Социальный состав римских легионов.

РХГА

 

Кафедра антиковедения и медиевистики

 

 

 

КУРСОВАЯ РАБОТА

 

Выполнил студент 2 курса

Милаш Антон Сергеевич

Руководитель

Хлевов Александр Алексеевич

 

г. Санкт-Петербург

2006г.

ПЛАН.

1. Ведение.

2. Социальный состав римских легионов.

2.1. Солдаты.

2.2. Офицеры.

3. Будни солдатской жизни.

4. Дисциплина.

5. Римский лагерь.

6. Снаряжение римского легионера.

7. Место легионеров в обществе Римской империи.

8. Легионные ветераны в имперском обществе.

9. Преторианские когорты.

10. Заключение.

11. Приложение.

 

 

1. ВВЕДЕНИЕ.

Вооруженные конфликты с незапамятных времен сопутствуют человечеству. С первых цивилизаций большие и малые войны стали во многом определять и ход всемирной истории. Чтобы выжить в жестоком противоборстве, получить доступ к торговым путям, месторождениям металлов, землям, чтобы отстоять свою независимость или утвердить свою власть, древние люди создавали армии, изобретали новые виды вооружения и приемы боя, совершенствовали искусство полководцев и выучку войск. Весь уклад жизни таких обществ, их государственный строй и хозяйственный уклад, нравственные идеалы и национальный характер определялись военными задачами. В этом отношении среди всех народов древности особо выделяются древние римляне.

Древний Рим – государство, покорившее народы Европы, Африки, Азии, Британии. На весь мир славились римские солдаты своей железной дисциплиной (но не всегда она была железной), блестящими победами. Римские полководцы шли от победы к победе (были и жестокие поражения), пока под тяжестью солдатского сапога не оказались все народы Средиземноморья.

Изучение проблематики, связанной с историей армии Римской империи, является одним из важных направлений современного мирового антиковедения. История римской армии – это не только история сражений и войн, но и история важного инструмента внутренней и внешней политики, особого социального организма. Чтобы в полной мере оценить своеобразие цивилизации античной Европы необходимо рассмотреть имперскую армию – один из важнейших элементов и символов этой цивилизации – в буднях и праздниках. Без учета религиозных культов, распространенных в римской армии, не будет полноценным представление о путях утверждения античных духовных ценностей на окраинах Римского мира. Оценить уровень развития военно-технической мысли, оружейных ремесел у римлян, осознать движущие факторы их эволюции поможет анализ истории римского военного снаряжения эпохи принципата.

Римская армия времени Империи, особенно ее первых веков, считается непревзойденной и лучшей армией античной эпохи, и до сих пор она может в некоторых аспектах служить примером для подражания. Она прославила себя своими победами. Во времена расцвета Империи римская армия побеждала всех своих противников. Никто не мог противостоять ей в открытом бою. Это была хорошо подготовленная и вымуштрованная военная машина, правда не лишенная своих недостатков.
Римская армия в разное время имела разную численность, количество легионов, различное построение. С совершенствованием военного искусства изменялись вооружение, тактика и стратегия.

В Риме существовала всеобщая воинская повинность. В армии начинали служить юношами с 17 лет и до 45 в полевых частях, после 45 до 60 – служили в крепостях. От службы освобождались лица, участвовавшие в 20 кампаниях в пехоте и в 10 в кавалерии. Сроки службы со временем тоже менялись.

В свое время, в связи с тем, что все хотели служить в легкой пехоте (вооружение стоило дешево, оно приобреталось за свой счет), граждане Рима были разделены на разряды. Это было сделано при Сервии Туллии. К 1-му разряду относились люди, обладавшие имуществом, которое оценивалось не менее, чем в 100.000 медных ассов, ко 2-му – как минимум 75.000 ассов, к3-му – в 50.000 ассов, к 4-му – 25.000 ассов, к 5-му – 11.500 ассов. Все бедняки входили в 6-й разряд – пролетариев, богатством которых было лишь потомство (proles). Каждый имущественный разряд выставлял определенное число войсковых единиц – центурий (сотен): 1-й разряд – 80 центурий тяжелой пехоты, являвшихся основной боевой силой, и 18 центурий всадников; всего 98 центурий; 2-й – 22; 3-й – 20; 4-й – 22; 5-й – 30 центурий легковооруженных и 6-й разряд – 1 центурию, в целом 193 центурии. Легковооруженные воины использовались в качестве обозной прислуги. Благодаря разделению на разряды, не было нехватки в тяжеловооруженных, легковооруженных пехотинцах и всадниках. Не служили пролетарии и рабы, так как им не доверяли.

Со временем государство взяло на себя не только содержание воина, но и удерживало с него из жалования за питание, вооружение и снаряжение.

После тяжелейшего поражения под Каннами и после Пунических войн армия была реорганизована. Было резко увеличено жалование, разрешили служить в армии пролетариям.

Непрерывные войны требовали много солдат, изменения вооружения, построения, обучения. Армия становилась наемной. Такую армию можно было вести куда угодно и против кого угодно.

 

 

СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ РИМСКИХ ЛЕГИОНОВ.

2.1. Солдаты:

Согласно античной традиции, военная служба являлась обязанностью римского гражданина. В соответствии с установлениями Сервия Туллия, от нее были избавлены только принадлежавшие к низшему имущественному разряду пролетарии, которые не могли вооружиться за собственный счет. Господствующим во времена Республики формально считался принцип всеобщей воинской повинности, однако допускалось замещение добровольцами. После военной реформы Гая Мария (конец II века до н.э.) доступ к легионной службе получили пролетарии Рима, а – с окончанием Союзнической войны – и всей Италии, что привело к пролетаризации легионов. Основополагающее значение в это время приобрел добровольческий принцип комплектования войска, который сохранил свое значение и в эпоху принципата. Вербовкой новобранцев в период Империи занимались специальные должностные лица – acquisitores из свиты наместника провинции, в которой размещались войска. По всей видимости, ежегодное пополнение легиона новичками происходило в связи с увольнением ветеранов и составляло 100–300 человек. Таким образом, легионы, общее количество которых в период от Августа до Септимия Севера увеличилось с 25 до 33, ежегодно нуждались в пополнении порядка 5–10.000 человек. В течение этого времени социальный состав солдатской массы легионов существенно изменился.

