Практик и теоретик дизайна 6 страница

Я был, честно говоря, потрясен. В пределах закрытой системы узкой рыночной диалектики мистера Г. все это имело смысл. Те­перь, вспоминая об этом разговоре спустя много лет, я должен согласиться, что дизайнер несет ответственность за то, как те товары, которые он проектирует, принимаются на рынке. Одна­ко этот взгляд слишком узок и ограничен. Ответственность ди­зайнера должна быть гораздо большей. Она должна определять­ся его общественной и нравственной позицией задолго до того, как он приступит к работе, ведь именно дизайнер принимает решение, причем априори: заслуживает ли товар, которым его просят заняться, внимания вообще. Другими словами, окажется ли его дизайн на стороне общественного блага или нет.

Пища, жилье и одежда – вот как мы всегда описывали основные потребности человечества. С развитием технического прогресса мы добавили к этому списку инструменты и машины, потому что они позволяют нам все это производить. Но у человека шествуют и другие основные потребности, помимо уже на­званных. В течение первых десяти миллионов лет мы принима­ли чистый воздух и чистую воду как нечто само собой разумею­щееся, но теперь картина резко изменилась. Хотя причины за­грязнения воздуха, рек и озер довольно сложны, промышленные дизайнеры и промышленность вообще, без сомнения, ответст­венны за это ужасное положение вещей.

Имидж Америки за границей часто создается кинофильма­ми. Неправдоподобный, волшебный, как в сказке о Золушке, мир в фильмах «Энди Харди поступает в колледж» и «Поющие дождем» несет информацию, которая влияет на наших иност­ранных зрителей, как непосредственно, так и на подсознатель­ном уровне больше, чем сюжет или кинозвезды. Это информа­ция об идеализированном окружении, среде, красиво оформ­ленной и оборудованной всеми техническими новинками.

В 1980 годы мы экспортируем товары и технологии. И при на­растающей культурной и технологической кока-колонизации той части мира, которую нам нравится считать «свободной», на­шим бизнесом также стал экспорт среды и «стиля жизни», что становится ясно любому, кто неоднократно смотрел в Нигерии «Я люблю Люси» или «Челюсти-2» в Индонезии.

Дизайнер-разработчик несет долю ответственности практи­чески за всю продукцию, следовательно, практически за все на­ши ошибки, причинившие ущерб окружающей среде. Он несет ответственность за плохой дизайн или за халатность, когда не­целесообразно расходует свои творческие способности, «не вовлечен в работу» или «выполняет задачу кое-как». Недостаточную социальную ответственность в области дизайна можно объяснить с помощью трех диаграмм. Если изобразить (рис. 1) проблему дизайна в виде треугольника, мы сразу увидим, что промышленность и промышленные дизайнеры занимаются только крошечной верхней частью, не обращу реальным потребностям.

Рис.1. Проблема дизайна

 

 

Возьмем, например, микрокомпьютеры. С их появлением офисах и квартирах связаны многие важные перемены в коммуникационных системах, соотношении работы в офисе и дом коммерческих и личных связях, обработке данных, хранении и получении информации – действительно, за последние три-четыре года они изменили жизнь многих людей. Легко заметить, что дизайнеры на самом деле не выполнили свою работу в отно­шении большинства персональных компьютеров, а также окру­жающей их домашней или офисной среды. Большинство ком­пьютеров, которые продаются для домашнего пользования, а также подавляющее большинство небольших компьютеров в офисах могут использоваться для компьютерных игр и других электронных развлечений. Все остальные компьютеры, несмот­ря на то, что их можно оборудовать дисководами, дискетами или запоминающими устройствами, выглядят практически одинако­во. Производители и дизайнеры предприняли некоторые попыт­ки поработать над клавиатурой и дисплеями, но они в лучшем случае поверхностны. Дизайнеры ограничивались внешней обо­лочкой и во многих случаях поверхностным переоформлением кнопок на клавиатуре. Но чтобы действительно изучить пробле­му персональных компьютеров и текстовых процессоров, производители и дизайнеры должны вместе рассмотреть некоторые более глубокие проблемы, связанные с использованием этого инструмента:

Текст на рис. сверху: новую Жаровню. (Анонимный дизайн, найдено Джоном Фростом, коллекция автора)Дайте ногам отдых! … просто включите в сеть… положите ноги на скамеечку и расслабьтесь! Об остальном позаботится эта прелестная скамеечка для ног в стиле королевы Анны, дающая живительное тепло. Она обита традиционной гобеленовой вышивкой… разноцветный букет цветов на черном фоне. Красивые детали красного дерева… чудесно отполирована вручную. Хорошо выглядит в комнате. Так дайте отдых вашим ногам… или подарите необычный и приятный подарок! Удовлетворение гарантировано. Только 16,95 долл. плюс 50 центов за доставку.

 

	Эта идиотская штучка производится и успешно продается в одной части света…

 

 

… в то время как в другой части света это единственное приспособление, позволяющее семье готовить пищу. Мексиканская жаровня из Джалиско, сделанная из пришедших в негодность автомобильных номерных знаков и продающаяся примерно за 8 центов. Это угольная жаровня. Когда металл в конце концов прогорает через десять-пятнадцать лет пользования, ее по возможности чинят, или же семье приходится вложить еще 8 центов в «новую» жаровню. (Анонимный дизайн, найдено Джоном Фростом, коллекция автора)

 

 

1. Соответствует ли расположение букв, цифр, символов командных кнопок на клавиатуре частоте использования, удобству для руки? (Мы увидим в следующих главах этой «что клавиатура пишущей машинки плохо спланирована с экономической точки зрения.)

2. Приятно ли сочетание зеленых букв с черным цветом э рана, или оно напрягает глаза, утомляет и затрудняет чтение? Компьютеры Коммодора и Осборна также предлагают желтый цвет на черном на своих мониторах. Если дать пользователю практически неограниченный выбор и возможность изменять «по вкусу» цвет фона и символов, ему это обойдется всего лишь в 30-50 долл. дополнительно к стоимости персонального ком­пьютера.

3. Подходит ли размер символов на экране для большинства людей, пользующихся персональными компьютерами? Здесь также простой альтернативой была бы возможность изменять размер.

4. Можно ли избежать потери данных в памяти компьютера из-за отключения электричества, колебаний напряжения и т.д.? Многим пользователям персональных компьютеров случалось терять целую кандидатскую диссертацию, биографию или часть книги из-за неполадок в городской электросети. Существует простой прибор стоимостью не больше 40 долларов, но его под­ключение обычно не предусматривается.

5. Подходит ли угол наклона экрана дисплея для наилучшей видимости? Можно ли изменить этот угол вручную, чтобы удов­летворить потребности людей, которые пользуются бифокаль­ными или трифокальными линзами?

6. Сгруппированы ли различные командные функции таким образом, что пользователи – те, кто занимается расчетами, и те, кто обрабатывает тексты, – могут упустить их из вида?

7. Можно ли с легкостью опустить или поднять клавиатуру – или поверхность, на которой клавиатура лежит, – для людей разного роста или в инвалидных креслах? Подобные приспособ­ления должны быть механическими, а не электронными и не ги­дравлическими; они будут стоить дешевле и реже ломаться.

8. Легко ли регулировать высоту сиденья оператора?

9. Насколько руководство по эксплуатации, прилагающееся к компьютеру, а также дискета, диск или пленка с инструкцией ясны и легки для понимания?

10. Насколько оператору приходится приспосабливаться к вместо того чтобы машина была приспособленной для или если прибегнуть к термину, принятому для глайдеров и гоночных яхт, «послушной»?

 

Ни один из этих вопросов не является праздным, и к ним можно добавить многие другие. Д-р Роберт Франк во время трехлетнего исследования, проведенного в нью-йоркской больнице «Маунт синай», обнаружил, что у тех, кто работает перед дисплеями, мо­ниторами домашних компьютеров, очень часто наблюдаются пе­ренапряжение глаз, отслоение сетчатки, галлюцинаторные из­менения зрения, головные боли, боли в спине и смещение позво­ночных дисков (Аи Things Considered, 18 октября 1983 г.).

