Глава 1 Укрощение Смеагорла 7 страница

– Значит, Йомер сказал правду, и вы в сговоре с Колдуньей из Золотого Леса? - прошипел Червослов. - Тогда неудивительно: там всегда плетутся сети коварства.

Гимли шагнул было вперед, но замер, ощутив на плече неожиданно тяжелую руку Гэндальфа.

 

О Двиморден, о Лориен… -

 

мягко и полно разнесся по залу голос мага.

 

О Двиморден, о Лориен,

Где вечен свет, бессилен тлен!…

Сколь редко видел смертный взгляд

Лесной немеркнущий наряд…

Галадриэль! Галадриэль!

Ясна, чиста твоя купель,

Бела в руке твоей звезда…

Прекрасный край, пребудь всегда,

О Двиморден, о Лориен,

Нездешний сон, желанный плен…

 

Маг выпрямился, не опираясь больше на свой жезл, серый плащ распахнулся, но теперь голос его прозвучал холодно и резко.

– Разумный говорит только о том, что знает, Грима, сын Гальмода! - сказал он. - А тебе, неразумному червяку, лучше бы держать свой ядовитый язык за зубами! Я не для того прошел сквозь огонь и мрак, чтобы слушать коварные речи раба, разрази его молния!

Он поднял жезл. Небо на востоке вдруг потемнело, раздался раскат грома, и огонь в очаге поник. В полумраке светилась высокая белая фигура мага.

Грима прошипел в темноте:

– Не советовал ли я вам, повелитель, отнять у него жезл? Хама, глупец, предал нас! - Но тут над самой крышей сверкнула такая яркая молния, что он упал ничком.

Гэндальф снова заговорил с Теоденом.

– Будешь ли ты слушать меня, Теоден, сын Тенгеля? Примешь ли мою помощь? - Он поднял посох и указал на одно из окон. Гроза, похоже, рассеялась, высоко над их головамисиял кусочек голубого неба. - Посмотри - не всё ещё покрыто мраком. Укрепись сердцем - лучшей помощи не будет у того, кто отчаялся. Выйди вместе со мной за порог и оглядись. Ты слишком долго сидел в полутьме, слушая дурные советы и лживые посулы.

Теоден медленно встал. Молодая женщина поддержала его под руку. Он спустился по ступеням, не глядя на неподвижно распростертого Гриму, и прошел через зал. Гэндальф громко ударил в дверь.

– Отворите! - крикнул он. - Правитель идет!

Двери открылись, и в зал со свистом ворвался свежий ветер.

– Отошлите стражей к подножию лестницы, - повелел маг. - И вы, прекрасная дама, оставьте нас. Я сам позабочусь о правителе.

– Ступай, Йовин, - ласково произнес Теоден. - Время страха миновало.

Молодая женщина неохотно вернулась в зал. У самых дверей она помедлила, обернулась и взглянула на короля с затаённой жалостью. Она была очень хороша собой: высокая, стройная, в белой одежде с серебряным поясом, но казалась холодной и твердой, как сталь. Она перевела взгляд на Арагорна, и он невольно сравнил ее с ранним утром, ясным и льдистым, когда до солнца еще далеко. С минуту она глядела на него, словно зачарованная, потом быстро скрылась в покоях.

Опираясь на свой черный посох, Теоден огляделся. С высокой террасы были видны обширные луга Рохана. Из туч над ними свисал косыми полосами дождь. Ветер сносил его на восток. На западе тучи были черными, и над вершинами далеких холмов сверкали молнии, но гроза уже уходила в сторону. Над Эдорасом проглянуло яркое солнце. Струи дождя сверкали серебром, и река вдали заблестела, как зеркало.

– Здесь светло! - удивленно воскликнул Теоден.

– Да, - ответил Гэндальф, - и годы совсем не так давят тебе на плечи, как кое-кто заставляет думать. Брось посох!

Черный посох со стуком упал на каменные плиты. Теоден выпрямился, медленно, как человек, долгое время сидевший над неприятной работой, и сразу оказался высоким и статным, а когда он взглянул в небо, глаза у него поголубели.

