П.А. Флоренский о сфере Разума.

Большинство исследователей творчества П.А. Флоренского отмечают [10] множество противоречий не только в его работах, относящихся к различным периодам жизни, но и в пределах одной и той же работы. Да и сама жизнь Флоренского противоречиво воспринималась его современниками. Вот несколько примеров высказываний о Флоренском: ⌠Русский Леонардо да Винчи■, ⌠Ломоносов XX века■, ⌠Дипломированный лакей поповщины (или ⌠ученейший воин черносотенного православия, махрового идеализма, беспросветной мистики■) у нас под носом использует математику для наиболее замаскированных форм религиозной пропаганды■, ⌠... все его работы не имеют цены в области математики. Намеки, красивые сравнения, что-то обещающее, дразнящее, манящее и безрезультатное...■. Если сюда добавить, что П.А. Флоренский был профессор Главэлектро, помощник по науке директора Всероссийского Электротехнического Института, член Комиссии по стандартам, близко был знаком с Л. Троцким, который по совместительству возглавлял в то время Главэлектро, и то, что уже в наше время Православная Церковь канонизировала отца Павла, то противоречивость натуры Флоренского становится фактом.

Однако, ничего странного в этом нет, потому что учение И. Канта об антиномиях (противоречиях) наравне со статистической обработкой исторического материала и совмещением в своих работах науки и религии являются тремя основными направляющими в творчестве Флоренского.

Многие критики работ П.А. Флоренского отмечают смешивание им религиозных и научных понятий. Однако, некоторые, как например В.В. Зеньковский [10], отмечают обратное: ⌠Как нельзя смешать масло и воду, так не сливается вера и знание у Флоренского, а только ⌠знание■ постоянно иллюстрируется данными веры, стилизуется под церковь■. По всей видимости, такое различие в оценках связано с тем, что выйдя в своих исследованиях ⌠Разума■ как сущности за передний край науки, за которым уходя на бесконечность простирается только ⌠Вера■, Флоренский не видит ни в науке, ни в религии достаточного числа точек опоры для выбора удовлетворительного соотношения между понятиями ⌠рассудок■, ⌠Разум■, ⌠Истина■. В частности он пишет [11]: ⌠Я покидаю край бездны и твердым шагом взбегаю на мост, который, быть может, провалится подо мною... Требование достоверности я вручаю в руки самой Истине. Ради нее я отказываюсь от доказательств■.

В представлении Флоренского каждый человек имеет возможность мыслить и познавать мир с помощью своего ⌠рассудка■ (иногда он употребляет в качестве эквивалента ⌠рассудку■ слово ⌠разум■, но с маленькой буквы). ⌠Разум■ с большой буквы, с его точки зрения, нечто внешнее по отношению к человеку и в нем могут содержаться ⌠Истины■ отторгнутые от всех людей живущих в данный момент. При этом ⌠Разум■ есть элемент, присущий, как минимум, всей нашей планете, а соответствующий набор Истин мог сформироваться в нем как результат разумной деятельности в том числе и всех людей когда-либо живших на ней. Флоренский предлагает [12] для ⌠общения■ с Разумом использовать термин не ⌠познание■, а ⌠припоминание■ (такая подмена терминов позаимствована Флоренским у Платона). Это его предположение, по всей видимости, перекликается с учением древних стоиков, в частности, с их понятием ⌠апокатастес■ (исходя из принципов неприложности законов управляющих миром, стоики пастулировали тождественность и идентичность сменяющих друг друга цивилизаций [1].

Однако, опираясь на статистические подходы, Флоренский не мог согласиться с фатализмом стоиков и их тезисом о движении человечества по кругу. Это движение у него представляется скорее в виде спирали. Поэтому проблема постижения Истины у него сводится к вопросу о соотношении в процессе познания доли ⌠рассудка■ и ⌠Разума■. Иными словами, на сколько процентов познание человеком конкретной истины подчиняется собственной воли и управляется рассудком и какая часть воспринимается им от Разума в виде интуитивных ⌠припоминаний■.

Важное место в работах П.А. Флоренского занимает поиск инструмента познания в условиях разделения самого познания на две составляющие. Он считает вслед за И.Кантом, что рассудок отдельного человека противоречив по своей природе, т.е. антиномичен, и не может сам по себе познать Истину, например, такого масштаба, как способ обеспечения экологической безопасности человечества.

Если рассмотреть два утверждения: ⌠наиболее непостижимая вещь в мире заключается в том, что мир постижим■ и ⌠кто бы мог подумать, что мы будем так много знать и так мало понимать■, то можно отметить, что каждое из этих утверждений несет в себе оттенок антиномии. Но если учесть, что оба высказывания принадлежат одному и тому же человеку (А. Эйнштейну), то можно уже сказать об антиномичности его рассудка. Если рассмотреть большое число работ В.И. Вернадского, то мы придем к выводу об антиномичности и его рассудка. В частности, если рассмотреть шире наследие В.И. Вернадского, а не только его завершающую и обобщающую работу о ноосфере [2], то можно даже сказать, что его позиция в этом вопросе намного ближе к позиции П.А. Флоренского, чем это следует из работы [2]. Также примером антиномичности мышления А.Д. Сахарова может служить трансформация его взглядов на роль научно-технического прогресса в экологической безопасности.

