Что бы ни делалось - все к лучшему 4 страница

Брейди припарковал свой «Лексус» в гараже, и она последовала за ним в дом. В нем была открытая планировка, с темной мебелью и красивым ремонтом. Лиз не сомневалась, что над интерьером здесь поработал дизайнер. Она не знала, как можно было по-другому проделать столько работы над таким помещением. Безусловно, лучше всего здесь были открытые окна, которые выходили на крыльцо и огромный участок земли перед ним.

― Итак, ― произнесла она, скидывая туфли и опускаясь на диван.

Брейди пошел на кухню, открыл бутылку вина, и вернулся с двумя наполненными бокалами.

― Итак.

Лиз сделала глоток вина и прижалась к его плечу.

― Что-то изменилось.

― Что? ― спросил он.

― Мы уже десять минут как вернулись, а мой «сначала дело, а разговоры – потом» парень, ко мне даже не притронулся.

Брейди потянулся к ее бокалу, и поставил его на журнальный столик.

― Я мог бы это исправить, ― сказал он, уткнувшись ей в шею.

Он прижал ее к дивану, и они начали целоваться. Вся напряженность спала, и она просто наслаждалась ощущением его губ, искрами между ними, и бесконечную потребность быть ближе к нему.

После испытаний минувшего года, даже находиться рядом в одной комнате было похоже на чудо. Не так давно их накрывало напряжение – как сексуальное, так и противоположное – когда они не могли быть рядом друг с другом, когда они говорили друг другу ужасные вещи просто, чтобы скрыть свои чувства. Теперь, когда он здесь – Брейди целовал ее, улыбаясь ей, они наслаждались компанией друг друга – казалось, что все, что с ними произошло, это было то, что им нужно было пережить, чтобы вновь вернуться друг к другу.

На этом пути они оба ошибались. Но поскольку никто не мог отрицать того, что происходило, они снова оказались вместе. Она не могла жить без него. Он не мог без нее. Она знала, что только время покажет, насколько правильно они оценили свои чувства, но она даже представить себе не могла это иначе.

Брейди заправил прядь волос ей за ухо, и оставил еще один сладкий поцелуй.

― У тебя был напряженный день. Скажи, как мне сделать его лучше.

― Я могу придумать пару способов, ― прошептала она.

― Нам нужно поговорить о том, что случилось.

― Это не совсем то, что я имела в виду. ― Она страстно взглянула на него, как будто он не понимал, о чем она говорила.

― Все что произошло – для тебя слишком быстро. Я привык быть в центре внимания. Мне хочется, чтобы ты в этом чувствовала себя более комфортно. Это никуда не денется.

― Я знаю, ― сказала она, уступая более глубокой теме.

Она провела рукой по волосам.

― Я верю, что ты знаешь, как вести себя с журналистами. Ты сама очень хороший журналист.

В его глазах читалась гордость, которая появлялась, когда он говорил о ее достижениях. Она видела этот взгляд раньше, когда сказала, что была стипендиатом Морхеада, самой большой стипендии в Университете Северной Каролины, и когда она получила работу в «Нью-Йорк Таймс».

― Я понимаю журналистов, ― сказала она, пожимая плечами. ― Сегодня меня просто засыпали.

― Да. Ты была не готова к этому, но в следующий раз будешь. Думаю, это еще не вся битва.

Лиз вздохнула и кивнула. Она хотела Брейди. А это прилагалось к нему. Она научится с этим справляться.

― Мне бы хотелось, чтобы ты был здесь, чтобы со всем этим разобраться, ― призналась она.

Она не знала почему, но она чувствовала себя маленькой и уязвимой, признаваясь в этом.

Это выходило за рамки необходимости того, чтобы ее парень был поблизости или желания проводить больше времени вместе, наслаждаясь их новыми отношениями. Она шла по опасной дороге без гида, хотя совсем недавно только научилась ходить.

Брейди кивнул.

― Я бы тоже хотел этого. Честно говоря, я не привык к тому, в моей жизни есть кто-то кого мне хочется все время видеть.

Она наградила его яркой улыбкой.

― Кажется, я изменила правила игры.