– Мрачные сны я видел, - тяжело произнес он, - но теперь чувствую, что пробудился. Жаль, что ты не пришел раньше. Сейчас ты увидишь только гибель моего дома. Недолго стоять этим древним стенам: скоро огонь пожрет их. Что мне делать, Гэндальф?

– Многое надо сделать, - ответил маг. - Но прежде всего послать за Йомером. Я уверен, что он схвачен по злому навету. Это Червослов?

– Да, - несколько смущенно ответил Теоден, - Йомер не выполнил моих приказаний и угрожал Гриме смертью у меня на глазах.

– Тем, кто любит тебя, вряд ли придётся по нраву Грима со своими советами, - сказал Гэндальф.

– Пожалуй, - согласился Теоден. - И я сделаю так, как ты говоришь. Пусть Хама приведет его. Страж из него ненадёжный, проверим, какой посыльный, - голос у правителя был суровый, но, взглянув на Гэндальфа, он улыбнулся, и в этот миг немало морщин исчезли с его лица бесследно.

Теоден сел в каменное кресло у самой лестницы, а Гэндальф - на верхнюю ступеньку. Они беседовали так тихо, что Арагорн и его друзья, молча стоявшие рядом, ничего не слышали. Теоден слушал мага, глаза у него блестели. Он встал и вместе с Гэндальфом обернулся на восток.

– Именно там, рядом с величайшим страхом, - наша величайшая надежда. - Маг говорил теперь в полный голос. - Судьба мира висит на волоске. Нам надо продержаться ещё немного.

Друзья взглянули в ту же сторону. Мысли о Хранителе вызвали в их сердцах страх и надежду. Где он? Что с ним? Какие опасности ему угрожают и сможет ли он преодолеть их? Зоркие глаза эльфа уловили далеко за краем земли мелькнувшую белую искру: словно солнце блеснуло на шпиле Белой Башни. А еще дальше, как недремлющая угроза, мигнул крошечный багровый язычок пламени.

Теоден медленно опустился в кресло: усталость побеждала его, несмотря на волю Гэндальфа.

– Увы! - проговорил он. - Злые дни настигли меня на закате жизни, лишили покоя, которого только и жаждет моя душа. Молодые гибнут, а старики влачат бессильное существование. - Морщинистые руки короля тяжело и праздно легли на колени.

– Пальцы вспомнят былую силу, если возьмутся за рукоять меча, - тихонько подсказал Гэндальф.

Старый правитель поднес руку к бедру, но меча там не было.

– Куда же Грима упрятал его? - пробормотал он растерянно.

– Возьмите мой, повелитель, - раздался вдруг ясный и твердый голос.

На лестнице стоял Йомер. Он был без шлема и кольчуги, а в руке сжимал обнаженный меч и, преклонив колено, протягивал его рукоятью вперёд повелителю. Позади стоял Хама.

– Что это значит? - сурово произнёс Теоден, поворачиваясь к Йомеру. Немощного старца больше не было. Воины не верили глазам и не могли отвести их от гордого, властного вождя.

– Простите меня, повелитель, если я поступил неправильно, - потупился Хама, - но Йомер - военачальник, и я сам вернул ему меч, думая, что он свободен.

– А я кладу его к вашим ногам, повелитель, - добавил Йомер.

Теоден стоял неподвижно, глядя на него сверху вниз. Потом, по знаку Гэндальфа, медленно протянул руку и, когда его пальцы сомкнулись на рукояти, всем показалось, что прежняя сила вернулась к нему. Он взмахнул сверкнувшим клинком и издал боевой клич Рохана. Воины на лестнице дружно ответили ему.

– Слава Теодену! - вскричал Йомер. - Как радостно видеть, что вы возвращаетесь! Никто не скажет теперь, что Гэндальф приносит только дурные вести.

– Возьми свой меч, Йомер, - произнес старый правитель, - а ты, Хама, принеси мне мой: он должен быть где-то у Гримы. Пусть Грима тоже придет сюда! Ну, Гэндальф, ты обещал добрый совет. Что теперь делать?

