От­сутс­твие ад­ми­нис­тра­тив­ной цен­тра­лиза­ции 23 страница

Су­щес­тву­ют три осо­бых воп­ро­са. Де­мок­ра­тичес­кий воп­рос: «кто» пра­вит? Ли­бераль­ный воп­рос: «как» (и, со­от­ветс­твен­но, «в ка­кой сте­пени») этот «нек­то» уп­равля­ет? И на­конец, кон­сти­туци­он­ный воп­рос: «кто, ког­да и в ка­кой фор­ме» об­ла­да­ет пра­вом при­нятия ука­зов и ус­та­нов­ле­ния гра­ниц прав­ле­ния? Е.-В. Бе­кен­ферде пи­шет об этом: «Де­мок­ра­тия от­ве­ча­ет на воп­рос о но­сите­ле и об­ла­дате­ле, а не о со­дер­жа­нии го­сударс­твен­но­го гос­подс­тва… в этом смыс­ле она яв­ля­ет­ся ор­га­низа­ци­он­но-фор­маль­ным прин­ци­пом. Пра­вовое го­сударс­тво, нап­ро­тив, от­ве­ча­ет на воп­рос со­дер­жа­ния, объ­ема и спо­соба осу­щест­вле­ния го­сударс­твен­ной де­ятель­нос­ти. Оно нап­равле­но на раз­гра­ниче­ние и сдер­жи­вание го­сударс­твен­но­го гос­подс­тва в ин­те­ресах сох­ра­нения ин­ди­виду­аль­ной и об­щес­твен­ной сво­боды» (Boekenfoerde, 1991).

Кон­сти­туци­он­но-пра­вовая де­мок­ра­тия есть ре­зуль­тат сов­ре­мен­но­го ли­бераль­но­го тол­ко­вания это­го по­нятия, и его те­оре­тичес­кие кор­ни ухо­дят в XVII в. к Лок­ку. Кон­сти­туци­она­лизм воп­ло­ща­ет идею та­кого по­лити­чес­ко­го по­ряд­ка, в ко­тором уп­равля­емые не яв­ля­ют­ся пас­сивны­ми объ­ек­та­ми гос­подс­тву­ющей во­ли, а име­ют за­щищен­ный от го­сударс­твен­но­го и об­щес­твен­но­го про­из­во­ла ста­тус ак­тивных чле­нов по­лити­чес­ко­го со­об­щес­тва. Кон­сти­туци­он­но зак­реплен­ные нор­мы и про­цеду­ры, оп­ре­деля­ющие струк­ту­ры и фун­кции прав­ле­ния, слу­жат, в дан­ной свя­зи, двум це­лям: ус­та­нов­ле­нию ос­но­вопо­лага­ющих струк­тур по­лити­чес­ко­го гос­подс­тва и за­щите об­щес­тва от го­сударс­тва (Preuss, 1996).

 

В от­ли­чие от это­го пра­вовым мо­жет счи­тать­ся лю­бое го­сударс­тво, в ко­тором по­лити­чес­кое гос­подс­тво осу­щест­вля­ет­ся толь­ко на ос­но­ве и в рам­ках пра­ва. Та­кое пра­во, ог­ра­ничи­ва­ющее го­сударс­твен­ную власть, сос­тавля­ют не абс­трак­тные, вне­кон­тек­сту­аль­ные, раз и нав­сегда ус­та­нов­ленные нор­мы, а нор­мы, соз­данные го­сударс­твом в про­цес­се при­нятия по­лити­чес­ких ре­шений. Их обыч­но [73] мож­но из­ме­нить по­доб­ным же об­ра­зом (Grimm, 1991). [74] Ис­то­ричес­ки кон­сти­туци­он­но-пра­вовое го­сударс­тво и де­мок­ра­тичес­кое го­сударс­тво воз­никли от­нюдь не од­новре­мен­но (Sartori, 1997). Как пра­вовое го­сударс­тво не бы­ло в про­цес­се сво­его фор­ми­рова­ния неп­ре­мен­но свя­зано с де­мок­ра­ти­ей, так и де­мок­ра­тия не бы­ла в обя­затель­ном по­ряд­ке кон­сти­туци­он­но-пра­вовой (Boeckenfoerde, 1991; Grimm, 1991). И все же меж­ду ли­бераль­ным кон­сти­туци­она­лиз­мом и де­мок­ра­ти­ей воз­ни­ка­ет фун­кци­ональ­но-ло­гичес­кая связь. <…> Зак­лю­читель­ные вы­воды По ка­кому из этих трех ги­поте­тичес­ких сце­нари­ев пой­дет раз­ви­тие боль­шинс­тва но­вых де­мок­ра­тий, по­ка не­из­вес­тно. Опыт пер­вой и вто­рой волн де­мок­ра­тиза­ции по­казы­ва­ет: по про­шес­твии вре­мени «ус­той­чи­вые» (Przeworski et al., 1995) и «ра­бота­ющие» (Putnam, 1993) де­мок­ра­тии ока­зыва­ют­ся жиз­неспо­соб­ны­ми, толь­ко ес­ли они ста­новят­ся ли­бераль­ны­ми и кон­сти­туци­он­но-пра­вовы­ми. Кри­тика «за­нос­чи­вой пре­тен­зии» за­пад­ных ли­бераль­ных мо­делей де­мок­ра­тии на «ис­клю­читель­ную пред­ста­витель­ность» за­час­тую те­оре­тичес­ки не­дос­та­точ­но от­рефлек­си­рова­на. Про­воз­гла­шая «по­лити­чес­ки кор­рек­тный» куль­тур­ный и нор­ма­тив­ный ре­ляти­визм, она не толь­ко не при­да­ет дол­жно­го зна­чения уни­вер­саль­ной цен­ности ли­бераль­ных га­ран­тий сво­бод в их за­пад­ном про­яв­ле­нии. Она иг­но­риру­ет так­же фун­кци­ональ­ные плю­сы по­ряд­ка гос­подс­тва, ор­га­низо­ван­но­го с уче­том раз­де­ления влас­тей и ос­но­ван­но­го на кон­сти­туци­он­но-пра­вовых прин­ци­пах. Они зак­лю­ча­ют­ся в вы­соком по­тен­ци­але по­лити­чес­ко­го пред­ста­витель­ства и со­ци­аль­ной вклю­чен­ности, бо­лее оп­ре­делен­ных ус­ло­ви­ях при­нятия ак­то­рами по­лити­чес­ких ре­шений и бо­лее вы­сокой (фор­маль­но-) ин­сти­туци­ональ­ной эф­фектив­ности та­ких ре­шений с точ­ки зре­ния уп­равлен­ческо­го по­тен­ци­ала и по­лити­чес­кой ста­биль­нос­ти. Тем са­мым кон­сти­туци­он­но-пра­вовая де­мок­ра­тия ока­зыва­ет­ся силь­нее не­либе­раль­ной [75] не толь­ко нор­ма­тив­но, но и фун­кци­ональ­но. Хо­тя не­либе­раль­ные де­мок­ра­тии и одер­жа­ли по­беду над кон­сти­туци­он­но-пра­вовы­ми по­лити­чес­ки­ми ре­жима­ми во мно­гих стра­нах треть­ей вол­ны де­мок­ра­тиза­ции, они не мо­гут счи­тать­ся рав­но­цен­ны­ми аль­тер­на­тива­ми ли­бераль­ным де­мок­ра­ти­ям.

