Глава 3. Битва у деревни Карн

Маруяма Куганэ

So-bin

Overlord 1

Аннотация

Объявили, что вскоре будут отключены все сервера, и онлайновая игра «Иггдрасиль» закроется...

Но почему-то после того, как сервер закрылся, игрок не смог выйти. А НИП начали подавать признаки разума. Обычный любящий играть в игры парень, похоже, вместе со своей гильдией был перенесен в альтернативный мир.

С этого и начинается история величайшего мага-скелета, Момонги. Он ведет свою гильдию «Аинз Оал Гоун» к невиданному легендарному фэнтези приключению!

Реквизиты переводчиков

Над переводом работала команда RuRa-team

Перевод с английского: Akdotu

Редактура: ZloyVasya

Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:

http://ruranobe.ru

Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:

http://vk.com/ru.ranobe

Для желающих отблагодарить переводчика материально имеются webmoney-кошельки команды:

R125820793397

U911921912420

Z608138208963

QIWI-кошелек:

+79116857099

Яндекс-деньги:

PayPal:

[email protected]

А так же счет для перевода с кредитных карт:

4890 4941 5384 9302

Любое распространение перевода за пределами нашего сайта запрещено. Если вы скачали файл на другом сайте - вы поддержали воров.

Художественная редактура и корректура: Талех Аббасов — автор фэнтези романов «Ардан. Воины восьми королевств» и «Ардан. Войско света».

https://www.facebook.com/RaySen8

https://vk.com/id21276415

http://lit-sovet.ru/a/talekh_abbasov/

 

Версия от 06.01.2017

 

 

Пролог

Перед молодой девушкой и её сестрой стоял рыцарь, облачённый в доспехи. Он поднял меч. Смилостивиться и забрать жизнь одним ударом. Клинок блеснул на солнце.

Девушка закрыла глаза и прикусила губу. Она приняла грядущую смерть, ведь больше ничего не оставалось. Однако всем своим видом девушка кричала: «Я не хочу умирать!». Будь у неё хоть какая-то сила, она бы отбилась от рыцаря и сбежала.

Но... у девушки не было силы.

Итог будет один:

Смерть.

Меч устремился вниз...

...Но вопреки всем ожиданиям она не почувствовала боли.

Девушка открыла крепко зажмуренные глаза. Первое, что она увидела — замерший на полпути к ней острый клинок; затем того, кто держит меч. Рыцарь застыл, будто скованный льдом. Он больше не обращал внимания на девушку, стоя совсем беззащитно и пребывая в сильном потрясении.

Девушка проследила глазами за взглядом рыцаря.

 

И... увидела отчаяние!

 

Там была тьма!

Чистая тьма, тонкая, как бумага, но при этом бездонная. Она поднималась с земли и напоминала яйцо, у которого отрезали нижнюю часть. От неё веяло загадочностью и неописуемой тревогой!

Дверь?

Подумала девушка, увидев это... И когда она вновь ощутила стук своего сердца, её мысли подтвердились.

Каааап.

Что-то отделилось от тьмы.

В то мгновение, когда она осознала, что это...

— А-а-а-а-а!

Из груди девушки вырвался пронзительный крик...

 

Взору предстало существо, которое не сможет одолеть ни один смертный!

 

Два красных пятна покачивались внутри полых глазниц белого черепа, словно мутное пламя. Существо посмотрело на двух девушек холодным взглядом, каким смотрят на добычу. В руках, лишённых кожи и плоти, был священный посох, но своей красотой он вселял ужас.

Будто из тьмы другого мира сюда пришла сама Смерть, окутанная вычурной, чёрной как смоль мантией.

Воздух оцепенел в мгновение ока. Будто само время остановилось перед появлением абсолюта. Девушка забыла, как дышать, словно у неё украли душу. Когда даже чувство времени, казалось, исчезло, она начала хватать ртом воздух от удушья.

Смерть пришла за мной из потустороннего мира. Подумала девушка, но вскоре ощутила странность происходящего. Ведь рыцарь, пришедший за их жизнью, тоже застыл.

— Угх... — послышался тихий стон.

Кто это? Такое чувство, что застонали она сама и её дрожащая сестрёнка, и даже рыцарь.

Медленно оно протянуло костлявые пальцы и указало... нет, не на девушку — на рыцаря, и как будто что-то схватило.

Девушка хотела отвернуться, но слишком боялась. Она чувствовала, что увидит нечто ещё более ужасающее, если отведёт глаза.

— Хватка сердца, — воплощение смерти сжало руку. Рядом с девушкой громко лязгнул металл. Она боялась отвести глаза от Смерти, но крошечная капля любопытства, что поднялась из самих глубин её души, заставила перевести взгляд — девушка увидела лежащего на земле рыцаря. Он больше не двигался.

Мёртв.

Да, мёртв.

Бедствие, угрожающее жизни девушки, исчезло, словно это была какая-то шутка. Но она не могла радоваться, ведь теперь Смерть проявилась в куда более страшном воплощении.

Под взглядом напуганной девушки Смерть двинулась к ней. Тьма начала сгущаться.

Тьма... она сейчас меня проглотит! — подумала девушка и ещё крепче обняла сестрёнку. Она уже и не думала бежать. Будь противник человеком, она бы еще могла на что-то надеяться. Но нечто, возвышающееся перед ней, с легкостью развеяло такие мысли. Пожалуйста, хотя бы даруй мне безболезненную смерть.

Ей оставалось лишь молиться.

Малышка уцепилась за её талию, дрожа от ужаса. Спасти сестрёнку... но это невозможно. Она могла лишь извиниться за своё бессилие. Сестрёнка, ты не будешь одинока, я пойду с тобой.

И тогда...

Глава 1. Конец и начало

 

Часть 1

Две тысячи сто тридцать восьмой год

Термин ММОРПГ-П появился давно и к этому времени уже распространился повсеместно.

Это аббревиатура означала «Массовая многопользовательская онлайновая ролевая игра погружения» — интерактивная игра, где человек способен играть в виртуальном мире, будто в настоящей жизни. Для этого требовалось подсоединить выделенную консоль к нейронному наноинтерфейсу — внутримозговой нанокомпьютерной сети, состоящей из квинтэссенции кибер- и нанотехнологий. Ощущения были такими, словно входишь в игру по-настоящему.

Среди мириад таких игр одна сияла особенно ярко.

Иггдрасиль.

Игру создал известный японский разработчик двенадцать лет назад, в две тысячи сто двадцать шестом году.

По сравнению с остальными играми, Иггдрасиль предлагала игрокам невиданную свободу. Количество классов, ставших основой игры, с легкостью перевалило за две тысячи, если считать вместе нормальные и высокоуровневые классы. Предельным для них всех стал пятнадцатый уровень, игрок должен был иметь хотя бы семь классов, чтобы достичь сотого — максимального уровня. Более того, можно было попробовать любой класс, пока их суммарный уровень не превышал сотого. При желании игрок мог получить сто профессий первого уровня, хотя это было бы не эффективно.

Другими словами, в Иггдрасиле действовала система, в которой невозможно создать полностью одинаковых персонажей, если только не делать это намеренно.

Такой уровень свободы применялся и к визуализации: используя инструментарий, который продавался отдельно, игрок мог изменить внешний вид оружия и брони, внутренние данные, внешность персонажа и даже до мелочей настроить свой дом.

Игроков, жаждущих приключений, ждала огромнейшая карта из девяти потрясающих миров: Асгард, Альвхейм, Ванахейм, Нидавеллир, Мидгард, Ётунхейм, Нибльхейм, Хельхейм и Муспельхейм.

Обширный мир, бесчисленные классы и полностью настраиваемая визуализация. Игра разожгла ремесленный дух японских игроков и стала причиной явления, которое позже назвали «визуальной популярностью». Со столь взрывной славой Иггдрасиль достигла такого уровня признания, что в Японии стала синонимом ММОРПГ-П.

Увы, это история прошлого поколения.

