Проблема первостепенной важности 5 страница

Сначала он скрывался в Костроме. Оттуда попы­тался помочь через своих спасителей избежать рас­стрела товарищам из кружка, в том числе и Барченко. Но серия новых арестов устранила одно важное звено в цепочке организации побега, и идея с треском провалилась. Более того, людям, спасшим Бокия, пришлось залечь «на дно».

Сам Глеб Иванович, дабы не подвергать опасно­сти людей, у которых проживал, вынужден был в срочном порядке скрыться. Не сумев спасти това­рищей, Бокий отправился на Алтай. Там он разыс­кал того «скромного человека», о котором упоми­нал Барченко после своей экспедиции 1925 года. При встрече с ним, по воспоминаниям самого Бо­кия, он поразился его глазам — притягательными, сияющими, словно излучавшими какую-то могу­чую силу. Тот человек долго смотрел на Бокия, а за­тем без предисловий и лишних слов представился. Оказывается, это был сам Межанин. Вот так еще в жизни бывает. Вроде Барченко — ученый, с таким усердием искавший Шамбалу, а Межанин открылся Бокию.

Вся отгадка этого парадокса уходит корнями в глубь человеческой души и тайных помыслов. Мы предполагаем, что никто и никогда не узнает то, о чем мы думаем и что движет нашими стремления­ми. А фактически мы все, как на ладони, особенно для тех, кто непосредственно связан с Шамбалой. Причем наше местонахождение на Земном шаре не имеет для них никакого значения в качестве препят­ствия.

Ну а дальше Бокий получил то, о чем даже не смел мечтать. Межанин сделал из него достойного Сокровенника. Позже Глеб Иванович связался с оставшимися в живых своими товарищами, в том числе и его спасителями. Обучил всему, что постиг сам. Так и образовался наш тайный орден. Бокий дожил до 1964 года. Он лично принял от Межанина столь бесценный подарок Шамбалы — «частицу Чинтомания» и послания с манускриптом. После смерти Бокия новые члены группы уже постигали знания благодаря этим рукописям, историческим документам, спасенным от уничтожения в стенах НКВД в 1939 году, и, конечно, самим ученикам Бокия.

Надо отметить, что у Глеба Ивановича оказалась необычной не только жизнь, но даже смерть. Он был вполне здоров, несмотря на свой преклонный возраст. После той памятной встречи с Межаниным, в 1964 году, Бокий собрал всех своих друзей и сказал, что в духовных практиках ему открылся совершенно другой уровень реальностей, абсолют­но несравнимый с земными понятиями. Он полу­чил в него доступ и хочет покинуть это тело. Бокий сам назначил точное время, когда остановит свое сердце, еще шутил по этому поводу насчет точности истинных чекистов. Попрощавшись с друзьями, ровно в девятнадцать часов три минуты, с появле­нием на небе первой звезды, сердце его останови­лось, как он и говорил...

Человек в штатском задумался о чем-то своем, а затем, словно опомнившись, произнес:

— Вот, пожалуй, все мое предисловие. Дальше знакомься с материалами сам, думай, размышляй, делай свои выводы. Оставляю тебя наедине с исто­рией... Если что понадобится, вон прямой телефон с «диспетчером»... Ну, не буду тебе мешать...

Он по-дружески хлопнул Номо по плечу, попро­щался и пошел к выходу. Мощная стальная дверь тяжело закрылась, точно отделив внутренний мир Номо от внешнего. Но Номо был даже рад такому долгожданному одиночеству, когда можно не спе­ша во всем разобраться, и особенно в себе. А что может быть лучше и прекраснее в такой тишине в качестве собеседника, чем книги и рукописи нео­бычных, неординарных людей, тайных гениев сво­его времени...

 

Глава 3

ПРОБЛЕМА ПЕРВОСТЕПЕННОЙ ВАЖНОСТИ

 

Май 1994 года.