Ориентация государства в политике комплектования основного рода войск на «средние слои», т.е., на верхушку плебса диктовалась не только политическими причинами. Императоры эпохи принципата стремились к тому, чтобы армия была небольшой, но боеспособной. Суть выработанных при Августе условий службы легионеров сводилась к тому, чтобы поменьше проливать крови и побольше платить денег. Новобранцы должны были обладать уровнем образования и воспитания, достаточным для усвоения изощренного искусства обращения с оружием, боевой техникой, овладения навыками тактики и дисциплины – науки безупречного взаимодействия между воинскими подразделениями, точного и оперативного выполнения команд офицеров и командующего^. Принцип качественного комплектования требовал от волонтеров и соответствующих физических кондиций. Оптимальным возрастом для начала военной службы, писал Вегеций, было «начало возмужалости». Таким возрастом чаще всего являлись 18 лет. Для легионера желательно было иметь высокий по римским понятиям рост – от 175 до 180 см. «Пусть же юноша, которому предстоит отдаться делу Марса, будет с живыми глазами, прямой спиной, широкой грудью, мускулистыми плечами, крепкими руками, длинными пальцами, умеренным животом, задние части у него должны быть более худые, икры и ноги не чрезмерно толсты от мяса, но подобраны в крепкие узлы мышц... Больше пользы в сильных воинах, чем в высоких». Вербовщики проверяли кандидатов в легионеры на физическую силу, выносливость и на храбрость.

Не только италийцы и латиноязычные провинциалы с Запада служили в легионах. Военная служба в грекоязычных провинциях Империи и особенно явно – в Египте в силу традиции рано обрела черты наследственного занятия. Другим существенным источником пополнения легионов становятся потомки ветеранов, получивших земельные участки на Востоке (прежде всего, в Малой Азии) в конце Республики и начале Империи. Впрочем, тенденцию к местному комплектованию переоценивать не следует. Уроженцы восточных провинций служили также на Дунае и в северной Африке, причем не только в I в., но и позже, когда принцип местного комплектования, как будто бы, стал основным. Указанные выше категории населения восточных провинций, поставлявшие легионеров, с полным основанием могут быть отнесены к средним слоям общества.

Что же касается легионов, расположенных в Европе и северной Африке, то в первый век Империи они более чем на половину состояли из уроженцев римских колоний и муниципиев северной Италии – т.н. Цизальпинской Галлии. На военную службу вербовались потомки ветеранов, получивших здесь земельные участки от Октавиана - триумвира в 40-30-х гг. до н.э., а также выходцы из местных галльских общин, получивших права римского гражданства. Активное участие общин северной Италии в пополнении легионов объяснялось, в немалой степени, отношениями патроната-клиентелы между ними и династией Августа. Потомки ветеранов, получивших от Октавиана большие земельные наделы, могут быть отнесены к средним слоям имперского общества. То же можно сказать насчет выходцев из местных племен: кельтов и венетов.

Размещенные в Малой Азии и на Ближнем Востоке легионы пополнялись помимо уроженцев Италии, в значительной степени, из местных авторитетных и состоятельных семейств. Верхи туземного населения на прилегающих к Италии территориях активно стремились стать «настоящими римлянами»: участвовали в организации культа Августа, занимали выборные должности в городском самоуправлении, изменяли традиционную именную систему на римский манер. Вероятно, служба в римских легионах воспринималась ими как еще один канал социального самоутверждения и продвижения.

Жители провинциальных общин римского права – потомки италийских переселенцев и романизированные кельты – появляются в легионах еще при ближайших преемниках Августа, однако начинают в них преобладать с последней трети I в. н.э.. Сокращение числа жителей Италии среди легионеров отчасти объясняется нежеланием служить вдали от родных мест на необжитых, суровых землях, а также завершением переустройства общества и экономики на античный лад в северных районах Апеннинского полуострова. Для потомков италийских переселенцев и, особенно, для новых граждан – романизированных кельтов и иберов служба в легионах являлась средством преодоления провинциального комплекса неполноценности, способствовала осознанию своей значимости в новой государственной системе. Фактор материальной заинтересованности при зачислении на военную службу, с учетом принципа майората при наследовании отцовского имущества, также играл свою роль, особенно, для средних и младших сыновей в больших патриархальных семьях.

Система «качественного» комплектования легионов давала сбои при необходимости срочного и массового набора солдат, а также при необходимости немедленной организации новых воинских частей, т.е., во время войн и, особенно, гражданских конфликтов. В I веке, в сложные для государства периоды к легионной службе привлекались провинциалы, не обладавшие правами римского гражданства, создавались целые легионы из военных моряков, являвшихся переселенцами или вольноотпущенниками.

К концу II века под воздействием внешнеполитических и социально-экономических факторов качество добровольцев для легионной службы падает: преобладают сельские жители из провинциальной глубинки. Падение качества волонтеров проявляется в понижении боеспособности легионов, примером чему служат участившиеся поражения римской армии и нивелировка легионов по социальному составу и вооружению со вспомогательными войсками. Упадок системы качественного комплектования легионов приводит на рубеже II – III веков к реформам Септимия Севера. Наряду с мероприятиями по улучшению имущественного и правового положения солдат и младших командиров, были установлены обязательная военная служба для детей ветеранов в пограничных провинциях и принудительная воинская повинность на тех территориях Империи, которые не могли платить налоги в денежной форме. Реформы Севера замедлили дальнейшее ухудшение качества новобранцев легионов, однако способствовали отрыву армии, сраставшейся с обществом пограничных провинций, от остальной империи.