– Все, что нужно, уже сделано, - ответил Гэндальф. - Справедливость восстановлена. Но отбросить страх и выйти из тени - это лишь начало.

Он посоветовал Теодену собрать всех, способных носить оружие, и выступить против Сарумана, пока не поздно. Женщины, дети и старики должны укрыться в неприступных горных убежищах, но не брать с собой никакого имущества. Речь идет о спасении жизни.

Теоден предложил гостям отдохнуть, но Арагорн, поблагодарив, отказался. Он попросил Теодена позволить им присоединиться к войскам, потому что обещал Йомеру сражаться рядом с ним.

– Тогда мы обязательно победим! - воскликнул Йомер.

– Да, надежда есть, - сдержал его Гэндальф, - но Изенгард могуч, а есть еще и другие опасности. Не медли, Теоден. Как только мы выступим, уводи народ в горы.

– Нет уж, - возразил тот, - ты исцелил меня. Теперь я сам поведу войска в бой! - и воины вокруг ответили ему громкими ликующими криками.

– Но народ нельзя оставлять без управления, - забеспокоился Гэндальф. - Нужен человек, которому все доверяли бы и соглашались повиноваться.

– Я приму решение до того, как мы выступим, - пообещал король.

Двое воинов ввели Гриму Червослова. Он был очень бледен и щурился от солнечного света. С ним пришел Хама. Преклонив колено, он подал Теодену меч в окованных золотом и отделанных яхонтами ножнах.

– Меч был в сундуке у Червослова, - сказал воин, - он не хотел отдавать нам ключи. Там нашлось много других вещей, которые считались потерянными.

– Лжешь! - прохрипел Грима. - Твой господин сам отдал мне меч на хранение.

– Теперь он требует его обратно, - властно произнес Теоден. - Или тебе это не по нраву?

– Конечно нет, повелитель, - отвечал тот, - я ведь забочусь о вас и вашем благе по мере сил. Не утомляйтесь, прошу вас, и берегите себя. Пусть кто-нибудь еще займется этими докучливыми гостями. Стол накрыт. Прикажете подавать кушанье?

– Да, подавай, - ответил король. - Я приглашаю гостей отобедать со мной. Сегодня мы выступаем. Пошли герольдов - пусть все способные сражаться: люди и кони соберутся у ворот к двум часам пополудни, чтобы выступить сегодня же.

– Ох! - вскричал Грима. - Вот чего я боялся! Этот старец околдовал вас! И вы никого не оставляете охранять Золотые Палаты и их сокровища? Никого, чтобы охранять вас?

– Если это колдовство, - возразил Теоден, - то оно мне больше по нраву, чем твои нашептывания. Еще немного, и я бы встал на четвереньки, как животное. Нет, я не оставлю здесь никого, даже рачительного Гриму. Он тоже идет с войском. Ступай! У тебя есть еще время почистить свой меч от ржавчины.

Грима упал перед ним на колени.

– Сжальтесь, повелитель! - простонал он. - Не отсылайте от себя верного Гриму! Пожалейте того, кто так долго служил вам.

– Могу и пожалеть, - ответил Теоден, - ты останешься со мной. Я сам поведу войско, а ты будешь сопровождать меня и тем докажешь свою верность.

Червослов встал, озираясь, как затравленный зверь.

– Так я и знал, - сказал он. - Если бы они любили вас, то пожалели бы вашу старость. Выслушайте хотя бы мой совет: оставьте в Эдорасе того, кто знает и чтит вашу волю. Назначьте наместником того, кому вы доверяете. Верный Грима сохранит все в целости до вашего возвращения.

Йомер рассмеялся.

– На меньшее ты не согласен, доблестный Грима? Например, нести в горы мешок с провизией, если кто-нибудь доверит его тебе?

– Нет, Йомер, ты еще не понимаешь, что задумал наш благородный Грима, - вмешался Гэндальф, обратив на Червослова пронизывающий взгляд. - Он хитер и дерзок. Даже сейчас он играет с огнём и надеется выиграть. На колени, змей! - прогремел он вдруг. - Признавайся, давно ли Саруман купил тебя и за сколько? И не обещал ли он тебе, что, когда все воины погибнут, сокровища Эдораса достанутся тебе, включая женщину, которой ты домогаешься? Ты ведь давно ее преследуешь!