…Ка­ково же бу­дущее не­либе­раль­ных де­мок­ра­тий? Мы ви­дим три воз­можных ва­ри­ан­та раз­ви­тия.

Сце­нарий рег­ресса. Бу­дучи за­лож­ни­ком «цик­ла по­лити­чес­ких кри­зисов» (O\'Donnell, 1994), ли­бераль­ное и кон­сти­туци­он­но-пра­вовое со­дер­жа­ние де­мок­ра­тичес­ких норм и струк­тур в де­фек­тных де­мок­ра­ти­ях все боль­ше раз­мы­ва­ет­ся. Од­новре­мен­но уси­лива­ют­ся кон­цен­тра­ция по­лити­чес­кой влас­ти у ис­полни­тель­ной вет­ви, «пов­режде­ние» кон­сти­туци­он­но-пра­вовых ос­нов, а так­же «де­фор­ма­лиза­ция» фор­маль­ных по­лити­чес­ких ин­сти­тутов. Хо­тя фор­маль­но-де­мок­ра­тичес­кая обо­лоч­ка сох­ра­ня­ет­ся, важ­ные по­лити­чес­кие ре­шения при­нима­ют­ся за ее пре­дела­ми. В ка­чес­тве при­мера здесь мож­но при­вес­ти слу­чаи Пе­ру (осо­бен­но пос­ле вступ­ле­ния в дол­жность пре­зиден­та Фу­химо­ри в 1990 г.) и Бе­лару­си (с 1994 г.). Ес­ли де­ло до­ходит до не­фор­маль­ных аль­ян­сов меж­ду де­мок­ра­тичес­ки ле­гити­миро­ван­ной ис­полни­тель­ной властью и ан­ти­демок­ра­тичес­ки нас­тро­ен­ной эли­той, а об­щес­тво пе­режи­ва­ет ос­трый эко­номи­чес­кий, по­лити­чес­кий и со­ци­аль­ный кри­зис, де­мок­ра­тичес­кие си­лы соп­ро­тив­ле­ния ока­зыва­ют­ся сла­бы. Это чре­вато сос­каль­зы­вани­ем к от­кры­той ав­токра­тии. В по­доб­ном слу­чае в не­либе­раль­ной де­мок­ра­тии воз­ни­ка­ет на­рас­та­ющая тен­денция к ав­то­рита­риз­му.

Сце­нарий ста­биль­нос­ти. Де­фек­ты де­мок­ра­тии пред­ста­ют бо­лее фун­кци­ональ­ны­ми с точ­ки зре­ния ус­той­чи­вос­ти сис­те­мы, чем от­кры­то ав­то­ритар­ный по­рядок гос­подс­тва. Это свя­зано как со спо­соб­ностью пра­витель­ства ре­шать проб­ле­мы, так и с не­раз­ви­тостью граж­дан­ской куль­ту­ры и пред­почте­ни­ями боль­шинс­тва влас­тных элит. Пе­реп­ле­тение фор­маль­ных де­мок­ра­тичес­ких ин­сти­тутов и не­фор­маль­но вы­рос­ших де­мок­ра­тичес­ких де­фек­тов пе­рехо­дит в са­мовос­про­из­во­дяще­еся рав­но­весие, что при­водит к ста­били­зации status quo де­фек­тной де­мок­ра­тии. Ста­биль­ность сох­ра­ня­ет­ся до тех пор, по­ка спе­цифи­чес­кие де­фек­ты де­мок­ра­тии га­ран­ти­ру­ют гос­подс­тво влас­тных элит и спо­собс­тву­ют удов­летво­рению ин­те­ресов под­держи­ва­ющей сис­те­му час­ти на­селе­ния. Рос­сий­ская Фе­дера­ция, Фи­лип­пи­ны и Ар­генти­на да­ют при­меры ре­али­зации та­кого сце­нария.

Сце­нарий прог­ресса. Не­фор­маль­ные струк­ту­ры в ус­ло­ви­ях де­мок­ра­тии ока­зыва­ют­ся не­сов­мести­мыми с фор­маль­ны­ми де­мок­ра­тичес­ки­ми струк­ту­рами и ста­новят­ся по­мехой для вы­пол­не­ния властью об­щес­твен­ных тре­бова­ний. Эли­ты пос­те­пен­но при­выка­ют к то­му, что не­фор­маль­ные прак­ти­ки, ог­ра­ничи­ва­ющие де­мок­ра­тию, все ак­тивнее ус­ту­па­ют мес­то пос­то­ян­ным, со­от­ветс­тву­ющим кон­сти­туции и прог­но­зиру­емым пра­вилам и об­разцам при­нятия ре­шений. Обоз­на­чен­ные на­ми как «де­фек­ты», не­фор­маль­ные ин­сти­туты те­ря­ют свое вли­яние, и все боль­шее вни­мание уде­ля­ет­ся кон­сти­туци­он­но-пра­вовым ин­сти­тутам. При дан­ном сце­нарии «де­фек­тная» де­мок­ра­тия тран­сфор­ми­ру­ет­ся в кон­сти­туци­он­но-пра­вовую де­мок­ра­тию. Ве­ро­ят­но, по­доб­ный по­зитив­ный сце­нарий мо­жет быть ре­али­зован в Бра­зилии, Юж­ной Ко­рее и Сло­вакии (пос­ле Мечь­яра).