Причина такого недостатка в удобном для пользования и но­ваторском дизайне связана с высокой конкуренцией на рынке персональных компьютеров. Хотя стоимость всех усовершенст­вований, предложенных выше, по розничным рыночным ценам может составить всего 400 долларов (или примерно 8,5 % роз­ничной цены персонального текстового процессора) и при дей­ствительно массовом производстве вряд ли составит больше 200 долларов, дикие рыночные стратегии, такой чисто американ­ский вклад в свободное предпринимательство как ежекварталь­ный отчет акционерам, который должен каждые девяносто дней показывать увеличение прибыли, и маркетинговая шумиха ме­шают усовершенствованиям в области дизайна.

Как дизайнер, я могу сказать, что в отношении проектирова­ния офиса и дома, человеческого фактора в дизайне и удобства пользования еще много остается сделать. Промышленность и зависимые от нее промышленные дизайнеры еще не обратились тройной нижней части треугольника на нашей диаграмме.

Рис. 2, конечно же, идентичен рис. 1. Изменилась только подпись. Вместо «Проблема дизайна» теперь написано «Страна». В и-то степени это сразу становится ясно, когда мы говорим о каком-нибудь дальнем экзотическом месте. Если мы воспользуемся треугольником как символом практически любого государства или Центральной Америки, мы убедимся в его телезисном соответствии. Практически все эти страны существуют в условиях концентрации богатства в руках небольшой группы «отсутствующих землевладельцев». Многие из них никогда в глаза не видели ту южноамериканскую страну, которой они эффективно «управляют» и которую эксплуатируют. Дизайн это роскошь, доставляющая удовольствие малочисленное меньшинству, которое формирует технологическую, финансовую и культурную «элиту» каждого государства. У девяноста процентов местного индейского населения, которое живет в глу­бине страны, нет ни орудий труда, ни постелей, ни крыши над головой, ни школ, ни больниц, над которыми когда-либо работа­ли дизайнеры. В основании нашего треугольника – громадная популяция нуждающихся и обездоленных. Вероятно, со мной со­гласятся, если я предположу, что такая схема верна и для боль­шей части Африки, Юго-Восточной Азии и Среднего Востока.

К сожалению, эта диаграмма применима и к нашей стране. Захолустные городишки и сельская местность, учебные пособия, которыми мы пользуемся в девяноста процентах наших школь­ных заведений, наши больницы, приемные врачей, диагностическое оборудование, инвентарь ферм и так далее обдели вниманием дизайнеров. В этих областях могут время от времени появляться инновационные решения, но обычно только в результате научных открытий, а не в результате прямого реагирования на реальную потребность. Здесь, в нашей стране, приходится отнести потребности, на которые откликается дизайнер, к крошечной верхней части треугольника.

Третий треугольник идентичен первому и второму. Но подписи мы опять поменяли. Теперь мы назвали его «Общество». Можем ли мы всерьез усомниться, что народы нашего мира не обслуживаются дизайнерами?

Куда девался наш новаторский дух? Это не попытка лишить жизнь веселья. В конце концов, совершенно нормально и справедливо, чтобы те, кто способен заплатить за «игрушки для взрослых» в богатом обществе, могли их получить. К 1983 году в США вообще перестали производить домашние радиоприемники. Не­которые собирают из комплектующих, произведенных в Тайва­не, Корее и Гонконге. Лет через пять мы будем получать радио­приемники из Китая, Индонезии и тех частей Центральной Аме­рики, которые мы еще не разорили. «Сони», «Хитачи», «Панасо­ник» и «Айва» постоянно совершенствуются и производят более 120 моделей настольных радиоприемников, сильно отличающих­ся друг от друга в том, что касается использования, внешнего оформления и дополнительных функций. Это же относится к маг­нитофонам, телевизорам и видеокамерам. Невозможно утверждать, что каждое изделие, которое компания продает, должно быть хорошим. В конце концов, многим издателям, хотя они и проталкивают в списки бестселлеров невероятную ерунду, все же удается издавать по нескольку хороших книг в год.

