Титр: пятнадцатью месяцами раньше

АЛЕКСЕЙ ЗЕНЗИНОВ

ДЕТЕЙ ДЕРЖИТЕ ЗА РУКИ ИЛИ НА РУКАХ

Действующие лица:

Соня (Софья Павловна Горбунова), 36 лет

Надя, её дочь, она же осужденная Левченко, 18 лет

Люба, её дочь, 14 лет

Миша (Михаил Борисович Ларионов), 25 лет

Анжела (Анжела Фёдоровна Тихонова), 38 лет

Девушка-аниматор, 23 года

Парень-аниматор, 22 года

Мальчик у бассейна, 7 лет

Турок на набережной, 45 лет

Оля, секретарша Сони, 25 лет

Первая женщина в бухгалтерии, она же Первая женщина в кафе, она же Первая женщина в клинике, она же Первая женщина в очереди, 33 года

Вторая женщина в бухгалтерии, она же Вторая женщина в кафе, она же Вторая женщина в клинике, она же Вторая женщина в очереди, 44 года

Третья женщина в бухгалтерии, она же Третья женщина в кафе, она же Третья женщина в клинике, она же Третья женщина в очереди, 55 лет

Четвёртая женщина в бухгалтерии, она же Четвёртая женщина в кафе, она же Четвёртая женщина в клинике, она же Четвёртая женщина в очереди, 22 года

Борис Левченко, покойный муж Сони, он же Мужчина в кафе, 38 лет

Давидик, молодой человек Любы, 19 лет

Отченаш Герман Феликсович, судья, 45 лет

Доктор Невский, врач клиники «Предтеча», 42 года

Левая грудь Сони, 36 лет

Лариса, любовница Миши, 30 лет

Двое полицейских, они же Два конвоира, возраст несущественен

Младенец

НАШЕ ВРЕМЯ

Зал судебных заседаний.

ОТЧЕНАШ: Подсудимая Левченко Надежда, встаньте!

Надя встаёт.

ОТЧЕНАШ: Вам понятна суть предъявленных обвинений?

НАДЯ: Да, понятна.

ОТЧЕНАШ: Вы признаёте себя виновной?

НАДЯ: Нет, не признаю.

ОТЧЕНАШ: Садитесь.

НАДЯ: Я не виновата!

ОТЧЕНАШ: Садитесь.

Надя садится.

ОТЧЕНАШ: Подсудимая Левченко Любовь, встаньте!

Люба встаёт.

ОТЧЕНАШ: Вам понятна суть предъявленных обвинений?

ЛЮБА: Что?

ОТЧЕНАШ: Понятно, в чём вас обвиняют?

Люба молчит.

ОТЧЕНАШ: Подсудимая Левченко, отвечайте суду!

Люба молчит.

ОТЧЕНАШ: Признаёте себя виновной?

ЛЮБА: Я не хотела.

ОТЧЕНАШ: Виновной себя признаёте?

Люба качает головой, сначала утвердительно, потом отрицательно.

ОТЧЕНАШ: Садитесь! Садитесь, подсудимая!

Люба садится.

ОТЧЕНАШ (стучит судейским молотком): Соблюдайте порядок в зале.

ТИТР: ПЯТНАДЦАТЬЮ МЕСЯЦАМИ РАНЬШЕ

ТУРЦИЯ. МАРМАРИС. У БАССЕЙНА ОТЕЛЯ «PALM BEACH HOTEL». УТРО.

Возле бассейна двое аниматоров – парень и девушка – развлекают группу детей лет пяти-семи. На правом плече парня татуировка – смазанный чёрный череп. У девушки тоже тату – маленькая синяя бабочка на левой лодыжке.

Парень обращается к детям по-английски, девушка – по-русски.

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: А теперь представим, что мы – ангелы!

ПАРЕНЬ-АНИМАТОР: Now imagine that we - the angels!

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: Машем крылышками, и полетели-полетели-полетели! Прямо в небо!

ПАРЕНЬ-АНИМАТОР: Waving wings, and fly-fly-fly! Right in the sky!

МАЛЬЧИК: And we'll see where God?

