Третий шаг. Тигры в тумане

ПЕРВЫЙ ЭТАП. ЗАГАДОЧНАЯ ЦЕЛЬ

«Объяснить Неизвестность, вторгнуться в ее тайны и разгадать их – не простая задача. Многие сталкеры, бросившие вызов Неизвестности лишь пытаются приспособиться к ней - для этого требуется немного: просто не пытаться объяснить все то что, происходит вокруг них. Познающим Неизвестность гораздо сложнее – ведь правильно понять ее истину и не остановиться в страхе может не каждый. Но порой, Неизвестность сама может захотеть объясниться с тобой и узнать, зачем вообще ты к ней приспосабливаешься …»

Главное напоминание для тех, кто все же желает переступить границу Неизвестности.

ПЕРВЫЙ ШАГ. ДВОЕ НА КРЫШЕ

…жуткий свист в ушах стих. Я, спотыкаясь, поспешно рванул с линии атаки мутанта, оставляя сапогами черные борозды на холодной влажной земле. Чернобыльский волк-мутант, пронзенный моей автоматной очередью, на подломленных лапах влетел в ближайшую аномалию. «Кислотная газировка» радостно зашипела, брызнув вокруг фонтаном ядовито-зеленых капель. Тяжелораненый хищник уже не смог выбраться из смертельной ловушки, от его шкуры, оплавляясь, отваливались большие лоскуты шерсти вместе с ошметками плоти и мышц.

Справа раздался утробный собачий рык и, потрясая уродливой головой без глаз, ко мне кинулся слепой пес, клацая зубами и разбрызгивая в стороны белесые нити липкой слюны. Я пытался отпрыгнуть в сторону, но так и, зацепившись за какой-то камешек, растянулся на земле, уткнувшись в пахнущий перегноем грунт. Мой соперник победно зарычал и кинулся в мою сторону, однако уже через секунду стал как вкопанный, когда полосу земли перед ним вспороли пули, взметая вверх фонтанчики земли. Секунда форы у меня появилась, и я попытался напасть первым. Но зверь среагировал раньше и, наплевав на опасность, кинулся ко мне, угрожая поцарапать своими устрашающего вида когтями. Я выставил ногу и лягнул пса, отталкивая от себя; мутант, фыркая и лая, покатился по земле, скребя по ней когтями и пытаясь встать. Я успел-таки подбежать к нему и, прикладом ударив пару раз по «черепушке» заслышал хруст ломающихся костей, умирающий пес затих.

Слева от шоссе раздавался знакомый собачий лай – подоспели собратья убитого. Потеряв ментальный контроль своего лидера-телепата, который, в общем, то и мне своей телепатией хотел спутать все карты, собаки стали действовать менее слаженно, но все равно запросто могли взять количеством. У края шоссе показались покрытые язвами и ранами собачьи головы, со шрамами вместо глаз. Пять собак. Оставшиеся в магазине пули я пустил веером, полагаясь на то, что все же часть пуль заденет моих голодных оппонентов. Серьезного урона я им так и не нанес, лишь подранив некоторых из них, но зато смог припугнуть и те спешно ретировались, двинувшись дальше вдоль шоссе. Я закинул автомат за плечо и, вырвав из-за пояса свой «Пернач», готов был продолжить движение.

Я глянул на экран коммуникатора, к которому посредством «блютуз» был подключен ПДА (портативный детектор аномалий) и, сверившись с показаниями прибора, метнулся к самой, на мой взгляд, безопасной лазейке между аномалиями. На бегу вдавил кнопку на наушнике гарнитуры и быстро прокричал в микрофон:

-Полстаи в минус. Бегу. Как обстановка?

-Хреново. - Отозвался в наушнике искажаемый помехами голос напарника, а за ним хриплый треск пистолетной очереди и лай слепых псов.

-Где? – не останавливаясь, сбивчиво дыша, вопросил я.

-К западу, у фермы, - отозвался наушник. – Плохо все, буду отходить! Придется тебе самому догонять, я пас.

-Ладно, вытянем! Отбой! – крикнул я, щелкая рычажком на гарнитуре.

Тем временем остатки собачьей стаи обогнули «карусель» в кустах и несколько «мясорубок», выходя к открытому «пяточку» земли, где вокруг было на порядок меньше аномалий. Щелкнув «флажком» переключения режима огня, я перевел тот в режим «одиночным» и прицельно кладя пули, пытался нанести собакам как можно больший урон, до того как они подойдут на расстояние ближнего боя. А там… Либо пан либо пропал. И дробовика у меня на такой крайний случай нет. Остается руками, ногами и ножом, а таким образом бороться с собаками сродни самоубийству.

Поймав в прицельную планку голову первого пса, я два раза вдавил спуск. Качнув белой облезлой головой, слепой пес споткнулся на кривых лапах и как подкошенный свалился на мокрую траву. Сменив позицию, я срезал второго мутанта еще несколькими прицельными выстрелами. Третий оказался самым изворотливым: он петлял, отскакивал в стороны, и убить его было сложнее всего; мутант свалился на землю, когда я на него истратил с полмагазина. Кинувшийся справа пес-мутант свалил меня на землю. Воспользовавшись моментом, он выпрыгнул на меня, когда я только расправился с его другим изворотливым собратом. И элемент легкой неожиданности мутанту был гарантирован. Он два счета распорол мой тонкий комбинезон и добрался до незащищенного ни чем тела – в местах, где пес прошелся своими когтями, кожу обожгло болью. С матом и ревом я ударил увесистой рукоятью «пернача» по башке мутанта и сбросил его с себя, затем сбил с ног другого, заходящего справа и как только тот завалился наземь, выпустил в него остатки пистолетного магазина. Вновь вскочивший пес был убит ножом; я изо всех сил всадил нож прямо в морду голодной твари и прокрутил почасовой, в итоге тот, агонизировав с минуту навсегда затих. Стая было повержена. Повезло. Все же госпожа Удача улыбнулась в такой момент чертяке-Павлину, и на том ей спасибо!

Я сменил магазин в пистолете и продолжил преследовать цель. Время уже давно играло против меня, а проблемы прибавлялись и прибавлялись. На смену уничтоженной стае с юго-востока приближалась новая под телепатическим предводительством другого чернобыльского волка; жалобно пищал коммуникатор, извещая о том, что запеленгованный КПК преследуемого медленно, но верно выходит из зоны приема.

Нужно было поспешить. Но поспешить не получилось, когда мне вновь пришлось плюхнуться вниз, уткнувшись носом в землю – воздух, где еще минуту была моя голова вспорол свист выпущенных из вражеской «беретты» пуль. Стрелять в ответ я не стал, моего врага нужно было взять живым. Скорее даже друга чем врага, ведь это был не бандит, не военный и даже не боец воинственной секты «Монолит» - это был обычный сталкер, которого я сам хорошо знавал. Плугом его звали, звали когда-то. Зато теперь на то, во что он превратился, было страшно посмотреть. Всегда тихий, задумчивый парень вдруг ни с того ни с сего превратился в кровожадного убийцу, пачками убивая своих же товарищей. Исчезновение людей за пределами лагеря тут же стало обыденностью и только спустя много недель, был найден виновник кровавого «торжества» - Плуг, пачкающийся в чужой крови. Его очень долго никто не мог найти, чтобы, наконец, узнать «зачем». Флюгер, хозяин местного бара, даже назначил награду тому, кто его поймает.

-Илья, прием! – кричал в наушник я своему напарнику по кличке Нормандец. – Все плохо! Ко мне рвутся со всех сторон. Срочно нужно прикрытие!

-Что мне делать?! Я сейчас еле покрошил этих шавок, живучие твари! – отозвался тот.

-Попробуй забраться на крышу одного из свинарников и бить по ним из своего ВАЛА – это единственный шанс! Меня либо эти твари пожрут, либо этот чертов псих положит!

-А, твою мать, попробую! Держись там! – крикнул он в микрофон.

Бежать у меня уже не было сил – свое брала одышка и кашель, к несчастью для этого момента, я был заядлым курильщиком и бегать, увы, долго не мог. Пришлось останавливаться и тратить драгоценные секунды на то, чтобы восстановить хоть чуточку потерянного дыхания и вновь бежать на почти израсходованных резервах до упадка сил.

Впереди уже виднелся дом, в проеме которого секунду назад скрылась зеленая фигура, облаченного в камуфляж сталкера. Ну, подожди Плуг, сейчас мы все узнаем!

