Остановка номер один. Провал. 8 страница

Слегка надавив на белоснежное плечо, он заставил девушку немного откинуться назад, опираясь на руки. Приспустив её джинсы вниз, правой рукой он свободно скользнул ей под трусики, и, по-прежнему не отрывая от девушки восхищенного взгляда, начал умело и нежно ласкать её плоть. От нахлынувших зверски приятных ощущений, Лена закрыла глаза и тихо застонала.

- Леночка, - Виктор тихо позвал её, заставляя вновь распахнуть изумрудные глаза, - Лена, родная, не бойся, я с тобой, всё хорошо, - он обнимал её за плечи. - Это всего лишь сон, хорошая моя, - убрав волосы с влажного лба, он поцеловал её в висок, - я рядом, Леночка, это всего лишь сон…

- Сон… - как эхо стучало в её голове. - Всего лишь сон…

- Знаешь, как я испугался за тебя, когда ты начала во сне вздрагивать! Хорошо, что хоть сразу додумался тебя разбудить, - он прижал её к своей груди всё крепче, - боюсь представить, что было бы, если бы я разбудил тебя позже…

- Да… я тоже… боюсь представить… - прошептала Лена, находясь в шоке оттого, что всё, что сейчас происходило, всего лишь сон. Начиная осознавать всю комичность ситуации, она уже еле сдерживала смех, который грозился вот-вот вырваться наружу.

Оглядевшись по сторонам, она отметила, что всё ещё лежит на матах в подсобке, полностью одетая, молния застегнута, да и лифчик при ней: «Точно! Я же его одевала… Ну, Кулёмина, и сны тебе нынче снятся...».

Степнов видя, что Ленка улыбается, спросил:

- Всё в порядке?

- Да. Ты рядом, поэтому всё хорошо.

Всё её тело сейчас сотрясало от невероятного желания, ноги окутала вата, не разрешая тем в свою очередь сделать и движения, а мозг и вовсе, казалось, грозился отключиться… Плохо соображая, что она сейчас делает, но при этом контролируя каждое своё движение, она сомкнула свои руки у мужчины за спиной, прижимаясь к нему всем телом, ища в каждом его прикосновении и жесте опору, поддержку, а главное защиту. Защиту, которая была ей сейчас просто необходима, как вода в жаркий и солнечный день. Лена уже не раз замечала за собой странную реакцию своего организма на Его отсутствие. Конечно, раньше, во время учебы, бывало, что они и неделями не виделись, но это было другое чувство… Они уже давно перешагнули этот барьер под названием «запретная любовь», наплевали на все устои морального общества и вышли из этой борьбы победителями. А была ли вообще эта самая борьба? Им казалось, что не только их близкие, но и все окружающие, были против их отношений, даже простая дружба учителя и ученицы порой вызывала у представителей более старшего поколения аморальные представления. Но кому какое дело, в конце концов, что возникает между этой парой, похоть или искреннее и светлое чувство? Они оба, как Дон Кихот, сражались со своими ветряными мельницами, пытались отстоять своё право на чувство, но, почему никто из них не подумал о том, что замечания в адрес их отношений, это всего лишь слова? Сегодня они есть, а завтра их нет, сегодня о них говорят, а завтра все и вовсе забудут, кто такие Степнов и Кулёмина. Никогда нельзя идти наповоду чужого мнения, нельзя никому позволять срубать под корень росток пусть и неокрепшего, но уже такого большого чувства под названием любовь...

- А ведь это всего лишь семь лет, - прошептала Ленка на ухо Степнову.

- Что? – он вопросительно взглянул на девушку, не понимая, о чём идет речь.

- У нас с тобой разница в возрасте всего лишь семь лет, а мы с тобой, как два дебила были: «Нас не поймут, нас не поймут…».

- Не вспоминай, Лен, я обещаю тебе, что всё будет хорошо. Ты мне веришь?

