Потому, что ты спрашиваешь

Черепаха и скорпион

Как-то раз черепаха, уступив просьбе скорпиона, повезла его на другой берег реки. Скорпион сидел смирно всю дорогу, но перед самым берегом все-таки взял и ужалил черепаху. Придя в пол­ное негодование, она возмутилась:

— Моя природа такова, что я стремлюсь помочь каж­дому. Поэтому я помогла тебе. Как же ты мог ужалить меня?!

— Друг мой, — ответствовал скорпион, — в твоей природе — помогать, а в моей — жалить. Так что же, свою природу ты превратишь теперь в добродетель, а мою назовешь подлостью?

 

Обвинитель суфиев

Один юноша всегда плохо отзывался о суфиях. Однажды к нему подошел суфийский шейх, снял со своего пальца перстень с камнем и сказал:

— О, юноша, иди и продай этот перстень на базаре за цену золотой монеты.

Взяв перстень, юноша попробовал продать его за один золотой таньга. Но никто из людей на базаре не хо­тел дать за перстень больше полушки. Услышав цену, назначенную юношей, они смеялись или злились, но все­гда гнали его прочь.

Юноша пришел к шейху суфиев и с обидой в голосе пожаловался:

— Негодный товар дал ты мне! Он ничего не стоит...

— Пойди в лавку золотых дел мастера, прошу тебя, — мягко сказал шейх. — Попробуй оценить перстень там. Юноша ушел и вернулся назад изумленным:

— Вот твой перстень, почтенный! Ювелир оценил его в тысячу таньга золотом!

— Дитя мое, — сказал тогда шейх, — ты знаешь о суфиях столько же, сколько знали об этом перстне люди на базаре.

Юноша раскаялся в речах и мыслях своих и стал с тех пор почитать суфиев.

 

Не теряющий надежду

В некоем городе один советник при султане лишил­ся своего места: султан перестал ему доверять и отстранил от должности, назначив советником другого человека. Когда новый чиновник пришел в дом, отведенный советнику, то застал там преж­него придворного — тот сидел, как и ранее, на привыч­ном месте, не вывез свои вещи и не освободил дом. Но­вый советник в изумлении спросил:

— Почему ты еще здесь и не собираешься уезжать? Ведь ты потерял это место.

— Да, это правда, — вздохнул прежний советник, — я потерял место... Но не надежду!

 

Дервиш на мосту

Однажды султан со свитой объезжал город и вдруг заметил, что на мосту через реку сидит дервиш и любуется течением вод. Султан при­казал немедленно доставить дервиша к себе. Хотелось ему отчитать этого бродягу и бездельника за то, что тот загородил собой проход. Стражники подбе­жали к человеку на мосту и приказали ему подойти к султану. Тот отказался. Стража схватила дервиша, но он уцепился за перила моста, с криками отпихивая стражников ногами. Наконец стража за руки и за ноги приволокла дервиша к султану.

— Ты бездельник и попрошайка! — вскричал султан, радуясь в своем сердце, что нашелся повод упрекнуть дервиша. — А еще носишь одежды паломника! Мало того, что ты уселся на мосту, который построен для того, что­бы люди свободно переходили по нему через реку! Так ты еще и буйствуешь, оказываешь неповиновение!

— Взгляни-ка на себя! — бесстрастно ответил дервиш, спокойно выдержав яростный взгляд султана. — Ведь ты еще крепче уцепился за шаткий мост своей жизни.

 

Мышь и слон

Мышь и слон полюбили друг друга.

В брачную ночь слон подвернул ногу, упал, ударился и остался лежать бездыханным.

— О, судьба! — заголосила мышь. — Я ку­пила миг удовольствия и тонны воображения за цену всей жизни, посвященной копанию могилы!

 

Путники

Некие путники достигли подножия высокой горы, ибо им сообщили, что на самой вершине скры­ты неисчислимые сокровища. Вскоре они уви­дели, что на вершину ведет множество путей. Путникам хотелось попасть на вершину как можно скорее, и они заспорили — какой путь приведет туда быстрее. Не придя к согласию, путники отправились вокруг горы, чтобы порасспросить местных жителей. В каждом селении они получали один ответ — только путь, берущий начало отсю­да, ведет на вершину, а все остальные пути не доходят туда. Путники запутались окончательно. Несколько наиболее от­важных или самых отчаянных отправились вверх одной тропкой и добрались до первого горного плато. Оттуда они услышали, как кто-то позвал их с самой вершины горы. Рас­стояние было большим, звук голоса еле долетал, но все же путники разобрали: «Не сомневайтесь, все пути ведут на вершину...» Переполненные радостью, принесли они эту но­вость ждавшим их внизу. Путники все вместе вновь обошли вокруг горы и рассказали жителям окрестных селений о том, что все пути ведут на вершину Где-то люди верили им, где-то поднимали крик или вступали в спор.

Видно из-за порывистого ветра на плато посланцы не разобрали всего, что прокричал им голос сверху: «Не сомневайтесь, все пути ведут на вершину Поднимайтесь сюда по одному из них».

 

Дервиш и учёный

Один ученый, известный человек в Басре, пришел навестить скромную обитель старого дервиша. Дервиш приболел и лежал в постели. Ученый подсел к нему и завел благочестивую беседу. Он долго и красочно говорил о том, как ужасен мир, погряз­ший в пороке.

Дервиш выслушал его молча. Когда же ученый окон­чил речь, дервиш молвил в ответ:

— Ты любишь мир слишком сильно. Не будь ты столь неравнодушен к нему, ты не поминал бы его так часто. Так же поступает и покупатель на базаре — сначала он охаивает то, что очень хочет купить. Если бы ты покон­чил дела с миром, ты не говорил бы о нем ни хорошо, ни дурно. Ведь не зря же гласит пословица: человек часто вспоминает о том, что дорого его сердцу.

 

Борода, плащ и чётки

Один человек с нечесаной бородой и немытыми волосами, одетый в плащ с капюшоном, с четками на шее ходил по городу. Будучи не в силах сдерживать свой восторг, он заявлял всем и каж­дому, что он «суфий». Тогда настоящий суфий подошел к нему и спросил:

— Почему ты так поступаешь?

Человек ответил, что он следует старинному настав­лению, написанному для последователей суфийского учения, и показал книгу.

— Но ведь книга была написана несколько столетий назад и давно уже устарела!

— Очень может быть, — согласился «суфий», — да только я-то нашел ее в прошлом месяце!

 

Судьба кувшинчика

Маленький глиняный кувшинчик для воды стоял на столе. В углу комнаты на кровати лежал больной, томимый жаждой. «Пить! Пить...» — поминутно просил он. Но родичи его ушли по делам, оставив его одного. Мольба больного была так жалобна, что даже кувшинчик не выдержал. Он перепол­нился состраданием и, прилагая невероятные усилия, подкатился к постели больного, остановившись возле самой его руки. Больной открыл глаза, и взгляд его упал на кувшинчик. От этого зрелища он исполнился изумле­ния и облегчения. Собрав все свои силы, больной под­нял кувшинчик и прижал его к горячим от жара губам, но только тут понял, что кувшин пуст! Последние силы боль­ной потратил на то, чтобы швырнуть кувшинчик в стену. Тот разлетелся на бесполезные куски глины.

Не уподобляйся больному — не превращай в куски глины тех, кто стремится тебе помочь. Даже если их по­пытки тщетны, оцени по достоинству их усилие.

 

Сосуд с орехами

Некий селянин попросил жену приготовить его любимое блюдо с орехами. Орехи он хранил в большом сосуде с горлом столь узким, что рука туда еле проходила.

Человек этот пошел к сосуду, чтобы набрать орехов. Он засунул руку внутрь, схватил пригоршню орехов и попытался вытащить их наружу, но рука не проходила. Он потянул силь­нее — рука не проходит! Он в ярости затряс сосудом — рука не проходит, да и все! На его проклятья и причитания прибе­жала жена Она попробовала снять сосуд, но безуспешно, хотя она и тянула, как только могла. Муж и жена выбились из сил и уселись на землю, оглашая окрестности стонами и жалобами. Мимо проходил суфий. Увидев случившееся, он сказал:

— Я могу освободить тебя, если ты будешь выпол­нять в точности то, что я скажу.

