Помяни черта.- прошептала Джойс на ходу.

Одиночка

Стиву Перри,

одному из лучших писателей (М-М-ДА-А?!)

 

Глава 1.

Сон рассеивался, словно туман ранним осенним утром. Это был один из тех снов, в которых все реально: прикосновения, звуки, запахи. Она уже не спала, но перед ней еще стояли смеющиеся лица детей. Парк, зеленая трава, качели, ощущение счастья, улыбающиеся Дрейк и Кэсс, размах качелей: вверх-вниз, вверх-вниз. Ей хотелось обнять детей, крепко прижать к груди, удержать вместе с ними тепло солнечного света, запах свежескошенной травы, детский смех, всю эту неповторимую смесь, из которой складывается чувство дома.

Почти осязаемый сон. Почти осязаемые воспоминания. Но лишь воспоминания, и не более того.

Чем упорнее она цеплялась за остатки сна, тем быстрее он растворялся, становясь все тоньше и тоньше. Она потянулась к Дрейку, но он, смеясь, все раскачивался на качелях и ускользал. Она смотрела на него, пока сновидение не исчезло.

Исчезли деревья, трава, парк.

Исчез Дрейк и его радостный смех.

Исчезла Кэсс, и остался лишь холод анабиозной ячейки и маслянистый, металлический запах космического корабля.

Капитан Джойс Палмер со стоном нащупала кнопку замка. Прозрачная перегородка скользнула в сторону, и из ячейки с шипением вырвался наружу газ, повиснув в воздухе тающим облачком голубоватого морозного тумана. Она с усилием села и перекинула ноги через край. Вокруг бесшумно работали машины транспорта «Калибан». Джойс медленно обвела настороженным взглядом кабину - после семимесячной заморозки можно ожидать самых невероятных вещей. Но на панелях остальных анабиозных камер мерцали зеленые огоньки, а мониторы навигационных систем не предвещали ничего дурного. На первый взгляд все было в порядке, и ее опасения исчезли без следа, как недавний сон.

Она взглянула вниз, на свои босые ноги, и, ощутив мгновенный приступ головокружения, крепко ухватилась за край ячейки. Дурнота отступила: обычное дело, когда вылезаешь из этих проклятых морозилок. Джойс терпеть не могла заморозку.

Втянув в легкие побольше воздуха, она почувствовала, как сильно замерзла: омерзительный ледяной холод просочился в каждую клеточку тела. Она тщетно попыталась вернуть ощущение теплых солнечных лучей на коже и свежего запаха травы в парке, но сон не возвращался, и пришлось сдаться. Еще один глубокий вдох, и ее забила крупная дрожь.

Когда дрожь наконец немного унялась, она снова взглянула на показания приборов и прочитала координаты корабля. На всех мониторах светились зеленые огоньки. Похоже, они вышли из эйнштейновского пространства точно по расписанию. Никаких проблем, по крайней мере пока.

Она снова втянула в легкие побольше воздуха и услышала, как открылась анабиозная ячейка Дигана, второго пилота. В третьей ячейке все еще спал их единственный пассажир Крей. На панели его ячейки мигали зеленые огоньки, показывая продвижение цикла разморозки.

- Все в порядке, босс? - спросил, не вставая, Диган осипшим, словно после недельного запоя, голосом.

Она только кивнула в ответ и потерла руками лицо. В отличие от подтянутой, мускулистой фигуры капитана, Диган походил на вытащенную из воды медузу. Еще бы: она следила за собой, не обходила стороной спортивный зал, а он всю жизнь ненавидел физкультуру и слишком много ел и пил. Кожа у него была белая, рыхлая, и он всегда тяжело отходил после разморозки. Джойс не упускала случая напомнить ему, что неплохо бы немного привести себя в порядок, но он неизменно пропускал нотации мимо ушей.

Джойс медленно встала. Металлическая палуба под босыми ногами казалась ледяной. Быстро сунув ноги в сандалии, она потянулась, разминая затекшие плечи и спину. На ней были только легкие трусики и открытая майка. Ее темная кожа покрылась мурашками, и она принялась разминаться, пытаясь разогреть застывшее за семь месяцев тело. Несмотря на хорошую форму, чтобы избавиться от озноба, потребуется еще несколько часов, включая горячий душ и получасовую разминку. Это был обычный, неизменный ритуал после выхода из анабиоза, и откладывать его не было никакого смысла.

Согласно показаниям приборов, до базы Харон оставалось шесть часов полета. При одной мысли об этом она вздрогнула. База Харон - это еще почище заморозки. Тяжело вздохнув, она шепотом пообещала себе: «Последний рейс». Времени навалом, так что можно повторить горячий душ после разминки. Это не помешает.

Она вытащила из спальной ячейки свои коричневые брюки, коричневый же жилет и желтую бейсбольную кепку с надписью «Харлей-Дэвидсон», под которую она убирала свои длинные черные волосы. Держа одежду в руках, она подошла к анабиозной камере Крея и заглянула за прозрачную перегородку. Пассажир лежал на спине, всю его одежду составляли спортивные трусы. Выглядел он вполне прилично: развитые мышцы рук и груди, узкие бедра. Голова склонилась набок, рот приоткрылся. Она подумала, что он, скорее всего, храпит во сне, и поймала себя на том, что была бы не прочь лично убедиться в этом.

- Диган, - сказала она вслух, похлопав по перегородке камеры Крея, - проследи, чтобы наш гость проснулся, а то еще проспит торжественную встречу с профессором Клейстом.

В последний раз бросив взгляд на выпуклую грудь пассажира, она двинулась в сторону своей каюты и горячего душа.

Диган простонал ей вдогонку:

- Само собой, босс.

За этим последовал еще более горестный стон: видимо, он поднялся.

 

 

На базе Харон, в тесном коридоре, пробитом в скале заключенными много лет назад, а теперь облицованном деревом и металлом, стояли наготове пять десантников в полной боевой выкладке. Шлемы застегнуты, забрала подняты, автоматы Крамера за спиной, сетки Тазера наизготовку - можно подумать, что их посылают на передовую.

А именно туда они и отправлялись.