― Это еще мягко сказано. Ты сделал больше, чем просто изменила правила игры. Ты - сама игра и команда, ты - вся вселенная в одном аккуратном маленьком наборе.

Где-то в глубине головы промелькнула еще одна мысль. Ей всегда были нужны ответы, и только потому, что она больше не работала в газете, не означало, что это изменилось.

― Тогда как часто я буду тебя видеть? Я не знаю, как это происходит.

Брейди на долю секунды выглядел так, будто ему стало неловко.

― До тебя, я проводил восемьдесят процентов своего времени, работая в Конгрессе. Я возвращался в Северную Каролину так часто, как мог, ради таких вещей, как твой коллоквиум, но моя работа состоит в том, чтобы выслушивать, чего желает народ от Конгресса.

― Как именно ты можешь это делать, не проводя времени с народом? ― сухо спросила Лиз, не в восторге от того, куда мог завести этот разговор.

Он одарил ее резким взглядом.

― Я прожил здесь всю свою жизнь. Я знаю людей. В мою работу входит столько всего помимо того, чтобы просто присутствовать на встречах.

― Знаю, ― быстро ответила она. ― Мне просто хочется видеться с тобой.

― Мы будем видеться. Я позабочусь об этом. У нас будут выходные. Если я не смогу приехать, тогда сделаю так, чтобы ты прилетела ко мне. У нас получится. Я знаю, что мы не сможем быть все время вместе, потому что ты еще учишься. Закончить учебу – должно быть твоим главным приоритетом, ― сказал он ей.

― Университет – это последнее о чем мне хочется сейчас думать.

Брейди наклонился и поцеловал ее.

― Ты будешь больше это ценить, когда окончишь его. И в любом случае, чем раньше ты закончишь университет, тем раньше я смогу чаще тебя видеть. Во время избирательного года летом мне всегда было лучше оставаться в Чапел-Хилл.

Лиз перекинула ногу через Брейди так, что она оседлала его.

― Думаю, для тебя всегда хорошо оставаться в Чапел-Хилл.

Его руки прошлись по ее темным джинсам, крепко схватив ее за бедра, и после скользнули к ее попке.

― Я начинаю соглашаться с тобой.

― Только сейчас? ― недоверчиво спросила она.

Ее губы соблазнительно парили в нескольких миллиметрах от него.

― Убеди меня, ― приказал он.

Она коснулась его губами, невесомо, вне его досягаемости.

― А я думала ты тот, кому хотелось полного контроля.

― Я усваиваю урок на счет равенства, детка, ― прорычал он, после чего поднял, подхватив ее руками за задницу, и кинув ее на диван.

Их губы слились с таким жаром и натиском, что невозможно было сдерживать. Ее пальцы работали над пуговицами на его рубашке, пока он делал все возможное, чтобы стянуть с ее ног обтягивающие джинсы. Как только она закончила, Брейди сбросил плечами рубашку. Он проложил вниз дорожку из поцелуев и после чего стянул джинсы с ее тела. Лиз извивалась под ним, пока он потратил нескончаемое количество времени, расстегивая каждую пуговицу ее блузки.

― Детка, ― пробормотал он напротив ее обнаженной кожи.

Его пальцы прошлись по контуру ее лифчика. Он скользнул под ткань, от чего все ее тело прогнулось, откликаясь на это.

― Ты самое красивое, что я когда-либо видел.

Она вздохнула, и улыбка коснулась ее губ.

― Я никогда не пойму как мне удалось выдержать так долго без тебя, ― сказала Лиз.

Он расстегнул ее лифчик и взял ее сосок в рот. Она простонала, ощущая, как он всасывает и нежно покусывает его до тех пор, пока он не затвердел.

― Я хочу, чтобы у меня была возможность иметь доступ к этому телу, когда бы мне этого не захотелось.

Уделив столько же внимания второму соску, он стащил вниз ее нижнее белье и оставил поцелуй на чувствительной коже.

― Мне хочется иметь возможность слышать твой красивый голос, и чтобы ты делилась со мной своими гениальными мыслями. ― Он еще раз поцеловал ее. ― Я хочу тебя. Только тебя. Всю тебя.

― Брейди, ― прошептала она. ― Иди ко мне.