* * *

В центре гилдхолла стоял большой круглый стол, сияющий обсидианом. Его окружало сорок одно роскошное кресло. Но большинство из них пустовало. Там, где когда-то сидели все члены гильдии, виднелось лишь два силуэта.

Один был в замысловатой угольно-чёрной мантии, края которой украшалифиолетовый и золотые цвета. Подвеска на шее выглядела немного чрезмерной, но, как ни странно, она ему шла. Однако голова над роскошным воротником была не чем иным, как черепом без кожи и плоти. В пустых глазницах блестело тёмно-красное зарево, а над головой мерцал тёмный объект, по форме напоминающий нимб.

Второй, сидевший в соседнем кресле — тоже не человек, а сгусток чёрной слизи. Поверхность, напоминающая дёготь, дрожала, ни на секунду не принимая постоянную форму.

Первый — «властелин», лучший даже среди старших личей — заклинателей, которые в погоне за высшей магией превратились в нежить. Второй — «старшая чёрная тина» — представитель расы с могущественными кислотными способностями, которая среди слизевых рас была ближе всех к сильнейшим.

Однако они не были монстрами.

Они были игровыми персонажами.

Доступные для игры расы Иггдрасиля разделялись на три категории: классические человекоподобные расы, такие как человек, дварф или эльф; получеловеческие расы с отвратительной внешностью, такие как гоблин, орк и огр, они пользовались популярностью из-за своей физической силы; и гетероморфные расы, обладающие способностями монстров и имеющие некоторые параметры выше, чем у любых других рас, но с различными ограничениями. Если добавить высшие расы каждой категории, число всех рас достигнет семи сотен.

Конечно, властелин и старшая чёрная тина были одни из высших гетероморфных рас, которых могли выбрать игроки.

— Давно не виделись, Хэрохэро-сама. Хотя сегодня последний день Иггдрасиля, я честно не ожидал, что кто-то придет, — произнёс властелин, но при этом челюсть его не двигалась. Несмотря на то, что в прошлом поколении эта игра была одной из лучших, было технически невозможно менять выражение лица, чтобы следовать разговору.

— Согласен. Давно не виделись, Момонга-сама, — старшая чёрная тина ответила голосом взрослого мужчины, но по сравнению с властелином в нём чего-то не хватало. Наверное, бодрости. Или, может, живости?

— Впервые с того времени, как ты поменял работу в реальности. Так, когда же это было?.. Уже как два года?

— Да, похоже на то. Как же давно я сюда не заходил... Ох, парень, у меня нарушилось чувство времени, потому что сейчас я работаю сверхурочно по ночам.

— А это не опасный признак? Ты в порядке?

— Физически? Полностью раздавлен. Врача, конечно, посещать ещё рано, но я почти на грани. Я серьезно хочу убежать. Тем не менее, мне нужно зарабатывать деньги, чтобы сводить концы с концами, так что я как раб в поте лица работаю на свою дорогую жизнь.

— Ничего себе... — властелин — Момонга — откинул голову и раздражительно махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху.

— Так жить просто невыносимо. — Унылый голос Хэрохэро, от которого так немыслимо тянуло реальностью, словно полетел на Момонгу, чтобы ударить.

Затем Хэрохэро начал жаловаться на работу в реальном мире ещё яростнее.

Истории о некомпетентных подчиненных, планы, которые за ночь полностью менялись, критика от начальника за то, что он не успевал сделать работу вовремя, куча работы, из-за которой он задерживался допоздна, увеличение веса из-за нарушенного биоритма, с каждым днём всё больше и больше лекарств.

Со временем разговор превратился в монолог — жалобы из Хэрохэро хлынули наружу, как из прорвавшейся дамбы.

В виртуальном мире многие предпочитали не говорить о реальности. Вполне понятно, что многие не желали переносить тяготы настоящего мира в виртуальный.

Однако эти двое считали иначе.

У гильдии, — команды, сформированной, организованной и управляемой группой игроков, — к которой они принадлежали, Аинз Оал Гоун, было два правила вступления. Первое: нужно быть членом общества. И второе: нужно быть из гетероморфной расы. Вследствие такой специфики гильдии было много случаев, когда члены жаловались на работу в реальной жизни. Все согильдийцы принимали это как должное. Можно сказать, что такой разговор, как между этими двумя, был повседневной картиной в гильдии Аинз Оал Гоун.

Прошло довольно таки много времени и Хэрохэро наконец перестал жаловаться.

—...Прости за моё бесконечное нытьё. У меня в реальной жизни не так много возможностей высказаться. — То, что походило на голову Хэрохэро, качнулось, будто он поклонился. Момонга быстро ответил:

— Всё в порядке, Хэрохэро-сама. Это ведь я попросил тебя прийти, когда ты так изнурён.

По сравнению с тем, что было прежде, от Хэрохэро послышался чуть более энергичный слабый смешок.

— Спасибо огромное, Момонга-сама. Я доволен, что вошёл в игру и встретил тебя.

— Рад это слышать.

—...Но, боюсь, уже почти время мне уходить... — Тентакля Хэрохэро задвигалась в воздухе, будто чего-то касаясь. Он открыл консоль.

— Да, ты прав. Уже довольно поздно.

— Извини, Момонга-сама.

Момонга негромко вздохнул, чтобы скрыть зарождающиеся внутри эмоции.

— Понимаю. Жаль... Честно говоря, весёлые времена пролетели так быстро.

— Я правда хочу остаться с тобой до самого конца, но я истощен.

— Наверное, ты выдохся. Лучше выйди и немного отдохни.

— Мне правда жаль... Момон... нет, Гильдмастер, что ты будешь делать?

— Хочу остаться онлайн до тех пор, пока меня не разъединят при отключении серверов. Ещё есть время... кто знает, может ещё кто-то покажется.

— Ясно... откровенно говоря, я не ожидал, что это место ещё существует.

В такие времена ощущаешь всю прелесть того, что нет возможности показывать выражения лица. Потому что в противном случае у него на лице явно появилась бы недовольная гримаса. Момонга никак не ответил, боясь голосом выдать внезапный всплеск эмоций.

Он отчаянно поддерживал гильдию, потому что они создали её вместе. Вполне понятно, что его наполнят неописуемые чувства, когда такие слова скажет один из товарищей. Но эти чувства были развеяны тем, что Хэрохэро сказал дальше:

— Как Гильдмастер, ты поддерживал это место, чтобы мы в любое время могли вернуться. Спасибо.

—...Мы ведь все вместе его создали. Долг Гильдмастера поддерживать и следить за ним, чтобы любой мог вернуться когда угодно!

— Благодаря тебе мы наслаждались игрой на полную... следующий раз, когда мы встретимся... было бы чудесно, если бы это был Иггдрасиль II.

— Я ещё ничего не слышал о продолжении... но я надеюсь, это случится.

— Давай встретимся снова, когда это время придёт! Ну, мне сейчас очень хочется спать, так что я выхожу... я рад, что встретил тебя перед концом. Хорошей игры.

На мгновение Момонга потерял дар речи. Однако собрался с мыслями и сказал последние слова: — Я тоже хорошо провёл время благодаря тебе. Хорошей игры.

Над головой Хэрохэро засиял улыбающийся смайлик. Поскольку в Иггдрасиле не было возможности изменять выражение лица, игроки выражали эмоции смайликами. Момонга нажал несколько кнопок консоли и выбрал ту же эмоцию.

Затем Хэрохэро сказал последние слова:

— Давай встретимся вновь в другом месте.

Исчез последний из трёх членов гильдии, которые сегодня зашли в игру.

В гилдхолл вернулась тишина, стирая все следы посетителя. Тишина, лишённая воспоминаний и эмоций. Глядя на кресло, в котором ещё несколько секунд назад сидел Хэрохэро, Момонга выплюнул слова, которые собирался сказать в конце: — Я понимаю, что ты устал, но поскольку сегодня последний день игры и ты уже здесь, можешь остаться до самого конца?.. — Конечно, ответа не последовало. Хэрохэро уже вышел в реальный мир. — Хээх...

