Консервация краснообской науки: причины, следствия и скрытые возможности

Рубрика: Точка зрения

Уважаемые читатели! Информация о возможной консервации институтов вызвала у жителей поселка множество откликов, версий и попыток найти причины случившегося. Одно из мнений на этот счет мы представляем в рубрике «Точка зрения».

Консервация краснообской науки: причины, следствия и скрытые возможности

C чего начинается Краснообск? Много лет подряд он встречает приезжающих со стороны Советского шоссе своим комплексом научных институтов. С ними связаны многие мои детские воспоминания. Вот здание научной библиотеки, на крыльце которой под тенью до мая лежит снег. За ней – «свечка» Института экономики, на тот момент самое высокое здание в поселке, дальше – Дом ученых, «большая красная коробка». После Дома ученых в ряд идут институты, похожие друг на друга и связанные общим переходом. В центре – Президиум, «здание с часами», где, кроме времени, показывают на электронном табло погоду. Даже в постсоветское время в институтах было многолюдно. Там продолжали работать ученые, туда приходили жители поселка за продуктами, одеждой, товарами для дома, в ресторан АВС. Тогда в зданиях институтов можно было найти абсолютно все, а еще посмотреть с верхнего этажа Института экономики на поселок, прилегающие к нему поля: все видно как на ладони.

И сейчас здания научного комплекса функционируют, принимают арендаторов (хотя это случается реже), встречают гостей – жителей Краснообска и приезжих. Но все больше вопросов возникает по поводу их дальнейшей судьбы. А судьба этих зданий исторически неразрывно связана с самим поселком.

Большой резонанс вызвала новость о возможной консервации ряда зданий научно-исследовательских институтов Краснообска (в качестве кандидата называют Институт экономики). Высказано множество эмоций, оценок происходящего, и это понятно: научная зона Краснообска – то, что делает поселок уникальным. Деградация научных объектов лишает городок его лица, самобытности, а также порождает многие социальные проблемы. Но нужно учитывать, что нынешнее возможное решение по консервации зданий – это лишь этап большого процесса, который начался далеко не вчера. Уже более 20 лет научное сообщество поселка уверенными шагами идет к катастрофе, а это в моем понимании – полное прекращение научной деятельности в краснообских институтах. В одних институтах дела идут хуже, в других – лучше, но общая ситуация из года в год ухудшается. Почему так происходит? Это результат своеобразной «синергии наоборот», предопределенной действием множества факторов.

1. Общественно-политический. Роль науки в СССР была значительной. Прежде всего, это было связано с обеспечением обороноспособности страны. Возникновение научных центров в Новосибирске было обусловлено, в том числе, географическим расположением города вдали от государственных границ. Благодаря развитию научных учреждений в Сибири было создано СО ВАСХНИЛ, а при нем – научный городок для сотрудников институтов. Поэтому логично, что фактически вся полнота власти в новом, искусственно созданном населенном пункте принадлежала Президиуму, а не поселковому совету. Так продолжалось до того момента, когда сменилась общественная парадигма.

Распад СССР, уменьшение финансирования научной деятельности привели к ситуации, когда построенные при прежнем политическом строе научные объекты оказались помещены в иную, чуждую для них среду. Государство перестает быть главным заказчиком результатов научных исследований, и фактически перед наукой ставится выбор: приспособиться к новым правилам игры или исчезнуть. Проекты по завершению строительства краснообских институтов прекращены (предполагалось, что научный комплекс будет простираться вплоть до Советского шоссе).

Что касается объектов инфраструктуры поселка, то было принято половинчатое решение, которое аукается краснообцам по сей день. С одной стороны, существует муниципалитет, с другой – у административного образования практически нет собственных площадей и хозяйственных объектов. Здания магазинов, торговых центров, коммунальные службы остались закрепленными за Академией, и лишь постепенно переходят к иным формам собственности. Результат управления непрофильным для научных учреждений имуществом мы видим очень ярко и наглядно. Оставшиеся на балансе науки торговые здания Нового и Старого ТЦ являются по существу бесхозными. Они нуждаются в капитальном и регулярном текущем ремонте, зафиксированы разрушения конструкций, влекущие за собой опасность для жителей поселка. Площадка за институтами (ул. С-100, С-200) представляет собой пост-урбанистический пейзаж из фильма-апокалипсиса: заброшенные здания с выбитыми стеклами, разбитые дороги с перепадами асфальта, сваленные между деревьев бытовые отходы, завезенные с территории жилой зоны поселка и выброшенные на обочину старые киоски, периодически возникающие самопалы травы, мусора и автопокрышек, отсутствие освещения и полноценных тротуаров. Даже вхождение этих территорий в границы поселка не привело к изменению их облика.