Йомер схватился за меч.

– Я знал это и раньше! - воскликнул он. - Поэтому и хотел тогда убить негодяя на глазах у правителя… - Он шагнул вперед, но Гэндальф удержал его.

– Подожди, Йовин больше ничто не угрожает. Ты, Червослов, хорошо служил своему настоящему господину и заслужил награду. Но Саруман любит забывать о своих договорах. Советую тебе поскорее вернуться к нему и напомнить условия, а то он забудет и о твоей верной службе.

– Ты лжёшь! - став совершенно серым, прошипел Грима.

– Слишком легко и часто ты бросаешься этим обвинением, - спокойно ответил Гэндальф. Я никогда не лгу. Ты пригрел змею, Теоден. Брать его с собой - небезопасно, оставлять здесь - тем более. По справедливости его следовало бы убить. Но когда-то он был человеком и, как мог, служил тебе. Дай ему коня, пусть едет, куда хочет, а ты посмотришь, что он выберет.

– Слышишь, Червослов? - сказал Теоден. - выбор за тобой. Либо докажи в бою свою преданность мне, либо убирайся на все четыре стороны, но тогда уж не рассчитывай больше на моё снисхождение.

Грима с трудом встал на ноги. Во всем его облике была такая злоба, что стоявшие рядом с ним воины невольно отпрянули. Оскалив зубы, он зашипел, как змея, плюнул на ступени и, метнувшись в сторону, сбежал по ступенькам. Теоден приказал проследить, чтобы ему не чинили препятствий и дали коня.

– Если какой-нибудь конь согласится нести его, - добавил Йомер.

– Я приглашаю вас к столу, - обратился Теоден к гостям. - Вам надо передохнуть и поесть, пока позволяет время.

Они вернулись в королевские палаты. Внизу, в городе, уже кричали герольды и трубили трубы. Король решил выступить, как только будет готова дружина и подойдёт ополчение из окрестностей.

За столом Теоден беседовал с Гэндальфом, остальные ели, почтительно прислушиваясь.

– Кому ведомо, как далеко простирается измена Сарумана? - говорил маг. - Были времена, когда он по праву считался истинным другом Рохана. Но даже когда они прошли, вы все еще были нужны ему. Но и после, когда он думал уже только о погибели Рохана, ты продолжал видеть дружелюбную маску. В те годы Гриме жилось легко, и все твои планы немедленно становились известны в Изенгарде. Земли ваши были открыты, и чужеземцы свободно бродили по ним. А нашептывания Гримы постепенно отравляли твои думы, выстуживали сердце, и в конце концов он настолько завладел твоей волей, что твоим приближенным, с болью смотревшим на все это, до тебя было уже не докричаться.

Когда я вернулся и предупредил тебя, маски были сорваны. Началась отчаянная игра. Теперь Грима пытался не дать тебе собрать силы. Он искусен - умеет играть на людской осторожности, на страхах. Помнишь, как он убедил всех не отправлять отряды на север, раз основная опасность исходит с запада? Ведь это он вынудил тебя запретить Йомеру преследовать изенгардских орков. Если бы Йомер послушался, сейчас орки уже доставили бы в Изенгард драгоценную добычу. Правда, не совсем ту, которую жаждал заполучить Саруман, но все же двое из моего отряда, знающие о тайной нашей надежде - о ней я даже тебе пока не могу сказать открыто, - это немало. Подумай, что мог бы выпытать у них Саруман!

– Я многим обязан Йомеру, - сказал король. - Я забыл, что верному сердцу далеко не всегда сопутствует учтивая речь.

– Лучше сказать, - усмехнулся Гэндальф, - что кривому глазу и правда кажется кривдой.

– Да, ты прав, - согласился Теоден. - И тебе я обязан больше других. Ты снова приходишь вовремя. Выбери же дар, какой пожелаешь, а мне теперь дорог только мой меч!