Легионеры не составляли единообразной массы. Большая часть их – около 80 % – являлась рядовыми. Это были солдаты, получавшие одинарный оклад (10 ассов в день до Домициана, а затем – до конца II в. – он был увеличен на четверть) и исполнявшие все рутинные обязанности, положенные легионеру. Среди рядовых выделялись новобранцы в количестве нескольких сот человек. Новобранцы легионов получали наименьший оклад – 75 денариев в год. Новобранцы становились настоящими воинами по истечении четырех месяцев, пройдя своеобразный «курс молодого бойца». В итоге молодые солдаты заносились в списки части и получали клеймо или татуировку в виде точки. Только затем они приносили присягу. Особую категорию составляли т.н. иммуны и принципалы – 20 % солдатской массы (около 1000 воинов в легионе). Обладатели этих званий были освобождены от повседневной службы. Иммуны – это, главным образом, исполнители специализированных функций: писари, трубачи, санитары и т.д., получавшие, впрочем, оклад рядового солдата. В легионе их было около 600 человек. Наиболее привилегированную часть солдатского корпуса составляли принципалы – знаменосцы, бенефициарии, спекуляторы, опционы и т.д., получавшие полуторный и двойной оклад (около 500 человек в легионе). С одной стороны, принципалы выполняли в центурии функции унтер-офицеров, с другой – играли роль штабных служащих при высших офицерах легиона и в ставке наместника провинции. Структура солдатских званий и должностей внутри легиона начала оформляться еще в I веке, но окончательно сложилась во II веке, насчитывая свыше 100 промежуточных ступенек между рядовым и центурионом.

 

2.2. Офицеры:

Особую категорию офицеров легиона составляли центурионы – профессионалы высшего класса, во многом благодаря мужеству, знаниям и опыту которых римская армия и стала эталоном военной организации на все времена. Легионные центурионы рассматриваются как высшая прослойка солдатской массы, а их место в табели воинских званий определяется на уровне старшин или фельдфебелей в современных армиях.

Источники комплектования легионных центурионов были разнообразны. Конечно, немалая часть их выходила из легионеров, за 15 – 20 лет службы прошедших многочисленные должности на уровне рангов иммунов и принципалов. Некоторые легионеры становились центурионами, простажировшись перед тем на младших командирских должностях во вспомогательных войсках. Встречались среди армейских центурионов ветераны преторианской гвардии.

Особый разряд составляли выходцы из муниципальной аристократии Италии и провинций, получавшие командную должность в легионе после выполнения магистратур в городском самоуправлении без предварительной военной службы. Поступали на военную службу с уровня центурионов и некоторые представители всаднического сословия, по каким-то причинам неспособные пройти обычный для римских всадников cursus honorum, например, дети центурионов высшего ранга – примипилов. В последних двух случаях определяющее значение для достижения поста центуриона имела протекция со стороны столичного сенатора, а лучше – наместника провинции, в которой дислоцирован легион, либо легионного легата. Именно такие центурионы, более молодые и здоровые, а также обладающие более влиятельной поддержкой по сравнению со своими заслуженными коллегами, чаще всего достигали примипилата и даже должности лагерного префекта – третьей по значению фигуры в легионе после легата и легионного трибуна сенаторского звания. Примипилат открывал доступ во всадническое сословие. После реформ Септимия Севера золотое кольцо римского всадника стал получать каждый центурион.

В легионе насчитывалось 60 центурионов. Как известно, с 320-х гг. до н.э. низшей тактической единицей в легионе стала манипула (в легионе – 30), состоящая из двух центурий (в легионе – 60). Численность центурии – до 100 человек, а манипулы – до 200 человек. Таким образом, в каждой манипуле было по два центуриона: главный – primus и его заместитель – posterior. Такой порядок сохранялся до Адриана, когда наблюдается переход к центуриатной тактике, и каждый центурион становится командиром самостоятельного подразделения. Используя современные аналогии, обычного центуриона можно сопоставить с армейским капитаном.

Шесть центурий и, соответственно, три манипулы составляли когорту. Центурионы первой когорты являлись центурионами первого ранга – primi ordines, бывшими не только полевыми командирами, но и принимавшими участие в военном совете при штабе командира легиона. В середине I века происходит увеличение численности первой когорты с 500 человек, как в остальных девяти, до 800, с одновременным уменьшением количества центурионов в ней до 5 человек. Центурионы первой когорты являлись наиболее опытными командирами, поскольку служба центуриона обычно начиналась с последней 30-й манипулы или, позже, с 60-й центурии. Разумеется, центурион во время своей карьеры не был обязан проходить все 30 или 60 ступенек, но градация по когортам существовала. Когда центурионы доходили до первой когорты, служба в которой была наиболее престижна, это были уже в высшей степени умудренные боевым опытом воины. Необходимо отметить также, что практиковался ежегодный перевод центурионов из одного легиона в другой. Поэтому за время своей карьеры (центурионы выходили в отставку позже, чем солдаты, обычно в возрасте 60 – 70 лет) они обладали опытом, почерпнутым чуть ли не со всех границ империи. Вершиной центурионской карьеры являлся ранг примипила – командира первой центурии первой когорты, в сражении защищавшей легионного орла. Достижение примипилата требовало, как правило, 15 – 30 лет центурионской карьеры. После годичного исполнения примипилата центурион мог занять должность трибуна городской когорты, открывавшую путь к карьере наместника маленькой провинции, либо стать префектом легионного лагеря (комендантом), после трехлетнего занятия которой уходил на заслуженную пенсию. Таким образом, по своему значению ранг центуриона безусловно относится к разряду офицерских.