Прошло четыре месяца с того памятного дня по­священия Номо. Но воспоминания о нем до сих пор будоражили мысли свидетелей этого события. Для одних это стало своеобразным откровением, для других — подзарядкой внутренних убеждений, для третьих — весомым стимулом в нелегкой, каж­додневной работе. Но, безусловно, каждый пережил свои особые потрясающие минуты, оставившие глу­бокий, незабываемый след в их душах.

В небольшой комнате собрались представители ордена славян из постсоветских государств, чтобы, так сказать, на «домашнем совете» решить назрев­шие проблемы в текущих делах. За окном шел про­ливной дождь. Стоял холодный май. Однако в самом помещении от пламени в камине исходило приятное тепло, которое создавало атмосферу домашнего уюта и располагало к продолжительной беседе.

За истекший период была проделана достаточно трудоемкая работа. После Бергедорфского форума на Номо, как они и предполагали, не просто обратили внимание. Его выступление заставило содрогнуться даже «акул» политики, представляющих интересы за­падных держав. О нем в одночасье заговорили в выс­ших политических кругах Европы и Америки. А осо­бо дальновидные политики всерьез задумались над этой фигурой в предложенной им новой «шахматной партии». Те проблемы; которые возникли сейчас пе­ред орденом, отчасти были связаны именно с ответ­ным ходом.

Во время обсуждения затронутых вопросов слово взял генерал-полковник из «братской страны ближ­него зарубежья».

—У нас возникла серьезная проблема. И она вполне может перерасти в очень серьезную. Я в про­шлый раз докладывал вам о нашем драгоценном объекте (условная кличка — Лорд) и о появившихся у нас сведениях, что его подмяли под себя Деструкторы. Так вот, теперь эти данные полностью подтверди­лись. В последнее время Лорд стал очень быстро подниматься. По данным контрразведки, его готовят на президентское кресло в нашей стране. Если это слу­чится, то Эго разместит, свои базы у нас под самым носом!

— Да, это действительно серьезная пробле­ма, — произнес пожилой генерал. — Тем более, что эта страна отмечена на наших схемах как одно "из возможных мест «перекрестья»... Да и для Номо по­добное деструктивное давление под боком более чем опасно, пока мы его не поставили у власти.

— Зашевелились Деструкторы, видно, почуяли неладное.

— Вот-вот...

— Какие будут предложения?

— Может, Лорда ликвидировать?

— Мы уже об этом думали, — произнес генерал-докладчик. — Но на данном этапе это может под­нять много ненужного шума. Он стал слишком за­метной фигурой в сферах негласного влияния.

— Может, проще перекупить его, если он столь жа­ден к деньгам, раз поддался на уговоры Деструкторов?

— Да нет. Фактор денег здесь тоже не пройдет. У него очень много денег: неплохая поддержка со стороны империи Эго, да и своих финансов доста­точно. Он опирается на властные криминальные структуры с миллиардными оборотами. Нет, деньги здесь не помогут.

На некоторое время в воздухе повисла напряжен­ная тишина, а потом один из участников предложил:

— Ну, если он так уверенно опирается на криминал, значит надо выбить эту опору у него из-под ног. Рухнет опора, рухнут и все пристройки к ней. А на руинах Деструкторам просто нечего будет делать.

— Точно! Да и наши финансовые магнаты отвер­нутся от него.

— Нужно не просто разрушить эту опору, но и достать такой серьезный компромат, чтобы от услуг Лорда отказались не только в этой стране, но и за рубежом.

— Значит, нужен кто-то, кто смог бы разрушить эту махину изнутри.

— Ничего себе заданьице! Тут, представляете се­бе, какой профи нужен, на вес золота!

— Это верно.

— Да, сейчас Батышны «Островитяне» подошли бы в самый раз. Лучших спецов для этого дела не придумаешь.

— А где они сейчас? — поинтересовался один из новых членов ордена.

— Да кто где, в свободном полете... С распадом Союза организацию распустили.