Вопреки моим мрачным прогнозам и предположениям, Илье таки удалось прикрыть меня – вторая, идущая на перерез свора голодных мутантов численностью в пять голов, была вся срезана; стая слепых псов, потерявшая вожака и нескольких своих членов, стала отходить, скорее всего, псы решили, что добыча уж очень извивается и пытаться ей отобедать себе дороже. Или хотели перегруппироваться, чтобы вновь атаковать, хотя я всячески надеялся на первый вариант.

Из-под моих сапог с чавканьем летели мокрые комья земли. Я практически влетел в дверной проем, держа наготове пистолет. От боли пискнул тушканчик, что выскочил из дыры в гнилом полу и, похоже, желавший мной поживится, которого я раздавил подошвой сапога. Я глянул вперед – в соседней комнате была лестница, на второй этаж, в узком дверном проеме были видны ее две первые ступеньки. Значит он наверху! Мою догадку подтвердил скрип половиц, доносившийся откуда-то сверху. Я метнулся в соседнюю комнату к лестнице.

Но…

…я упал. В ушах прогремел выстрел, и руку одним сильным ударом сковала боль. Сквозь плотно сжатые зубы вырвался слабый стон. Я выронил пистолет, схватившись за рану, из которой темной струйкой лилась горячая красная жидкость, и обессилено грохнулся на пыльный пол. Сначала до слуха донеслись мерные, шаркающие по гнилому полу шаги, а потом я увидел темные сапоги сталкера, стоящего надо мной. Я поднял голову и увидел Плуга, задумчиво крутящего между пальцев стреляную пистолетную гильзу. Делая странные манипуляции, крутя железный, слегка сужающийся к концу цилиндрик между пальцев, перекатывая его на ладони, Плуг был похож на нумизмата, только вместо монетки у того была гильза.

Я почти месяц не видел его. Плуг был моим приятелем, раньше мы часто пересекались в заведении Флюгера, чтобы вместе, в общей компании вспомнить прошлое и опрокинуть по кружке кислого пива. Пришли мы в Зону, кстати, в один год и по сталкерским меркам можно сказать «ровесники». А так я был его старше года на три-четыре, тот пришел в зону намного моложе меня – в пятнадцать-шестнадцать лет, когда он, будучи молодым дураком, таким же, как и я сбежал сюда от каких-то своих личных проблем, в том числе родителей и семьи. А спустя год сталкерства мы в первый раз встретились и познакомились в старой деревеньке на краю Складов, когда улепетывали от свиты контроллера и последним нашим пристанищем стал чердак небольшой избушки, где мы кое-как в два ствола отстреляли зомбированную мутантом-телепатом живность.

Сейчас Плуга было не узнать. Бледные, плотно сжатые губы, белое как мел лицо, впавшие красные, будто от недосыпа глаза, с большими черными кругами вокруг них. Рука с пистолетом слегка подрагивала. Во взгляде читалась бездонная пустота…

Плуг медленно поднес еще теплую после выстрела гильзу к носу и вдохнул:

-Странный запах. – Бесцветным, лишенным интонации и эмоций голосом констатировал он. – Запах смерти. От гильз всегда так пахнет, потому что они несут смерть, - сказал он, упершись в меня взором. – Но не сегодня. Сегодня я даю тебе шанс. Просто развернись и уходи отсюда, не трогай меня! – с этими мерными, рубленными как у робота фразами он подошел ближе ко мне и отпихнул «пернач» в угол.

-Успокойся, Плуг! – обратился к нему я, изредка морщась и постанывая от боли. – Я не хочу тебе зла, я просто хочу поговорить. Я не собираюсь в тебя стрелять, мне просто нужно разобраться в тебе. Узнать, почему ты стал таким.

Плуг с минуту стоял как вкопанный, сверля взглядом одну точку. Наконец он разлепил сухие губы и ответил: - Я вышел на контакт с Зоной. Я говорил с ней. Она снилась мне каждый день. На меня снизошел яркий, полный света луч прозрения. Я никем не становился. Зона сделала меня таким! И все что случилось, делала она! – искрив губы в оскале, почти прокричал он. – Просто не мешай мне, услышать Зов! Я должен пройти свой путь во мгле и выйти дальше, на свет. Свет звезды, которой светит Зона. Светит и освещает мой путь. Мне нужно идти. Просто не стой у меня на пути. – С этими словами он развернулся и пошел к лестнице, наверх.

-Что за бред ты несешь Плуг, старина! Остановись!!! – кричал я ему вслед, но тот уже не слышал моих слов. Он шел, погруженный в глубокий омут собственных мыслей.

Я оторвал рукав своей камуфляжной куртки и наспех перевязал рану. Скрипя зубами, кое-как держась за шершавую стену, встал и, подхватив отлетевший в сторону пистолет, чуть ли не побежал за Плугом. Стуча ногами по ступенькам, я, превозмогая боль в руке, сайгаком взлетел на второй этаж. На полу в лужицах крови лежало несколько растоптанных в лепешку тушканов – это они шумели здесь, скрипя досками. Я пытался связаться с Ильей, но КПК и радиостанция надолго дали дуба – видимо здесь под окном какая-нибудь мощная аномалия, иногда такие могут вполне вырубить технику, хоть и редко. Когда я бежал к дому, то увидел большую «Электру» под одним из окон, возможно дело в ней.

Я спешно оглядел комнату: пара кресел у стены, большой черный шкаф, тумбочка со стареньким телевизором у окна и продавленный загаженный крысами диван с истлевшим на нем пледом. Все в пыли. Напротив входа у стены, я приметил приделанную к стене лестницу, которая вела к сливающемуся на фоне потолка люку, ведущему на чердак. Он, как и потолок был оклеен одними и теми же обоями, поэтому о наличии хода на крышу свидетельствовала только лестница. Сейчас квадратная крышка люка была наполовину отодвинута, и сквозь небольшую черную щель был виден царивший наверху полумрак. Лестница занимала не всю стену, она была короткой, высотой в шесть перекладин и отходила примерно от середины стены, и для высокого мужчины забраться на нее проблем бы не составило. Сварена она была из железных обрезков труб, очень даже неплохо выдерживающих большой вес – под моим весом с оружием и снаряжением эта уже изрядно ржавая конструкция выдержала, лишь слегка скрипнув, но ни на сантиметр не прогнувшись вниз. Быстро вскарабкавшись по лестнице наверх и, толкнув кулаком край люка, чтобы можно было нормально залезть, я вылез на чердак.

Только оказавшись в холодном полумраке мансарды, я тут же заслышал скрип ржавых несмазанных петель и хлопанье птичьих крыльев вперемежку с карканьем. Свет в эту темноту пробивался сквозь кое-какие отверстия в крыше и одно большое, почти в полный рост окно, что находилось в самом конце помещения. Похоже раньше у хозяина этого дома здесь, на чердаке было некое подобие комнаты для уединения, где он оставался один на один со своими мыслями, прячась, к примеру, от криков своей до мозга костей амбициозной и требовательной хозяйки-жены. А может этот неизвестный житель жил один и оставался тут, чтобы полюбоваться заходящим солнцем, глядя на порхающих в воздухе птиц, задумчиво покуривая трубочку. С одной стороны, там, где был наклон крыши, стоял низкий журнальный столик с желтой кипой газет на нем и пепельницей, а рядом старое кресло-качалка. Пол был забросан какими-то веточками, из которых, еще до появления Зоны, в брошенном доме надо полагать голуби вили гнезда. Все вокруг было обильно загажено птичьим пометом, грязь, да и только, а пахло тут еще более скверно.

В конце помещения, у распахнутого настежь окна истуканом замер Плуг. Ветерок, врывающийся сквозь раскрытое окно, слегка колыхал его комбинезон, а сам он сосредоточенно глядел в сторону окна. Стоял точно как статуя, даже гильзу свою выбросил. Пистолета в руках видно не было. Открытое окно. И он замер, как перед длинным прыжком… Вот теперь ясно что но хочет сделать!

-Стой, не делай этого! – крикнул ему я. – Даже не думай, жить еще надо, а ты – прыгать! Успокойся!

Тот резко крутанулся на девяносто градусов, вырывая из-за пояса свою «беретту». Упершись в меня своим взглядом с ярким оттенком безумия, он бросил: - Стой где стоишь! Мама-Зона ждет меня! Я иду к ней! – ответил он и что-то сжал в руке, похоже висящее как кулон на шее. – И это не нужно никому отдавать. Это только наша тайна! Моя и Мамы-Зоны. УХОДИ!!! – он еще сильнее сжал свой кулон.