— Я готов повиноваться тебе, господин, только ос­вободи мою руку! — взмолился тот.

— Хорошо. Перво-наперво просунь руку поглубже в этот горшок.

Человек удивился такому странному совету, но вы­полнил его.

— Теперь отпусти орехи, сложи ладонь лодочкой по­уже, а потом тяни ее оттуда.

Человек вытащил руку, его жена возрадовалась, но сам он счастлив не был:

— Ну, ладно, рука у меня свободна, но ведь она пус­та! А как же орехи и мое любимое блюдо?

Суфий взял сосуд, велел подставить ладони и насы­пал в них ровно столько орехов, сколько было нужно. Че­ловек взирал на суфия с все возрастающим удивлением:

— Эх, уважаемый, да ты просто волшебник! — вскри­чал он, наконец.

 

Жадность

В сущности, все известные организации процвета­ют за счет твоей жадности. Они привлекают тебя, ибо все их речи и деяния взывают к твоей жадно­сти, хотя это и скрыто их внешними проявления­ми. Если ты перестанешь слушать их слова и всмотришься в их дела, то истина скоро откроется тебе. Помни, что жадность включает в себя и жадность не быть жадным. Услышав совет: «Будь щедрым», — внут­ренне ты можешь истолковать его так, что разовьешь жад­ность к щедрости. Однако все равно это будет жадность.

Тайна

Сказано: «Те, кто ничего не знают или знают очень немногое, и должны бы учиться, вместо того чтобы учить, очень любят создавать атмосферу тай­ны. Они могут даже распускать слухи о самих себе, что они делают то-то и то-то ради некой таинственной цели. Они всегда стараются усилить ощущение тайны. Но это — тайна ради тайны, а не ради деяний или зна­ния. Те, кто поистине ведают сокровенное, как правило, выглядят и ведут себя подобно обычным людям; а на­веваемые шарлатанами грезы подобны паучьей паути­не — они лишь ловят мух. Неужели и ты, словно муха, станешь обедом паука?»

 

Стучите тише!

Предположения посещают людей чаще, чем те полагают. Обычно люди действуют, полагаясь на свои догадки. Такая привычка полезна, ведь тог­да не нужно думать. Если тебе встретился чело­век в форме, ты можешь догадаться, что он — страж по­рядка. Но не пользуйся предположениями все время и не позволяй им управлять твоей жизнью! Помни о печальной участи оформителя вывесок — он лишился выручки, ибо предположил неверно. Богатая женщина попросила его написать предупреждение о со­баке в доме, чтобы повесить его на входной двери. Он написал: «Осторожно, злая собака!» — и потерял заказ.

— Глупец, — воскликнула женщина, — я хотела уве­домить входящих: «Стучите тише! Не разбудите собаку!»

 

Мешок и счастье

Молла Насреддин повстречал угрюмого человека, бредущего по дороге в город. —Что с тобой?—спросил Молла.

Человек показал ему потрепанный дорож­ный мешок и жалобно сказал:

— Все, чем владею я в бесконечно огромном мире, едва заполнит этот жалкий, негодный мешок!

— Да, плохо дело,— посочувствовал Молла. С эти­ми словами он выхватил мешок из рук человека и пус­тился бежать прочь по дороге.

Потеряв все свое имущество, человек разразился слезами и продолжил путь в угнетенном состоянии духа. Тем временем Молла забежал вперед и положил мешок прямо посреди дороги, чтобы человек непременно заметил находку. Когда тот увидел свой мешок, валяющийся на пути, он рассмеялся от радости и вскричал:

— Ох, мой мешочек! А я-то думал, совсем я тебя потерял!

— Вот как легко осчастливить человека, — наблю­дая за ним из придорожных кустов и посмеиваясь, поду­мал Молла.

 

Испытание

— Я беден и слаб, — сказал как-то учитель своим 'ученикам, — но вы молоды. Я учу вас, и ваш долг — найти деньги, на которые мог бы жить ваш старый учитель.

— Что делать нам? — спросили ученики. — Ведь жители этого города очень скупы, и напрасно будет про­сить у них помощи!

— Дети мои, — сказал учитель, — есть способ добыть деньги без лишних просьб, просто взяв их. Не будет для нас грехом украсть, ибо мы заслуживаем денег больше других. Но, увы, я слишком стар и слаб, чтобы стать вором!

— Мы молоды, — ответили ученики, — мы спра­вимся! Нет ничего, что бы мы не совершили ради тебя, учитель! Скажи же, как нам поступать, а мы будем пови­новаться тебе.

— Вы сильны, — ответил учитель, — для вас ниче­го не стоит отнять кошель у богатея. Поступите так: вы­берите укромное место, где вас никто не увидит, потом схватите прохожего и отберите деньги, но не причиняй­те ему вреда.

— Отправимся прямо сейчас! — загалдели ученики. Только один из них, опустив глаза, хранил молчание. Учитель взглянул на юношу и сказал:

— Другие мои ученики исполнены отваги и горят же­ланием помочь, а тебе нипочем страдания учителя.

— Прости, учитель!

—ответил юноша.

— Но твое предложение невыполнимо! Вот причина моего молчания.

— Почему невыполнимо?

— Да ведь нет такого места, где никто не увидит, — ответил ученик. — Даже когда я совсем один, я сам вижу. Да я лучше с нищенской сумой пойду подаяние просить, чем позволю самому себе увидеть себя крадущим.

От этих слов лицо учителя просияло, и он обнял сво­его ученика.

— Счастлив я, — сказал старик, — если среди моих учеников хотя бы один понял слова мои!

Остальные ученики увидели, что мастер испытывал их, и от стыда склонили свои головы. С того дня, когда бы ни пришла им на ум недостойная мысль, они вспоми­нали слова своего товарища: «Я сам вижу».

Так все они достигли величия и жили счастливо.

Обучение покорности

Жил да был один подвижник. Были у него и уче­ники, и последователи, и почитатели. Тем не менее, он часто посещал одного суфийского учителя и слушал его беседы. Однажды при­шел этот аскет к суфию и сказал:

— Учитель, вот уже тридцать лет, как я постоянно соблюдаю пост. По ночам я читаю молитвы, так что поч­ти не сплю. Хотя я не нашел и следа того сокровенного, о чем ты так прекрасно учишь, но все равно, я уверовал в твое учение и возлюбил его.

— Даже если ты будешь молиться и поститься трис­та лет, день и ночь, то и тогда не обретешь ни крупицы мудрости, ибо ты сам стоишь на пути своем.

— Есть ли средство помочь этому? Какое-нибудь лекарство?

— Да, — ответил суфий, — но ты никогда не согла­сишься им воспользоваться.

— Я сделаю все, что ты скажешь!

— Хорошо. Ты возьми суму и наполни ее орехами. Сними с себя всю одежду и обернись в овчину. В таком виде пойти на базар, созови всех детей и пообещай им, что дашь орех каждому, кто даст тебе пинка. Потом обой­ди весь город и делай то же самое. Особенно там, где тебя знают. Так ты исцелишься.

— Но это невозможно! Я не могу этого сделать! Дай мне иной совет!

— Я же говорил, что ты откажешься, — тихо промол­вил учитель.

 

Свет для других

Однажды в чайхане Насреддин похвастался:

— Я вижу даже в полной темноте!

— Тогда почему вечерами ты шагаешь до­мой, освещая путь фонарем? — Чтобы другие люди не сталкивались со мной.

 

Глупец и верблюд

Повстречались однажды глупец и верблюд. Увидев верблюда, глупец воскликнул:

— Что за урод! Какой ты горбатый!

— Ты судишь, и тем самым создаешь мне­ние, — ответил верблюд. — Знаешь ли ты, что своими речами ты приписываешь ошибку Создателю? Горб — не изъян. Таким я создан по определенной причине и для некой цели. Лук не может не быть согнутым, тетива должна быть прямой. Ты просто глупец! И понимаешь не больше осла!