Раз­дел X По­лити­чес­кая куль­ту­ра

В по­лити­чес­кую на­уку по­нятие «по­лити­чес­кая куль­ту­ра» бы­ло вве­дено аме­рикан­ским по­лито­логом Габ­ри­елем Ал­мондом. Раз­ра­баты­вая мо­дель по­лити­чес­кой сис­те­мы, Ал­монд вы­делил не толь­ко ее фор­маль­ную струк­ту­ру, но и субъ­ек­тивную ори­ен­та­цию на по­лити­чес­кую сис­те­му. Пос­ледняя и бы­ла наз­ва­на по­лити­чес­кой куль­ту­рой.

В на­чале 1960-х гг. Г. Ал­монд сов­мес­тно с С. Вер­бой опуб­ли­кова­ли став­шую впос­ледс­твии ши­роко из­вес­тной мо­ног­ра­фию «Граж­дан­ская куль­ту­ра». Ука­зан­ная ра­бота бы­ла на­писа­на на ос­но­ве ма­тери­алов, по­лучен­ных в ре­зуль­та­те срав­ни­тель­ных ис­сле­дова­ний по­лити­чес­ких куль­тур США, Ве­ликоб­ри­тании, Гер­ма­нии, Ита­лии и Мек­си­ки. В пред­став­ленном в хрес­то­матии от­рывке 15-й гла­вы ука­зан­ной ра­боты речь идет о спе­цифи­чес­ком ти­пе по­лити­чес­кой куль­ту­ры – граж­дан­ской куль­ту­ре. Дан­ный тип по­лити­чес­кой куль­ту­ры но­сит сме­шан­ный ха­рак­тер, со­еди­няя в се­бе ори­ен­та­ции граж­дан на ак­тивное учас­тие в по­лити­ке и ло­яль­ность к влас­ти. Имен­но на­личи­ем граж­дан­ской куль­ту­ры объ­яс­ня­ют аме­рикан­ские по­лито­логи ста­биль­ность и ус­той­чи­вость де­мок­ра­тии. Од­на­ко граж­дан­ская по­лити­чес­кая куль­ту­ра не воз­ни­ка­ет са­ма со­бой – она яв­ля­ет­ся ре­зуль­та­том как опы­та по­лити­чес­ко­го учас­тия граж­дан, так и при­об­ще­ния к нор­мам и цен­ностям де­мок­ра­тии. Имен­но в раз­ви­тии граж­дан­ской по­лити­чес­кой куль­ту­ры ви­дели аме­рикан­ские по­лито­логи за­лог ус­пешно­го прод­ви­жения по пу­ти ста­нов­ле­ния де­мок­ра­тии.

Кон­цепт по­лити­чес­кой куль­ту­ры, соз­данный Г. Ал­мондом и С. Вер­бой, ока­зал­ся эв­ристи­чес­ки весь­ма пло­дот­во­рен. В по­лити­чес­кой на­уке в нас­то­ящее вре­мя су­щес­тву­ет не­мало ис­сле­дова­ний, пос­вя­щен­ных по­лити­чес­кой куль­ту­ре. Од­ним из на­ибо­лее ин­те­рес­ных и за­мет­ных в по­лити­чес­кой на­уке яв­ля­ет­ся ис­сле­дова­ние Р. Инг­лхар­та – ав­то­ра став­шей ши­роко из­вес­тной те­ории «бес­шумной ре­волю­ции».

В пред­став­ленном пер­вом фраг­менте ра­боты Р. Инг­лхар­та речь идет о су­щес­твен­ном со­ци­окуль­тур­ном сдви­ге в эко­номи­чес­ки раз­ви­тых стра­нах. Со­дер­жа­ни­ем это­го сдви­га яв­ля­ет­ся пе­реход от ма­тери­алис­ти­чес­ких к пос­тма­тери­аль­ным цен­ностям. При­чина­ми это­го сдви­га аме­рикан­ский по­лито­лог счи­та­ет как ут­вер­жде­ние ощу­щения со­ци­аль­ной бе­зопас­ности в пос­тиндус­три­аль­ном об­щес­тве, так и меж­ге­нера­ци­он­ные сдви­ги. Во вто­ром фраг­менте со­чине­ния Инг­лхар­та в ка­чес­тве де­тер­ми­нан­ты пос­тма­тери­аль­ных цен­ностей выс­ту­па­ет де­мок­ра­тия. Имен­но де­мок­ра­тичес­кие ин­сти­туты фор­ми­ру­ют у пред­ста­вите­лей мо­лодо­го по­коле­ния цен­ности са­мовы­раже­ния и меж­личнос­тное до­верие, на ко­торые опи­ра­ет­ся и бла­года­ря ко­торым су­щес­тву­ет де­мок­ра­тия.