- Как себе…

Притянувшись к его губам, она провела по ним кончиком своего языка. Утихнувшее до этого желание дало о себе знать с новой силой, поддавшись которому, она сейчас потянула мужчину на себя, укладываясь на спину. Испытывая весь огонь желания, ей оставалось лишь наслаждаться тем, как приятно ощущать на себе его тяжесть, ощущая всё его желание на себе… Когда её руки уже начали настойчиво снимать его футболку, Виктор не выдержал:

- Лена, прекрати, пожалуйста! – он поднялся и встал на ноги.

- Но почему? Что сейчас не так? – переведя дыхание, она кинула на него непонимающий взгляд.

- Лен, ты вообще, соображаешь, что делаешь?

- Именно потому, что соображаю, я так и делаю. Объясни мне, раз я такая тупая, что не так?! – Лена в одно мгновение также оказалась на ногах и, расставив их немного в стороны, она скрестила руки на груди. Недолго думая, подошла к нему вплотную, мысленно давая Виктору второй шанс. - Я же чувствую, что тебе нравиться, - она провела ладонью по накачанным мышцам его пресса, спускаясь всё ниже, но все её действия были прерваны его рукой.

- Лена, я повторяю, ты зачем так делаешь? – прошептал он, его терпение уже было на грани, ещё немного и он просто сорвется.

- А я повторяю, что не так в моих поступках? – искренне не понимая, почему Виктора кидает в гнев от её поведения, она пыталась смягчить накалившуюся обстановку мягкой улыбкой.

- Да ты просто посмотри на себя со стороны! Что ты творишь?! – он знал, что говорил, но совершенно не представлял, что девушка истолкует смысл его фразы по-своему.

«Посмотри на себя со стороны!» - эту фразу Ленка уж точно никогда не забудет. Слова били её по самому больному, ни один удар в своей жизни не принес ей после себя столько боли, сколько эти пять слов. «Ну вот, опять… если раньше мне только казалось, что он держит меня за шлюху, то теперь я точно уверена в этом! Не могло мне столько раз показаться!..».

Не желая ничего слушать, Ленка постаралась абстрагировать свой слух от всего того, что ей сейчас, возможно, говорит Виктор. Не желая так же сказать что-либо в свою защиту, она направилась к двери:

- Я скоро приду, мне надо выйти…

 

Глава 29

Когда дверь спортзала со звоном хлопнула, что-то щелкнуло в мозгу Степнова:

- Неужели не то подумала? – помотав головой в разные стороны, он с успехом отогнал от себя эту мысль, не желая верить в неё.

«Нет, Ленка она же у меня умная, всё правильно поймет, я в этом уверен… Надо будет спросить у неё… Потому что, если она опять о всяких глупостях думает, то плохи мои дела и мне ещё долго придется втирать ей, что и как! Ну, вот чего ей неймется? Хоть бы кто мне сказал, как устроены женские мозги! Она же ведь совсем не хочет меня понять. Ещё толком не отошла от всего этого кошмара!.. Боится высоты, а за парашютом тянется, чтобы прыгнуть откуда повыше!.. Я, как вспомню, когда мы целовались в больнице, как она тогда ноги сдвинула, меня аж всего передёргивает! Вот что за сволочи заставили Её так реагировать на ласки человека, который любит её больше самой жизни? Господи, я, как только найду этих уродов, пообрываю им всё, чтоб не болталась! А сейчас! Сейчас же ей снился кошмар и, возможно, очередной кошмар!..».

Мяч на большой скорости, врезаясь в стену, с грохотом отскакивал от неё, вновь направляясь в руки рассерженного мужчины, который таким образом коротал минуты до Ленкиного прихода…

 

Выйдя из этого злосчастного спортзала, Лена, находясь сейчас в мало вменяемом состоянии, побрела по тёмному коридору. Единственное, что её сейчас могло хоть как-то порадовать из всех доступных ей сейчас благ цивилизованного общества, это небольшая порция холодной воды, потому что только она могла бы восстановить хоть немного мыслительный процесс и привести его в норму. Вот она - спасительная влага, заставляющая каждую клеточку мозга встрепенуться и начать соображать. Маленькие капельки, стекая вниз по шее, принесли лишь только видимое облегчение, даруя прохладу всему её телу.