Момонга выдохнул от самих глубин сердца.

Он не решился сказать эти слова.

Их краткого разговора было достаточно, чтобы стало ясно: Хэрохэро всегда уставший. Но Хэрохэро увидел письмо от Момонги, и показался сегодня, в последний день Иггдрасиля. Даже за это следовало быть благодарным. Желать большего — уже выходит за рамки приличия.

Момонга уставился на кресло, где сидел Хэрохэро, и затем осмотрелся. Тридцать девять кресел, где должны были сидеть его старые товарищи, всё также сиротливо пустовали. И, после того как он быстро осмотрелся, взгляд снова вернулся к креслу Хэрохэро.

— Давай встретимся вновь в другом месте...

Давай когда-нибудь снова встретимся.

Увидимся снова.

Время от времени он слышал такие фразы. Но почти никто так и не сдержал сл о ва.

В Иггдрасиль никто не вернулся.

— Когда же и где мы снова встретимся... — Плечи Момонги сильно затряслись. Затем истинные, сдерживаемые до сих пор, чувства, выплеснулись наружу: —...Не шутите так! —закричав, он ударил ладонями по столу. Посчитав это действие атакой, система рассчитала бесчисленные переменные, такие как урон от голых рук Момонги и структурную защиту стола, и отобразил результат, число «0». — Это место — Великий Склеп Назарика, которое мы построили все вместе! Как могли вы все от него так легко отказаться?! — После неистового гнева пришла пустота. —...Нет, не так. Они не отказались. Они просто столкнулись с выбором между «реальностью» и «фантазией». Ничего не поделаешь. Никто никого не предавал. Должно быть, для них это был трудный выбор... — прошептал Момонга, будто убеждая самого себя, и поднялся с кресла. Он подошел к стене, на которой висел единственный посох.

По мотивам кадуцея (обвитого двумя змеями магического жезла греческого бога Гермеса, символа медицины), посох обвивали семь змей. Во рту каждой красовался драгоценный камень. Прозрачная рукоять, как кристалл, испускала голубовато-белый свет.

Этот посох превосходного качества был «оружием гильдии». Каждая гильдия обладала лишь одним таким предметом. Изначально Гильдмастеры должны были носить подобное оружие с собой, так почему же он висит на стене, как украшение? Потому что символизирует саму гильдию.

Разрушение оружия-символа означает роспуск гильдии. Вот почему оно хранится в самом безопасном месте, и его могущественные способности никогда не видят дневного света. Даже знаменитая гильдия Аинз Оал Гоун не была исключением. Именно поэтому Момонга никогда не держал посох в руках. Несмотря на то, что тот был сделан специально для него, оружие-символ украшало стену.

Момонга протянул руку к посоху, но на полпути остановился. Хотя сервер Иггдрасиля скоро выключат, он колебался, так как не хотел портить созданные всеми вместе славные воспоминания.

Дни, когда они частенько отправлялись на поиски приключений, чтобы создать оружие гильдии. Старые добрые времена, когда они разделялись на команды и, будто на соревновании, собирали материалы. Спорили по поводу будущего внешнего вида посоха. И объединяли идеи каждого, создавая его по крупицам. Это был зенит могущества Аинз Оал Гоун, наиболее прославленные времена.

Кто-то заходил так далеко, что напрягал усталое от работы тело, чтобы войти в игру. Кое-кто даже подключался к игре после большой ссоры с женой по той причине, что он с семьей проводит мало времени. А некто, смеясь, говорил, что взял оплачиваемый отпуск.

Были времена, когда они проводили весь день, болтая и восхищаясь простыми историями. Были дни, когда они планировали приключения и собирали сокровища. Времена, которые они проводили в рейдах или захвате замков враждебных гильдий. Дни, когда уничтожали каждого найденного скрытого босса. Они нашли бесчисленное множество неисследованных ресурсов. Они размещали различных монстров в своей базе и отбивали атаки вражеских игроков.

Но сейчас никого не осталось.

Тридцать семь из сорока одного человека вышли из гильдии, и хотя оставшиеся трое номинально всё ещё были её членами, Момонга не мог вспомнить последний день, когда они приходили, за исключением сегодня.

Момонга открыл консоль и зашёл на страницу с рейтингом. Однажды они стояли на девятом месте из более чем восьми сотен гильдий, но сейчас опустились на двадцать девятое. Тем не менее, это не так плохо, по сравнению с сорок восьмым, их самым низким местом в рейтинге. Гильдии удалось сохранить своё место не из-за подвигов Момонги, а благодаря предметам, оставленным старыми товарищами, — реликвиям прошлого.

Хотя сейчас гильдия в руинах, а ведь было время, когда она сияла.

— Плод тех времен.

Оружие их гильдии — посох Аинз Оал Гоун.

Во время такой разрухи Момонга не хотел брать с собой оружие, наполненное их славными воспоминаниями. Однако его охватило противоречивое чувство. Всё это время Момонга подчеркивал важность голоса большинства. Хотя он и был Гильдмастером, но на самом деле исполнял лишь мелкую работу, например, общался с людьми. Вот почему в эту секунду, когда вокруг никого не было, ему впервые захотелось использовать свою власть Гильдмастера.

— Этому наряду не хватает величия, — пробормотав себе, Момонга нажал несколько кнопок консоли и оснастил свой аватар экипировкой, подобающей позиции видного Гильдмастера.

Экипировка в Иггдрасиле подразделялась в соответствии с количеством характеристик. Чем больше характеристик, тем выше качество оружия. Начиная снизу, классы были такими: простые, неплохие, хорошие, отличные, наследственные, реликтовые и легендарные. Но сейчас Момонга вооружился до зубов в высший класс — божественный.

На лишённых кожи пальцах блестели девять колец, каждое с различной силой. Более того, ожерелье, перчатки, ботинки, плащ и браслетбыли все божественного класса. Одна лишь их стоимостьговорила, что это шедевры огромной ценности.

С плеч свисала великолепная мантия, а в ногах рябела тёмно-красная аура. Беспокойная и зловещая аура не была умением Момонги. Он просто встроил эффект «хаотической ауры» в мантию, поскольку осталось некоторое свободное место на визуальное улучшение. Прикасаться к ней было совершенно безвредно.

В углу зрения выскочили многочисленные значки, указывая, что у него увеличились параметры. Облачившись с ног до головы, Момонга удовлетворенно кивнул — вот это подобает Гильдмастеру. Затем протянул руку и взял посох Аинз Оал Гоун.

Как только он схватился за посох, тот выбросил вихрь тёмно-красной ауры. Иногда формировались человеческие лица в агонии и исчезали. Лица были настолько живописны, что казалось, будто можно услышать их болезненные голоса.

—...Нездоровые детали.

Высший посох, который после создания никогда не был в чьих-то руках, в преддверии конца Иггдрасиля попал в руки его изначального владельца.

Снова проверив значки, показывающие резкое увеличение параметров, он также почувствовал легкое одиночество.

— Пошли, символ нашей гильдии? Нет, не так... Пойдём, символ нашей гильдии.

Часть 2

Момонга покинул зал, который назывался Круглым столом.

Любой член гильдии, надевший кольцо гильдии, при входе в игру автоматически появится в этом зале, если только не было особых обстоятельств. Если вернётся кто-то ещё из согильдийцев, он точно появится здесь. Однако Момонга понимал: никто не вернётся. Во время последних мгновений Великого Склепа Назарика остался он один.

Снова подавив бурные эмоции, Момонга молча вошёл в пустой коридор. Мир грандиозности и великолепия, напоминающий гигантский замок, обложенный мрамором.

Свисающие с высокого потолка люстры светили мягким, тёплым светом. Этот свет отражался от гладкого пола широкого коридора, сияя, как мозаика ярких звёзд. А если открыть любую дверь коридора, роскошнейшая мебель привлечет внимание многих. Если бы сюда пришли игроки, слыхавшие о Назарике, то точно были бы ошеломлены: такая красота, да в месте, известном своей подлостью.