Слишком часто дизайнеров, которые пытаются работать на всей площади треугольника (на уровне проблемы, страны или общества), обвиняют в том, что они занимаются дизайном для меньшинства. Это обвинение совершенно неоправданно и отражает ошибочные представления и понятия, в рамках которых действует профессиональный дизайнер. Природу этих ошибочных представлений следует рассмотреть.

 

Рис.2: Страна

 

Предположим, что промышленный дизайнер или целое дизайнерское бюро должны специализироваться исключительно областях человеческих потребностей, описанных в этой и других главах. В чем тогда состояла бы их работа? Это был бы дизайн учебных пособий и оборудования для яслей, детского садя начальной и средней школы, младших курсов колледжа, колледжей и университетов, аспирантуры, докторантуры и исследовательских программ. Появились бы учебные пособия для таких специализированных областей, как образование взрослых, по­лучение знаний и навыков физически неполноценными людь­ми, изучение иностранных языков, профессиональная переква­лификация, реабилитация заключенных и людей, страдающих психическими заболеваниями. К этому можно добавить обуче­ние совершенно новым навыкам людей, чье место жительства резко меняется: город вместо трущобы, гетто или бедной дере­венской глубинки; технократическое общество вместо Цент­ральной Австралии, населенной аборигенами; космос вместо Земли; Арктика вместо спокойной английской деревни.

Рис.3: Общество

 

Работа, которая будет выполняться в нашем гипотетическом бюро, будет включать дизайн, изобретение и разработку аппа­ратуры медицинской диагностики, оборудования больниц, сто­матологических клиник, хирургических инструментов и при­способлений, оборудования и обстановки для психиатрических больниц, акушерского оборудования, диагностического и тре­нировочного оборудования для офтальмологов и т.д. Диапазон задач будет простираться от улучшения читаемости показании домашнего термометра до таких экзотических приспособлений, как искусственные сердце-легкие, регуляторы ритма сердца, искусственные органы и кибернетические имплантанты, равно как и простые механизмы чтения для слепых, усовершенствование стетоскопов, приспособлений для анализа мочи, слуховых аппаратов и календарных дозаторов для пилюль.

Бюро займется приспособлениями для безопасности в доме,промышленности, транспорте и многих других областях, а также проблемами химического и термического загрязнения крупных

Трости для слепыт, приспособленные к форме руки, с элементами волоконной оптики. Они светятся в темноте и обеспечивают более тонкую тактильную обратную связь для руки. Дизайн Роберта Сена, студента Университета Пердью

Бюро займется приспособлениями для безопасности в доме,промышленности, транспорте и многих других областях, а также проблемами химического и термического загрязнения крупных и мелких рек, озер, океанов и воздуха. Тем семидесяти пяти про­центам населения мира, которые живут в бедности, голоде и нужде, несомненно, уделят еще больше времени в уже насыщен­ном распорядке нашего предполагаемого бюро. Но особые по­требности есть не только у развивающихся и молодых госу­дарств. Много специфических потребностей и в нашей стране. Болезнь легких среди шахтеров Кентукки и Западной Вирджинии – всего одно из множества профессиональных заболеваний многие из которых можно искоренить, усовершенствовав дизайн оборудования и/или технологического процесса.

Оборудование для научных исследований обычно представляет собой наспех состряпанные конструкции; в результате ученым сложно работать из-за отсутствия рационально спроектированных лабораторий. Начиная с радаров телескопов и заканчивая простой химической посудой – всюду дизайн отстает. А как насчет потребностей пожилых людей и глубоких старик Беременных женщин и людей, страдающих ожирением? к быть с отчуждением молодежи во всем мире? Как насчет тря порта? (Конечно же, тот факт, что американский автомобиль самое эффективное орудие убийства, изобретенное после автомата, не позволяет нам почивать на лаврах.)

