Двадцать пять черничных пирогов

 

— Спокойно, Бурундук, вот и она, — прошептал я.

Мы устроились у дверей в кабинет ку­линарии. Бурундук сидел на полу, уткнув нос в колени. Я увидел, что по коридору идет мисс Монелла.

— Ну, начинай плакать, — велел я. — Да смотри, плачь по-нормальному. И всхлипывай погромче. А еще опускай и поднимай плечи.

Бурундук захныкал.

— Нет! Так не пойдет! — сурово ска­зал я и потряс его за плечи. — Надо не хныкать, а плакать. Рыдать. Ну-ка, плачь быстрей! Давай, братан, давай!

Бурундук громко зарыдал, у него за­тряслись плечи.

Мисс Монелла подошла к нам.

— Здравствуй, Берни. Как пожива­ешь? — У нее был очень тихий голос, и го­ворила она с мягким южным акцентом.

— Я-то поживаю неплохо, — ответил я, — а вот он... — Я указал на Бурундука, который надрывался от плача.

— О господи! Что это с твоим дру­гом? — всполошилась мисс Монелла.

— У него скоро день рождения, — объ­яснил я. — Мама всегда печет ему чер­ничный пирог. Это будет его первый день рождения без пирога.

Я ткнул Бурундука в спину, и он оглу­шительно всхлипнул. Не поднимая голо­вы, он рыдал, как младенец.

— Кажется, я знаю, как ему помочь, — улыбнулась мисс Монелла. Повернувшись к моему хнычущему другу, она сказала: — Не плачь, Бурундучок. Мы собирались печь шоколадные кексы для школьной ку­линарной ярмарки, но теперь у меня поя­вилась идея получше. Я сейчас же пойду и куплю двадцать килограммов черники. А завтра мы испечем черничные пиро­ги. — Она похлопала его по трясущимся плечам. — Ну, Бурундучок, не расстраивай­ся. Завтра мы испечем двадцать пять пи­рогов с черникой, и ты сможешь выбрать себе на день рождения любой пирог!

Я схватил Бурундука за шею и поднял ему голову.

— Глядите! Он уже улыбается! — вос­кликнул я. — Вы сделали его самым сча­стливым человеком на свете, мисс Мо­нелла!

Она тоже улыбнулась:

— Вот и замечательно. А теперь я по­бегу в магазин и скуплю у них всю чер­нику.

— Ага, точно. Бегите в магазин. — Я до­вольно крякнул. — Двадцать пять пиро­гов! То, что нужно!

Я потер запястье. Оно уже начало по­драгивать.

Еще бы! Ну конечно, оно подрагива­ет. Ведь завтра вечером я надену на него часы!

Глава 15

НАЧАЛИ!

 

На следующий день мы дождались пол­ночи и выбрались из общежития.

Бельцер, Финмен, Кренч, Бурундук, Зверь и еще несколько ребят из Тухлого общежития — все потянулись за мной к Главному зданию.

Ночь выдалась холодная и ветреная. В небе ни луны, ни звезд. Но я понимал, что дрожу не от холода, а от предвкуше­ния. А мое запястье подрагивало сильнее всего.

Мы пересекли Чудесный газон. По пути я коснулся красного носа Т. У. Хляка — на удачу.

Шерман, Уэс Апдуд и компания ждали нас у входа в Главное здание.

Бельцер открыл дверь, и мы пробра­лись внутрь. В здании было почти совсем темно, только кое-где светили тусклые лампочки.

Пока мы поднимались по лестнице к кабинету кулинарии, никто не проронил ни слова. В тишине слышался только писк мышей и звук наших шагов по бетонным ступеням.

Еще из коридора я почуял запах чер­ничных пирогов. Ур-ра!

Мы распахнули дверь, включили свет. И увидели их!

У стены на длинном столе были ряда­ми разложены пироги, прикрытые фоль­гой. Запах стоял обалденный! Я застыл посреди кабинета, принюхиваясь с за­крытыми глазами, и улыбался от удо­вольствия.

Кто-то похлопал меня по плечу. Это был Шерман Оукс.

— Берни, хватит принюхиваться, — сказал он. — Пора начинать соревнова ние. Кстати, как твоя спина? Готов тас­кать меня на своем горбу?

