Тексты для стилистического анализа

1. Итак, эмоция, оценка, экспрессия чужды слову языка и рождаются только в процессе его живого употребления в конкретном высказывании. Значение слова само по себе (без отнесения к реальной действительности), как мы уже сказали, внеэмоционально. Есть слова, которые специально означают эмоции, оценки: «радость», «скорбь», «прекрасный», «веселый», «грустный» и т.п. Но и эти значения так же нейтральны, как и все прочие. Экспрессивную окраску они получают только в высказывании, и эта окраска независима от их значения, отдельно, отвлеченно взятого; например: «Всякая радость мне сейчас только горька» - здесь слово «радость» экспрессивно интонируется, так сказать, вопреки своему значению. (М. М. Бахтин).

2. Историческое изучение строения общества, организации людских союзов, развития и отправлений их отдельных органов - словом, изучение свойств и действия сил, создающих и направляющих людское общежитие, составляет задачу особой отрасли исторического знания, науки об обществе, которую также можно выделить из общего исторического изучения под названием и с т о р и ч е с к о й

с о ц и о л о г и и. Существенное отличие ее от истории цивилизации в том, что содержание последней составляют результаты исторического процесса, а в первой наблюдению подлежат силы и средства его достижения, так сказать, его кинетика. По различию предметов неодинаковы и приемы изучения. (В. О. Ключевский. «Курс русской истории»).

3. В целях дальнейшего совершенствования системы плановых и отчетных показателей деятельности основных цехов завода приказываю гл. бухгалтеру завода Сидорову И.И. к 01.05.84. разработать указание о порядке учета результатов работы цехов, предусмотрев получение цехами от машиносчетной станции ежедневных и месячных сводок по реализации продукции и по прибылям.

4. Согласно постановлению Совета Министров СССР от 2 июля 1959 года № 720 студент заочного отделения высшего учебного заведения, как успешно выполняющий план, на период 10 учебных месяцев перед началом выполнения дипломного проекта имеет право на предоставление ему еженедельно одного свободного дня для подготовки к занятиям с оплатой в размере 50 процентов получаемой заработной платы и одного-двух свободных от работы дней в неделю без сохранения заработной платы.

 

5. Мелодия – осмысленно-одухотворенная последовательность звуков в музыке, выраженная одноголосно музыкальная мысль. Звуковое тело мелодии скреплено закономерностями лада, гармонии, ритма, метра, складывается из сопряжения интонаций. В глубинной же своей основе мелодический строй музыкального произведения соответствует мировоззренческому содержанию исторического, национального и индивидуального стиля, жанра, художественного замысла композитора. Отсюда и богатство типов мелодии. Так, «бесконечная мелодия» музыки романтиков развертывается как песнь души: наполняющее ее чувство то растет, то словно в изнеможении слабеет, окрашивается множеством эмоциональных полутонов. (Статья «Мелодия» из словаря «Эстетика»).

6. Дляпроизнесения любого звука речи недостаточно активности одного какого-то органа речи. Для образования каждого звука речи необходим комплекс работ органов речи в определенной последовательности, т.е. нужна вполне определенная артикуляция (от лат. articularis – суставный, членораздельный; articulus (уменьш. от artus) – сустав, палец). А р т и к у л я ц и е й называется работа органов речи, необходимая для произнесения звука. Например: артикуляция звука [б] – это те движения и состояния органов речи, которые образуют артикуляционно-акустическое единство, воспринимаемое всеми говорящими как типовой звук данного языка или его оттенок. (В. И. Кодухов. «Введение в языкознание»).

7. Литературный язык буквально означает письменный язык (от лат. littera – буква, письмо; мн.ч. litterae – буквы, письменность). Аналогичную терминологию имеем и в других языках: нем. Schriftspache - письменный язык, чеш. spisovny jaзуk - письменный язык.

Литературный язык, действительно имеет п и с ь м е н н у ю ф и к с а ц и ю, и это составляет его существенный признак Однако отождествлять понятия «письменный язык» и «литературный язык» нельзя. Во-первых, не всякая письменная фиксация есть литературная речь, во-вторых, литературный язык выступает не только в письменной, но и в устной форме. (В. И. Кодухов. «Введение в языкознание»).

 

8. Театр!... Любите ли вы театр так, как я люблю его, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить театр больше всего на свете, кроме блага и истины? И в самом деле, не сосредотачиваются ли в нем все чары, все обаяния, все обольщения изящных искусств? Не есть ли он исключительно самовластный властелин ваших чувств, готовый во всякое время и при всяких обстоятельствах возбуждать и волновать их? (В. Г. Белинский)

9. Стилистическаяошибка - нарушение стилистической нормы, употребление стилистически окрашенных языковых средств без учета их окрашенности, неоправданное соединение разностильных элементов в пределах одного высказывания.

К стилистическим ошибкам относят вычурность выражений, а также примитивность построения текста с ненужными повторениями одного и того же слова или однокоренных слов, однотипных синтаксических конструкций и т.д.

Всякая стилистическая ошибка - это, конечно, и ошибка речевая, связанная с нарушением требований культуры речи. Однако далеко не каждая из речевых ошибок принадлежит к числу стилистических. Между тем к стилистическим ошибкам нередко относят и лексические и грамматические. (А. К. Панфилов. «Сборник упражнений по стилистике русского языка»).

 

10. Деятельно-преобразующее начало искусства проявляется в том, что: 1) художественное произведение оказывает идейно-эстетическое воздействие на людей; 2) включая людей в направленную и целостно ориентированную деятельность, искусство участвует в социальном преобразовании общества; 3) сам процесс творчества в искусстве есть определенное преобразование с помощью воображения впечатлений, фактов, почерпнутых из действительности. Автор перерабатывает жизненный материал в образы, строя новую реальность - художественный мир; 4) еще одна сфера деятельности художника - обработка строительного материала, из которого лепится образ. Создание скульптуры, картины, поэмы, симфонии - это всегда преобразование мрамора, краски, слова, звука.

Все эти планы искусства как деятельности в совокупности обеспечивают общественно-преобразующее воздействие искусства на действительность. Искусство - действие, творение художественного мира и преображение реального мира в соответствии с идеалами художника. (Ю. Борев. «Эстетика»).

11. Цезурой называется сечение стиха на определенном слоге, метрически обязательное. Цезура есть сечение метрическое, т.е. перерыв в движении ритма, заранее заданный, как общий закон строения стиха, как элемент метрической схемы; цезура разбивает стих на два полустишия, т.е. метрический ряд высшего порядка – на менее обширные метрические группы (равные или неравные), объединенные и вместе с тем противопоставленные друг другу. Метрическое значение цезуры можно лучше всего иллюстрировать на примере античного гекзаметра: здесь метрическое сечение бывает чаще всего на третьей стопе, после долгого или краткого слога, реже на четвертой стопе после долгого. (В. М. Жирмунский. «Теория стиха»).

 

12. И в доме – Рождество. Пахнетнатертымиполами,мастикой, елкой. Лампы не горят, а все лампадки. Печки трещат-пылают. Тихий свет, святой. Окна совсем замерзли. Отблескивают огоньки лампадок – тихий свет, святой. В холодном зале таинственно темнеет елка, еще пустая, - другая, чем на рынке. За ней чуть брезжит алый огонек лампадки-звездочки, в лесу как будто... А завтра!...

А вот и – завтра. Такой мороз, что все дымится. На стеклах наросло буграми. Солнце над Барминихиным двором – в дыму, висит пунцовым шаром. Будто и оно дымится. От него столбы в зеленом небе. Водовоз подъехал в скрипе. Бочка вся в хрустале и треске. И она дымится, и лошадь, вся седая. Вот мо-роз!.. (И. С. Шмелев).