«Как же я его ненавижу… Ненавижу… Он будто специально издевается надо мной! Вот чего ему не так? Ведь всё же было нормально, а ему, как уже стало привычным, приспичило непременно всё испортить. Я изо всех сил пыталась помочь не только себе, но и нам. Что он так трясётся? То он считал, что я сплю с кем ни попадя, то его останавливал тот факт, что я девственница… А теперь? Я не понимаю…».

Умывшись, Кулёмина торопливым шагом направилась к выходу из туалета. Быстро проходя по коридорам, постоянно оглядываясь по сторонам в страхе быть Им замеченной, она смогла покинуть стены родной 345-ой.

Свежий воздух помог всё расставить по местам: «Так, ладно, фиг с ним с этим Степновым! Никуда он не денется, приползет завтра, как миленький! Коробку конфет только в зубы захватит… Впредь пускай думает, ЧТО он и КОМУ говорит! А сейчас мне не мешало бы добраться каким-то образом до моей новой обители… И каким же это интересно образом? Без денег далеко не уеду, вариант с попуткой даже рассматривать не буду! Может, имеет смысл вернуться? Хм, нет, есть идея получше».

Молодая девушка, улыбнувшись сама себе, побежала по аллеям улиц в неизвестном направлении…

 

Степнов посмотрел на часы: тонкая длинная стрелка, определяющая минуты, уже прошла добрую четверть своего замкнутого цикла с тех пор, как светловолосая девушка оставила мужчину наедине со своими мыслями... Вот уже баскетбольный мяч был ровно пятьсот раз со злостью отбит от стены… Широкая тень с непропорциональными размерами человеческого тела, которая казалась ещё более нелепой на неровном полу помещения, крохотными перебежками благодаря освещению Луны преодолела около двух метров…

«Её нет уже почти двадцать минут… Чёрт! Неужели сбежала? А я-то, как дурак, повёлся на то, что она сейчас вернётся! Степнов, ну ты и… Дебила кусок!».

- За что всё это? – прошептав в тёмную пустоту, хлопнул дверью, желая проверить свои опасения.

С каждым шагом, с каждым движением сердце начинало колотиться всё сильнее и сильнее, а у дверей женского туалета и вовсе развило катастрофическую даже для здорового человека скорость. Виктор прижался ухом к двери, стараясь уловить какое-либо движение. Постучав, на всякий случай, в дверь, он немного приоткрыл её, но ответа так и не последовало. Сквозь шум бешено бьющегося механизма в своем теле, Степнов расслышал шум воды, льющейся из крана. Параллельно с вздохом облегчения, кровь начинала за считанные секунды замедлять свою циркуляцию, возвращая своему хозяину более естественный цвет лица. Однако, продлилось это недолго, поскольку ничего, кроме звука журчащей воды он так и не услышал. Распахнув резко дверь настежь, он понял, что, если Ленка здесь и была, то уже давно ушла. Закрутив кран с водой, он прямиком направился к главному школьному выходу, развивая при беге скорость, которую может достигать лишь человек, находящийся под действием животного страха.

Охранник, находясь на своем месте, со спокойным выражением лица вырисовывал незамысловатые символы в клетках кроссворда.

- Лена! Где?! – подлетел к нему Виктор, мышцы лица которого выдавали сильнейшее напряжение.

- Была! Везде! – тут же сориентировался собеседник, натягивая на лицо глупую улыбку.

- Чего?!

- Да в рифму просто!..

- Какая к черту рифма?! – казалось, ещё немного, и этим вечером Степнов явно кого-то осчастливит многочисленными ударами по почкам. - Вы что, сейчас издеваетесь надо мной?