Зверь с Уэсом выволокли одну парту на середину класса. А Бельцер принялся перекладывать на нее пироги.

— Шерман, имей совесть, — жалобно заныл я. — Ты ведь знаешь: мое дело — труба. Позволь мне выбрать кого-нибудь другого вместо Зверя.

Шерман замотал головой:

— Не-а. Зверь против Уэса! И точка.

— Ну пожалуйста! — канючил я и даже руки сложил, как при молитве. — Давай я буду есть пироги вместо Зверя!

— Нет, забудь, раб мой. — Шерман на­хмурился. — Уэс против Зверя. Все! — Он сунул мне часы под нос. — И если ты будешь хорошим рабом, так и быть, я разрешу тебе их потрогать.

И он отошел от меня, самодовольно посмеиваясь.

— Шерман, постой! — не унимался я. — Давай отменим соревнование. Ну давай же! Ведь так нечестно!

Он покачал головой:

— Ты сам это придумал, Берни, неужто забыл? — ухмыльнулся он. — Так что те­перь не увиливай. Сейчас поглядим, как наши парни разделаются с пирогами.

Ну что ж, сам видишь: я дал Шерману шанс, правда?

Я все сделал по-честному. Я предлагал ему отменить состязание. Он отказался — и теперь часы МОИ!

Зверь уже сидел за партой, а перед ним стоял самый большой черничный пирог. Вид у Зверя был странноватый — даже для него! Он выпучил глаза и тяжело ды­шал. По подбородку текли слюни.

— Начинай медленно, — прошептал я. — Не закидывай в рот двадцать пи­рогов сразу. Пусть Уэс Апдуд думает, что может легко победить.

Затем я повернулся к собравшимся.

— Итак, внимание! — прокричал я. — Начинаем наше состязание. Раз... два... три...

НАЧАЛИ!

Глава 16

БОЛЬШАЯ ТОШНИЛОВКА

 

Уэс Апдуд взял первый пирог. Шерман и его парни из Милого дома громко за­кричали, чтобы его подбодрить:

— Давай, Уэс! Давай! Вперед, Уэс! Ешь пирог! Ешь пирог! Ты у нас молодчина!

Широко раскрыв рот, Уэс откусил боль­шой кусок черничного пирога.

И с трудом проглотил его. Опять открыл рот и смачно откусил еще один кусок.

«Что это со Зверем?» — удивленно по­думал я.

Зверь все еще таращился на гору пи­рогов. Он даже не протянул к ним руку. Просто сидел и смотрел.

— Зверь! Зверь! Вперед! — завопили мои друзья из Тухлого общежития.

Но Зверь не обратил никакого вни­мания на их крики. Он продолжал тупо пялиться на пироги.

Уэс громко чавкал, доедая свой первый пирог.

Ребята из Милого дома сошли с ума от радости.

Уэс схватил второй пирог из своей кучи. И запихнул его в рот целиком.

Теперь он уже на два пирога впереди Зверя! Вот потянулся за третьим, а Зверь словно забыл, зачем его сюда позвали!

— Перерыв! — закричал я. — Пере­рыв!

Сердце бешено колотилось у меня в груди.

Подбежав к Зверю, я схватил его за плечи и с силой тряхнул.

— Очнись! Очнись! — кричал я. — Со­ревнование давно началось! Что с тобой? Ешь пироги!

— У меня... у меня проблема, Берни, — проворчал Зверь.

— Проблема? — удивился я. — Какая еще проблема?

— Я не хочу есть. — Зверь тяжело вздохнул.

— Ну, это ерунда. Тебя никто не про­сит нажираться до отвала. Съешь пиро­гов пятнадцать, и ладно. Этого наверняка хватит, чтобы мы выиграли.

— Нет, ББ, ты не понял, — нахмурился Зверь. — Я не голоден. За обедом Шерман поспорил со мной, что я не съем пятьде­сят чизбургеров. Я выиграл. Я их съел. Наелся от пуза.

— Шерман поспорил с тобой?! — за­орал я. — Где он? Я его убью! Он обман­щик! Подлый обманщик!

Зверь оглушительно рыгнул — так, что с меня слетели очки. Изо рта у него пахло чизбургерами.