 

13. В соответствии с положением о бухгалтерских отчетах и балансах государственных, кооперативных и общественных предприятий и организаций приказываю: 1. Провести по состоянию на 01.01.04 инвентаризацию основных и вспомогательных материалов, денежных средств, денежных документов и всех расчетов с дебиторами и кредиторами. 2. Для проведения инвентаризации назначить инвентаризационную комиссию в следующем составе: председатель - начальник отдела материально-технического снабжения Порто Т. С., члены комиссии - гл. бухгалтер Пономарева Г. П., начальник отдела сбыта Олесова Н. Б. 3. Протоколы заседаний инвентаризационной комиссии представить на утверждение не позднее 19.01.04.

 

14. В соответствии с анализом практики применения судами законодательства, регулирующего порядок заключения хозяйственных договоров на выполнение поставок (работ) и в целях обеспечения его единообразного применения, пленум Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь «О хозяйственном суде в Республике Беларусь»,

п о с т а н о в л я е т:

1. При заключении хозяйственных договоров на выполнение поставок (работ) для государственных нужд субъекты хозяйствования и хозяйственные суды должны руководствоваться статьями: 68, ч.3 ст.73, 99 Закона о предприятиях; 18 Закона о местном самоуправлении и местном хозяйстве...

2. Цена на товары (продукцию) по внешним поставкам формируются предприятиями-изготовителями на основе конъюнктуры внешнего рынка. (Из Постановления пленума Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь)

 

15. Праздник Рождество Христово утвержден Законом «О внесении изменений в статью 65 Кодекса законов о труде Республики Беларусь».

Согласно статье 65 КЗоТ работа на предприятиях, в учреждениях, организациях не выполняется в праздничные дни, которым, в частности, относятся:

25 декабря – Рождество Христово (католическое);

1 января – Новый год;

7 января – Рождество Христово (православное)...

В праздничные дни допускаются работы, приостановка которых невозможна по производственно-техническим условиям (непрерывно действующие предприятия, учреждения, организации), работы, вызванные необходимостью обслуживания населения, а также неотложные ремонтные и погрузочно-разгрузочные работы.

 

16. Бывают дни и бывают события, в которых, как в фокусе, сосредоточивается значение самых глубоких сторон данной исторической минуты. Разгадать их –значит найти верное направление для самых, быть может, определяющих шагов ближайшего будущего. Не разгадать, ответить слишком смешно или неправильно – значит дать ошибочный ответ на роковую загадку сфинкса. А ведь такой ответ, если верить мудрости древних, – значит возможность гибели.

Таково значение январских событий в Петербурге.

Да, это 9 января поднялось над однообразием нашей «равнинной истории», над ее буераками и оврагами, над холмиками «доверья» и извилинами бюрократической реакции – как первый крутой излом нашего горизонта, за которым, быть может, в загадочном тумане уже рисуются другие – и выше, и обрывистее, и круче...

И невольно взгляд приковывается к этому явлению с естественным желанием разглядеть, определить очертания, найти перевалы и дороги... (В. Г. Короленко)

 

17. Магазину требуются на постоянную работу продавцы и кассиры. С предложениями обращаться в отдел кадров по адресу: ул.Вавилова, 21, телефон....

 

18. Редкие в пепельном рассветном небе зыбились звезды. Из-под туч тянул ветер. Над Доном на дыбах ходил туман и, пластаясь по откосу меловой горы, сползал в яры серой безголовой гадюкой. Левобережное обдонье, пески, ендовы, камышистая непролазь, лес в росе - полыхали исступленным холодным заревом. За чертой, не всходя, томилось солнце...

К вечеру собиралась гроза. Над хутором стала бурая туча. Дон, взлохмаченный ветром, кидал на берега гребнистые частые волны. За левадами палила небо сухая молния, давил землю раскатами гром. [...] По хутору хлопали закрываемые ставни, от вечерни, крестясь, спешили старухи, на плацу колыхался серый столбище пыли, и отягощенную вешней жарою землю уже засевали первые зерна дождя. (М. А. Шолохов).

 

19. Роса – вид атмосферных осадков; капли воды, осаждающиеся при положительной температуре вечером, ночью и рано утром из приземного слоя воздуха преимущественно на горизонтальной поверхности растений, почвы и различных наземных предметов, охлажденных вследствие вечернего и ночного излучения. Особенно интенсивно образуется роса при ясной погоде и слабом ветре.

 

20....Кап... кап-кап... кап... кап-кап-кап...

Засыпая, все слышу я, как шуршит по железке за окном, постукивая сонно, мягко – это весеннее, обещающее - кап-кап...

Это не скучный дождь, как зарядит, бывало, на неделю; это веселая мартовская капель. Она вызывает солнце. Теперь уже везде капель.

Под сосенкой – кап-кап...

Под елочкой –кап-кап...

Прилетели грачи – теперь уж пойдет, пойдет. Скоро и водополье хлынет, рыбу будут ловить наметками -- пескариков, налимов, -- принесут целое ведро. Нынче снега больше, все говорят: возьмется дружно – поплывет все Замоскворечье! Значит, зальет и водокачку, и бани станут...

Будем на плотиках кататься.

В тревожно-радостном полусне я слышу это все торопящееся – кап-кап... Радостное за ним стучится, что непременно будет, и оно-то мешает спать.

Кап—кап... кап-кап-кап.... кап-кап... (И. С. Шмелев)

 

21. Природа Нидерландов. Берега Северного моря на севере изрезаны мелководными заливами (Эйселмер и др.), вдоль побережья – группа Западно-Фризских островов. Западный берег выровненный, песчаный, на юго-западе общая дельта рр. Рейн, Маас, Шельда. Большая часть страны – плоская низменная равнина. Около 40% территории лежит ниже уровня моря (отделена от моря дюнами, плотинами и дамбами, превращена в польдеры) и находится под постоянной угрозой затопления. Климат умеренный морской. Средняя температура января 1-3 С, июля 16-17 С. Осадков 650-750 мм в год. Реки полноводны, многие из них судоходны и соединены каналами. Около 70% территории Нидерландов культурные ландшафты (поселения, пашни, сеянные луга). Широколиственные и сосновые леса занимают 8% территории. (Географический энциклопедический словарь).

 

22. Речь доступна для восприятия слушающих благодаря материальности своих знаков. Знаки эти – звуковые при устном общении и графические при письменном. Поэтому изучение звуковой стороны языка является неотъемлемой частью языковедения. Этот раздел называется ф о н е т и к о й (от греческого phone – «звук», «звучание»).

Звуковой строй языка – особый ярус в его структуре, и поэтому фонетика – особый раздел языковедения, имеющий свой особый предмет. (А. А. Реформатский. «Введение в языковедение»).

 

23. Магазин “Машина времени” фирмы “Партия” - отдел бытовой техники. Сентябрь 1995 г.

Продавщица - П. Показывает электрический чайник

П. Так/ вот э-э этот фильтр/ и там еще такая вот позолоченная/ вон видите такая/ спирал// То есть накипь не собирается/ он будет у вас такого же/ иметь такую же форму/ такой же новый как только что вы его приобрели// Через много лет и месяцев//

Б. (муж.) А вот еще вот такой/ чтобы довел до кипения и потом постоянную температуру выдерживал

А. Нет/ просто вода закипает/ и автоматически отключается/ Да//

В. А есть еще такие чтоб поддерживать/

П. Ну это термос вы имеете в виду//

В. Нет/ чайники//

П. А чайники такие/ нет у нас таких нет//

В. Нет у вас//

П. Нет// (продолжает объяснять другой покупательнице) Да/ вы наливаете воды/ здесь на подставочке съемной/ в сеть включаете/ вот на кнопочку нажимаете/ и автоматически он у вас отключается//

И все/ снимаете/ потом опять вам надо чтобы опять горячий/ вы опять нажали/ две с половиной минутки/ и вода закипит//

Г. Скажите/ а вот фильтр на сколько хватает?

П. Ой/ фильтр/ его можно промывать/ прочищать/ его надолго хватает//

Г. Несменный/ да?

