Странная неделя с Google Glass

Хейли Цукаяма (Hayley Tsukayama)

Сейчас вечер среды, я иду по тротуару, и на меня все оглядываются. У дверей здания люди замедляют шаг, когда видят меня. Я слышу, как они перешептываются, когда я прохожу по комнате. Незнакомые люди с интересом наблюдают за мной, а иногда даже останавливают меня на улице.

Почему? Потому что на мне устройство Google Glass. И я его ненавижу.

Наверное, мне не стоит так к нему относиться. Мне нравятся новые технологии — я уже три года пишу статьи о новинках в области технологий для Washington Post. И я восхищаюсь теми возможностями, которые, как утверждают представители Google Glass может нам предложить: это устройство, которое поможет вам следить за электронными письмами, текстовыми сообщениями и другими видами сообщений, не прилагая к этому совершенно никаких усилий, при помощи экрана, который располагается непосредственно над вашим правым глазом.

Предвкушая неделю с устройством Glass, которое я позаимствовала у своего коллеги, я готовилась писать о продукте, постоянно дающем сбои. В конце концов, это устройство еще проходит этап тестирования, и пока его получили только разработчики, представители прессы и несколько «обычных» людей, которые были готовы потратить 1500 долларов на приобретение еще не проверенного продукта. Я ожидала, что меня начнут мучить головные боли от того, что мне придется постоянно фокусировать взгляд на экране, расположенном над моей зрительной линией. (Стоит оговориться, что голова у меня заболела всего один раз.) Я даже постаралась себя подготовить к тому, что мне придется громко разговаривать с устройством на людях, потому что в нем предусмотрено голосовое управление.

Однако я оказалась совершенно неготовой к тому количеству внимания, которое я привлекала. Поскольку Glass есть пока только у весьма ограниченного числа людей в Вашингтоне, на меня все обращали внимание. В большинстве случаев это было приятное внимание со стороны любопытных людей, однако я все равно чувствовала ужасную неловкость. Для девушек, которые не пользуются успехом у мужчин (а я отношусь именно к такой категории девушек), носить вещь, которая постоянно привлекает внимание окружающих, это настоящий ад.

 

БИЛЕТ №20

ЛОМАКИН ВЛАДИСЛАВ

Я подробно изучила всю информацию, касающуюся вопросов личного пространства, однако, как человек, надевший это устройство, я совершенно не ожидала, что в первую очередь будет нарушаться именно мое личное пространство. Степень беспокойства должна со временем уменьшиться, особенно если учесть, что в настоящее время Google уже работает с дизайнерами таких брендов, как Oakley and Ray-Ban компании Luxottica, над созданием более элегантных моделей. Однако любой человек, который хочет приобрести Glass, должен быть готов к тому, чтобы стать постоянной темой для разговоров и отвечать на вопросы совершенно незнакомых людей. Надевая Google Glass на публике, вы как будто надеваете на шею табличку с надписью «Поговори со мной». А учитывая то, что пользователи этого устройства часто становятся жертвами ограблений, нападений и других неприятных происшествий, я испытывала некоторые опасения в связи с тем, что мне придется носить его в общественных местах.

Однако ради чистоты эксперимента, я все-таки его носила — практически везде: на работе, в магазине, на встречах с друзьями и даже на репетиции хора. Ниже приведены те фразы, которые я часто слышала от своих друзей и незнакомых мне людей в течение той недели, проведенной с Google Glass:

«На ней Google Glass?» «Это то, о чем я думаю?» «Ты сейчас что-то записываешь?» «Ты выглядишь нелепо».

Но больше всего мне понравилась фраза моего друга, который произнес ее с совершенно ничего не выражающим лицом: «О, Хейли».

Однако, если отвлечься от моих волнений, связанных с личным пространством, я обнаружила, что Google Glass — довольно любопытное устройство, у которого есть масса недостатков. Если учесть, что над совершенствованием этого устройства трудились более двух лет, число его технических недостатков просто поражает.

Если говорить о его конструкции, то связанные с ней проблемы варьировались от перегрева устройства — иногда спустя всего 10 минут использования — и до необходимости заряжать его по нескольку раз в день. Качество его сенсоров далеко от идеала, и мне часто приходилось по нескольку раз выделять, перетаскивать или (что самое ужасное) мотать головой, чтобы разбудить устройство, когда оно погружалось в сон. Мне пришлось перезагружать устройство, по крайней мере, раз шесть в ходе нормальной эксплуатации, потому что оно не отвечало на мои отчаянные нажатия или отказывалось соединяться с моим смартфоном даже в отсутствии каких-либо проблем с сетью.