И он послушался. Его брюки упали на пол, и в тоже мгновение его тело накрыло ее. Он раздвинул ее ноги, чтобы устроиться между ними. После чего он оказался внутри нее, и они соединились.

Из ее головы выветрились все мысли. Она просто была с Брейди, а все остальное не имело значение. Так и должно было быть. Они работали над их проблемами, боролись за то, чего желали, доказывая, что несмотря на все препятствия на их пути, они могли быть вместе. Секс был удивительным, невероятным, но это было не все, что включали в себя их отношения. Это свело их вместе, но это не то, что будет удерживать их.

То, что удерживало их вместе, называлось любовью, которую они испытывали всем своим яством, это знание того, что они будут порознь, которое разрывало душу на части, и желание, которое подталкивало к тому, чего они хотели. И Лиз никогда ничего не желала так сильно, как она желала Брейди Максвелла.

 

Глава 6

На новом уровне

― Давай я отвезу тебя поужинать, ― спустя пару часов произнес Брейди.

Лиз и Брейди весь день провалялись в постели. Хотя идея, пойти с ним поужинать в общественное место звучала замечательно, ведь прежде их отношения всегда скрывались, но в тоже время ей не очень хотелось отказываться от их времени наедине.

― Прямо сейчас? ― пробормотала она, проводя пальцами вниз по его обнаженной груди.

Он схватил ее за руку и притянул ближе к себе.

― Да. Я бы хотел отвезти тебя куда-нибудь, где бы каждый мог увидеть, как я счастлив.

Лиз зарделась от его комментария.

― Думаю, ты лакомый кусочек. Разве ты не самый завидный холостяк в Северной Каролине?

― Больше нет.

Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.

И неужели после этого она могла что-нибудь отрицать?

Она снова надела джинсы и застегнула блузку, которая была на ней раньше. В этих условиях особых вариантов для прически не было. Она пальцами расчесала запутанные волосы и сбрызнула их водой, чтобы они завились. Надев туфли, она нашла Брейди, который ожидал ее в фойе.

― О, типичный вторник, ― хихикая, произнесла Лиз. ― И как мне еще удалось захватить спортивную курточку?

― Удачный день для тебя.

Лиз не была в этом настолько уверена, но Брейди выглядел чертовски хорошо: хаки, светло голубая рубашка с темно синим галстуком в диагональную белую полоску, под темно-синий блейзер. Она не думала, что когда-нибудь перестанет восхищаться тем, насколько он был привлекательным, в костюме или без него. У нее перехватило дыхание в буквальном и переносном смысле.

Брейди просто покачал головой от ее пристального взгляда, и призвал ее сесть в его машину. Почти сразу, после того как они выехали на дорогу, она начала ерзать. Он никак это не комментировал, до тех пор, пока они уже практически не приехали в город.

― Ладно, из-за чего ты нервничаешь?

― А ты не нервничаешь? ― спросила она, смотря в окно и избегая его взгляда.

― Тебе не нужно переживать из-за того, что тебя увидят со мной.

Он потянулся к ее руке и переплел их пальцы вместе.

― Я знаю!

Она прикусила губу и попыталась понять, что она на самом деле испытывала.

― Я не переживаю на счет того, что меня увидят с тобой. Это просто ново для меня. Такое ощущение, что существует какой-то этикет или протокол, которого я не знаю.

Брейди слегка рассмеялся.

― Это не должно особо отличаться от свиданий…с другими.

Лиз поморщилась от того, как он замялся. Она знала, что он говорил о Хайдене, но он был последним, о ком ей бы хотелось сейчас думать. Те отношения исчезли в облаке дыма из-за того, что произошло с ней и Брейди. Не то, чтобы ее душила вина, ведь она до сих пор злилась на Хайдена из-за того, что он слил их отношения прессе. Просто она ощущала груз…печаль из-за того, что все закончилось таким образом. Она отогнала воспоминания и вернулась к текущему вопросу.

― И…это вроде как наше первое свидание, ― сказала она, поглядывая на него снизу вверх.

― Уверен, я уже один раз приглашал тебя на завтрак и на несколько мероприятий.

Лиз закатила глаза.

― Во время завтрака мы просто планировали нашу интрижку. Мы обсуждали условия. Вряд ли это можно назвать свиданием. И не на одном из мероприятий мы не были вместе. На первом я была по работе.

