Дальнейшая застройка острова Ольхон гибельна и для природы, и для туризма

Впервые на байкальский остров Ольхон я попал в 1981 г. Красота и величие его ландшафтов широко известны. Меня же, как аспиранта кафедры зоологии Ленинградского университета, интересовала ольхонская фауна, в те годы весьма богатая, кое в чем уникальная. Прежде всего - благодаря орлам. Столь высокой плотности гнездования сразу трех их видов (императорский орёл, беркут, орлан-белохвост) вероятно, не было нигде более в Северной Азии. Почти 20 пар на сравнительно небольшой остров.

Гнездо беркута.

И при этом удивляло обилие пустующих гнезд. Они свидетельствовали о ещё более высокой (примерно вдвое) численности «императора» и орлана в 1960-х. Поражала удивительная доверчивость орлов. Везде они относятся к людям очень настороженно, но – не здесь. Причина - древний шаманский культ Орла, центром которого является Ольхон.

В ходе поисков, попадались и гнезда других редких пернатых хищников, например, -сокола-балобана и филина. Почти ежедневно я встречал в степи стаи куропаток из 20-40 птиц, на опушках и в лесных колках – выводки тетеревов, в лесу – глухарей. Но в 1930-х годах плотность гнездования на Ольхоне двух последних видов была еще выше, вероятно -рекордной для Сибири. До 1960-х г. остров был последним в Иркутской области местом, где обитала самая большая степная птица – дрофа.

 

Ольхонские мустанги. 1982 г.

Табунки ольхонских «мустангов» (лошади, одичавшие несколько десятилетий назад) в 1980-х годах паслись и в степи, и на больших полянах. Всюду в лесу можно было наткнуться на тропы благородного оленя, иногда – встретить его самого, а также и косулю. Узорчатый полоз (неядовитая змея, включена в региональную Красную книгу) как большая редкость встречается в нескольких районах Предбайкалья, но лишь на Ольхоне его можно было увидеть почти повсеместно, если повезет – сразу десятками!

Это был рай для любителей природы, фотографов-натуралистов, включая избалованных иностранцев. Но лишь единицы из них успели увидеть Ольхон в таком виде, еще не пострадавшем от вскоре последовавшего наплыва туристов.

Очередь на паромную переправу.

Туризм на Ольхоне уже давно стал «массовым».

В 1986 г. в целях сохранения байкальской природы был организован Прибайкальский национальный парк (ПНП), в границы которого вошел и остров Ольхон. Но эта ООПТ не смогла оградить ольхонское биоразнообразия от давления массового туризма

Сейчас от былого обилия орлов осталась 1 пара беркутов. Численность куропаток, тетеревов, глухарей сократилась многократно. На озере Шара-Нур в 1996 г. я насчитал 10 выводков огарей («красная утка»), уже лет 7 спустя на нем выращивались лишь 1-2 пары, а в 2015 г. озеро высохло.

Последних мустангов перебили примерно к 2000 г. Запуганные олени прячутся в глухих уголках, подальше от дорог (результат ночных охот с фарами). Ольхонская популяция рыси всегда была невелика, сейчас она или уже уничтожена, или состоит из 2-3 особей. Остальных перестреляли «попутно» с оленями. Ждать, что рысь придет с материка по льду через Малое Море, не приходится. Браконьерские охоты организуют местные жители. Включая тех, кто пишут в сети про свою любовь к природе.

Длиннохвостый суслик – один из самых заметных представителей ольхонской фауны –часто гибнет под колесами.

Встретить узорчатого полоза сейчас – большая удача. Его убивают туристы, опасающиеся «ядовитых гадов». Сократилась численность монгольской жабы (реликтовый вид, на Ольхоне обитает только вокруг одного водоема) и ольхонской полевки (эндемичный вид, встречающийся только в Приольхонье и на Ольхоне).

С флорой ситуация не лучше. Уникальные растения ольхонских степей и песчаных дюн близки к уничтожению в результате массовой «бездорожной» езды. Природные «плантации» лечебных трав, особенно чабрецов (тимьянов) разорены сборщиками, как приезжими, так и местными. Большие участки леса сгорели. Туристы, местные жители, иногда и «черные лесорубы» (зимой лесовозы приезжают по льду) спиливают старовозрастные деревья, нередко – уникальные их экземпляры.

Нелегально заготовленный на Ольхоне чабрец. 2015 г.

Любителям дикой природы, включая «фотографов-натуралистов» теперь делать на Ольхоне нечего. Социальные сети заполнены фото с красивыми ольхонскими картинками, но представителей дикой фауны на них почти нет. Изредка - чайки, галки и суслики. Впрочем, подавляющему большинству нынешних туристов этого вполне достаточно. А в качестве Священных Орлов гиды демонстрируют им коршунов.

Это и есть тот самый «туризм на ООПТ», который, по мнению руководства отечественной заповедной системы, необходимо всеми силами развивать? Сюда «удалось привлечь» (хотя и без участия самого ПНП) 200 тыс. туристов в год, а может быть и больше (учет не ведется). В результате огромный и невосполнимый ущерб был нанесен биоразнообразию, очень сильно пострадала даже «визуальная чистота ландшафта» (из-за застройки, ЛЭП, дорог). В обозримой перспективе - многократное увеличение туристической нагрузки. При этом почти вся прибыль от туризма минует национальный парк, не компенсирует экологический ущерб.

Окраина п. Хужир.