ПАРЕНЬ-АНИМАТОР: Yes, of course! He will be happy to see us!

На шезлонгах у бассейна жарятся на солнце две женщины – Соня и Анжела.

АНЖЕЛА: Крабы, крабы… Ну, и что крабы? Из лап крабовых, из лапок мясо жарят или целиком их на гриль кидают?

СОНЯ: Мазь подай.

Анжела тянется к лежащему рядом с шезлонгом тюбику крема для загара, берёт, протягивает тюбик Соня. Та садится, начинает намазывать руки, плечи, живот, бёдра, ноги. Потом приспускает чашечку купальника на левой груди, намазывает грудь. Затем проделывает ту же операцию с правой грудью и снова ложится на шезлонг – лицом к солнцу.

АНЖЕЛА: И небо здесь линялое. Не, в Хургаде лучше отдых. Там на завтрак шампанское и море чистое. И рыбки непуганые, как в раю. Слушай, а давай завтра на экскурсию поедем?

СОНЯ: Купаться пойдёшь?

АНЖЕЛА: Не сейчас. Поехали, Сонь, поехали, на источник Клеопатры. Окунёмся, помолодеем лет на двадцать. Хотя не, не надо, я в то время совсем дурой была, дур-рой набитой.

СОНЯ: Угу.

АНЖЕЛА: Клеопатра с любовниками купалась, сразу с тремя, прикинь? Омолодимся и на том же автобусе в Эфес, в дом Богородицы. Там прикольно, мне Ленка рассказывала. Она ездила в прошлом году, она вообще такая боговерная. Говорит, был сильный пожар, леса горели и огонь подошёл прямо к дому Богородицы. Всё вокруг сгорело, такой пепел вокруг, угли, головешки, а дом стоит нетронутый. И папа Римский после этого туда тоже поехал и молился в этом доме. Ленка говорила, туда совсем-совсем безнадёжных больных привозят и они исцеляются. А я думаю, фокусы всё, чтобы больше туристов. Не знаю, Ленка верит, её прямо трусит всю, когда про чудеса говорит. А я вот была в Питере, пошла с ней на могилку Ксении Петербуржской. Там часовня, надо её обойти три раза, и попросить у Ксении главное желание, и тогда всё сбудется. Два года прошло, чего-то не сбывается пока.

СОНЯ: По часовой стрелке?

АНЖЕЛА: Чего?

СОНЯ: Часовню обходила по часовой стрелке?

АНЖЕЛА: Ну…

СОНЯ: А надо было против часовой. Вот и не сбылось. Купаться пошли.

Соня и Анжела встают с лежаков, идут к морю. У них красивые фигуры, хотя на животе уже заметны складочки и попы, обтянутые трусиками, подрагивают лишним жирком. Но лежащие на шезлонгах возле бассейна мужчины, от четырнадцати и старше, всё равно смотрят им вслед.

ТУРЦИЯ. МАРМАРИС. НОМЕР В ОТЕЛЕ «PALM BEACH HOTEL». ДЕНЬ.

Надя лежит на кровати в номере и ест виноград, сплевывая косточки в пепельницу. Люба рассматривает себя в зеркало, отгибая трусики на бёдрах. Кроме трусиков, на ней нет ничего из одежды.

ЛЮБА: Он увидит мою белую жопу и всё поймёт.

НАДЯ: Что поймёт?

ЛЮБА: Поймёт, что я была на море без него. Пипец!

НАДЯ: А где он увидит твою белую жопу? Ты с ним спишь?

ЛЮБА: Ты чё, дура? На фотках увидит.

НАДЯ: Ты показываешь ему фотки с голой жопой?

ЛЮБА: Ты мне уже мозги вынесла!

НАДЯ:Ты показываешь своему Давидику такие фотки? Ты что, больная?

ЛЮБА: Ты сама больная! Чё ты опять сказала Мишане? Чё он опять на нас крысится?

НАДЯ: Какой он тебе Мишаня?!

ЛЮБА: Прости, пожалуйста, я забыла, как его надо называть. Папочка? Ой, нет, папочка у нас умер от водки. А этот дядя не пьёт, не курит, только живёт на мамины деньги.