Однажды игроки организовали величайшее в истории сервера нападение, а Великий Склеп Назарика устоял. Альянс восьми гильдий, отделения гильдий, игроки-наёмники и НИП-наёмники, полторы тысячи человек попытались взять штурмом это место, и были уничтожены. Этот случай превратил Назарик в легенду.

Раньше у Великого Склепа Назарика было лишь шесть подземных этажей, но когда там поселилась гильдия Аинз Оал Гоун, он подвергся большой перестройке. Сейчас он растянулся на целых десять подземных этажей, каждый со своими особенностями.

 

Этажи 1-3 — Катакомбы.

Этаж 4 — Подземное озеро.

Этаж 5 — Ледник.

Этаж 6 — Джунгли.

Этаж 7 — Подземный вулкан.

Этаж 8 — Дикая природа.

Этаж 9 — Королевские апартаменты.

Этаж 10 — Тронный зал.

 

Последние два этажа были базой Аинз Оал Гоун.

Шаги Момонги пронеслись эхом в проходе Королевских апартаментов — им вторило постукивание посоха. После нескольких поворотов широкого коридора, Момонга увидел вдали идущую к нему женщину.

Пышные светлые волосы до плеч и строгие черты лица.

Она была в наряде горничной, на ней даже сиял белизной большой фартук, а юбка достигала колен. Ростом она была почти сто семьдесят сантиметров, со стройным телом и полной грудью, угрожающей вот-вот вывалиться из одежды. Весь её вид оставлялвпечатление доброжелательности и элегантности.

Когда они подошли друг к другу, горничная посторонилась и низко поклонилась. В ответ Момонга чуть приподнял руку.

Лицо горничной не изменилось — как не было улыбки, так и нет. В Иггдрасиле выражения лица не менялись. Однако была разница между неменяющимися выражениями игроков и этой горничной. Горничная была не игровым персонажем (НИП). В игре искусственный интеллект двигался согласно программе. Другими словами, все НИП-ы напоминали движущиеся манекены, даже её поклон был лишь заранее запрограммированным действием.

Может, своим предыдущим приветствием Момонга и потратил время, но у него были причины не относиться к НИП с презрением.

Каждая из сорока одной горничной Великого Склепа Назарика создавалась на основе различных иллюстраций члена гильдии, который жил за счёт рисования и работал мангакой, манга которого выпускалась в ежемесячном журнале. Момонга смотрел не только на внешность горничной, но и на её поразительно детально проработанную униформу. В особенности восхищала утончённая вышивка на фартуке. Поскольку его иллюстрировал человек, заявлявший: «лучшее оружие горничной — её униформа», — уровень проработанности наряда выходил далеко за рамки обычного. Момонга невольнопредался ностальгии, когда вспомнил, как отвечавший за визуальный рендеринг член гильдии просто завыл от такой задачи.

— Ах... да. С того времени он всегда говорил: «Униформа горничных — это правосудие!..» — кстати, героиня манги, которую он рисует, тоже горничная. Ты до сих пор своим чрезмерным вниманием к деталям заставляешь помощников плакать, Вайтбрим-сан[1]?

Ну а что до её программы поведения, её создал Хэрохэро и пятеро других программистов. Другими словами, горничные создавались тяжёлым трудом и совместными усилиями бывших членов гильдии, так что о том, чтобы ею пренебрегать, не могло быть и речи. Как и посох Аинз Оал Гоун, она тоже — часть драгоценных воспоминаний.

Пока Момонга предавался воспоминаниям, горничная тем временем склонила голову, будто чтобы спросить, в чём дело. Когда кто-то находится рядом определенное время, горничная автоматически принимает эту позу. Момонга изумился, с какой тщательностью Хэрохэро обращает внимание на детали. Должны быть также несколько других запрограммированных скрытых поз. Ему хотелось бы увидеть их все, но времени оставалось в обрез.

Момонга взглянул на полусферические голографические часы на левом запястье. И в самом деле, нет времени, чтобы прохлаждаться.

— Спасибо за твой тяжкий труд, — он сказал прощальную фразу, наполненную многими чувствами, и прошёл мимо горничной. Конечно, та не ответила. Тем не менее, он верил, что в последний день попрощаться просто необходимо.

Оставив горничную позади, Момонга двинулся дальше.

Вскоре перед глазами появилась длинная, гигантская лестница с роскошным ковром посередине. Он медленно спустился на десятый — самый нижний этаж Великого Склепа Назарика. Вошёл в широкий, открытый вестибюль, где его ожидали несколько слуг.

Первый слуга, привлёкший внимание — старый дворецкий, элегантно одетый в традиционную униформу. Волосы полностью белые, как и безупречная борода. Но спина старого человека была прямой, как стрела, и сильной, как стальной меч. На лице со впалыми щёками оставили свой след морщины, из-за чего дворецкий казался мягким человеком, но зоркие, как у орла, глаза, ищущего добычу, выдавали в нём опасного бойца.

За дворецким следовали, словно тени, шесть горничных. Их снаряжение совершенно отличалось от той горничной, которую Момонга недавно встретил. Руки и ноги облачены в защитные перчатки и поножи, украшенные золотом, серебром и черным обсидианом. Доспехи с мотивом униформы горничной, а вместо шлема — белый чепчик. Каждая держит разный тип оружия, завершая образ воина-горничной.

Причёски тоже сильно различаются: пучок, хвост, прямые волосы, косы, локоны, французский узел. Но кое-что у них было общим — их божественная красота. Кроме того, горничные разделялись по характеру, например кокетливые, спортивные, традиционные и другие. Хотя они и НИП-ы, а дизайнер сделал их всех игривыми и уникальными, главной целью горничныхбыло сражаться с нарушителями.

В Иггдрасиле гильдиям, владеющим базой, эквивалентной замку и более, давали несколько особых привилегий. Одна из таких — охраняющие базу НИП-ы.

Под эту категорию попадали и монстры-нежить Великого Склепа Назарика. Так называемые «перерождающиеся НИП-ы» тридцатого уровня, бесплатно и автоматически перерождаются через определенные промежутки времени, но поскольку невозможно изменить им внешность и запрограммировать искусственный интеллект, они не представляли большой угрозы игрокам.

Ещё одной особой привилегией была возможность создавать уникальных НИП-ов. Когда гильдия заполучает базу типа«замок», открывается доступ к созданию НИП-ов с общим максимальным уровнем семьсот. Поскольку сотый уровень это наивысший, можно создать, например, пять НИП-ов сотого уровня и четыре — пятидесятого.

Чтобы создать оригинального НИП-а, в дополнение к внешности и ИИ, имелась возможность менять им броню и оружие. Это позволяло гильдии делать НИП-ов более сильными и ставить их на охрану ключевых мест.

Но из таких НИП-ов можно и не создавать воинов. Другая гильдия, захватившая замок, Великое Кошачье Королевство, превратила всех своих НИП-ов в различные виды семейства кошачьих. То есть гильдии давалось исключительное право создавать образ и атмосферу замка.

— Хмм. — Глядя, как дворецкий и горничные ему поклонились, Момонга поднёс руку к подбородку. Поскольку он всегда перемещался из комнаты в комнату телепортом, то приходил сюда редко — и его вновь охватила ностальгия. Момонга нажал несколько кнопок консоли, открыл страницу, доступную лишь членам гильдии, и активировал одну из опций. У слуг над головой появились имена. — Так вот как его зовут.

Момонга забыл его имя. Он горько, но ностальгически улыбнулся, вспоминая, как спорил с товарищами о том, какое имя выбрать НИП-у. Себастьян, дворецкий, также служащий управителем.

Шесть горничных, стоявших возле Себастьяна, находилисьу него в подчинении. Боевой отряд горничных назывался «Плеяды». Кроме них у Себастьяна под командованием было несколько слуг и младших дворецких.

