Глава 1. Московское княжество – Русский улус Золотой

ЗАМЕТКИ О РОЛИ РОССИИ В СУДЬБЕ

ПОКОРЁННЫХ ЕЮ НАРОДОВ

 

Душа в смятении, прошлое

во мраке, будущее во мгле.

Софокл

Тотемный знак России – трупы.

Ю. Власов

 

 

В работе показана судьба покорённых Россией народов, рассказано о возникновении Московского царства, превращении его в Россию, завоевании последней шестой части суши Земли. Также дан фрагментарный обзор мытарств народов под пятой СССР. Приращивание землицы, приращивание-завоевание – и так на всём протяжении 700-летней истории Московии – России – СССР – Российской федерации (1300-2008). Работа состоит из двух книг. Первая книга охватывает дореволюционный период истории России. Вторая – эпоху СССР и постперестроечное время.

Посвящается

«изгнанникам, скитальцам и поэтам,

кто жаждал быть, но стать ничем не смог»

М. Волошин

 

СОДЕРЖАНИЕ ПЕРВОЙ КНИГИ

 

 

Предисловие. Предыстория возникновения Московского

государства. … 5

Раздел I. Московское государство – местная форма

восточной деспотии.

Глава 1. Московское княжество – Русский улус Золотой

Орды. Становление Московского царства. … 16

Глава 2. Перипетии исторических событий в Литово-Русском

государстве, Галицко-Волынской земле и

Северо-Восточной Руси в ХІІІ- ХУІ веках. Два пути развития

народов Восточной Европы: европейский и

московский. … 29

 

Раздел II. Под игом России.

Глава 1. Ключевые фрагменты из истории Московского

государства Рюриковичей. … 104

Глава 2. Влияние борьбы между Московским и Литово-

Русским государствами в ХІV-ХVП веках на православие в

этих странах. Принятие унии на Украине. … 160

 

Глава 3. Сравнительный анализ итогов реформации в Европе

и церковной реформы в России. … 170

Глава 4. Расширение Московского царства в ХVII веке.

Установление московской власти на Дону, в

Восточной Белорусcии и на Левобережной Украине. … 189

Глава 5. Начало императорского периода в истории России.

ХVШ век. … 249

Глава 6. Присоединение инородцев к России в ХVII - ХІХ

веках. … 286

Глава 7. Интеллигенция об особом пути развития России и

её мессианстве (ХІХ-начало ХХ века). Духовные

истоки русской революции. …384

 

Использованная литература …417

 

Предисловие. ПРЕДЫСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ

МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА.

 

Русская, вернее, Московская

официальная история далеко

переплюнула авантюрные

романы Дюма по части трактовки

прошедших событий.

Автор

 

Жизнь восточноевропейских народов в первом тысячелетии нашей эры и первой трети второго тысячелетия была связана, в большей или меньшей степени, с великими степными каганатами и государствами Европы. На протяжении более 2,5 тысяч лет судьба народов Северной, Центральной и Средней Азии переплеталась с судьбами народов Китая. С ХV века всё возрастающую роль в жизни народов Восточной Европы и Северной Азии начинает играть Московское государство. Под власть правителей «Святой Руси» попадают народы павшей Золотой Орды, Кавказа, Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока. К ХХ веку Евразийские степи и их обитателей делят между собой Россия и Китай. В их составе потомки свободных кочевников и переживают великие катаклизмы, наряду с другими народами этих империй.

Проследим их судьбу в составе России. Отметим своеобразие государственного и общественного устройств этой державы, возникшей на северо-восточной окраине Европы, рассмотрим её отличие от ближайших, западных, соседей: Литово-Русского государства и Речи Посполитой, а также степного государства кочевников – Золотой Орды.

В самодержавных странах многое зависит от личности государя, поэтому мы дадим портреты правителей Кремля в переломные моменты истории. Портретные зарисовки российских самодержцев не будут похожи на очерки из серии ЖЗЛ, в которых затушевывались или замалчивались отрицательные стороны изображаемых людей. Мы укажем на негативные черты в их характерах, ибо изъяны в психике и порочные наклонности правителей приводили к тяжёлым последствиям для народов, а также заселенных ними ареалов на просторах одной шестой части суши планеты.

В работе мы попытались показать политику Московии – России – СССР, с точки зрения реальных интересов, целей и возможностей государства, «дать восприятие истории во всей её полноте, как великой драмы, в ходе которой действующие силы отстаивают свою собственную правду и в силу этого, в определенном смысле, обречены на столкновение» (М. И. Мельтюхов). Автор не стремился дать полную картину и всеобъемлющий анализ прошедших событий, а остановился только на поворотных моментах истории России.

В работе разделы представляют собой очерки, а главы – наброски, передающие лишь оттенки прошедших событий.

В ХХ веке в среде историков России, разочарованных результатами ориентации на Европу, возникло течение евразийцев, считающих, что Россия может возродиться лишь как евразийское государство, только в тесном союзе с потомками кочевого мира. В кочевниках они начали отыскивать великие добродетели, их господство и влияние объявлялись высшим благом для Московского государства. «Древние кочевники – великий пример для нас, как нужно сражаться и побеждать (хотя бы и в бою – один против ста), как нужно стоять за своё, отстаивать свой быт, свой уклад, свою самобытность», - писал П. Н. Савицкий и чтил «великого и сурового отца нашего Чингисхана» и «великий дух Чингисовой терпимости». «Кочевники отличались двумя качествами – военной храбростью и безусловной верностью. И на этих принципах, то есть на принципе своего геройства и принципе личной преданности, они создали великие монархии», - отмечал Л.Н.Гумилёв и подчеркивал, что «Россия, как великая страна, может быть спасена только через евразийство с сильной государственной властью, но не имперской, не русифицирующей, а оставляя составляющим её народам право «быть самим собой». Г.В.Вернадский писал, что «нет естественных границ между «европейской» и «азиатской» Россией. Следовательно, нет двух Россий – «европейской» и «азиатской». Есть только одна Россия – Евразия». «Русский народ – имперский. Это форма государственности, как способ существования огромного количества народов в тяжелейших геополитических условиях, между вечно враждебным западом и вечно непредсказуемой степью» (В. Захаров). Трудно судить обо всём народе, но при сложившейся системе власти в Московском государстве любой хозяин Кремля обречён вести жёсткую имперскую политику, иначе страна развалится. У него просто нет другого выбора. Территориально Россия находится в Европе и Азии, но Евразийским государством она не была и стать не могла.

«В истории только один критерий: мнение не должно противоречить строго установленным фактам, но вправе противоречить любым концепциям, сколь бы привычны они не были», - говорил Лев Гумилёв. Возьмем на вооружение и мы утверждение великого евразийца и поэта кочевого мира.

В мировой политике всё решала, решает и будет решать сила. Захват империями новых народов всегда скрывался под словесными вариациями: присоединение, воссоединение, добровольное вхождение, отвоевание, завоевание. Наша задача попытаться выяснить степень пользы или вреда, нанесенного такими присоединениями. Однако мы должны помнить, что любое присоединение всегда есть вынужденная мера, продиктованная угрозой внешних и внутренних факторов, и давления тех государств, под чье покровительство отдаётся народ.