Коридор упирался в металлическую дверь шлюза. Белые пластины бронекостюмов резко выделялись на фоне коричневого покрытия пола и серой стали шлюзовой камеры. В коридоре, как всегда перед заданием, стоял еле уловимый запах пота и страха.

Сержант Грин, хотя и не мог похвастаться высоким ростом, выделялся среди остальных шириной плеч и мощной мускулатурой. Дождавшись полной тишины, он поставил задачу:

- Нам нужен взрослый жук-солдат, живьем. Сам знаю, задание - не подарок, но таков приказ.

Грин оглядел подчиненных: троих мужчин и Бун - единственную оставшуюся во взводе женщину. Все молчали, и он еле заметно улыбнулся. Им не больше его нравится это дерьмовое задание, но они выполнят приказ, а в данный момент большего и не требуется. Он тоже, в свою очередь, выполняет приказ, и, если все хотят вернуться с задания живыми, придется подчиняться.

Сержант продолжал:

- Только сетки Тазера. «Крамеры» без команды не снимать. Ясно?

Рядовой Мак-Филлипс тихо ответил:

- Так точно.

Остальные не пошевелились.

- Диллон, как звуковая пушка?

- Нагревается, сэр. Надеюсь, на этот раз сработает.

- Мы тоже, - ответил сержант. Это задание было не менее бредовым, чем все предыдущие задания профессора, но выбирать не приходится - надо выполнять, чего бы это ни стоило.

- Пора. Мак-Филлипс - вперед, остальные за мной.

Мак-Филлипс набрал на панели замка нужный код, и дверь шлюза, отделяющего жилую зону базы Харон от муравейника чужих, скользнула в сторону. В ноздри ударила волна густого горячего воздуха, и Мак-Филлипс, быстро окинув взглядом стены коридора, медленно двинулся вперед, постоянно осматривая стены и потолок.

База Харон - не более чем глыба скальной породы, обращающаяся по эллиптической орбите вокруг желтой звезды второго класса. Долгие годы она служила тюрьмой для особо опасных преступников с Земли. Чтобы чем-то занять заключенных, их заставляли пробивать в скале туннели, один за другим, постоянно расширяя тюрьму. Наконец они просверлили всю скалу лабиринтами туннелей, спускающихся на пятнадцать, иногда на двадцать уровней в скальный грунт. Большинство заключенных так никогда и не увидели конца своей никому не нужной работы.

После того как вторжение чужих на Землю было отбито и война закончилась, правительство решило, что отправлять заключенных в такую даль слишком дорого, и корпорация 2СТ купила базу Харон для секретного проекта «Химера».

Часть старых туннелей отделили от базы и запустили туда пять пойманных жуков с королевой-матерью, чтобы положить начало муравейнику.

На верхних уровнях базы оборудовали комфортабельные жилые помещения для лучших ученых со всех обитаемых планет, которых корпорация наняла для работы над проектом. В обязанности десантников входили охрана людей от жуков и защита государственных интересов.

Остальные туннели за ненадобностью забросили.

Профессор Эрнст Клейст возглавлял проект, пытаясь найти всевозможные способы превратить чужих в источник дохода. Использовать хотели все: от кислотной крови до королевского желе. И успехи профессора превзошли самые смелые ожидания корпорации. Успехи эти, однако, давались дорогой ценой, и платить ее приходилось десантникам - своей жизнью.

Гнилостный смрад чужих густой пеленой висел в воздухе, и сержант Грин включил воздушные фильтры бронекостюма. Когда-то он слышал, что муравейник воняет, как десять тысяч тухлых яиц, жарящихся в прогорклом масле. С тех пор как Грин услышал это сравнение во время войны, ему раз сто пришлось лично проверить его справедливость. И каждый раз, когда мерзкий запах ударял в ноздри, на ум ему приходили сковородки с тухлыми яйцами, а следующая мысль неизменно была о том, что сравнение все-таки слабовато. Слава Богу, есть хотя бы защитный костюм и фильтры.

Пять затянутых в белую броню десантников медленно двигались вперед, и через двадцать метров узкий коридор перешел в широкий каменный туннель, вроде туннеля метро, только повыше.

Мак-Филлипс шел впереди, осторожно обходя лужи оставленной чужими слизи и не забывая внимательно смотреть под ноги, прежде чем ступить. Кислотная слизь покрывала стены и свисала с потолка, образуя темные карманы, в которые не проникал свет фонариков. Эти темные дыры опаснее всего: чужие забираются в них спать и, стоит их потревожить, выскакивают оттуда, словно черти из коробочки.

- Не расслабляйтесь, - напомнил Грин, и собственный голос показался ему глухим и сдавленным.

Мак-Филлипс, а за ним Диллон, чуть поменьше его ростом, осторожно пробирались вперед между лужами оставленной чужими слизи. Броня еще новая, но стоит зазеваться, и кислота проест ее до самой кожи.

За спиной лязгнула, закрываясь, дверь шлюза, и Грин оглянулся на Чои и Бун. Неудивительно, что извсех женщин в его взводе в живых осталась только Бун. Крепкая, что твои гвозди, а по скорости реакции неуступит жукам. Неразлучная парочка: Бун и ее ровесник Чои, оба из Нью-Йорка. Во взводе их дразнили похотливыми кроликами, но они не смущались и продолжали заниматься любовью при каждом удобном случае, в любое время дня и ночи.

- Поглядывай на стены, - сказал Грин, кивая головой в сторону нескольких глубоких карманов. – Чои, прикрывай боковые коридоры, пока жуки не зашли нам в тыл.

- Само собой, сэр, - откликнулся Чои.

Грин сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. У него сосало под ложечкой, но пока все шло как обычно.

Шаг за шагом они продвинулись еще метров на тридцать. Кроме них, вокруг ничего не двигалось.

- Что-то не хочется мне идти дальше, - проговорил Грин. Серая дверь шлюза казалась отсюда ужасно далекой. Шедший впереди Мак-Филлипс остановился, но не поворачивался. - Диллон, что на сканере?

- Пусто, как у Чои в голове,- отозвался тот.- Полная...