Все НИП-ы были проработаны до мелочей, ведь большинство в гильдии любили копаться в сложных настройках. Благодаря тому, что в Аинз Оал Гоун было много иллюстраторов, графических дизайнеров и программистов, они просто не могли оторваться от визуального ряда и изо всех сил всё прорабатывали.

На странице отображалось ещё много подробностей, но Момонга был не в настроении много читать. До отключения сервера осталось совсем немного времени, а он хотел к тому мгновению находиться в другом месте.

Себастьян и горничные являли собой последнюю линию обороны. Однако поскольку они вряд ли бы выстояли против зашедших так далеко врагов, единственным их настоящим предназначением было выиграть немного времени. Но так как никто из захватчиков сюда ни разу не добирался, они никогда не получали приказов и просто постоянно тут ждали.

Стиснув древко посоха в костлявых пальцах из-за размышлений о судьбе этих НИП-ов, Момонга почувствовал жалость к ним, хотя такие мысли и были глупыми. НИП-ы — это просто данные, единственная причина, по которой можно посчитать, что они обладают эмоциями, это их прекрасно проработанный ИИ.

Однако...

— Как Гильдмастеру, мне пора начать приказывать НИП-ам. — Высмеяв себя за эти надменные слова, Момонга приказал: — Следуйте за мной!

Себастьян и горничные почтительно поклонились, показывая, что приняли команду.

Переместить их с этого места — значит пренебречь желаниями бывших согильдийцев. Ибо в Аинз Оал Гоун ценился голос большинства. Запрещалось одному человеку из упрямства играться с тем, что все создали вместе. Но ведь сегодня всё закончится. Момонга верил, что все его простят.

Он шёл вперёд и размышлял, позадираздавались звуки шагов, следующих за гильдмастером НИП-ов.

Через некоторое время они прибыли в массивный, куполообразный холл. Встроенный в потолок четырехцветный большой кристалл испускал лучи белого света. В стене холла зияло семьдесят две ниши, в большинстве из которых возвышались статуи.

Каждая из нихвнешне походила на демона, всего их было шестьдесят семь.

Этот зал назывался «Малый ключ Соломона», также известный как Лемегетон. Название было взято от известного христианского гримуара.

Статуи демонов Соломона, были на самом деле големами, созданными из редких магических металлов. Их было лишь шестьдесят семь, вместо изначальных семидесяти двух потому, что создателю надоело, и он под конец забросил проект.

Четырехцветный кристалл в потолке при вражеском вторжении вызывал высших элементалей земли, воды, огня и ветра, и наступательной магией начинал бомбардировать обширную территорию.

Всё это в сочетании имело огневую мощь, которая могла легко сокрушить две полные группы — двенадцать игроков сотого уровня. И вправду, последняя линия обороны, защищающая сердце Назарика.

Момонга со слугами прошествовал через Лемегетон и стал перед большими вратами.

Величественнаядвустворчатая дверь возвышалась на пять метров. Дотошно выгравированная богиня на левой створке и дьявол — на правой. Гравировка выглядела так живописно, что возникало чувство, словно изображённые персонажи вот-вот выпрыгнут из двери и нападут на дерзкого врага, посмевшего приблизиться к вратам. Хоть и выглядело так, словнобогиня и дьяволспособны двигаться, Момонга знал, что на самом деле это не так.

Если герои доберутся аж сюда, давайте прибережем для них торжественную встречу. Многие игроки говорят, что мы зло и тому подобное, давайте тогда внутри будут их величественно ждать финальные боссы!

Это предложение одобрило большинство голосов. А тем, кто это предложил, был...

— Улберт-сан...

Среди всех членов гильдии, Улберт Аляйн Одл больше других зацикливался на слове «зло».

— Ну, он ведь чудаком

был...

И свидетельством его чудачества был этот зал.

—...Эти статуи ведь на меня не нападут? — голос Момонги прозвучал тревожно.

Даже Момонга не понимал всю сложность этой работы. Он не удивился бы, если б один из членов гильдии в подарок оставил что-то странное, перед тем как уйти. Тот, кто разработал эти двери, был именно таким человеком. Как-то они активировали могущественного голема, сделанного этим человеком, и так случилось, что его ИИ дал сбой, и статуяпринялась атаковать всех подряд. Однако Момонга оставался скептиком и считал, что «ошибка» была намеренной.

— Люци★фер-сан, если из всех дней что-то такое случится именно сегодня, я очень разозлюсь...

Момонга осторожно прикоснулся к двери, но его опасения оказались беспочвенными. Как и подобает их грандиозности, двери открылись медленно, будто автоматически.

Атмосфера вдруг изменилась.

До сих пор своим спокойствием и торжественностью окружение напоминало храм, но вид перед глазами превзошел даже это.

Зал был просто громадным: достаточно просторным, чтобы вместить сотни человек, и ещё место останется, а потолок столь высокий, что приходилось задирать голову, чтобы его увидеть. Стены белые, украшенные золотыми орнаментами и узорами. С потолка свисали ряды богатых люстр, созданных из радужных самоцветов. Они источали просто фантастический блеск. С высоты потолка до пола свисало сорок одно знамя, каждое со своим узором. Знамёна крепились к жердям, кои присоединялись к толстым круглым колоннам, прочертившим собой стены.

В самом центре зала находилось десять щедро украшенных золотом и серебром низкие ступеньки, образовывающие собой пьедестал. На нёмвозвышался величественный трон, который, казалось, был вырезан из гигантского кристалла. Со стены за троном свисал большой тёмно-красный флаг с вышитым гербом гильдии.

Это было самое важное место Великого Склепа Назарика — Тронный зал.

— Оох... — Даже Момонга благоговел перед таким величием. Он искренне верил, что по размерам в Иггдрасиле этот зал занимает первое или второе место.

Зал был идеальным местом, чтобы встретить последние мгновения игры.

Момонга зашагал вперёд. Зал был таким обширным, что, казалось, поглощает каждый звук его шагов. Затем он обратил взор на стоявшую у трона женщину НИП-а.

Одетая в чистое белое платье, она своим прекрасным ликом напоминала мифическую богиню. Иссиня-черные волосы достигали талии. Золотые глаза с вытянутыми щёлочками зрачковвыглядели необычно, но лишь подчёркивали её безупречную красоту. Голову по бокам обрамляли кривые белые рога, а сзади из-за талии выглядывала пара черных ангельских крыльев. Из-за теней от роговеё божественная улыбка казалась маской, скрывающей её истинное я.

На шеё висело золотое ожерелье в форме паутины, охватывающее плечи и грудь. Тонкая рука в шелковой перчатке держала странный предмет — похоже жезл. Длиной в локоть, а чуть дальше наконечника в воздухе плавала чёрная сфера.

Момонга не забыл её имя.

Её звали Альбедо, Смотритель Стражей Великого Склепа Назарика. Она НИП, следящий за семерыми Стражами этажей, и это значило, что её ранг был выше остальных НИП-ов Великого Склепа Назарика. Именно по этой причине ей позволили оставаться в Тронном зале.

Момонга посмотрел на Альбедо острым взглядом и задумался:

— Я знал, что у неё был предмет мирового класса, но как так вышло, что у неё теперь их два?

Во всём Иггдрасиле было всего двести предметов мирового класса, каждый с уникальными особенностями. А некоторые — достаточно могущественны, чтобы нарушить игровой баланс. Конечно же, не все предметы мирового класса ломали правила игры. Но, тем не менее, если игроку удавалось заполучить один такой, его репутация в Иггдрасиле взлетала до небес. У Аинз Оал Гоун в коллекции насчитывалось аж одиннадцать таких предметов — невероятное количество, у других гильдий было максимум три.

С одобрением членов гильдии Момонга обладал одним из них. Остальные были разбросаны по Назарику, большинство бездействовало глубоко внутри сокровищницы под защитой аватаров. Лишь одно могло объяснить, как Альбедо получила такое сокровище без ведома Момонги. Их дал ей её создатель. Аинз Оал Гоун следовала правилу большинства. Запрещалось одному человеку по своему усмотрению перемещать сокровища, добытые сообща.