― Ты хорошенько потрудилась, ― сказал он с ухмылкой.

Они оба прекрасно помнили, как впервые занялись сексом в Шарлотт после Джефферсон-Джексон гала.

― На второе мероприятие ты приехал с другой.

― Но я был с тобой, ― напомнил он ей. ― И я отправил тебя в Хилтон Хэд.

― Ты действительно собираешься вспоминать Хилтон Хэд? Где ты почти на все выходные оставил меня одну в номере отеля? ― спросила она.

― Хорошо. Это наше первое свидание? ― весело спросил он.

― Да.

Улыбка на его лице заставила ее начать что-то подозревать. В следующую секунду он вытащил телефон и написал короткое сообщение, после чего вернул телефон в карман.

― Что это было? ― спросила она.

― Хмм? ― лукаво переспросил он. ― О, ничего, детка. Просто изменил бронировку.

― Ты забронировал столик? ― Ей хотелось, чтобы он отвез ее в хорошее место, в которых она всегда представляла, что побывает с ним, но бронирование означало какое-то модное место, а ее одежда не особо для этого подходила.

― Я всегда делаю бронирование, ― сказал он. ― Не переживай из-за этого. У меня все под контролем.

― Вот здесь и нужно вспомнить об общении.

Он подмигнул ей.

― Сюрприз – есть сюрприз. В таких случаях у меня могут быть секреты.

Она не могла возразить. Ей просто нужно было расслабиться. Из-за журналистов и газеты день выдался очень тревожным. Но у нее по-прежнему оставалось время с Брейди, и это было главным. Со всем остальным они разберутся вместе. Прямо сейчас она должна была позволить своему парню сделать ей сюрприз на их первом свидании.

Боже, ей придется, привыкнуть называть его своим парнем. Это будоражило при каждой мысли об этом.

Спустя некоторое время, Брейди остановил машину перед причудливым ресторанчиком с впечатляющим патио на открытом воздухе. Она никогда раньше не слышала об этом месте.

Она приняла руку Брейди, когда он предложил ей помочь выйти из машины. Он отдал ключи лакею, а после их провели внутрь. На ее лице была мягкая улыбка, а голова поднята вверх.

Ресторан был небольшой, столики стояли друг возле друга, и освещались только свечами. Выглядело уютно, немного загромождено, но пища должна была быть восхитительной, потому что практически все столики были заняты.

При их появлении некоторые из сидящих рядом посмотрели на них, и Лиз следовала за Брейди. Официантка посадила их за единственный свободный столик, в дальнем углу. Когда они уселись, к ним подошли два джентльмена, и пожали руку Брейди.

― Я – Джей Смит. Очень приятно встретить вас, Конгрессмен, ― произнес первый. ― Я работал на вас на прошлогоднем голосовании.

― Мне тоже очень приятно, Джейк. Я всегда ценю встречи с трудолюбивыми людьми, которые голосовали за меня, ― сказал Брейди.

Брейди повернулся ко второму.

― Как вас зовут?

― Я – Курт, Конгрессмен. В этом году предстоит напряженная гонка, ― сказал Курт.

Его взгляд переместился на Лиз, а затем снова на Брейди.

― Так каждый год, ― ответил Брейди, ― Это моя девушка, Лиз. Мне повезло иметь такую замечательную женщину, которая будет со мной на этом пути.

Они пожали руку Лиз, которая улыбалась, но оставалась немногословной.

― Всегда неплохо у себя за спиной иметь сильную женщину, ― сказал Джейк.

― Лучше всего, ― согласился Брейди.

― Ну, мы не будем вас задерживать, ― сказал Курт, ― Мы просто хотели поблагодарить вас за всю ту тяжелую работу, которую вы делаете. Мы были знакомы с вашим отцом, когда он работал в Треугольнике* Великий человек. (*Исследовательский Треугольник,- крупнейший научный технопарк США, географическими вершинами которого являются: Государственный Университет Северной Каролины, Университет Дьюка, и Университет Северной Каролины в Чапел-Хилл).

― Я обязательно ему передам ваши слова.

Они снова пожали друг другу руки, а затем ушли.