- Да ушла она минут как десять назад, - тут же ответил охранник, понимая, что сейчас шутить не стоит.

- Как ушла? Куда? Зачем Вы её выпустили?

- Она попросила выпустить её, вот я и выпустил! Удерживать постороннего человека в стенах школы не входит в ряд моих обязанностей, - тут же разъяснил охранник Степнову, не желая, чтобы его и дальше беспричинно обвиняли во всех смертных грехах.

- Да Вы на улицу хоть посмотрели?!! Ночь на дворе! Она одна, чёрт побери! – он был сейчас вне себя от разрывающей изнутри злости, всё тело напряжено, глаза метались в поисках родного силуэта за окном. Не желая далее продолжать не имеющую сейчас смысла разборку, он выскочил на улицу, лихорадочно обдумывая, куда могла пойти его Ленка. А вариантов была масса: она могла пойти домой, причем неизвестно к кому, к себе или к нему; она могла, позвонить какой-нибудь из подруг, надеясь на поддержку; не дай бог она поедет в больницу на одной из попуток!; а тот вариант, что она просто сейчас где-нибудь может гулять или отсиживаться так же не радовал Степнова своей перспективой…

Какой из всех вариантов верный, Виктор не знал… Осознание того, что он таки не успел дать ей денег на обратную дорогу, ещё более усугубило и без того шаткое положение обстоятельств.

Хвала небесам, что на дворе двадцать первый век, время продвинутых технологий! Достав трясущимися руками из кармана свой мобильный, он набрал заветный номер… Послышались гудки, что не могло не радовать, поскольку Виктор был практически уверен, что Ленка его сейчас просто отключит…

- Не волнуйся, я в порядке, - громким и чётким голосом проговорила девушка отрепетированную фразу и положила трубку.

- Чёрт! – расслышав и приняв к сведению сказанные ею слова, ему стало легче, но, не смотря ни на что, он продолжал набирать номер девушки до тех пор, когда не услышал фразу, говорящую ему о том, что она отключила свой мобильный…

 

Глава 30

Добежав до своего дома, Лена быстро прошмыгнула через тамбур в свой подъезд, отметив про себя, что, если бы она не бежала, а просто шла, то ей вряд ли хватило бы смелости сюда зайти…

Преодолевая лестницу за лестницей почти с закрытыми глазами, делая это больше по инерции, нежели осознанно, она поднялась на свой этаж. Вставив ключ в замочную скважину, она старалась поворачивать его как можно тише. Пройдя внутрь, она на минуту замерла, оценивая ситуацию: тишина, свет нигде уже не горит, только из-под закрытых дверей сейчас пробиваются белые лучи лунного сияния…

Скинув с ног грязные кроссовки, Лена на цыпочках прошла по квартире, с жадностью шумно вдыхая в легкие родной запах своего дома…

«Дед… как я скучала», - Лена застыла посреди небольшой комнаты, вдоль стены которой стоял диван, а на нем, в свою очередь, безмятежно спал пожилой мужчина. Она простояла так минут десять, как минимум, стараясь получше его разглядеть… В глазах уже давно стояли слёзы…

Найдя в своей комнате все скромные сбережения, она быстро скомкала их в один из карманов. Открыв на кухне кран с холодной водой, и налив себе полный стакан, она подошла к окну, любуясь до боли знакомым пейзажем. Оглядывая окрестности, она заметила, как в сторону её дома стремительно приближается высокая фигура, принадлежащая явно знакомому ей мужчине…

Думать сейчас – означало лишь тратить время впустую, каждая доля секунды на счету, подобно как каждый кварцевый кристаллик в песочных часах играет свою роль. Лена вмиг поставила стакан на столешницу и, схватив кроссовки в руки, скользнула за дверь, успев её лишь прикрыть. Слыша приближающиеся снизу шаги, Ленка ускорила темп, перешагивая через две ступени подряд, она побежала вверх. Стук бешено бьющегося сердца в такт отбивал ритм вместе с пятками, которые глухим звуком проносились по бетону…

Добежав до второго этажа, Виктор уже было собирался зайти в квартиру, как услышал грохот, доносившийся двумя лестничными пролетами выше.