Г. Ал­монд, С. Вер­ба. Граж­дан­ская куль­ту­ра и ста­биль­ность де­мок­ра­тии [76]

…Су­щес­тву­ет ли де­мок­ра­тичес­кая по­лити­чес­кая куль­ту­ра, т. е. не­кий тип по­лити­чес­ких по­зиций, ко­торый бла­гоп­ри­ятс­тву­ет де­мок­ра­тичес­кой ста­биль­нос­ти, или, об­разно го­воря, в оп­ре­делен­ной сте­пени «под­хо­дит» де­мок­ра­тичес­кой по­лити­чес­кой сис­те­ме? Что­бы от­ве­тить на дан­ный воп­рос, нам сле­ду­ет об­ра­тить­ся к по­лити­чес­кой куль­ту­ре двух от­но­ситель­но ста­биль­ных и пре­ус­пе­ва­ющих де­мок­ра­тий – Ве­ликоб­ри­тании и Со­еди­нен­ных Шта­тов Аме­рики. По­лити­чес­кая куль­ту­ра этих на­ций при­мер­но со­от­ветс­тву­ет по­нятию граж­дан­ской куль­ту­ры. Та­кой тип по­лити­чес­ких по­зиций в не­кото­рых от­но­шени­ях от­ли­ча­ет­ся от «ра­ци­ональ­но-ак­ти­вист­ской» мо­дели, той мо­дели по­лити­чес­кой куль­ту­ры, ко­торая, сог­ласно нор­мам де­мок­ра­тичес­кой иде­оло­гии, дол­жна бы­ла бы при­сутс­тво­вать в пре­ус­пе­ва­ющей де­мок­ра­тии…

Граж­дан­ская куль­ту­ра – это сме­шан­ная по­лити­чес­кая куль­ту­ра. В ее рам­ках мно­гие граж­да­не мо­гут быть ак­тивны­ми в по­лити­ке, од­на­ко мно­гие дру­гие иг­ра­ют бо­лее пас­сивную роль под­данных. [77] Еще бо­лее важ­ным яв­ля­ет­ся тот факт, что да­же у тех, кто ак­тивно ис­полня­ет граж­дан­скую роль, ка­чес­тва под­данных и при­хожан не пол­ностью вы­тес­не­ны. Роль учас­тни­ка прос­то до­бав­ля­ет­ся к та­ким двум ро­лям. Это оз­на­ча­ет, что ак­тивный граж­да­нин сох­ра­ня­ет свои тра­дици­она­лист­ские, не­поли­тичес­кие свя­зи, рав­но как и свою бо­лее пас­сивную роль под­данно­го. Ко­неч­но, ра­ци­ональ­но-ак­ти­вист­ская мо­дель от­нюдь не пред­по­лага­ет, что ори­ен­та­ции учас­тни­ка за­меня­ют со­бой ори­ен­та­ции под­данно­го и при­хожа­нина, од­на­ко пос­коль­ку на­личие двух пос­ледних ти­пов ори­ен­та­ции чет­ко не ого­вари­ва­ет­ся, по­луча­ет­ся, что они не име­ют от­но­шения к де­мок­ра­тичес­кой по­лити­чес­кой куль­ту­ре.

На са­мом же де­ле эти два ти­па ори­ен­та­ции не толь­ко сох­ра­ня­ют­ся, но и сос­тавля­ют важ­ную часть граж­дан­ской куль­ту­ры. Во-пер­вых, ори­ен­та­ции при­хожа­нина и под­данно­го ме­ня­ют ин­тенсив­ность по­лити­чес­кой вклю­чен­ности и ак­тивнос­ти ин­ди­вида. По­лити­чес­кая де­ятель­ность пред­став­ля­ет со­бой лишь часть ин­те­ресов граж­да­нина, при­чем, как пра­вило, не очень важ­ную их часть. Сох­ра­нение дру­гих ори­ен­та­ции ог­ра­ничи­ва­ет сте­пень его вклю­чен­ности в по­лити­чес­кую де­ятель­ность и удер­жи­ва­ет по­лити­ку в над­ле­жащих рам­ках. Бо­лее то­го, ори­ен­та­ции при­хожа­нина и под­данно­го не прос­то со­сущес­тву­ют с ори­ен­та­ци­ями учас­тни­ка, они про­низы­ва­ют и ви­до­из­ме­ня­ют их. Так, нап­ри­мер, пер­вичные свя­зи важ­ны в ста­нов­ле­нии ти­пов граж­дан­ско­го вли­яния. Кро­ме то­го, вза­имоп­ро­ника­ющие струк­ту­ры об­щес­твен­ных и меж­личнос­тных свя­зей име­ют тен­денцию воз­дей­ство­вать и на ха­рак­тер по­лити­чес­ких ори­ен­та­ции – де­лать их ме­нее ос­тры­ми и раз­де­ля­ющи­ми. Бу­дучи про­низа­ны пер­вичны­ми груп­по­выми, а так­же об­ще­соци­аль­ны­ми и меж­личнос­тны­ми ори­ен­та­ци­ями, по­лити­чес­кие ори­ен­та­ции от­нюдь не яв­ля­ют­ся лишь про­из­водны­ми от чет­ко вы­ражен­ных прин­ци­пов и ра­ци­ональ­но­го рас­че­та…

Но хо­тя пол­ностью ак­ти­вист­ская по­лити­чес­кая куль­ту­ра ско­рее все­го яв­ля­ет­ся лишь уто­пичес­ким иде­алом, дол­жны быть и дру­гие, бо­лее зна­чимые при­чины то­го, по­чему в на­ибо­лее проц­ве­та­ющих де­мок­ра­ти­ях су­щес­тву­ет слож­но пе­реп­ле­тен­ная, сме­шан­ная граж­дан­ская куль­ту­ра. Та­кая куль­ту­ра, ко­торая иног­да вклю­ча­ет в се­бя яв­но не­сов­мести­мые по­лити­чес­кие ори­ен­та­ции, ка­жет­ся на­ибо­лее со­от­ветс­тву­ющей пот­ребнос­тям де­мок­ра­тичес­ких по­лити­чес­ких сис­тем, пос­коль­ку они так­же пред­став­ля­ют со­бой пе­реп­ле­тение про­тиво­речий…