Тут Шерман стукнул меня по плечу.

— Все в порядке? — полюбопытство­вал он.

— Гмм... видишь ли... — пролепе­тал я, — эти пироги не того размера. Они двадцать сантиметров в диаметре. А в книжке «Правила поедания пирогов» говорится, что диаметр пирогов должен быть тридцать сантиметров. Придет­ся перенести соревнование на другой день.

Шерман покачал головой:

— Нет, Берни. Ты просто испугался, потому что понял: у тебя нет шансов.

Зверь потер свой пухлый живот.

— У меня живот болит, — простонал он.

Я не мог поверить в то, что происхо­дит. Я ведь продумал все до мелочей... Все решил и все обсудил! А теперь получает­ся, что я проиграю?

Теперь я смогу увидеть часы Шермана только тогда, когда буду таскать его на собственной спине в класс.

Но выбора у меня не было. Назад до­роги нет.

Я повержен. Уничтожен.

— Ладно, — вздохнул я. — Давай про­должать соревнование.

И тут мне в голову пришла блестящая мысль.

— Зверь, давай ешь пироги, — прошеп­тал я. — Если проглотишь двадцать пиро­гов, я куплю тебе «Сникерс» на десерт.

Зверь поднял голову. Из всех батончи­ков он больше всего любил «Сникерсы».

— Два «Сникерса». Идет? — сказал он.

— Хорошо, — отозвался я. — Полу­чишь два. А теперь ешь, парень. Ешь, ешь, ешь!

Соревнование продолжилось.

Зверь сгреб сразу три пирога и засунул их себе в рот. Они исчезли в его утробе за несколько секунд. По щекам у Зверя потек черничный сок. Раздавленные яго­ды заляпали ему футболку.

Зверь схватил еще два пирога и снова затолкал в раскрытый рот. у Урча и причмокивая, он прикончил первую стопку пирогов. К нему тут же подскочил Бельцер с еще одной стопкой.

Зверь открыл пасть и раскатисто рыг­нул. Двое пацанов упали на пол, а на сте­нах кое-где отклеились обои. После этого Зверь снова занялся пирогами. Он пожи­рал пироги из второй стопки, чавкая на весь кабинет.

Теперь он уже с ног до головы перема­зался в чернике. Черничный сок струил­ся у него по футболке, бежал по штанам, затекал в ботинки. Лицо у него было все в фиолетовых кляксах. На столе блестели темные лужицы. Зверь запихивал в рот пирог за пирогом — он даже не останав­ливался, чтобы проглотить их!

— Нет! Нет! Нет! — Шерман бил себя руками по голове. — Нет! Нет! Он сно­ва меня надул! Берни снова обставил меня!

Шерман все бил и бил себя по голове.

Он понял, что проиграл. И что часы теперь мои.

Снова победил Берни Б. со своими славными парнями!

Однако Уэс Апдуд решил не сдавать­ся. Он взял свой третий пирог. И попы­тался даже засунуть его в рот. Но вдруг замер.

Пирог выпал у него из рук. Уэс вскочил на ноги. Лицо у него стало фиолетовым. Глаза вылезли из орбит.

— Ой-ой-ой! — застонал он и обеими руками обхватил свой живот.

Внезапно он открыл рот, и из него фон­таном вырвалась черничная блевотина.

Уэса рвало и рвало, и скоро уже весь пол был заблеван черникой.

Кое-кто из его напарников оказался слишком близко. И Уэс окатил их блево­той с головы до ног.

Ребята пригнулись и бросились врас­сыпную.

А мои парни из Тухлого общежития радостно кричали:

— Зверь! Зверь! Зверь!

Потому что Зверь даже не подумал остановиться.

Он продолжал пожирать оставшиеся пироги. И опустил руки только тогда, ко­гда все двадцать пять пирогов исчезли со стола.

Шерман еще пару раз хлопнул себя по голове.

— Берни снова меня надул! Он опять меня обставил! — все повторял и повто­рял он.

Потом, глубоко и печально вздохнув, Шерман снял часы и протянул их мне. Опустив голову, он поплелся к дверям.

Мои! Мои!

Я высоко поднял часы. Позволил друзь­ям дотронуться до них.