Разве все это – дизайн для меньшинства? Дело в том, что все мы бываем детьми в определенный период жизни и нуждаемся в образовании на протяжении всей жизни. Почти все мы стано­вимся подростками, взрослыми и старыми людьми. Всем нам нужны услуги и помощь учителей, врачей, дантистов и больниц. Все мы принадлежим к группам с особыми потребностями. Нам всем нужны транспорт, средства связи, продовольствие, орудия труда, жилье и одежда. Нам нужны чистые вода и воздух. Чело­вечество нуждается в сложных исследованиях, расширении их пространства, пополнении знаний.

Если мы сгруппируем вместе все на первый взгляд немного­численные меньшинства, перечисленные в книге, если мы собе­рем вместе все «специфические» потребности, мы обнаружим, что наш дизайн в итоге – дизайн для большинства. Только про­мышленный дизайнер, считающий себя создателем стиля вось­мидесятых годов XX века, стряпая безделушки для рынка не­скольких богатых обществ, действительно занимается дизайном для меньшинства.

В январе 1982 года меня попросили произнести вступитель­ную речь перед промышленными дизайнерами, архитекторами, врачами, дизайнерами других специальностей, а также предста­вителями потребителей, собравшимися на первое международ­ное заседание «Коалиции за окружающую среду без границ» в здании ООН в Нью-Йорке. Мне было приятно слышать, как ора­тор за оратором говорили, что большинство людей в какой-то степени бывают неполноценны на протяжении всей жизни или части ее. Наконец-то это стало очевидно для некоторых дизай­неров и архитекторов нашей страны. Наконец-то начало распространяться видение всей мозаики, формирующей общество, а не отдельных частей, которые мы называем меньшинствами.

Каково же решение проблемы? Не только на следующий год, Идущее, и не только в одной стране, но и во всем мире? пятнадцать лет назад я обнаружил финское слово, относящееся к Средним векам. Слово настолько редкое, что некоторые финны даже никогда не слышали его. Это слово, kymmenykset, означает то же самое, что средневековое церковное слово «десятина» Десятина – это подать; крестьянин откладывал десять центов своего урожая для бедных, богатый в конце года давал десять процентов своего дохода на прокорм нуждающихся. Нам, дизайнерам, не обязательно платить деньги в форме kymmenyk­set или десятины. Будучи дизайнерами, мы можем платить, отда­вая десять процентов нашего урожая идей и талантов семидеся­ти пяти процентам человечества, живущим в нужде. С тех пор меня радовало, что год за годом дизайнеры из многих стран при­нимали и практиковали этот обычай «социальной десятины».

Всегда найдутся люди, отдающие все свое время дизайну для человечества. Большинство из нас на это неспособны, но, я ду­маю, даже самые преуспевающие дизайнеры могут позволить себе отдавать десятую часть своего времени. Неважно, какова конкретная ситуация: четыре часа из сорока, один рабочий день из десяти или, в идеале, каждый десятый год, который можно как жертвоприношение отводить на дизайн для многих вместо дизайна для денег.

В 1970 годах Бьёрн Векстрём, самый знаменитый финский ди­зайнер-ювелир, вдохновленный этой идеей десятины, на год ос­тавил свою международную практику, чтобы отдать время дизай­ну центров выживания в Восточной Африке. Даже если корпора­тивная жадность многих дизайнерских бюро не позволяет пре­творить в жизнь этот замысел, хотя бы стоит поощрять студентов Работать в этом направлении. Ведь, показывая студентам новые области деятельности, мы можем ввести альтернативные модели осмысления проблем дизайна. Мы можем помочь им развить необходимую социальную и нравственную ответственность.

За тринадцать лет, прошедших между первой публикацией этой книги и ее новой редакцией, мне часто вспоминалось одно недоразумение: многим профессиональным дизайнерам трудно было принять мой тезис о том, что дизайн для тех направлений, которым ранее не уделялось внимания, – это еще одно направление дизайна. Вместо этого им казалось, что я предлагаю зам нить весь ныне практикующийся коммерческий дизайн заботой о глобальных потребностях человечества. Это весьма далеко о истины; я предлагаю только, чтобы мы добавили несколько разумно спроектированных изделий на всемирный рынок, заваленный в настоящее время некачественной продукцией. Приведу несколько примеров.