Московская пропаганда умело дезинформировала общество и из хаотичной информации выстраивала стройные версии. Независимо от степени убедительности гипотез, концепций и теорий, Москва всегда выводила из них удобную для себя «истину» и навязывала её как своим подданным, так и всему мировому сообществу. Выводы Кремля всегда должны были приниматься за аксиому, как в спекулятивной науке математике, где дважды два – четыре. Но математика оперирует не историческими фактами и явлениями природы, а числами – созданиями нашего мозга. Московский взгляд на события в России и СССР умело вдалбливался в сознание подданным уже в эмбриональном состоянии. Ещё не родившись, человек знал, что литовская, польская, степная, турецкая, шведская, немецкая, французская, китайская, японская, т.е. европейская и азиатская агрессии, виновны в плохой жизни его пращуров – с древнейших времен и до сего дня. Ещё не родившись, человек уже был убеждён, что единственным и верным его защитником является только московский правитель.

Русские исследователи начинают историю России с Адама, наверное, потому, что только русский мог ходить голым, кушать кислые фрукты и думать, что живёт в Раю. Хотя последнее творение Бога – Ева – была, вероятно, еврейкой, ибо только еврейка была способна достать яблоко познания. Советские историки одну шестую часть суши считали исконно «нашенской» территорией, народы которой тысячелетиями ждали, когда придут русские и примут их под высокую руку «Белого царя».

В этой работе мы осветим и выделим ключевые фрагменты из истории государства Российского. Россия возникла из малого лесного государства, затерянного в болотах верховий Волги. В середине ХII века обособилась от Киевского каганата Ростово-Суздальская земля. В 1147 году, при её правителе Юрии Долгоруком, впервые упоминается пограничная крепость Москва, построенная на месте укреплённого поселения аборигенов и сохранившая его название – «Москва». В начале ХIII века на месте взятой приступом мордовской крепости был заложен Нижний Новгород. Через Урал казаки и великороссы перешагнули в конце ХVІ века, а в конце ХІХ границы России достигли Скандинавии, Сахалина, берегов Ледовитого и Тихого океанов, бекрайних пустынь и гор Средней и Центральной Азии и полей Центральной Европы. Шла обыкновенная военная экспансия. Расширение территории не решило проблем внутренней жизни Российского государства, а наоборот отдалило это решение и способствовало накоплению негативной энергии в обществе. Возможно, «история России не более кровавая, чем история той же Европы, Ближнего и Среднего Востока, или Китая, где при этнических потрясениях уничтожалось две трети, три четверти и даже, эпизодически, девять десятых населения», – считает Л. Гумилёв. За время существования России в ней сменилось только три династии (Рюриковичей, Романовых и коммунистов), может быть, поэтому нам кажется, что у нас всё происходит впервые в мире, что мы единственно правильные, что у нас лучшие религия, мораль, законы, стереотип поведения, и мы самые совершенно особенные в подлунном мире. В прошлом веке А. И. Герцен сказал, что «русское правительство, как обратное провидение, устраивает к лучшему не будущее, а прошлое». Русские историки и описываемое ними общество недалеко ушли от своего правительства в этом отношении.

В 1946 году в Ленинграде вышел труд В. Мавродина «Киевская Русь», в котором рассматривались происхождение русского народа и образование Киевского государства, и утверждалось, что племена восточных славян сложились в единую древнерусскую народность с общим, для всего государства, языком. В Институте истории АН СССР в 1951 году взгляды В.Мавродина подверглись критике большинства советских учёных, которые заявили, что если бы это произошло, то никакая раздробленность и монгольское завоевание не привели бы к появлению родственных, но разных народностей. По мнению участников дискуссии, в Киевском государстве существовали три отдельные восточнославянские общности, которые в последующих веках дали начало трём народностям: русской, украинской и белорусской. В.Мавродин по многим пунктам признал критику, но в дело вмешались партия и правительство. В газете «Правда» за 10 января 1954 года были опубликованы «Тезисы ЦК КПСС к 300-летию воссоединения Украины с Россией», где утверждалось, что «русский, украинский и белорусский народы ведут своё происхождение от единого корня - древнерусской народности, создавшей древнерусское государство – Киевскую Русь». В учёном мире стало господствующим мнение (истина), что монгольское завоевание разорвало единую древнерусскую народность на три части и способствовало образованию трёх народов: русского, украинского и белорусского – и их языков. Теперь уже завоевание Московией украинских и белорусских земель стало не завоеванием, а воссоединением трёх братских народов в единое государство. В России, а позже и в СССР, в исторической науке твердо закрепилась «традиция трогательного доверия к любым официальным документам и заявлениям правительства» (М. И. Мельтюхов).

До постановления партии и правительства большинство исследователей, на основании древних хроник и находок археологов, считали, что никакой древнерусской народности никогда не было. В начале первых веков Христианской эры славяне из своей прародины, Карпатской котловины, начали расселяться на север и восток, юг и запад. Во времена гуннов на востоке славяне достигли Приднепровья и на Левобережье, по лесостепи, продвинулись до линии Полтавы и Чернигова. В степной и лесостепной зонах Правобережья славяне ассимилировали ираноязычное население, а на Левобережье перемешались с самодийцами савирами, положив начало формирования древнеукраинской общности.

В VІ-VII веках восточные славяне расселились из Приднепровья и Волыни на север – до Брянщины и Смоленщины, где встретились с западнославянскими племенами, пришедшими с Висло-Одерского побережья Балтийского моря, и заселившими территории будущих Псковской, Новгородской, Полоцкой и Смоленской земель. На территории Белоруссии переселенцы смешались с коренным населением – балтами – и положили начало образования белорусского народа из племён кривичей, дреговичей и радимичей. Скрепляющим элементом переселившихся восточных и западных славян на территории Белоруссии был балтский. Он и определил территорию образования белорусского народа и белорусского языка. Некоторые исследователи, вслед за Е.Ф.Карским, считают, что белорусский народ сформировался к ХIII веку[1]. С обретением независимости в конце ХХ века литовцы и белорусы стали разрабатывать свою версию исторических событий, в корне отличную от московоцентричной, в которой изящно обосновывались и оправдывались все завоевания Московии и доказывалось, что цивилизацию белорусам подарил великий и добрый русский народ, а советская власть создала белорусов.

На севере Висло-Одерские славяне заселили территорию Псковской и Новгородской земель, наслоились на финно-угорские племена, которые уже ранее перемешались с балтскими племенами. Из этих смешений образовался союз кривичей и ильменских словен.

После развала Киевского государства и образования Новгородской и Псковской республик в них шёл процесс образования отдельного этноса, но завоевание Московией искусственно прервало его. Иван III и Иван ІV переместили политически активную и экономически деятельную часть населения в центральные районы Московии, а на их место поселили выходцев из Подмосковья.

Двигаясь на восток, в ІХ-Х веках словене и кривичи освоили Ярославское и Костромское Поволжье и Волжско-Окское междуречье, наслоившись на местное угро-финское население. На земли между Средней Окой и Верхней Волгой, населённые угоро-финскими племенами меря, весь, веди, мурома, а в бассейне Верхней Оки и Верхнего Дона – балтским племенем голядь, переселились славянские племена с Приднепровья, но не ранее VIII века. На этой территории в ХІ-ХII веках начала формироваться великорусская народность. Вот и выходит, что старший брат великоросс родился на несколько веков позднее украинского и белорусского братьев[2].