-Подумай, что пути назад уже не будет! Я не собираюсь стрелять! – пытался образумить его я и в знак мирных намерений кинул «пернач» к его ногам. – Давай просто, спокойно поговорим!

-НЕТ!!! – отрезав, рявкнул он и шагнул к окну.

Забравшись на подоконник, он отбросил за ненадобностью верное, на протяжении долгих месяцев хранившее его жизнь оружие. На секунду взглянул на меня. В черных бездонных зрачках на секунду мелькнула искорка узнавания, удивления, будто он понял, что действует против своей воли. Но спустя секунду эта искра пропала, и глаза вновь опустели, став безжизненными. А может, и не было никакой искры?

-Прощай. – Все так же рублено, без малейшего проблеска эмоций попрощался он. На лице возникла резиновая маска жуткой садистской ухмылки, словно он хотел принести боль другим и получить удовольствие от того, что он погибнет такой смертью. Наверное, об этом никто и не узнает из его родственников и навсегда останется висеть в коридоре фото молодого улыбчивого парня, а кто-то из родных, проходя мимо, будет задумчиво останавливаться у фотопортрета, разглядывая его и с сокрушенным вздохом думать, что этот совсем еще мальчик жив, где-то живет и просто не может вернуться. Но когда-нибудь, в их мыслях и переживаниях он обязательно должен вернуться на свою родину, в какую-нибудь старую советскую пятиэтажку с цветущей на клумбах сиренью и поднявшись на второй этаж, застать в дверях собирающегося по делам отца, улыбчиво поздороваться и радостно обняться. Но этого не будет. Никогда. Точка.

С застывшей на лице ухмылкой, Плуг шагнул в бездну.

 

***

…Он бился в жутких конвульсиях, судорожно сжимая предмет на цепочке. Постанывая от адской боли во всем теле, лежа в луже собственной крови и пуская выступающие на губах красные пузыри, Плуг что-то вспоминал. Жизнь до Зоны, жизнь в Зоне. Родных, которых он покинул по собственной дури. Важные в жизни события. В душе очень больно кольнуло, а глаза наполнились соленой влагой…

Больное сознание вернулось в пустой разум, заняв место ушедшего безумия и молодой сталкер, наконец, по-настоящему понял, что он совершил. Жуть, которая все это время туманила его рассудок, взяла верх и свершила свое темное дело. Он оказался в цепких, кривых лапах Зоны, которая забрала его жизнь.

Умирал он глядя в серое осеннее зонное небо, затянутое плотным покрывалом свинцовых туч. Вдруг оно дало трещину и в разрыве проступило голубоватое небо, а в нем слепящее яркими лучами солнце. Он увидел его перед смертью. Краешки губ парня изогнулись в мучительной усталой улыбке.

Он уронил голову на мокрую землю. В последние секунды жизни, перед взглядом проступила тень. Тень непонятно кого. Бога, Черта, Дьявола, Проводника между мирами или может быть легендарного Черного Сталкера, покровителя и хранителя всех зонных ходоков? Ответа Плуг не знал, но без колебаний вручил ему свою душу.

 

***

Я не мог оторвать тяжелого взгляда от лежащего на мокрой траве тела в пятнистом комбинезоне. Парень, который был ни в чем не повинен, умер. И умер, похоже, по моей вине. И он не был мне врагом, но все равно погиб. Из-за меня. «Мама-Зона» забрала его навсегда. Навсегда – еще одно страшное слов, ставящее точку. Это слово сталкеры ненавидят больше всего.

Над умершим кружили вороны – вечные слуги Зоны, вестники Смерти.

На белом лице застыло подобие улыбки – не той картонной и садистской, что я видел перед его прыжком. Но настоящей грустной улыбки, которая в трудную минуту и поддерживает человека испытавшего мгновение счастья. Глаза закрыты. Он был похож на младенца, сладко спавшего в теплой кроватке. И вправду казалось, что этот парень, почти, что мой давний друг просто спит, безмятежно дремлет. И что через пару минут он, зевая и потягиваясь, встанет. Как жаль, что он уже не проснется.

Мне хотелось заплакать навзрыд, но почему то я не мог. Я чувствовал как что-то тяжелое, колюще-режущее бьется в груди, стремясь наружу. Раскалывая душу на мелкие осколки.

Я упал на колени и уткнулся взглядом в пол. Было мучительно больно, хотя я уже не видел безжизненного тела, которое лежало у старого, давно забытого дома. И не видел серого в голубых разрывах зонного неба. И ворон, которые кричали о том, что в Зоне стало еще одним сталкером меньше.

И ведь я уже неоднократно видел Смерть. Я пятый год в Зоне. Я чувствовал дыхание костлявой старухи всегда и везде. Я видел как она ведет свою кровавую жатву, дабы забрать с собой как можно больше людей. Но эта была какой-то…не такой. Ту, которую я не мог себе простить, хотя до этого убивал много совершенно не чувствуя укоров совести.

В этой тишине, нарушаемой жалобным воем рвущегося на чердак ветра, как-то не менее грустно пискнул КПК. Я, желая отвлечься, ватными руками поднял коммуникатор и глянул на вспыхнувший экран.

«Погиб сталкер: Плуг. Темная Долина. Самоубийство».

На экране меня ждало все тоже – финал этой печальной истории, предрешенной Зоной. На душу налетела тоска, и я выронил свой компьютер, глядя как недавно глядел Плуг – безжизненно, в одну точку. Вот такая эта Зона.

 

***

-Живой? – вопросил напарник, подбежав ко мне.

Отвечать просто не было сил, и я промычал что-то невразумительное.

-Ранен?

Я, молча, кивнул и показал ему на перепачканную в крови руку. Цокая языком, Нормандец достал аптечку и, отыскав нужный препарат, вколол обезболивающее, потом сорвав старую, уже пропитавшуюся повязку, обработал рану и наложил бинт. Царапины, полученные от когтей собак, были несерьезными, благо спас хороший комбинезон. Обработать их не составило большого труда.

Плуга мы хоронили в полном молчании. Можно было этого не делать, просто закинув труп в ближайшую аномалию или оставив на съедение мутантам, но я все же настоял хотя бы похоронить парня по-человечески.

Лопата неплохо входила в сырую землю и довольно скоро, мы уложили погибшего в получившуюся яму, после чего присыпали землей. Получился холмик. Крестов или чего-то еще мы не ставили.

…флэшка, зажатая в ладони, неприятно холодила кожу. Именно этот ничем не примечательный носитель информации сталкер Плуг носил на шее. Никаких застежек или чего-то еще на цепочке не было, поэтому ее пришлось снимать через голову. Только она, похоже, и была ключом к разгадке непонятной смерти сталкера.

Я спрятал флэшку во внутренний карман изодранной в клочья куртки и двинулся к шоссе. Еще нужно было добраться до лагеря, а день клонился к вечеру. Добраться до безопасного места нужно четко и быстро.

Я постарался хотя бы на время забыть о последних событиях этого дня и с головой погрузился в работу – по дороге еще не мешало вляпаться в аномалию! Ведь Зона оплошности не простит.

 

На небольшом холме, вершину которого венчала изогнутая под действием радиации ель с пожелтевшей хвоей, в немой позе замерла темная фигура, затянутая в серый плащ-пыльник. Незнакомец стоял, не шелохнувшись и если бы не легкий трепет его одеяния на ветру, можно было подумать что это рукотворный истукан, бездушная статуя.

На плече у неизвестного путника стволом вниз был подвешен помповый дробовик «моссберг», из голенища кирзового сапога торчала изогнутая рукоять ножа. Взгляд был цепким и сосредоточенным, а морщинки под глазами стянуты – казалось, что человек скалится или улыбается, но проверить этого было нельзя – нижняя часть лица была полностью скрыта черной маской респиратора.

Внизу, у подножия холма, с визгом сквозь колючие кусты ломилось странное животное, порождение этого нового мира, оно представляло собой большое круглое тело, бесформенную тушу, которая оканчивалась тонкими изогнутыми, похожими на острозаточенные штыри лапами. Сталкеры прозвали это животное плотью. Плоти были потомками местных домашних свиней, которые под действием радиации и аномальной энергии превратились в огромный всеядный кусок жира, с длинными острыми, похожими на паучьи лапами. В принципе, сейчас тварь могла спокойно в два счета взбежать на холм и нескольким ударами пронзить и сбить человека с ног, а потом еще нескольким ударами добить его, чтобы позже не спеша полакомиться свежим, еще теплым мясом. Но свинья-мутант этого не делала. Она вообще не обращала внимания на стоящего человека и вместо этого занялась поиском чего-то более интересного. С довольным хрюканьем, мутант нагнулся под одним из кустов и стал ворошить землю своими длинными лапами желая отыскать это «интересное».