Споткнувшись, Ленка интуитивно выставила руки вперед, пытаясь хоть как-то смягчить боль от неизбежного падения. Невыносимый дискомфорт, сочетаясь с жжением, в области правой лодыжки отдавался во всем теле, но Кулёмина не издала не звука, закусив нижнюю губу чуть ли не до крови. Не прошло и одной минуты, как за её спиной послышалось тяжелое дыхание:

- Лена! – с облегчением выкрикнув шёпотом её имя, Виктор, накрыл плечи непонятно от чего дрожащей девушки, прижимая её к себе. - Ты что творишь, глупенькая?

Он сейчас попытался заглянуть ей в глаза, чтобы понять, что она чувствует, но та, как назло, отводила их в сторону, не желая показывать своих эмоций.

Слишком много противоречивых чувств наполняло всю сущность Степнова: он безумно Её любит, очень Ей дорожит, без Неё вся жизнь теряет свои краски и становиться серой… И так ведь можно продолжать ровно до тех пор, пока в словаре не закончатся слова, которые можно сложить в его чувство… Но в то же самое время, он ненавидел её, ненавидел за то, что она заставила проявлять по отношению к ней такую сильную слабость, как бы уж парадоксально эта фраза не звучала. Она заставила его поступиться со своими принципами, не жалея об этом ни секунду…

- Лена, если я обидел тебя, прости меня, пожалуйста, - он аккуратно усадил её на пыльные бетонные ступени, забирая из ослабевших рук её кроссовки, - ты зачем убежала, я чуть от страха за тебя не помер! Просил же не делать так! – по-прежнему на тихих тонах он продолжать высказывать свое мнение. - Знаешь, я даже знать сейчас не желаю, чем я тебя обидел… но… я могу это понять и… скажу одно: у меня до сих пор… в ушах стоит тот звук, когда ты колени сомкнула! Не могу тебе объяснить, как мне больно от того, что я ТАКОЕ допустил…

«А всё-таки я эгоистка… думаю о СВОИХ заботах, о СВОИХ капризах… А как же Он?» - опустив глаза вниз тут же подумала Лена.

- Обними меня, пожалуйста, - она, наконец, подняла свои глаза, покрытые хрустальной пленкой влаги, усиленно рвавшейся наружу.

Больше никаких слов и не надо…

Ей было, что ему сказать, душа разрывалась от боли… Вся её жизнь в один миг показалась адом, огнем которого сжигал дотла в сердце память о справедливости, а взамен осталось лишь одна пустота… В мгновение раза душа опустела, все мысли, как один большой ком, давящий на сердце своей невыносимой тяжестью… Она могла б сказать, как ненавидит, нет, не Его и даже не себя, а всё то вокруг, что отдается в теле болью, что заставляет по ночам не спать, глотая слезы от собственного бессилия… Нет смысла его сейчас обвинять, нет смысла предъявлять свои претензии… Она хотела выдать ему всё, что в душе накипело, рассказать, как порой сильно задевают душу Его слова…

Не стала…

Он обнял её за хрупкие плечи, сжимая в своих руках то, что сейчас ему было дороже всего: родной человечек, который потерялся в эмоциях взрослого жестокого мира, свалившегося на неё разом… Она сейчас, как маленький облезлый котенок, промёрзший в дождливую ночь, уткнулась носом в мужское плечо, иногда шмыгая носом, пытаясь согреться его теплом… Он сейчас рядом, больше ничего не надо, все слова и недосказанные фразы, все белые пустоты и многоточия сейчас потеряли свою значимость и, утопая в сильном вихре эмоций, ушли на второй план…

Немного отстранившись от Лены, Виктор сел на карточки парой ступенек ниже и притянул к себе её ноги.

- Болит? – с явным беспокойством спросил он.