Уэс Апдуд сложился пополам, громко охая и причитая.

Он с головы до пят был в черничной блевотине.

_х Двое его друзей поволокли парня к дверям.

— Зверь! Зверь! Зверь! — надрывались мои ребята.

Зверь встал, хотел поклониться — и тут же упал лицом вниз. Прямо в лужу черничной рвоты на полу. Он не шеве­лился.

Я надел часы. Они прекрасно смотре­лись на моей руке. Как приятно золото холодит кожу!

— Отличная работа, парни... — на­чал было я, но тут же замолк, услышав шаги.

Шаги?

Да. Кто-то шел по коридору.

Шел быстро, шел к этому кабинету.

Дверь распахнулась, и мы все замерли

от удивления.

— Мисс Монелла! — воскликнул я. — А вы что здесь делаете?

 

Глава 17

ОБЛОМ

 

Мисс Монелла истошно завопила.

Из-за ее спины показалась Юлия-Августа, ахнула и прижала ладошки к щекам.

— Господи помилуй! — запричитала мисс Монелла. — Что за бедлам вы тут устроили? Что вы здесь делаете?

Выпучив глаза, она смотрела то на Зверя, уткнувшегося носом в черничную лужу, то на Уэса, которого все еще рвало черничным пирогом прямо на пол.

— Фу! Какая мерзость! — поморщи­лась Юлия-Августа.

— Где наши чудесные пироги? — спро­сила мисс Монелла. — Что вы сделали с нашими прекрасными пирогами?

Я одарил ее своей самой обворожи­тельной улыбкой.

— Понимаете, мы проводили неболь­шое соревнование, — объяснил я. — В честь дня рождения Бурундука. Хотели его развеселить.

— Но где черничные пироги? — не унималась мисс Монелла. Она поднесла руку ко лбу — кажется, у нее закружилась голова. — Берни, где пироги? Где они?

— Э-э-э...

— Я же тебе говорила: мы собирались их продать на школьной кулинарной яр­марке!

— А вырученные деньги хотели от­дать бездомным детям, — встряла Юлия-Августа.

Уфф... Уф-ф... Уф…

— Бездомным детям? — Я тяжело вздохнул.

Мисс Монелла пришла в ярость:

— Кто все это затеял? Говорите. Я от­веду его к директору!

— Это Берни придумал, — вылез Шер­ман. — Я пытался его отговорить. Напо­минал, что нельзя нарушать школьные правила. Я его умолял, но Берни не стал меня слушать.

Так-так... Берни, ты попал! Соображай быстрее, ББ. Соображай!

— Погодите! — крикнул я. — У меня есть подарок для бездомных детей. По­лучше, чем пара баксов с пирогов. — Я снял часы и протянул их мисс Монел-ле. — Эти часы стоят пятьсот долларов. Я дарю их бездомным!

Дрожащей рукой я передал часы учи­тельнице. Она взяла их, сжала в ладони, и они навсегда скрылись от моих глаз.

Навсегда... навсегда!

— Что ж... Спасибо, Берни, — прими­рительно сказала мисс Монелла. — Это очень щедрый подарок. А теперь прини­майся за уборку, пока я тебя не отшле­пала.

 

Глава 18

УРОК ТАНЦЕВ

 

Мы взяли из подсобки швабры и вед­ра и начали оттирать пол от черничной блевотины. Я был так ошеломлен, что ни­чего не соображал. Просто водил шваб­рой туда-сюда. Пола я не видел — перед моими глазами все еще стояли часы.

Они ведь только что были у меня в руках... у меня в руках — я носил их не больше минуты. Как ужасно! Ужасно!

Тут кто-то схватил меня за плечо. Я обернулся. У меня за спиной стоял Бельцер. Он явно был чем-то взволнован.

— Берни, ты залез ногой в ведро, — сказал он.

Я посмотрел вниз и увидел, что дейст­вительно стою одной ногой в ведре.

Вся штанина в фиолетовой блевотине. Но мне сейчас было так плохо, что я даже не попытался вытащить ногу.

Ко мне подошли Финмен и Кренч. Финмен похлопал меня по спине.

— Да ладно тебе, ББ, — улыбаясь, ска­зал он. — Мы же выиграли соревнование по поеданию пирогов!