Путник даже не смотрел в сторону мутанта, который был занят добычей пропитания и который мог быть опасен. Он даже не удосужился снять с плеча свой дробовик или на худой конец достать нож, чтобы быть хоть как-то подготовленным к опасностям Зоны. Его взгляд был занят созерцанием мертвых окрестностей, в частности большого брошенного дома и нового свежего захоронения рядом с ним. Над небольшой могилкой высился крест, на котором уже сидел одинокий черный ворон. Над серым полем вокруг дома, раздавалось жуткое хриплое карканье. А по старому шоссе, испещренному выбоинами и ямами, лавируя меж опасных аномальных зон, шло двое сталкеров. Человек заострил внимание на одном из них, точнее на его смазанном силуэте вдали, что с каждой минутой удалялся дальше и дальше. Шедший впереди сталкер, к которому был прикован взгляд, видимо проверял дорогу на наличие аномалий, кидая перед собой гайки.

Когда две черных фигуры скрылись вдали, неизвестный путник опустил усталый взгляд, тяжело вздохнув. Он задумчиво развернулся и медленно поплелся назад, глядя только перед собой и совершенно не боясь опасностей этой изменчивой, такой на вид обманчиво тихой и спокойной, разве что слегка безлюдной территории с названием Зона. Но это так казалось лишь на первый взгляд простого обывателя, ни прожившего и дня, здесь, в абнормальном мире за Периметром.

Тем временем над невысоким холмиком, обозначавшим место, где навсегда остался лежать молодой сталкер Плуг рыдал ветер. Его потоки колыхали жухлую траву, тусклые головки грязно-желтых одуванчиков, какие-то странные, неестественно сухие, серые и колкие метелки вобравшей в себя радиацию травы с названием полынь. Изредка подавал голос ворон, и его тоскливые речи на неизвестном языке ветер подхватывал и уносил в далекие дали, по выжженной радиационным пламенем, больной, покрытой гиблой растительностью земле.

Вой ветра нарастал, и казалось, будто это из земли жалобно оплакивает потерянную жизнь сам Плуг. Хотя… Да нет, это просто ветер. Но в Зоне всякое бывает. Много всего абсурдного и необычного. А ты как думал?

 

Солнце медленно спускалось к краю горизонта, желая как можно быстрее скрыться из поля зрения. Ярко-оранжевое вечернее небо медленно затухало, отражая яркие лучи заходящего солнца. Здесь, на крыше, в лицо дул свежий ветер. Он приносил за собой душистый, кружащий голову запах сирени и уже привычные звуки города.

С двенадцатого этажа «высотки» был хорошо виден мост и длинный проспект, со светофорами и бегущими по нему машинами. Внизу, по улице маленькими фигурками сновали люди.

Они, обнявшись, сидели на самом краю крыши, свесив ноги вниз и, задумчиво разглядывали вечерний город.

-Знаешь, я никогда не лазала по крышам. Помню, целыми днями после школы забредала в такие закоулки и углы страшно даже вспоминать! И чего я только не облазила! А вот на крышах никогда не была. Чего-то я все время на них боялась. Даже толком не знаю чего. – Слегка улыбнувшись, сказала она.

-Может высоты? – предположил он.

-Нет, чего-то совсем другого! Высоты я не боялась никогда. Наоборот – моей главное мечтой было взлететь. Взлететь, как взлетают эти птицы.

-Фантазерка ты! Как птицы ей надо! – изображая старого ворчуна, пошутил он.

-Ой, нашелся мне тут, романтик! Ты ведь всегда боялся высоты, а тут, ради девушки готов здесь устроить свидание!

-Теперь не боюсь! – сказал он и припал к ее теплым губам.

-А чего ты боишься большего всего? – наконец спросила она после долгого поцелуя.

-Не знаю. Наверное, неизвестности. И так же сильно мне хочется ее познать. Мне кажется, что я, чувствую непонятную пустоту в душе. Пустоту, которую просто необходимо чем-нибудь заполнить. И иначе, я просто не смогу жить дальше. Я будто заложник этой самой пустоты, которая требует от меня лишь одного – заполнить ее. Она как будто хочет все подряд: адреналина, страха, открытия каких-то моих внутренних резервов.

Он провел по огненно-рыжим волосам и заглянул в чистые, как прозрачный ручей глаза. Этот ясный взгляд сдавил его душу, загипнотизировал. Он не мог воспротивиться этому гипнозу. Он хотел навсегда утолить свою жажду – напиться из этого ручейка и навсегда обрести покой.

Он вновь припал к ее губам, страстно целуя. Он ощущал ее эмоции, силу той любви между ними. Он дышал, чувствовал как они стали единым целым, прижавшись настолько тесно другу к другу, что перехватило дыхание. В жилах кипела непонятная смесь животной ярости, с которой он впился в ее губы и той любовной страсти, которая вот уже долгие месяцы захватила его полностью. Он любил ее. Любил по-настоящему как еще никого не любил.

 

Наконец он обессилено оторвался от нее и уперся взглядом в небо. Оно было серым, даже черным. В ушах свистел ветер, и слышались раскаты грома. Вот-вот польет дождь.

Он уронил взгляд вниз и обнаружил что под этим черным, грозовым небом лежат лишь руины. Обрушившиеся панельные дома и лежащие как надгробия бетонные плиты. Среди этой разрухи виднелись и целые, полуразрушенные и обветшалые дома, похожие на сгорбленных, покрытых коростой старцев.

Его напугал жуткий рык. Вместо его любимой девушки рядом с ним сидела тварь лишь отдаленно напоминающая человека. Вокруг ротовой полости обнаружились большие и длинные щупальца, мускулистые руки оканчивались лапами с острыми когтями, в глазах застыла холодная ненависть. Девушка же лежала поодаль. Лицо было бледным, а под ней растекалась большая лужа крови.

-ЛИКА!!! – в ужасе выкрикнул парень, и хотел было рвануться к телу любимой девушки, но монстр нанес свой страшный удар когтями и парень полетел вниз с крыши. В пустоту.

***

Открыв глаза, Олег столкнулся с недовольным лицом проводницы, которая заметив еще спящего в купе человека, стала усиленно трясти ее за плечо.

-Не трогайте! – он отдернул от плеча руку женщины ведь там рана, по нему попало чудовище своими когтями!

Но там ничего не было. Свитер остался цел, никаких разрывов на ткани не было. Крови тоже. Боли он, что странно не чувствовал.

Это ведь был обычный кошмар! Просто кошмар!

-Вы чего?! – вздернув брови, удивленно спросила женщина-проводник, глядя на Олега.

-Ничего! Извините, пожалуйста! – лепетал Олег извинения.

Он быстро подхватил свой рюкзак, лежащий под столиком, и выскочил из купе. Быстро пробежав по вагонному тамбуру, он выбежал на грязный перрон небольшой станции. Повсюду суетливо носились люди с чемоданами и дорожной поклажей.

Олег тоже любил суету – он вырос в большом городе и уже давно привык к быстрому темпу жизни и уличной суматохе. В первый раз он испытывал такую жуткую неприязнь и отвращения к этому миру, который он считал своим домом.

На душе неприятно заскребли кошки. Он медленно опустил руку в карман и достал оттуда смятую фотографию двадцатилетней рыжей девушки с голубыми глазами.

«Лика, как же я по тебе скучаю!» - про себя говорил он, бережно поглаживая фотографию.

Теперь в этом мире Олега уже ничего не держало. Все что он любил, он уже потерял. Значит, если этот мир его не держит и в нем ему ничего не нужно, значит стоит найти другой?

Он уже давно считал себя здесь лишним. И мечты его были другом. Теперь его цель – выбраться из плена этой Пустоты, найти себя нового, снять всю эту верхнюю шелуху и раскрыть свое истинное «Я».

«Остается только надеяться, что тот мужик вправду не врал и это непонятное место по-настоящему существует».

Он закинул рюкзак на плечо и двинулся к выходу с людной станции.