Примеры из США, по-видимому, отвечают лишь интересам достаточно небольших групп: многие кухонные принадлежнос­ти и специальная посуда для приготовления редких блюд отлича­ются оригинальным замыслом, хорошим дизайном и соответст­вуют стандартам высокого качества. Снаряжение для занятий па­рашютным спортом, альпинизмом, товары для охоты и рыбалки, горные и гоночные велосипеды, туристические палатки и прочие подобные потребительские товары отличаются высоким качест­вом. Общее для всех этих вещей – функциональность. Высокое качество необходимо для удовлетворения пользователя. Таким же превосходным дизайном отличаются орудия труда, садовый инвентарь и ремесленное оборудование. Многие из этих предме­тов проектируют и производят в США, а также в Великобрита­нии. Что касается других потребительских товаров, наилучшим дизайном отличаются товары из Японии, Германии, Италии и стран Скандинавии. Это прежде всего относится к автомобилям, видеокамерам, телевизорам, мебели и многим другим электрон­ным приборам и предметам домашней обстановки. Причина, возможно, в том, что в США промышленность – а следовательно, и дизайнеры – сталкивается с чисто количественными пробле­мами: проектирование для огромных потенциальных рынков редко заставляет обращать особое внимание на качество.

Несколько лет назад радикальные группировки разглагольст­вовали о том, как важно «разговаривать с рабочими». А как на­счет того, чтобы поработать для рабочих? «Твердоголовые» по­лучили такое название, потому что носят защитные каски. Но эти каски небезопасны, они недостаточно проверены на погло­щение кинетической энергии. Хотелось бы процитировать руко­водство по эксплуатации, прилагающееся к «защитной» каске, произведенной фирмой «Джексон продактс» из Уоррена, штат Мичиган:

 

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Каска обеспечивает ограниченную защиту. Она смягчает удар при падении предмета на верхнюю часть каски.

Избегать соприкосновения каски с электрооборудованием и электропроводными материалам, находящимися под напряжением.

КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩАЕТСЯ ВНОСИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ в каску или систему крепления.

Регулярно осматривать систему крепления и каску и заменять их при первом признаке износа или повреждения.

Вышеизложенное ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ применимо ко всем промыш­ленным защитным головным уборам независимо от производителя (курсив мой).

 

Это последнее утверждение, по-видимому, правдиво, поскольку практически в одних и тех же выражениях фигурирует во всех документах, прилагающихся к каскам. (В 1970 году я протесто­вал против такого положения дел, но, к сожалению, ничего не

изменилось.)

Около двух миллионов защитных очков, которые производят­ся в нашей стране, небезопасны – линзы легко поцарапать, не­которые бьются, и большинство под ударом могут сломать пере­носицу. Так называемые жесткие ботинки, предназначенные для защиты пальцев ног от падающего строительного мусора, недо­статочно поглощают кинетическую энергию и поэтому беспо­лезны; стальная вставка в носке ботинка может быть раздавлена небольшой стальной балкой, падающей с высоты одного ярда. Большинство кабин грузовиков, совершающих рейсы на даль­ние дистанции, вибрируют так сильно, что за пять-десять лет они могут физически разрушить человеческие почки. Этот спи­сок можно продолжить. Несмотря на растущий интерес и прове­денные за последние тринадцать лет исследования, каски все еще ожидают усовершенствования, а условия работы фермеров, водителей грузовиков и рабочих все еще опасны. Другие идеи Дизайна приспособлений для безопасности рабочих читатель может найти в моей книге «Дизайн в человеческом масштабе».

Многие интересные дизайнерские концепции, которые могли бы помочь улучшить социальные условия, обсуждаются на дискуссиях и собраниях дизайнеров. В семидесятые годы я думал, что коммуна дизайнеров, пользуясь достижениями развитой технологии наряду с открытиями наук о поведении, может привести к появлению своего рода постоянного «круглого стола» дизайнеров. Сегодня, в свете экономической реально 1984 года, это кажется непрактичным. Воспитательное значение совместной деятельности дизайнеров более подробно описано главах 11 и 12.