Впервые, Лиз осознала, что возможно вся жизнь Брейди была одной сплошной агитационной кампанией. Он не знал этих двух людей, но она не сомневалась, что они теперь всю оставшуюся жизнь будут голосовать за него. Она задалась вопросом, как это быть по одну руку с Брейди, и она знала, что это было только начало, но эта мысль ее только ободряла.

― Ты выглядишь…по-другому, ― сказал Брейди, после того как на их столик принесли воду, и он заказал бутылку вина.

― По-другому хорошо или плохо?

― Ни то и ни другое. Ты кажешься более расслабленной.

― Было приятно увидеть твое взаимодействие с людьми из повседневной жизни. Люди всегда вот так просто подходят к тебе?

― Когда как. Я не всегда на первых страницах газет, поэтому у меня больше личного пространства, когда обо мне не пишут. Но я сталкиваюсь с большим количеством людей, которым хочется со мной поговорить. Это часть моей работы, ― подтвердил он.

Официантка принесла вино, и они заказали ужин. Этот ресторан специализировался на закусках, поэтому у них было из чего выбрать. Блюда были впечатляющими, а общение легким. С их последней встречи они столько всего узнали друг о друге, но быть на свидании без каких-либо официальных приемов было совершенно новым опытом для них. К тому же, столько времени прошло с тех пор, как они были вместе, даже если казалось, что они могли начать с того, на чем остановились, им нужно было о многом поговорить, чтобы вернуться к тому уровню близости, который между ними был.

Они заказали десерт и сидели, говоря о самых романтических вещах, которые они когда-либо делали.

Брейди оплатил ужин, а после обнял ее за талию и они отправились на выход.

― Созерцание звезд в чистом поле? ― спросил он.

― Ты когда-нибудь это делал?

― Я смотрел на звезды, но лучше – Париж при свечах, прогулки в сумерках по пустынному пляжу, завтрак туманным утром в горах, ― предложил он.

― Звучит очень романтично, ― призналась она, улыбаясь ему. ― Мне по-прежнему нравится созерцание звезд в поле. Я про то, что ты находишься в очень близком контакте с окружающим миром. Только ты и человек, с которым ты в покое и духовно близок. Это непередаваемо.

Они отошли друг от друга, когда подъехал «Лексус» Брейди, который был у лакея. Как только они подошли к машине, из-за угла появилась миниатюрная женщина.

― Прошу прощения, Конгрессмен Максвелл, у вас найдется минутка?

Брейди повернулся и улыбнулся ей. Лиз заметила, что у женщины за спиной была камера, и без лишних раздумий, она взглядом начала искать диктофон, который торчал у женщины в кармане. Журналист.

― Чем могу помочь? ― мирно спросил Брейди.

― Вы можете прокомментировать вашу связь с мисс Доугерти? ― задала вопрос она.

У Лиз был инстинкт проигнорировать женщину, сказать ей «без комментариев», и уйти. Но Брейди просто надел свою предвыборную маску.

― Мисс Доугерти – моя девушка, ― просто ответил он. ― Это не просто связь. Как вы видите, мы пришли поужинать вместе перед тем, как я вернусь в Вашингтон.

― У вас есть какие-нибудь комментарии для тех, кто говорит, что ваши отношения с мисс Доугерти – это для привлечения внимания к предвыборной кампании?

Лиз даже сквозь улыбку сжала зубы. Ей хотелось сказать этой женщине, куда ей идти со своими вопросами. Другая часть ее пыталась сказать ей, что она бы сделала то же самое, если бы была на задании для газеты, но черт, это было тяжело, когда это касалось ее собственной жизни.

― Могу вас заверить, что мисс Доугерти далека от дел предвыборной кампании.

― Мисс Доугерти, у вас есть комментарии на счет ваших отношений с Конгрессменом Максвеллом? Наверное, это потрясающе встречаться со столь высокопоставленным чиновником, после того, как вы только недавно закончили ваши предыдущие отношения, ― сказала она, глядя на Лиз.

Лиз вопросительно посмотрела на Брейди. Она не была уверена, что должна была сказать в такой ситуации. Не отвечать казалось было лучше всего, но Брейди ей ответил. Возможно, до тех пор, пока она будет следовать его примеру, и подражать тому, как он общался с прессой, будет все в порядке. Он тихо кинул, и она поняла, что может ответить.