— Были бы на тот момент наши люди возле вер­хов власти, такого безобразия не допустили бы.

— Не говори... Бросило наше родное государство пацанов на произвол судьбы... Тоже мне «единый механизм»!

— Ничего, ничего. Зато сейчас они какими орла­ми стали! Настоящие мужчины, как говорится, про­шедшие огонь, воду и медные трубы.

— Да, но этих орлов могло быть и побольше. А теперь их и на гнездо не хватит.

— Интересно, кто же их все-таки сдавал?

—Деструктивной заразы везде хватает.

Участники обсуждения замолчали, погрузившись в какие-то свои тяжелые воспоминания. Остальные присутствующие тоже не решались нарушить тиши­ну. Стало слышно, как потрескивали сгоравшие по­ленья в камине. Завораживающее пламя огня не­вольно притягивало взгляды людей.

Пожилой генерал поднялся с кресла и подошел к камину. Подкинул несколько дровишек в огонь и стал наблюдать, как пламя охватывает их со всех сторон. Видимо, это зрелище всколыхнуло в нем ка­кие-то воспоминания. Не отрывая глаз от картины стихийной борьбы пламени с деревом, он тихо про­декламировал:

Кровавый снег под ногами тает.

Дерево, оторвавшееся от листа.

Огнестрельная рана, как лотос,

Раскрывшая свои края...

Несколько человек, сидевших недалеко от ками­на, встрепенулись от этих слов, точно их ударило то­ком. Они переглянулись. А один из них осторожно произнес:

— Вы считаете это в высшей степени серьезным, что необходимо задействовать...

Ответом на этот незаконченный вопрос был взгляд генерала. Он посмотрел на говорившего и продолжил чтение странного стихотворения, по­таенный смысл которого был понятен лишь части присутствующих. Именно среди этих людей возник­ло легкое волнение, заметное по нервным движени­ям и особенно тревожным взглядам. Оно невольно передалось и остальным. Все посмотрели на пожи­лого генерала. Он тем временем закончил читать стихотворение и с немым вопросом оглядел своих старых товарищей. Один из них ответил:

— Если ты так считаешь... Твоя интуиция нас еще никогда не подводила... Я — «за»... Хотя будет весьма печально, если мы утратим в этом деле столь ценный резерв. Хотелось бы приберечь его для Номо, мало ли какие еще сюрпризы нас ждут впереди. — На все воля Божья... Но сегодня от разреше­ния этой проблемы напрямую зависит и будущее Номо. Правда, Деструкторы, мне кажется, пытают­ся данную зависимость тщательно замаскировать. Завтра, когда они взрастят эту разрушительную си­лу, может оказаться слишком поздно, — задумчиво проговорил генерал, — Поэтому необходимо дейст­вовать здесь и сейчас. На сегодняшний день, я счи­таю, — это проблема первостепенной важности. На­до все тщательно взвесить. И если вы не против дан­ной кандидатуры, операцию нужно начать не позже августа...

 

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

 

 

Глава 1

ЗАДАНИЕ

 

Август 1994 года.

Генерал стоял задумчиво у окна, когда в дверь ка­бинета постучали.

— Разрешите, товарищ генерал?

— А, Александр Иванович, входи. Располагайся.

Судя по сосредоточенному виду своего шефа, полковник госбезопасности понял, что разговор предстоит очень серьезный.

Усевшись за рабочий стол, генерал нажал кнопку вызова.

— Анна Петровна, принесите, пожалуйста, две чашки кофе.

— Хорошо, Александр Васильевич, — вежливо ответил мягкий женский голос.

Лицо генерала было уставшим и напряженным. Видимо, сказалась суматоха последних событий. Но цепкий взгляд сохранял все ту же неизменную проницательность и силу, присущую только опыт­ным профессионалам в самые ответственные и сложные минуты их жизни.

В кабинет вошла секретарь, миловидная женщи­на лет сорока. Она поставила поднос на стол.