П. Нет/ его надо сменять/ Ну где-то через полгода вот так/ надо будет новый купить// Ну он продается в магазинах/ и у нас будет// Нам просто только недавно их привезли// (по изданию: «Русский язык конца ХХ века»).

 

24. Вода в природе встречается в атмосфере в парообразном состоянии. В виде росы, инея, снега, града и дождя она выпадает на земную поверхность, где собирается в виде океанов, морей, озёр, рек и в состоянии льдов и вечных снегов на горах и в полярных странах и, наконец, под земной поверхностью в виде источников, почвенных вод, подземных озёр и потоков.

Вода для питья не должна содержать больше 0,5 гр. минеральных веществ на литр, должна быть бесцветна, без запаха, вкуса, свежа и прозрачна. Вода источников содержит более значительные количества щелочей, газов, серы, железа, йода, брома и других веществ, придающих ей специфический вкус и лечебные свойства.

Вода сыграла огромную роль в образовании рельефа земной поверхности. Двигаясь в виде потоков и льдов, вода разрушала горные породы, смывала горные пласты, перемещала и наносила обширные новые слои земной коры.

Вода в почве и под почвой содействует химическим процессам, растворяя одни тела, выщелачивая другие и сближая между собою способные к химическим соединениям вещества. В органическом мире вода рядом со светом и теплотой является основным источником жизни. Без влаги растительный и животный мир быстро чахнет и погибает.

 

25. Словарь «Культура русской речи» представляет собой первое энциклопедическое издание по культуре русской речи и отражает современное состояние исследований в данной области. Словарь содержит толкование основных понятий теории культуры речи, функциональной стилистики, риторики, а также некоторых терминов теории языковой коммуникации и других специальных дисциплин, связанных с культурой речи. В словарь включены сведения о большинстве наиболее авторитетных современных словарей русского языка (о толковых, грамматических, диалектных, орфографических словарях, словарях иностранных слов, новых слов и др.). Ряд статей посвящен характеристике грамматических, произносительных, стилистических и прочих ошибок, а также способам их предупреждения.

Словарь является научно-практическим изданием, необходимым при углублённом изучении теории культуры речи и риторики. Он может служить справочным пособием при обучении русскому языку как родному или русскому языку как иностранному.

Словарь предназначен для учителей, вузовских преподавателей, студентов, школьников старших классов и всех, кто хочет правильно, выразительно и убедительно говорить и писать по-русски. Он может стать подспорьем для специалистов, которые должны готовить тексты на русском языке или выступать перед аудиторией: сотрудников печатных и электронных средств массовой информации, лекторов, редакционно-издательских работников, юристов, сотрудников служб маркетинга, рекламы и подразделений по связям с общественностью.

 

26.

Доверенность

Я, студент третьего курса филологического факультета Сергеев Андрей Владимирович, доверяю студенту третьего курса исторического факультета Соколовскому Александру Андреевичу (паспорт НФ 2848484, выдан отделом внутренних дел Мозырского горсиполкома 12.05.03) получить мою стипендию за январь 2007 г.

(пропись)

12.01.07

 

27.

Директору ООО «Полиграфия»

Семенову А. К.

Докладная записка

10.11.06

О дополнительном финансировании заказа №

В связи с ростом цен на полиграфические услуги во 2-ом квартале 2006 г. и изменением сметы затрат прошу выделить дополнительно 12 (двенадцать) млн. руб. для завершения работ по заказу № 23/455.

Начальник финансового отдела (подпись)

 

 

28.

11 марта 1939 г. Москва

Дорогой Викентий Викентьевич!

 

Давно уж собирался написать Вам, да все работа мешает. К тому же хотел составить наше соглашение по «Пушкину». Посылаю его в этом письме в двух экземплярах. Если у Вас нет возражений, прошу Вас подписать оба и вернуть мне один.

У меня нередко возникает желание поговорить с Вами, но я как-то стесняюсь этого делать, потому что у меня, как у всякого разгромленного литератора, мысль всё время устремляется к одной мрачной теме о моём положении, а это утомительно для окружающих.

Но я продолжаю работать. Одним из последних моих опытов явилась пьеса по «Дон Кихоту» Сервантеса, написанная по заказу вахтанговцев. В своем плане они поставили её в столь дальний угол, что совершенно ясно – спектакль у них не пойдет. Меня это нисколько не печалит, так как я уже привык смотреть на всякую свою работу с одной стороны – как велики будут неприятности, которые она мне доставит? Если не предвидится крупных, и то хорошо.

Над чем Вы работаете? Кончили ли Ваш перевод? Хотелось бы повидаться с Вами. Бываете ли Вы свободны вечерами? Я позвоню Вам и зайду.

Будьте здоровы, желаю плодотворно работать.

Ваш М. Булгаков

 

 

29.

Расписка

 

12.03.07

Я, Петрова Ирина Дмитриевна (паспорт АВ 12894950, выдан отделом внутренних дел Мозырского горисполкома 23.12.04), получила от заведующей лаборатории Сикорской Светланы Андреевны принтер «EPSON Stylus Color 600» (№ изготовителя 148488585) до 15.08.07.

Секретарь-референт (подпись) И. Д. Петрова

 

30. Колибри, подотряд стрижеобразных. Длина от 5,7 до 21,6 см, масса от 1,6 до 20 г. К колибри относятся самые маленькие птицы. Окраска оперения (у самцов обычно очень яркая, блестящая, у самок более тусклая) изменяется в зависимости от освещения, что объясняется структурой перьев, отражающих световые лучи. Клюв тонкий, длинный, у некоторых колибри изогнутый. Летательная мускулатура мощная. Полет быстрый (до 80 км/ч), манёвренный; колибри могут зависать в воздухе в одной точке и давать задний ход. Пища – нектар (который на лету высасывают из цветков), насекомые и пауки. Покрывая калорийной пищей огромный расход энергии, колибри не могут поддерживать интенсивный обмен веществ круглые сутки, поэтому ночью и при недостатке пищи они впадают в оцепенение. 1 семейство, около 320 видов, в Америке от Аляски и Лабрадора до Огненной Земли. Колибри живут везде, где есть цветы, включая горные луга до высоты 4500 м. На крайнем севере и юге ареала перелетные. Гнёзда – на деревьях и кустах, некоторые, как стрижи, приклеивают гнёзда слюной к скалам или листьям. В год 2–3 кладки из 1–2 яиц; насиживающей яйца и кормит птенцов самка. Колибри полезны как опылители растений.

 

 

31.

Характеристика

Ученицы 11 «В» класса гимназии № 1 г. Мозыря

Ивановой Анны Петровны

 

В гимназии № 105 Иванова Анна обучалась с первого класса. Воспитывается в полной семье. Семья оказывает положительное влияние на воспитание дочери.

За время обучения в гимназии Анна показала хорошие способности к изучению предметов общеобразовательного цикла, отличалась добросовестным отношением к учёбе, трудолюбием. Особый интерес проявляла к предметам гуманитарного и естественного цикла, с успехом занималась научно-исследовательской работой в школьном научном обществе учащихся. Читает много дополнительной литературы по биологии, самостоятельно старается расширить свой научный кругозор. Анна – активный участник олимпиад и ученических научных конференций. Награждена дипломом 1 степени за участие в республиканской научной конференции по экологии.

Физически здорова. Принимает участие в спортивных соревнованиях по гимнастике, лёгкой атлетике, лыжному спорту.

В общественной жизни класса Анна участвует с удовольствием, работает серьёзно, с большой ответственностью относится ко всем поручениям классного руководителя.

Добра, отзывчива, хорошо воспитана. Общительна, в отношениях с одноклассниками доброжелательна, пользуется авторитетом в кругу сверстников.

Представления о будущем социальном статусе Светлана связывает с профессией медицинского работника. Целенаправленно и настойчиво готовит себя к продолжению образования в высшем учебном заведении.