С образованием « незалежної » Украины все пороки московских хозяев унаследовали их холопы, вдруг ставшие господами, и добавили ещё свои. Историю начали подгонять уже не под имперские амбиции Кремля, а под « нiкчемних президентiв », или мафиозные кланы, доказывать, что Бог сначала создал регионы Ураины[3], а потом приступил к творению остального мира. Бросились борзые писаки выводить украинцев от самого Господа, от скотоводов ариев, по, не ведомым европейцам, тибетским манускриптам; от семитов трипольцев[4], пришедших с Серета и создавших земледельческую культуру на берегах Днепра в конце V-начале ІV тысячелетий до нашей эры[5]; приписывать бродячему философу Иешуа (Иисусу Христу) украинские корни, словом, искать выход из своего дряхлеющего состояния в славном величии далёкого прошлого, преимущественно «позыченного». Хотя всем этим творениям украинизации истории далеко до великорусских изысканий, в которых утверждается, что русские создали всю земную цивилизацию – от колеса до самого Бога[6]. У русских размах шире – и в невежестве, и в злодействе. И у множества авторов, от их Жириновского до нашего Бузины, сама идея украинской государственности, даже украинское слово, вызывает неприятие, неприязнь, негодование, взгляд удава и «пихатість» барина[7]. Таким людям нужен хороший психиатр, а им суют под нос микрофон. И самое страшное, что большинство россиян разделяют сивушный шовинистический бред о завоевании тёплых морей Индийского океана, малороссинизации Украины и отвоевании стран Восточной Европы[8]. Такова любовь «старшего брата». Не дай Бог народам вновь попасть в его «объятия».

Не будем следовать примеру таких новооткрывателей, а обратимся к достоверным работам античных, римских и византийских, авторов, где рассказано, что с первых веков нашей эры славяне начали расселяться с зоны своего формирования – Карпатской котловины – по всем направлениям, тесня и ассимилируя другие народы. Они оттеснили германцев на запад – до Рейна и Вены, освоили берега Балтики до Дании, ославянили всю европейскую часть Византии, проникли в Малую Азию, а в лесах Восточной Европы достигли Волжско-Окского междуречья. В многочисленных работах М. Грушевский показал, что украинский (лучше сказать праукраинский) этнос начал формироваться в VІ веке между Днепром и Восточными Карпатами, «ассимилируя жившие там народы и вырабатывая основу своего украинского языка» (Г. Пiвторак)[9]. Постепенно у восточнославянских племён сформировались протогосударст­венные образования, прерываемые, во времени, переселением степных народов. Киевская Русь была первым завершённым государственным образованием у славянских племён Восточной Европы. Возникла она в ІХ веке, хотя попытки формирования протогосударства у славян восточнее Карпат прослеживаются и в более раннее время. Три центра консолидации славянских племён оформились в бассейне Днепра: первый находился вокруг Киева и далее на юг – в степи, второй возник в будущем Черниговском княжестве, третий – в земле древлян. Кроме этого, были ещё два центра восточнославянских племён: один на севере, вокруг озера Ильмень, другой – на прародине славян – Волыни. Все эти регионы в киевское время имели свои отличительные черты быта, обычаев, нравов, верований и языка. Киевская Русь возникла как ранняя праукраинская держава вокруг Киева, Гомеля, Чернигова и Переяславля. Лишь позднее она превратилась в Киевский каганат – от Сана до Волги, от Балтики до Чёрного моря, но её «державнотворчим i консолiдуючим етносом були пiвденнi русини» (Г. Пiвторак). Русская и белорусская этническая общность

была продуктом их собственного этнического саморазвития, в условиях собственных этнических территорий, далеко за пределами «первiсної Руci». Политически все три компонента: украинский, белорусский и будущий великорусский – были объединены в Киевскую Русь, имели единую общегосударственную идеологию – православие – и общий государственный церковнославянский язык. В конце Х века государственной религией Киевского каганата стало христианство[10], принятое в византийском православном варианте. Причём, Русь крестилась самостоятельно – корсуньским священником и в Днепровской воде в 988 году. Православие было взято, как военный трофей, в бою, после крымского похода кагана Владимира. Константинопольский патриарх не дал Руси автокефалию, как Грузии (487 г.) и Болгарии (919 г.). Только при Ярославе Мудром, в 1039 году, Константинопольский патриарх прислал в Киев своего митрополита. До этого глава православной церкви на Руси находился в Переяславле. С принятием христианства государственным, религиозным и культурным языком Киевского каганата стал церковнославянский, образованный на основе одного из македонских диалектов староболгарского языка. Этот язык стал общим для всех православных, а позднее и для греко-католиков Восточной Европы, как латынь для католиков Средней и Западной Европы.

Однако все перипетии принятия христианства и отдалённость от христианских центров привели к тому, что на Руси христианство ещё долго боролось с язычеством. В Киевском каганате христианство постепенно распространялось от центра к периферии. Чем отдалённее была земля от Киева, тем меньше в ней было христианства, тем большую роль в ней играли древние языческие культы, облечённые в христианские обряды. Даже сегодня, в начале ХХІ века, некоторые исследователи уверены, что в Украине – христианизированное язычество, в России – языческая ересь христианства.

Глава православной церкви на Руси именовался «митрополит Киевский и всея Руси». Титул «всея Руси» и название «Малая Росия» и «Великая Росия» употреблялся первоначально только в церковной практике[11].

Уже в ХІ веке в рамках Киевского каганата начали обособляться, политически и экономически, ряд земель, во главе которых стояли принцы разросшегося рода Рюрика. Первоначально за великим князем Киевским ещё признавалась главенствующая роль среди глав феодальных княжеств, но после смерти Мстислава Великого (сер. ХII в.) все более номинально.

В ХІ столетии, на завоёванной князьями территории между Окой и Волгой, возникло Ростово-Суздальское княжество, столицей которого первоначально был Ростов, потом – с начала ХII века – Суздаль, а со второй половины ХII века – Владимир. Земли княжества во времена Киевской Руси назывались Залесской Украиной, в противовес коренной Руси, лежащей на правом берегу Днепра. Будущий центр Московии значительно отличался от других областей Киевского каганата, как в этническом, так и в

политическом планах. Население Залесской Украины состояло из смеси мери и кривичей с включением вятичей и муромы, а с середины ХIII века – тюркских элементов. Со временем одни угро-финские племена северной части Русской равнины приняли православие, слились со славянским населением и забыли свои племенные названия (меря, весь, мурома, мещера, голядь, чудь заволодская).

Часть племён аборигенов сохранили имена своих предков (чуваши, черемысы (мари), вотяки (удмурты), мордва, ижора, вепсы и др.). Бассейн Верхней Волги был сначала завоёван, а уже потом начата княжеская колонизация края из Новгорода, области кривичей и вятичей и, частично, с Южной Руси. Славяне наслоились на угро-финские племена[12], которые уже знали земледелие и имели города и культуру не хуже, чем у колонистов. Суздаль был столицей черемысов, Ростов – мери. Исследователи считают, что финский элемент в формировании великорусской народности был очень велик. Н. Покровский полагал, то в жилах великороссов течёт 80% финской крови. Само слово Москва также не славянского происхождения. Тюркское «моско» переводят как «беременная медведица», мордовское «моск-ва» – как «мутная вода», или «медвежье болото» (по-удмуртски). Исследователи слову «Москва» дают более шестидесяти толкований. Даже в начале ХХ века Сергей Есенин писал: «В том краю, где жёлтая крапива

И сухой плетень,

Приютились к вербам сиротливо

Крыши деревень. …

Затерялась Русь в Мордве и Чуди».

На новом месте переселенцы, вместо вечевого принципа, застали твёрдую княжескую власть, вотчинную патриархальную власть и земельное боярство. Это наложило отпечаток на характер великорусской народности. «В ней начало формироваться превосходство гражданского принципа над личным, индивидуальным, вырабатываться чувство солидарности и гражданской дисциплины, умение жертвовать собой, своими личными интересами во имя общего блага, чаще блага господина и правителя. В борьбе с суровой природой, постоянной работе в тяжёлых условий жизни воспитывались выносливость, осторожность, непреклонность в достижении поставленной перед собой цели, упрямство, в хорошем смысле слова – в общем, формировалась сильная, здоровая, талантливая, энергичная народность, которая в высшей мере раскрыла в себе государственный инстинкт и имперские устремления» (Д. Дорошенко).