― Мы с Конгрессменом очень счастливы вместе. Мы рады поделиться нашими отношениями с людьми, ― ответила Лиз с высоко поднятой головой.

Было странным говорить с журналистом так, как люди всегда общались с ней.

Женщина открыла рот, чтобы спросить что-то еще, но Брейди поднял руку.

― У нас плотный график на сегодняшний вечер. Мы очень ценим ваши вопросы, но нам пора идти.

― Только одно фото? ― настояла женщина.

Ну, обычно репортеры каждый раз, когда они могут, просто щелкают снимки, поэтому услышать, что ее просят, сделать фото, было настоящим наслаждением. Он положил руку ей на талию, и они улыбнулись в камеру. Одна вспышка, вторая, третья. Женщина поблагодарила их, хотя было ясно, что ей хотелось задать больше вопросов.

Лиз опустилась на пассажирское сиденье «Лексуса» и вздохнула.

― Ну, это было не так уж и плохо, ― через минуту произнесла она.

― Детка, ты была естественной.

Он снова нашел и сжал ее руку.

― Это легче, когда ты рядом.

― Со временем будет легче. Не сомневаюсь, ты будешь шокирована это услышать, но журналисты всегда будут где-то неподалеку.

― Знаю, ― прошептала она.

Так и было. Она знала, как это работало. Она просто должна была привыкнуть к этому, находясь по другую сторону событий.

 

Глава 7

Избегая

Поздно вечером Брейди улетел из Роли, и отправил машину, чтобы Лиз отвезли обратно домой. Она с облегчением заметила, что журналисты за ней не последовали. Ранее она предупредила Викторию, что проведет время с Брейди, и та ей ответила, что останется в Дьюкским Фанатом в Дареме. Лиз была рада побыть наедине. На данный момент ее главным приоритетом было наверстать пропущенное в университете.

На этой неделе она уже пропустила два дня. Она не могла рисковать, в последнем семестре ставя под угрозу свою стипендию. Теперь, когда у нее не было газеты, у нее будет достаточно времени, чтобы наверстать упущенное. Мысли о газете в таком ключе, вызвали в ее груди угрызения совести.

На самом деле, без газеты, Лиз обнаружила, что на удивление у нее теперь было огромное количество времени для себя. Следующие две недели она провела, играя в салки. Репортеры по-прежнему появлялись в кампусе, но вскоре их количество сократилось.

Брейди провел с ней выходные, но также как и она, он играл в салки со своими обязанностями в Вашингтоне. Она полностью понимала, что ему нужно было сделать все правильно и показать неизменную приверженность к своей карьере. Никаких пауз в предвыборной кампании быть не могло.

Приехав в понедельник утром, она чувствовала себя более собранной и гораздо продвинувшейся в работе. Она избегала разговора с профессором Майрес на счет того, что случилось, после того как в газетах распространились новости о ней. Она не была уверена в том, увидит ли разочарование на лице профессора, и она предпочла этого не проверять.

Виктория заставила Дьюкского Фаната подкинуть их к кампусу прямо перед их первой парой. Было по-прежнему странно не приходить рано, или не задерживаться ради газеты, но Лиз пыталась приспособиться. Виктория старалась вытащить ее на вечеринку в конце недели, но Лиз решила отказаться. Пока журналисты ходили за ней хвостом, она думала, что было бы лучше показать себя прилежной девочкой, а не тусовщицей. И в любом случае, она не особо была настроена на праздник.

Виктория взглянула на Лиз поверх своих Рэй-Бэнов.

― Думаю, Дэниел может забрать нас после пар, если ты хочешь снова здесь встретиться. У него отменили занятие.

Девушка выглядела великолепно и похотливо в обтягивающем верхе, белоснежных джинсах в горошек, и на шести дюймовых коричневых сапогах с шипами. Лиз не знала, как ей удавалось так одеваться. Она чувствовала себя простой в легкой черной блузке с золотыми пуговицами, заправленной в бордовую юбку с завышенной талией. На ней были черные колготки и, как ни странно, золотые балетки, вместо каблуков.