Сфера действия внимательного и разумного дизайна не ограничивается требованиями безопасности труда фермеров или рабочих. Проблемы глобальны по масштабу. Мы все вместе нахо­димся на этом маленьком космическом корабле под названием Земля, диаметром 9 700 миль, плывущем по безграничным океа­нам космоса. Это маленький корабль, и 50-60 % населения не в силах управлять им и даже не в силах самостоятельно существовать, но не по их вине. Голод и нищета заставляют ма­леньких детей сдирать краску со стен, есть ее и умирать от от­равления свинцом в чикагских и нью-йоркских гетто; дети в Лос-Анджелесе и Бостоне умирают, заражаясь болезнями при укусах крыс. Несправедливо и тем более неприемлемо игнори­ровать интеллектуальный потенциал любого человека на нашем космическом корабле.

В результате возникает вопрос ценностей. Если мы убеди­лись, что дизайнер обладает достаточной властью (влияя на все инструменты человека и на его окружение), чтобы запустить убийство в массовое производство, мы также увидели, что это налагает на него большую нравственную и общественную от­ветственность. Я попытался доказать, что, добровольно отдавая десять процентов своего времени, таланта и навыков, дизайнер может помочь. Но чему помочь? В чем есть потребность?

В начале пятидесятых годов мне посчастливилось состоять в переписке с ныне покойным д-ром Робертом Линднером из Бал­тимора. Мы вместе работали над книгой, которую собирались назвать «Творчество против конформизма», и наше сотрудничество было прервано его безвременной смертью. Мне бы хотелось процитировать пролог его книги «Рецепт мятежа», раскрывающий его понимание ценностей:

 

Цель, с которой человек изучает себя, – не что иное, как полная реализация потенциала его существа, победа над триадой ограничений, которые рок, или Бог, или судьба, или простая случайность на него наложили. Люди заключены в железный треугольник, являющийся настоящей тюремной камерой для рода человеческого. Одна сторона – среда, в которой они должны жить; вторая – орудия, которые у них есть или которые они могут сделать, с помощью которых они живут; третья – их смертность. Все усилия, все существование направлены на устранение стен этой ограды. Если есть цель жизни, то эта цель должна заключаться в том, чтобы прорваться через ограничивающий человечество треугольник в новый порядок сущест­вования, где уже нет такой триады ограничений. Это цель, для дости­жения которой живет каждый индивид, и вид в целом; это цель, к ко­торой стремится человеческий род; это цель, которая дает жизни смысл и основу.

Если выйти за пределы словесных игр, в которые играют филосо­фы, и сделать окончательный вывод, то все, что человек делает – один или в организации, которую он строит, – имеет целью преодоление одного или более аспектов этой базовой триады ограничений. То, что мы называем прогрессом, – не более чем мелкие победы, которые каждый человек или каждый век одерживает над какой-либо сторо­ной или всеми сторонами ограничивающего его треугольника. Таким образом, прогресс в этом единственном возможном смысле – изме­римое понятие, на его фоне можно оценить и придать определенное значение существованию человека, деятельности и целям группы и Даже достижениям культуры.

Пока еще не подсчитанные тысячелетия, в течение которых чело­век населял Землю, были свидетелями его доблестных попыток вы­рваться из треугольника, в котором он заключен. Упорно в течение ве­ков он боролся и завоевывал среду своего обитания, и теперь стоит на трамплине, готовясь к прыжку к звездам. Сегодня он уже не привязан к Земле, и, преодолев даже оковы земного притяжения, он может оглянуться и подсчитать свои завоевания. Стихии подчинились ему так же, как природные границы пространства и времени. Когда-то он был заключен в небольшое пространство, ограниченное высотой деревьев, на которые он мог вскарабкаться, расстоянием, которое он мог пройти, пейзажем, который он мог охватить взглядом, силой его голоса, длиной его рук и остротой остальных чувств, – когда-то он был дрожащей жертвой каждой опасности, припасенной для него коварной Природой.. Теперь он повелитель тех сил, которые всегда держали его в рабстве. Значит, одна железная стена его камеры истончила через отверстия и трещины, проделанные в ней, ворвались ветер боды и зовущий свет дальних вселенных.