 

Нищий на пиру

Нищий в лохмотьях явился во дворец, желая по­пасть на пир. Его пустили туда лишь из жалос­ти, ведь одет-то он был в рванину. И усадили его в самом конце стола, так что блюда дохо­дили до него уже пустыми.

Тогда он покинул пир и вернулся спустя некоторое время, разодетый в роскошные одежды и увешанный драгоценностями, которые он занял у своего богатого приятеля. На этот раз его сразу провели на почетное ме­сто во главе стола и услужливо усадили. Теперь ему по­давали еду прежде всех остальных гостей.

— О, что за вкуснейшие яства на этих блюдах! — вос­клицал бедняк. При этом одну ложку еды он отправлял в рот, а другую вываливал прямо на свои роскошные одежды.

Сидевший рядом с ним богач, глядя на, испачканный халата с брезгливой гримасой спросил:

— Почтенный, зачем вы портите свое прекрасное платье?

— Извините, — со смехом отвечал бедняк, — если платье мое теперь выглядит неопрятно. Но ведь только благодаря этим одеждам меня здесь кормят. Было бы несправедливо не дать им покушать в первую очередь.

Переезд

Однажды в дом к дервишу забрался вор и вынес половину его имущества. Дервиш подхватил остальные вещи и побежал вдогонку за вором.

— Тебе чего? — спросил вор, заметив, что дервиш не отстает и следует за ним по улице.

— Да ничего, — ответил дервиш, — просто я уже давно подумывал о переезде в местечко получше. Ты же оказался так добр, что тащишь половину моих вещей. Я взял вторую половину и теперь переезжаю вместе с то­бой. А утром прибудут моя жена и другие родственники.

— Вот что, — сказал тогда вор, — пожалуйста, забе­ри все обратно и отпусти меня.

 

Утешение

Однажды ученик спросил суфия:

— Учитель, мир полон горестей! Скажи, в чем найти человеку утешение?

— Смотря, о каком человеке, ты говоришь, — ответил суфий, — ибо мудрец утешается мыслью: «Слу­чилось то, что должно было случиться». Глупец же уте­шается иной мыслью: «Такое случалось и с другими. Но со мной этого больше не случится!»

 

Каверзный вопрос

Молла Насреддин сидел в чайхане с друзьями. Туда зашел один человек, который завидовал способности Моллы находить ответы на неожиданные вопросы. Он решил опозорить Моллу перед друзьями, задав ему каверзный вопрос, на ко­торый тот не сможет сразу найтись с ответом.

— Молла, а Молла, скажи, веришь ли ты, что наш мир создан Богом?

— Да, — просто ответил Молла.

— Хорошо, — тут человек достал из кармана орех, а с блюда взял финик и положил их перед Моллой.

— Так растолкуй же мне, почему божественное про­видение сделало у финика съедобной наружную часть, а у ореха — внутреннюю. А?

— Божественное проведение, — сказал Насреддин, задумчиво доедая финик, — заботится не о том, как бу­дет съедено созданное им. Божественное провидение заботится о сохранении созданного навечно, — продол­жил Молла, доедая орех.

 

Не простой ответ

— Не бывает вопросов, на которые невозмож­но ответить, — заявил ученый, войдя в чайхану, где в то время сидел Насреддин с друзьями.

— И все же недавно сосед спросил меня кое о чем, а я не нашелся с ответом, — заметил Молла.

— Эх, и почему только меня там не было! Скажи мне, что за вопрос, и я отвечу на него!

— Замечательно! Он спросил: «Почему по ночам ты через окно прокрадываешься в мой дом?»

 

Приметы глупца

Однажды Молла Насреддин шел по дороге в Бухару. В попутчики ему достался беспокойный и болтливый человек. Он задавал Молле вопро­сы и, не дожидаясь ответов, сам находил их, рас­сказывая случаи из своей жизни, а чаще — из жизни зна­комых его знакомых. Молла все больше помалкивал, и скоро говорил только его попутчик:

— Царям не стоит охотиться с соколами, лучше с беркутами, беркут легко берет ягненка... Ягненка надо готовить с особой травкой. Мой родич, повар при дворе шаха в Бухаре, говорил, что эта приправа обостряет ум. Я мог бы стать советником шаха — так часто я ел это жаркое! А ведь шаха окружают одни глупцы... Кстати, как распознать глупца?..

— По двум приметам,— вдруг вновь заговорил Насред­дин. — Глупец много говорит о вещах, для него бесполез­ных, и высказывается о том, о чем его не спрашивают.

 

Список глупцов

Однажды правитель страны призвал Моллу Насреддина и приказал ему:

— Молла, ступай и составь мне список всех глупцов нашего края.

Правитель втайне надеялся, что Молла внесёт в спи­сок и себя. «Вот тогда пусть только попробует меня учить! Чуть что скажет мне, а я ему: Молла, список!» — мечтал правитель. На следующий день Молла пришел со спис­ком. Правитель взглянул в него и обомлел: его имя стоя­ло на первом месте!

— Да как ты посмел издеваться надо мною! Да я тебя—Да я...

— Постой, не гневайся раньше времени, — сказал Молла. — Скажи, не ты ли на прошлой неделе принимал тут купца из Индии?

— Я.

— Знал ты его раньше?

— Нет, мы встретились с ним впервые.

— И ты дал ему десять тысяч золотом, чтобы он при­вез тебе драгоценных камней из Индии?

— Да, а что тут такого?

— Значит, ты утверждаешь, что это не глупо — дать такую сумму денег первому встречному и попросить его вернуться сюда с драгоценными камнями?

— А что? А вот если он вернется? — в запале вскри­чал правитель.

— Ну, тогда я вычеркну из списка твое имя, а его впи­шу на твое место.

 

Радость понимания

Суфий, давая наставления своему ученику, спросил его:

— Понял ли ты?

— Понял, — ответил ученик.

— Ты сказал неправду, ведь о понимании сви­детельствовала бы радость, отразившаяся на твоем лице, а не твой ответ.

 

Бывает хуже

В одном собрании заспорили, что на свете для чело­века хуже всего. Кто говорил — болезни, кто гово­рил — смерть, кто говорил — бедность... Много всякого было сказано. Спросили и Насреддина:

— А ты, Молла, что думаешь?

— Плохо, когда не сбывается то, чего хочешь, — ответил Насреддин. — Но куда хуже, когда сбывается то, чего не хочешь, — подумав, добавил он.

 

Узнавание

— Молла! Молла, скорее идем со мной, — со­сед Насреддина вне себя от восторга схва­тил его за руку и потащил из дома. — При­ехал такой-то и такой-то! Видишь ли, идет молва, что он наимудрейший, и прославленный, и...

— Что ж, пойдем, посмотрим на наимудрейшего, — согласился Молла.

Они пришли в чайхану. Мудрец важно восседал на почетном месте и слушал хвалебные речи собравшихся вокруг него. Он едва обратил внимание на вошедших.

— Вот он, Молла, видишь! — зашептал Насреддину на ухо его приятель. — Такой важный, даже и не заметил нас! Ты никогда раньше его не встречал?

— Много раз, — сказал Насреддин, — ведь он глу­пец. А глупцов я повидал в своей жизни немало.

— Быть того не может! Наимудрейший — и вдруг глу­пец! Откуда ты знаешь?

— Мудрый всегда узнает глупца, ибо когда-то и сам был глупцом, — ответил Насреддин.

— Но глупец никог­да не узнает мудреца, ибо сам мудрым никогда не был.

 

Нет печали

Одного суфия спросили:

— Почтенный, почему на вашем лице не заметно следов печали?

— У меня нет того, о потере чего стоило бы печалиться, — ответил суфий.

 

Три премудрости

Рассказывают, что однажды в Бухаре появился человек в одеждах странствующего дервиша. Он ходил по городу и выкрикивал:

— Найдется ли в славной Бухаре кто-нибудь, готовый купить три мудрых изречения за тысячу золотых монет?!

Некий купец, все богатство которого составляло ты­сячу золотых монет, позвал дервиша в свой дом.