В наушниках Грина раздался отчаянный вопль. О Боже, только не это! Ему слишком часто приходилось слышать такие крики за последние несколько лет.

Не раздумывая, он пригнулся и развернулся вокруг, автомат сам собой прыгнул в руки.

- Бун! Оторвись от него! - Крик Чои прозвучал эхом крика Бун, которую тащил в дыру на потолке здоровенный черный жук.

Как всякий опытный десантник, Бун знала, как себя вести. Пиная ногами в десантных ботинках голову и лапы чужого, она извивалась в его клешнях, дергаясь во все стороны, не останавливаясь ни на миг.

Она изо всех сил старалась высвободить руку и схватить оружие, чтобы выстрелить жуку в голову или в лапу, в надежде, что он ее выпустит.

Словно в медленном кошмаре Грин с ужасом смотрел на эту сцену, не решаясь стрелять, пока не откроется голова или колени жука.

Чои, казалось, уже поймал момент, чтобы выстрелить жуку по ногам.

Бун извернулась и прицелилась сеткой Тазера в голову чужого. Еще мгновение, и она спасена.

Но прежде чем она или Чои успели спустить курок, случилось самое худшее. Огромные, истекающие ядовитой слюной внешние челюсти жука распахнулись, и внутренние челюсти, выстрелив из глотки, легко, как бумагу, прошили шлем бронекостюма Бун.

Ее вопль оборвался внезапно, словно кто-то выдернул радио из розетки.

Куски шлема и осколки черепных костей, вперемешку с ошметками мозга, разлетелись по коридору, оросив десантников кровавым дождем. Белые доспехи Чои покраснели от крови его подруги. Ее обезглавленное тело еще дергалось, продолжая борьбу.

Малые челюсти чужого втянулись в глотку вместе с мозгом и лицом Бун.

- Не-ет! - крикнул Чои. Как и все остальные, он еще держал автомат наизготовку, ловя подходящий момент для точного выстрела, чтобы не залить Бун кислотной кровью.

Теперь это уже не имело значения, и, прежде чем Грин успел открыть рот, Чои в упор выпустил весь боекомплект автомата в брюхо жука.

Жук взорвался, словно детская петарда, и кислотная кровь брызнула во все стороны. Тело Бун упало на каменный пол вместе с двумя лапами чужого, которые продолжали сжимать ее торс. Оно в последний раз дернулось, ударилось о разорванное туловище жука и замерло на боку, спиной к коридору. В рваной дыре на затылке шлема торчал пропитанный кровью клок волос.

Грин подбежал к Чои, когда все было уже кончено

- Прекратить огонь, черт тебя подери! - Он отбросил автомат Чои в сторону.

- Бун, - прошептал Чои, глядя на залитые бурой кислотной кровью останки любимой.

Грин взял его за руку:

- Ее уже нет, а ты чуть не прикончил заодно всех нас. - Чои порывался подойти к Бун, но Грин держал его крепко.

- Сержант! - закричал Диллон. - На сканере полно сигналов! Отовсюду, лезут с трех сторон сразу!

В голосе Диллона явственно слышалась паника. Мак-Филлипс громко выругался, так что у Грина зазвенело в ушах.

- Проклятье! - Грин как следует встряхнул Чои, развернул его кругом, в сторону от трупа Бун. – Мы их разбудили, и они спускаются к завтраку. Приготовьтесь к бою. - Он быстро оглянулся на Мак-Филлипса и Диллона и скомандовал: - Круговая оборона! Сгруппироваться! Диллон, звуковая пушка?

- Готова, сэр. Максимальная частота, широкий фокус.

- Будем надеяться, сегодня эта хреновина сработает, - прошептал Грин. Вслух он сказал другое: - Сетки Тазера к бою!

Казалось, не успело пройти и секунды, как коридор, стены и боковые туннели закишели отвратительными разъяренными жуками. Каждый из них был в пять-шесть раз крупнее человека. Их шелест был слышен даже внутри шлема. Грину не раз приходилось слышать, что, если слышишь хруст и шелест чужих сквозь шлем, можешь считать себя покойником - их слишком много. И исключений из этого правила на этот раз не предвиделось. Грин еще не видел такого количества жуков сразу. Если звуковая пушка не сработает, у них нет ни малейшего шанса выжить.

- Диллон, огонь!

Длинная металлическая труба звуковой пушки напоминала древнюю земную базуку. Она подпрыгнула у Диллона в руках, но ни звука, ни огня не было. Прошло несколько показавшихся вечностью мгновений, и Грин успел смириться с мыслью, что пушка не работает.

Он смотрел на Диллона, который, не обращая внимания на приближающуюся со всех сторон смерть, склонился над шкалой в верхней части трубки.

Оружие было направлено куда-то в пространство. Воздух в тесном каменном коридоре завибрировал, как в жаркий день над раскаленным тротуаром. Очертания слизистых построек чужих поплыли у Грина перед глазами, но он знал, что это лишь внешний эффект пушки. Заработала! Он готов был кричать от радости.

Полчища жуков оцепенели, словно окаменевший кошмар, из их распахнутых пастей капала слюна.

- Боже мой, как я люблю эту штуковину, - переведя дух, сказал Грин. - Будь я проклят, если знаю, как оно получается, но уж если она сработает, так сработает.

Профессору Клейсту удалось изобрести оружие, которое действовало на нервную систему чужих и замораживало их, превращая в скопище уродливых статуй. Главным его недостатком были ненадежность и кратковременность действия - редко больше шестидесяти секунд. Профессор уверял, что работает над усовершенствованием, но, пока он работал, Грин потерял больше половины своих людей. Как бы там ни было, на этот раз звуковая пушка спасла им жизнь.

Всем, кроме Бун.

Он ткнул пальцем в ближайшего к ним крупного воина, застывшего на стене коридора.

- Набросьте на него сетки, и мотаем отсюда.

Диллон и Мак-Филлипс одновременно выстрелили двумя сетками Тазера и стянули огромного оцепеневшего жука со стены. Тот свалился на пол с глухим шлепком. Опутанный крепкими сетями, которые не могла разъесть даже кислотная кровь чужих, он лежал на полу коридора и беспомощно пускал слюни.