- Нет, уже прошло почти, - голос почему-то отказывался слушаться и вместо точных, уверенных фраз получались лишь тихие всхлипы.

- Кулёмина, вот кто тебя учил-то бегать? Посмотрел бы я на этого дельца! – что хотел, то получил – искренняя робкая улыбка на Ленкином заплаканном лице.

Отряхнул её замерзшие ножки от пыли, которую она успела насобирать с пола своего не совсем чистого подъезда, взял в руки кроссовки и, поочередно, надел на каждую ступню обувь. Ленка почувствовала себя ребенком: когда-то давно, будучи совсем маленькой, на её немного пухленькие неуклюжие ножки мама одевала аккуратные туфельки с милыми бантиками… Тогда маленькая белокурая девчушка чувствовала себя, как за каменной стеной, она знала, что её никто не обидит, потому что рядом мама… А теперь рядом Он… Стало тепло, очень тепло… Ей показалось, что мозг начинает медленно, но верно плавиться, распространяя по всему телу спокойствие, которое было просто необходимо её измученной испытаниями душе.

Сильные, уверенные руки, скользнув по талии, подхватили девушку и поставили в вертикальное положение.

- Все в порядке, Лен? – ему было немного непривычно смотреть на девушку, слегка поднимая глаза вверх, так как стоял он на две ступени ниже.

- Да, все хорошо, - Ленка прижалась к его лбу сухими губами. - Пойдем отсюда, ладно?

- Да, конечно… Лен, а тебя дед видел?

- Он спал, - по её лицу сейчас проскользнула тень горечи.

Взявшись за руки, двое стали тихо спускаться из темного подъезда, выходя во двор, освященный светом уличных фонарей… Первой молчание нарушила Лена:

- Пойдем туда сходим?

- Что? – не понял мужчина.

- Я говорю, пойдем туда зайдем, - Ленка головой указала направление в сторону соседнего подъезда, дверь подвала которого так и не была заперта, возможно, с тех самых пор… Виктор проследил за направлением ее взгляда и понял, что именно в этом подвале всё и произошло.

- Может не надо? – он развернул девушку к себе и, аккуратно положив свои руки на её шею, посмотрел прямо в глаза. Потухшие, безжизненные, они сейчас не выражали абсолютно ничего, никаких эмоций, никаких волнений, как это бывало раньше, на смену им пришла бесконечная зелёная пустота.

- Если ты сейчас не пойдешь туда со мной, то я сделаю это потом. Одна. И ты об этом даже не узнаешь. Выбирай, - Лена спокойно расставила все точки над «i», ни один мускул на её лице не дрогнул, будто она сейчас окаменела.

- Как знаешь, - тяжело вздохнул. - Я же за тебя беспокоюсь…

 

 

Глава 31

Шаг за шагом… Всё ближе и ближе… Ей показалось, что она даже сейчас видит ту самую дорожку, ведущую из подвала, состоящую из капелек её крови и крупинок песка, который она пересыпала ослабшими руками в ожидании помощи, хотя помочь ей тогда смогла бы только петля на шее…

Темная железная дверь, немного поскрипывая, болталась на двух ржавых петлях. За ней – темнота… Темнота - лишь только она видела, как всё было на самом деле… Переглянувшись друг с другом две пары глаз немного заискрились… У каждого своя причина…

- Ну что, заходим? – в глубине души Степнов, конечно, надеялся, что Ленка сейчас передумает и не станет воплощать в жизнь идею посетить этот треклятый подвал, по крайней мере, сейчас.

- Да, - Ленка поджала губы, в ожидании того, какая волна чувств её сейчас захлестнет и пошла вперёд, сжимая ещё крепче в руках свой «спасательный круг» в виде ладони Степнова. Второй рукой он достал из кармана мобильный телефон и включил на нём фонарик, чтобы можно было осмотреть помещение.