— Вот монеты, — сказал купец. — Их тут ровно ты­сяча. Это все, чем я владею. Каковы твои речения?

— Вот первое, — сказал дервиш. — «Ты сам не бес­порочен, и вокруг тебя нет ни одного добродетельного человека». Вот второе: «Хотя люди и таковы, но от них не отделаешься и без них не обойдешься». А вот третье:

«Следует знать степень праведности и порочности каж­дого, дабы держаться благого и избегать зла».

Купца поразило услышанное им. Слова те проникли, подобно стреле, в самое его сердце. Он молча пододви­нул дервишу тысячу золотых.

— Нет, денег я не возьму, — сказал тот. — Ведь я искал того, кто готов заплатить золотом, а не самих денег.

Человек в одеждах дервиша поднялся и покинул дом купца, добавив на прощанье: «Подумай об услышанном, а затем разыщи меня».

С тех пор, много размышляя над изречениями и ста­раясь действовать в соответствии с ними, купец силь­но переменился. Молва говорила, что он стал учени­ком суфиев.

 

Кто глупее всех

Как-то раз суфийского наставника спросили:

— Отец, скажи, кто глупее всех?

— Тот, кто в одном деле обманулся дважды.

 

Друзья и враги

— Молла, — спросили Насреддина, — почему друзья так легко становятся недругами? А вот врагов в друзей превратить гораздо труднее.

— Такова природа вещей, — отвечал Насреддин. — Подумайте сами, что легче — построить дом или разру­шить его? Слепить кувшин или разбить? Заработать день­ги или растратить?

— А трудно ли вернуть порушенную дружбу? Молла взял глиняный кувшин и бросил на пол. Кув­шин разлетелся на крупные и мелкие черепки.

— А теперь склей его, — просто сказал Молла.

 

Четыре утешения

Правитель города приказал схватить одного суфия и бросить в тюрьму. Ученики пришли навестить своего учителя в заточении. Они были по­ражены, увидев, что их учитель ничуть не пере­менился и радостно приветствует их, словно они в гос­тях у него дома.

— Учитель, что служит вам утешением здесь, в доме печали? — воскликнули ученики.

— Четыре изречения, — ответил суфий. — Вот пер­вое: «Зла никому не избежать, ибо все предопределено судьбой». Вот второе: «Что остается делать человеку в несчастье, как не терпеливо переносить свое страдание? Ведь во всей вселенной не только ты испытываешь не­что подобное». Вот третье: «Будь благодарен судьбе за то, что не случилось худшего, — оно всегда возможно». И, наконец, я говорю себе: «Избавление может быть близ­ко, хотя ты и не знаешь об этом».

В этот момент стражники пришли с вестью, что су­фий свободен, ибо схватили его по ошибке.

 

Когда следует обедать

Одного суфия спросили:

— Почтенный, столь многое зависит от того, как питается человек! Когда же человеку лучше всего садиться за стол?

— Если у него есть еда, то пусть он подождет, пока почувствует голод, — ответил суфий.

— А если еды нет, то пусть подождет, пока добудет еду.

 

 

Плата за знаемое

Один молодой и милостивый правитель пригласил Моллу Насреддина стать его советником. Юноша слушался советов Моллы, учился у него, — и подвластные ему земли достигли про­цветания. А Молла впервые в жизни стал получать боль­шое жалование.

Однажды жена Моллы спросила о чем-то, а Насреддин ответил: «Не знаю».

— Тоже мне, советник! — вспылила жена. — Прави­тель столько платит тебе за твои советы, а на мои вопро­сы только и ответ, что «не знаю»!

— Дорогая, правитель платит мне за то, что я дейст­вительно знаю. Если бы я получал плату за то, чего я не знаю, то всех богатств мира не хватило бы оплатить мое незнание, — так многого я не знаю в этой вселенной.

 

Убедительное молчание

Придворный мудрец произносил на городской площади речь о тщете всего земного. Он говорил, что на пороге смерти человек не возьмет в мир иной ни полушки, поэтому следует быть щедрым, и призывал к пожертвованиям на благо родины. Потом мудрец отправился на пир во дворец правителя. Там он увидел, что правитель отличил и наградил другого муд­реца. Он был потрясен и неожиданно умер от удара.

— Такой светоч премудрости угас! — сетовали люди. — Такой родник красноречия иссяк! А ведь еще вчера он так прекрасно говорил о тщете всего земного!

— Да, — согласился Молла Насреддин, — вчера он был очень красноречив. Но сегодня его молчание выгля­дит еще убедительнее!

 

Подарки

Один человек жаловался Насреддину, что он получает мало подарков, а все подаренное ему прежде не было ни ценным, ни интересным.

— Когда ты с благодарностью принимаешь самый скромный подарок, он становится великим да­ром, — ответил Насреддин на его жалобы. — Если же благодарности нет, то даже волшебный дар обратится в никчемную мелочь.

 

Мясо ест мясо

Молла Насреддин прогуливался со своими учениками по базарной площади. Вдруг он заметил, что ученики уставились на большое блюдо с кусками поджаренного мяса, стоящее пе­ред дородным важным купцом. Молла ничего не сказал, а лишь спокойно наблюдал, как очарованные запахами ученики поедают глазами блюдо. Так кошка могла бы караулить мышь.

Купец приступил к трапезе. Он схватил толстыми паль­цами большой кусок мяса и вгрызся в него с жадностью тигра. Сок брызнул в разные стороны, жир стекал по под­бородку купца и его рукам, капая на дорогое платье. Взор его был устремлен только на мясо, и он вряд ли замечал орнамент на блюде, который оценил Насреддин.

Ученики со стыдом и отвращением отвели взоры от этого зрелища и встретили взгляд своего учителя, о кото­ром совсем забыли на время. Они ждали упреков, но Насреддин смеялся.

— Вот чудное зрелище, — сказал он, — мясо, поеда­ющее мясо. Но существует нечто страшнее увиденного вами: когда мясо, которое даже и не вам принадлежит, начинает пожирать вас самих.

 

Достоинства и недостатки

Мирянин жаловался суфию на засилье нечестивых людей.

— Всю жизнь я страдаю от людской злобы и нечестия, — сетовал он. — Тот-то упрек­нул меня и несправедливо осудил, тот-то подвел меня в деле, тот-то обманул меня, тот-то не поделился со мной прибылью...

Жалобы лились нескончаемым потоком. Суфий мол­чал, не прерывая его. Наконец тот замолк, спросив на­последок: «Что же мне делать?»

— Не уподобляться глупцам, замечающим только ошибки, промахи и зло в людях, с которыми они живут и общаются, — ответил суфий. — Эти неразумные не об­ращают внимания на достоинства людей. Они похожи на мух, липнущих к язвам тела.

 

Слово

Пока слово не сказано, оно как бы находится в заточении, из которого стремится вырваться на волю. Но стоит только слову вырваться на сво­боду, как тот, кто ранее был хозяином слова, ста­новится его пленником.

 

Истина или победа

Молла, пойдем быстрее! В чайхане собрались на диспут все мудрецы нашей страны! Не­ужели тебе не интересно посмотреть, кто победит в этом споре и кто знает истину?

— Что касается состязаний, то я предпочитаю пету­шиные бои или скачки, — ответил Насреддин. — В споре безрассудно спорящих не может родиться истина. Для этого им следовало бы прекратить любые диспуты — ведь истина говорит сама за себя. Но они ищут не истины, а лишь победы. Их спор будет разгораться все сильнее, и ни один из этих мудрецов не успокоится до тех пор, пока все остальные не будут повержены.

 

Падать и подниматься

Один ученик спросил своего наставника-суфия:

— Учитель, что бы ты сказал, если бы узнал о моем падении? — Вставай!

— А на следующий раз?

— Снова вставай!

— И сколько это может продолжаться — все падать и подниматься?

— Падай и поднимайся, покуда жив! Ведь те, кто упал и не поднялся, мертвы.

Доколе терпеть?

Ученики одного суфия, да и сам учитель, совсем обнищали. Они жили в области, которая славилась обилием бедняков и прижимистых богачей:

у одних было нечего попросить, у других было ничего не вымолить. Заработать денег тоже не удавалось, словно сама судьба ополчилась на них.