Нор­мы, вос­при­ятие и де­ятель­ность

…Два раз­ры­ва – меж­ду вы­сокой оцен­кой сво­ей по­тен­ци­аль­ной вли­ятель­нос­ти и бо­лее низ­ким уров­нем ре­аль­но­го вли­яния, меж­ду сте­пенью рас­простра­нения сло­вес­но­го приз­на­ния обя­затель­нос­ти учас­тия и ре­аль­ной зна­чимостью и объ­емом учас­тия – по­мога­ют по­нять, ка­ким об­ра­зом де­мок­ра­тичес­кая по­лити­чес­кая куль­ту­ра спо­собс­тву­ет под­держа­нию ба­лан­са меж­ду властью пра­витель­ствен­ной эли­ты и ее от­ветс­твен­ностью (или его до­пол­не­ния – ба­лан­са меж­ду ак­тивностью и вли­ятель­ностью не­элит­ных групп и их пас­сивностью и нев­ли­ятель­ностью). Срав­ни­тель­ная ред­кость по­лити­чес­ко­го учас­тия, от­но­ситель­ная не­важ­ность та­кого учас­тия для ин­ди­вида и объ­ек­тивная сла­бость обыч­но­го че­лове­ка поз­во­ля­ют пра­витель­ствен­ным эли­там дей­ство­вать. Без­де­ятель­ность обыч­но­го че­лове­ка и его нес­по­соб­ность вли­ять на ре­шения по­мога­ют обес­пе­чить пра­витель­ствен­ные эли­ты властью, не­об­хо­димой им для при­нятия ре­шений. Од­на­ко все это га­ран­ти­ру­ет ус­пешное ре­шение лишь од­ной из двух про­тиво­реча­щих друг дру­гу за­дач де­мок­ра­тии. Власть эли­ты дол­жна сдер­жи­вать­ся. Про­тиво­полож­ная роль граж­да­нина как ак­тивно­го и вли­ятель­но­го фак­то­ра, обес­пе­чива­юще­го от­ветс­твен­ность элит, под­держи­ва­ет­ся бла­года­ря его глу­бокой при­вер­женнос­ти нор­мам ак­тивно­го граж­данс­тва, рав­но как и его убеж­денностью, что он мо­жет быть вли­ятель­ным граж­да­нином. <…>

Граж­да­нин, су­щес­тву­ющий в рам­ках граж­дан­ской куль­ту­ры, рас­по­лага­ет, та­ким об­ра­зом, ре­зер­вом вли­ятель­нос­ти. Он не вклю­чен в по­лити­ку пос­то­ян­но, не сле­дит ак­тивно за по­веде­ни­ем лиц, при­нима­ющих ре­шения в дан­ной сфе­ре. Этот ре­зерв вли­ятель­нос­ти – вли­ятель­нос­ти по­тен­ци­аль­ной, инер­тной и неп­ро­яв­ленной в по­лити­чес­кой сис­те­ме – луч­ше все­го ил­люс­три­ру­ет­ся дан­ны­ми, ка­са­ющи­мися спо­соб­ности граж­дан в слу­чае не­об­хо­димос­ти соз­да­вать по­лити­чес­кие струк­ту­ры. Граж­да­нин не яв­ля­ет­ся пос­то­ян­ным учас­тни­ком по­лити­чес­ко­го про­цес­са. Он ред­ко ак­ти­вен в по­лити­чес­ких груп­пах. Но он счи­та­ет, что в слу­чае не­об­хо­димос­ти мо­жет мо­били­зовать свое обыч­ное со­ци­аль­ное ок­ру­жение в по­лити­чес­ких це­лях. Его нель­зя наз­вать ак­тивным граж­да­нином. Он по­тен­ци­аль­но ак­тивный граж­да­нин.

Пре­рывис­тый и по­тен­ци­аль­ный ха­рак­тер по­лити­чес­кой ак­тивнос­ти и вклю­чен­ности граж­дан за­висит, од­на­ко, от бо­лее ус­той­чи­вых, бо­лее пос­то­ян­ных ти­пов по­лити­чес­ко­го по­веде­ния. Жи­вя в граж­дан­ской куль­ту­ре, обыч­ный че­ловек в боль­шей, чем в иной си­ту­ации, сте­пени скло­нен под­держать на вы­соком и пос­то­ян­ном уров­не по­лити­чес­кие свя­зи, вхо­дить в ка­кую-то ор­га­низа­цию и учас­тво­вать в не­фор­маль­ных по­лити­чес­ких дис­кусси­ях. Эти ви­ды де­ятель­нос­ти са­ми по се­бе не ука­зыва­ют на ак­тивное учас­тие в об­щес­твен­ном про­цес­се при­нятия ре­шений, од­на­ко они де­ла­ют та­кое учас­тие бо­лее ве­ро­ят­ным. Они го­товят ин­ди­вида к втор­же­нию в по­лити­чес­кую сре­ду, в ко­торой вклю­чение и учас­тие граж­да­нина ста­новят­ся бо­лее осу­щес­тви­мыми. <…>

То, что по­лити­ка име­ет от­но­ситель­но не­боль­шое зна­чение для граж­дан, сос­тавля­ет важ­ней­шую часть ме­ханиз­ма, с по­мощью ко­торо­го сис­те­ма про­тиво­речи­вых по­лити­чес­ких по­зиций сдер­жи­ва­ет по­лити­чес­кие эли­ты, не ог­ра­ничи­вая их нас­толь­ко, что­бы ли­шить эф­фектив­ности. Ведь ба­ланс про­тиво­речи­вых ори­ен­та­ции бы­ло бы го­раз­до труд­нее под­держи­вать, ес­ли бы по­лити­чес­кие воп­ро­сы всег­да пред­став­ля­лись граж­да­нам важ­ны­ми. Ес­ли вста­ет воп­рос, ко­торый вос­при­нима­ет­ся ими как важ­ный, или рож­да­ет­ся глу­бокая не­удов­летво­рен­ность пра­витель­ством, у ин­ди­вида воз­ни­ка­ет по­буж­де­ние за­думать­ся над этой те­мой. Со­от­ветс­твен­но уси­лива­ет­ся дав­ле­ние, тол­ка­ющее его к пре­одо­лению не­пос­ле­дова­тель­нос­ти, т. е. к вза­им­ной гар­мо­низа­ции по­зиций и по­веде­ния в со­от­ветс­твии с нор­ма­ми и вос­при­яти­ями, т. е. пе­реход к по­лити­чес­кой ак­тивнос­ти. Та­ким об­ра­зом, не­со­от­ветс­твие меж­ду по­зици­ями и по­веден­чен­ски­ми ак­та­ми выс­ту­па­ет как скры­тый или по­тен­ци­аль­ный ис­точник по­лити­чес­ко­го вли­яния и ак­тивнос­ти.