 

ВТОРОЙ ШАГ. ЦЕЛЕУКАЗАНИЕ

 

Мгла. Непроглядная, холодная и противная белая взвесь. Обволакивающая. Скрывающая свои жуткие тайны непроницаемой завесой…

Рассекая клубящийся туман лучом тактического фонаря, по лесу медленно шел человек. Мокрые сапоги чавкали, утопая в кислой и влажной земле. Закрепленный под стволом фонарь выхватывал из тумана обросшие покрывалом мха пни, деревья с изогнутыми ветвями и листвой цвета ржавчины, коряги, походящие на таинственных лесных существ. Холодный, невесть откуда взявшийся ветер, теребил камуфляжную куртку, забирался под гору надетой одежды и заставлял ежиться. Окоченевшие костяшки пальцев добела сжимали ледяной металл автоматной рукояти. Казалось, что все окружающее пространство пропитано холодом и страхом.

-Кар-р! Кар-р! – хрипло каркая из-за деревьев, выпорхнул ворон, хлопающий черными крыльями. Мужчина отшатнулся, а птица непринужденно взвивалась ввысь и скрылась за верхушками сосен. Человек проводил ее взглядом.

Очередной налетевший порыв ветра слегка разогнал туман и заставил деревья покачиваться в странном танце. Вновь несколько раз прокаркал ворон, в такт которому отозвалось лесное эхо. Потом все окутала давящая тишина. Лишь изредка из-под фильтров респиратора доносилось сиплое человеческое дыхание.

С каждым ударом сердца, в груди становилось все тревожнее. Сталкер чувствовал, как там, в тумане, что-то медленно, но верно подбирается к нему. Он чувствовал как железной хваткой, страх впивался к нему в душу и сдавливал ее сильнее и сильнее. Мужчина судорожно сглотнул и бросился прочь. Ноги стучали по мокрой земле, дыхание участилось, по жилам бежала горячая кровь. Сталкер рвался напролом сквозь туман, гонимый лишь страхом. Ведь оно сейчас догонит и пощады не будет. Он уже ощущал на своей спине, чей-то тяжелый голодный взгляд, каждой клеточкой своего тела ощущал ту ярость, которую оно источало.

Мужчина выбежал на поляну, в центре которой замер жуткий, перекрученный непонятной силой ствол дерева. Он судорожно оглянулся назад и увидел, как из туманной мглы на него медленно выплывает черный силуэт. Он быстро приобретает очертания человеческой фигуры, которая тут же начинает тянуть к нему свои длинные руки.

Сталкер вскрикнул и, оскальзываясь на мокром мху, побежал дальше, стараясь больше не оглядываться назад, там, где было оно.

Заметив очертания упавшей ели, он бросился к ней, но почти добежав до нее, зацепился и порвал одежду обо что-то острое и покатился куда-то вниз. Упав на холодный бетон подвального помещения, он откатился в ближайший темный угол и в страхе замер. Света в помещении почти не было, лишь бледные его лучи пробивались сквозь небольшую дыру в потолке. Автомат брякнулся об пол недалеко от пролома в потолке и фонарь под стволом навсегда погас.

Сталкер щелкнул рычажком фонарика, который выудил из-под куртки вместе со спрятанным пистолетом и, закинув автомат на плечо, крадучись двинулся вглубь помещения. Небольшая комната закончилась пустым дверным проемом, который выходил к перрону у входа в темный зев тоннеля. Мужчина аккуратно подошел к краю перрона и спрыгнул на рельсы, вглядываясь во тьму. Зажав фонарик в зубах, он вылез из лямок рюкзака и, сбросив его под ноги, откинул верхний клапан, роясь в содержимом. После долгих поисков он, наконец, отыскал моток изоленты и, отсоединив от автоматного цевья разбитый фонарь, закрепил лентой новый, запасной. Проверив показания детектора, он, держа проход из тоннеля под прицелом, осторожно двинулся внутрь.

Первые метров двадцать он прошел спокойно, не замечая ничего необычного. Из-под яркого луча света с жалобным писком по норам разбегались крысы. Из тьмы раздавалось гулкое капанье воды, где-то вдали холодным зеленым пятном светилась небольшая аномалия «холодец». Несмазанными петлями поскрипывала дверь, обозначающая ход в служебный параллельный этому тоннель. Луч света зацепился за потертую табличку: «Технический тоннель. Вход только для ремонтного персонала». За дверью раздалось странное шуршание… Казалось, будто это огромные пауки шуршат там десятками своих мохнатых лапок.

Мужчина в испуге отшатнулся от двери и бросился бежать дальше, в конец тоннеля. Добежав до большой двери, находящейся в конце тоннеля, мужчина перевел дух и оглянулся. Никто его не преследовал. Может, оторвался?

У массивных гермодверей, находился пост охраны – небольшая кабинка с пультом управления, компьютером и офисным креслом. Выключив фонарь и подсвечивая себе путь экраном КПК, сталкер окинул взглядом небольшое помещение. Пульт управления с сантиметровым слоем пыли, изодранное покрытое крысиным пометом кресло и иссушенный труп охранника в изношенном костюме без шевронов и знаков различия. Сталкер привык трупам и крови, ведь он сам часто убивал и видел, как убивают – по-другому в Зоне не выжить. Но этот труп внушал у него странный подсознательный ужас, позволяющий смертоносным черным щупальцам страха опутывать его, захватывая в свой плен. Стараясь не глядеть на труп, парень медленно на ватных ногах подошел к пульту и попробовал нажимать на кнопки. Ничего. Похоже, что этот комплекс обесточен давно, двери и системы безопасности теперь невозможно будет активировать. Может, есть какая-то карта, ключ? Не торчать же здесь пожизненно, верно?

Сталкер переборов отвращение и страх, нагнулся и быстро, желая скорее покончить с неприятным занятием, стал обыскивать труп.

-Иди-и! Сюда-а! – непонятно откуда вдруг зашептал странный голос, будто боясь, что его кто-то услышит.

Сталкер сглотнул и, поежившись, огляделся. Никого. Он решил было вернуться к прерванному занятию, но шепот повторился:

-Иди-и! Сюда-а! Здесь!

Сталкер выскочил из кабины поста охраны и включил фонарь, водя ослепительным лучом по стенам помещения. Шепот же повторялся и повторялся, он, словно лился многоголосым людским хором со всех сторон!

-Сюда-сюда-а!

Тишину, нарушаемую лишь шептанием, разорвал оглушающий рокот автоматной очереди и, отражаясь о стены визжащим эхом, стал нестись дальше, в темные глубины тоннеля. Полумрак осветили огненные шлейфы трассеров. Злобно звеня, рикошетили пули, холодный воздух, царивший в подземелье, пропитался кислым запахом порохового дыма. Тяжело дыша, сталкер опустил ствол автомата, прислушиваясь. Тихо.

Мужчина подошел к железной герметичной двери и вновь прислушался. Подождав с минуту, он стал барабанить по двери, то ли от бессильной злобы, то ли в бессмысленных попытках достучаться до тех, кто, возможно, обитал за ней. Попытки эти ни к чему не привели, и он было, развернувшись, пошел обратно но…

…с другой стороны гермодвери раздался настырный и очень сильный ответный стук. А потом раздался уже знакомый странный шепот.

Сталкер резко вскинул автомат, направив ствол «калашникова» в сторону двери. Мощный луч фонаря осветил изъеденную ржой, некогда покрашенную в красный цвет, а теперь облупившуюся единственную дверную створку. Дверь эта вроде бы была закрыта не до конца – об этом свидетельствовала совсем узкая щель между нижней ее частью и полом. И в эту щель между дверью и полом стало медленно выползать оно. Непонятная плотная масса, будто состоящая из самого Мрака. А шепот нарастал и нарастал.

Черная масса, похожая на плотный туман и оседая на стене, стала приобретать четкие очертания человеческих фигур. Теней.

-Здесь!

-Сюда! Сюда!

-Помоги!

Тени потянули к нему свои длинные руки. И стали наступать. Даже луч фонаря не мог пробить своим светом плотные темные силуэты.

-А-А-А!!! – следом за криком сталкера раздался грохот новой автоматной очереди. Изо всех сил надавив на спуск, сталкер с криком стал поливать свинцом, идущие к нему силуэты. Так он не боялся еще никогда.

Пули проходили сквозь черные как ночь фигуры и со звоном врезались в металл гермодвери. Прошитые автоматной очередью, существа, как ни в чем не бывало, шли дальше. Но сталкер не собирался сдаваться, пока патроны в магазине совсем не иссякли. Силуэты же вдруг растворились в воздухе, превратившись в густое облако черного дыма, которое спустя пару секунд полностью рассеялось. Сталкер обессилено выронил автомат и уселся на пол, привалившись к стене. Тяжело дыша, он снял респиратор и стащил надоедливый капюшон куртки. В свете фонаря, который светил на стену можно было увидеть усталое лицо сталкера. Молодое лицо с заостренными чертами. Лицо сталкера по кличке Плуг.