– Вовремя или нет - это мы еще увидим, - отвечал Гэндальф, - а от дара я не откажусь. Сейчас нужнее всего быстрота и верность. Подари мне Сполоха! Мы друзья с ним. Серебристым лучом в любой ночи он пойдет со мной сквозь все опасности, но я не могу рисковать тем, что мне не принадлежит.

– Достойный выбор, - одобрил Теоден, - и дар королевский. В этом прекрасном животном словно возродились могучие кони былых времен. А остальным гостям я предложу выбрать себе что-нибудь из моей оружейной. Там есть шлемы и кольчуги прекрасной гондорской работы. Пусть они послужат вам добром.

Слуги принесли доспехи. Арагорн и Леголас выбрали сияющие кольчуги, шлемы и круглые щиты, украшенные золотом и драгоценными камнями, а Гимли нашел себе необычный остроконечный шлем и небольшой щит с гербом дома Йорлов: белым бегущим конем на зеленом поле.

– Пусть он хранит тебя, - сказал ему Теоден, передавая щит, - я носил его в детстве.

– Это высокая честь, - поклонился Гимли и потряс щитом. - Лучше я буду носить коня, чем он меня. Ногам я как-то больше доверяю. Глядишь, все-таки дойдет дело до рукопашной…

– В бою все может быть, - ответил Теоден и поднялся, а вперед выступила Йовин, неся заздравную чашу.

Король пригубил, и девушка пошла обносить гостей, но задержалась возле Арагорна, остановив на нем сияющий взгляд. Он улыбнулся, принимая чару, и вдруг заметил, как она вздрогнула от случайного прикосновения. Эта незначительная деталь стерла улыбку с лица Арагорна и заставила вглядеться в глаза юной воительницы. Меж тем король говорил:

– Я отправляюсь в свой последний поход. Теодред, мой единственный сын, убит. Значит, наследником быть Йомеру, моему племяннику. Но он будет сопровождать меня. Кому же доверить правление?

Вельможи и военачальники смолкли.

– Йовин из дома Йорла, - раздался голос Хамы в полной тишине. - Она отважна и не знает страха. Все любят ее.

– Да будет так, - согласился Теоден. - Прощай, племянница! Мы расстаемся в недобрый час, но, может, еще вернемся в Золотые Палаты. Веди народ в Дунхарг. Те, кто останется в живых, придут туда.

– Каждый день до вашего возвращения будет казаться мне годом, - отвечала дева и снова взглянула на Арагорна.

– Король вернется, - негромко ответил он ей. - На востоке, а не на западе свершится наша судьба.

Присутствующие шумно вставали, разбирали оружие и спускались к воротам. Лишь Йовин в мерцающей кольчуге осталась наверху, глядя им вслед, скрестив руки на рукояти меча.

Гимли с топором на плече шагал рядом с Леголасом и бурчал себе под нос:

– Собрались наконец. Людям дай только поговорить, а дело пусть ждет. Топор мой и тот заскучал… Рохирримы эти, похоже, славные воины, да только их война не по мне. Опять трястись, как в сумке, с Гэндальфом. На войну ходят ногами!

– На коне, конечно, безопаснее, - поддразнил эльф. - Не бойся, как дойдёт до дела, Гэндальф тебя мигом на землю ссадит. Топор - не оружие для всадника.

– Да и гном - не всадник, - отпарировал Гимли, нежно поглаживая рукоять топора. - На орочьи шеи рассчитано, не на человеческие головы.

Войско было готово к походу. У ворот собралось более тысячи воинов, их копья напоминали густой молодой лес. Они радостными возгласами приветствовали Теодена. Двое воинов подвели королю его коня, Белогривого, и Теоден вскочил в седло. Арагорн и Леголас были уже верхом, но Гимли стоял и нерешительности и хмурился, когда к нему подошел Йомер с конем в поводу.

– Приветствую Гимли, сына Глоина! - сказал он. - Я еще не научился сладким речам, как обещал, но больше не буду отзываться плохо о Волшебнице из Золотого Леса. Не отложить ли нам нашу ссору?

– Я на время позабуду о ней, сын Йомунда, - согласился гном, - но, если вы увидите прекрасную Галадриэль собственными глазами, вам придется признать ее прекраснейшей в мире, или нашей дружбе конец.