— Да, мы утерли нос этим уродам из Милого дома! — кивнул Кренч.

Я уставился на своих парей, медленно переводя взгляд с одного на другого. Мне повезло — мне достались лучшие в мире друзья!

— Вы правы! — воскликнул я и выта­щил ногу из ведра. — Мы выиграли! Мы выиграли соревнование! Тухлое общежи­тие ПОБЕДИЛО! А Милый дом проиграл! Проиграл по-крупному!

Мы все кричали от радости, выбрасы­вали в воздух кулаки, давали друг другу «пять» и обменивались секретным руко­пожатием Тухлого общежития.

— Замолчите и вытирайте пол! — при­казала мисс Монелла.

На следующий вечер я отправился в Школьный центр. Всю дорогу я размыш­лял. Теперь мне нужно было придумать, как побыстрее забыть об этих злополуч­ных часах.

Я так погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как ко мне подошла Юлия-Августа. Чтобы привлечь мое внимание, ей пришлось схватить меня за пле­чи и хорошенько встряхнуть.

— Берни, — улыбнулась она, — вче­ра ты отдал мисс Монелле часы. Так вот, это был самый великодушный поступок из всех, о которых я слышала за свою жизнь, — заявила она. — Может быть, ты не такой уж эгоистичный, хвастливый, коварный негодяй, как я думала!

Вот это комплимент!

Ты можешь в это поверить? Юлия-Августа только что сделала мне комплимент!

— Урок танцев вот-вот начнется, — сказала Юлия-Августа, взяла меня за руку и потащила по коридору. — Идем. Давай учиться танцам вместе.

Урррраааа! Победа! Победа!

На кой мне сдались эти уродские часы? Берни снова круче всех!

Но не успели мы сделать и четырех шагов, как у нас за спиной послышался громкий вопль. Потом коридор затрясся от чьих-то быстрых и тяжелых шагов.

Я закричал — кто-то набросился на меня со спины, обхватил сильными ру­чищами.

— Уфффф! — выдохнул я, рухнув на пол вниз лицом.

Быстро перекатившись на спину, я уви­дел перед собой Дженифер Экх.

— Так вот ты где, пончик! — пробаси­ла она. — Пора идти на урок танцев. Ты мне обещал, помнишь? Идем скорее.

Она забросила меня себе на плечо и по­несла по коридору, пронзительно вопя:

— Теперь ты МОЙ! Только МОЙ! Юлия-Августа так и осталась стоять

посреди коридора с открытым ртом.

— Берни! — наконец крикнула она мне вслед.

Подпрыгивая на огромном плече у Дже­нифер Экх, я грустно смотрел, как силуэт Юлии-Августы растворяется вдали.

— Юлия-Августа! — прокричал я. — Хочу задать тебе один вопрос!

— Вопрос? Что за вопрос? — закричала она в ответ.

— Не хочешь купить футболку?

 

ОБ АВТОРЕ

Р. Л. Стайн был лучшим учени­ков в своем классе и закончил Тух­лую школу со средним баллом 2+. По его словам, в школе он больше всего любил почесывать все части тела, а также издавать разные звуки под­мышками.

В шестом классе Стайн выиграл школьный чемпионат по метанию первоклашек в цель. К сожалению, после этого он долго пролежал в больнице, пострадав от разъяренных родителей первоклашек.

Стайн пользовался огромной популярностью в своей школе. Каждый раз, когда он выходил из класса, ученики радовались и бешено аплодировали. Один из учителей с любовью вспоминает о нем: «Стайн был очень прилежным учеником. Он так гордил­ся собой, когда выучился махать на прощание своим друзьям обеими руками».

После школы Стайн стал знаменитым писателем. Он напи­сал «Комнату ужасов», «Улицу страха», «Ужастики», «Кошмар с привидениями», а также серию рассказов под общим названием «Бойся!».

Сейчас Стайн проживает в клетке в городе Нью-Йорке. Там он пишет о своих школьных годах. Он говорит: «Жаль, что все дети не могут учиться в Тухлой школе».

Хотите узнать больше об Р. Л. Стайне — зайдите на сайт www.rottenschool.com, а также www.rlstine.com

 

[1] Экс-чемпион мира по боксу.