В. О. Ключевский говорит о формировании великорусской народности в более мягких тонах. Он уверен, что в бассейн Верхней Волги славяне просачивались тонкими струйками и селились среди разбросанных между болот и лесов финских посёлках. «Происходило заселение, а не завоевание края, не порабощение или вытеснение туземцев». Василий Осипович уверяет, что «в Европе нет народа менее избалованного и притязательного, приученного менее ждать от природы и судьбы и более выносливого. …Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс; но нигде в Европе, кажется, не найдём такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному труду, как в той же Великороссии. …Жестокие неровности и случайности приучили его (великоросса) больше обсуждать пройденный путь, чем соображать дальнейший, больше оглядываться назад, чем заглядывать вперед. …Великоросс больше осмотрителен, чем предусмотрителен. Крепок задним умом. …Природа и судьба вела великоросса так, что приучила его выходить на прямую дорогу окольными путями. Великоросс мыслит и действует, как ходит. … Природа часто смеётся над самыми осторожными расчётами великоросса; своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчётливый великоросс любит, подчас очертя голову, выбрать самое, что есть безнадежное и нерасчётливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великоросское авось».

Политические, экономические и иные причины вели к распаду Киевского государства на отдельные самостоятельные княжества. Киевская Русь распалась первоначально на 8 суверенных государств почти за 300 лет до образования Московского княжества в составе Золотой Орды и за 430 лет до обретения Москвой независимости в 1480 году. Первым независимым от Киева государством стало Полоцкое княжество, расположенное на территории современной Белоруссии. Отделились Новгород, Псков, Смоленск, Рязань, Чернигов, Переяславль, Галич, Владимир на Волыни. На северо-востоке окрепла и вышла из-под власти Киева Ростово-Суздальская земля. Между удельными княжествами происходили жестокие войны. «В варварстве и жестокости русские князья превосходили даже самих татар. В этом каждый может убедиться, изучив тот период русской истории. Мирные жители платили своими жизнями за корыстолюбие и тщеславие своих правителей. «Взял его волость и всех жителей посадил на меч», – обыкновенные слова в истории борьбы удельных князей», – писал Е. П. Савельев.

Во второй половине ХII века Владимиро-Суздальское княжество вышло на первое место в междоусобной борьбе. Его князья фактически уничтожили центр Киевской Руси: разграбили, разорили и сожгли Киев, «мать городов русских». Вместо Киева главным стало, во всём блеске своего величия, Владимиро-Суздальское княжество – при Юрии Долгоруком и его сыновьях, Андрее Боголюбском и Всеволоде Большое гнездо. В.О.Ключевский писал, что «в лице князя Андрея великоросс впервые выступил на историческую сцену», неся с собой особый мир, какого не знали в других областях Руси. Проявив монархические замашки, Андрей Боголюбский создал политическую гегемонию Владимирского княжества над другими удельными землями и захотел идеологически обособиться, заведя свою, отдельную от Киева, митрополию. Став великим князем, Андрей не переселился в Киев, а перенёс великий княжеский стол во Владимир.

Но после смерти Всеволода Большое Гнездо на несколько княжений развалилось и это государственное образование Северо-Восточной Руси. К монгольскому завоеванию пик расцвета и могущества Владимирского княжества уже прошёл. Возможно, без монгольского завоевания зачатки «московитизма», появившиеся при Андрее Боголюбском и Александре Невском, были бы погребены в дремучих лесах сурового края. От монархических замашек, в результате заговора погиб Андрей Боголюбский, а Александр Невский изгонялся жителями из Новгорода. Монгольское завоевание способствовало становлению Московского государства, которое без татарской помощи никогда не стало бы гегемоном Северо-Восточной Руси и не подмяло под себя другие народы и княжества вместе с их политическим устройством.

В этой главе мы выяснили, что зарождение великорусского этноса произошло далеко от Киева и первоначальной Руси. Между освоением славянами территорий Украины, Белоруссии, Волжско-Окского междуречья лежат пространственно-временные границы. Зарождение украинских и белорусских народностей, формирование Киевской Руси, завоевание князьями верховий Волги с притоками, возникновение великорусской народности и создание Московского государства разделены веками истории и ее бурными событиями. Пространство и время – эта грань в земной жизни непреодолима. Каким бы гениальным, красивым, сильным, человечным, или коварным ни был младший великорусский брат, по временным показателям он никогда и нигде не сможет стать старше своих родных (скорее, сводных) братьев – украинского и белорусского. Никогда и нигде! Кроме как в московской интерпретации истории, где даже случайное является неизбежным, если его можно истолковать в пользу Кремля.

 

Раздел І. МОСКОВСКОЕ ГОСУДАРСТВО – МЕСТНАЯ ФОРМА

ВОСТОЧНОЙ ДЕСПОТИИ.

 

Глава І. МОСКОВСКОЕ КНЯЖЕСТВО – РУССКИЙ УЛУС

ЗОЛОТОЙ ОРДЫ. СТАНОВЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО

ЦАРСТВА.

.

В прошлом разомкнуты древние звенья,

В будущем смутные лики теней.

М. Волошин

 

Как ни парадоксально, но именно монгольское завоевание позволило Северо-Восточной Руси возродиться на московской церковной основе и единой царской власти для всего православного мира. «В то время как ни украинская Русь, ни Русь Западная, Белая, не сумели удержать своей собственной государственности и уже в ХІV веке оказались под чужим владычеством, великорусское племя, попавшее в половине ХIII века под татарское иго раздробленным на целый ряд отдельных княжеств, сумело на протяжении двух веков объединиться, скинуть чужое иго и в конце ХV века представляло собой могучее сконсолидированное Московское государство», - писал Д. Дорошенко. Он же считал, что «в отличие от Южнорусских земель, где татарское иго было короче и оставило меньше следов в социальном, политическом устройстве и культуре, во Владимиро-Суздальской земле, в результате географической близости и хороших средств сообщения, татары жестоко надавливали на русские княжества, вмешивались в их внутренние дела, назначали князей; население было обложено поголовной данью, которую собирали татарские баскаки. Татарское иго плотной сетью было накинуто на Северо-Восточную Русь, и это наложило отпечаток на всю дальнейшую историю великороссов и их национальную судьбу, дало ей черты грубости, жестокости и деспотизма».

Большинство русских и зарубежных историков крайне негативно оценивают период вхождения русских княжеств в Золотую Орду. Натан Эйдельман писал: «Монгольское нашествие, думаем, определило во многом то «азиатское начало», которое обернулось на Руси крепостным правом и лютым самодержавием … Великое и страшное нашествие на четверть тысячелетия отрезало Россию от европейских связей, европейского развития». Карл Маркс считал, что «татарское иго … не только надавливало, но оскорбляло и иссушало душу народа. Колыбелью Московии было кровавое болото монгольского рабства, а не суровая эпоха норманнов. А современная Россия есть не что иное, как преображённая Московия». Евразийцы, наоборот, считали, что «монголы для Руси принесли больше пользы, чем вреда» (П. Н. Савицкий). Сторонники евразийства в истории России убеждены в благотворном влиянии Золотой Орды на русские княжества. Ни одного монгольского правителя на русских княжествах не было. Монголы совершенно не тронули государственную власть. Н. С.Трубецкой убеждён, что «Московское государство возникло благодаря татарскому игу» [13]. При завоевании русских княжеств монголами не было поголовного истребления мужского населения, когда вырезали всех, доросших до чеки тележной. Это ещё один миф о периоде татаро-монгольского владычества[14]. Не было и уничтожения знати, как в Половецкой степи, где выбивался правящий слой, а масса кочевников включалась в орду того или иного Чингисида.