— Учитель, — возопили, наконец, ученики суфия, — доколе нам терпеть такую нужду? Сколько еще дней?

— Сорок, — ответил, помедлив, суфий.

— А потом? Что потом?

— Потом привыкнем.

 

Мёд и кунжут

Однажды Молла Насреддин оказался в гостях в у дальнем краю. Хозяева дома поставили на стол два блюда—одно с медом, а другое с кунжутом.

Как едят такое кушанье, к которому ни ложки, ни хлеба не подали, Насреддин не знал. Однако выказывать вопросами свое невежество он посчитал неудобным. Тут в комнату вбежал хозяйский ребенок.

— Эй, малыш, иди, угостись! — позвал Насреддин. Ребенок тут же подбежал к столу и обмакнул палец в мед, а затем вывалял его в кунжуте и отправил в рот. Ему сразу же захотелось еще.

— Довольно, малыш! Ступай, бабушка зовет, — ска­зал Насреддин, окуная в мед свой палец.

 

Три вопроса

Заморский государь прислал к правителю Бухары трех мудрецов, желая доказать, что его мудрецы — самые мудрые. Они стали задавать правителю и придворным советникам вопросы, на которые ни­кто не мог ответить. Правитель не знал, что и делать. В замешательстве он приказал поспатьза Насреддином, умоляя его спасти честь отчизны.

Насреддин прибыл во дворец на своем сером длин­ноухом ослике.

Мудрецы восседали на помосте в тени, попивая шер­бет и презрительно поглядывая вокруг. Когда подъехал Насреддин, они чуть не покатились со смеху — мол, и этот простофиля будет тягаться с нами!

— Эй, неуч, ответь-ка, где центр Земли?— спросил первый мудрец.

— Центр Земли находится под правым задним ко­пытом моего осла, — спокойно ответил Насреддин.

— Чем ты это докажешь?

— Коли не веришь, ступай и измерь Землю. И ты убедишься в моей правоте, — последовал ответ.

Мудрецы слегка присмирели и стали внимательнее присматриваться к Насреддину.

— А может, ты знаешь, сколько звезд на небе? — спросил второй мудрец.

— Конечно. Их число в точности совпадает с коли­чеством шерстинок на шкуре моего длинноухого.

— Этого не может быть!

— Сочти все звезды на небе, а потом пересчитай шерстинки на моем ослике. Сравни результаты — и убедишься!

Два посрамленных мудреца, не смея более тягаться с Насреддином, опустили очи долу, но третий, будучи не в силах сдержать коварной улыбки, спросил:

— О, премудрый... погонщик осла! Ты прекрасно счи­таешь. Ответь же, сколько волосков в моей бороде? — И он огладил свою роскошную длинную бороду.

— В твоей бороде столько волосков, сколько в хвос­те ишака, — Молла указал на ослика — Если хочешь проверить, то лучше выдирай волоски: один — из своей бороды, а другой — из ишачьего хвоста. Ты скоро убе­дишься, что их количество одинаковое!

Сначала сами попробуйте

Однажды Молла Насреддин, странствуя по свету, забрел в деревушку, где жили уж больно прижимистые люди. Молла всеми правдами и неправ­дами старался раздобыть у них еды, но те про­гоняли его прочь. Тогда Молла притворился безумным и пошел по улочкам селения, выкрикивая:

— Хочу есть! Хочу есть! Дайте мне хлеба, сластей и навоза! Дайте навоза, хлеба, шербета! Я съем все это! Дайте поесть!

—Решив позабавиться, люди принесли все названное Моллой. Подталкивая друг друга локтями, они стали пе­ресмеиваться:

— Давайте посмотрим, как этот безумный собирает­ся съесть навоз в шербете — с хлебом или без?

Молла съел все продукты, а к навозу не притронулся.

— Ты что это? — разочарованно спросили селяне. — Ведь ты обещал съесть навоз!

— Да как-то подозрительно он выглядит! — ответил Насреддин. — Сдается мне, что вы его отравили! Снача­ла вы сами попробуйте — тогда и я не откажусь.

 

Вкус ягоды

Однажды путнику встретился на дороге тигр. В ужасе человек бросился бежать. Оказавшись у края пропасти, бедняга прыгнул вниз, зацепившись за корни дикой Виноградной лозы. Он повис в воздухе, а тигр пытался достать его сверху. В ужасе не­счастный смотрел вниз, где поджидал его другой тигр, злобно щелкая зубами. И только корни дикой лозы удер­живали его. Но вот и они начали ослабевать...

И тут человек заметил растущий неподалеку куст зем­ляники. Держась одной рукой за лозу, он принялся есть сочную спелую ягоду. Какая же она была сладкая!

Невероятная щедрость

Один скряга, а своих странствиях повстречал суфия, и пошли они вместе. Чтобы скоротать путь-дорогу, скряга разговорился. Он рассказывал суфию, как он зарабатывает деньги торговлей, как бережет каждую мелкую монету, какие несметные богатства он скопил за прожитую жизнь и как терпеть не может родичей, завидующих его достатку.

— Только подумай — ведь они все лентяи! — взвол­нованно говорил скряга. — Нищие голодранцы! А меня за бережливость прозвали скопидомом!

— Они не правы, — серьезно ответил суфий, — бо­лее щедрого человека я не встречал в своей жизни!

— Правда? — удивленно и недоверчиво спросил скряга.

— Правда. Ведь ты только мнишь себя бережливым. На самом деле, щедрость твоя безгранична. Ибо близит­ся день, когда ты раздашь все свое богатство наследни­кам — и тем, которых любишь, и даже тем, которых тер­петь не можешь.

 

Может, что и потеряют

Однажды Молла Насреддин и его жена проснулись глубокой ночью от шума, доносившегося из соседней комнаты. Молла на цыпочках под­крался к двери и заглянул внутрь. Он увидел, что там хозяйничали воры.

— Лежи тихо, жена, — сказал шепотом Молла, — там воры!

— Лежать тихо! Да надо караул кричать и звать на помощь...

— Тес... — прошипел Молла, — пусть себе шуруют, у нас ведь все равно ничего нет. А как им надоест, и они уйдут, тут мы и поглядим — а вдруг они чего сами забы­ли или потеряли!

 

Ничего!

К одному дервишу пришли люди и попросили его рас­судить спор дровосека и носильщика. Носильщик, крепкий высокий детина, зарабатывал себе на жизнь, перенося для людей тяжести, куда скажут. Увидел он, что дровосек утомился нести вязанку дров, и предложил:

— Хочешь, понесу твои дрова?

— Как не хотеть, — ответил, вытирая пот, дровосек.

— А что ты мне дашь за это? — спросил носильщик, взвалив на плечи вязанку.

— Ничего, — ответил дровосек, собираясь принять вязанку назад.

— Согласен! — воскликнул носильщик и понес дро­ва к дому дровосека.

Дошли они до дома. Дровосек принялся было благо­дарить носильщика, но тот заявил:

— Давай мне условленную плату!

— Но я ведь сразу предупредил, что мне нечем за­платить, — возразил дровосек.

— То есть как нечем?! А твое хваленое «ничего»? Давай его сюда! — ехидно произнес носильщик.

— Вот так они и препираются, почтенный! — объяс­нили люди дервишу. — Один «ничего» требует и судом грозит, а другой чуть не плачет!

— Это просто, — ответил суфий, — идемте в дом дровосека.

Пришли. Суфий вошел внутрь, позвал носильщика, дровосека и всех свидетелей. Потом он поднял с ковра подушку и спросил носильщика: «Ну, что там под подуш­кой лежит?»

— Ничего, — ответил растерянно носильщик.

— Ах, вот оно где... Ну, так бери его себе!

Поспешность

Однажды в селении, где жил Насреддин, справляли свадьбу. Жених был тщеславен и не позвал Моллу на пир, опасаясь в душе, что тот по­срамит его перед гостями.

В разгар пира в ворота постучали. Слуги пошли от­крывать и увидели за воротами Моллу Насреддина со свитком пергамента в руках.