— Спасибо. На сегодня вы свободны, — сказал ей генерал.

Женщина так же тихо удалилась, как и вошла. Еще минут десять генерал задавал своему заму ка­кие-то общие вопросы, касающиеся рутинной еже­дневной работы. Но полковник, не первый год ра­ботающий со своим шефом, понял, что самое важное будет сказано позже. Наконец в приемной по­слышался стук закрывающегося сейфа, а через не­которое время и захлопывающейся двери.

Александр Васильевич еще немного помолчал, а потом произнес:

— Ну, а теперь о главном.

Он достал из личного сейфа серую папку и взял оттуда несколько исписанных листков бумаги.

— Вот, ознакомься...

"По мере того, как полковник читал содержимое бумаг, лоб его покрывался мелкой испариной. Алек­сандр Иванович то и дело вопросительно погляды­вал на своего шефа, отрываясь от чтения, и тот, по­нимая его, молча подтверждал написанное кивком головы. Конечно, полковник, с его богатым опытом работы, был готов к любым неожиданностям. Но эта информация потрясла его до глубины души.

В это время генерал вновь погрузился в свои раз­мышления, вспоминая в деталях недавний разговор со своим другом генерал-полковником, которого хорошо знал уже почти двадцать пять лет.

— От этой операции зависит будущее и не толь­ко этого региона... Если мы не разорвем паутину беспредела сейчас, то через год паук окутает ею всю страну. И тогда, сам понимаешь, к чему это приве­дет. Наших людей превратят в обыкновенных рабов, не говоря уже о простых гражданах, которые в своей массе станут жертвами его сплошного бандитизма и повального беспредела.

— Я все это прекрасно понимаю... Допустим, нам удастся разорвать паутину, но паук-то слишком высоко сидит, хрен его достанешь. Где гарантия, что он новую сеть не сплетет?

— А вот об этом позаботятся наши единомышлен­ники из соседнего отдела... И запомни, Саша, паук без паутины, что бабочка без крыльев. Не будет паутины, не будет и силы, а это его жизнь и власть. — И за­курив сигарету, генерал-полковник добавил: — А на­счет того, что он высоко сидит, так ты вспомни былое. В панике пауки и не с таких высот быстро спускались, лишь бы уцелеть да в щель поскорее забиться. Но, глядишь, лет десять страна сможет жить спокойно. А там видно будет... Мы считаем, что в этом случае це­лесообразно задействовать «Остров», лучших из луч­ших. Рисковать нам сейчас никак нельзя... Рекомен­довано обратиться к Сэнсэю.

Александр Васильевич, вспоминая весь этот разго­вор, невольно вздрогнул при слове «Сэнсэй». Нет, ни единый мускул не шевельнулся на его лице. Все произошло где-то глубоко внутри. Сэнсэй был особым кадром в спецподразделении «Острова». Особым не только из-за своего природного таланта к неестествен­ным для обычного человека явлениям управления сво­ей психикой, но и из-за аналитического склада ума.

Взгляд этого агента словно сверлил человека из­нутри, точно вычислял его разум и душу. Сэнсэй, как никто другой, мог добывать уникальные данные об «объекте», включая его здоровье и душевное со­стояние, чего не могли добиться другие, даже путем долгих часов наблюдений с применением дорого­стоящей спецтехники. Он обладал какими-то осо­бенными гипнотическими способностями и мог пройти абсолютно незамеченным мимо «объекта», а также поражал начальство своей логикой и не по годам развитым мышлением стратега.

Кроме того, у Сэнсэя было уникальное сочетание зрительной и слуховой памяти. Он умел легко ори­ентироваться в темноте по своим, одному ему по­нятным, ощущениям. Именно по наитию Сэнсэй обнаруживал любые живые и неживые объекты с за­крытыми глазами, даже не дотрагиваясь до них. Но самое удивительное было то, что он не только обладал этими способностями, но обучал необыч­ной технике управления своей психикой товари­щей, причем довольно-таки успешно, за что и полу­чил кодовое имя — Сэнсэй.