Директор гимназии № 1 (подпись)

Классный руководитель (подпись)

 

 

32. Моя бабушка жила в Москве, в начале Краснопрудной улицы, в доме, которого теперь нет. Всего этого квар­тала, выходившего на Комсомольскую площадь, теперь нет. Остался лишь Центральный Дом железнодорожников, в ли­нию с которым тогда и тянулись разномастные дома и домишки с магазинчиками в первых этажах. Людное, шумное было место. Как раз напротив трамвайной остановки — булочная, а рядом темнела длинная и всегда холодная подворотня, которая вела в тесный двор и узкий проход между пятиэтажными домами из темно-красного кирпича. Слева подъезд — справа, слева — спра­ва. За проходом был маленький задний дворик и тоже темно-красная стена железнодорожного пакгауза, а за ним платформы и пути Казанского вокзала. Вечно клокочущего, гулкого, дымного, пахнущего жирной каменноугольной гарью.

Бабушкин этаж — верхний, в первом подъезде. Комната — в конце большой коммунальной квартиры, тоже длинная и узкая. В ней — сундук, комод, диванчик, ножная швейная машинка «Зингер», складной стол на точеных ножках, буфет, венские стулья, деревянные часы с эмалевым циферблатом. Когда при­ходили гости и раскладывали стол, обойти его можно было только по дивану, за спинами сидящих...

Я безумно любил бывать у бабушки и маленький всегда про­сил, чтобы меня отвезли туда с ночевкой, и лучше на несколько дней. Обязательно с ночевкой.

Бабушка стелила мне на сундуке, сама спала в эти дни на диване. Я залезал под тяжелое стеганое одеяло, а она садилась рядом, почему-то всегда ощупывала и гладила мои руки и ноги, удовлетворенно замечала, что «слава богу, не похудел!» и начи­нала что-нибудь рассказывать: то сказку, то историю, как в их деревне жила ведьма, превращавшаяся в свинью, — родом ба­бушка была из-под тульского Белёва, — то про деда, который служил кондуктором на Ярославской дороге...

Историй бабушка рассказывала больше, чем сказок, и все они были еще таинственнее и увлекательнее, чем сказки, и, глав­ное, происходили когда-то или с ней самой или совсем рядом, почти на глазах.

Голос же ее рокотал всегда тихо, глуховато, спокойно, будто речь шла о чем-то совершенно обыденном, что случается в жизни через шаг. И ее легкие, морщинистые коричневые руки поглажи­вали меня тоже совершенно спокойно, тихо, хотя иногда от них даже пахло необычно — какими-то тонкими травами, весной. Бабушка лечилась разными народными снадобьями, отварами.

— Ну спи, спи!

Она гасила люстру из стеклянных трубочек. Уже разомлевший от тепла, я прикрывал глаза, вслушивался в тихий шелест маят­ника, вдыхал пришедший из-за двери кисловатый дух поднимав­шегося на кухне теста, потом осторожно поворачивался и вы­глядывал из-за комода. Бледного света из окна хватало, чтобы различать очень многое: край скатерти на столе, бабушкино лицо, бабушкины искривленные руки.

И хотя я всегда ждал этих минут, но все равно вздрагивал и замирал, когда раздавался крик паровоза, а через некоторое время ему отвечал другой, откуда-то издалека, потом еще, еще. Странное дело, днем я их почти не слышал, вернее, просто не замечал, хотя вокзал был всего в трехстах метрах и клокотал и гудел круглые сутки. А вот вечером я только и ждал — когда?! И случалось, не мог заснуть от волнения до полуночи, слушая эти паровозы. А то и ночью просыпался и тоже слушал. В тем­ноте они не гудели, а именно кричали — приглушенно и длинно! Как будто кого окликали: «Э-э-э-эй.., слы-ы-ышишь ли?..» Это перед отправлением у них были тогда такие долгие прощальные гудки. У некоторых даже немного грустные... У каждого свой... А потом, видно уже покидая Москву, каждый опять кричал про­тяжно и еле слышно — звал, манил за собой... Я страшно зави­довал тогда этим поездам, потому что они убегали в далекие и неведомые земли. А я был убежден, что там, в этих неведомых землях есть что-то такое, что делает жизнь еще интереснее и увлекательнее чем та, которой мы живем. Просто удивительной делает жизнь... И я хотел, безумно хотел сесть в какой-нибудь из этих поездов и уехать таким же поздним вечером далеко-да­леко. И всех, всю Москву известить об этом долгим-долгим и радостным паровозным криком: «Я то-о-оже по-е-е-ха-а-ал!..» Сердце сладостно замирало, дрема приносила феерические ска­зочные сновидения — я ликовал, богател душою, рос.

С тех пор долгие и особенно далекие паровозные и пароход­ные гудки для меня — это зов в мечту.

И юношей я забывал буквально обо всем, когда слышал их. А езда превратилась в настоящую страсть. Став журналистом, в молодости специально устроился в железнодорожную газету, чтобы только побольше ездить. В редакции ахали: утром приеду, материал напишу, а вечером — опять в поезд. И вот что любо­пытно: перед любой поездкой обязательно начинал чуть-чуть волноваться. Появлялось какое-то легкое, смутное ожидание, что именно в этот раз, именно там, куда еду, что-то произойдет, будет что-то необычное... Что будет?! Ведь уже видел тысячи мест, великолепные земли, удивительных людей, великие строй­ки— что же еще?.. Но внутреннее ожидание все равно всякий раз появлялось, приходило волнение... С годами, правда, они ста­новились глуше...

 

33....«Ракета» затихла у деревянного дебаркадера. Миновав по дощатым настилам прибрежный песок, карабкаюсь по крутой деревянной лестнице на высоченную волжскую кручу. Сто сту­пенек, сто пятьдесят — духу нет, хочется отдохнуть... Но лестница все же кончилась; перед глазами могучие березы, белая беседка, асфальтовая мостовая и одноэтажные кирпичные и деревянные домики — первая улица старинного Городца.

Затем подпрыгиваю и мотаюсь в маленьком тесном автобусе, идущем в самый дальний конец этого городка, в деревенскую по обличию слободу, где располагается мебельная фабрика под названием «Городецкая роспись».

Сказали, что художественный цех в бревенчатом надстрое на втором этаже.

А надо сообщить, что в тот день лил бесконечный несильный дождь, и, несмотря на июнь, было холодно, серо и невесело. Так что к художницам за фанерную дверь я вошел не в лучшем на­строении, да еще изрядно промокший и озябший. «Коль решил — надо посмотреть. Расписание рейсов «Ракет» в кармане...»

И остолбенел: увидел расколовшуюся радугу.

Увидел тысячи ее многоцветных осколков, тысячи ее брызг — таких же звонких, таких же переливчатых и чистых. Они горели, слепили, играли на широких стеллажах, на низких столах, — лежали на больших деревянных тарелках, на крышках деревян­ных сундучков и хлебниц, на обыкновенных кухонных разделоч­ных досках. Эти осколки и брызги сплетались на них в небывало веселые и жаркие цветы, в сказочных птиц и коней. А женщины, сидевшие вдоль низких столов на маленьких табуреточках, ору­довали тонкими кисточками, и на золотистом солнечном дереве загорались все новые и новые завораживающие многоцветные, переливчатые цветы, гарцевали тонконогие гордые кони, птицыраспускали павлиньи хвосты. И женщины еще без конца бала­гурили, сыпали шутками, хохотали.

Дождя как не бывало. И холода как не бывало. И худого настроения.

Я не мог опомниться.

Я никогда не видел такого яркого и ликующего мира и ни­когда не испытывал такой необычной, такой светлой радости. Будто случайно попал на какой-то необыкновенный праздник.

И только одно удивляло, что вид у этих женщин совершенно обычный, некоторые из-за холода сидели даже нахохлившись, в плащах и нейлоновых куртках. Делают такое чудо, а сами — как все. Правда, веселые, работают очень весело — такой веселой работы я тоже нигде не встречал...