Жалование обычного центуриона составляло 5 окладов рядового солдата, у центуриона из числа primi ordines, соответственно,– 10, а у примипила – 20 окладов рядового легионера. Несмотря на то, что по размерам своих окладов центурионы значительно превосходили основную массу легионеров, сам факт получения жалования сближал их с солдатами, ибо в римской армии периода Ранней империи высшие офицеры за службу денег не получали совсем. Каждый центурион имел особую большую палатку, тягловое животное для перевозки багажа на марше, лошадь для верховой езды, оруженосца из числа лагерных служек. Вести рутинную документацию в подразделении центуриону помогал писарь из числа легионеров. В мирных условиях центуриона отличали красный плащ и розга, которой всегда находилось применение. Во время боя центурионы сражались в рядах своих подразделений, показывая пример владения щитом и дротиком -пилумом. Одновременно они руководили центурией. Узнать центуриона в бою можно было по поножам, которые обычные солдаты не носили, и по гребню, прикрепленному поперек шлема.

Высшие офицерские звания в легионе начинались с военного трибуната, предназначенного для выходцев из всаднического сословия. Римских всадников в легионе можно было обнаружить уже на уровне центурионов. Однако, центурионат не являлся наиболее типичной стартовой площадкой для военной карьеры римских всадников. К концу I века оформляется схема наиболее типичной для этого сословия воинской карьеры: префект когорты (пехотной части из 500 человек) вспомогательных войск – легионный трибун – префект алы (конного подразделения из 500 человек) вспомогательных войск. Впрочем, многие римские всадники начинали свою военную карьеру именно с легионной службы. В каждом легионе было по пять трибунов всаднического достоинства. Назывались они tribuni angusticlavii, потому что носили белую тунику с узкой красной полосой.

В I – II вв. всаднические трибуны являлись, как правило, выходцами из среды муниципальной аристократии средней Италии и наиболее романизированных провинций, до военной службы зарекомендовавшие себя активным участием в городском самоуправлении. Военная служба для римских всадников, как и для рядовых граждан, являлась делом добровольным. Большую роль, особенно, для поступавших на военную службу сразу в звании легионного трибуна, минуя ранг префекта когорты, имел патронат со стороны императора, консулов. Особое значение при назначении на офицерские должности имели земляческие связи.

Всаднических трибунов можно разделить на две возрастные категории. Первая – это молодые люди в возрасте 20 – 25 лет, начавшие военную карьеру со звания трибуна явно по протекции. Вторая – это люди в возрасте около 40 лет, имевшие за плечами опыт руководства вспомогательной пехотной частью. Служба всаднического трибуна продолжалась 3 – 4 года, что давало возможность даже совсем неискушенному в военном деле человеку подкопить ратный опыт наместников. Многие римские всадники занимали входящие в cursus honorum командные армейские посты в одном и том же регионе, что позволяет предположить их профессиональную специализацию.

Реформы Септимия Севера значительно ограничивают для всаднического сословия доступ в офицерский корпус легионов. С начала III века легионными трибунами становятся, как правило, выходцы из солдатской массы, ветераны преторианской гвардии, дети центурионов. К середине III века представители всаднического сословия исчезают из офицерского корпуса легионов.

Помимо римских всадников, которые представлены в рангах от центурионов до военных трибунов и лагерных префектов, в легионе служили и представители высшего – сенаторского сословия. Военная служба для высших кругов римской знати также была добровольной. До конца правления императоров дома Юлиев -Клавдиев офицеры-сенаторы были, по преимуществу, выходцами из староримской аристократии. С конца I века среди них растет прослойка знатных уроженцев городов Италии и провинциалов – потомков италийских переселенцев.

Сенаторская карьера в легионе начиналась с ранга военного трибуна. Легионный трибун сенаторского достоинства в легионе был один и назывался tribunus laticlavius, т.е., обладающий широкой пурпурной каймой на тунике. Можно предположить, что сенаторы – легионные трибуны были штабными офицерами, курирующими бумажную работу в легионе. В ратном деле они были малоопытны и военную службу в большинстве своем использовали только как ступеньку на пути к квестуре.

Должность легата – командира легиона также относилась к разряду сенаторских. Легионных легатов можно условно разделить на две группы. Первую группу составляли люди в возрасте между 30 и 40 годами, получившие командный пост в армии после исполнения претуры. Такие сенаторы действительно были полководцами-любителями, не достаточно компетентными в военном искусстве. Впрочем, срок исполнения легатуры – 3-4 года – позволял способному администратору превратиться в сносного генерала. Другое дело, что в условиях военных действий этот срок оказывался гораздо короче.

Вторую группу легионных легатов составляли профессионалы из числа т.н. viri militares – военных советников, сопровождавших императора на театре военных действий. Среди них не часто встречались представители сенаторской элиты. Некоторые из таких легатов являлись выходцами из всаднического сословия. Обладавшие значительным военным опытом, они в ускоренном порядке проходили предшествующие этапы сенаторской карьеры, honorum таких военных специалистов проходил следующим образом: контроль над дорогами или разбор судебных тяжб в коллегии 20 (vigintiviratus) – военный трибунат – 6-10 лет гражданской карьеры, включая претуру и консулат – высшие военные посты консулярного ранга. Сенаторы-профессионалы командовали легионами на наиболее ответственных участках границы и нередко занимали пост легионного легата дважды. До конца принципата именно из их среды чаще всего выбирались консулы, которые после завершения магистратуры командовали провинциальными группами войск в качестве наместников пограничных территорий.

БУДНИ СОЛДАТСКОЙ ЖИЗНИ.

Секрет побед римского оружия заключался в редком сочетании высокого мастерства каждого воина с безукоризненным умением сражаться в большом и малом коллективе. Римская армия не была ни монолитом наподобие эллинистических фаланг, ни живой как ртуть, богатой сильными в индивидуальном поединке бойцами, но неспособной к регулярному сражению дружиной германцев или кельтов. Римляне, как никто из их противников, умели четко и стремительно перестроиться во время сражения: рассыпаться на мелкие подразделения, собраться воедино, закрыться в глухой обороне, перейти в сокрушительную атаку, согласованно выполняя приказы командиров на любом тактическом уровне – от отделения до когорты и легиона в целом. Каждый солдат в бою знал свое место, был уверен в товарищах и командирах.