- Бип! Бип! Бип! - раздался писк, словно включили бомбу с часовым механизмом.

- Черт! - пробормотал Диллон.

Грину был знаком этот звук. Если не поторопиться он заменит им звон кладбищенского колокола.

- Сержант, - выдавил Диллон, Грин никогда не слышал, чтобы у него так дрожал голос. - Железяка опять забарахлила. Еще секунд тридцать, и она взорвется, так что всю станцию разнесет в куски.

Чои оцепенел над трупом своей любимой.

- Чои, - крикнул Грин, - помоги тащить жука. - Бегом!

- Бип! Бип! Бип! Бип!

Писк отражался от стен коридора и застывших жуков, все убыстряясь, в такт бешеному биению сердца. Грин знал - пошел отсчет последних секунд его жизни.

Все быстрее и быстрее.

Бросив последний взгляд на Бун, Чои подчинился приказу. Через секунду он уже стоял рядом с Мак-Филлипсом и, взявшись за сетку, помогал ему тащить жука.

Диллон, со звуковой пушкой в руках, медленно пятился к шлюзу.

Грин, с двумя сетками Тазера, в правой руке и «Крамером» в левой, прикрывал Чои и Мак-Филлипса, которые изо всех сил волокли по полу оцепеневшую тварь.

- Бип! Бип! Бип! Бип! Бип!

- Пятнадцать секунд, - прохрипел Диллон, - и я выключаю, иначе рванет.

- Держи сколько можешь, - ответил Грин, - а потом беги!

- Бип! Бип! Бип! Бип! Бип!

- Еще бы! - крикнул в ответ Диллон. Он быстро пятился к шлюзу, а Грин не отставал от него ни на шаг.

- Бип! Бип! Бип! Бип! Бип! Бип!

- Черт! Уже скоро...

- Держи! - крикнул Грин.

- Восемь, семь, шесть...

- Держи!

Попискивание превратилось в сплошной визг, который отдавался эхом от слизистых наростов на стенах. Еще несколько секунд, и взрыв уничтожит всю базу.

- Вырубаю!

Грин, пятясь по коридору рядом с Диллоном, оглянулся. Чои и Мак-Филлипс протаскивали жука в шлюз. Еще несколько секунд, и они в безопасности.

Они с Диллоном были примерно в двадцати метрах от шлюза, но, если жуки вокруг очухаются достаточно быстро, до спасения им может не хватить ровно этих двадцати метров.

Диллон выключил пушку и, сунув ее под мышку, бросился к двери.

Наступившая тишина ударила по ушам еще сильнее, чем писк.

Грин на секунду замер - жуки начали двигаться, пока еще медленно, - а потом тоже повернулся и бросился вдогонку за Диллоном, наступая ему на пятки.

Чои и Мак-Филлипс уже затащили пойманного жука в шлюз и стояли у двери с сетками Тазера, нацеленными над головами бегущих к ним товарищей. Грин, судорожно втягивая в себя воздух, бежал изо всех сил, броня била его по рукам и ногам. Защитные костюмы не предназначались для спринтерских забегов.

Перед ним стояли Чои и Мак-Филлипс - и целились сетками Тазера прямо ему в лоб. Он знал, что оба меткие стрелки, но эта картина все равно не особенно вдохновляла.

Как только Диллон вбежал в шлюз, Мак-Филлипс выстрелил, и сетка, пролетев на волосок от Грина, опутала догонявшего его жука.

В какой-то момент Грин решил, что он уже покойник. Сердце колотилось с такой силой, что, казалось, все равно вот-вот лопнет, даже если не успеют сцапать чужие.

Чои нажал кнопку шлюзового замка, и дверь начала медленно закрываться.

Грин головой вперед нырнул в проем и покатился по полу, словно одетый в белую броню мяч. В этот момент Чои выстрелил еще одну сетку. Грин распластался на застланном ковровым покрытием полу лицом к лицу с пойманным чужим, пытаясь перевести дыхание.

Залитая едкой слюной пасть жука была распахнута, а в глубине глотки Грин различил внутренние челюсти, нацеленные прямо ему в лицо.

Он поспешно поднялся на ноги и отошел на несколько метров в сторону, продолжая жадно глотать воздух.

Опасно.

Слишком опасно, черт подери.

 

Глава 2

Профессор Клейст откинулся в кресле и скрестил перед собой пальцы, его бледно-голубые глаза не отрывались от экранов, покрывавших стену напротив его полированного письменного стола. Каждый из пятиметровых экранов показывал один из отсеков базы. При желании профессор мог разделить любой из экранов на четыре, восемь или шестнадцать частей и одновременно видеть, что происходит в разных местах. Эта система наблюдения составляла гордость корпорации, и профессор потратил на ее дальнейшее усовершенствование немало времени. Долгие часы проводил профессор перед экранами, следя за жизнью полутора тысяч своих подчиненных.

Ни одна мелочь не ускользала от его всевидящего ока, нельзя было даже чихнуть, чтобы об этом не стало ему известно.

Как и многое другое на базе Харон, кабинет профессора был оборудован по его личному проекту. На Земле помещение размером с хороший спортивный зал показалось бы чересчур большим, облицованные дубовыми панелями стены и дубовые же книжные полки - недопустимой роскошью, а толстый ковер – слишком мягким.

В одном из углов кабинета находилась кухня с постоянным запасом свежих продуктов и напитков. Две стены полностью закрывали книжные полки, на которых можно было найти самую разнообразную научную, справочную и художественную литературу. Это была личная библиотека профессора, и, чтобы доставить ее на базу, потребовался отдельный транспортный корабль. Но, принимая во внимание прибыли, которые Клейст приносил корпорации, это было не так уж дорого.

В центре кабинета стояли внушительный дубовый письменный стол и кресло с высокой спинкой, обращенное к покрытой экранами стене, которая изгибалась наподобие экрана панорамного кино, с той единственной разницей, что все происходившее на экранах было реальностью.

На письменном столе профессора, размером два на четыре метра, легко могла бы поместиться двуспальная кровать. Из-за этого стола, левую треть которого занимала панель управления системой наблюдения, профессор мог управлять тысячами разбросанных по всей базе миниатюрных видеокамер и микрофонов.