А как же – «охрана природы», главная цель существования национальных парков, включая и ПНП? Она принесена в жертву бизнесу. Пример «туристического уничтожения» дикой природы Ольхона ярок и непригляден. Поэтому о нём стараются не вспоминают на совещаниях директоров федеральных ООПТ. Вместо того, чтобы обсудить последствия развития туризма в ПНП, искать пути выхода из создавшейся ситуации, стараться не допустить повторения подобного в других национальных парках РФ, «ведущие специалисты заповедного дела» предпочитают рассказывать о позитивных примерах и развивать туризм уже в заповедниках (!).

В чём, кроме браконьерства, причины обеднения природы Ольхона? В антиэкологическом поведении многих гостей острова. Тех, что колесами квадроциклов, джипов, багги, мотоциклов уничтожили растительность на большей части дюн, на сотнях гектарах реликтовых степей, перебили полозов, вырвали душистые травы. На их совести многочисленные лесные и степные пожары, «лесонарушения» (в целях заготовки дров). И конечно – мусорные свалки, в том числе в красивейших местах. Надписи на живописных скалах, а также выполненные с помощью камней - на склонах.

Хужирский залив (о. Ольхон).

Берег Улан-Хушинского залива.

Можно справиться и с браконьерством, и с «туристическим вандализмом». Для этого необходим штат инспекторов, соответствующий масштабу туристического потока, ужесточение наказаний за нарушения природоохранного режима.

Но и вполне законопослушные туристы, скапливаясь в большом количестве, несут природе хоть и непреднамеренный, но невосполнимый ущерб. В частности -вытаптывают обширные территории, как это случилось с ольхонским мысом Хобой. Одним лишь своим присутствием они распугивают зверей и птиц, особенно крупных и осторожных. Из-за фактора беспокойства Ольхон сейчас непригоден для обитания дрофы, императорского орла, орлана-белохвоста.

Вытоптанные окрестности мыса Хобой. Июль 2016 г.

Тем временем всё новые территории острова уходят под застройку. На Ольхоне в последние годы площадь «земель поселений» резко возросла. Например, деревня Харанцы «выросла» раз в 20 (!), прихватив в свои границы не только обширные пастбища, но и кусок соснового леса.

Деревня Харанцы резко «пошла в рост».

В границах этого поселения "оказался" сосновый лес. И пошел под застройку.

Э тот кусок священного Шаманского леса (земля в границах пос. Хужир) теперь – частная собственность.

Строятся турбазы и гостиницы, как грибы растут «дачи» горожан.

Сколько всего людей в них размещаются? По моим оценкам 2016 г., в высокий туристический сезон 3-3,5 тысячи человек ежедневно приезжали на Ольхон и столько же - его покидали. Единовременно здесь находились примерно 18 тыс. туристов (из них «диких автотуристов» – 1,4 тыс.) и около 2 тыс. местных жителей.

Недавно я слышал слова мэра Ольхона: «земли поселений поставляют лишь 10% территории острова». Значит - примерно 730 га. Это сколько же ещё можно на них построить туристических объектов и «загородных домов»? Сколько гектаров пока еще живых ольхонских степей и лесов при этом погибнет? И сколько на этих «землях поселений» единовременно можно будет разместить людей?50 тыс.? 100 тыс.?!

При такой «урбанизации» остатки островной дикой природы вымрут, даже без браконьеров и вандалов. Что не застроят – просто вытопчут, вытеснят все живое. В этом направлении и идет «развитие Ольхонского муниципального объединения».

Повторяя опыт, например, природных резерватов Китая.

Резерват Caohai (у города Heqin, провинция Юньнань) сжимает кольцо застройки.

Природный резерват «Каменный Лес», входящий во Всемирное природное наследие ЮНЕСКО, больше похож на городской парк, чем на ООПТ.

Для Ольхона сдерживающим фактором является ёмкость паромной переправы. Но она постепенно растет -новый паром ввели в строй летом 2016 г. (хотя в высокий турсезон на переправе он так и не появился). Очень быстро увеличивается число катеров, яхт, круизных судов, добавляя нагрузку на Ольхон.

Зимой есть ледовая дорога, в это время поток автотранспорта на остров ничто не лимитирует. Последняя новость: «На март 2017 г. все места в гостиницах и на базах Ольхона, которые принимают китайцев, практически заняты. Их забронировали «мелкие группы» по 150 человек, которые будут совершать ледовые переходы через Байкал».

Такой зимний туризм стал лавинообразно развиваться с 2015 г. Что касается гостей из Китая, то взрывной рост их численности наблюдается второй год и зимой, и летом. Обещанный для Байкала миллион китайских туристов в год может стать реальностью уже в самое ближайшее время. На острове в 2016 г. начала работать первая большая китайская гостиница. Китайские «инвесторы» активно скупают здесь участки и недвижимость.

Новая китайская гостиница в п. Хужир (три одинаковые здания).

Что ждать в дальнейшем? Увеличить штат инспекторов ПНП и ужесточить природоохранные законы, а значит покончить с браконьерством и туристическим вандализмом, вполне реально – была бы на это «политическая воля». Но прекратить на Ольхоне строительный бум и земельные спекуляции будет сложнее. Там, где правит бизнес, еще и переплетенный с интересами местных жителей, - уже не до охраны природы.

Но если застройка продолжится, то рано или поздно ольхонский туризм «лопнет, как пузырь» (вместе со строительным бизнесом и земельными спекуляциями) - вслед за погибшей островной природой. Без неё он существовать не сможет. Когда ольхонские леса превратятся в гари, а степи – в безжизненную пустыню, опустеют и сотни местных турбаз, гостиниц.

Мое мнение: необходимо как можно скорее ввести мораторий на строительство новых турбаз, гостиниц и дач на Ольхоне. Сократить размеры земель поселений. Не допускать превышения допустимых рекреационных нагрузок.

Иначе уже в скором будущем остров будет обречен.