Те­зис о том, что граж­дан­ская куль­ту­ра под­держи­ва­ет ба­ланс меж­ду властью и от­ветс­твен­ностью, ука­зыва­ет на еще один мо­мент, ка­са­ющий­ся де­мок­ра­тичес­кой по­лити­ки. Он да­ет воз­можность по­нять, по­чему важ­ней­шие по­лити­чес­кие воп­ро­сы, ес­ли они ос­та­ют­ся не­решен­ны­ми, в кон­це кон­цов по­рож­да­ют нес­та­биль­ность в де­мок­ра­тичес­кой по­лити­чес­кой сис­те­ме. Ба­ланс меж­ду ак­тивностью и пас­сивностью мо­жет под­держи­вать­ся лишь в том слу­чае, ес­ли по­лити­чес­кие воп­ро­сы сто­ят не слиш­ком ос­тро. Ес­ли по­лити­чес­кая жизнь ста­новит­ся нап­ря­жен­ной и ос­та­ет­ся та­ковой из-за не­решен­ности ка­кого-то на­ходя­щего­ся в цен­тре вни­мания воп­ро­са, не­со­от­ветс­твие меж­ду по­зици­ями и по­веде­ни­ем на­чина­ет те­рять ус­той­чи­вость. Но лю­бое от­но­ситель­но дол­говре­мен­ное раз­ру­шение это­го не­со­от­ветс­твия с вы­сокой до­лей ве­ро­ят­ности вле­чет за со­бой неб­ла­гоп­ри­ят­ные пос­ледс­твия. Ес­ли при­вес­ти по­веде­ние в со­от­ветс­твие с ори­ен­та­ци­ями, то объ­ем кон­тро­ля, ко­торый бу­дут пы­тать­ся осу­щест­влять не­эли­ты над эли­тами, по­родит не­эф­фектив­ность уп­равле­ния и нес­та­биль­ность. С дру­гой сто­роны, ес­ли по­зиции из­ме­нят­ся та­ким об­ра­зом, что нач­нут со­четать­ся с по­веде­ни­ем, воз­никшее у граж­дан чувс­тво бес­си­лия и нев­клю­чен­ности мо­жет раз­ру­шитель­ным об­ра­зом ска­зать­ся на де­мок­ра­тич­ности по­лити­чес­кой сис­те­мы.

Это, од­на­ко, не оз­на­ча­ет, что все важ­ные воп­ро­сы та­ят в се­бе уг­ро­зу де­мок­ра­тичес­кой по­лити­чес­кой сис­те­ме. Лишь в том слу­чае, ког­да они ста­новят­ся и за­тем ос­та­ют­ся ос­тры­ми, сис­те­ма мо­жет прев­ра­тить­ся в нес­та­биль­ную. Ес­ли важ­ные воп­ро­сы вста­ют лишь спо­ради­чес­ки и ес­ли пра­витель­ство ока­зыва­ет­ся в сос­то­янии от­ве­тить на тре­бова­ния, сти­мули­рован­ные воз­никно­вени­ем этих воп­ро­сов, рав­но­весие меж­ду граж­дан­ским и пра­витель­ствен­ным вли­яни­ем мо­жет сох­ра­нять­ся. В обыч­ной си­ту­ации граж­дан от­но­ситель­но ма­ло ин­те­ресу­ет, что де­ла­ют те, кто при­нима­ет пра­витель­ствен­ные ре­шения, и пос­ледние име­ют сво­боду дей­ство­вать так, как им пред­став­ля­ет­ся нуж­ным. Од­на­ко ес­ли ка­кой-то воп­рос вы­ходит на по­вер­хность, тре­бова­ния граж­дан по от­но­шению к дол­жностным ли­цам воз­раста­ют. Ес­ли ука­зан­ные ли­ца мо­гут от­ве­тить на по­доб­ные тре­бова­ния, по­лити­ка вновь ут­ра­чива­ет свое зна­чение для граж­дан и по­лити­чес­кая жизнь воз­вра­ща­ет­ся в нор­маль­ное рус­ло. Бо­лее то­го, эти цик­лы, сос­то­ящие из вклю­чения граж­дан, от­ве­та элит и от­хо­да граж­дан от по­лити­ки, име­ют тен­денцию уси­ливать сба­лан­си­рован­ность про­тиво­полож­ностей, не­об­хо­димую для де­мок­ра­тии. В пре­делах каж­до­го цик­ла ощу­щение граж­да­нином собс­твен­ной вли­ятель­нос­ти уси­лива­ет­ся; од­новре­мен­но сис­те­ма прис­по­саб­ли­ва­ет­ся к но­вым тре­бова­ни­ям и та­ким об­ра­зом де­монс­три­ру­ет свою эф­фектив­ность. А ло­яль­ность, по­рож­денная учас­ти­ем и эф­фектив­ной де­ятель­ностью, мо­жет сде­лать сис­те­му бо­лее ста­биль­ной в це­лом.

Эти цик­лы вклю­чен­ности пред­став­ля­ют со­бой важ­ное средс­тво сох­ра­нения сба­лан­си­рован­ных про­тиво­речий меж­ду ак­тивностью и пас­сивностью. Как пос­то­ян­ная вклю­чен­ность и ак­тивность, обус­ловлен­ные на­ходя­щими­ся в цен­тре вни­мания спор­ны­ми воп­ро­сами, сде­лали бы в ко­неч­ном ито­ге слож­ным сох­ра­нение ба­лан­са, так к та­кому ре­зуль­та­ту при­вело бы и пол­ное от­сутс­твие вклю­чен­ности и ак­тивнос­ти. Ба­ланс мо­жет под­держи­вать­ся на про­тяже­нии дли­тель­но­го вре­мени лишь в том слу­чае, ес­ли раз­рыв меж­ду ак­тивностью и пас­сивностью не слиш­ком ши­рок. Ес­ли ве­ра в по­лити­чес­кие воз­можнос­ти че­лове­ка вре­мя от вре­мени не бу­дет под­креп­лять­ся, она ско­рее все­го ис­чезнет. С дру­гой сто­роны, ес­ли эта ве­ра под­держи­ва­ет­ся лишь су­губо ри­ту­аль­ным об­ра­зом, она не бу­дет пред­став­лять со­бой по­тен­ци­аль­ный ис­точник вли­яния и слу­жить средс­твом сдер­жи­вания тех, кто при­нима­ет ре­шения…