 

 

34. Великий Устюг расположен на северо-востоке Вологодской области. От Москвы до него восемьсот километров — расстояние по нынешним меркам пустяковое. Самолет ЯК-40 летит час до Вологды и еще час до Устюга.

А наземный путь туда сложный и долгий: через Киров и Котлас или через Вологду и Котлас — оттуда сейчас есть до Устюга железнодорожная ветка, а раньше надо было пересажи­ваться на пароход или «Метеор» и идти вниз по Сухоне. Этот путь самый интересный и незабываемый, особенно в начале лета, когда здесь стоят белые ночи, и все вокруг полно призрачного серебристого света и великой тишины. Пароходная машина ро­кочет, плещутся легкие волны, на палубах разговаривают люди, но все эти звуки куда-то тонут, их не слышишь. С верхней палубы видны далекие низкие луговины и болота в белом туманце, мяг­кие взгорья со спящими деревнями, темные леса. Лесов много, и в призрачном серебристом свете они кажутся оцепеневшими. Да и вся эта просторная ровная земля вокруг кажется в белую ночь оцепеневшей. И не сейчас, не вчера, а тысячу лет назад. В первую поездку мгновенно вспомнилось: Там, в глубине России, Там вековая тишина...

Ощущение действительно было такое, точно попал в самую глубину России. Не случайно, наверное, сюда до семидесятых го­дов и железной дороги-то не было...

Потом — поворот реки, и видишь на берегу маленький старин­ный городок. Написать хочется, что видишь чудо, как у Пушкина: «В свете ж вот какое чудо...» Потому что только силуэт Вели­кого Устюга на фоне ясного неба белой ночи — это уже причудли­вая сказка, которую и сравнить-то не с чем. Весь в неповтори­мых куполах, маковках, островерхих крышах и стройных коло­кольнях, весь ажурный, белокаменный, в садах и могучей зелени. Да еще в широкую воду такой же силуэт опрокинут, струится там день и ночь, будто плывет куда-то. И хотя строений на берегу Сухоны всего двадцать или тридцать, не более, город и вправду кажется великим, стольным.

Как же так? — спрашиваешь себя. — Как древним зодчим удалось так поразительно связать городок с этой широкой излу­чиной реки? Словно богатый венец одели на единственную не­большую возвышенность, всю окрестную землю им украсили. А убери отсюда город, передвинь его по реке чуть пониже или повыше — и пропадет вся красота и сказочность; вокруг ведь ровные лесные просторы. Место для города выбрано потрясаю­ще: единственно возможное, самое лучшее, самое выигрышное. И если бы город этот не был весь островерхим, ажурным, в шпилях и куполах, а был бы, например, из прямоугольных тяже­лых зданий, он тоже выглядел бы чужим на этой плавно ровной земле над широкой речной излучиной, и уж совсем не украшал бы их, и не казался их сказочным венцом.

Что же за секрет знали древние мастера,, что ставили такие города?

Этот вопрос задаешь себе в Великом Устюге без конца и на каждом шагу, сколько бы ты ни жил в нем и ни ходил по его улицам, площадям, переулкам, дворам. Да, да и дворам, так как в Устюге сохранились дворы, которым по двести и триста лет. Он вообще в своей основе почти что не тронут, этот городок, и все старинное — особняки, подворья, лабазы, монастыри — все это не разрушено, обихожено и живет той же кипучей со­временной жизнью, какой живет вся страна. Только тут кафе, например, размещается не в безликой «стекляшке», как в каком-нибудь стандартном блочном микрорайоне, а в бывшем сводчатом трактире с маленькими зарешеченными оконцами и тяжелой дверью на кованых жуковинах. В городе есть огромный судо-строительно-судоремонтный завод, другие заводы и фабрики, есть порт, техникумы, большое речное училище, парки, музеи.

На улицах Устюга всегда людское половодье, полно моло­дежи, и именно это половодье и обилие молодых лиц делают старинный город еще более живым и привлекательным.

И куда ни глянешь — везде тут есть главные точки города — строения, вокруг которых в единые красивые ансамбли форми­руются ближайшие кварталы. То это ворота с башенками и ост­рые луковки Михайло-Архангельского монастыря в конце те­нистого переулка. То поднявшийся над другими строениями трех­этажный особняк в великолепном барочном наряде. То целый порядок деревянных домов с классическими полуколоннами и большими овальными окнами в мезонинах. То могучий, затейливо многоглавый собор с торжественной колокольней — он стоит в самом центре, возле него сквер с памятником легендарному устюжанину Семену Дежневу.

Ерофей Хабаров, Владимир Атласов, Михаил Наводчиков и Василий Шилов — тоже уроженцы Великого Устюга. Ведь город когда-то являлся крайним северо-восточным форпостом Русской земли, и освоение Сибири и Дальнего Востока шло отсюда. Землепроходство считалось у устюжан самой почетной профес­сией. Оно же принесло ему великую славу, а деловым торговым людям, привозившим из Сибири меха и другие ценные товары,— и великие прибыли. А по Северной Двине из Архангельска через Устюг шли на Москву иноземные товары. Тогда с Белого моря это был единственный путь. Торговые устюжане на этом тоже, конечно, богатели. На их деньги, начиная с XVII века, город в основном и строился.

Старинные куранты на соборной колокольне Великого Устюга действуют поныне, вызванивают часы, получасы и четверти, и их мелодичный, стеклянный звон слышен за несколько кварталов, особенно ночью. И есть что-то очень приятное и зовущее в этом звоне, что-то от тех, землепроходческих времен...

В день приезда я слушал этот звон и шел по главной улице. И вдруг в стороне, за высоченными березами увидел белую церковку, которая будто улыбалась и манила меня. Правда, правда, стояла полуприкрытая буйной зеленью и весело улыба­лась. Вокруг — заборы, кусты, чертополох, дрова. Пригляделся. Очертания вроде все знакомые: похожих церквей много в Яро­славле, Костроме, в Москве. Куб, увенчанный пятью главами на высоких барабанах, — зодчие говорят так. К кубу прилеплены два придела со своими главками. И колокольня. И большое крыльцо на столбах. Все слито воедино... И все-таки похоже... и не похоже; уж больно все сказочно, больно радостно и празд­нично. Потом понял: все дело в наряде. В том, что церковка эта от основания до маковок бесподобно разукрашена — вся белокаменно-резная. Окна — в богатейших наличниках, стены расчленены парными полуколоннами, карнизы — ступенчатые, сплошь орнаментированные, вместо кровли — трехъярусная пирамида из килевидных арочек — кокошников, барабаны с ку­полами вырастают из них тесной кучкой, тоже причудливые и словно живые — неудержимо устремленные вверх, в небо. Она вся устремлена в небо, эта церковка. Вся очень легкая и строй­ная, и сплошное узорочье нисколько не мешает этому. Потому что она пирамидально-ступенчатая, и все ее. объемы тесно увя­заны между собой и подчинены этой устремленности, а богатей­шие каменные узоры только помогают ей, делают церковку лег­кой и нарядной, превращают в живое веселое диво.

Построена она в 1648 году на средства устюжского купца Ни-кифора Ревякина. Называется Вознесение Христа.

К середине XVII века относятся и основные постройки Ми-хайло-Архангельского монастыря: собор, колокольня, трапезная, Введенская церковь, переход. Узорочье здесь поскромнее, но характер зданий тот же. Будто это вовсе не монастырь, не свя­тая строгая обитель, а древние терема и палаты за белокаменной стеной. Заходи, радуйся!

И Троицко-Глединский монастырь, что виден на взгорье за Сухоной, точно такой же. Возведен тоже в XVII веке.

И храмы Соборного дворища той же поры и того же харак­тера. И ансамбль Дымковской слободы — это напротив города, на другом берегу...

Складывается впечатление, что город тогда строили вели­чайшие зодчие, причем все как один наделенные редкой жизне­радостностью и еще более редким умением воплощать ее в камне, в целых архитектурных ансамблях.

