Эволюция природоохранной политики СССР

Охрана окружающей среды в России. Экологическая политика России.

Эволюция природоохранной политики СССР

Реально оценить современную экологическую ситуацию в России и объяснить истоки острого экологического неблагополучия во многих регионах невозможно без анализа природоохранной поли­тики бывшего Советского Союза.

Придя к власти, большевики, действительно, приняли несколь­ко декретов, имевших серьезное природоохранное значение. Однако в условиях хозяйственной разрухи и массовой нищеты было не до реализации природоохранной стратегии — усилия советской власти были скорее направлены на поиск путей экономического выживания, ликвидацию голода и обеспечение замерзающей стра­ны энергоносителями.

Сталинская модель индустриализации была сориентирована как известно, на стратегию покорения природы. Мичуринское «не­чего ждать милостей от природы...» явилось своеобразным кредо идеологов того времени, считавших, что природа является лишь условием материальной жизни общества, а ее возможности зависят от степени развития производительных сил. В стране процветали экстенсивные методы развития, вследствие чего ускорилась дегра­дация черноземов, происходил переруб расчетной лесосеки (осо­бенно в долинах рек Европейского Севера), росли горы отвалов угольных копей и рудников. С экологической точки зрения вопло­щение сталинской модели индустриализации оказалось не менее опасным, чем тысячу раз заклейменный период первоначального накопления капитала в западных странах.

Никаких существенных изменений в природоохранной дея­тельности СССР не произошло и в послевоенные пятилетки. Страна опять была вынуждена напрягать усилия для восстановления раз­рушенного войной хозяйства и наращивания военно-промышлен­ного потенциала. Природоохранные соображения вновь были ото­двинуты на второй план под давлением «объективных обстоя­тельств». Дымящиеся трубы заводов и фабрик, извергавшие смер­тоносные отходы в атмосферу, были своеобразной приметой «инду­стриального благополучия» и вдохновляли художников слова, кисти, экрана на восславление стратегии покорения природы.

Усилившиеся процессы деградации окружающей среды выну­дили КПСС провозгласить на рубеже 40—50-х гг. «Сталинский план преобразования природы», содержавший немало здравых идей, особенно в области предотвращения почвенной эрозии. Одна­ко развернувшаяся тогда кампания по созданию лесозащитных полос быстро захлебнулась, в то время как вырубка наиболее до­ступных лесов в бассейнах рек Европейского Севера продолжалась еще более ускоренными темпами. Приступили к сооружению гран­диозного Каракумского канала, который вошел в историю гидро­технического строительства как один из наиболее бесхозяйствен­ных проектов в мире из-за колоссальных объемов испарения и инфильтрации воды.

Хрущевская эпоха в развитии СССР ассоциируется с провозгла­шенным в то время лозунгом: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Ради его реализации прини­мались грандиозные проекты (типа строительства гигантских хи­мических комбинатов или сверхмощных гидротехнических узлов на Волге, Каме, Енисее, Ангаре) без тщательных экологических экспертиз. Именно при Н.С. Хрущеве было принято решение о «форсированном освоении целинных и залежных земель, вскоре «отплативших» усилившимися процессами опустынивания и увеличением частоты пыльных бурь. Быстро (но втайне) расширялись территории радиационного загрязнения (особенно на Урале и Новой Земле), в то время как средства массовой информации предпочитали говорить о загрязнении Рейна и Великих американских |озер. В стране принимались многочисленные законодательные акты об охране окружающей среды, множились разного рода природоохранные общества, но они были не в состоянии приостановить деградацию природы во многих регионах в условиях, когда контроль за экологической обстановкой фактически был возложен на сами министерства - монстры (Минчермет, Минцветмет, Минэнерго и др.), т.е. на главные загрязнители среды.

Лишь за одно десятилетие на Урале произошло три радиационных катастрофы: в 1956, 1957, и в 1967 гг. Первая из них случилась в результате сброса радиоактивных отходов, накопленных в период с 1949 по 1956 г. Радиационному загрязнению подверглись территории главным образом Челябинской и Курганской областей, пострадало более 100 тыс. человек, проживавших по рекам Теча, Исеть, Тобол. Вторая катастрофа произошла буквально в следую­щем году в результате взрыва емкости с радиоактивными отхода­ми. В окружающую среду попало около 20 млн. Ки (Чернобыль — 50 млн.) различных радионуклидов. И наконец, третья трагедия 1 связана с озером Карачай, в которое умышленно было слито 120 (!) млн. Ки радиоактивных отходов.

СССР оставался, по сути, единственной из индустриальных дер­жав мира, где природные ресурсы расходовались бесплатно или по символической цене и где национальное богатство исчислялось со знаменитой стыдливой оговоркой Госкомстата: «без стоимости земли, недр и лесов». В стране, где плата за использование лесных богатств составляла примерно один рубль в расчете на гектар лес­ных земель, плата за воду — одна копейка за кубометр расходуемой воды, а сельскохозяйственные, городские земли, вода для оросительных нужд были вообще бесплатны, ни о каких экономических стимулах к природосбережению не могло быть и речи.

Существенно не изменились методы экологической политики во времена правления Л.И. Брежнева. Имитация природоохран­ной деятельности выразилась в принятии в 70—80-е гг. целой сис­темы законодательных актов и во включении положений об охране природы даже в новую Конституцию. Между тем экологическая обстановка во многих регионах становилась абсолютно нетерпи­мой. В стране плодились чудовищные, экологически безграмотные проекты (подобные перебросу стока северных рек на юг, отсечению залива Кара-Богаз от Каспийского моря или расходованию до пос­ледней капли стока Амударьи и Сырдарьи на орошение). Многие начинали понимать, что административно-командная система не в состоянии справиться с повсеместным ростом экологической на­пряженности.

С приходом М.С. Горбачева и его интеллектуальной команды удалось сделать лишь одно: были сняты запреты на экологическую гласность (за исключением преступной дезинформации общест­венности во время Чернобыльской аварии!). Официально было объ­явлено о наличии в стране многих зон настоящего экологического бедствия, где сложившаяся обстановка не просто угрожала здоро­вью людей, но ставила вопрос об их физическом выживании. Нако­нец признано, что ситуация в регионе Аральского моря вышла из-под контроля человека; что на грани экологического кризиса находятся Калмыкия, Урал, Кузбасс, Донбасс, Приднепровье, Приднестровье, бассейны Волги, Ладожского озера, Севана, Иссык-Куля, Балхаша. Было официально объявлено, что более чем в 100 городах СССР предельно допустимые концентрации вредных веществ в воздухе превышены в десять и более раз, что состояние двух третей водных источников не отвечает нормативам, а миллио­ны гектаров некогда плодородных земель выведены из сельскохо­зяйственного оборота вследствие горных работ, эрозии, подтопления, засоления и опустынивания. Публично на самом высоком уровне был подтвержден значительный рост онкологических, ал­лергических и других заболеваний населения в связи с ухудшени­ем экологической среды.

Однако каких-то реальных шагов, направленных на резкое из­менение дел в экологической сфере, сделать так и не удалось. Ката­строфический взрыв на Чернобыльской АЭС как бы поставил «гам­летовский вопрос» в многолетней экологической драме и воочию продемонстрировал всю несостоятельность прежней природо­охранной политики, ее методов, средств и главное — методологи­ческой базы.