– Согласен, - рассмеялся Йомер. - А до тех пор - простите меня и, в знак примирения, не откажитесь ехать со мною.

– Буду рад, - отвечал Гимли, - но с условием, что рядом поедет мой друг, Леголас.

– Леголас слева, Арагорн справа, тогда никто не устоит перед нами!

– А где же Сполох? - полюбопытствовал Гэндальф.

– Вон, серая тень за рекой, показали ему. - Никого к себе не подпустил, умчался.

Гэндальф свистом позвал коня. Сполох издали ответил ему, примчался и положил голову на плечо.

– Дар, похоже, уже вручен, - засмеялся Теоден. - Слушайте, люди и кони! - его зычный голос легко покрыл шум строящегося войска. - Гэндальф Серый, наш мудрейший советник, странник, которому всегда рады в наших палатах, будет и останется князем и военачальником Йорлингов, пока наш народ живёт на земле. В дар от нас он получает Сполоха.

– Благодарю тебя, король Теоден, - маг, сбросив серый плащ и шляпу, вскочил в седло. Ни шлема, ни кольчуги на нем не было; седые кудри и белая одежда ослепительно сверкали на солнце.

– Белый Всадник! - промолвил Арагорн, и все подхватили его слова.

Запели боевые трубы, кони встрепенулись, копья ударили о щиты. Король поднял руку, и всадники вихрем сорвались с места.

А от дверей непривычно тихого, обезлюдевшего дворца долго смотрела им вслед прекрасная Йовин.

 

Глава 7 Хельмова Падь

 

Солнце начало клониться к закату, когда войска покинули Эдорас и, щурясь от мягкого золотого света, спешным маршем двинулись вдоль отрогов Белых Гор. Зелёные всхолмья перемежались долинами, почти по каждой бежал ручей или речушка. Далеко впереди, справа, медленно росли хребты Мглистых Гор. Там, у Бродов, Всадники из последних сил сдерживали орды Сарумана. Боязнь опоздать придавала сил. От Эдораса до Изена больше сорока лиг. Уже к ночи двадцать из них остались позади. Только тогда, после пяти часов скачки, остановились на ночлег, выставив вокруг стоянки кольцо дозоров и разослав разведчиков. Ночь прошла спокойно. На рассвете запели горны, и меньше чем через час войска снова двинулись в путь.

Утро выдалось ясным, но вслед за солнцем с востока начала подниматься какая-то темная завеса. Воздух был неподвижный и душный, как перед грозой. А с северо-запада, от подножий Мглистых Гор, из долины Изена, медленно расползалась черная мгла.

Гэндальф приблизился к Леголасу, ехавшему рядом с Йомером.

– Нет глаз зорче, чем у эльфов, - сказал он. - Они за целую лигу отличают воробья от зяблика. А ну-ка, скажи, что происходит под Изенгардом?

– Далековато, - прищурился эльф, прикрывая глаза от солнца изящной рукой. - Там - тьма, а по берегу реки движутся какие-то смутные тени… Я не понимаю, что это… Не облако и не туман. Словно сумрак выполз из дремучей чащи и потёк с холмов вниз, к реке…

– А позади идет гроза из Мордора, - мрачно закончил Гэндальф. - Черна будет эта ночь.

К вечеру тяжесть в воздухе увеличилась. В сером клубящемся мареве солнце казалось кровавым. Всадники повернули к северу, огибая последний из отрогов Белых Гор, и блестящие наконечники копий вспыхнули пламенем в закатном свете. Наперерез им черной точкой в быстро темнеющей степи мчался всадник. Теоден дал знак остановиться. Наконец изможденный воин в измятом шлеме, с изрубленным щитом подскакал к голове колонны, спешился, с трудом перевел дух и заговорил:

– Йомер с вами? Вы все-таки пришли, но пришли поздно. После гибели Теодреда нас оттеснили за Изен. Многие не смогли переправиться. А ночью нас атаковали снова. Саруман вооружил и бросил против нас диких дунгарских пастухов и, должно быть, всех своих орков. Они просто смели наш оборонительный вал. Эркенбранд из Вестфолда отступает к Хельмовой Пади, и с ним все, кто остался в живых. Надеяться больше не на что. Где Йомер? Пусть скорее возвращается в Эдорас, надо опередить Сарумановых псов…

Теоден, молча слушавший за спинами рослых Всадников, выступил вперед.