НАДЯ: Говорю понятным тебе языком. А ну-ка рот на ноль! И живо из номера!

ЛЮБА: Вот прям как есть? (Смотрит на себя в зеркало.) Кому ж я такая достанусь? Знаешь, на ресэпшене сидит турчоночек, как меня увидит, слюни пускает до пола. Я, пожалуй, сразу к нему.

НАДЯ: Пороть тебя не кому.

Стук в дверь.

НАДЯ: Кто там? Подождите! (Любе.) Оденься, живо!

Люба натягивает шорты и майку, прыгает на кровать, принимает позу поудобнее.

НАДЯ: Входите!

Входит Миша. На нём пятнистые шорты, яркая рубашка. На ногах сланцы. На носу – дорогие солнцезащитные очки.

МИША: На обед идёте? Здрасьте…

НАДЯ: Не хотим пока.

МИША (смотрит на Надю и улыбается): Потолстеть боишься?

НАДЯ: Нет, у нас в семье хорошая наследственность. Бабуля в шестьдесят была тоненькая, как девочка. Про мамусю тоже не скажешь, что ей под сорок. А вот вам бы килограмчиков пять бы скинуть – вполне бы сносно выглядели. Бы.

МИША: Значит, не пойдёте?

НАДЯ: Нет.

ЛЮБА: А чё ты за меня решаешь? Я, может, с тобой обедать не хочу, а с дядей Мишей у меня сразу аппетит возбуждается. (Спрыгивает с кровати.) Пойдёмте, дядя Миша, пусть она одна тут кукует.

МИША (морщится): Не дядя, не! Просто Миша.

ЛЮБА (победно смотрит на Надю): Убедилась? Он мне – не дядя! Не. (Смотрит на Мишу.) Миша, а пойдёмте вечером на дискач? Меня одну мама не пускает, а Надька танцует как лохушка.

НАДЯ: Михаил, будьте мужчиной, приструньте её, наконец!

ЛЮБА: Не хочешь, чтобы я тебя перед Мишей позорила? (Смотрит на Мишу.) Гордая. Это у нас тоже семейное. Вся в папу.

МИША (медленно произнося каждое слово): Хорошо, наверно, что у твоей сестры так развито чувство собственного достоинства.

ЛЮБА: Вот достоинства у неё хоть отбавляй. Может даже с вами поделиться. Чё, не требуется?

НАДЯ: Михаил, идите уже по своим делам.

МИША: Мы с вашей мамой в ресторан спускаемся.

Миша входит из номера, прикрыв за собой дверь. Люба падает на кровать и начинает хохотать.

ЛЮБА: Йес-с-с! (Поёт.) Давай вечером с тобой встретимся, будем опиум кури-и-ить…

Надя очень зло смотрит на Любу. И вдруг фыркает и начинает подпевать сестре.

НАДЯ: Давай вечером с тобой встретимся по-китайски говори-и-ить…

ТУРЦИЯ. МАРМАРИС. РЕСТОРАН ОТЕЛЯ «PALM BEACH HOTEL». ДЕНЬ.

Песня продолжается – для русских гостей в ресторане крутят альбом «Агаты Кристи». На весь зал разносится: «Не прячь музыку, она опиум/ Для никого, только для нас./ Давай вечером умрём весело,/ Поиграем в декаданс…»

Соня, Миша и Анжела сидят за столом, обедают. За соседним столом обедают аниматоры – парень и девушка. Миша разливает пиво по бокалам, сначала Соне, потом Анжеле. Наливает себе воду.

СОНЯ: Спасибо.

МИША: Пожалуйста.

СОНЯ: Ничего не хочешь сказать?

МИША: Я вечером в тренажёрный зал. Пузище отъел, как боров. (Обращаясь к Анжеле.) Пошли вместе?

ПАРЕНЬ-АНИМАТОР: Надо ещё вещи собрать. И ещё искупаться напоследок, на посошок, да? Ты рада, что завтра уже будем дома?

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: Ты будешь.

ПАРЕНЬ-АНИМАТОР: Три часа – и в Москве.

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: Ты полетишь один.