Но имен этих великих зодчих мы не знаем. Ни одного. Это ведь были обыкновенные устюжские каменщики, или, как тогда говорили, камнездатели. И ничего особенного для своей поры они не делали. Такие же сказочно-затейливые храмы поднимались тогда в Костроме, Угличе, Ростове Великом, Муроме, Тутаеве, Суздале, Волоколамске, Ярославле. В Ярославле их было даже больше, чем в Устюге: церкви Николы Мокрого, Николы Надеи­на, Ильи Пророка, Богоявления, Иоанна Предтечи... Город-то был немного больше и богаче. В Москве в XVII веке построены сохранившиеся и поныне как великолепные памятники архитек­туры церкви Троицы в Никитниках, Рождества Богородицы в Путинках, Николы в Хамовниках.

Под стать храмам росли тогда и дома, палаты бояр, крепо­сти.

 

35. В Древней Руси каменное зодчество развивалось особыми путями, ибо это было в основном церковное зодчество. Каменные княжеские, монастырские и крепостные строения встречались в X—XV веках крайне редко. Храмы же служили тогда не только культовым целям; они являлись и символами княжеской или, как в Новгороде, вечевой республиканской власти, символами их могущества, были главным украшением городов, местами все­народных собраний. Поэтому величие, мощь, красота и непохо­жесть на окружающие постройки составляли основную заботу при их возведении. Такое отношение к храмам пришло к нам вмес­те с христианством из Византии.

В Киевской Руси частично заимствовали и византийские ар­хитектурные традиции, в тамошних церквах формы культивиро­вались скупые и строгие, размеры грандиозные, под стать госу­дарству. Лучший тому пример — знаменитый Софийский собор в Киеве, возведенный в XI веке.

А вот в новгородско-псковском церковном зодчестве визан­тийское влияние уже совсем не чувствов-алось. Здесь все всегда было предельно просто и мощно, без геометрической сухости, словно эти здания не выкладывали из тесаных камней, а лепили из мягкого материала руки какого-то великана, который не любил прямых и острых линий, — все неровно обминал. Поэтому древ­ние новгородско-псковские строения кажутся совсем живыми, полными силы и наивной красоты.

Близ Новгорода у церкви Спаса на Нередице появилась и первая русская колокольня, а во Пскове — оригинальные, будто прорезные, каменные звонницы.

Владимиро-суздальское же зодчество отличало одухотворен­ное изящество, стройность и тяга к богатому узорочью, к бело­каменной резьбе: Дмитровский собор во Владимире, Георгиев­ский в Юрьеве-Польском. Сейчас рельефы с их стен с полным основанием считаются шедеврами мирового искусства, а камен­ные изображения добродушных улыбчивых львов с хвостами-цветами, птиц-оглядышей и сказочные орнаменты знакомы в на­шей стране, наверное, каждому.

Но ведь ученые считают, что до великокняжеских соборов подобные образы и орнаменты существовали в резьбе деревян­ной, в народном деревянном зодчестве. Зодчестве изб, хозяйствен­ных построек, крепостей, сельских церковок, ремесленных поса­дов. В этом зодчестве испокон века главным была тяга к сказоч­ной, хотя и очень рациональной, замысловатости. Почему? Да потому что земля наша скромная, а к северу и просто ровная и неяркая, в основном лесная. И россиянин, чтобы кормиться, должен был с великим трудом отвоевывать у нее под пашню каждую десятину. Он привык преобразовывать ее. Он был активен и силен, и справедливо полагал, что зодчество должно украшать землю, радовать человека. А что ее, ровную, скромную и не­яркую, может украсить лучше всего? Да только что-то очень причудливое, красивое и веселое, как сказка. И конечно, постав­ленное в самом выигрышном месте, слитое с природой в нераз­рывное и прекрасное целое.

Владимиро-суздальское каменное зодчество первым обрати­лось к народному деревянному творчеству. А потом, уже в Мос­ковском государстве, этот процесс все ширился и ширился, и именно XVII век был тем временем, когда народные художествен­ные принципы целиком овладели церковным каменным зодчест­вом. Поэтому-то одинаково великолепные, сказочно-затейливые и улыбчивые строения и вырастали тогда по всей Руси, и одни и те же камнездатели и плотники работали и на царя-батюшку, и на своих деревенских и посадских соседей, и почти каждый из них кажется нам теперь великим зодчим.

 

36. МУЗЫКА (от греч. musike — иск-во муз) — вид искусства, в к-ром худож. образы формируются с помощью звуков и к-рый характеризуется особо активным и непосредственным воздействием на внутренний мир человека. Звук как основа музыкальной образности и выра­зительности лишен смысловой конкрет­ности слова, не воспроизводит фиксиро­ванных, видимых картин мира, как в живописи. Вместе с тем он специфичес­ким образом организован и имеет инто­национную природу. Интонация и де­лает М. звучащим иск-вом, как бы вби­рая в себя при этом многовековой ре­чевой опыт, опыт ритмических движе­ний (воплощенный, в частности, в ора­торском иск-ве, театре, танце и т. п.). К средствам выразительности в М. принадлежат и такие стороны и компо­ненты музыкальной формы, как мелодия, фактура, полифония, гармония, ритм, композиция и др. М. обладает ярко выраженными национальными чертами, проявляющимися в ее интонационном, мелодическом, ритмическом строе. Осо­бенно характерно это для народного музыкального творчества. На опреде­ленном этапе своего развития М. начи­нает фиксироваться с помощью нотной записи. Существование музыкального иск-ва неотделимо от исполнения. В за­висимости от средств, с помощью к-рых воспроизводится (исполняется) М., различают вокальную, инструменталь­ную, вокально-инструментальную М. Выделяются и виды М. (симфониче­ская, оперная, камерная и др.), ее жанры (песня, танец, соната, сюита, симфония, лирико-бытовая, героиче­ская, комическая опера и др.). При всей своей обобщенности худож. обра­зы в М. обладают большой эмоциональ­ной силой, способностью воплотить мироощущение человека в его полноте и многосторонности. При этом каждая эпоха, культура акцентируют свои сто­роны в содержании М. Игру эмоцио­нальных тонов нелепо искать в сосре­доточенно-духовном знаменном распеве Древн. Руси или в европ. полифонии строгого стиля XV—XVI вв. М. рококо пронизана характеристической речью галантных персонажей. Для романти­ческого сознания важно отражение в ней интимных движений души лириче­ского героя, многообразия его психи­ческих состояний, силы и трепетности эмоций. Симфонизм в XX в. стремится осмыслить острые социальные проти­воречия эпохи. Формирование в про­цессе исторической эволюции М. лири­ческого сюжета, складывающегося из «поворотов» настроения, повество­вательной фабулы (напр., в инструмен­тальных балладах), драматургии инст­рументальных произв., претворяющей в себе нек-рые особенности театра, их программности,— все это расширяет возможности для более полного выяв­ления исторически меняющегося миро­восприятия человека. «Органом» вос­приятия выраженного в М. содержа­ния оказывается мироощущение слу­шателя, строй его мыслей и чувств, обогащаемый общением. Определен­ную роль играет здесь соответствую­щая подстройка органов артикуляции и фонации (произнесения звуков), ды­хания и т. п., благодаря чему слушателю кажется, что М. звучит в его груди. Специфические особенности М., ее спо­собность выражать тончайшие оттенки чувств, психических состояний и воздействовать на глубинный мир человека делают понятной ту значительную роль, к-рая отводилась ей как средству воспи­тания на протяжении всей ее истории, начиная с глубокой древности. Особенно значительно воздействие высокого му­зыкального иск-ва, обладающего свой­ством совершенствовать и возвышать душу человека, формируя в нем основы прогрессивного и гуманного отношения к миру, др. людям. Развитие професси­онального и самодеятельного иск-ва в нашей стране призвано стать средством целенаправленного и последовательного осуществления музыкальной пропаган­ды как составной части .эстетического воспитания.