– Я веду последнюю дружину Йорлингов, веду сражаться, - сказал он просто. - Возвращаться незачем.

Вестник, смущенный и одновременно обрадованный, преклонил колено.

– Веди нас, повелитель! - вскричал он, вскинув свой зазубренный меч. - И прости меня, я думал…

– Ты думал, что я остался во дворце, согбенный, как старое дерево под тяжестью снега, - молвил Теоден. - Так оно и было, когда вы уходили на битву. Но ветер с запада отряхнул мои ветви, - он обернулся к своим воинам. - Дайте ему свежего коня, и пусть он ведет нас на помощь Эркенбранду!

Гэндальф тем временем, чуть отъехав вперед, напряженно всматривался вдаль и, видимо, высмотрел-таки что-то, невидимое для других.

– Веди воинов к Хельмовой Пади, Теоден, - повернулся он к королю. - Не мешкай на равнине. Я вынужден покинуть тебя. До встречи у Ворот Хельма!

Он шепнул что-то коню, тот рванулся вперед и исчез - как стрела, как погасший закатный отблеск, как порыв ветра в поле, как мелькнувшая тень…

– Как это понимать? - ни к кому особо не обращаясь, проговорил воин из королевской свиты.

– Гэндальфу Серому надо спешить, - назидательно произнёс Хама. - Он приходит и уходит нежданным, когда сочтёт нужным.

– Червослов назвал бы это по-другому, - заметил кто-то.

– Верно, согласился Хама. - А я предпочту подождать, когда Гэндальф вернётся.

Хельмовой Падью называлось извилистое скалистое ущелье на северных склонах Белых Гор. Говорили, что еще в дни расцвета Гондора нуменорцы выстроили здесь башню-крепость. Ее называли Хорне - Башня Поющего Рога. Люди верили, что боевой сигнал Хорне, умноженный горным эхом, способен поднять войско короля Хельма, некогда державшего здесь оборону. От башни через Хельмову Падь тянулась каменная стена двадцати футов высотой. Поверху шла галерея, позволявшая четырем воинам в ряд обходить стену дозором. По ущелью, плавной дугой охватывая Хорне, текла река. Замок этот был надежным оплотом Западных областей Рохана, отсюда Эркенбранд правил Вестфолдом.

Войско Теодена не успело добраться до Хельмовой Пади. Орки встретили их на широкой речной пойме. Внезапно в темноте послышались крики высланных вперёд разведчиков, засвистели стрелы.

– Нас опередили, доложил вернувшийся разведчик. - Орки и дикари верхом на волках уже в долине. Похоже, они преследуют Эркенбранда от самых Бродов Изена. Много погибших, а уцелевших оказалось некому возглавить. Никто не знает, что сталось с Эркенбрандом. Даже если он жив, теперь ему уже не пробиться к Хельмовой Пади.

– Видел ли кто-нибудь Гэндальфа? - тяжело спросил Теоден.

– Многие видели старика в белом на огромном коне, повелитель.Он промчался по равнине, обгоняя ветер, в сторону Изенгарда. А незадолго до этого люди видели Червослова в компании орков. Он тоже направлялся на север.

– Червослову не поздоровится, если Гэндальф до него доберётся, - усмехнулся Теоден. - Выходит, я разом лишился обоих советников, и прежнего, и нового. Выбирать, впрочем, не из чего. Нам надо пробиваться к Хельмовой Пади, есть там Эркенбранд или нет. Много ли орков у нас на хвосте?

– Намного больше чем нас, повелитель, - сказал разведчик. - Я знаю, у страха глаза велики, но я говорил со старыми воинами. Силы врага в несколько раз превосходят наши.

– Надо успеть пробиться до подхода основных сил, - заметил Йомер. - В Хельмовой Пади есть пещеры, в которых смогут укрыться сотни людей; тайные тропы ведут из них в горы.