П.А. Флоренский полагает [11], что если ⌠Истина находится вне области твердых научных знаний, то и сама Истина есть антиномия■; ⌠чем ближе к Богу, тем отчетливее противоречия■. Поэтому он делает вывод, что для постижения Истины ⌠нам необходима формальная логика теории антиномий.■ Если такая логика будет разработана, то на основе некоторого статистического метода (например, современный метод Монте-Карло) можно будет достичь ⌠целокупного единства■ рассудков всех людей для достижения ⌠разумной истины■. (Количественная оценка ⌠разумности■ и критерий сходимости к Истине могут определяться величиной статистической выборки и соответствующим методом оценки статистической погрешности). В этом смысле, можно сказать, что все правы: и ученые, и философы, и богословы различных концессий, и каждый человек в отдельности. Необходимо искать не компромисс, а с помощью статистики и логики антиномий ⌠вычислять■ разумную истину.

Флоренский постулирует, что абсолютную Истину познать невозможно [13]. Она может выглядеть лишь как предел, к которому может стремиться разумная истина: ⌠Абсолютность, законченность, бесконечность - это отражение в опыте собственного стремления разума (рассудка), его неудовлетворенности конечным и условным. Это стремление разума и есть та самая функция его, в силу которой возможно прогрессивное движение науки. Эта та - если угодно - бесконечная функции разума и есть истинный двигатель науки; но она же, вечно понуждая науку вперед, понуждает вперед и лженауку, метафизику. Растя хлеб, она неизбежно растит и плевны■. Флоренский допускает существование и всех ⌠псевдо-квази-пара наук■, вплоть до мистики и серьезное отношение к мифологии. Главное, с его точки зрения, чтобы при этом использовались логика антиномий.

Таким образом П.А. Флоренский во многих своих работах фактически изучал в современной терминологии ⌠информационное поле■, одновременно как филосовскую, религиозную и метафизическую сущность, назвав ее в письме к В.И. Вернадскому ⌠пневматосферой■.

К сожалению работы П.А. Флоренского в прямую не приближают нас к решению вопроса о носителе информационного поля. Можно только отметить направления научных исследований Флоренского, которые могли быть связаны, в той или иной степени, с подходами к решению этой задачи. Спектр его научных интересов был достаточно широк. От математических проблем, например, выяснения вопроса о соотношении непрерывности и дискретности до практических задач физики диэлектриков, где наибольшее внимание он уделял вопросам, связанным с особым физическим состоянием поверхностей материалов и их взаимодействию через поверхность [14].

В одном из своих последних писем из Соловецких лагерей он пишет: ⌠что я делал всю жизнь? - Рассматривал мир как целое, как единую картину и реальность, но в каждый данный момент, или точнее, на каждом этапе своей жизни под определенным углом зрения. Я просматривал мировые соотношения на разрезе мира по определенному направлению, в определенной плоскости и старался понять строение мира по этому, на данном этапе, меня занимающему признаку. Плоскости разреза менялись, но одна не отменяла другой, а лишь обогащала■.

Нам остается только сожалеть, что П.А. Флоренскому не хватило времени, чтобы на основе отдельных сечений и проекций изучаемого объекта, хотя бы в общих чертах, изобразить сам объект.

Заключение.

На основе рассмотренных работ можно сделать вывод, что понятие ⌠ноосфера■ фактически состоит из двух отдельных понятий. Во-первых, это забота об экологической безопасности нашей цивилизации, а, во-вторых, это вопрос о существовании особой субстанции - ⌠информационное поле■ или ⌠пневматосфера■.

Если материальность первого понятия опирается на эмпирические данные, но отсутствуют достаточно общепринятые подходы по решению самой проблемы, то во втором случае, до обнаружения носителя ⌠информационного поля■, мы даже не имеем возможности включить это понятие в рамки современной классической науки. К сожалению, в настоящее время есть основание считать, что решение этих двух проблем, как независимых, продвигается не достаточно быстрыми темпами по сравнению с тенденциями ухудшения экологической обстановки.

Возможно, что выход из этой ситуации можно найти на основе предложений П.А. Флоренского. Суть этих предложений сводится к созданию формальной теории логики противоречий (антиномий), которая, с его точки зрения, поможет статистически обработать мнения большого числа людей и за счет этого найти решение этих проблем.

Возможно, что, идя по пути, предложенному П.А. Флоренским, можно будет обнаружить глубинную взаимосвязь понятий ⌠экология■ и ⌠информация■, объединить их на качественно новом уровне и назвать эту совокупность ⌠Ноосферой Вернадского - Флоренского■.

При этом конечно, нас может ожидать и разочарование. Достигнув разумной истины в процессе объединения экологии и информации, с целью выхода из критической ситуации, мы вдруг убедимся, что сама эта истина является антиномией. Например, ⌠критическая ситуация■ всего лишь необходимый этап в циклическом существовании биосферы в рамках функционирования пневматосферы, или еще что-нибудь чертовски неприятное. Но будем надеется на ⌠лучшее■!