Холодный, сырой подвал, после небольшой площадки перед входом, семь ступеней ведут вниз… А дальше большое пространство с опорными столбами, вдоль стен - множество труб, толстых проводов…

Светло-голубой лучик мобильного телефона осветил окрестности слева направо, иногда пересекаясь с потоками лунного света, струящегося с улицы через узкие продолговатые вентиляционные отверстия, в которых то и дело мелькали грациозные силуэты семейства кошачьих.

Отчетливый холодный запах сырости, сочетаясь со слабыми нотками железа, уже когда-то оставил в душе светловолосой девушки неизгладимый след.

Первые неуверенные шаги по подвалу... Взгляд вниз... Семь ступеней...

- Давай здесь сядем, - как в трансе девушка потянула мужчину за руку вниз, усаживаясь на верхнюю ступень.

- Я даже и не знал, что это тот самый подвал, - тихие слова, отскакивая от стен, разносились по помещению волнами эха.

- Круче… - горько усмехнулась Лена. – Это те самые ступени… До сих пор шрамы на позвоночнике ноют… - именно темнота помогла сейчас Лене шептать эти слова… Но только не подозревала она, как Ему сейчас от этого больно… С тех пор, как это всё произошло, они так и не обсудили сложившуюся ситуацию. Виктор видел, насколько Лена была подавлена и разбита, пытался помочь ей, но, она, казалось, закрылась от всего внешнего мира...

- Расскажешь мне? – задал вопрос и мысленно молил девушку о том, чтобы она дала отрицательный ответ.

- Нет … наверное…

Она взяла из его рук мобильный и, пересев на две ступени ниже, посветила фонариком вниз... Так и есть: некогда красные капли живой крови сейчас лежали засохшим плотным темным слоем... Она уверена, это её кровь...

- Я в какой-то степени даже рада, что они меня наркотой напичкали, потому что, если бы не это, я бы точно сейчас с катушек слетела... Такое ощущение, что это даже и не со мной было...

- Ищешь плюсы в минусах… - как-то тяжело отозвался мужчина, всё же опасаясь дальнейших эмоций Лены.

- Да, не каждый так умеет, - грустно вздёрнула один уголок губ вверх. - И я даже готова сказать спасибо за то, что я ничего не подцепила, потому что я ведь могла проснуться с таким шикарным букетом всевозможных болячек, начиная от гонореи и заканчивая СПИДом... – слушая бешеные удары своего сердца, Лена ненадолго замолчала. - А знаешь, что мне действительно не понятно?

- Что? - от её слов, прозвучавших с неподдельной обидой в голосе, становилось ужасно больно, он то и дело ждал, что она сейчас не выдержит и сорвется... А она держалась так стойко, от чего становилось ясно, что она боится с ним об этом разговаривать…

- Я не понимаю, зачем ... Зачем надо было оставлять эти раны... На лодыжках... На запястьях... Они же ведь наверняка знали, что... - глубокий вздох. - То, что они порезали вены, вряд ли приведет к... – трудно подбирать слова, в такой ситуации слово «смерть» явно не подходит. - К летальному исходу, кровь свернулась быстро... Если они хотели таким образом оставить мне о себе долгую память, то по этому поводу могли бы не беспокоиться: я и так их на всю оставшуюся жизнь запомнила...

- Лен, мы можем уйти отсюда, если хочешь, - Виктор очень переживал за девушку, душевное состояние которой могло в любую секунду перейти критическую отметку.

- Не стоит... удивляюсь своему спокойствию, - она сильнее сжала его руку. - Я уверена, что мне сейчас хорошо именно оттого, что ты рядом, а я знаю: ты - моя крепость, значит, всё хорошо.

- Ты, главное, не покидай эту крепость, хорошо? Без тебя она рассыплется, - Виктор нежно улыбнулся.

- Хорошо... А... - она немного замялась, не зная, как его спросить. - Ты помнишь то утро?..