До сих пор мы рас­смат­ри­вали воп­рос о пу­тях урав­но­веши­вания ак­тивнос­ти и пас­сивнос­ти, при­сущих от­дель­ным граж­да­нам. Но та­кое рав­но­весие под­держи­ва­ет­ся не толь­ко име­ющим­ся у ин­ди­видов на­бором по­зиций, но и рас­пре­деле­ни­ем по­зиций меж­ду раз­личны­ми ти­пами учас­тни­ков по­лити­чес­ко­го про­цес­са, дей­ству­ющих в сис­те­ме: од­ни ин­ди­виды ве­рят в свою ком­пе­тен­тность, дру­гие – нет; не­кото­рые ак­тивны, не­кото­рые пас­сивны. Та­кой раз­брос в пред­став­ле­ни­ях и сте­пени ак­тивнос­ти ин­ди­видов так­же спо­собс­тву­ет ук­репле­нию ба­лан­са меж­ду властью и от­ветс­твен­ностью. Это мож­но уви­деть, ес­ли про­ана­лизи­ровать опи­сан­ный вы­ше ме­ханизм ста­нов­ле­ния рав­но­весия: ка­кой-то воп­рос при­об­ре­та­ет ос­тро­ту; ак­тивность воз­раста­ет; бла­года­ря от­ве­ту пра­витель­ства, сни­жа­юще­му ос­тро­ту воп­ро­са, ба­ланс вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся. Од­на из при­чин, по­чему уси­ление важ­ности ка­кого-то воп­ро­са и от­ветный взлет по­лити­чес­кой ак­тивнос­ти не при­водят к пе­ренап­ря­жению по­лити­чес­кой сис­те­мы, зак­лю­ча­ет­ся в том, что зна­чимость то­го или ино­го воп­ро­са ред­ко ког­да воз­раста­ет для всех граж­дан од­новре­мен­но. Ско­рее, си­ту­ация выг­ля­дит сле­ду­ющим об­ра­зом: от­дель­ные груп­пы де­монс­три­ру­ют взлет по­лити­чес­кой ак­тивнос­ти, в то вре­мя как ос­таль­ные граж­да­не ос­та­ют­ся инер­тны­ми. По­это­му объ­ем граж­дан­ской ак­тивнос­ти в каж­дом кон­крет­ном мес­те и в каж­дый кон­крет­ный мо­мент ока­зыва­ет­ся не нас­толь­ко ве­лик, что­бы пов­лечь за со­бой пе­ренап­ря­жение сис­те­мы…

Та­ким об­ра­зом, в рам­ках граж­дан­ской куль­ту­ры ин­ди­вид не обя­затель­но бы­ва­ет ра­ци­ональ­ным, ак­тивным граж­да­нином. Тип его ак­тивнос­ти – бо­лее сме­шан­ный и смяг­ченный. Это поз­во­ля­ет ин­ди­виду сов­ме­щать оп­ре­делен­ную до­лю ком­пе­тен­тнос­ти, вклю­чен­ности и ак­тивнос­ти с пас­сивностью и нев­клю­чен­ностью. Бо­лее то­го, его вза­имо­от­но­шения с пра­витель­ством не яв­ля­ют­ся чис­то ра­ци­ональ­ны­ми, пос­коль­ку они вклю­ча­ют в се­бя при­вер­женность – как его, так и при­нима­ющих ре­шения – то­му, что мы наз­ва­ли де­мок­ра­тичес­ким ми­фом о ком­пе­тен­тнос­ти граж­да­нина. А су­щес­тво­вание та­кого ми­фа вле­чет за со­бой важ­ные пос­ледс­твия. Во-пер­вых, это не чис­тый миф: ве­ра в по­тен­ци­аль­ную вли­ятель­ность обыч­но­го че­лове­ка име­ет под со­бой из­вес­тные ос­но­вания и ука­зыва­ет на ре­аль­ный по­веден­ческий по­тен­ци­ал. И вне за­виси­мос­ти от то­го, со­от­ветс­тву­ет ли этот миф дей­стви­тель­нос­ти или нет, в не­го ве­рят…

Сог­ла­сие и раз­ногла­сия

…Зна­чение со­ци­аль­но­го до­верия и сот­рудни­чес­тва как ком­по­нен­та граж­дан­ской куль­ту­ры не­воз­можно пе­ре­оце­нить. В оп­ре­делен­ном смыс­ле они яв­ля­ют­ся тем ос­новным ре­зер­ву­аром, из ко­торо­го де­мок­ра­тичес­кое ус­трой­ство чер­па­ет свою спо­соб­ность фун­кци­они­ровать. Соз­да­тели кон­сти­туций изоб­ре­ли фор­маль­ные струк­ту­ры по­лити­чес­кой жиз­ни, приз­ванные ук­реплять вы­зыва­ющее до­верие по­веде­ние, од­на­ко без су­щес­тву­ющих от­но­шений до­верия по­доб­ные ин­сти­туты, по­хоже, ма­ло че­го сто­ят. Со­ци­аль­ное до­верие спо­собс­тву­ет по­лити­чес­ко­му сот­рудни­чес­тву граж­дан этих стран, а без дан­но­го сот­рудни­чес­тва де­мок­ра­тичес­кая по­лити­ка не­воз­можна. Та­кое до­верие, ве­ро­ят­но, сос­тавля­ет и часть вза­имо­от­но­шений меж­ду граж­да­нами и по­лити­чес­ки­ми эли­тами. Ра­нее мы го­вори­ли, что для де­мок­ра­тии не­об­хо­димо под­держа­ние влас­ти элит. Те­перь мы хо­тим до­бавить, что чувс­тво до­верия по от­но­шению к по­лити­чес­кой эли­те, ве­ра в то, что она пред­став­ля­ет со­бой не враж­дебную и внеш­нюю си­лу, а часть то­го же са­мого по­лити­чес­ко­го со­об­щес­тва, зас­тавля­ет граж­дан стре­мить­ся пе­редать ей власть. На­ряду с этим на­личие об­ще­соци­аль­ных ус­та­новок сни­жа­ет опас­ность то­го, что эмо­ци­ональ­ная при­вер­женность оп­ре­делен­ной по­лити­чес­кой под­груп­пе при­ведет к по­лити­чес­кой фраг­мента­ции…