2. Экономический. Переход к рыночной экономике стал важнейшим следствием смены политического строя и сместил акцент значимости научных разработок с их стратегической важности для государства на монетизацию (востребованность на стихийно складывавшемся рынке). Уже нет гарантированного спроса, обостряется конкуренция за покупателя. Часть научных помещений отдана в аренду коммерческим структурам, в том числе тем, которые реализуют наукоемкие разработки, связанные с деятельностью НИИ.

И здесь возникает вопрос: почему не была создана структура, которая объединила бы Президиум и профильных арендаторов в борьбе за выгодные контракты, за продвижение продукции на рынке? Да, велись разговоры об открытии Агротехнопарка по аналогии с Технопарком в Академгородке, который как раз служит такой цели. Но для последовательного продвижения перспективных товаров и услуг не обязательно строить отдельные здания, создавать супер-структуры. Это можно делать и, допустим, в рамках координационного совета при Президиуме: выработать план совместных действий и продвигать разработки по научным и бизнес-каналам. В итоге выгоду получают и арендаторы, которые расширяют свои площади в институтах, и сами научные институты, и поселок в целом, особенно в свете того, что рабочие места в Краснообске – это одна из самых больших проблем. Но вот незадача: для совместных действий нужно единство всех субъектов науки и околонаучного бизнеса. По моим впечатлениям, сейчас о таком единстве говорить очень затруднительно.

Приведу один пример того, как работают на рынке организации, реализующие наукоемкие технологии. В институте ветеринарии находится торгово-производственная компания «Росветфарм». В списке производимой продукции – крем № 5 охлаждающе-разогревающий противовоспалительный для лошадей. Этот крем не только подходит для лечения проблемных суставов у животных, но и способен помочь человеку с больными суставами. Приобрести его в зоомагазине невозможно: нужно сначала узнать, что такой препарат существует, а затем приехать в поселок Краснообск и купить крем непосредственно в институте. Сайт компании, указанный в интернет-справочниках, не работает. И это при том, что мы живем в XXI веке, когда не покупатель приходит за товаром, а товар идет за покупателем.

3. Организационно-правовой. В числе причин, по которым обслуживать здания институтов все более накладно, едва ли не первая – отсутствие нужного количества арендаторов. Сложная система заключения договора аренда, завышенные, по мнению многих, арендные платежи привели к тому, что в некогда бурливших активностью институтах теперь гуляет ветер. В случае с Институтом экономики еще 5 лет называлась чудовищная цифра: 80% пустующих площадей, не востребованных ни учеными, ни арендаторами. Согласно данным справочника 2ГИС, в 10 зданиях институтов насчитывается порядка 70 коммерческих организаций: по 7 на один объект. И вновь упущен момент, когда научной структуре следовало развернуться лицом к рынку. Если в условиях отсутствия в поселке альтернативных торговых площадей арендаторам приходилось соглашаться на установленные научными организациями требования, то с появлением частных торгово-бытовых центров «Аникс», «Мария-Ра» и других возникла реальная возможность уйти из институтов. Кроме того, кто-то из арендаторов перешел в здание 25 (где размещается администрация поселка), кто-то – в новый торгово-парковочный комплекс за Институтом экономики или в здание полиции, а кто-то и вовсе закрылся из-за неподъемных арендных платежей или переехал в другой район, как компания «СЭЛЛ».

4. Кадровый. То, что кадровые проблемы станут актуальны на фоне сокращения финансирования науки, было предсказуемо. Например, в советские годы одним из стимулов работать на ВАСХНИЛе была возможность получения жилья. У научных сотрудников были нормальные зарплаты, понятные перспективы, определенная стабильность. Сейчас об этом говорить не приходится. В постсоветское время стало сокращаться число сотрудников институтов, повысился их средний возраст. В частности, в отчете ФГБУ «Сибирское отделение аграрной науки» за 2015 г. названы следующие цифры: средний возраст начальников научных отделов составляет 63,6 лет, докторов наук – 65,4, кандидатов наук – 58,8 лет.