Громко восклицая: «Важное письмо жениху! Письмо от султана Бухары!» — Насреддин прошел к почетному месту, вручил пергамент оторопевшему жениху и сразу принялся за еду.

Жених развернул пергамент, но не нашел в нем ни строчки.

— Что ты принес мне, обманщик! Тут только чистый лист! — с досадой вскричал жених.

— Видишь ли, — ответил Молла, — султан так торо­пил меня — отнести тебе это послание, что я даже не стал дожидаться, пока его напишут, а сразу взял и побежал!

 

Глаза и горы

Однажды глаза сказали:

— Какие прекрасные горы виднеются там впереди. Они высокие и голубые, как колонны во дворце шаха. Тут уши напрягли свой слух:

— О каких горах вы говорите? Мы ничего не слышим.

— Да горой тут и не пахнет! — возмущенно заметил нос, присоединившись к разговору.

— Мы пытаемся дотронуться до горы, но ничего по­хожего не можем нащупать, — добавили руки.

Тут глаза перевели свой взгляд на что-то другое. А все остальные начали говорить, что глаза сошли с ума, раз им такое мерещится. Неладно это, дескать, неладно.

 

Астроном

Слепой старец сидел в тени храма. «Это великий мудрец», — говорили о нем люди. Один любопытный приблизился к нему и спросил:

— О, почтеннейший, прости за мой вопрос, но как ты ослеп?

— Я слеп от рождения, — ответил дервиш.

— Каким путем мудрости ты следуешь? — продол­жал расспрашивать прохожий.

— Я астроном, — ответил мудрец. — Я наблюдаю за солнцем и звездами.

Немой вопрос застыл в глазах человека.

— Они здесь, — добавил старец, приложив руку к своей груди.

 

Кобра

У заклинателя индийских змей пропала кобра. Как выяснилось, ее украл базарный вор. Змея оказа­лась ядовитой, и вор был убит своей добычей. Заклинатель опознал беднягу. Он вознес руки к небу и сказал:

— О, Аллах! Как я был глуп, умоляя Тебя вернуть мне пропавшую кобру. Этот несчастный не знал, что же он украл. Я непременно умер бы от ее укуса, если бы Ты не позволил украсть ее. Ты воистину мудр, что не внемлешь мольбам не разумных!

 

Искатель истины

Один молодой «искатель истины» оказался у ворот суфийской школы. Он обратился к сторожу, седовласому старцу, сидящему неподалеку в тени деревьев.

— Я полагаю, — начал юный философ, — что лишь немногие из нас знают, сколько в этом мире настоящих искателей истины.

— О, я сижу здесь уже полвека, — сказал старик, — и кое-что могу рассказать тебе об этом.

— Действительно? — заинтересовался юноша. — И сколько же их?

— Их ровно на одного меньше, чем ты думаешь.

 

Начало и конец

В дом ювелира постучался сосед.

— Вали! Одолжи мне свои весы до утра, — попросил его старик.

— Здравствуй, почтеннейший! Что ответить тебе? Нет у меня сита.

Не сито я прошу, уважаемый Вали. Дай мне весы, — вежливо повторил сосед.

— Да и метелки нет у меня, — ответил ювелир.

— Ты смеешься надо мной, что ли? — рассердился старик. — Мне не нужны ни метелка, ни сито. Я прошу у тебя только весы!

— Успокойся, сосед. Я же знаю — ты стар и не суме­ешь взвесить свой золотой песок, не рассыпав его. Зна­чит, придешь этим вечером еще раз за метелкой. А по­том и сито тебе понадобится — ты же золото вместе с землею подметешь. Коли я вижу начало дела, то предпо­лагаю и конец его. Отец, ступай к соседу Али. Он богат. Там найдешь ты и весы, и метелку, и сито.

 

Нож и обезьяна

В чайхану вбежал взволнованный крестьянин.

— Опасность! Нужно что-то делать! — кричал он. — Там обезьяна! В ее лапах нож!

— Успокойся и не кричи, — послышался го­лос суфия. Мудрец сидел в углу чайханы, погру­женный в раздумье. — Нож в лапах обезьяны совсем не то, что нож в руке человека. Бояться тут нечего.

Вскоре крестьянин увидел обезьяну снова. Она давно уже выбросила нож и забавлялась теперь другой находкой.

 

От старости

Один старик пришел к врачу.

— Я очень болен, доктор. Плохо стал видеть, и слезы текут из глаз моих...

— Это от старости, почтеннейший, — ска­зал врач.

— Еще у меня спина болит и ломит, — продолжал жаловаться старик.

—От старости ноет твоя спина.

— Еда мне впрок не идет, — не унимался старик. — Тяжелый кашель... Дышу я с трудом.

— Да, отец. Сто подарков приносит нам с собой ста­рость, — отвечал врач.

— Да ты дурак и невежа! — закричал старик. — Муд­рый врач всегда сумеет вылечить лекарством любую бо­лезнь! Ты же — неуч и самозванец!

— И это от старости, уважаемый, — ответил врач. — Ручаюсь тебе, что и раздражительность твоя — от старости.

 

Юноша и цирюльник

Среди народов Востока еще живет древний обычай, следуя которому, мужчины накалывают на своем теле изображение льва или тигра, чтобы получить

силу, ловкость и храбрость. Однажды молодой юноша пришел к цирюльнику:

— Покажи на мне свое умение, — сказал он.

— Что изобразить на твоем плече, богатырь? — спро­сил его цирюльник.

— Разъяренного льва! — ответил тот. — Да такого. чтобы каждый ахнул. Хочу я, чтобы сила и отвага не по­кидали меня, и удача сопутствовала мне повсюду.

Цирюльник принялся за дело.

— Ой, что ты со мной делаешь? — взвыл «богатырь» отболи.

— Изображаю льва, как ты мне заказывал, и уже начал рисовать хвост.

— Не нужен хвост! Оставь! Какой от него толк? — взмолился «богатырь».

И снова с вдохновением и усердием мастер взялся за дело.

— Ай! Что ты делаешь, безжалостный?

— Голову и гриву, — отвечал цирюльник.

— Не надо гривы. Повремени с ней. О, мучитель, начни с другого места!

Цирюльник терпеливо продолжал свою работу.

— Что за боль! — стонал «мученик». — Цирюльник, что ты там делаешь?)

— Я накалываю живот льва.

— Слушай, зачем ему живот? Ярость льва не в жи­воте. Рисуй что-нибудь другое!

— Где ты видел такого льва, несчастный? — всплес­нул руками цирюльник. — Без живота, хвоста и гривы! Ступай домой! Только тому, кто закален в терпении и чья душа свободна от плотских уз, подобает носить на себе разъяренных львов!

 

Притяжение денег

Однажды Насреддин услышал такую поговорку:

«Деньги притягиваются к деньгам». Он отправился на городской базар, чтобы проверить, так ли это. Он дал монетку своему знакомому меняле и стал наблюдать за ней. Вечером Молла попросил вер­нуть его монету:

— Напрасно ждал я, — сказал Насреддин. — Пого­ворка оказалась ложью. Моя серебряная монета не при­тянула к себе ни одной другой монеты за целый день.

— Так уж пословица и не верна? — усмехнулся ме­няла. — Просто моих монет было больше. Вот они и при­тянули твою монету.

 

Земля не устоит

— Молла, сказки, почему одни люди идут в одну сторону, а другие — в другую, и все дви­жутся в разных направлениях?

— Ну, сам подумай, ведь если бы все сгрудились в одной части Земли, разве она устояла бы? Нет, конечно, сразу же опрокинулась бы!

 

Будет ли это есть кот?

Однажды Молла Насреддин услышал, как кто-то в чайхане рассказывал о способе проверить, не отравлена ли еда:

— Надо дать немного попробовать коту. Если годится, он ее съест. А если нет, то и не притронется. Через некоторое время Насреддин нашел корзину винограда.

— Чья бы это могла быть корзина? А вдруг — под­бросили и хотят извести меня? Проверю-ка я этот вино­град котом.

Молла принес кота и поставил его напротив корзины. За опытом с любопытством наблюдал приятель Моллы.