АНЖЕЛА: Я чего, так плохо выгляжу? (Смотрит на Соню.) Сонь, чего, совсем корова? (Отодвигает тарелку.) Всё, только фрукты! Никакой больше шашлык-машлык, лаваш-малащ, прекращаю жрать и худею!

СОНЯ: Опять девки мои? Что на этот раз?

АНЖЕЛА: Миш, честно скажи, я корова?

ПАРЕНЬ-АНИМАТОР: Почему один?

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: Ты помнишь, о чём мы говорили, когда сюда приехали? В самый-самый первый день?

Парень-аниматор начинает плакать. Девушка-аниматор гладит его по голове.

МИША: Когда мы с тобой познакомились, я сразу предложил встречаться по выходным, а жить отдельно. Я знал, что твои дети будут против наших отношений.

СОНЯ: Против чего будут мои дети?

МИША: Не привязывайся к словам!

СОНЯ: Против чего? У нас с тобой – отношения, я правильно поняла?

МИША: Твои дети не могут простить, что мы любим друг друга. Вот если б я тебя просто трахал…

СОНЯ: А ты меня не просто трахаешь?

МИША: Подожди, дай мне сказать. Мне с тобой хорошо и даже не только хорошо…

СОНЯ: Да что ты? Как много нового я сегодня узнала.

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: Ты обещал, да?

ПАРЕНЬ-АНИМАТОР: За что? За что? За что? За что, сука?! (Вскакивает из-за стола, кричит на весь ресторан, перекрывая музыку.) За что, тварь?!

АНЖЕЛА (достаёт из сумочки зеркало, рассматривает себя): Веки, веки, веки… Что ж вы так оплыли…

МИША: Соня, это жизнь! Это жизнь, Соня! Мы так устроены! Я так устроен! Я не могу привыкнуть, что меня считают нулём! Половой тряпкой! Я мужик!

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: Отпусти меня. Не цепляйся. Завтра улетишь в Москву. Через неделю успокоишься. Через месяц встретишь кого-нибудь. Через полгода ты меня забудешь.

СОНЯ: У тебя есть яйца, поэтому ты думаешь, что ты мужик? Мой муж спал со мной раз в полгода, и при этом был мужиком, настоящим. Он вёл себя, как мужик, у него всё было мужское. Ему любая баба была готова отдаться…

МИША: Ага. Только у него не стоял. (Встаёт из-за стола.) Приятного аппетита!

Миша идёт к выходу. Девушка-аниматор берёт парня-аниматора за руку, притягивает к себе. Парень-аниматор послушно подходит к ней, садится за стол.

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: Возьмёшь все деньги, ладно? И мою часть тоже. Купишь себе скутер, какой хотел.

ПАРЕНЬ-АНИМАТОР: Подожди, а ты?..

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: Тема закрыта.

ПАРЕНЬ-АНИМАТОР: Стоп. Я не понял, ты себе кого-то нашла?

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: Закрыта тема, всё!

ПАРЕНЬ-АНИМАТОР: Твою мать, как же ты быстро скурвилась! Ну, кто он?

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: Не твоя забота.

ПАРЕНЬ-АНИМАТОР: Супер! Просто супер! Я, мудила, строю какие-то планы, кольца, блядь, обручальные…

Парень-аниматор достает из кармана коробочку, открывает, трясёт над столом. Из коробочки падают два кольца – одно на пол, другое на стол. Парень-аниматор берёт упавшее на стол кольцо и с размаху швыряет его в открытую дверь, за которой видны пальмы.

ДЕВУШКА-АНИМАТОР: Я люблю тебя, мудила.

АНЖЕЛА: Вот стерва. Я вчера видела, она в машину с турком садилась.

ТУРЦИЯ. МАРМАРИС. НАБЕРЕЖНАЯ. ДЕНЬ.

Набережная приморского города: слева песок и волны, справа – рестораны, кафе, пиццерии, магазинчики, обменники и туристические фирмы. Под вывеской, на которой написано: «МЫ ВАС ПОШЛЁМ… ПОЕЗАКИ В СТАМБУЛ И ЭФЕС, ЕГИПЕТ И ИЗРАИЛЬ» (крупная буква «А» вместо «Д») стоит турок, похожий на линялого Сергея Довлатова. В одной руке он держит рекламный проспект, а другой удерживает Анжелу, которая демонстративно, но не слишком настойчиво пытается освободить своё запястье от турецкого ига.