 

***

Резко открыв глаза, я схватил лежащий под подушкой пистолет и нацелил его в пустоту. Фух, это сон, просто сон! Перед глазами еще стояло перекошенное от ужаса лицо Плуга, во взгляде которого светились язычки страха. Я навсегда запомнил этот взгляд. Взгляд еще осмысленный, не свихнувшийся взгляд уже мертвого в моей памяти человека. Слава Зоне здесь нет никаких призраков, а увиденное оказалось лишь обычным, ничего не значащим сном.

Часы на КПК показывали 9:21. Я положил пистолет на прикроватный видавший виды столик и, протерев глаза, встал. Плеснув на лицо кипяченой воды из чайника, обтер лицо, пытаясь снять недавнее напряжение. Стало лучше.

В этой комнатенке, заставленной старой мебелью и имевшей более цивильное название «номер» висело небольшое зеркало. Я стал перед ним и уставился на свое отражение. Молодые черты человека, который уже похоже и не молод. Еще живые голубые глаза, лицо с косым шрамом, идущим через лоб, аккуратный нос. Многочисленные серые, особенно на висках, седые пряди волос. Почти никто не знает, что этому на вид еще молодому, но поседевшему парню нет и тридцати. А насколько он выглядит сейчас? На сорок? Каждого Зона отмечает по-своему: кого-то жутким шрамом на лице, кого-то увечьем или недугом. Меня же Зона отметила сединой. И пощадила. Мой учитель погиб при непонятных обстоятельствах, а я выжил. Но уже перестал быть молодым.

Волной нахлынули печальные воспоминания и я, стараясь их забыть, стиснул холодный металл медальона на шее. Отпустило.

Натянув чистый камуфляж и повесив на пояс кобуру с «перначом», я, замкнув комнату, вышел на крыльцо небольшого здания, что здесь называлось «отелем». Улица встретила меня легким порывом осеннего ветра. Сегодня на территории лагеря было пусто, большинство обитателей небольшой сталкерской базы развлекались или обедали в местном баре или уже ушли в собственные рейды за артефактами. Я достал из нагрудного кармана пачку моего любимого «Camel’а» и, щелкнув колесиком зажигалки, закурил. Первую минуту я, привалившись к стене у входа и прикрыв глаза, с наслаждением втягивал в себя ароматные пары табачного дыма, а потом выпустил в воздух сизое облачко.

В сером небе раздавался привычный крик ворон. Шелестели редкие кроны по-осеннему желтых деревьев. На холмах, которые были видны даже из-за бетонной ограды с колючей проволокой, клубилась белая туманная взвесь.

Докурив сигарету, я щелчком пальцев отбросил окурок на ступеньки и быстрым шагом отправился к местному бару с незамысловатым названием «Привал».

…Всего полтора года прошло с момента рокового Большого Выброса, когда вслед за легендарным сталкером Меченым туда рванули почти все вольные сталкеры в поисках поистине редкой добычи и отряды большинства группировок, которые устроили там настоящие гонки на выживание.

Я до сих пор помню будто пылающий, окрашенный, будто багровой кровью небосвод, на котором метались боевые вертолеты, поливающие свинцом улицы мертвого города. Из чернеющих оконных провалов осатаневши, стреляли снайперы «Монолита» и каждую минуту рядом кто-то погибал. Я помню холодные голодные вечера в стылом подвале припятской коммуналки. Помню жаркий бой с мутантами у ДК «Энергетик. Помню ту счастливую минуту, когда навсегда покинул проклятый самим Богом город.

Спустя многие месяцы карта Зоны преобразилась: были открыты новые территории, зародились новые кланы. В Темной Долине на месте брошенного лагеря «Свободы», где долгое время обитали ренегаты и отморозки под предводительством Борова, образовалась новая сталкерская база, центром которой стал бар «Привал». Сюда пришли новые вольные сталкеры, в том числе я. Местный бармен Флюгер скупал артефакты и другой хабар по неплохим ценам и многие бродяги со Свалки и Кордона стекались сюда, чтобы быстро заработать.

Я дочапал до входа в «Привал» и взбежал по ступенькам крыльца. За дверью, ведущей в бар, находился небольшой тамбур, разделенный на две части большой решеткой. На одной половине был пустой чистый коридорчик до следующей двери, за которой находилось уже само помещение бара. Во второй половине сидело двое охранников-вышибал, которые бросая кубики на ободранную школьную парту, резались в нарды. Заметив меня, один из них недовольно поднял голову и сухо приказал:

-Оружие!

Я пожал плечами и выудив «пернач» из кобуры, с щелчком достал магазин и протянул его охраннику. Тот внимательно глянул на меня, потом на протянутую обойму, но не слова не сказав, принял ее и положил на одну из пустых полочек для оружия. Здесь, как и везде охранники забирали оружие, зная нравы и горячие характеры окружающего их общества. Перестрелки и лишняя кровь никому нужна не была и одним из условий прохода в бар, была обязательная сдача оружия на входе. Без патронов пистолет был в принципе бесполезен, поэтому особой разницы не имело отдавать само оружие охране или только патроны. Эти и патронами обойдутся, буду еще я им своего красавца давать!

-«…кондуктор нажми на тормоза!» - раздавались в пьяных криках знакомые мотивы полузабытой песни. Ишь ты, всего десятый час, а ребята уже за воротник заливают!

Орущие песню сталкеры в пьяном хороводе крутились вокруг одного из столов.

Я проследовал к барной стойке и обратился к протирающему стакану пареньку:

-Слушай кухня, завтрак сообразить сможешь? Чаевые обещаю!

-Завтрак? Да легко, если с ценой не обидишь! – весело присвистнул конопатый паренек, кажется, его звали Рыжик.

-Вот это отлично! А это тебе аванс, который, я надеюсь, ускорит время готовки! – с улыбкой сказал я и положил на стойку банкноту достоинством в пятьдесят рублей.

Парнишка с благодарностью принял купюру и занялся готовкой завтрака. Даже сейчас я удивился своей щедрости, жаба не душит, а значит на сегодня у меня еще одна хорошая новость – иду на поправку. После памятного рейда, когда я догонял по полю аномалий обезумевшего сталкера Плуга – прошла неделя. После тех, вроде бы несерьезных ранений я пару дней провалялся в бреду, самый главный страх был в том, что это бешенство, занесенное с когтями слепых псов. Но нет, потом все неожиданно исчезло, и я снова мог нормально ходить и мыслить. Пуля, выпущенная тогда Плугом, прошла навылет, и рана медленно, но верно начала заживать. У напарника, благо, оказался артефакт «Кровь камня», который тот не успел продать, поэтому всего за несколько дней, рана на моем левом предплечье стала заживать. Жаль, что Илья тогда не стянул края раны, теперь может остаться шрам, но на это мне уже плевать, у меня такого добра навалом: лопатка правая вся исполосована, на лбу один, парочка на шее, даже на заднице имеется, в Припяти в тот год, когда я там бывал, особенно голодные кровососы водились.

-Ваш заказ! – с учтивостью официанта какого-нибудь столичного ресторана произнес Рыжик и поставил передо мной тарелку с дымящейся яичницей.

-Благодарю, - тоном богатого клиента ответил я и бросил на стойку сотню рублей. – А это, - я положил к сотне еще двадцать. – На чай, как и обещал.

Рыжик спрятал деньги в нагрудный карман и, пожелав приятного аппетита, вернулся к свои делам. Хороший парень. Последний раз в ресторане я был лет пять назад, но всегда и везде, бывая в ресторане, встречался с хамством, особенно среди официантов. А Рыжик, будто и не в Зоне, без всяких, как обычно заведено у местных барменов «на жри», подал еду и с достоинством принял деньги. И чего он только в Зону перся?

Я взял тарелку и, отыскав свободный столик, принялся за завтрак. Яичница оказалась на редкость вкусной – стряпня у Рыжика, как и манеры – высший класс. Разделавшись с «глазуньей», я принялся за чай, коим оказался мой любимый «каркаде» - конечно все это суррогат, третьесортная дрянь из пакетика, но пить было можно, потому от сегодняшнего завтрака я получил неподдельное удовольствие.