Поразительное «чувство локтя» и дисциплинированность римских легионеров были, с одной стороны, результатом тщательного отбора в армию физически и интеллектуально развитых молодых людей, а с другой – плодом системы обучения воинскому искусству, краеугольным камнем которой была дисциплина. В понятие дисциплины входили и доведенные до автоматизма навыки действия оружием, и высокая тактическая грамотность каждого легионера и удивлявшее противников взаимодействие римских воинских частей и родов войск. Не случайно Дисциплина (Disciplina или Discipulina) являлась одним из почитаемых в армии божеств.

Овладение боевым искусством было возможно только через изнурительные тренировки. Упражнения с тренировочным оружием, более тяжелым и громоздким, чем боевое; бег, прыжки, плавание под руководством суровых и безжалостных инструкторов из числа легионеров, завершающих свою воинскую карьеру, являлись важнейшими занятиями для солдата с момента зачисления на службу. Учебные маневры с марш-бросками и форсированием водных преград, привычные для современных армий, отличали римское войско, и, прежде всего легионы, от армий других государств древнего мира. Трижды в месяц легионеры совершали марши на 15 км. c полной боевой выкладкой. Вес боевой выкладки, включая вооружение, обмундирование, запас питания на три дня, достигал 48 кг. Солдаты должны были совершать марш в быстром темпе: со скоростью 6 – 8 км/ч.

Поддержание высокой боеспособности воинов было предметом заботы наместников и командующих легионами.

В понятие munera (тяготы повседневной воинской службы) римляне вкладывали не только военную учебу, маневры, несение караульной службы, но и различные работы, главным образом строительные. По мнению римлян эпохи Империи, хорошая армия должна быть до предела загружена тренировками и работами. Главной работой для римских легионеров помимо несения караульной службы и боевых походов было строительство. С установлением Империи возникает цепь легионных лагерей на Рейне – одна из первых римских систем постоянных фортификационных сооружений.

Римская армия активно привлекалась к гражданскому строительству. В провинциальных городах солдаты, воплощая благоволение императоров, строили амфитеатры, триумфальные арки и колонны, храмы, городские стены, участвовали в восстановительных работах после чужеземных нашествий и стихийных бедствий. Легионеры рыли каналы, трудились в каменоломнях и шахтах.

Римские легионы, особенно расположенные на европейских рубежах, в обеспечении повседневными ремесленными изделиями и продовольствием были вынуждены рассчитывать преимущественно на свои силы.

Во времена Республики снабжение продовольствием армии, находящейся вне Италии, осуществлялось за счет поставок со стороны местного населения и частично путем подвоза с Апеннинского полуострова. Занимались этим офицеры-логистики. Задержка войск в провинциях нередко губительно сказывалась на их экономике. С установлением Империи, пока легионы не обрели постоянных мест дислокации, порядок снабжения сохранялся прежний.

Зерно составляло основу походного рациона: около 1 кг на человека в день. Каждое отделение (contubernium) имело ручные жернова, а также котелки и сковороды для приготовления пищи. В маршевый рацион легионера входили каша или жесткие лепешки (bucellatum), дешевое вино с уксусом (posca) и бекон. Часто солдаты шагали без завтрака, хотя продолжительность дневного перехода c полной выкладкой составляла не менее 15 км. Если учесть то обстоятельство, что вместе с легионом (около 5 – 6 тысяч человек) передвигались свыше 600 вьючных животных: мулов, быков; более 100 лошадей для кавалеристов и офицеров, а также скот для жертвоприношений, не вызывает сомнений, что на марше войска просто опустошали поля местного населения.

Стабилизация легионов в постоянных лагерях требовала создания серьезной продовольственной базы. Порой основная тяжесть по снабжению войск ложилась на население пограничных и прилегающих к ним территорий, обязанное поставлять продовольствие по фиксированным ценам или в виде повинности. Осуществлением задачи обеспечения армии продовольствием руководил специально назначаемый императором прокуратор всаднического ранга. Кроме того, заключались контракты на поставку провианта с гражданскими торговцами.

На границах, удаленных от продовольственных житниц Империи, обеспечение провиантом в значительной степени ложилось на плечи самой армии. Солдаты выращивали скот, сопровождали обозы и корабли с продовольствием. Окружающая лагерь территория (prata, а позже – territorium legionis) использовалась для прокорма скота, за которым присматривали специальные воины – pecuarii. Там же, возможно, устраивались земледельческие хозяйства. Немалое значение для продовольственного обеспечения войск имела охота.

Основу солдатского питания составляли хлебопродукты. Лагерные амбары, судя по их размерам, были способны вместить годовой запас зерна. Зерно – пшеница и ячмень – шло на приготовление хлеба (для солдат – грубого помола, для офицеров – более качественного), каш, супов и всевозможных паст – дальних «предков» современных спагетти, а также пива, любимого в римской армии. Достойное место в диете легионеров занимали овощи и фрукты, многие из которых благодаря римской армии распространились по Европе. Солдаты, как было свойственно уроженцам Апеннин, любили бобы, чечевицу, капусту и редис. Легионеры не забывали орехи: грецкие, фундук, каштан. Из сладкого на столе легионеров не выводился мед, хранившийся обычно в керамических амфорах.

Заметное место в питании легионеров занимало мясо. В гарнизонах вне конкуренции была пища настоящих мужчин – говядина, баранина, свинина в жареном или вареном виде. Количество жертвенных животных, предназначенных в конечном счете для солдатского стола, поначалу было невелико, но с увеличением числа праздников во II – III веках существенно возросло. Скот разводили для получения мяса, молока и сыра.