- Конечно... Такое весьма трудно забыть... Чуть инфаркт себе не заработал, - Виктор, потёр ладонью лоб, тяжело вдыхая сырой воздух. - Я часто за тебя переживаю, от страха порой места не нахожу, но то утро переплюнуло всё, что только можно!..

Минут на десять воцарилась полная тишина, оба сейчас погрузились в воспоминания того дня, когда девушка очнулась на следующее утро, после ночных событий, полностью изменивших её жизнь...

 

Глава 32

Бессонная, сумасшедшая ночь... Постоянная беготня, звонки, поиски... Никаких результатов... Никакой зацепки... Виктору казалось, что он ищет то, чего и вовсе никогда не существовало...

Когда терпение уже было на исходе, а нервы на грани возможного предела, в одной из комнат своей квартиры Степнов услышал приятную мелодию знакомой песни, которая, постепенно набирая обороты, становилась всё громче... Поняв, что звонит Ленкин мобильный, Виктор тут же подскочил к нему и схватил его в руки.

- Чёрт! Будильник! – от нахлынувшей злости он чуть было не раздолбал ни в чем не повинный телефон о стену, но вовремя остановился. Единственная функция, которая ему была сейчас доступна над Лениным мобильным, это его включение, так как на нём стоял защитный код, ограничивающий остальные его функции. С ненавистью смотря на экран, Виктор обессилено опустился на диван. Почувствовав, что телефон завибрировал в его руках, он с интересом взглянул на номер абонента, который, к сожалению, ничего о себе не сказал.

- Да! - чуть резко и громко ответил Степнов, чувствуя, как сердце в области висков начинает отбивать лихорадочную чечётку.

- Виктор Степнов? – спросил его приятный женский голос.

- Да, это я, - на несколько секунд его сердце перестало совершать свои привычные действия и отказалось биться, ожидая ответа на том конце провода. Что-то подсказывало, что дела плохи…

- Кулёмина Елена Вам знакома? – вопрос, звучавший как приговор…

- Да.

- Запишите, пожалуйста, адрес больницы… - в одну секунду сердце сделало тройное сальто и рухнуло куда-то в область желудка, вновь ускоренно забившись, как казалось, со скоростью сердечка колибри…

- Да, я знаю, где это. Сейчас буду. Что с ней?! – но в ответ лишь короткие гудки.

А дальше всё было, как в ускоренной съёмке: ступени, улица, люди, машины, метро, дома… Всё завертелось, одни картины сменялись другими… Регистратура… Несколько лестничных пролётов… Второй этаж…

Утренний солнечный свет, пробиваясь сквозь густые ресницы, заявлял в полной мере о наступлении нового дня. Тяжелые опухшие веки приподнялись вверх, давая глазам возможность получить информацию о внешнем окружении. Зрачки, расширенные под действием наркотиков, а так же и под действием темноты сна, из которого девушка только "вынырнула", никак не хотели подстраиваться под поток света, причиняя глазам невыносимую резкую боль...

- Что за?.. - прохрипела Лена, поворачиваясь на бок. Растрепанные светлые волосы, поддавшись общему движению тела, пересыпались на лицо, служа девушке в данный момент жалюзями, регулирующими поступление ослепляющих лучей к чувствительным глазам. Картина понемногу начала проясняться, но зрение, по-прежнему, подводило. Вокруг белые стены, железные кровати... Мозг абсолютно отказывался понимать то, что видят глаза, зато полностью сосредоточился на ощущениях: всё тело, будто ватное, ладони не могли осознанно пошевелить пальцами... Ноги, спина, руки - всё болело и ныло... Язык онемел и почти не желал двигаться... А главное - пустота... там, внизу... непонятная пустота...

- Проснулась? - чужой женский голос ворвался в сознание, заставляя мозг понемногу мыслить. - Ты как себя чувствуешь? Болит что-нибудь? - Лена, собрав в кучу все силы, сконцентрировалась на том, чтобы принять сидячее положение. - Ты меня слышишь? В туалет хочешь? – женщина вновь начала задавать вопросы.