Все вы­шес­ка­зан­ное под­во­дит нас к по­нима­нию то­го, что в де­мок­ра­тичес­кой сис­те­ме дол­жен под­держи­вать­ся еще один ба­ланс – меж­ду сог­ла­си­ем и раз­ногла­си­ем… В об­щес­тве, го­воря сло­вами Т. Пар­сонса, дол­жна быть «ог­ра­ничен­ная по­ляри­зация». Ес­ли нет сог­ла­сия, ма­ло шан­сов на мир­ное раз­ре­шение по­лити­чес­ких спо­ров, ко­торое ас­со­ци­иру­ет­ся с де­мок­ра­тичес­ким про­цес­сом. Ес­ли, нап­ри­мер, сто­ящая у влас­ти эли­та соч­тет оп­по­зици­он­ную че­рес­чур опас­ной, она вряд ли до­пус­тит мир­ную кон­ку­рен­цию с пос­ледней за дос­ти­жение ста­туса пра­вящей эли­ты.

Ба­ланс меж­ду сог­ла­си­ем и раз­ногла­си­ем под­держи­ва­ет­ся в граж­дан­ской куль­ту­ре при по­мощи ме­ханиз­ма, ана­логич­но­го то­му, ко­торый обес­пе­чива­ет ба­ланс меж­ду ак­тивностью и пас­сивностью, а имен­но: с по­мощью не­со­от­ветс­твия меж­ду нор­ма­ми и по­веде­ни­ем…Это лишь один из пу­тей, с по­мощью ко­торых граж­дан­ская куль­ту­ра ук­ро­ща­ет раз­ногла­сия в об­щес­тве. В це­лом та­кое ук­ро­щение соп­ро­вож­да­ет­ся под­чи­нени­ем кон­флик­тов на по­лити­чес­ком уров­не не­ким бо­лее вы­соким, все­объ­ем­лю­щим ори­ен­та­ци­ям на спло­чен­ность, будь то нор­мы, свя­зан­ные с «де­мок­ра­тичес­ки­ми пра­вила­ми иг­ры», или ве­ра в то, что в об­щес­тве су­щес­тву­ет со­лидар­ность, ос­но­ван­ная не на свя­зан­ных с по­лити­чес­ким еди­номыс­ли­ем кри­тери­ях, а сто­ящая над пар­тий­ны­ми ин­те­реса­ми.

Ба­ланс, о ко­тором идет речь, дол­жен под­держи­вать­ся не толь­ко на уров­не граж­дан, но и на уров­не элит. <…> Так, нап­ри­мер, слож­ные фор­маль­ные и не­фор­маль­ные пра­вила эти­кета в за­коно­датель­ных ор­га­нах США и Ве­ликоб­ри­тании по­ощ­ря­ют и да­же тре­бу­ют дру­жес­ких от­но­шений (или хо­тя бы дру­желюб­ных слов) меж­ду сто­рон­ни­ками на­ходя­щих­ся в оп­по­зиции друг к дру­гу пар­тий. И это смяг­ча­ет их яв­ную ори­ен­та­цию толь­ко на сво­их сто­рон­ни­ков. Ко­неч­но, это не оз­на­ча­ет, что при­вер­женность «сво­им» пе­рес­та­ет быть важ­ной си­лой, прос­то она удер­жи­ва­ет­ся в до­пус­ти­мых рам­ках с по­мощью бо­лее об­щих норм че­лове­чес­ких от­но­шений.

Сум­ми­руя, мож­но ска­зать, что на­ибо­лее по­рази­тель­ной чер­той граж­дан­ской куль­ту­ры, как она опи­сана в этой кни­ге, яв­ля­ет­ся ее раз­но­род­ный ха­рак­тер. Во-пер­вых, она яв­ля­ет­ся сме­шени­ем ори­ен­та­ции при­хожа­нина, под­данно­го и граж­да­нина. Ори­ен­та­ция при­хожа­нина на пер­вичные вза­имо­от­но­шения, пас­сивная по­лити­чес­кая по­зиция под­данно­го, ак­тивность граж­да­нина – все это сли­лось в граж­дан­ской куль­ту­ре. Ре­зуль­та­том же яв­ля­ет­ся на­бор ук­ро­щен­ных или сба­лан­си­рован­ных по­лити­чес­ких ори­ен­та­ции. Есть здесь и по­лити­чес­кая ак­тивность, но ее не так мно­го, что­бы по­лучить воз­можность раз­ру­шить пра­витель­ствен­ную власть; на­личес­тву­ют вов­ле­чен­ность и пре­дан­ность, но они смяг­че­ны; име­ют­ся и раз­ногла­сия, но они уме­ря­ют­ся. Кро­ме то­го, по­лити­чес­кие ори­ен­та­ции, об­ра­зу­ющие граж­дан­скую куль­ту­ру, тес­но свя­заны с об­ще­соци­аль­ны­ми и меж­личнос­тны­ми ори­ен­та­ци­ями. В рам­ках граж­дан­ской куль­ту­ры нор­мы меж­личнос­тных от­но­шений, об­ще­го до­верия и до­верия по от­но­шению к сво­ему со­ци­аль­но­му ок­ру­жению про­низы­ва­ют по­лити­чес­кие по­зиции и смяг­ча­ют их. Сме­шение по­зиций, ха­рак­терное для граж­дан­ской куль­ту­ры, пол­ностью «под­хо­дит» для де­мок­ра­тичес­кой по­лити­чес­кой сис­те­мы. Оно по мно­гим сво­им па­рамет­рам на­ибо­лее со­от­ветс­тву­ет та­кой сме­шан­ной по­лити­чес­кой сис­те­ме, ка­кой яв­ля­ет­ся де­мок­ра­тия.