Те качества, которые разведчик приобретает с го­дами, юный агент получил от самой природы. «Грех не воспользоваться таким даром, — думало началь­ство. — Ведь не так уж часто природа балует мир та­кими людьми». И все-таки не все было так гладко. Именно эти необычайные способности насторажи­вали начальство. Они «прокопали» род агента вдоль и поперек, но так и не сумели понять, «откуда появи­лось то, что никогда не имело места быть?» Личность Сэнсэя осталась неразгаданной до конца загадкой.

Александр Васильевич по-отцовски привязался к этому парнишке. Он испытывал к нему какую-то смесь чувств: неестественного страха и в то же вре­мя неподдельного уважения, исходившего из глу­бины души. Наставник и сам не знал, что больше притягивало его: то ли то, что этот юный агент оказался самым смышленым среди остальных, то ли то, что Александру Васильевичу хотелось иметь сына, а не дочь, которую родила ему жена. Но выказывать привязанность к какому-либо агенту было не положено. Поэтому Александр Ва­сильевич лелеял эту мечту где-то глубоко у себя внутри и по возможности пытался оградить парня от различного рода неприятностей. Он прекрасно понимал, что даже это внутреннее чувство — опас­но в их работе, поскольку не исключено, что в ка­кой-то день ему самому придется вручить Сэнсэю билет в один конец.

От таких мыслей у Александра Васильевича вне­запно заныло сердце. Генерал нахмурился и слегка помассировал грудь. Он вспомнил, как по прошест­вии времени планировал сделать Сэнсэя своим зятем. Тогда наверняка смог бы вытащить парня из этой игры и подключить к своим делам, реализовав тем самым давнюю мечту. Но, играя в чужие игры, он не заметил, как проморгал свою собственную партию. Его дочь успела влюбиться в какого-то олу­ха «без рук и без башки» и выскочить за него замуж. Это перечеркнуло все далеко идущие планы Алек­сандра Васильевича на жизнь.

Генерал чертыхнулся про себя, со злостью про­клиная свалившегося на его голову зятя. Но тут же вспомнил очаровательную внучку Сашеньку, на­званную в его честь, и сердце смягчилось: «Ну хоть какой-то толк от него».

В это время полковник, дочитав бумаги, произнес:

— Да уж... не было печали...

— Это точно, — подтвердил генерал, складывая листки обратно в сейф. — Я надеюсь, ты понял, ка­кая ответственность возложена на нас. Здесь слиш­ком высоки ставки.

— Дело действительно сложное и щепетиль­ное, — задумчиво проговорил полковник. —Но ко­го назначить исполнителем? Для такой тонкой ра­боты нужен очень опытный человек, профессионал, которому можно доверять. В то же время это должна быть достаточно значительная фигура, которой бы в полной мере доверяли и гражданские лица... И, как я понял, он не должен работать в официальных структурах, включая и наше управление. Ведь у ... — полковник осекся на полуслове и быстро на­шелся: — у Лорда, судя по вашим данным, везде крепко посажены свои информаторы.

— Совершенно верно. Поэтому, к сожалению, ис­полнитель должен работать на свой страх и риск. Официальную помощь, конечно, мы ему предложить не сможем. Нам приказано не высвечиваться. Но cделаем для него все возможное, что в наших силах.

— Да, задача... Тогда для этого дела нужна дейст­вительно неординарная личность и совершенно не­стандартный подход.

— Абсолютно верно, — подметил генерал, и, на­хмурившись, как-то с натугой произнес: — Реко­мендую обратиться к Сэнсэю.

Полковник поднял на него удивленные глаза. Ес­ли генерал решил обратиться к Сэнсэю, значит, дело обстояло еще хуже, чем описано в бумагах. На­сколько он помнил, генерал прибегал к помощи этого человека крайне редко, в самые критические и переломные моменты в жизни государства.