 

Glass гораздо лучше работает с телефонами на платформе Android Google, чем с iPhone, поскольку взаимодействие между двумя системами Google происходит без всяких проблем. Что касается программного обеспечения, то его разработчики поступили совершенно разумно, минимизировав количество данных, обрушивающихся на пользователей. Такие компании, как Facebook, Twitter и CNN, предлагают довольно мощное программное ядро для Glass. К примеру, приложение CNN позволяет вам просматривать заголовки главных статей, а также фотографии и короткие видеоролики.

Однако было бы хорошо иметь больше различных приложений, особенно приложений для работы с фотографиями, чтобы по максимуму использовать преимущество среза данных, которое вы получаете с этим устройством.

БИЛЕТ№21

БЕЛОШАПКИН ИВАН

 

Качество взаимодействия Glass с iPhone постепенно улучшается. За ту неделю, когда я носила это устройство, Google добавил в него свойство, позволяющее пользователям Glass просматривать текстовые оповещения. А некоторые функции Google, такие как возможность передавать то, что пользователь Glass видит на экране, на телефон, оказались совершенно фантастическими и чрезвычайно полезными.

Однако, хотя я очень старалась сделать Glass частью своей жизни, я продолжала ощущать определенный дискомфорт, связанный с тем, что прямо над моей зрительной линией висит экран. Я не сталкивалась ни с какими проблемами, касающимися видеосъемки окружающих людей без их разрешения — собственно, я не снимала людей без их разрешения — но почти все, кто задавал мне вопросы об устройстве, спрашивали, не снимаю ли я их.

Больше всего меня поражала реакция людей в тот момент, когда я разрешала им надеть это устройство, что позволяло мне оценить со стороны, как я могу выглядеть с Glass на лице: передо мной был собеседник, который напоминал мне гостя за столом, постоянного глядящего в сторону двери, будто бы ожидая прихода кого-то еще, вместо того, чтобы разговаривать со мной. Вспомните, как порой раздражают вас друзья, которые надевают наушники или гарнитуру Bluetooth. А теперь умножьте степень своего раздражения примерно на 10.

Все это противоречит основному замыслу Glass — идее о том, что вы можете избегать этих неловких моментов, когда во время разговора вы пытаетесь тайком взглянуть на экран своего смартфона, что гораздо больше бросается в глаза, чем вы думаете.

Спустя несколько дней моих отчаянных попыток использовать все возможности устройства, я отказалась от этой мысли и начала пользоваться им так, как я делала бы в повседневной жизни — то есть для того, чтобы просмотреть что-то, не занимая при этом руки, или тогда, когда мне не нужно непосредственно взаимодействовать с другими людьми. В этих ситуациях Glass работало так, как и обещано. Он информировал меня обо всех новых сообщениях, не напрягая меня, и служил вторым, весьма полезным экраном моего смартфона.

Но это также означало, что устройство Glass часто оказывалось поднятым на лоб — так, как мы обычно поднимаем очки — или вообще в моей сумочке, куда я клала его, чтобы оно не превращалось в единственную тему для разговора.

Приобрела бы я Google Glass? Не сейчас, потому что пока оно стоит 1500 долларов. Это устройство должно еще пройти долгий путь усовершенствования, прежде чем оно сможет выйти на мировой рынок. И миру тоже предстоит измениться, прежде чем Glass станет нормальным явлением.

 

https://www.washingtonpost.com/news/the-switch/wp/2014/04/29/my-awkward-week-with-google-glass/?utm_term=.e8e6f0d06d3a

 

КРЕМНИЕВАЯ ДОЛИНА ПОВСЮДУ

Карло Ратти (Carlo Ratti)

БИЛЕТ№ 22

ЛЕЩЕНКО СВЕТЛАНА

 

В течение последних десятилетий ХХ века Кремниевая Долина была беспрецедентным эпицентром хай-тек инноваций. Другие регионы пытались подражать ее успеху, но никому это не удалось. Французский София Антиполис, нисходящая попытка правительства создать инновационный центр рядом с Каннами, никогда не выходил за рамки своего происхождения, как относительно спокойный технопарк — несмотря на свое мифологическое название, почти Калифорнийскую погоду и непревзойденную гастрономию окружающей зоны.