С небольшим недовольством Момонга подумал было забрать его. Но сегодня последний день, и ведь его товарищи ценили Альбедо, так что он решил не обращать на это внимания.

— Остановитесь здесь, — дойдя до ступеней, ведущих к трону, Момонга приказал Себастьяну и Плеядам. Но пройдя несколько ступеней, он услышал за спиной шаги. Момонга не смог сдержать горькую улыбку... выражение черепа, конечно же, не изменилось.

НИП-ы не понимали команд, кроме изначально заданных. Им приказывать нужно было особыми словами. А Момонга об этом забыл. Уж очень давно он не командовал НИП-ами.

После того как все покинули гильдию, Момонга охотился в одиночку и собирал средства для поддержания Назарика. Он не завязывал узы дружбы с другими игроками, и даже избегал их. Он также избегал опасных мест, которые часто использовали члены его гильдии.

День за днём он зарабатывал деньги и клал их в сокровищницу, перед тем как выходить из игры. Он почти никогда не встречался с НИП-ами.

—...Ожидайте.

Шаги затихли.

Отдав правильную команду, Момонга проследовал к трону.

Он откровенно посмотрел на стоявшую рядом Альбедо. В прошлом он редко посещал этот зал, так что никогда не уделял ей особое внимание.

— Интересно, какие у неё настройки персонажа?

Единственное, что Момонга помнил об Альбедо, это её роль Смотрителя Стражей этажей и то, что у неё высший ранг среди НИП-ов Великого Склепа Назарика.

Охваченный любопытством, он через консоль открыл детальные настройки Альбедо. Зрение заполонил плотный поток текста. По длине, как эпическая поэма. Похоже, на то чтобы всё это вдумчиво прочитать, уйдет больше времени, чем осталось до закрытия сервера.

Недвижимое лицо Момонги задрожало от досады. В глубине души ему захотелось отругать себя за то, что он забыл — человек, замысливший Альбедо, был чрезвычайно дотошным.

Но раз ужон начал читать, то решил просмотреть текст до конца. Не обращая внимания на содержимое, он быстро прокрутил массив данных вниз. Но когда он прочитал, что там было написано, он замер. Его мысли будто со всего размаху впечатались в неожиданно выросшую перед ними стену.

«Также она нимфоманка», — прочитал он последнюю строчку.

Он потерял дар речи.

—...Э? Что за чёрт?! — невольно выкрикнул Момонга. Всё ещё не веря, он прочитал предложение несколько раз — но там было написано именно это. Даже после того как он немного поразмыслил, на ум не приходило никакого другого толкования: — Нимфоманка... значит, она имеет чрезмерное сексуальное желание?

Каждый из сорока одного члена гильдии отвечал за настройки по меньшей мере одного НИП-а. Возможно ли, что один из них решил написать такие установки ради собственного персонажа? Момонга был сбит с толку. Наверное, он сможет найти другой смысл этого, если внимательно прочтёт весь текст.

Но в гильдии и вправду были люди, которые могли придумать такие особые и странные настройки. Один из таких людей — Табула Смарагдина, создатель Альбедо.

— Да, он был без ума от диссонанса в персонаже... Но тем не менее...

...Но тем не мене не слишком ли далеко он зашёл?

Каждый НИП, созданный членами гильдии, был частью наследия гильдии. Момонгаприуныл: ведь Альбедо, первая среди НИП-ов, обладает такими настройками.

— Хмм... — Правильно ли видоизменять НИП-а, которого с любовью создал согильдиец? Немного поразмыслив, Момонга решил: — Давай это изменим.

Сейчас, с оружием гильдии в руках, он был настоящим Гильдмастером. Ничего не станется, если он воспользуется своей властью. Придя к необоснованной логике, что он должен исправлять ошибки других членов гильдии, Момонга перестал колебаться.

Он протянул руку, в которой держал посох. Обычно, чтобы изменить настройки, пришлось бы использовать инструментарий, но поскольку сейчас он пользовался привилегиями Гильдмастера, то мог получить прямой доступ. При помощи консоли он тут же стёр предложение.

— Вот и хорошо, — сказал Момонга, глядя на пустое место в настройках Альбедо.

Наверное, сюда следует что-то добавить...

— Но это ведь нелепо... — высмеяв возникшую в голове мысль, он напечатал на клавиатуре консоли единственное предложение:

«Также она влюблена в Момонгу».

— Как-то это неловко.

Закрыв лицо руками, Момонга сильно смутился. Будто запрограммировать идеальную подружку. Сперва он подумывал это переписать, но решил, что ничего дурного не случится. Сегодня ведь игра закончится, а чувство смущения вскоре уйдёт. В конце концов, часть, которую он удалил, и часть, которую добавил, были почти одной и той же длины. Если бы осталось пустое место, Момонга почувствовал бы себя виноватым.

Сидя на троне, смущённый и слегка удовлетворённый, Момонга осмотрелся вокруг и заметил, что Себастьян и горничные стоят неподвижно. Они тут собрались все вместе, но всё равно он чувствовал какую-то пустоту.

Думаю, там есть такая команда.

Момонга вспомнил команду, которую раньше никогда не использовал. Он протянул руку.

— На колени.

Альбедо, Себастьян и Плеяды одновременно преклонили колени.

Вот теперь всё готово.

Момонга поднял левую руку и посмотрел на голографические часы.

23:55:48.

Как раз вовремя для последних мгновений.

Наверное, снаружи Гейммастер а уже начали трансляцию и запуск фейерверков. Сидя тут в полной изоляции от внешнего мира, предаваясь воспоминаниям, Момонга не мог этого знать.

Он откинулся на троне и медленно поднял голову, чтобы посмотреть на потолок.

Учитывая славу этой базы, уничтожившей великие экспедиционные силы, Момонга подумал, что, быть может, в последний день игры некоторые игроки попытаются вторгнуться в Назарик.

Он ждал. Чтобы как Гильдмастер принять последний вызов.

Хоть он и послал письма старым компаньонам, почти никто не пришел.

Он ждал. Чтобы как Гильдмастер в последний раз поприветствовать товарищей.

Теперь мы уже пережиток прошлого...

Гильдия сейчас лишь пустая оболочка, но всё же они прекрасно провели время.

Он посмотрел на свисающие с потолка огромные флаги. Сорок один. По одному для каждого члена гильдии, каждый с собственным рисунком. Момонга поднял костлявый палец и указал на один из флагов.

— Я.

Затем указал на флаг, висевший рядом. Этот принадлежал одному из сильнейших игроков Аинз Оал Гоун... нет, всего Иггдрасиля. Основатель гильдии и тот, кто когда-то собрал «Первую девятку».

— Тач Ми.

Затем указал на флаг человека, который в реальном мире был профессором университета, и также одним из старейших в Аинз Оал Гоун.

— Си-дзюутэн Судзаку.

Палец задвигался быстрее, указывая на флаг одной из трех девушек Аинз Оал Гоун.

— Анкоро Мотти Моти.

Момонга ровно читал имена владельцев знамён.

— Хэрохэро, Пэроронтино, Букубуку Чагама, Табула Смарагдина, Воин Такэмикадзути, Вэриебл Талисман, Гэндзиро...[2]

Вспомнить имена сорока компаньонов было не так уж и трудно.

Имена друзей глубоко в нём отпечатались.

Момонга устало откинулся на трон.

— Да, было по-настоящему весело...

Каждый месяц Момонга тратил почти одну треть зарплаты на игровые покупки.

Не то чтобы у него были особенно высокие доходы, просто иное его не интересовало, так что он тратил почти все деньги на Иггдрасиль.

В игре работалалотерея, в которой игроки могли за реальные деньги выиграть редкий предмет. Большую часть заработка Момонга тратил на это. После многих расходов, он заполучил немало редкостей. Но когда он услышал, что один из членов гильдии выиграл лотерею, использовав лишь деньги на обед, Момонга позеленел от зависти.