За левым плечом профессора, положив руки на клавиши панели, замер, ожидая распоряжений, Ларсон - шеф службы безопасности базы.

В отличие от коренастого, широкоплечего Клейста, Ларсон, хотя и отличался немалой физической силой, был высок и худ, -с коротко остриженными черными волосами и немигающими черными глазами, взгляд которых обладал свойством нервировать окружающих.

Профессор и Ларсон смотрели на четыре экрана в центре стены, которые с разных углов показывали ту часть сектора чужих, где недавно действовали десантники сержанта Грина. На пятом экране был виден шлюз и четыре фигуры десантников, стоящие над опутанным сетками Тазера жуком.

Клейст ткнул пальцем в сторону окровавленного трупа Бун, брошенного в туннеле. Несколькими нажатиями клавиш на контрольной панели он приблизил изображение и подался вперед. Бун распласталась на каменном полу туннеля, касаясь ногами головы и верхней части туловища жука. Из дыры на затылке шлема торчал клок волос, а лапа и клешня чужого все еще держали ее. Других жуков видно не было, они исчезли после отступления десантников.

- Удастся сохранить тело?

Ларсон взглянул на экран, прежде чем ответить.

- Я пошлю своих людей проверить, но вряд ли. Этот идиот выстрелил чужому в брюхо, так что кислотная кровь залила все тело. Сомневаюсь, что броня выдержала.

Клейст кивнул:

- Хотелось бы думать, что вы не правы, но боюсь что да. На всякий случай проверьте. Если ожоги только поверхностные, мы еще сможем его использовать.

Отвернувшись, Ларсон вполголоса произнес несколько слов в свой микрофон..

Профессор удовлетворенно кивнул, оставив на одном из экранов изображение тела Бун, чтобы пронаблюдать за людьми Ларсона, когда они туда доберутся.

Его рука быстро пробежала по контрольной панели, потом он откинулся на спинку кресла и пригладил редеющие волосы, глядя, как десантники волокут пой манного жука в лабораторию. По мере их продвижения по коридору экран переключался с одной скрытой камеры на другую, пока десантники не сбросили жука в препараторский отсек.

Профессор наклонился вперед и нажатием нескольких клавиш включил интерком.

- Отличная работа, сержант Грин. Это, кажется прекрасный экземпляр. - Он помедлил немного и, когда все четверо десантников подняли головы к телекамере под потолком лаборатории, продолжил: - Однако, меня огорчает, что вы убили чужого.

- Его огорчает! - крикнул рядовой Чои. Профессор улыбнулся, увидев, что солдат дрожит от гнева.

Здорово его проняло.

Чои сорвал шлем, и его длинные рыжие волосы упали,на плечи.

- Клейст, сукин ты сын, да я...

Грин схватил десантника за руку и так дернул, что тот чуть не полетел на пол. Сержант был раза в два массивнее Чои, а его рука была толще талии солдата.

Клейст, улыбаясь, откинулся в кресле. Не стоит недооценивать сержанта Грина - он не только здоровенный детина, но и прекрасно понимает систему управления базой Харон.

- Сэр, позвольте мне объяснить, - начал Грин, но Чои вырвал руку из его хватки и шагнул ближе к видеокамере.

- Клейст, - сказал он, - мы все чуть не погибли в этом твоем муравьином питомнике. Бун мертва. Понимаешь? Мертва! - Он выкрикнул эти слова запинаясь, сам еще не веря сказанному.- А тебя огорчает только то, что мы убили одного из твоих жуков. У тебя что, не все дома?

Клейст, улыбнувшись, повернулся к Ларсону, и тот широко ухмыльнулся в ответ-

- Сэр,- шагнув вперед и грубо отпихнув Чои в сторону, начал Грин.

- Сержант Грин. - Слова профессора прозвучали тихо, но его интонация заставила Грина замолчать. - Я понимаю чувства вашего подчиненного, но советую ему сдерживать себя, чтобы впоследствии не пришлось пожалеть о своих словах. Задание выполнено успешно. На сегодня все.

Клейст выключил микрофон и снова подался вперед, с интересом ожидая, что произойдет дальше. Ему были слышны все слова десантников, даже сказанные шепотом. Это обещало быть интересным.

- Ну и поцелуй его в задницу, раз такое дело, - сказал Чои, поворачиваясь к сержанту. Его лицо побагровело от гнева, так что почти слилось с рыжими волосами- Он встал в боевую стойку.

- Рядовой! -- рявкнул Грин,- Не заводись, тебе же будет хуже.

Из Чои словно выпустили воздух, и он понуро опустил голову.

Сержант глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

- Слушай, мне не меньше тебя жаль Бун, но всему свое место и время. А сейчас - не место и не время. Понял?

- Да куда уж понятнее,- сказал Чои и запустил свой шлем в стену, так что лабораторный стол отлетел в сторону от удара, а из шкафов выпало несколько папок.

Грин крепко взял его за плечо и тихо проговорил;

- Жуки - еще не самое худшее. А теперь вали в душ и молчи в тряпочку.

Когда Чои, стряхнув его руку с плеча, направился к двери, Грин повернулся к двум остальным:

- К вам это тоже относится.

Профессор Клейст расхохотался и откинулся на спинку кресла.

- Как вы правы, сержант. Как вы правы.- Он развернулся в кресле лицом к Ларсону. - На нашей ферме, кажется, не хватает материала для размножения, а рядовой Чои только что вызвался добровольцем.

- Похоже, что да, - ухмыльнулся Ларсон.

Профессор встал и накинул белый лабораторный халат.

- Мне пора работать. Возможно, этот новый воин окажется как раз тем, что нам нужно. Я уже близок, совсем близок.

 

 

Капитан Джойс Палмер потуже натянула на голову желтую кепку с надписью «Харлей-Дэвидсон» и застегнула ремни пилотского кресла, сначала поясной, а потом плечевые. Диган пристегнулся в своем кресле и занялся проверкой систем перед посадкой. Прямо перед ним находились главная панель управления челноком и два иллюминатора, открывавшиеся в черноту космоса.