ТУРОК: Наташа, поехали! Вери бест прайс!

АНЖЕЛА: Ноу бест! Скидки давай!

ТУРОК: Какой скидка? Зачем? Самий лучший цена! Онли ю! Наташа…

Люба, Надя, Соня и Миша стоят рядом и наблюдают за этим международным диалогом. Люба – скучая, Соня – сочувствуя турку-Довлатову, Миша – думая о чём-то своём. И только Надя еле удерживается, чтобы не вмешаться.

АНЖЕЛА: Ноу Наташа! Ноу онли ай!

ТУРОК (внезапно начинает очень чисто говорить по-русски): Девушка, может, продолжим знакомство? Встретимся вечером в ресторане? Напитки за мой счёт. Знаете, как у нас говорят про русских девушек? Наташа боится только рома с колой, потому что после рома с колой Наташа ничего не боится.

НАДЯ (негромко обращаясь к Мише): А ты бы так мог?

МИША (так же негромко): Что?

НАДЯ (негромко): Соблазнять в открытую. Никого не смущаясь.

СОНЯ (подходит к турку): Сегодня вечером Наташа занята.

Турок смотрит на Соню, медленно отпускает руку Анжелы. У него такое выражение лица, как будто он сорвал джек-пот в игровом автомате.

ТУРОК (снова переходя на ломаный русский пополам с английским): Хочишь в ИзраИль? Святой земля? Завтра он зе шип ту Хайфа, ван дэй Иерусалим, Назарет, молится, сувенир. Рашен групп, рашен гид. Харашо?

НАДЯ (негромко обращаясь к Мише): Нет, ты так не можешь.

СОНЯ (берёт турка за руку): В Израиль не хочу. Праздник хочу. Хочу… весь день кататься на яхте. И пить мартини со льдом. Вы готовы? Как вас зовут? Мустафа?

АНЖЕЛА: Соня, я с тобой! Отдохнём по-нормальному, без кобелей этих пляжных! И девок возьмём!

ЛЮБА: Не, не, не! Я буду ждать вас на причале.

НАДЯ (негромко обращаясь к Мише): Ну, всё, Михал Борисыч. Расчехляйся.

Миша делает шаг к турку. Миша ниже турка на голову, но, кажется, не турок смотрит на него сверху вниз, а Миша вбивает его взглядом в землю.

МИША: Патент на право работать с туристами предъявите, пожалуйста. Сертификат вашего гида. Результаты технической экспертизы вашей яхты, автобуса, катера, на чём вы ещё туристов возите.

ТУРОК: Ноу андестенд! Эскьюз ми…

МИША: Неужели? И что теперь, закрываемся?

ТУРОК: Клозед, клозед, сорри! Гуд бай, май френдз!

Турок забегает в офис, закрывает за собой дверь, задёргивает жалюзи.

ЛЮБА: Жалко, не подрались. Люблю, когда мальчики друг другу чистят баннеры. Миша бы его уделал. Бы. Правда, Миша?

НАДЯ: Я бы лично поставила на Мустафу.

МИША (смотрит на Соню, после паузы): Если хочешь, я его верну.

ТУРЦИЯ. МАРМАРИС. ПЛЯЖ. ВЕЧЕР.

Солнце уходит за горизонт – быстро, словно в ускоренном режиме. Соня и Миша идут по пляжу – босиком. Миша держит в одной руке свои сланцы, в другой – босоножки Сони.

СОНЯ: Как думаешь, мы с тобой скоро расстанемся?

МИША: Я когда приехал на море первый раз, никак не мог понять, какого оно цвета. А на первом курсе надо было Гомера читать, все забили, а я думаю, прочитаю, чисто из духа противоречия. А у Гомера сказано: виноцветное море. Я сразу вспоминаю: лето, море… Бэнц! Точно. Ви-но-цвет-но-е…

СОНЯ: Почему ты до сих пор со мной?