Виктория посмотрела на нее с таким выражением, с которым смотрела на нее практически в течение двух недель – смесь беспокойства и любопытства. После потери газеты, преследований репортерами, и отъездом Брейди в Вашингтон, Виктория, казалось, подумывала, что был риск того, что Лиз сломается под таким давлением.

― Перестань так на меня смотреть, ― произнесла Лиз, толкая ее в плечо. ― Я в порядке.

― Именно так говорят люди, когда они не в порядке.

― У меня есть мужчина моей мечты. Почему бы мне не быть в порядке?

― Только не надо мне этого дерьма, ― сказала Виктория, с преувеличением закатывая глаза. ― Как девушка, которая любит хорошенькое разнообразие, я знаю, как это тяжело быть всем довольной в своих отношениях.

― О, Боже мой, ты не могла этого сказать! Викки, я не могу этого слушать, ― сказала Лиз, для вида закрывая уши.

― Я просто говорю…Я завязала с групповухами в Лондоне и Австралии, чтобы быть с Дэниелом.

― Ла-ла-ла, ― пропела Лиз.

― Ты оставила газету, что тоже довольно тяжело.

― Ты только что сказала, что то, что меня выгнали из газеты настолько же плохо, как для тебя завязать с сексом с несколькими мужчинами одновременно? ― не веря, спросила Лиз.

― Да?

― Ладно, я просто проверяю, что услышала твою чокнутую задницу правильно.

Виктория снова закатила глаза.

― Это не чокнутость. Когда ты попробуешь…

― Нет, остановись прямо сейчас.

― Господи, Лиз, ты не подозревала, что будешь трахаться с конгрессменом.

― Я люблю тебя, но это смешно. ― Лиз покачала головой. ― В любом случае мне нужно на пары. Встретимся позже.

Она смотрела, как Виктория побрела прочь через площадь и Лиз ничего не могла поделать, кроме как просто стоять и смотреть ей вслед. Она действительно была силой, с которой было нельзя не считаться.

Лиз без приключений отсидела на парах. Она не увидела ни одного репортера. Люди снова не обращали на нее внимания.

Лиз выходила из корпуса журналистики, когда к ее ужасу, она врезалась прямо в преподавателя, которого так избегала.

― Лиз, ― в знак приветствия произнесла профессор Майрес.

― Здравствуйте, профессор Майрес, ― произнесла она.

Лиз никак не могла привыкнуть называть ее Линда.

― Рада, что встретила тебя. Ты будешь завтра на занятии? Я бы хотела бы обсудить некоторые работы, которые недавно поступили, ― сказала она с добрым взглядом и легкой улыбкой.

― О, мм, да, мэм.

― Отлично, ― приветливо произнесла она. ― Тогда увидимся.

Лиз посмотрела, как профессор Майрес вошла в двери и после чего, вытащила из сумочки звонивший телефон. Она взглянула на номер и увидела, что это был код Вашингтона.

― Алло? ― ответила Лиз.

― Алло, я звоню Лиз Доугерти, ― произнес мужчина.

Его голос ни чем не выдавался, поэтому Лиз не могла понять, кто это был.

― Это Лиз. Кто говорит?

― Меня зовут Тэд Кэри из «Вашингтон Пост». Меня интересует, найдется ли у вас несколько минут, чтобы проверить некоторые факты.

У Лиз подскочило сердце. Какого черта ей звонит «Вашингтон Пост»? Более крупные газеты уже подтвердили ее отношения с Брейди, но это было ничто по сравнению с тем, что писали в Северной Каролине. И она подумала, что эта новость пойдет на спад. Какие вопросы ей могут задать? Должна ли она вообще это комментировать?

Она не знала. Другие журналисты, с которыми она общалась, задавали ей вопросы лично, и после нескольких ответов она посылала их куда подальше. Она по-прежнему была в университете, по-прежнему должна была закончить учебу, и ей хотелось продолжать жить своей жизнью. Она не могла допустить, чтобы репортеры всегда были рядом.

В конце концов, любопытство взяло верх. Она не знала, какие факты им хотелось у нее проверить, но ее репортерский инстинкт подсказывал ей, что будет лучше это выяснить, чем строить догадки. Она всегда могла отказаться от комментариев.