— Всю необходимую документацию вы получите позже. Вопросы еще есть? — спросил шеф.

— Нет.

— Ну, тогда с Богом. Желаю удачи!

— Разрешите идти?

— Идите.

Александр Васильевич крепко пожал руку своему заму. И когда тот вышел, генерал подумал: «Теперь все... Ставки сделаны. Осталось самое слож­ное — мучительное ожидание».

* * *

В придорожном кафе, располагающемся между двумя крупными областными центрами, было мало посетителей. За одним из столиков сидела странная парочка: молодой священник в черной рясе и моло­дой мужчина, который, судя по накачанной спортив­ной фигуре, имел непосредственное отношение к мирским делам. На первый взгляд эти люди были совершенно разными не только по социальной при­надлежности, но и по внешности. Священник был худощав, с бледным лицом, со светлыми волосами и жидкой рыжеватой бородкой. А его собесед­ник —блондин с волевым лицом и волосами редкого природного цвета, и с такими же усами. Вниматель­ный наблюдатель при долгом созерцании все же смог бы заметить одну Общую черту этих совершенно раз­ных людей — их глаза. Они казались бездонными, в них светилась глубинная сила, которая объединяла этих людей какой-то тайной. И чем больше они об­щались между собой, тем больше обнажали свой скрытый облик, проступающий из-под маски бытия.

Сэнсэй знал Вано еще с «Острова». Они были не только друзьями, не раз попадавшими в сложные переплеты, но и отлично подготовленными профес­сионалами, на счету которых — сотни успешно про­веденных операций. Несмотря на молодость, глаза товарищей выдавали многолетний опыт и усталость от всей этой грязной каши жизни, в гущу которой их постоянно впихивали. В редкие минуты случайных встреч друзья всегда пытались приглушить неприят­ные воспоминания прошлого хорошей порцией до­брого юмора. Но сегодняшний случай был особен­ным. Контора пригласила их на встречу. А здесь не надо быть пророком, чтобы усмотреть за этим оче­редное задание. Контора просто так, шутки ради, встречи не назначает. Родина вновь нуждалась в сво­их «невидимых» героях, чтобы благодаря их помощи в очередной раз освободить свои затекшие конечно­сти от тяжких пут безжалостной коррупции.

Началось все, как обычно, со звонка генерала Сэнсэю. Случайно подслушавшим разговор он не по­казался бы интересным. Обычная беседа о жизни, о здоровье двух знакомых людей. Но в этом ненавяз­чивом диалоге ни о чем Сэнсэй услышал кодовые фразы, которые означали, что необходимо встретить­ся, есть задание. Спустя сутки, ровно в то же время, он ждал уже другого условного звонка от человека, с кем непосредственно должен, встретиться. Было предложено «прийти с другом». Ничего хорошего это не сулило. Фраза «прийти с другом» указывала на се­рьезность предстоящей операции, где одного Сэнсэя со своей группой было маловато. Требовалась допол­нительная помощь, чтобы подстраховать свои тылы. И Сэнсэй решил взять с собой Вано, или отца Иоан­на, как теперь его называли прихожане в церкви.

Когда Сэнсэй подъехал на своем «Москвиче» к назначенному месту, по привычке заблаговремен­но, он увидел достаточно смешную для «посвящен­ных» картину. На противоположной стороне трассы, возле единственной в этих краях остановки, пыта­ясь незаметно потеряться среди случайных прохо­жих и нескольких ожидающих автобуса селян, сно­вал туда-сюда батюшка. Человек в рясе, видимо, ин­стинктивно соблюдая правила конспирации, старался быть незамеченным. Но ряса «кричаще» выставляла напоказ свое «содержимое». Предназна­чение у нее такое — выделять человека из толпы, что поделаешь. Сэнсэй усмехнулся, заметив такую воз­ню «единства и борьбы противоположностей» и по­шел на «рассекретку». Подкравшись сзади, он тихо шепнул на ушко другу: «Конспирируемся, батюш­ка?» Вано с удивлением обернулся и, увидев Сэнсэя, расплылся в улыбке. Тепло поздоровавшись, они двинулись к месту встречи.