Любимым развлечением легионеров являлась охота. Мясо оленей, кабанов, диких быков и медведей приятно дополняло рацион. На бобров, волков и лисиц охотились отчасти из-за меха, но больше из спортивного азарта. В военных лагерях часто и в в больших количествах держали домашнюю птицу: кур, уток, гусей. На Рейне у легионеров пользовалась популярностью охота на белого гуся, ценимого не только из-за мяса, но и из-за великолепного пуха. Достойное место в рационе римских воинов занимали рыба и морепродукты. Легионеры отдавали предпочтение из рыбы осетру, щуке, тунцу, треске и губану. Не забывали и острые рыбные соусы, которыми, как известно, славилась римская кухня. Пользовались успехом на солдатском столе устрицы, мидии и всевозможные моллюски не только из моря, но и из пресноводных водоемов.

Римские воины, будучи подлинными носителями античных ценностей, знали толк в винах. «Карта вин» легионера была весьма обширна. Винный уксус – смесь вина с водой – в римской армии алкоголем не считался и являлся непременным спутником солдата во время марша и на сторожевом посту. После службы солдаты могли промочить горло в таверне, находящейся в гарнизонном поселке, дешевым молодым вином из ближайших провинций. Дорогие зрелые вина везли из Испании, южной Галлии. Лучшие вина привозили из Италии: lympa с виноградников Везувия, amine – великолепное выдержанное белое вино, pradzion с привкусом смолы и т.д. Вина перевозили и хранили в глиняных амфорах и в дубовых бочонках.

Не вызывает сомнений, что рацион легионеров был богаче, чем у типичных низов римского гражданства. Строгий контроль военных медиков за приготовлением пищи исключал возможность отравления в гарнизонах. Разнообразное и качественное питание, интенсивная физическая активность и эффективная медицинская помощь обеспечивали солдатам лучшее здоровье по сравнению с гражданскими лицами

Напряженный ритм гарнизонной жизни солдат прерывался периодическими увольнениями. Иногда легионеры получали отпуск домой, но наиболее типичной формой проведения солдатского досуга являлось посещение расположенных в гарнизонном поселке питейных заведений и борделей – лупанаров.

Возможно, феномен «солдатских жен» существовал еще во времена высокой мобильности легионов, но по источникам он прослеживается по мере их стабилизации. Вероятно, солдаты вступали в семейный союз чаще всего со своими бывшими рабынями. Как известно, дети вольноотпущенниц и отставных легионеров получали права римского гражданства, тогда как для переселенцев приобретение этого права было большой проблемой. Встречались среди солдатских подруг и урожденные римские гражданки. Проживали солдатки с потомством в гарнизонных поселках – канабах. Основным источником их существования являлась финансовая поддержка «супруга». Не исключено, что для своего пропитания они обзаводились огородами на «легионной территории», занимались мелкой торговлей.

Командование, судя по всему, закрывало глаза на существование этих незаконных семейных союзов, но, что интересно, солдаты, обремененные такими связями, заканчивали службу чаще всего рядовыми. Императоры династии Северов признали право солдат вступать в законный брак и даже разрешили им жить с семьями за пределами военного лагеря. Тогда же легионеры получили дозволение на приобретение земли за пределами «Territorium Militaris» в частную собственность и на занятие предпринимательской деятельностью.

Семейные солдаты до эпохи Северов находились в явном меньшинстве. Социумом, в котором существовал легионер в течение 20, а то и более лет своей службы, служило отделение, в немалой степени – центурия и отчасти – легион. Интересно, что основная часть заздравных посвятительных надписей, составленных легионерами, касается центурии. Равным образом, центурия, а не когорта указывалась на личном оружии легионера наряду с его именем. Очевидно, когорта – коллектив из 500 человек – являлась чисто тактической единицей и воспринималась солдатами только как формальное объединение. Видимо, в основном, внутри центурии, составлявшей 80 – 100 человек, завязывались товарищеские отношения, складывались компании легионеров. Именно друзья-сослуживцы чаще всего устраивали погребение умершему солдату, наследовали его имущество – peculium castrense. Солдат связывали земляческие узы, общность «призыва», приверженность какому-либо специфическому культу. Существовали также объединения солдат, занимавших одинаковые посты и исполнявших одинаковые функции в среде иммунов и принципалов: бенефициариев, аквилиферов, имагиниферов и т.д.

При Северах для воинов такого уровня было разрешено создание коллегий, игравших роль касс взаимопомощи не только в случае погребения, но и в случае различных чрезвычайных ситуаций, подстерегавших воина во время службы. Объединенные в микрогруппы воины воспринимали свой легион как особое сообщество и гордились принадлежностью к нему. Сражение часто превращалось в подлинное соревнование в доблести и воинском мастерстве между центуриями и между легионами.

 

 

ДИСЦИПЛИНА.

Римская армия, славившаяся своей дисциплиной, в отличие от других армий того времени, целиком была во власти полководца.

Малейшее нарушение дисциплины каралось смертной казнью, также и невыполнение приказа. Перед консулом всегда шли десять ликторов, несших пучки розог (фасциев, фашин). В военное время в них вставлялся топор. Символ власти консула над своими починенными. Сначала провинившегося секли розгами, затем отрубали голову топором. Если часть или все войско обнаруживало трусость в бою, то проводилась децимация. Децем в переводе на русский означает десять. Так поступил Красс после разгрома нескольких легионов Спартаком. Было выпорото, а затем казнено несколько сот солдат.

Если солдат засыпал на посту, его отдавали под суд, а затем забивали насмерть камнями и палками. За легкие провинности могли выпороть, понизить в чине, перевести на тяжелые работы, уменьшить жалование, лишить гражданства, продать в рабство.

На страхе потерять уважение патрона – императора и своих сослуживцев была основана система штрафов и наказаний в римской армии. У римлян сохранялась давняя традиция сурового карания ослушавшихся воинов.С легендарных времен практиковалась казнь выбираемого по жребию каждого десятого из воинской части, утратившей свое знамя, бежавшей с поля боя или взбунтовавшейся – decimatio. В начале III в. до н.э. был принят закон о смертной казни для уклонявшихся от военной службы. Прославлялись воины, которые предпочли самоубийство пленению.