Большой экран, расположенный между иллюминаторами, был пока выключен.

Крей, их пассажир, который сидел в одном из двух кресел за спиной у Дигана, казался усталым и помятым. Выглядел он, тем не менее, довольно официально: в отутюженных брюках, белой рубашке и коричневом кожаном пиджаке. Джойс поприветствовала его кивком, когда они разминулись в тесной рубке челнока, и он, даже не улыбнувшись, сухо кивнул в ответ.

За весь полет они обменялись одной-двумя фразами, не больше. Диган прямо-таки заговорил его за последним ужином перед заморозкой, но Крей отделывался лишь односложными репликами. Впрочем, в большем Диган и не нуждался: его монологи могли длиться часами.

- Отличная футболка, - бросила она Дигану, устроившись в кресле и надев наушники. Это был их обычный предпосадочный ритуал. Диган неизменно влезал в свою заветную футболку с рекламой пива «Будвайзер», на которой уже с большим трудом угадывалось изображение уродливой собаки. По его словам, эта футболка перешла ему по наследству от отца. Несмотря на бесчисленные штопки, дыр в ней было не меньше, чем в рыболовной сети. Но это была заветная футболка, и Диган всегда надевал ее перед посадкой.

- Рад, что тебе нравится, - улыбаясь, ответил он.

У них за спиной Крей фыркнул. «Хороший признак, - подумала Джойс, - все-таки не законченный сухарь». Ее одежда ничем не выделялась: белая майка, коричневые брюки и жилет. В кармане жилета лежала фотография Кэсс и Дрейка, которая всегда была у нее на груди во время взлетов и посадок. Конечно, фотография - не столь очевидный талисман, как футболка Дигана, но для нее она значила ничуть не меньше.

Она поправила микрофон, чтобы он был чуть ниже нижней губы, кивнула Дигану и отстучала на клавишах передатчика сообщение: «Вызываю порт базы Харон. Транспортное судно „Калибан" просит разрешения на посадку. Передаю личный код». Она набрала еще две серии знаков и перешла на прием.

Диган указал пальцем на иллюминатор, где появилась и начала быстро расти маленькая яркая звездочка:

- Вот и она. Космический ад, который скоро распахнет нам свои объятия.

- Вас понял, «Калибан», - прозвучал в рубке низкий голос Хэнка, диспетчера базы. - Двенадцатый ангар готов вас принять. Надеюсь, полет был нормальным, Джойс. Прием.

Диган взглянул на Джойс и ухмыльнулся. Насмешливый блеск его глаз говорил о том, что он в курсе того, что произошло между ней и Хэнком во время последней стоянки на Хароне. Или ему только казалось, что он в курсе. Но, учитывая тесноту на базе Харон, он, пожалуй, и правда знал все и во всех подробностях.

Она сделала вид, что ничего не замечает:

- Пока все в порядке. Прием.

- Вошли в трубу, - проговорил Диган, продолжая ухмыляться. - Все в норме. Выключаю двигатели.

- Отлично, - ответила Джойс. - Начинай швартовку, Диган, и, кстати...

- Да, босс?

- Постарайся на этот раз поточнее.

Диган рассмеялся:

- Да, в прошлый раз я промахнулся метров на десять. Это легко, вроде прогулки по парку.

Джойс раздраженно фыркнула:

- Когда это ты видел, чтобы кто-то прогуливался с уродливой железякой весом в восемьдесят тысяч тонн?

Он снова рассмеялся, не сводя глаз с приборов, и она, откинувшись в кресле, наблюдала за тем, как Диган, один из лучших известных ей пилотов, заканчивает швартовку. Через полчаса транспортник уже аккуратно сидел точно посередине стыковочного узла.

- Ангар задраен, внешние люки закрыты. Воздух в ангар подан,- объявил голос Хэнка через несколько секунд после того, как Диган закончил швартовку. - Прошу команду и пассажиров пройти на дезинфекцию.

- Вас поняли, - ответила Джойс и выключила связь.

Она призналась себе, что ей не терпится снова увидеть Хэнка. С их последней встречи, казалось, минула целая вечность, хотя, если отбросить время, проведенное в анабиозной камере, прошло чуть больше месяца. Но для Хэнка прошло больше тринадцати месяцев. За это время он мог успеть жениться или, что более вероятно, просто потерять к ней всякий интерес. Она отогнала эти мысли - какой смысл беспокоиться? Скоро все выяснится само собой.

Вслед за Диганом, стыдливо прикрывшим свои лохмотья курткой, Джойс и Крей вышли из корабля и спустились по трапу. Они молча прошли через ангар, где уже вовсю суетились техники, к дезинфекционной камере.

Камеры как таковой и не было. Когда они вошли в коридор, ведущий из ангара внутрь базы, с лязгом закрылись две массивные металлические двери – одна перед ними, другая у них за спиной. По мнению Джойс, эти двери могли бы закрываться и потише, но, по неизвестным причинам, на всех базах они захлопывались именно так, всегда действуя на нервы.

Камера заполнилась тонким туманом, с потолка полился голубоватый свет. Джойс казалось, что дезинфекция пахнет яблоками, но Диган всякий раз спорил, уверяя, что это запах мастики для пола. «И все-таки пахнет яблоками», - подумала она.

Пока шли положенные тридцать секунд, она повернулась, чтобы понаблюдать за Креем. Похоже, эту процедуру он проходил не в первый раз, во всяком случае, на его лице она не смогла прочесть и следа волнения.

Джойс ненавидела дезинфекцию; в этих камерах она чувствовала себя обнаженной- Дезинфекция не сводилась к очистке от микроскопических бактерий; какие-то неизвестные ей люди пристально смотрели сейчас на мониторы, ища в ее внутренностях более крупных тварей. Чужих. Ее радовало, что они это делают, но мысль о том, что кто-то, может быть даже Хэнк, разглядывает ее изнутри, была не из приятных.

Она отбросила эти мысли и повернулась к Крею:

- Ну и какое же дело привело вас на живописный Харон?

- Кроме удовольствия попутешествовать в нашем обществе, конечно,- ввернул Диган.

- Извини, Диган, я тут с человеком разговариваю, - отрезала Джойс.