МИША: Фиг знает. С тобой можно говорить о разном. И ты не будешь смеяться, даже если тебе не понятно, про что я говорю.

Соня смеётся.

МИША: Тебе можно предложить что-нибудь необычное - и ты согласишься. У тебя нет комплексов, что ты будешь выглядеть смешно, как у других баб.

Соня смеётся ещё громче.

МИША: И ты фантастически, супер-мега-круто трахаешься.

Соня перестаёт смеяться.

МИША: Я люблю, когда ты проводишь языком у меня за ухом, а потом ставишь мне засос на шее, и наутро соседка в лифте делает вот такие вот… (Показывает.) глаза. Как будто я зомби какой-то. Или вампир.

СОНЯ: А ещё что ты любишь?

МИША: Тебе показать?

Соня кивает.

МИША: Прямо здесь, на пляже?

Соня кивает.

МИША: Соня, подумай, хорошо подумай, это мусульманская страна…

Соня встаёт на колени.

МИША: Соня, нас тобой заберут в турецкую полицию за нарушение турецких законов… Какие, блин, у них законы?.. Шариат?..

СОНЯ: Плевать.

Босоножки падают из рук Миши на песок. Вслед за босоножками падают сланцы.

СОНЯ: Кажется, у меня грудь распухла.

МИША: Какая?

СОНЯ: Левая.

МИША: Я потрогаю?

СОНЯ: Чувствуешь, там что-то плотное. Да? Чувствуешь?

МИША: Ты чересчур мнительная.

Раздаётся сигнал: на мобильный телефон Сони пришла sms.

МИША: Могу ещё помацать.

СОНЯ: Дурачок…

МИША: У нас пацан был во дворе, из Харькова приехал, говорил не щупать, а мацать. Пошли девчонок помацаем… Такой был похабник.

Снова раздаётся сигнал: на мобильный телефон Сони пришла ещё одна sms.

МИША: Кто тебя домогается?

Соня смотрит на дисплей мобильного.

МИША: Старшая или младшая?

СОНЯ: Надя спрашивает, я пойду с ними в клуб?

МИША: Пойдешь ли ты? А чего хочу я, на это все давно уже положили.

СОНЯ: Не начинай…

МИША: Единственный вечер за целую неделю, когда остались одни. И то потому, что до этого весь день ругались.

СОНЯ: Помацай меня ещё. Да. Вот так. Сильнее…Ещё…

Раздаётся сигнал: на айфон Миши пришла sms. Айфон лежит на песке и сигналит.

Если бы Миша взял айфон и открыл сообщение, он бы прочёл: «ЧЕРЕЗ ТРИ ЧАСА НА НАШЕМ МЕСТЕ». Сообщение пришло от того же абонента, который чуть раньше отправлял sms на мобильный Сони.

ТУРЦИЯ. МАРМАРИС. ХОЛЛ ВОЗЛЕ СТОЙКИ АДМИНИСТРАТОРА В ОТЕЛЕ «PALM BEACH HOTEL». УТРО.

Звякает сигнал – сообщение о том, что лифт прибыл. Открывается кабина лифта. Двое санитаров выносят из кабины носилки, накрытые простынёй. Простыня короткая, видны женские лодыжки и пятки. Судебно-медицинский эксперт с первого взгляда мог бы определить, что педикюр был сделан незадолго до смерти. На левой лодыжке татуировка – маленькая синяя бабочка.

Снова звук сигнала – открывается кабина второго лифта. Двое полицейских выводят из кабины парня-аниматора. На запястьях парня защёлкнуты наручники.

НАШЕ ВРЕМЯ

Зал судебных заседаний.

ОТЧЕНАШ: Свидетель, что вы можете сообщить суду?

ОЛЯ: У нас на работе все девочки плакали, когда узнали. Представить себе только, невозможно просто, просто дикость какая-то, ну, вы понимаете, да? Чтобы вот так вот, вдруг… (Достаёт из сумочки платок, вытирает слёзы.)

ОТЧЕНАШ: Свидетель, говорите по существу.

ОЛЯ: Софья Павловна никогда не жаловалась на здоровье.