 

 

37. Есть простые случаи орфоэпии, когда произношение регулируется известными правилами (а иногда традицией) и отклонение от такого произношения рассматривается как явная неграмотность. Так, если мы услышим, что кто-то говорит «алфавит», «магазин» с ударением на втором слоге, мы сразу отметим, что это человек не очень высокой культуры.

Однако не всегда нужно торопиться с выводами. Бывает, что человек произносит что-то не так, как нам представлялось бы правильным, но он делает это не потому, что чего-то не знает, а скорее, наоборот — вследствие высокой лингвистической компетенции.

Большинство людей произносят название буквы «игрек» с ударением на первом слоге. Такое произношение фиксируется и орфографическими словарями. Однако иногда можно услышать, что это слово произносят с ударением на втором слоге. Как к этому отнестись? Давайте подумаем.

Слово игрек - французское, и уже поэтому ударение в нем должно стоять на последнем слоге. Но дело не только в этом. Игрек по-французски значит «и греческое». Ср. названия других букв с пояснением: «и краткое», «э оборотное», омега (по-гречески «О большое») и т. д. Мы видим, что в подобных случаях ударение стоит на поясняющей характеристике буквы. Вот исходя из этого и будем судить, правы ли те, кто произносит слово игрек с ударением на втором слоге.

 

38. Если бы мы сегодня попытались описать основные этапы в развитии человечества, то сколько основных ступеней мы бы насчитали? Разумеется, это нелегкий вопрос, требующий неспешного размышления.

Тем интересней представляется идея известного американского социолога Д. Белла, который назвал всего лишь три ступени. Это, во-первых, эпоха доиндустриального общества, когда условия жизни людей определялись отношениями с природой. Во-вторых, это эпоха индустриального общества, когда главную роль в жизни человека играла техника. И, наконец, сегодня, в эпоху постиндустриального общества, жизнь людей стала определяться их взаимоотношениями.

Действительно, развернувшееся в наши дни «всемирное духовное производство» (образование, наука, искусство, массовая коммуникация) успешно преодолевает государственные границы, сближая народы. Стремительное развитие средств коммуникации и появление глобальных компьютерных сетей сделали возможным общение людей, находящихся за тысячи километров друг от друга. Это изменило характер отношений между отдельными странами и позволило говорить о рождении новой этики межличностных речевых контактов.

Традиционная культура в течение многих веков сохраняла свою целостность для многих поколений, вырабатывая в человеке своего рода противостояние «иному». Но сегодня развивающийся диалог культур вносит существенные коррективы не только в наши представления о мире, но и в характер взаимоотношений с представителями различных культур. Вот почему актуальная проблема современности – поиск взаимопонимания разных культур.

 

39. Мозг — инструмент сложный, тонкий и точный, отличается не только сложной структурой, но и способностью к взаимозаменяемости. Имея такой инструмент, человек способен решать самые разнообразные задачи. Полушария головного мозга по строению как будто бы полностью симметричны, однако по функциям различны.

У подавляющего большинства людей доминантным (главным) является левое полушарие. Оно управляет правой рукой и речью и связанными с ней процессами. Правое полушарие воспринимает информацию в основном от левого глаза и левого уха. Правое полушарие отвечает за наглядное и эмоциональное восприятие внешнего мира: живопись, мелодии, интонации речи, пространственная ориентация.

Правополушарные индивидуумы (левши) обладают конкретным и в то же время образным, эмоциональным мышлением. Их речь эмоциональна, сопровождается жестикуляцией. Правополушарные, как правило, открыты и доверчивы, наивны, непосредственны в выражении чувств, могут быть внушаемы и из-за этого быстро меняют свою точку зрения.

Левополушарные бывают подчеркнуто рациональны, склонны к формальной логике, любят классическую музыку. Они имеют обостренное чувство долга, ответственны и принципиальны. Люди с преимущественным развитием левого полушария, как правило, последовательны и расчетливы в своих действиях.

Мозг каждого человека уникален. Индивидуальные отличия одного мозга от другого — это его особенности, но ни в коей мере не достоинства. Индивидуальные особенности — это всего лишь данность, и именно эту данность следует учитывать.

 

40. Меня не удивляли удивительная память и начитанность Анны Ахматовой. Разумеется, что классику она знала досконально, знала и поэзию предреволюционную: ведь и сама она пришла к нам из «се­ребряного века» русской поэзии. Но по­ражала ее заинтересованность поэзией текущего дня. Суждения ее были точны, кратки, доброжелательны.

Однако Ахматова обладала ещё и особым даром чтения. В детстве, в ранней юности мы читаем бескорыстно. Мы перечитываем, переби­раем прочитанное и твердим его про себя. Постепенно это юношеское чтение вытесняется профессиональным чтением, ориентированным на разные соображения и интересы. Ахматова навсегда сохранила способ­ность читать бескорыстно. Поэтому она знала свои любимые книги как никто.

Готовя комментарий к различным из­даниям, мне приходилось нередко сталкивать­ся с нераскрытой цитатой из Данте, Шекспира, Байрона. По телефону звоню специалистам. Специалисты цитату не нахо­дят. Это вовсе не упрек — но опыту знаю, как трудно в обширном наследии писа­теля найти именно ту строку, которая вдруг кому-то понадобилась.

Остается позвонить Анне Андреевне. Ахматова любила такие вопросы (их задавала ей не я одна) — она назы­вала это своим справочным бюро. Иног­да она определяла цитату сразу, не вешая телефонную трубку. Не помню случая, чтобы цитата осталась нераскрытой.

Данте, Шекспир, Пушкин — это был постоянный фон ее чтения. Но охваты­вало оно очень многое...

 

 

41. Я никогда не держал в руках соловья. Он, должно быть, тёплый. Иначе как бы он мог так замечательно петь?

Я держу в руках очень тёплую книгу стихов Беллы Ахмадулиной «Струна». Это её первая книга. Если счи­тать, что своей книге надо отдаваться всем сердцем, то эта книга — её первое сердце.

Я со­вершенно потрясён огромной чистотой души, чистотой, ко­торая объясняется не только юностью автора, но могучим совершенно мужским дарованием, пронизанным женст­венностью и даже детскостью, остротой ума и яркостью поэтического, да и просто человеческого чувства!

Лучший способ познать человека — через его профес­сию. Особенно это относится к писателям, и в первую очередь к поэтам. Я вот уже несколько лет знаком с Бел­лой Ахмадулиной, всегда мне нравился её талант, но только прочтя её книгу, я понял: до чего же это необхо­димо — существование такого человека!

Нас, много познавших в жизни, на мякине не про­ведёшь. Мы мгновенно отличаем искусственное от искус­ства. Главное качество поэта Беллы Ахмадулиной — чис­тота её творчества. Она не боится смелого обобщения, неожиданных сравнений...

Как это всё сохранить на будущее? Хватит ли у поэта воли не споткнуться о быт? Женщине-поэту труднее, чем поэту-мужчине...

42. Доклад — это монолог, последователь­ное изложение целостного потока вза­имосвязанных мыслей одним лицом, продуманное и спланированное заранее. Но в полной мере содержание доклада (если только он не представляет собой воспроизведение подготовленного пись­менного текста) окончательно склады­вается в процессе взаимодействия (об­щения) докладчика с аудиторией. При этом докладчику принадлежит актив­ная роль в организации этого общения, в установлении контакта со слушате­лями.

Типичной ситуацией для доклада яв­ляется так называемая нелинейная связь со слушателями: выступающий опреде­ляет реакцию присутствующих по их лицам. Психологи, исследовавшие про­блему восприятия, подтверждают, что признаки-сигналы, из которых склады­ваются внешний облик и поведение че­ловека, могут иметь для других людей осведомительное значение и выполня­ют регулятивную функцию. Умение «читать» по лицам и жестам слушате­лей является обязательным для выступающего публично.