Поскольку каждый член Аинз Оал Гоун был работающим членом общества, все тратили деньги на игру, но Момонга выделялся особенно. Он сильно пристрастился к игре. Отправляться на поиски приключений было интересно, но забавнее всего оказалось свободно бродить с друзьями. Для Момонги, у которого в реальном мире не было друзей и никого не осталось из семьи, воспоминания о том, как он проводил время с друзьями в Аинз Оал Гоун, были всем.

И сегодня эта гильдия исчезнет.

Серце наполнилось неверием и разочарованием.Он крепче сжал посох. Момонга всего лишь обычный человек: у него не было ни денег, ни связей, чтобы предотвратить конец игры.

Ему оставалось лишь молча ждать и смотреть, как истекает время для всех игроков сервера.

Голографические часы показывали 23:57. Сервер закроется в 00:00.

Время бежит. Виртуальный мир закончится, и я вернусь к своей повседневной жизни.

Это очевидно. Люди не могут жить в виртуальном мире, рано или поздно всем приходится уходить.

Завтра вставать в четыре утра. Нужно лечь сразу, как выключится сервер, чтобы это завтра не повлияло на работу.

23:59:35,

36,

37...

Момонга медленно считал секунды.

23:59:48,

49,

50...

Момонга закрыл глаза.

23:59:58,

59...

Часы отсчитывали последние секунды — он ждал конца этого фантастического мира...

И последующего принудительного выхода...

0:00:00...

1,

2,

3...

—...Э?

Момонга открыл глаза. Он не вернулся в свою комнату. Он всё ещё сидел в Тронном зале в Иггдрасиле.

— Что происходит?

Время было верным. Сейчас его должны принудительно выкинуть из системы, а сервер отключить.

0:00:38.

Уже прошло анонсированное время и, если только не произошла системная ошибка, было невозможно тут находиться. Момонга в недоумении осмотрелся, ища объяснения.

— Они отложили закрытие? Или решили отложить конец конца, потому что не смогли отключить сервер?

В голову пришли различные объяснения, но ни одно из них не походило на правду. Наиболее вероятным представлялась задержка выключения сервера в связи с ошибкой в системе. В таком случае Гейммастер а уже сделали бы объявление. Момонга поспешно попытался найти любые новости о закрытии в канале чата... но вдруг остановился.

Интерфейс исчез!

— Что за?..

Хотя Момонга оказался в замешательстве и почувствовал тревогу, его также немного удивило своё спокойствие. Он перепробовал все функции игры: Принудительный доступ к системе, Чат, вызов Гейммастера, Выход из системы и так далее...

Ничего не работало.Будто его полностью отключилиот системы.

—...Что, чёрт возьми, произошло?! — Сердитый окрик эхом прошёлся по Тронному залу. Чтобы такое случилось в последний день, когда всё должно было закончиться... разработчики всех обманули? Момонга был в ярости, он почувствовал разочарование от невозможности встретить славный конец.

— Всё в порядке, владыка Момонга?

 

Момонга впервые услышал этот сладкий женский голос. Он был потрясён, но всё равно начал искать источник голоса. Когда понял, кто это, — потерял дар речи.

Ответила ему НИП, Альбедо.

 

 

Часть 3

Бескрайний лес, называемый «Великий лес Тоб», расположился на границе Империи Багарут и Королевства Рэ-Естиз, к югу от Азерлисских гор. На границе леса лежала деревенька Карн. Там проживало примерно сто двадцать человек — двадцать пять семей. Не так уж и необычно для пограничного поселения королевства Рэ-Естиз.

В основном крестьяне жили за счёт леса и посевов, ведь в деревнюредко посещали гости, за исключением некоторых ищущих тр а вы врачевателейи приходившего раз в год сборщика податей. Эта деревня застыла во времени.

С раннего утра крестьяне шли работать. И работа продолжалась до самого заката, такая вот у них была жизнь.

Как только Энри Эммотт просыпалась, ей нужно было идти к ближайшему колодцу за водой. Наполнив дома ёмкость для воды, она завершит свою первую задачу. Примерно в это время мама приготовит завтрак, и семья из четырех человек вместе насладится едой.

На завтрак будет ячменно-пшеничная или просто пшеничная каша, а также немного обжаренных овощей. Иногда они ели фрукты. После завтрака десятилетняя сестра пойдёт за дровами в лес или поможет с работой на поле. Как только в центре деревни раздастся звон, оповещающий о наступлении полдня, все соберутся на близлежащей площади, чтобы вместе пообедать и отдохнуть.

На обед будет испечённый несколько дней назад чёрный хлеб и суп с мясным фаршем. После этого все продолжат работать на полях, и как только зайдёт солнце, они вернутся домой к ужину.

Как и обед, на вечернюю трапезу тоже будет чёрный хлеб, но суп заменят на фасолевый. Если деревенские охотники вернутся с добычей, на стол подадут и мясо. После ужина все соберутся на кухне, и в свете огня будут счастливо беседовать, чиня при этом порванную одежду.

Около восьми часов вечера они пойдут спать.Будь в деревне так называемый магический «Вечный свет», можно было б отправляться на боковую позже. Но… чего нет, того нет.

Энри Эммотт родилась шестнадцать лет назад и вплоть до этого дня никогда не покидала деревню. Ей было интересно: дни всегда такими останутся?

Как всегда, Энри встала с кровати и пошла к колодцу, набрать воды. Чтобы наполнить большой резервуар, ей требовалось пройти от колодца к дому три раза. «Такс», — Энри засучила рукава, выставив на свет немного белой, не загорелой кожи. Работа в поле сделала её руки тонкими, но сильными.

Наполненный водой кувшин оказался бы тяжёлым для какой-нибудь городской белоручки, но Энри не из таких, и подняла его с легкостью. Если наполнить его до краев, то и ходок к колодцу придётся совершать на раз меньше, и на работу потребуется не много времени, так ведь? И слишком тяжёлым кувшин не должен быть. Энри зашагала домой. По пути она услышала странный звук. Когда повернулась в его сторону, от ужаса сжало сердце.

Она услышала, как ломается древесина. А затем...

— Крик?..

Будто кричит от удушья птица, но это точно не птица. Энри невольно задрожала. Она не хотела в это верить. Должно быть, это воображение, это точно не был человеческий крик. В голове промелькнуло множество ужасающих мыслей.

Нужно поспешить — крик идёт со стороны дома. Бросив кувшин, она побежала со всех ног.

Она споткнулась, наступив на подол платья, но удержала равновесие. И снова этот звук. Сердце забилось, как бешенное. Это точно не человеческий крик, в этом нет сомнений. Она бежала, бежала и бежала. Никогда в своей жизни она не бежала так быстро, она бежала, пока не споткнулась и не растянулась на земле во весь рост.

Ржание коня, люди плачут и кричат!

Всё становилось яснее и яснее. Впереди, ещё издали Энри увидела: незнакомец, полностью закованный в доспехи, направляет меч на сельчан. А недалеко на земле лежит крестьянин со смертельной раной.

— Мистер Морджина...

В такой маленькой деревеньке никто не был чужаком, каждого принимали за члена одной большой семьи. Поэтому Энри узнала убитого крестьянина. Хоть иногда он шумел, он был хорошим человеком и не заслуживал смерти. Она прикусила губу, поднялась и продолжила бежать.

Короткое расстояние от дома до колодца растянулось до бесконечности! Ветер донёс до ушей крики и ругань. Наконец она увидела свой дом.

— Папа! Мама! Ниму! — закричав, Энри открыла дверь и увидела, как семья застыла с полными ужаса лицами. Однако как только вошла Энри, они облегчённо вздохнули.

— Энри, ты не пострадала! — сильные руки отца поднял Энри.

— Ахх, Энри... — Мать тепло её обняла.

— Хорошо, Энри тоже вернулась, теперь нужно быстро бежать!

Положение семьи Эммотт было незавидным. Они беспокоились, что Энри ещё не вернулась, и потеряли тем самым возможность убежать. Им неминуемо грозила опасность.