-Ну здоров, вот и свиделись наконец! – раздался знакомый голос. Я поднял голову и чуть не поперхнулся чаем: - Соболь? Здоров!

Соболь был крепким малым среднего роста, с карими глазами, выражающими хитрую усмешку и темной ниточкой усиков над губами. Одет он был в новенький «Берилл», выглядел как всегда опрятно и уверенно.

Я встал и обменялся со старым другом рукопожатиями.

-Как жизнь? – осведомился он, садясь напротив меня.

-Идет. Все сталкерю, на вольных хлебах. А вы со Стингером, так и работаете на ученых?

-Скорее ведем с ними бизнес. Последние месяца два работали неподалеку от «Юпитера», в лагере Озерского. Они открыли там какой-то новый вид пси-аномалий и теперь нанимают всех и каждого, кто согласится ради них, закинув язык на плечо, бегать по всей Зоне и замерять перепады этого самого излучения. А окрестности Припяти то еще местечко, я после нашего последнего рейда туда, на десять километров подходить боюсь. Но кушать то всем хочется, один раз пришлось сходить.

-И как? – с живым интересом спросил я.

-Ну, я возле «Прометея» бывал, знаешь этот кинотеатр? Там военные помню, пострелушки со Слугами Монолита затеяли, жуть полнейшая. Я в оптику с высотки смотрел, как они друг друга шинковали, но военные всех снайперов монолитовских «поубирали» и на вертолетах в закат. Вот так!

-М-да, я тоже про этот случай слышал. Операция «Фарватер» провалилась и военные проводил эвакуацию из Припяти. Это было около полугода назад.

-Да-а, Припять теперь еще опасней стала. Гарик туда сталкеров водят, места на артефакты богатые. Но опасно там. Жуть, одним словом.

-Я дальше Радара теперь не хожу никуда, последний раз, с месяц назад бывал в Красном лесу. Зомби там конечно развелось, но артефактов много, стоит того.

Помолчали.

-Ты слышал что-нибудь о «Временной Петле»? - неожиданно прервал молчание Соболь.

-О чем?

-Вообще у этой аномалии нет названия, ее почти никто не видел, но существование ее научно доказано. Ты когда-нибудь бывал в Лиманске?

-На окраинах, осенью одиннадцатого года. Тогда там было даже жарче, чем в Припяти, далеко я не совался.

-А ты знаешь, почему этот город называют «мерцающим»? – слегка прищурившись, спросил Соболь.

-Слышал какую-то гипотезу о не стабильной аномальной активности и еще какой-то ерунде. Об этом городе всем известно очень мало – там почти никто не бывает, мост туда сейчас контролирует «Долг», сам город пустует.

-Так вот, с нами вышел на связь один американский ученый, - начал Соболь. – И к нам со Стингером поступило весьма интересное предложение!

Он достал из рюкзака какой-то серебристый кейс и грохнул им об столешницу.

-Ему нужно найти «Временную Петлю» и произвести замеры. Аномалия находится в Лиманске. Нам нужен проводник. Я знаю тебе уже не первый год, ты отлично находишь путь среди аномалий, вряд ли мы найдем кого-то лучше или надежнее тебя. Вот, - он бросил на стол пачку каких-то бумаг и фотографий. – Наша задача установить прибор-ретранслятор в месте активности аномалии, а потом спуститься в подземелье и установить специальный детектор у ее центра. Планы подземелий у нас имеются.

Я уронил взгляд на одну из лежащих фотографий. Увиденное повергло меня в ужас.

 

«… луч фонаря осветил изъеденную ржой, некогда покрашенную в красный цвет, а теперь облупившуюся единственную дверную створку. Дверь эта вроде бы была закрыта не до конца – об этом свидетельствовала совсем узкая щель между нижней ее частью и полом. И в эту щель между дверью и полом стало медленно выползать оно …».

 

-Откуда эти фотографии? – спросил я, взяв в руки ту, на которой была изображена массивная дверная створка, покрашенная в красный цвет.

-Предоставил заказчик.

-Кто он?

-Некий американский ученый, имеет несколько степеней. Насколько мне известно, он профессор физики, но имеет в своей лаборатории целый научный отдел, в нем есть и химики и биологи. Что он изучает мне неизвестно, сам заказчик остается анонимным, работает через посредника. Платит немалые деньги.

-Сколько?

Соболь назвал сумму.

-И это за то, чтобы сбегать до Лиманска, нажать на кнопочку и вернуться обратно?

-Видимо все не так просто как ты думаешь. Вряд ли бы он стал нанимать целую группу опытнейших сталкеров, чтобы вот так просто те прошли пол Зоны и сделали замеры.

-Кто с нами идет?

-Я и Стингер, - стал говорить Соболь, загибая пальцы. – Ты, Нормандец…

-Нормандец? Он тоже идет?

-Я с ним все обговорил, он согласен.

-Значит четверо.

-Да. Денег у нас достаточно, посредник дал авансом. Можно купить все необходимое.

-Я согласен. Сколько времени будет на сборы?

-Завтра, я думаю, выступим. Флюгер, местный бармен работает ведь по заказам?

-Да. У него есть неплохой курьер и склад где-то у Периметра. Если с ценой не обидим, то к вечеру все необходимое уже будет доставлено.

Я взял клочок бумаги и написал список необходимой амуниции.

-Вот. Я пойду собираться. Завтра выходим в шесть. Где Стингер?

-Да вон они с Нормом в карты режутся. – Соболь кивнул на дальний столик.

Я проследовал с ним о столика.

-Ну, здарова, гроза местных крыс! – с ехидством поздоровался я со Стингером.

-И тебе не хворать! – из-за стола встал широкоплечий и высокий парень, бритый налысо. Мы обнялись.

-В общем, так мужики, все в сборе. Соболь уже сказал, что вы все собираетесь, как и тогда, махнуть всем вместе к черту на куличики. – Я положил КПК в центр стола. – Наша цель – Лиманск. Пойдем мы отсюда на Запад, через Свалку, в сторону Агропрома. Оттуда, на Север через Янтарь и в Рыжий лес, далее сам Лиманск. Ну а там по обстоятельствам. Через Бар и Дикую территорию лучше не идти, там в последнее время постоянные войны между наемниками, бандитами и «Долгом», только лишнее внимание привлечем. Выход завтра утром, в шесть.

-Илья, взрывчатку какую-нибудь сообразишь? Мины там, ты же вроде умеешь.

-Могу, - отозвался напарник. – Светошумовую могу сделать, пару осколочных, помощнее всякого барахла, которым Флюгер торгует.

-Хорошо. Тогда до завтра, я пошел готовить снарягу.

С этими словами я развернулся и быстро вышел из бара.

…Мне до сих пор не давала покоя эта фотография с дверью. На ней все точь-в-точь как в моем сне. Именно там был Плуг. Именно там он нашел что-то жуткое. И меня тянуло узнать, что же это было.

Я зашел в свою комнату и сразу же полез под койку, доставая оттуда металлический армейский ящик.

Вот он, мой красавец!

Я достал из ящика свой Mossberg Maverick 44 – отличный дробовик, нашел я его на трупе «монолитовца» совсем недавно, когда бывал на Радаре.

Следом из ящика я выудил подствольник и гранаты к своему «Абакану» и цинк с патронами.

Завтра предстоял рейд. Нужно было готовиться.

Зона снова зачем-то звала меня. Я это чувствовал.

 

В сумрачное небо Зоны уходила синяя сеть электрических разрядов.

В разрушенной деревеньке гулял ветер. От давно брошенных домов остались лишь черные, обгоревшие стены и печные трубы. Ликвидаторы последствий Чернобыльской аварии не стали засыпать эти дома тоннами песка как делали это с другими небольшими населенными пунктами, попавшими в радиус радиационного загрязнения. Они просто заставили навсегда покинуть жителей уже обжитые дома и сами навсегда ушли из этих мест. Мест, которые больше не принадлежали людям. Под серым небом, будто черные как ночь призраки, стояли старые, ветхие, просто разрушенные и сгоревшие под действием аномалий избушки. Дома эти строились для людей, но м суждено было навсегда остаться покинутыми. И теперь пустые строения глядят своими черными оконными провалами в никуда. В вечной задумчивости над горестями своего бедственного положения.