Улыбка (одобре­ние), усмешка (неодобрение), кивок (со­гласие), вопросительный взгляд (сомне­ние), покачивание головой (несогласие) позволяют докладчику оценить свою речь, осознать правильность/непра­вильность своего речевого поведения (подразумеваем совокупность речевой деятельности (говорения) и неречевых действий — мимики, жеста), по возмож­ности внести изменения в запланиро­ванный ход рассуждения и способ по­дачи материала.

Высказывание говоря­щего, таким образом, является не толь­ко реализацией заранее намеченного плана, но и непосредственным откликом на живую реакцию аудитории.

 

 

43. Лев Владимирович Щерба (20.11.(5.111) 1880 — 26.XII.1944), выдающийся языковед и педагог, действительный член Академии наук СССР и Академии педагогических наук РСФСР, оставил нам в наследство много оригинальных идей и размышлений, которые до сих пор способны стимулировать научные исследования лингвистов и методистов, пробуждать творческое мышление у читателей его трудов.

Круг научных инте­ресов акад. Л. В. Щербы был очень широким. Его привлекали вопросы общей теории языка, фонетика, фонология и орфоэпия, лексикология и лексикография, морфология и синтаксис, лингвис­тический анализ стихотворных текстов, а также проблемы двуязычия и лингви­стические основы обучения языкам.

Изложения научных взглядов Л. В. Щербы, его лингвистические и методические установки нашли свое отражение в их практическом применении. Он является основателем экспериментальной фонетики в нашей стране, автором (совместно с М. И. Матусевич) «Русско-французского словаря», редактором очень интересного учебника по русско­му языку для средней школы.

Современная лингвистика, закономер­но обратившаяся к изучению языка как специфической деятельности человека, обнаруживает в наследии Л. В. Щербы идеи, чрезвычайно актуальные и необ­ходимые для становления методологии нового этапа языковедения и новой ме­тодики преподавания родного языка.

Жизнь и творчество Л. В. Щербы не­однократно привлекали внимание исто­риков науки. Внимательное изучение и пропаганда научного творчества классиков отече­ственной лингвистики особенно необхо­димы сейчас для воспитания новых поколений языковедов.

44. Домский собор, с петушком на шпиле. Высокий, каменный, он звучит над Ригой.

Пением органа наполнены своды собора. С неба, свер­ху плывет то рокот, то гром, то нежный голос влюблен­ных, то рулады рожка, то звуки клаве­сина, то говор перекатного ручья... Все замерло, остановилось. Душевная смута, вздорность суетной жизни, мелкие страсти, будничные заботы — все-все это осталось в дру­гом месте, в другом свете, в другой, отдалившейся от меня жизни, там, там где-то.

Может, все, что было до этого,— сон? Войны, кровь, братоубийство, сверхчеловеки, играющие людскими судь­бами ради того, чтобы утвердить себя над миром.

Зал полон людьми, старыми и молодыми, злыми и доб­рыми, порочными и светлыми, усталыми и восторжен­ными. И никого нет в зале! Есть только моя присмирелая, бесплотная душа, она сочится непонятной болью и слезами тихого восторга.

Она очищается, душа-то, и чудится мне, весь мир за­таил дыхание, задумался этот клокочущий, грозный наш мир, готовый вместе со мною пасть на колени, покаяться, припасть иссохшим ртом к святому роднику добра... Музыка! Что ты сде­лала со мною? Ты дрожишь под сводами, омываешь душу, леденишь кровь, озаряешь светом все вокруг, стучишься прямо в сердце. Домский собор. Домский собор.

Здесь не рукоплещут. Здесь люди плачут от ошеломившей их нежности. Домский собор. Домский собор. 195 слов.

 

45. Солнце потонуло в бледно-сизой мути. Волны, мель­кавшие за бортом, стали кубовыми. Вспыхнуло электриче­ство и сразу отделило пароход от ночи. Ветер усиливался.

Около полуночи над темно-лиловой равниной моря взо­шел оранжевый печальный полумесяц. Сея на горизонте шафранный свет, он наклонно висел над бегущей на нас и качающейся зыбью, и от него несло теплым, теплым вет­ром...

Утром открылся берег Африки. Сильно припекало. Небо было знойно и белесо, море тускло блестело оловом. Вода под кормой бурлила жидкая, зелено-голубая. Мы идем медленно, но он все растет и приближается, этот песчаный берег с пальмами, все выше растут эти бесчис­ленные мачты, видны каменные ленты волнорезов и сияю­щий белизной маяк.

И зной африканского утра все увеличи­вается по мере того, как мы все тише и глубже входим в тесноту Старого Порта, переполненного судами и разно­цветными лодками с разноцветными флагами отелей и заго­релым людом. Все это тянется среди пароходов за нами, а справа надвигаются серо-песчаные обрывы, на которых среди однообразных палевых кубиков-домов стоят шерохо­ватые стволы в перистых султанах.

Долгий морской путь кончен,— взглянув назад, на белый волнорез, я не вижу больше моря: вижу только мачты да синюю ленту над волно­резом. Кругом пестрота людей и лодок, эти палевые кубики и пальмы,— и все залито сухим, ослепительным светом... Африка!

 

 

46. Есть несравненная прелесть в этих осенних днях, серых и прохладных. Уже прошли сентябрьские ливни, переулки между садами стали грязны, сады желтеют и реде­ют, до весны остаются наедине с морем.

Вдоль дороги, среди садовых оград и решеток, только и видишь теперь что за­крытые фруктовые лавки, ларьки, где продавали летом воды... По всему пути, от дорогих вилл и до выбеленных известкой домишек на отдаленном каменистом побережье, видишь раскрытые балконы, увитые длинными сухими вет­вями дикого винограда, закрытые ставни, наглухо забитые двери, завернутые в рогожу нежные южные растения. И чем дальше от города, тем все тише, безлюдней.

Поезд ходит уже редко, и требовательные свистки его на остановках далеко отдаются в чистый воздух. Шагаешь вдоль пути между садами и слушаешь... Вот паровоз где-то остановился и два раза жалобно и гулко крикнул, но где, близко или далеко, не скажешь. Свисток похож на эхо, эхо на свисток, а замерло то и другое, растаял удаляющийся шум за сада­ми — и опять ничем не нарушаемая тишина.

Не спеша шагаешь по шпалам, сердце бьется ровно, идти и дышать осенней прохладой легко и сладко... Остаться бы тут до весны, слушать по ночам шум бушующего в темноте моря, бродить по целым дням на обрывах!

 

47. Я до­лго не спал, лежал с открытыми глазами в своей комнате. Я стал уже забываться, когда часы пробили три раза. Звуки эти заставили меня опять очнуться. «Должно быть, недалеко до зари»,— подумал я и взгля­нул на небо через окно. Но небо было еще темно. Я ре­шился одеться и выйти.

Осторожно пробрался по темным комнатам и вышел в сад, за которым начинались поля. Я долго гулял по ним, сначала с непонятным замиранием сердца, а потом смелее. Я слышал шум воды, слышал, как в темных кустах что-то копошилось и пищало. Я останавливался, закидывал голову и долго смотрел в глубину неба, и мне казалось, что мириады звезд словно были развешаны в темно-синем про­странстве.

А между тем далекий край неба уже начал бледнеть. Тихо приближалась весенняя заря. Где-то далеко на деревне закричал петух, за ним другой, третий... Воробей сквозь утренний чуткий сон чирикнул в кустах. Ветерок шевельнул деревья и стих... Все опять замолкло... Тихо стало на земле и на небе, затихла природа, затаила дыханье в ожидании дня.

И я услыхал, как с опушки сада вспорхнула птичка. Скоро в утреннем чистом воздухе раздались звонкие трели жаворонка и громкое радостное пение заполнило всё пространство.

 

48. Нам нравилось выходить из дому чуть свет, когда еще и деревня, и темные поля, и далекий густой лес объяты мертвым сном и только на востоке небо покрыва­ется серебряными, светлыми полосами. Тогда нам ка