Те же, кто мог бы сменить прежние поколения научных сотрудников, зачастую выбирают не науку, а бизнес, чтобы быть способными обеспечить себя и свою семью. При текущей ситуации с научными кадрами постепенное закрытие работы направлений становится практически неизбежным. Теряется преемственность научного знания, а, возможно, даже современность и своевременность проводимых исследований. Учитывая еще и сложности согласования аренды и трудности передачи государственных объектов в муниципальную собственность, мы получаем пустеющие НИИ, находящиеся на грани консервации.

5. Управленческий. Это именно тот фактор, который мог бы как нивелировать действие предыдущих, так и возвести их в абсолют. Что мы видим на практике? Характерными чертами стиля управления СО Россельхозакадемии стали закрытость и отстраненность от внешнего мира. И это вовсе не метафора. Достаточно посетить краснообский дендропарк, который мог бы стать достоянием поселка, но отгорожен от него, как будто это режимный объект. Там же расположена и некая гостиница. Еще один символ закрытости – то, что некоторые переходы между институтами запираются на ключ. Ученые ходят со своим комплектом ключей, в то время как другим людям приходится переходить по улице.

Есть и другой тип закрытости – ментальная. Ни ученые, ни руководители институтов не стремятся говорить о результатах научных разработок, привлекать широкие массы жителей поселка к обсуждению научных проблем, вовлекая их тем самым в академическое сообщество и популяризируя свои труды. В связи с этим у многих жителей поселка складывается впечатление, что никакой активности в научных учреждениях нет, а сам СФНЦА – правопреемник Сибирского отделения – является лишь структурой по управлению имуществом, доставшимся ему со времен СССР. Сейчас в НИИ продолжаются исследования, выходят научные труды, только широкая общественность об этом не знает. Нет популяризатора, который бы доступным языком объяснял значимость проведенных исследований и их практические результаты. Кстати, красноречива фраза из того же отчета ФГБУ за 2015 г.: «за период с 01.11.2014 по 31.10.2015 защит диссертаций на соискание ученой степени доктора наук и кандидата наук не было».

Представители Президиума то называют себя градообразующим предприятием Краснообска, то заявляют, что вопросы возможной консервации зданий институтов – это «рабочие варианты обсуждения (в том числе и с арендаторами) экономии средств на содержание зданий, закрепленных за СФНЦА РАН в оперативном управлении», не предназначенные для широкого обсуждения. Но позвольте, о каких рабочих вопросах может идти речь, если на кону – существование уникального комплекса институтов, архитектурное своеобразие поселка? Отказ от содержания зданий научных институтов – вопрос того же порядка, как, например, отмена кольцевой застройки Краснообска. Без этого поселок потеряет свое лицо и станет похож на десятки тысяч районов, застроенных в стиле конструктивизма и разбросанных по всей стране. Но если в вопросах застройки (создания новых объектов) принятые принципы выдерживаются, то удержание объектов, уже существующих в поселке, поставлено под вопрос. Институты простаивают – зато на бывших опытных полях и территориях, принадлежавших науке, прирастают коттеджи, построена гостиница, и это тоже один из итогов деятельности Президиума. Атмосфера науки уходит из Краснообска все дальше.

Следствия кризиса в науке

1. Превращение поселка из аграрно-научного центра в спальный район – пригород Новосибирска.

2. Ухудшение качества жизни населения из-за того, что важная инфраструктура теперь расположена за пределами поселка (прежде всего, рабочие места). Жизнь типичного краснообца становится невозможной без практически ежедневных поездок в Новосибирск, его центральные районы, а это затраты на проезд/бензин, временные затраты, усталость.

3. Снижение ценности жилого фонда поселка: квартиры здесь все еще дороже, чем на ОбьГЭС и Затулинке, но ни о каком центре города в сравнении речи быть не может.

4. В будущем неизбежным следствием станет изменение возрастной структуры населения поселка, что мы и сейчас можем наблюдать воочию, особенно в домах 1-го круга. Идет также размывание социальной структуры населения, все более сближающее Краснообск с Кировским районом Новосибирска.