Вместе с тем, в 21 веке, конкуренция Кремниевой Долины стала более ожесточенной — как свидетельствует увеличивающееся количество мест, размещающих химический элемент к своим именам: Кремниевая Аллея (Нью-Йорк), Кремниевые Вади (Тель-Авив), Silicon Sentier (Париж) и т.д. В Лондоне, например, появление Кремниевой Карусели в конце 2000-х годов, застало британское правительство практически врасплох. Сегодня переименованный Tech City, инновационный центр в старом районе Шордич превратился в один из ключевых экономических двигателей Лондона и магнит талантов.

Похожие скрипты происходят по всему миру. Говорят, что в Берлине новый старт-ап создается каждые 20 минут. Париж занят строительством, того что станет крупнейшим в Европе инкубатором в Галле Фрейсине. А в Тель-Авиве фраза «Нация Стартапов» прошла путь от политического лозунга к экономической реальности.

Впервые, «единороги» (стартапы, которые достигли оценки более чем в $1 млрд) больше не являются исключительной прерогативой Соединенных Штатов — реальность, которая была бы немыслимой всего лишь несколько лет назад. Яркое поколение мировой молодежи — из Мумбаи до Праги до Кении до Сингапура — делает ставки на инновации, а Американские венчурные фонды, поддерживаемые доступом к дешевому финансированию, насыщают свои инвестиционные аппетиты за рубежом.

 

За этим явлением стоит несколько факторов. В глобализованном мире, потоки капитала ускорили и расширили свою досягаемость. Новаторы по всему миру могут заручиться поддержкой традиционных венчурных капиталистов или краудфандинговых платформ, таких как Kickstarter. Идеи движутся еще быстрее — стимулированные, поддержанные и усиленные Интернетом. Способность превратить их в реальность идет в ногу со временем, а глобальные цепочки поставок и новые технологии, такие как 3D-печать сокращают время внедрения.

 

Между тем, Великая Рецессия, которая последовала за глобальным финансовым кризисом 2008 года, нарушила традиционные отрасли, в то же время, создав большой профицит творческого таланта и доступных рабочих пространств. Так как высокомобильная, хорошо образованная, готовая идти на риски рабочая сила собирается в городских центрах; впечатления от городской жизни, в сочетании с наличием совместных рабочих пространств и различных механизмов поддержки, помогают поддерживать инновационный импульс.

БИЛЕТ№23

ЧЕРНЫЙ ЕВГЕНИЙ

Бывший мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг представил, то, что, пожалуй, является самым содержательным резюме привлекательности городской жизни. Выступая на открытии 2013 учебного года в Стэндфордском Университете, он пошутил: «Я верю, что все больше и больше выпускников Стэнфорда окажутся в Силиконовой Аллее, не только потому, что мы самая горячая сцена новых технологий в стране, но и потому, что там есть больше занятий в пятницу вечером, чем идти в Пицца Хат в Саннивейл. И вы даже, может, будете в состоянии найти возможность свидания с девушкой, чье имя не Сири» (цифровой персональный ассистент, установленный на портативных устройствах Apple).

Блумбергу высказано общее признание, как одной из основных движущих сил Кремниевой Аллеи. Во время своего пребывания в должности, он финансировал технологические компании на ранней стадии развития, нанял первого офицера цифровой службы города, а также открыл новый университет, для развития высокотехнологичных талантов. Аналогичные политики в настоящее время внедряются во многих городских районах, с целью привлечения критической массы творческих, технологически подкованных людей.

Как подчеркивает недавний доклад Всемирного Экономического Форума, города быстро становятся не только двигателями инновации, но и полигонами для новых технологий, таких как перепрограммируемое пространство, самоуправляемая мобильность, городское сельское хозяйство и умное освещение улиц. Между тем, приложения для поиска и заказа транспортных средств, такие как Uber и платформы квартир совместного проживания как Airbnb демонстрируют, как города стали самой благодатной почвой для технологического развития. Это еще одна причина, почему многие новые стартапы пускают корни в городских центрах.

Вероятнее всего, это распространение инноваций является только началом. По мере того, как Интернет продолжает свое проникновение во все аспекты нашей жизни, мы вступаем в то, что ученый компьютерщик Марк Вайзер назвал эрой «повсеместного вычисления» — время, когда технология настолько распространена, что «отступает на второй план нашей жизни». Вскоре, цифровой мир и физический мир будут неразличимы. Эпоха «Силикон Повсюду» наступает — и приобретает очертания в городах мира.

 

ОРИГИНАЛ ПУБЛИКАЦИИ

https://www.project-syndicate.org/commentary/silicon-valley-urban-innovation-hubs-by-carlo-ratti-2015-12