Масштабы монгольского погрома не очень ясны, особенно для Северо-Восточной Руси. Исследователь Воронин считает, что многие города, в их числе Ярославль, Ростов, Углич, Кострома, Переяславль, Тверь сдались без боя, были пощажены и не разрушены. В. В. Похлёбкин говорит, что поход монголов в русские земли «сопровождался грабежом и выкупом с неоказавших сопротивление городов, с целью материального снабжения монгольских отрядов». По Э. С. Кулькину большинство населения Северо-Восточной Руси, проживавшего в деревнях среди непроходимых лесов и болот, нескоро и узнало о татаро-монгольском завоевании. Но со смертью великого евразийца Л. Н. Гумилёва широкий поток мыслей, направленных в сторону западной ориентации, начинает всё более заполнять историческую науку в России. А. М. Захаров и В. В. Похлёбкин отмечают, что монгольское завоевание «повернуло политику княжеств Руси с западной ориентации на восточную, и из самостоятельной она становится вассальной, а ориентация на европейскую государственность и культуру и христианскую психологию сменяется на приспособленческо-азиатскую и начинает базироваться на восточно-рабской, азиатско-раболепной психологии» (В. В. Похлёбкин).

Вернёмся, однако, в то время, когда Золотая Орда была сюзереном русских княжеств, каждое из которых сохраняло границы и территориальную целостность. Административное управление находилось в руках русских. Князья имели собственные войска. Население свободно исповедовало традиционную религию. По ханским ярлыкам, за хулу на православие виновные подвергались смертной казни и не могли быть помилованы. Яса Чингисхана предоставляла православной церкви защиту и освобождение от дани и податей, в обмен за обещание молиться за хана и его семейство. Золотой век православия наступил с монгольским владычеством. В Северо-Восточной Руси в ХІV веке количество монастырей удвоилось, а к 1550 году приблизилось к 200. Монгольское иго упрочило положение христианской церкви в подвластных Золотой Орде областях.

От татар русские княжества получили уроки религиозной и национальной терпимости. Уже к 1261 году в ханской ставке в городе Сарае было образовано Сарайское православное епископство. (Кстати, католики – весьма активные миссионеры – открыли своё епископство в Сарае только в 1315 году). В 1253 году монах Рубрук доносил Папе Римскому, что татары «весьма далеки от веры», но приобщаются к исполнению обрядностей христианства благодаря русским, «количество которых среди них велико». В Орде происходило сближение православия и несторианства[15].

Ещё один аспект ордынского влияния выделяет П. Н. Савицкий, который отмечает, что ордынцы «дали России свойство организовываться военно, создавать государственно-принудительный центр, достигать устойчивости; они дали ей качество – становиться могущественной ордой». История России – это история её дворянства. Почти половина великорусского дворянства происходит от потомков золотоордынцев, перешедших на службу к московским государям в ХІV-ХV веках. Служба, усердие ценились в московских кругах выше, чем национально-сословная принадлежность. Это качество было перенято у монголов. При смутах в Золотой Орде татары уходили в Московское княжество, ибо находили в нём приемлемые и привычные условия существования. Так появились в Москве тюркские названия поселений ордынцев: Таганка, Ордынка, Балчуг, Кадаши, Полянка, Арбат и другие. Китай-город – тоже тюркское название обнесённой стеной территории.

Далее в работе мы перейдём непосредственно к выявлению и описанию ключевых моментов в истории княжеств Северо-Восточной Руси, приведших к образованию Московского царства. Расскажем, что досталось Москве от Золотой Орды, что – от Византии, что произросло на местной почве, и как всё это причудливым образом переплелось в Московии. В начале ХІV века самым сильным русским княжеством в составе Золотой Орды было Тверское, самым воинственным – Рязанское, самым культурным – Ростово-Суздальское, а самым богатым – Новгородская республика. Но Москва, опираясь на хана Золотой Орды, храня номинально верность Чингисидам даже в период смуты в степном государстве[16], стала проводником ордынской политики в Северо-Восточной Руси, с ханской помощью одолела все другие княжества и превратилась, в конечном итоге, в Россию.

В 1312 году хан Золотой Орды Узбек приказал своим подданным в степи принять ислам. С принятием мусульманства прервался симбиоз Северо-Восточной Руси со степью. В новых условиях только одно Московское княжество нашло единственно правильный, вернее, выигрышный вариант, став проводником ордынской политики на Руси и использовав союз с Золотой Ордой против своих противников. Именно с этого времени Московское государство стало военным лагерем. Москва уничтожила традиции вечевой вольности, вернее, в её владениях ее не существовало. Слабые их отголоски ещё слышались в Ростове, Суздале, Владимире.

Время, когда князья завоёвывали себе княжеские столы в междоусобицах, ушло в далёкое прошлое. Теперь хан назначал князей, давал им ярлыки на княжество. Князья превращались в наследственных владетелей своих уделов. Московский князь Юрий (1303-1325) женился на сестре хана Узбека и получил ярлык на великое княжение Владимирское - «Русский улус» Золотой Орды. Он стал наместником хана и сборщиком налогов со всех русских земель. Московский князь превратился в государственного чиновника Золотой Орды высшего ранга, а Москва стала административным центром степной империи.

К брату и преемнику великого князя Юрия, Ивану Калите (1325-1348), перешли права государственного чиновника Золотой Орды. Он в шесть раз увеличил территорию Московского княжества и стал «собирателем русских земель», а проще говоря, завоевателем ближайших территорий. Мечами ордынцев Калита уничтожил Тверское княжество и получил за это ярлык на великое княжение Владимирское. Многие князья Северо-Восточной Руси, по его доносу, сложили свои головы в ставке хана. Калита заложил основы московской политики. Хан Узбек в 1328 году назвал Ивана Калиту «великим князем всея Руси». Это определение в качестве титула впервые указал на печати московский князь Семеон Гордый. В московском княжестве зародился особый тип служивых людей – московиты.

М. Аджи слово «московит» переводит с тюркского как «московский сбор». Москаль рабски выполнял приказы из Кремля. В москали людей привлекали не заработки, а неограниченные возможности, беспредел личной власти. Москали сами себе добывали пропитание: воруя, беря взятки. «Вишь, как намоскалился, с живого сапоги снимает», – часто говорили тогда. Воздух Москвы превращал даже свободных кочевников, осевших в княжестве, в московитов. Москальство превратилось в российскую особенность. «Оно наднационально, внеполитично. И тем вечно… Москальство…профессия, и притом наследственная, по производству указов и повелений, которые, как волны в море, достигают самих далёких уголков страны и накрывают их рукой Кремля» (М. Аджи).

В начале ХІV века ордынские ханы потребовали, чтобы дань им платили серебром. Московский князь значительную часть дани, собранной со всех княжеств, оставлял себе. С ней навсегда вошли в русский язык тюркские слова: деньги, казна, таможня, товар, пай, товарищ, чемодан, сундук, торба, карман, штаны, шапка, колпак, кафтан, ямщик, яма (почта), телега, бричка, тарантас, избушка, книга, кабала, кандалы, тюрьма.

Московские князья добились ярлыка на великое княжение Владимирское и уже не выпускали его из рук. Нормы поведения в Московском княжестве были частично заимствованы у золотоордынцев. Это, прежде всего, касалось системы строгой дисциплины, этнической терпимости и глубокой религиозности. Новая система поведения наслоилась на православие, и возникла Россия. В 1328 году резиденция митрополита была окончательно переведена из Владимира в Москву, и религиозные владыки содействовали консолидации княжеств Северо-Восточной Руси, вернее, подчинению их и включению в Московское государство.