Как и положено, друзья незаметно для окружаю­щих обследовали близлежащую территорию и кафе. И, убедившись в безопасности, уселись за столиком, смакуя кофе и подтрунивая друг над другом.

— Вы, батюшка, чай, с ночи здесь околачивае­тесь? — иронично произнес Сэнсэй.

— Ну, с ночи не с ночи, а все-таки раньше тебя прибыл, — похвастался отец Иоанн, выделяя, как обычно, свое любимое «о» в словах.

И, как в давние времена, добавил:

— У меня, считай, фора. 1:0 в мою пользу.

— Ага, размечтался, «фора»! Прибыть ты при­был. Да приближение «объекта» не заметил. Значит, 1:1. Да еще своей черной рясой всех ворон в округе распугал.

— Ряса не в счет, — улыбаясь, запротестовал Ва­но. — Это издержки производства.

Они тихо засмеялись.

— Я смотрю, ты в церковных званиях рас­тешь, — уже серьезней произнес Сэнсэй.

— Да, семинарию вот закончил, даже с отличием.

— Молодцом. В церкви решил все-таки остаться?

— Да... Господь к этому привел милосердием своим мя, раба грешного и недостойного...

Сэнсэй тяжело вздохнул и задумчиво произнес:

— Теперь только Бог и остается единственной нашей надеждой и утешением.

Друзья некоторое время помолчали, а потом Сэнсэй сказал:

— Ну что, раб грешный, давай закажем еще по чашке кофе, а то я что-то совсем продрог в этом за­ведении.

— Согласен, — произнес отец Иоанн. — Душу про­греть надо, бо мя ента окрестность все косточки холо­дом пересчитала. Как бы ревматизм не заработать.

— Ничего, «старик», подлечим.

Увидев молодую официантку, которая принесла очередную порцию кофе, отец Иоанн по-молодецки выпрямился, проводил девушку недвусмысленным взглядом, а потом поинтересовался у Сэнсэя, при­няв свой прежний облик:

— А ты, чадо, все так же исцеляешь болезни телесныя рабов Божьих благословением рук своих?

— Аки пчела, — подыграл ему Сэнсэй.

— Это хорошо... А что, из наших «братиев» кого-нибудь видел?

— Конечно...

И далее друзья начали рассказывать друг другу, что им было известно о своих бывших «соплеменни­ках», кто как устроился в этой нелегкой жизни.

— А... Певца еще недавно видел.

— Где он сейчас?

— В спецназе солирует. У меня практически под городом на полигоне стоят.

— Понятно.

В это время Сэнсэй увидел, как к кафе подъехала машина.

— О, вон и полковник прибыл.

Иоанн перекрестился и полушутя, полусерьезно произнес, вновь переходя на церковный тон:

— Ну, чадо, трезвись и бодрствуй, ибо чудное и ужасное посещение готовится сейчас нам.

Сэнсэй горько усмехнулся.

— Что поделать, се грядет.

К столику подошел Александр Иванович. Вряд ли кто из посетителей мог предположить, что этот добродушный человек — полковник госбезопаснос­ти. Поздоровавшись с необычной парочкой и зака­зав себе чашечку кофе, Александр Иванович прове­рил карманный прибор на наличие в помещении подслушивающих устройств. Удовлетворившись его данными и окинув опытным взглядом полуопустев­шее к тому времени кафе на предмет посетителей, он включил спрятанный под пиджаком акустичес­кий глушитель и перешел к разговору:

— По нашим данным, появилась мощная кор­румпированная группа, тесно переплетенная с влас­тью. В последнее время она стала неуправляемой и творит полный беспредел сразу в двух подконт­рольных ей областях. Кое-кто из власть имущих ис­пользует эту банду для того, чтобы вершить свои грязные делишки. Здесь отмываются крупные деньги. Поэтому группа находится под прикрытием некоторых влиятельных лиц из официальных структур, которым это выгодно. Ваша задача: внедриться в банду любыми путями и разрушить ее изнутри. Не­обходимо остановить беспредел сейчас, иначе через год эта раковая опухоль охватит всю страну и с ней будет гораздо сложнее справиться. Как вы сами по­нимаете, здесь невозможно действовать через офи­циальные структуры. Вся надежда на вас. Необходи­мой информацией мы вас обеспечим. Но, к сожале­нию, в остальном вам придется действовать на свой страх и риск.

— А известно, к кому все эти ниточки ве­дут? — спросил Сэнсэй.

— Да. К одному опасному для государства чело­веку, который сейчас очень быстро набирает оборо­ты за счет беспредела в стране... — полковник, выта­щив из дипломата папки, передал их Сэнсэю, указав, где находится соответствующее фото. — К Лорду.

Иоанн аж поперхнулся.

— Ничего себе! Да тут до «Хозяина» рукой подать.

— Вам лично с этим объектом не придется иметь дело. О нем другие позаботятся, если, конечно, ва­ша операция пройдет успешно.

Иоанн с облегчением выдохнул, но не удержался и в шутку произнес:

— Вот так всегда, как че поприличней, так дру­гие. А я уж грешным делом подумал, что, может, для внедрения к нему вы нам с пяток заводиков-ги­гантов «подарите» да снабдите парой лимончиков. Так сказать, чтоб совсем за своих сошли.

Полковник усмехнулся.

— Ты же знаешь, в нашем ведомстве только два типа лимонов: железные с кольцом и деревянные с «торцом»*. Тебе которые из них?

— По мне, так лучше зеленые налом, — с улыб­кой ответил Вано.

— Чего нет, того нет, — развел руками Александр Иванович.

— Да, обнищало государство, обнищало... На­верное, скоро придется к Папе Римскому за ссудой обращаться. Так сказать, для благой борьбы с дела­ми преисподней, — по-поповски запричитал отец Иоанн, вызвав тем самым общий смех.

— Ну, ладно. Надеюсь, вы поняли, какая на вас возлагается ответственность. От вас зависит ответ на вопрос: «Быть или не быть?» Так что необходимо все детально продумать и просчитать. Повторяю, весь дальнейший ход событий будет зависеть от вашей операции. Вопросы есть?

— Есть. Кто является правой рукой Лорда в ука­занных областях? — спросил Вано.

— Небезызвестный вам авторитет Кронос.

— Я так и подозревал, что нам придется иметь дело с фирмой «Олимп», — вздохнул Сэнсэй.

Полковник рассказал в общих чертах о негласной деятельности фирмы и ее членах, передал друзьям последнюю папку с дополнительной информацией и распрощался, пожелав удачи.

Сэнсэй и Вано еще некоторое время сидели в ка­фе, обдумывая и анализируя услышанное.

— Да, Лорд — хищная птица. Это стервятник еще тот. Надо же, какую схему придумал, — прого­ворил Сэнсэй, изучая исчерченный стрелками и фа­милиями лист. — Не зря же говорят, праздный мозг — мастерская дьявола.

— Вот именно, мастерская. В самое пекло нас суют, — проскрипел недовольно отец Иоанн. — На­зывается, широка дорога в ад, да выход из него узок. Полная ж... прости меня Господи.

Вано перекрестился.

— Ничего, прорвемся, не впервой, — подбодрил его Сэнсэй и как-то по-особому произнес: — Зато благое дело для людей сделаем. Чай, карающие ан­гелы все-таки будут пострашнее карающих демонов. Не так ли?

— Все, конечно, так. Но мы не ангелы, а они не демоны. Все мы человеки, все под Богом хо­дим, — с грустью заключил Вано.