Крей улыбнулся краем рта и сразу же показался Джойс гораздо симпатичнее.

- Рад, что вам небезразлично, но это секрет. – Он взглянул на нее. - Должен получить некоторую информацию и все такое...

- Что нам знать не следует?

- Именно так. - Крей попытался смягчить неловкость ситуации улыбкой, и это вполне ему удалось.

- Похоже, - изрек Диган, когда металлические двери с лязгом отворились и они ступили в покрытый ковром коридор базы, - Клейст закупорил эту базу туже лягушачьей задницы.

- Мистер Крей, -- произнес профессор Клейст, выходя из-за поворота метрах в десяти перед ними, и у Джойс похолодело внутри. При виде профессора, его звериных, недобрых глаз на румяном лице, у нее по коже всегда ползли мурашки.

За профессором шли еще двое, и Джойс еще раз вздрогнула. Один - прихвостень профессора Ларсон, высокий, жилистый и самый, пожалуй, мерзкий тип, которого ей приходилось видеть. За ним шла секретарша профессора, андроид Грейс: короткие светлые волосы, безупречное тело - продукт современной технологии, и улыбка, способная заморозить водопад. Джойс затруднилась бы сказать, кто из троих более отвратителен. Пока ей не приходилось с ними сталкиваться, но она слышала достаточно.

Помяни черта...- прошептала Джойс на ходу.

- И он тут как тут, - так же тихо продолжил Крей. Через секунду он уже улыбался, жал руку профессора и знакомился с остальными.

- Надеюсь, полет был приятным? - спросил Клейст Крея.

- Да, - ответил тот, бросив быстрый взгляд на Джойс. - И весьма познавательным.

- Вот и хорошо, рад слышать. - Клейст похлопал его по спине и повел его по коридору. - А теперь к делу.

Джойс и Диган смотрели им вслед. Когда они отошли достаточно далеко, Джойс тихо сказала.

- М-м... а он, кажется, интересный тип.

- Кто? - переспросил Диган. - Клейст? Или этот тип из корпорации?

- Не твое собачье дело, - ответила Джойс.

- Ага, оказывается, под этой ледяной оболочкой срывается пылкое сердце.

- А как же. Я вырвала его у моего предыдущего второго пилота - тоже был остряк.

 

 

Оставшись один в отсеке десантников, сержант Грин открыл шкафчик Бун. Чои куда-то пропал, остальные пошли ужинать, и он решил выполнить самую ненавистную из своих служебных обязанностей.

Грин оглянулся на ряд туго заправленных коек и окрашенных зеленой краской шкафов. Когда они только прибыли на базу, этот отсек был полон: полон жизни и энергии, полон людей.

Теперь осталась только половина. Ему приходилось собирать вещи погибших и отправлять родственникам на Землю. Половина погибла. Как такое могло случиться?

И вот он собирает очередную посылку.

Все было не так. Это совсем не то, что терять своих бойцов во время войны, сражаясь с врагами. Его солдаты погибали в лапах пленных чужих, ради продолжения исследований профессора Клейста во славу корпорации ZСТ.

Это не почетная гибель на войне, это смерть во имя чьих-то прибылей.

Он вытащил из вещей Бун фотографию. Она стояла на зеленой лужайке в окружении друзей. На заднем плане виднелся челнок - вероятно, фотография была сделана прямо перед отправкой на Харон. Одной рукой Бун обнимала Чои, и оба безмятежно улыбались, уверенные, что мир - самое что ни на есть славное и безопасное место. Грин подумал, что тогда у них не было оснований думать по-другому.

Но Бун уже мертва, проткнутая челюстями чужого, залитая кислотной кровью, а Чои остался один.

Грин покачал головой. Как говорится, армия забирает все, что ты можешь дать.

А потом забирает все остальное.

Он бросил фотографию на остальные вещи Бун и закрыл небольшую коробку. Взяв ее под мышку, Грин подумал: вот и все, что от нее осталось, - коробка. Он оглянулся на ряд свежезаправленных коек и безупречно выравненных шкафов. Сержант гордился своими солдатами, и живыми и мертвыми, и гордился тем, что он десантник. Это все, что у него было в жизни, все, что составляло ее смысл.

Может быть, армия и забирает у тебя все, но это не напрасно. Нет, не напрасно - пока есть те, кто помнит.

 

Глава 3.

Профессор проводил Крея до жилого сектора базы и, забрав у него диск с закодированным сообщением из штаб-квартиры 2СТ, оставил его устраиваться. Крей доложил ему, что доставка диска была единственной целью его путешествия. Довольно странно тратить на курьерскую доставку пятнадцать месяцев жизни.

В своем кабинете, укрывшись за бронированными дверями, профессор бросил лишь беглый взгляд на экраны и приложил большой палец к коробке с диском.

На диске замигал красный огонек, тут же сменившийся зеленым.

Профессор кивнул и вставил диск в прорезь проигрывателя. Это обещало быть интересным. Ему многое было известно о Крее - наверняка больше, чем тому бы понравилось: черный пояс карате, шпион, не знающий себе равных, обширный послужной список. Весьма и весьма любопытная биография.

Клейст откинулся в кресле и сцепил перед собой пальцы. Над поверхностью стола замерцало голографическое изображение. Сначала появились черно-золотые буквы «2» и «Т», заключенные в «С». Через несколько секунд их сменила надпись: «Только для чтения. Профессору Эрнсту Клейсту от контролера отдела исследований и развития Г. Д. Скуазы».

Вслед за этим сообщением прямо над столом возник старый друг профессора Горди Скуаза, второй человек в корпорации 2СТ, восседающий за сверкающим хромом и стеклом письменным столом. За его спиной виднелось окно, а за ним - парк, где находились административные здания корпорации. Профессор не раз наблюдал этот вид во время своих неоднократных визитов к Скуазе, когда они обсуждали все детали будущей базы и проекта «Химера». Несмотря на то, что изображение было много меньше натуральной величины, оно казалось совсем настоящим, и профессор почувствовал укол ностальгии. Он досадливо отогнал его прочь. Его дом был здесь, его жизнь - это работа.