Угроза децимации, как крайней меры наказания, сохранялась в римской армии и во времена принципата. Мера эта, рассчитанная обычно для центурии или когорты, могла быть распространена на целый легион. Смысл процедуры состоял в том, чтобы кровью искупить позор, павший на воинскую часть. Каждый десятый воин провинившегося подразделения, выбранный по жребию, подвергался казни, называемой fustuarium. Четверо сослуживцев должны были забить приговоренного палками до смерти перед всем строем. Децимации мог быть подвергнут и отдельный солдат за оставление караульного поста, нарушение субординации в тяжелой форме или четырехкратное совершение более легких проступков. Необходимо отметить, что во времена принципата децимация как коллективная мера наказания применялась исключительно редко. Источники лишь однажды сообщают, как при императоре Тиберии была децимирована когорта легиона III Augusta в Нумидии. Право децимации имели только император, распоряжавшийся жизнью и смертью воинов на правах patris familias, либо его непосредственный заместитель – наместник провинции.

Следующей карательной мерой являлась позорная отставка без наград и привилегий – missio ignominiosa, налагавшаяся как на целые воинские части, так и на отдельных воинов в случае проступков, при наказании за которые можно было избежать смертной казни. В случае целых подразделений позорная отставка сопровождалась damnatio memoriae – забвением памяти, которая выражалась в стирании любых официальных письменных упоминаний о данной воинской части.

Распространенным наказанием – как коллектива, так и индивида – являлись денежные штрафы. Практиковалось также разжалование и перевод в менее престижный род войск: например, из легиона во вспомогательные войска, из конницы в пехоту. За меньшие прегрешения наказывали заключением в карцер, который был в каждой легионной крепости, или суточным стоянием у позорного столба возле резиденции легата в унизительной позе и с каким-либо вызывающим смех предметом в руках. Кроме того, провинившихся лишали увольнения, назначали дополнительную строевую подготовку, караульную службу, какую-либо работу. Все эти наказания мог налагать командир легиона.

Но были и награды. Могли повысить в чине, увеличить жалование, наградить землей или деньгами, освобождали от лагерных работ, награждали знаками отличия: серебряными и золотыми цепочками, браслетами. Награждение проводил сам полководец.

В праздничные дни воинам выдавали жалование (stipendium), премиальные (donativa) и боевые награды (dona militaria). Во времена Республики у римлян существовали следующие виды вознаграждения отличившихся в бою воинов: денежная премия, больший по сравнению с остальными размер добычи, трофеи в виде оружия и украшений с поверженных противников, а также dona militaria – особые знаки воинского отличия. Феномен dona militaria наряду с возникшей в то же время проблемой ветеранского вознаграждения свидетельствует о зарождении в среде военных профессионализма. Для солдат все большее значение приобретали оценка их заслуг не гражданским коллективом в целом, а сослуживцами и командованием в специфических, понятных прежде всего воинам формах. Престиж боевых наград в представлении легионера превышал их денежную стоимость. Наиболее распространены был следующие типы dona militaria: венки различных степеней достоинства (coronae), флажки (vexilla), особые копья, не применявшиеся в бою (hasta pura), ожерелья (torques), браслеты (armillae), медали (phalerae). Ни в одной армии древнего мира не существовало столь развитой системы боевых наград, как у римлян. Обычными наградами были медали (фалеры) с изображением лика бога или полководца. Высшими знаками отличия были венки (короны). Дубовый давался солдату, спасшего товарища – римского гражданина в бою. Венец с зубчатой стеной – тому, кто первый взобрался на стену или вал вражеской крепости. Корона с двумя золотыми носами кораблей, – солдату, первым вступившему на палубу вражеского корабля. Осадный венок давался полководцу, снявшему осаду с города или крепости или освободившему их. Но самая высокая награда – триумф, – давалась полководцу за выдающуюся победу, при этом должно было быть убито не менее 5000 врагов.

Триумфатор ехал на позолоченной колеснице в пурпурной мантии, расшитой пальмовыми листьями. Колесница была запряжена четверкой белоснежных лошадей. Перед колесницей несли военную добычу и вели пленных. За триумфатором шли родственники и друзья, песенники, солдаты. Звучали триумфальные песни. То и дело заздавались крики «Ио!» и «Триумф!» («Ио!» соответствует нашему «Ура!»). Раб, стоявший позади триумфатора на колеснице, напоминал ему о том, что тот простой смертный и чтобы он не зазнавался.

С установлением Империи и завершением процесса профессионализации армии награды стали делиться на офицерские и солдатские. За редкими исключениями, венки, флажки, копья становятся офицерскими наградами. Круг солдатских наград ограничивается ожерельями, браслетами и медалями. Однако, если противники римлян носили ожерелья на шее, а браслеты – на запястьях рук, то римские солдаты крепили их при помощи специальных кожаных петель на нагрудную часть панциря. С начала Империи ожерелья и браслеты вручались отличившимся воинам от рядового до центуриона обычно парами и часто одновременно: и ожерелья, и браслеты. Изготовлялись эти награды из различных металлов, покрывались серебром и золотом. Позолоченные награды считались более почетными. Известны случаи, когда почетными ожерельями и браслетами награждались целые воинские части, причем и из вспомогательных войск, состоявших обычно из неграждан. Макет награды прикреплялся к знамени воинского подразделения, а сам факт награждения отражался в его названии.

В эпоху раннего принципата римские воины одновременно с награждением ожерельями и браслетами часто отмечались медалями. Медали (phalerae) как знак воинского отличия известны у римлян с начала Республики, однако награждались ими первоначально только конники. В период поздней Республики медали становятся наградой и для легионеров – пехотинцев. Наиболее известны металлические – чаще бронзовые и покрытые серебром или золотом – медали. Римские металлические медали представляли собой большие и маленькие диски, разнообразные по оформлению. На медалях изображались также головы богов, духов подземелья, птиц, львов. Наиболее популярными были изображения Горгоны Медузы.