Уже в 1393 году Константинопольский патриарх писал в Москву князю Василию І, что «невозможно христианам иметь церковь, а не иметь царя. Царство и церковь имеют между собой тесное единение и общение, и невозможно отделить одно от другого». В ХV веке церковная организация превратила Московское княжество из феодального в теократическое. Но церковь постепенно подпадала под власть царя Московского и вскоре утратила самостоятельность. Три лидера православия на Руси консолидировали нарождавшееся Московское государство. По официальной версии, митрополит Алексей, сын черниговского боярина-переселенца, представлял старый киевский юг; просветитель Пермской земли Стефан – финско-русский север; Сергий Радонежский, сын ростовского боярина-переселенца, – великорусскую середину. Вернее всего, все трое представляли московское мировоззрение, ибо центр, юг и север Москве пришлось сначала завоевать, а уже потом навязать им свой, московский, стереотип поведения.

Церковные лидеры видели в Московском княжестве воплощение своих чаяний. Они привлекли к делу создания Московии могущественные духовные силы и православием идеологически оформили создавшийся великорусский народ. Дмитрий же Донской закрепил это политически в Куликовской битве. Несториане татары и православные литовцы, белорусы и украинцы слетались к Москве, как пчёлы к матке. Москва стала тем ульем, в котором собрался многоликий разноэтнический православный рой. Сформировалась Россия – государство, отнюдь не похожее ни на Киевский каганат, ни на удельные русские княжества периода раздробленности, ни на нарождавшиеся европейские государства католического мира, ни на своего сюзерена Золотую Орду, ни на умирающую Византию. Россия выросла из Московии, из внутренней жизни Московского княжества и подмяла под себя все другие княжества Северо-Восточной Руси, а после распада Золотой Орды вышла победителем в споре за господство с независимыми мусульманскими ханствами – осколками степной империи. «Рычагом всей русской политики стало насильственное объединение Руси», – писал Н. Костомаров.

Мы вскормлены мифом, что в 1480 году Московия сбросила монголо-татарское иго. В этом году «Русский улус» – великое княжество Московское – официально объявил, что перестаёт подчиняться хану Золотой Орды, т.е. центральному правительству, хотя деньги в Сарай великий князь Московский Иван ІІІ не отсылал уже семь лет. Карательный поход Золотоордынского хана Чингисида Ахмата на восставшего правителя Ивана III закончился провалом, и Золотая Орда развалилась. В ХV веке против Орды восстали все улусы, в нее входящие, и эта империя перестала существовать, а улусы стали самостоятельными государствами.

Евразийцы считают, что при Иване III центр Золотой Орды из Поволжских степей переместился в Москву, что произошла простая смена династий Чингисидов на Рюриковичей, «замена ордынского хана Московским царём» (Н. С. Трубецкой). Во всех европейских государствах не заметили даже этой перемены и продолжали Московию именовать Татарией, вплоть до включения в состав России Левобережной Украины в середине ХVII века. Московским государем Иваном III были заявлены всему миру претензии на земли, в которых когда-либо княжили Рюриковичи. Они рассматривались как его вотчина, а жители этих земель – как подданные Московии. Попутно Москва прихватила всё, что можно было захватить, в том числе и прочие улусы Чингисидов, ставшие самостоятельными государствами. При Иване III в состав России практически входило и Казанское ханство.

В ликвидированых удельных княжествах, в завоёванных Новгороде, Пскове, Твери, Вятке, в отвоёванных у Литвы русских, белорусских и украинских землях устранялось местное самоуправление и устанавливалось строгое подчинение центру. Московский князь Иван Калита начал, а великий князь всея Руси Иван III завершил установление в Московском государстве централизованных порядков и распределение обязанностей подданных. Всем смертным было дано только одно право – повиноваться единственному православному государю Московии. Выше царя только Бог. «Мы государи на своей земле,…поставленные именем Бога», – говорил Иван III послу германского императора. После 1480 года тёмная ночь ига в России не стала светлее от того, что кожаные ордынские сапоги сменились на лапти.

На московском троне сидели потомки Рюрика, которые возглавляли и Киевский каганат. Возможно, на этом и заканчивается сходство этих двух различных государств. Династическое родство никогда не определяло похожести и различия государств. Например, цари Грузии происходили из армянской династии Багратидов, которая вела свою родословную от пленных евреев. В Испании короли были из немецкой и французской династий. В Англии на королевском троне сидели норманнская и немецкая династии. В Польше… Да кто только в Польше не сидел? Во всей Европе считалось хорошим тоном иметь не свою, местную, а инородную династию. Иван ІV выводил на бумаге свою родословную от римских цезарей, а мог бы, при желании, приписать себе происхождение от фараона Хеопса. Из пыли времён жезл фараонов легко принять за посох Московских царей. Дело не в династии, а в укладе внутренней жизни государства и общества.

Раздробленные княжества Киевского каганата развивались, в основном, по европейскому образцу. Зачатки народовластия, демократии и прав личности были видны в Киевском государстве, но чем дальше на северо-восток, тем меньше они проявлялись. Это стало ясно уже в княжение Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского, когда предок великоросса появился на исторической арене. Это появление было обусловлено исторической средой и географическим положением. Про Андрея Боголюбского В. О. Ключевский писал: «Можно думать, что его политические понятия и нравственные привычки, в значительной мере, были воспитаны общественной средой, в которой он вырос и действовал. Этой средой был пригород Владимира, где Андрей провёл большую половину своей жизни. Суздальские пригороды составляли тогда особый мир, созданный русской колонизацией, с отношениями и понятиями, каких не знали в старых областях Руси».

Когда возникло Московское государство, не связанное с традициями Киевской Руси, оно, благодаря опоре на ханскую власть, распространило московские порядки на всю Северо-Восточную Русь, а позднее и на Восточную Европу. Удалось бы это сделать Москве, если бы не помощь Орды? Во всяком случае, Московское княжество было более централизованным и единым, чем другие земли Северо-Восточной Руси. Осколок древней Киевской Руси – Новгородская республика – потускнел, и этнос его был поглощён Московским государством. «Республика держится добродетелью её граждан, без неё она упадёт», – писал Н. Карамзин. Л. Гумилёв уверен, что, из-за старости восточнославянского этноса, Новгородская республика застыла в своём развитии на домонгольском уровне и в ХV веке проявила своё полное бессилие перед московской агрессией.

В 1456 году конные московские ратники обратили в бегство новгородскую конницу, не умевшую биться строем. В 1471 году новгородские ополченцы на реке Шелони были разгромлены московским войском. 12 тысяч человек новгородской вольницы остались на поле боя. (250 годами ранее, в 1216 году, новгородское ополчение в Липетской битве разгромило дружины князей Северо-Восточной Руси. Князь Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского, спасся бегством и потерял свой шлем, который в ХХ веке достался археологам.) Военная мощь и, как следствие, агрессия – ещё не признак прогрессивности победителя. В истории имеется множество примеров, когда агрессия мракобесов заканчивалась победой над добродетельными и прогрессивными государственными образованиями. Мощь московского государства свидетельствует только о том, что оно было создано для агрессии и проводило оную во все времена.