По бывшей улице деревушки, минуя полуразрушенные дома и сараюшки, шел человек, одетый в черный плащ-пыльник, с натянутым на лицо намордником черного респиратора. Его одеяние трепетало на ветру, задумчивый взгляд был устремлен куда-то вдаль. Он каждый день приходил сюда, и все время смотрел в одно и то же место, пытаясь выцепить глазом хоть малейшие изменения в окружающем пейзаже. Он обошел старую церквушку, которая покосившись, стояла у самого края холма, заросшая мхом. Обойдя ее он вошел в соседний домик и, переступив порог, поднялся по старым ступенькам на второй этаж. На том месте, где должны были находиться окна, в комнате отсутствовала стена и часть кровли, зато сквозь эту огромную брешь можно было увидеть мертвый зонный пейзаж.

Человек остановился и став лицом к дующему из провала ветру, устремил свой взгляд вдаль.

Деревушка находилась на самом краю одного холма, оттуда был виден мертвый лес, поросший на пригорках у извилистого речного русла. Из-за пожелтевших облетевших деревьев были видны бетонные коробки полуразрушенных высотных домов и ржавое колесо обозрения. Вдали, на фоне черного неба была видна громада ЧАЭС и упирающаяся в небо огромным столбом полосатая бело-красная труба четвертого энергоблока. Чуть левее разрушенной станции, было видно, как откуда-то к небу устремляются похожие на молнию разряды, они, сплетаясь в сеть, устремлялись к непроницаемому покрывалу туч.

Что это было, человек в черном плаще не знал. Он вновь и вновь возвращался сюда, наблюдая одну и ту же картину: мертвый пейзаж, застывшая у края горизонта станция и уходящие в небо разряды…

Зона менялась. Стремительно и необратимо.

 

Беспокойный сон Олега нарушило противное пищание телефонного будильника. Встав со скрипучей кровати, парень взял со стола свою «нокию» и, нажав на кнопку, прервал уже надоевшую, засевшую в голове мелодию.

Протерев глаза он, вспоминал детали сегодняшнего сна. Какие-то фигуры, темные силуэты, неразбериха. Полный бред. Этот сон был схож с кошмаром: вся его непонятность и бредовость окончательно вгоняли в депрессию, удручая настроение.

Олег вздохнул и, умывшись, принялся за приготовление завтрака. Кажется, где-то в его рюкзаке еще остались какие-то полуфабрикаты, взятые в дорогу. В этом номере старой и дешевой гостиницы помимо безвкусной и изодранной мебели на счастье была совсем древняя микроволновка – как-никак он снял номер «люкс» в этой гостинице, поэтому кроме старенького телика фирмы «Горизонт» здесь был небольшой холодильничек и микроволновая печь. Открыв дверцу холодильника, Олег засунул туда руку и, нащупав пластиковый пакет с мороженой пиццей, что он купил в привокзальном магазинчике этого городка. Олег пихнул ее в микроволновку и, повернув верньер на корпусе, стал ждать когда завтрак согреется. Микроволновка оказалась настолько старой, что плохо разогрела пиццу – начинка на лепешке хрустела будучи холодной, но Олегу было плевать – он набросился на еду и в два счета проглотил этот скудный завтрак. За неимением чайника, чай он сделал тоже в микроволновке – налив воды в кружку, он кинул туда пакетик «Липтона» и поставил кружку в печь.

Пискнул мобильник, извещая хозяина о новом пришедшем сообщении.

Парень взял телефон и стал бегать глазами по экрану, читая СМС. Все было лаконично и информативно:

«Встреча на развилке у автобусной остановки в десять сорок пять» -гласила единственная строка сообщения.

Допив чай, Олег сложил вещи и, натянув куртку, закинул рюкзак на плечо, отправившись в стылые объятия дождливого утра.

 

***

Утро было промозглым, с периодически моросящим дождем. Олег шел по обочине вдоль старого шоссе. За спиной уже давно осталась последняя серая пятиэтажка, построенная на окраине небольшого городишки, и теперь по краям дороги тянулся густой лес с качающимися на ветру соснами. На непродолжительное время стихнувший дождь зарядил вновь, и Олег натянул капюшон своей походной куртки.

Олег до сих пор не верил в то, что загадочный человек, обещавший провести его в «то самое» место всего лишь разыграл его, и не будет никакой Зоны и проводника туда. Но его сомнения быстро развеялись, когда неподалеку от ровной площадки со скамейками, у покосившегося знака с изображением автобуса он увидел ждущего его человека, облаченного в темный дождевик.

Проводник оказался высоким жилистым мужчиной, с короткой стрижкой, жиденькой бородой и обветренным лицом. Он был обут в добротные армейские сапоги, за спиной «горбатился» зеленый вещмешок из брезента.

-Добрый день! – с легкой дрожью в голосе сказал Олег, приветствуя мужчину. – Значит, вы и есть «Скиталец»?

-Да, все верно парень. – Ответил тот.

-Вы извините, я не знаю вашего имени.

-Во-первых, только на ты. Во-вторых, слушать меня внимательно и рот не раскрывать. В-третьих, идти только за мной. Никакой самодеятельности. В-четвертых, пока мы не за Периметром, зови меня просто Сталкер. Вопросы.

-Ты действительно проведешь меня туда?

-Я могу провести, но окажешься ли ты там, зависит только от тебя. Я еще даю тебе время подумать, ведь все что ты увидишь – не игра, в которые ты часами втыкаешь в компьютере. Это даже не кино. Это жизнь. И жизнь не из легких.

-Я иду. Я уже все решил.

-Пойми парень, когда за спиной будет колючая проволока – то все, точка невозврата будет пройдена и передумать ты не сумеешь. Вернуться тоже.

-Мне не куда возвращаться. Все что я имел – у меня нет и дорога у меня теперь только в Зону.

-Радиационные демоны… - пробормотал проводник.

-Что? – спросил Олег.

-Ничего. Идем. До приграничной Зоны еще несколько кэмэ, сначала через лес, потом по грунтовке. Прибавь шагу. Сейчас тебя уже ни что не интересует. Твоя единственная цель – Периметр. И пока ты туда не доберешься, ты ни есть, ни пить не остановишься. Ну? Вперед!

Две человеческие фигуры скрылись за деревьями. Они шли в Зону.

 

ТРЕТИЙ ШАГ. ТИГРЫ В ТУМАНЕ

Я проснулся ни свет, ни заря. У двери терпеливо ждал еще собранный с вечера рюкзак, рядом приваленные к стене стояли заряженные, почищенные и пристрелянные автомат и дробовик. Привычным движением я нащупал выключатель и зажег свет, потом, дотянулся до лежащего на столе КПК и, взяв его, отключил натужно пищащий будильник. Протерев глаза, встал. Нормально завтракать времени не было, хоть и сделать это было необходимо, я быстро умял пачку армейских галет и, запив это все холодным чаем, открыл железный ящик с принесенным еще вчера снаряжением.

Первым из глубокого нутра ящика появился новый защитный костюм с грозным названием «Хищник». Неплохая вещица, которая правда тут большим спросом не пользуется, но о которой я давно мечтал. Костюм российского производства, оснащенный бронежилетом из композитных материалов, устойчивый к аномальным воздействиям. В комплекте к нему идет тактический шлем со встроенным противогазом. Хорошая вещь, хотя сталкеры больше предпочитают западные костюмы или супер навороченные и жутко неудобные экзоскелеты.

Я быстро облачился и стал распихивать по подсумкам гранаты для подствольнка и другую необходимую мелочь. Следом за новеньким костюмом, я достал из ящика армейский КПК последней модели и комплект батарей к нему. Мой наладонник порядком устарел, да и был он весьма неудобным – на сенсорной клавиатуре не так-то и удобно работать, тем боле в условиях Зоны. Этот же был более компактным, мощным, да и клавиатура у него была кнопочная, что было гораздо удобнее. Далее что у нас? Ага, детектор «Велес-М», отлично! У меня был старый «Велес», полевая экспериментальная модель, один такой мне подарил Калинов – лидер научной группы, которого я когда-то проводил по западной территории Рыжего леса. Новый модифицированный «Велес» имел более широкий радиус действия и четче определял границы аномалий. Ну, что, вроде все.

Я быстро разобрался с детектором и новым КПК, подключил детектор к компу посредством беспроводного соединения, чтобы можно было определять и видеть четкий путь между аномалиями через КПК, закрепленный на ладони, нежели каждый раз доставать детектор. Заранее снаряженные магазины к автомату, я рассовал по кармашкам разгрузочного жилета, КПК защелкнул на ладони, а «Велес» спрятал в карман на рукаве куртки. Когда все мелочи были разложены по своим местам, я надел рюкзак, дробовик накинул на плечо, авт