Кот понюхал виноград и отправился по своим делам, не съев ни ягодки.

— Хороший виноград, можно есть! — сказал Насреддин.

— Постой, Молла, но ведь кот и не притронулся к винограду!

— Именно поэтому и можно есть. Ну, сам подумай, какой нормальный кот будет есть виноград?

 

Уроки музыки

Молла Насреддин решил научиться играть на лютне.

— Первый урок будет стоить пять серебряных монет, Молла, — сказал учитель, — зато второй и все последующие — всего лишь по две монеты..

— Прекрасно, — воскликнул Насреддин, — я начну сразу со второго урока.

 

Суфий и тиран

Правитель страны был жестоким тираном. Народ жить под его властью, и люди пришли просить мудрого суфия избавить их от чудовища на троне.

— Хорошо, я попробую, — сказал мудрец. На другой день он пришел во дворец, бросился пе­ред троном на колени и сказал:

— О, великий владыка, я настаиваю, чтобы меня уби­ли здесь, на этом самом месте, ровно через четверть часа!

— Этот суфий — настоящий герой! — шептались ок­ружающие. — Он хочет стать мучеником, чтобы народ, потрясенный его гибелью, восстал и сбросил иго тирании. Правитель, как и все тираны, был чрезвычайно по­дозрителен:

— Схватить его и пытать, пока не скажет, зачем ему понадобилось быть убитым именно здесь и в определен­ное время!

— Нет, не надо пыток, — попросил суфий. — Я скажу. Человек, который сейчас умрет на этом самом месте, воз­родится как божество. Эту тайну я нашел в старой книге.

— Стража! — закричал тиран. — Убейте меня немедля! Конечно, никто не стал возражать или перечить...

 

Источник жизни

Один человек всю жизнь искал источник жизни. Он мечтал, что найдет его и поделится своей находкой со всеми людьми. Наконец, он оты­скал источник жизни, жадно припал к нему и пил, пил, пил...

Сначала он помолодел, но не остановился, а продол­жал пить. Он становился все младше и младше, и вот, на­конец, рядом с источником лежал маленький ребенок, ко­торый все время жалобно просил пить. Проходившая мимо женщина подобрала его из жалости и усыновила. Поэтому до сих пор никто и не знает, где же источник жизни.

 

Не возвращайся!

Человек, непригодный ни к какому учению, упорно поднимался в горы, чтобы встретиться с жившим там отшельником, в надежде попасть к нему в ученики. Наконец он достиг пещеры.

— Учитель, — пав перед ним на колени, вскричал человек, — прошу тебя, позволь мне остаться! Я буду служить тебе — в этом мое горячее желание.

— Прочь! Убирайся с глаз моих! — сказал в ответ отшельник. Медленно и понуро человек пошел обратно вниз. Вдруг он, будучи уже у подножия, заметил, что отшель­ник машет ему рукой, зовет назад.

— А, это было всего лишь испытание, — облегченно вздохнул он и, сломя голову, ринулся вверх по склону. Когда он, запыхавшись, поднялся к пещере, отшельник сурово сказал ему:

— И еще. Даже и не думай подниматься сюда вновь, особенно если тебе в голову придет эта глупость об «испытании».

 

Скороход

Племянник Насреддина женился на одной девице, и через три месяца та родила сына. Родственники отмечали рождение ребенка и спори­ли, как его назвать.

— Молла, а ты какое имя предлагаешь?

— Скороход.

— Почему?

— Разве он не прошел всего за три месяца тот путь, на который большинство людей тратит девять месяцев?

 

Странное лекарство

Страдавший от мучительной болезни человек пришел к знаменитому врачу, которому достаточнобыло лишь посмотреть на больного, чуть прищурив глаза, чтобы увидеть, как на картине, способ лечения. Врач посмотрел на этого больного и увидел нечто, о чем не смог сказать человеку, — так невероятно и стран­но было увиденное.

— Я не смогу вас вылечить, — сказал он. Человек же подумал: «Значит, я неизлечим, раз даже этот врач ничего не может». Он вышел в сад, прилег поддеревом и попросил принести ему пиалу кислого молока. Сделав гло­ток молока, измученный болями, человек задремал. В это время мимо проползала ядовитая змея. Она подползла к пиале с молоком и отпила немного. Тут оказалось, что моло­ко не пошло змее на пользу. Она срыгнула выпитое и исчез­ла в траве. Человек же проснулся и снова отхлебнул молока. Тут же его бросило в пот, он упал и потерял сознание, а когда очнулся, то почувствовал себя здоровым. Схватив остатки молока в пиале, он прибежал к врачу и сказал:

— Чего стоит все ваше умение? Я просто попил кис­лого молока — и все!

— Просто кислого молока? Как бы не так. Дайте-ка сюда пиалу. Вы знаете, что это? Змеиная отрыжка! Я сразу понял, что вас спасло бы. Весь вопрос был в том, как заставить змею рыгнуть!

 

Лицо на подоконнике

Впав в нищету, Насреддин решил одолжить денег у богатого знакомого, которому он когда-то помог. Подходя к дому богача, Молла заметил, как зна­комое ему лицо мелькнуло в окне и скрылось. Насреддин постучал. Дверь открыл привратник.

— Хозяина нет дома, — ответил он на просьбу Насреддина принять его.

— Да ну? Тогда передай хозяину, когда он вернется, чтобы больше не оставлял свое лицо на подоконнике без присмотра. А то не ровен час — украдут, и тогда беды не оберешься!

 

Тогда и сейчас

К суфийскому учителю, достигшему просветления, несмотря на молодость, пришел человек, который хотел постичь истину. Он провел с суфием некоторое время и, наконец, сказал:

— Откровенно говоря, вы для меня бесполезны. Вы не отвечаете на мои вопросы, и вы моложе меня. Я же давно взыскую духовности. Я буду искать иного учителя. Суфий на это ничего не сказал, и человек ушел. Через десять лет он вернулся и пал у ног суфия:

— Почтеннейший! Простите меня! Десять лет мне потребовалось, чтобы осознать, как я ошибся. Примите меня в ученики, я готов следовать за вами.

— Извини, но для тебя теперь нет места, — ответил суфий. — Ты мог бы следовать за мной десять лет на­зад, но не сейчас, когда ты состарился. Принятое тобой за правду тогда стало верным теперь. И я бесполезен для тебя.

 

Искусство верховой езды

Моллу Насреддина пригласили в гости к царедворцу и предложили прокатиться верхом. Молла подошел к лошади и поставил левую ногу в правое стремя. Соколом взлетел он в седло, но очутился лицом к лошадиному хвосту.

— Молла, — засмеялся царедворец, — да ты, я вижу, не умеешь ездить верхом, как это подобает благородным людям.

— Вот еще! — воскликнул Молла. — Очень неуклю­жий способ вы выбрали для оправдания того, что подсу­нули мне лошадь задом наперед.

 

Султан-раб

Султан со своей свитой ехал по дороге. Навстречу ему попался дервиш. Тот клонился перед султаном, как того и требовал обычай.

— Проси о милости, — сказал султан, ожидая, что дервиш попросит еды или денег.

— Разве просят о милости у рабов? — ответил дервиш.

— Почему ты называешь меня рабом?

— Ты раб жадности и ожидания, я же — их повели­тель. Получается, султан, что ты — раб моих рабов!

 

Совсем не жил!

Один человек проходил мимо кладбища, где был похоронен суфийский учитель. Рядом с могилой, погрузившись в размышление, сидели его ученики. Человек посмотрел на могильный ка­мень. На камне были вырезаны вязью даты рождения и смерти учителя. Строка пониже сообщала: «Тот, кто по­коится здесь, прожил полных десять лет».

— Эй, послушайте, — сказал человек ученикам суфия, — там ошибка! Если судить по датам жизни, то ваш учитель прожил семьдесят с лишним лет, а там написа­но — десять!

— Никакой ошибки нет, — ответил один из учени­ков. — Все дело в том, что здесь отмечен срок жизни учи­теля, наполненный счастьем и радостью. И такого вре­мени было полных десять лет.