Ему нет дела до того, что происходит на Земле или где-то там еще.

Профессор склонился к топографическому изображению старого друга:

- Кажется, это будет весьма занятно.

- Привет, Эрнст,- сказал Скуаза, и изображение остановилось и запрыгало, словно диск заело.

Профессор смотрел на него, узнавая обычную кодировку топографических посланий корпорации. Если на приветствие ответит голос, отличающийся от записанного на диске, вся информация будет стерта.

- Привет и тебе, Горди, - раздельно проговорил профессор. Система опознавания сработала, и голограмма стала четче и ожила снова. Профессор тихо добавил: - Я знал, что это нужная фраза.

- Извини за все эти приемы рыцарей плаща и кинжала, -- улыбнулся Скуаза, но его карие глаза оставались серьезными. - У нас тут небольшие затруднения. Хотя «затруднения о - это, пожалуй, не то слово. Самая настоящая заваруха. Думаю, нужно, чтобы ты был в курсе того, что происходит, даже если для этого потребуется шесть месяцев.

Профессор отметил про себя, что это послание шло к нему семь месяцев и два дня, но молча продолжал слушать.

Изображение Скуазы начало приближаться, и вот уже на экране была видна только голова, висящая над письменным столом Клейста.

Голова глубоко вздохнула и продолжала:

- Эрнст, твоя работа над проектом «Химера» вызывает кое у кого нездоровый интерес: например, у корпорации «Грант», компании «БМИ» и нового азиатско-китайского консорциума, который уже пытался внедрить в корпорацию своих агентов- Их усилия оставались бесплодными - до недавних пор.

Лицо Скуазы отодвинулось, потом он встал и подошел к окну, очевидно обдумывая, что сказать- Профессор сидел перед столом, сцепив пальцы под подбородком, не отрывая взгляда от голограммы.

Наконец Скуаза отвернулся от окна и посмотрел прямо в камеру:

- Эрнст, с твоим последним отчетом не все в порядке. Мы получили передачу, но установили, что она была перехвачена и расшифрована.

- Неужели? - тихо сказал профессор, не меняя позы.

- Сработали чисто, - говорил Скуаза. - Но проверка показала, они не только перехватили и расшифровали информацию, но и фальсифицировали ее, заложив в нее вирус замедленного действия. Неприятно, мягко говоря. Ты не можешь себе представить, сколько времени и сил мы уже потратили. Я вовсе тебя не обвиняю, надеюсь, ты не воспринял мои слова как упрек. - Скуаза вздохнул и опять опустился в кресло перед письменным столом. - Самое скверное, что нам не известно, первый раз они перехватили наши передачи или сотый. Сейчас мы перепроверяем все наши компьютеры, можешь представить себе, что это такое.

И мы до сих пор не знаем, кому и как удалось вскрыть наши шифры.

Камера снова сфокусировалась на лице Скуазы.

- Эрнст, мы не знаем, где источник проблемы - на твоей стороне или на нашей, но ты должен быть особенно осторожен. Твой проект корпорация считает одним из самых важных, поэтому до тех пор, пока мы не установим, где происходит утечка, ты должен прекратить связь с Землей. Когда мы найдем утечку, тебе сообщат об этом особо. Код Альфа-Ц-51.

Профессор улыбнулся. Теперь он начал понимать, что происходит. Скуаза просмотрел несколько лежащих перед ним бумаг и снова взглянул в камеру.

- Знаю, что это будет трудно для тебя и твоих замечательных сотрудников, но это необходимость. Никому не доверяй. Понимаешь?

- О, как не понять,- тихо сказал профессор. Он не стал говорить о том, что он не доверял никому с самого начала и не видел причин отходить от этого принципа сейчас.

- Мы не можем полагаться на полученную информацию из-за фальсификации, поэтому я и прислал Крея, чтобы он взял копии всех твоих данных на дисках и доставил их нам.

Изображение Скуазы исчезло и сменилось лицом Крея. Скуаза продолжал говорить:

- Эрнст, я знаю, что ты можешь подумать, но не беспокойся. Это наш лучший оперативный работник. Ведь это он украл в корпорации «Грант» рецепт геля, нейтрализующего кровь чужих. Он же похитил чертежи сеток Тазера. Я не доверил бы это задание никому другому и уверен, ты окажешь ему уважение, подобающее сотруднику, имеющему доступ к коду Альфа-Ц-51.

Профессор тихо захихикал и произнес:

- Он получит только самое лучшее. Только для тебя, Горди.

Лицо Крея исчезло, и снова появился Скуаза.

- Эрнст, здесь все перепуганы. Служба безопасности пытается выяснить, кто раскрыл наши коды и как они сумели взломать защиту наших компьютеров. Пока ясно только одно - шпион работает внутри корпорации. - Скуаза пристально посмотрел в камеру. – Нас ждут тяжелые времена, Эрнст. Как старый друг предупреждаю тебя: будь крайне осторожен.

- А я всегда настороже, дружище, - тихо ответил профессор. - Но я понимаю, что ты хочешь сказать, очень хорошо понимаю.

Теперь перед ним снова был Скуаза, сидящий за своим рабочим столом у окна.

- Завидую тебе, Эрнст. Хорошо тебе там, на твоем космическом острове. Нам всем не помешали бы дополнительные меры безопасности и немного изоляции. Счастливо.

Над столом возникли слова «Конец сообщения», и диск выскочил из проигрывателя.

Профессор Клейст откинулся в кресле, продолжая созерцать воздух над столом, где только что было изображение его друга.

Наконец после долгой паузы он негромко рассмеялся, словно увидел нечто очень-очень смешное.

 

 

Рядовой Чои оказался намного крепче, чем ожидали трое охранников службы безопасности профессора. На базе их называли «головорезы Ларсона». Одетые в неизменные черные брюки, зеленые рубашки и спортивные туфли, обычно они были вооружены пистолетами, но в последнее время стали носить патронташи и автоматы Крамера - последнее слово в области автоматического оружия. Магазин на двадцать шесть патронов и десять запасных магазинов в подсумках. Двадцать шесть пуль из установленного на автоматическую стрельбу «крамера» пробивали полуметровую бетонную плиту.