По Л. Гумилёву, древний восточнославянский этнос уступил место новому великорусскому этносу, рождённому на поле Куликовом под знаменем Иисуса Христа. Этот этнос распространял московские порядки (не ордынские) и московский образ жизни с помощью Золотой Орды. Орда нянчила и лелеяла Москву, как послушного, хотя и побочного, ребёнка, защищая её от врагов за умеренную плату. А московские князья постоянно обманывали своего сюзерена. «Русский улус» степной империи был отдан на откуп Московскому князю. Деньги, собранные как дань Золотой Орде со всех княжеств Северо-Восточной Руси, оседали в казне Московского князя, и лишь часть их достигала Сарая.

Следует особо отметить, что, после похода Бату-хана на Русь, политическое и военное руководство княжеств Северо-Восточной Руси и православная церковь подчинились золотоордынцам, ибо ханы сохранили все их сословные привилегии. Народ терпел разорения и двойной гнёт. Теперь он должен был не только кормить своих князей, но и отсылать дань центральному правительству в ставку хана. «Власть же практически ничего не лишалась, хотя отдельные члены княжеской корпорации зачастую рисковали своей жизнью и имуществом в конфликтах с ханской администрацией» (В. В. Похлёбкин). Даже когда Москва уже окрепла и вошла в силу, она вынуждена была терпеть покровительство Орды, которое было выгодным, пока существовала угроза со стороны Литово-Русского государства.

Ещё великий князь Литовский Ольгерд заявил претензии на все русские земли, а перед битвой на Ворскле в 1399 году хан Тохтамыш за помощь в возвращении ему ордынского трона уступил великому князю Литовскому Витовту все права на русские земли, в том числе и на Московское княжество. Поражение на Ворскле было не только катастрофой Литово-Русского государства. Оно предопределило начало азиатского пути развития государств Восточной Европы под пятой набиравшей силу Москвы. По словам польского историка Коляновского: «В потоках крови потонули мечты Ягайла и Витовта про объединение в пределах Литовского государства всей Руси, всей Восточной Европы», которой не угрожала бы никакая уния с Польшей и опасность со стороны немецких орденов. В 1406 году татарская конница хана Шадибека заставила литовцев Витовта прервать поход на Москву и уйти из-под Тулы.

Почти весь ХV век Москва хранила верность Золотой Орде, когда другие её территории уже отделились от Сарая. Ещё при Едигее выделилась из общей массы татар Ногайская Орда. В 1428 году отделился от Золотой Орды хан Тюмени Абуль-Хайр, и кочевники его улуса приняли название узбеки. В 1448 году фактически отпали Казань и Крым, превратившиеся в суверенные ханства с династиями из дома Чингисхана. Отделились черкесы на Кубани, а Русский улус сохранял верность Орде. Население Северо-Восточной Руси не хотело перемен, продолжая считать царём над собой Золотоордынского хана.

Народ Московии, в массе своей, не желал иного царя, кроме татарского, и Ивану III с трудом удалось преодолеть эту инерцию народного мышления, поднять народ на борьбу с татарским игом. Причём, он «не сокрушил его, а избавился от него исподтишка» (К.Маркс), руками крымцев и ногайцев. Но ведь это не минус, а плюс Ивану III, это искусство высшей политики – заставить других таскать каштаны из огня, даже в ущерб себе. Затем Москва захватила улусы татарские и приобрела воинственных и верных подданных[17]. Мусульмане всегда оставались верны верховной власти, даже если государь был другой веры. Часть завоёванных мордвин, зырян, татар, литовцев из язычества и мусульманства перешла в православие, и уже во втором поколении они стали русскими[18].

При Иване ІІІ, государе всея Руси, фактически уже законодательно оформился уклад жизни Московского государства с азиатским способом производства и Московским менталитетом. Всё негативное, уродливое, тяжкое и позорное во внутренней жизни страны и народа стали оправдывать наследием золотоордынского ига. Всё европейское, имевшее место в удельных княжествах, было объявлено чуждым и ликвидировано, как и сами княжества. Москва провозгласила себя истинным хранителем христианской веры греческого вероисповедания, назвав своё государство «Святая Русь». До этого во всём мире только евреи называли своё государство «Святой Израиль». В Московском государстве сложился четвёртый (сектантский) вариант христианства, отличный и от католического европейского, и от единоверного византийского, и от несторианского степного.

Именно в ордынское время в Московском государстве были заложены основы политического устройства будущей России. Исследователи отмечают, что после Куликовской битвы жители княжеств Северо-Восточной Руси осознали себя единым народом, хотя инкубационный период этноса относится ко времени колонизации края славянскими переселенцами, княжения Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского. Уже в то время просматривались зачатки московских порядков: усиление власти князя, самодержавные замашки последнего, отсутствие народного собрания и слабая боярская оппозиция, появление значительного военного сословия (дворянства), получавшего за службу землю во временное пользование, плату деньгами, или право сбора налогов. Этот служивый слой был опорой княжеской власти. В Московском княжестве всё это значительно усилилось и распространилось на другие удельные княжества, по мере захвата их Москвой. В последних, а также в Новгороде и Пскове, были искоренены проявления народовластия и европейских институтов права и управления. Московское правительство вело себя по отношению к своим подданным как колониальная администрация.

Как мы уже упоминали, в Московском государстве сложился четвёртый вариант христианства[19], благодаря союзу трона и алтаря, покрывшего, как саван, территорию Северо-Восточной Руси, и питаемого соками внутренней жизни этих районов. Какая может быть жизнь под саваном? Вдали от центров цивилизации, в тёмных лесах и топких болотах, Московское православие превратилось в сектантское, языческое. Европейцы, побывавшие в Московии, задавали вопрос: христиане ли русские? Сами жители Московского царства считали только себя истинными носителями христианской веры[20], а всех других людей – нечистыми, выходцами с того света. В это время Московское христианство и создало Россию – державу, отличную и от европейских католических государств, и от южного мира ислама, и от далёкого Китая, и от степных улусов Золотой Орды.

242 года (1238 – 1480) продолжалась татарская власть над Северо-Восточной Русью. Потому на ордынцев принято валить все изъяны русской души и психики. Однако уже современники Золотоордынского ханства свидетельствовали, что татары, как люди и как правители, отличаются непревзойдённой честностью, верностью долгу и дисциплинированностью. Как и древние арийцы Заратустры, они умели говорить правду и хорошо стрелять из лука. Испанский путешественник Педро Тафур в ХV веке писал: «Если на восточных рынках среди рабов продаётся татарин или татарка, то цена на них в три раза выше, чем на других рабов, ибо с уверенностью можно сказать, что ни один татарин не обманет и не предаст своего господина».

Большинство же исследователей продолжают уверять нас, что всё негативное в Московском государстве – от татар, а отставание в экономическом и политическом развитии от западноевропейских стран объясняется монголо-татарским игом. Но дело в том, что передовые страны западноевропейского мира вступили на путь капиталистического развития уже в ХVІ веке и начали обгонять страны с азиатским способом производства, в число которых входила и Россия. И никакие евразийские, или иные теории учёных, а также количество захваченных территорий в Азии и Европе, имперские реформы Петра І и большевиков, которые по существу были контрреволюциями в экономическом и политическом развитии страны, не сумели помочь России решить внутренние проблемы.

Московское княжество превратилось в царство при гениальном правителе – великом князе всей Руси Иване ІІІ. Все другие властители, сидевшие на московском троне, ему и в подмётки не годятся. Он не только освободил Московское государство от ига Золотой Орды саблями других татарских орд, но окончательно оформил институт власти, который позволил Московии постоянно увеличиваться в размерах, несмотря на постигшие страну катаклизмы и нашествия иноплеменных орд. Подобно конфуцианству, постоянно возрождающему Китай из пепла завоеваний и внутренних раздоров, институт власти в России, оформившийся при Иване ІІІ, стал гарантом существования Московского государства. После смерти Ивана ІІІ, при целом ряде бездарных правителей и таких монстров на троне как Иван ІV и Пётр І, любое другое государство пало бы. Московия выстояла и захватила одну шестую часть суши планеты. Можно по-разному относиться к антидемократическому режиму и Московскому православию, но именно эти два компонента стали основой существования России «и до сего дня». Этот институт власти пережил и коммунистический режим ХХ века.