Человек задумался и вдруг побледнел и сказал:

— Постойте, выходит, обо мне написали бы: «Он родился и почти совсем не жил»?!

 

Подопытный осёл

Один ученый человек купил осла. Продавец на базаре рассказал ему, как нужно кормить животное. Узнав, сколько корма нужно давать ослу каждый день. Ученый подсчитал затраты и решил, что тот слишком много ест. Тогда он задумал эксперимент.

— Приучу-ка я осла к меньшему количеству пищи, — решил ученый.

День за днем он уменьшал рацион своего длинно­ухого. Осел уже почти привык обходитьсябез корма, как вдруг эксперимент был прерван внезапной смертью подопытного животного.

 

Потому, что ты спрашиваешь

К одному мудрому дервишу, которого каждый день можно было найти в известном месте на базар­ ной площади, подошел богато одетый юноша и, положив золотой в чашу для подаяния, сказал:

— Почтенный, мне нужен твой совет.

— Спрашивай, — сказал дервиш.

— Мне нравится одна девушка. Очень нравится. И я мучаюсь теперь, ибо не знаю, что мне делать — женить­ся или нет.

— Не женись.

— Но почему?!

— Если бы ты и вправду хотел этого, то не спраши­вал бы.

 

Пустой вопрос

Прибыв в город, Молла Насреддин шел по узкой улочке, и прямо на него с крыши упал человек. Молла смягчил его падение настолько, что тот отделался легким испугом. Зато сам он получил переломы и еле дышал, так что его отнесли к врачу.

Когда Насреддин почувствовал себя лучше, его на­вестил.ученик.

— Учитель, — волнуясь, спросил юноша, — какой урок извлекли вы из этого случая?

— О, юноша, откажись от веры в неизбежность, даже если и причина, и следствие выглядят как нечто неот­вратимое!

— Я не совсем понял, учитель...

— Не задавай пустых вопросов вроде: «Если чело­век упадет с крыши, переломает ли он свои кости?» Этот тип свалился с крыши, а переломы-то у меня!

 

Пять пальцев

Однажды Насреддин сильно проголодался и начал есть кушанье руками, не дожидаясь, когда подадут ложку.

— Молла, — спросили его, — почему ты ешь пятерней?

— Потому что Бог дал человеку именно пять, а не четыре или шесть пальцев, — ответил Насреддин.

 

Твоя правда

Правитель города, бывший в приятельских отношениях с Насреддином, пожаловался Молле, что его подданные постоянно врут.

— Я так устал от их лжи, Молла! Врун на вруне. Ну, ничего, я заставлю их говорить только прав­ду, — распалился правитель. — Если уговоры не помо­гают, пусть говорят правду из страха смерти. Кто соврет, тот сразу Лишится головы. Да, головы!

— Но ведь у каждого своя правда, — сказал Насреддин, желая смягчить гнев повелителя.

— Казни ни к чему хорошему не приведут...

Но правитель был непреклонен, и утром на площади города уже стояла плаха, палач проверял остроту клин­ка, а в город мог войти только тот, кто правдиво ответил бы на вопрос начальника стражи у городских ворот.

Самым первым, с восходом солнца, к воротам подо­шел Насреддин.

— Отвечай, куда ты идешь, — сказал начальник стражников, — и не лги, или лишишься своей головы)

— Я иду, чтобы мне отрубили голову, — сказал На­среддин.

— Ты врешь, я не верю тебе!

— Если я солгал, — сказал спокойно Молла, — то пусть меня ведут на плаху.

— Но тогда получится, что ты сказал правду...

— Да, — улыбнулся Насреддин, — вашу правду.

 

Чудесная охота

Однажды в своих странствиях Молла Насреддин добрался до Индии. Раджа маленького княже­ства подружился с Моллой и не желал расста­ваться с ним. Этот раджа был заядлый охот­ник. Как-то раз он настоял, чтобы Насреддин поехал вме­сте с ним охотиться на тигров. Это был приказ, и Молла согласился, хотя и страшно боялся.

Спустя два дня Насреддин вернулся домой, и сосед спросил его:

— Ну, как прошла охота?

— Великолепно! Просто замечательно, — радостно ответил Молла. — Мы не встретили ни одного тигра!

— Почему же ты говоришь «великолепно» и «заме­чательно»?

— Если бы ты поехал со мной и чувствовал то, что чувствовал я, ты тоже не нашел бы иных слов, — отве­тил Молла.

 

Куда несут

— Эй, Молла, смотри — барашка несут.

— А мне какое дело?

— Так ведь к тебе несут!

— Да? А тебе какое дело?

 

Суп того супа

В гости к Молле Насреддину приехал его родич из соседнего селения. В подарок он привез курицу. Насреддин обрадовался и приготовил из нее суп, который хозяин и гость съели за обедом с боль­шим удовольствием.

Через некоторое время к Насреддину стали прихо­дить разные люди, которые говорили что они друзья или друзья друзей «того, кто подарил тебе курицу». Новых подарков они не приносили, но не прочь были полако­миться за счет Насреддина. Вначале Молла старался быть гостеприимным, но его терпение скоро кончилось. Очередной незнакомец появился у дверей Моллы, заявив:

— Я друг друга того, кто когда-то подарил тебе курицу. Он уселся за стол в ожидании еды. Насреддин при­нес ему миску кипятку.

— Что это? — растерялся гость.

— Это? Суп супа того супа из той курицы, которую некогда принес в подарок мой родич, — ответил Молла.

 

Крупа на верёвке

Сосед пришел к Насреддину и попросил одолжить веревку.

— Рад бы дать, да не могу. Она мне сейчас самому нужна, — ответил Насреддин.

— Да зачем?

— А я на ней крупу сушу.

— Как это? Такого быть не может!

— Очень даже может. Ведь сушить крупу на веревке совсем не трудно, особенно если не хочется эту веревку одалживать.

 

Прежняя лужа

Молла проезжал на ослике по дороге мимо глу­бокой лужи. Вдруг осел испугался чего-то и взбрыкнул. Молла полетел бы прямо в грязную, зловонную воду, если бы не оказавшийся ря­дом сосед. Он сумел удержать Насреддина от падения.

И вот при каждой встрече с Моллой этот человек на­чинал вспоминать о том, как он спас Моллу от падения в грязную лужу. Однажды, когда сосед в очередной раз начал говорить:

— А помнишь, Молла, ведь это я тебя спас, когда ты уже летел прямо в лужу? Вот на этом самом месте все и случилось, вот и лужа все еще здесь...

— Стой, погоди! — взмолился Насреддин. Он подбежал к луже и плюхнулся в самую ее середину. Усевшись по горло в грязной воде, Молла крикнул соседу:

— Видишь, я теперь такой же мокрый, каким стал бы, не окажись ты тогда рядом?! Ну, теперь-то ты оставишь меня в покое?!

 

Вежливость и долг

Как-то раз Насреддин пришел на свадьбу, хотя его никто не приглашал.

— А ты чего пришел? — спросили Моллу. — Хозяин тебя не звал.

— Пусть ему неведома вежливость, но я не намерен пренебрегать своим соседским долгом, — ответил На­среддин.

 

Райское яблоко

Ученик стал просить своего учителя объяснить ему, как связаны вещи этого мира с вещами, пребы­вающими в высших мирах, например в Раю.

— Об этом можно рассказать лишь с помо­щью аллегорий. — Ответил учитель.

— Неужели вы не можете дать мне убедиться на чем-то простом, что все это правда? Покажите мне что-ни­будь простое.

— Что?

— Да хоть райское яблоко.

Учитель взял яблоко и подал его ученику.

— Но оно же гнилое! Яблоко из рая должно быть совершенным!

— Да, райское яблоко другое. Но мы-то с тобой пока находимся там, где все приходит к концу, и яблоки тоже гниют. А если учесть твое нынешнее состояние, в осо­бенности способность судить о райских яблоках, то вряд ли ты смог бы увидеть небесное яблоко как-то иначе.

 

Мудрость правителя

Сын спросил своего отца, которого народ почитал как самого мудрого правителя среди всех известных шахов и султанов:

— О