– Не доверяйте тайным тропам, предостерёг Теоден. - Саруман давно следит за этим краем. Однако в крепости мы сможем держать оборону. Вперёд!

Арагорн и Леголас шли теперь авангарде рядом с Йомером. Быстро смеркалось, тропа становилась всё круче, всё осторожнее приходилось ступать. Поначалу встречавшиеся стаи орков отступали без боя.

– Это везение ненадолго, - заметил Йомер. - Всё изменится, как только их военачальники узнают, что здесь - всё войско Теодена.

Шум схватки позади постепенно нарастал. Они уже слышали за спиной нестройное пение и поднялись достаточно высоко по ущелью, чтобы охватить взглядом бессчётную вереницу факелов - красными соцветьями там, где дорога пошире, узкой лентой - на крутых подъёмах.

Вскоре запылали костры - это Саруманова рать поджигала скирды, загоны для скота и одинокие усадьбы. С болью смотрел Теоден, как гибнет еще вчера изобильный край.

– Мы отступаем, - горько проговорил Арагорн, - а будь сейчас день и будь у нас сил побольше, мы смели бы их, как горный поток солому.

– Отступать уже некуда, - отозвался Йомер. - До вала рукой подать, а от него - два фарлонга до Ворот Хельма.

– У вала нам оборону не удержать, - вздохнул Теоден. - Нас слишком мало, а ущелье там около мили шириной, и пролом в нем слишком широк.

– Там необходимо оставить заслон, - сказал Йомер.

В кромешной тьме дружина добралась до реки и втянулась внутрь оборонительного вала. Отсюда вдоль берега шла дорога к крепости, и здесь их, наконец, приветствовал крепостной дозор. Гамлинг, начальник стражи, неторопливо изложил королю положение дел.

– В крепости сейчас около тысячи воинов, способных держать оружие, - говорил он, - правда, все больше старики вроде меня или мальчишки, как вот этот мой внук. Что слышно от Эркенбранда? Вчера нам сообщили, что он отступает в Хельмову Падь, но сюда он не возвращался…

– Боюсь, ему уже не пробиться, - вздохнул Йомер. - Враг идет за нами по пятам.

– Остаётся только пожелать Эркенбранду удачи. Мы должны уйти за крепостные стены, - сказал Теоден. - А вот сколько мы продержимся? Мы выехали налегке, рассчитывая принять бой, а не держать оборону.

– В пещерах, выше по ущелью, укрылись наши старики, дети и женщины, - объяснил Гамлинг. - Там же - припасы, пожитки, кони. Всё, что удалось спасти.

Всадники Теодена миновали крепостной вал, у навесного моста спешились и вошли в крепость Хорне. Здесь их приветствовали с радостью; теперь воинов хватало для охраны и замка и крепостной стены.

Гарнизон Хорне и королевскую рать Йомер послал в замок, свою дружину отправил на защиту Стены. Арагорн, коней отвели выше по течению.

Крепостная стена Хорне имела около двадцати футов в высоту; парапет с бойницами высотой с рослого воина защищал широкий проход по верху стены. Попасть на стену можно было по единственной лестнице, шедшей из замка; три пролёта ступеней выводили наружу, вверх по ущелью. Огромные камни стены были пригнаны и обтёсаны так, что между ними не оставалось ни единой щели, а верхние небольшим козырьком нависали над нижними.

Медленно тянулось время. Медленно тянулись по ущелью цепочки факелов. Леголас сидел на парапете, задумчиво трогая тетиву. Гном стоял рядом, прислонившись к зубцу стены.

– Мне здесь по нраву, - беззаботно говорил он, постукивая ногой о камень. - Добрая порода. Крепкие кости у этой земли. Сюда бы на годик сотню моих родичей…

– Странный вы все же народ, - отозвался Леголас. - Мне здесь неуютно - что днём, что ночью. Но я рад, что твой топор будет рядом. Да, гномов здесь не хватает, но и от сотни эльфийских лучников я бы не отказался. Здешним стрелкам, похоже, можно доверять, только уж очень их мало…