При Иване ІІІ Новгородская республика стала составной частью России, а также к ней была присоединена (завоёвана) Вятка. Почти все православные княжества Левобережья Днепра перешли от Литовского государства в управление Москвы. В конце ХV века осколки Золотой Орды, татарские ханства, в той или иной степени, зависели от царя Московского и были на содержании у него. Казанское ханство управлялось как московская провинция. В русской истории покорённые народы объявлялись «вошедшими» в состав России, а захваченные земли – «присоединёнными», но захват всегда есть захват.

Только перед смертью Ивана ІІІ казанцы восстали, сбросили иго московское, и Казань продержалась ещё 42 года как самостоятельное государство. Именно при Иване ІІІ татарская тюбетейка на голове у Московского князя превратилась в шапку Мономаха и стала тяжела для любого кремлёвского правителя.

После развала Золотой Орды из общего суперэтноса «татары» выделились татары казанские, астраханские, ногайские, крымские, литовские и реликты: кумыки, аккерманские, очаковские татары и другие. Все они со временем подпали под власть России. В Великороссии татары легко ассимилировались, ибо в Московском государстве господствовала не национальная идея, а государственно-православная. В России на царском троне сидел потомок татар Годунов, а на патриаршем – мордвин Никон, армиями руководили потомки черемысов - Шереметьевы и татар – Кутузов. Всё население в Московском государстве настолько перемешалось, что ассимилированные ощущали себя русскими, подданными (холопами) православного царя. Московия поступала по отношению к кочевникам степей Восточной Европы, как Китай – к кочевникам Монгольской степи, «истребляла волков и гнала кочевых». Потом ставила их себе на службу, захватывала территорию кочевания, их же саблями охраняла новые границы постоянно расширяющегося Московского царства и захватывала новые земли.

В. О. Ключевский отмечал, что старые книги московского боярства «производят впечатление каталога этнографического музея». Большое количество татарской знати осело в Московском княжестве как служивое сословие ещё в золотоордынский период. П. Савицкий утверждал, что «великорусское дворянство, сыгравшее огромную роль в создании Русского государства, на 30, 40 и даже более процентов состояло из потомков этих мурз, князей и их слуг». Русской церковью к лику православных святых были причислены святой Пётр Ордынский, племянник Бату-хана, принявший православие и монашество, святой Пётр, мученик Казанский и другие татары. Потомками татар были цари Борис и Фёдор Годуновы, пять цариц московских: Соломея Собурова – первая жена Василия ІІІ, Елена Глинская – его вторая жена и мать Ивана Грозного, Ирина Годунова – жена царя Фёдора Ивановича, Наталья Нарышкина – вторая жена Алексея Михайловича и мать Петра І, Марфа Апраксина – жена царя Фёдора Алексеевича. Татарские роды ассимилировались в России, приняли православие, вошли в русский суперэтнос и стали русскими. (Напомним ещё раз, что и в Китае кочевник, изучивший китайский этикет, язык и обычаи, становился китайцем.) Евразийцы доказывают, что уже в войске Дмитрия Донского были значительные татарские отряды, хотя П. Савицкий убеждён, что Л. Гумилёв преувеличил роль выходцев из Орды в Куликовской битве. Но все единогласно считают, что татарские переселенцы во втором-третьем поколениях обращались в чисто русских людей по духу и воспитанию, но сохраняли степную удаль. Н. С. Трубецкой отмечал, что «удаль, ценимая русским народом в его героях, есть добродетель чисто степная, понятная тюркам, но не понимаемая ни романо-германцами, ни славянами».

М. Д. Каратеев проанализировав различные исторические источники и документы, показал, что от татар ведут своё начало 92 княжеских, 50 боярских, 13 графских и более трёхсот дворянских родов. В губерниях учёт дворянским родам не вёлся, и определить их количество невозможно, но они исчисляются тысячами. От сына Мамая, татарского князя Али Касида Мурзы, который переселился в Литву и в начале ХV века получил от Витовта в удел Глинск, происходили Глинские. В области науки потомками татар были гениальные русские учёные Менделеев, Павлов, Тимирязев, Мечников, историки Кантемир и Карамзин, исследователи севера Челюскин и Чириков, в литературе – Достоевский, Тургенев, Державин, Языков, Денис Давыдов, Загоскин, Леонтьев, Огарёв, Куприн, Арцибашев, Замятин, Булгаков и целый ряд других талантливых писателей и поэтов. В области искусства только из числа самых ярких можно назвать балерин Анну Павлову, Уланову, Спесивцеву, артистов Каратыгина и Ермолову, композитора Скрябина, художника Шишкина и многих других. Среди военачальников – два больших воеводы, погибших на Куликовом поле, – князь Юрий Мщерский и боярин Андрей Серкизов; сподвижник Петра І Ф. М. Апраксин; герои Отечественной войны 1812 года Ермолов и Дохтуров; адмиралы Матюшкин, Епанчин, Бирилёв; командующие фронтами в Первой мировой войне генералы Жилинский и Щербачёв. Среди потомков татар – граф Аракчеев и дворяне Хрущёвы и прочие, и прочие, и прочие. Л. Гумилёв считал, что комплиментарность двух основных суперэтносов – Российского и Степного – явилась залогом создания Московского государства[21].

Становление Московского царства произошло на местной почве политического, экономического и духовного развития Северо-Восточной Руси и в московском варианте. Монголо-татарское иго могло ускорять или замедлять внутренние процессы Московского княжества. Степные обычаи и привычки, перенесённые в Москву, причудливым образом видоизменялись, подстраивались под московский вариант христианского царства. Полностью нельзя отрицать внешнего влияния на жизнь в Московии, но в целом Московское царство – продукт жизни населения этой территории, её правящего слоя.

 

Глава 2. ПЕРИПЕТИИ ИСТОРИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ В

ЛИТОВО-РУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ, ГАЛИЦКО-

ВОЛЫНСКОЙ ЗЕМЛЕ И СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ

В ХШ-ХVІ ВЕКАХ. ДВА ПУТИ РАЗВИТИЯ НАРОДОВ

ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ: ЕВРОПЕЙСКИЙ И

МОСКОВСКИЙ.

 

Усобицы кромсали Русь ножами.

Скупые дети Калиты

Неправдами, насильем, правежами

Её сбирали лоскуты.

М. Волошин

 

Существовал ли альтернативный путь развития народов Восточной Европы по европейскому образцу? В своих работах А. Буровский убедительно доказывает, что по такому пути двигалось Литово-Русское государство, наследник Киевского каганата. Во главе этого государства стояла династия Гедеминовичей, породнившаяся с Рюриковичами, а в его состав при князе Витовте входило более 70% всех русских земель. Напомним наиболее значительные фрагменты из жизни Литово-Русского княжества. Дадим их в сравнении с развитием государственного и общественного устройства Московской державы.

Великое княжество Литовское возникло из двух компонентов: литовских племён и жителей удельных русских княжеств, расположенных на территории современных Белоруссии и Украины и, частично, в западных областях Российской Федерации. Накануне создания государства, литовские племена занимали глухой угол в бассейне Немана и Двины. И расселялись эти язычники, в начале второго тысячелетия Христианской э