Но слишком уж быстро страхи стали горькой реальностью. Как только они захотели сбежать... в дверном проёме возник человек. В лучах солнца стоял мужчина в полных доспехах с гербом Империи Багарут. В руке он держал ножны с мечом. Империя Багарут часто воевала со своим соседом, Королевством Рэ-Естиз. Но вторжения случались лишь близ города-крепости Э-Рантэл, они никогда не доходили до этой деревеньки.

Тихой жизни деревни вдруг не стало. Глядевшие из щелей шлема холодные глаза сосчитали членов семьи Энри. Когда она посмотрела в те глаза, ей стало страшно. Рыцарь схватился за рукоять меча, злобно зашипела извлекаемая из ножен сталь. И как только он почти вошёл в дом...

— Агх!

— Эгх!

...Отец кинулся на рыцаря, и они оба вывалились за дверь.

— Бегите!

— Ты!

Отец и рыцарь сцепились на земле, удерживая оружие друг друга. Когда Энри увидела на отце кровь, разум опустел — она не знала, помочь ему или живо бежать.

— Энри! Ниму! — выкрикнула мать, вернув её в чувство. Энри увидела, как мать с болью на лице покачала головой. Энри ухватила сестру за руку и бросилась прочь. Сомнение и вина разъедали душу, но, несмотря на это, она быстро бежала в лес.

Ржание коней, крики, лязг металла и запах гари.

Из каждого уголка деревни... Энри всё это видела, слышала и чуяла. Где, с какой стороны? Энри бежала и отчаянно пыталась понять. Следует бежать до пределов тела или спрятаться в каком-нибудь доме? Подгонял не только страх за свою жизнь и сильное биение сердца. Ей придавало силы чувство того, как за её руку хватается другая, маленькая рука.

Жизнь сестрёнки.

Бежавшая впереди мать у следующего угла вдруг остановилась и развернулась. Она бросилась обратно, показывая Энри бежать в другую сторону. Думая о том, почему мать повернулась, Энри сжала губы, давя крик. Она сильнее ухватила сестру за руку и побежала, не желая оставаться в этом месте даже на мгновение, ужасаясь того, что может увидеть.

* * *

— Владыка Момонга, что-то не так? — снова спросила Альбедо. Момонга не знал, как ответить. Столько всего произошло в одночасье, что разум опустел.

— Извини. — Он мог лишь подняться и по-дурацки уставиться на Альбедо.

— Что-то случилось? — Альбедо, медленно разглядывая Момонгу, нагнулась и приблизила красивое лицо. Он учуял приятный, исходивший от неё аромат, благодаря которому он пришёл в себя.

— Нет... это... ничего.

Момонга не был таким человеком, кто будет почтительно говорить с куклами. Но... когда он услышал вопрос Альбедо, машинально ответил почтительно. Потому что из-за её действий и речи было невозможно не замечать её человеческое поведение. Хотя Момонга явно видел, как не нормально ведёт себя Альбедо, он всё ещё не мог понять, что случилось. В таких обстоятельствах оставалось лишь подавить переполняющее его чувство страха и удивления, но поскольку Момонга был обычным человеком, ему это не удалось.

Ему захотелось закричать. Но тут он вспомнил одного согильдийца.

Суматоха — это поражение масштаба страны, ты должен всегда держать голову холодной и мыслить логически. Сохраняй спокойствие, планируй наперёд, и не трать время на мысли о пустяках, Момонга-сан.

Думая об этом, Момонга успокоился. В мыслях он выразил благодарность Пунитто Моэ, стратегу гильдии Аинз Оал Гоун, парню, любившему моэ.

—...С вами что-то случилось? — спросила Альбедо. Когда она шагнула вперед, её прекрасное лицо, стало ещё ближе. Момонга почти ощутил, как она источает свой аромат. Несмотря на то, что он наконец сумел успокоиться, он чуть снова не потерял самообладание.

—...Функция вызова Гейммастера, похоже, не работает. — Момонга не мог не ответить этому НИП-у — у неё были такие щенячьи глаза.

За всю жизнь у него никогда не опыта близости с противоположным полом, особенно в такой атмосфере. Хотя он понимал, что она — НИП, у Момонги заколотилось сердце, столь живыми было её лицо и жесты. Но он подавил биение сердца и снова успокоился.

—...Пожалуйста, простите, что не могу ответить на вопрос владыки Момонги о Гейммастерах. Простите, что не смогла оправдать ваши ожидания, если я как-то могу исправить ошибку, я буду рада вам угодить. Пожалуйста, дайте мне ваши следующие приказания.

...Они друг с другом говорили. Тут не было никакой ошибки. Когда Момонга заметил это, то слишком удивился, чтобы что-то сказать. Такое ведь невозможно?!

Этот НИП способен говорить. Нет, вполне возможно было использовать автоматизированную речь, чтобы позволить НИП-у говорить, игроки, например, могли загрузить многие возгласы и приветствия. Однако нормально разговаривать с НИП-ом, как с живым человеком! Это нечто невозможное! Даже Себастьян, и тот понимал лишь простые команды.

Так что же тогда случилось? Изменилась лишь Альбедо?

Взмахом руки Момонга велел Альбедо подняться, что она с большим сожалением и сделала. Затем Момонга взглянул на дворецкого и шесть горничных.

— Себастьян! Горничные!

— Да! — одновременно отозвались они и подняли головы.

— Подойдите к трону.

— Да, владыка. — И, снова с безупречной синхронностью, они встали и поднялись к трону. И там снова преклонили колено. Из этого следовало два вывода: первое, даже без особых команд НИП-ы способны понимать простые приказы; и второе, способна говорить не одна Альбедо.

По крайней мере, все НИП-ы в Тронном зале аномальны. И как только он об этом подумал, не смог избавиться от чувства, что есть что-то странное в Альбедо, стоявшей рядом с ним. Желая это прояснить, Момонга посмотрел на неё пронизывающим взглядом.

—...Что-то случилось? Я сделала что-то не так?..

—!.. — Наконец-то осознав, что не так, он потерял дар речи и мог лишь от удивления вздохнуть... У неё изменялось выражение лица! Даже губы шевелились... — Не... неужели!..

Момонга дотронулся руками до рта и попытался сказать хоть что-то.

...Рот двигался.

Все знали, что в ММОРПГ-П невозможно при разговоре шевелить ртом. Внешность и выражения лица просто установлены заранее, но будь это всё ещё так — никаких выражений на лице не было бы.

Кроме того, лицо Момонги было лишь черепом — ни языка, ни горла. Посмотрев на руки, он увидел лишь скелет без кожи. У него не было даже внутренних органов, лёгких в частности, так как же он способен говорить?

— Невозможно...

Момонга вдруг ощутил, как рушится его здравый смысл. Он встревожился. Подавляя посыл закричать, он вдруг успокоился. Момонга намеренно ударил один из подлокотников трона, но, как он и ожидал, не появилось никакого индикатора повреждений.

—...Что мне делать... что же придумать?..

Совершенно не понимая, что происходит, он начал злиться, что нет никого рядом, на кого можно было бы положиться, кто мог бы помочь. Самое важное сейчас... искать хоть какие-то намёки на разгадку.

— Себастьян.

Дворецкий поднял взгляд. Выражение лица командира горничных явно говорило, что он ЖИВОЙ!

Он ведь поймёт мои приказы? Хотя не знаю, что случится, в этом склепе все НИП-ы ведь лояльны ко мне? Но они уже точно больше не НИП-ы, которых мы все вместе создали.

В голове возникало всё больше вопросов, Момонга забеспокоился, но спустя миг подавил эту эмоцию. Себастьян, в любом случае, самый подходящий кандидат для разведки. Несмотря на то, что рядом Альбедо, Момонга решил выбрать Себастьяна. Думая о том, чтобы походить на высокопоставленного начальника, приказывающего подчиненному, Момонга скомандовал:

— Оставь Великий Склеп и обыщи окрестности. Если встретятся разумные или дружеские существа, пригласи их сюда. Пока другая сторона не враждебна, переговоры б