Менее распространены были медали из стекла, чаще всего, темно-синего цвета. Наряду с иконографическими сюжетами, типичными для фалер из металла: горгонами, божествами из разряда dii militares – Викторией, Геркулесом и т.д., на большинстве стеклянных медалей изображены не встречавшиеся до того на военных наградах мужские головные портреты, иногда – в сопровождении детей, изредка – одиночные женские головные портреты.

Существовали также каменные медали. Можно предположить, что у каменных фалер были разные способы крепления: индивидуальный, аналогичный имевшемуся у стеклянных медалей, и посредством пропускания кожаных ремешков через сквозные отверстия в тыльной стороне, подобно фалерам из металла. Круглые или овальные по форме геммы – фалеры имеют диаметр от 15 до 60 мм.

Выпуск в качестве военных наград стеклянных и каменных медалей с изображениями членов императорской фамилии характерен только для периода правления Августа и династии Юлиев-Клавдиев (14 – 68 г.), когда еще не были забыты республиканские традиции и не был выработан принцип престолонаследования. Боевые награды вручались легионерам чаще всего от лица императоров, реже – от имени полководцев, принадлежащих к императорской фамилии, таких, как Тиберий и Германик в правление Августа, в единичных случаях – от лица военачальников, удостоенных триумфальных отличий, как было во времена Августа. Обыкновенно награды выдавались по случаю победных кампаний, удостоенных триумфа. Металлические медали в качестве dona militaria для легионеров от рядового до центуриона использовались до начала II в., а затем они стали чисто центурионской наградой.

В эпоху Антонинов (II век) начинается вытеснение dona militaria, включая браслеты и ожерелья, чисто материальными методами стимулирования отличившихся воинов: денежной премией, увеличением продуктового пайка, дополнительным увольнением и т.д. В эпоху Северов – период важных реформ в римской армии – dona militaria постепенно выходят из обращения. Одной из основных причин отказа от dona militaria является провинциализация легионов. Служба в легионах к тому времени стала уделом солдатских сыновей и жителей прилегающих к лимесу территорий. Им республиканские военные традиции, рассчитанные на уроженцев Рима и Италии, были уже, безусловно, чужды, чего, впрочем, нельзя сказать об античной идеологии в целом. Кроме того, в течение II в. постепенно стиралась разница в социальном составе легионеров и солдат вспомогательных войск. К началу военных реформ Септимия Севера вспомогательные войска почти целиком набирались из римских граждан, а потому отпала необходимость подчеркивать специальными наградами особый статус легионеров. Со времени Маркоманских войн Марка Аврелия легионы начинают терять положение основного рода императорской армии, испытывая возрастающую конкуренцию со стороны вспомогательных войск.

 

 

РИМСКИЙ ЛАГЕРЬ.

Римский лагерь был хорошо продуман и укреплен. Как только делался привал, сразу же начиналось строительство лагеря. Если надо было двигаться дальше, лагерь бросали недостроенным. Даже разбитый ненадолго, отличался от однодневного более мощными укреплениями. Иногда армия оставалась в лагере на зиму. Такой лагерь называли зимним, вместо палаток строили дома и бараки. Место для лагеря выбирали на южном сухом склоне холма. Поблизости должны были находиться вода и пастбище для обозного скота, топливо.

Место для лагерей – а нужна была ровная местность прямоугольной формы – подбирали землемеры. Поверхность земли выравнивали, а при необходимости даже насыпали недостающий для требуемой площади грунт. Они строились с расчетом на размещение двух легионов и, вероятно, вспомогательных войск, а потому отличались гигантскими размерами (в среднем 600 х 900 м.). Там же располагались ремесленные мастерские, обслуживающие войско. В середине I в. – при Клавдии и Нероне – на Рейне и в Далмации произошла перестройка деревянно-земляных лагерей в каменные и, по крайней мере, часть ремесленного производства была вынесена в канабы. Легионный лагерь из форпоста экспансии начал превращаться в крепость. В это же время строились легионные лагеря старого типа – из земли и дерева – в различных уголках покоренной Британии и на Дунае.

С Веспасиана началось строительство лимеса – системы непрерывных пограничных укреплений – на рейнской и дунайской границах, в Британии и Сирии. Прежде всего, перестраиваются старые лагеря, рассчитанные на два легиона. Отныне каждый легион имеет свой лагерь. Получают свои лагеря – castra, castellae, praesidia – вспомогательные части из 1000 и 500 человек. Новые фортификационные сооружения строятся, как правило, из земли и дерева.

Окончательно лимес оформился при Антонинах – в период от Траяна до Марка Аврелия. При Траяне разворачивается невиданное каменное строительство. В камень одеваются лагеря легионов и вспомогательных войск на всех рубежах Империи. Небольшие крепости – кастеллы – строятся почти непрерывной линией по Рейну и Дунаю на границе Империи от Северного до Черного морей, располагаясь один от другого на расстоянии 15 – 60 км. Между ними – сторожевые башни (burges), отстоящие друг от друга на дистации 10 км и рассчитанные на гарнизон до 50 человек. На Рейне и Дунае бурги нередко соединялись крепостными стенами наподобие Великой Китайской стены. Башни и форты строились на дорогах, проходящих вдоль лимеса и уходящих вглубь Империи, на морских берегах.

За первой линией пограничных укреплений выстраивались новые, расположенные во внутренних районах пограничных провинций. Возникли грандиозные фортификационные сооружения наподобие вала Адриана и Антонина Пия в Британии, пересекающие остров поперек.

Линии земляных укреплений и башни строились не только на римской территории, но и по другую сторону границы.

Легионные крепости римляне сооружали, как правило, на высоких берегах рек возле переправы. Лагерь, рассчитанный на один легион, обычно имел прямоугольную форму с длиной около 500 м, шириной – около 365 м. С каждой стороны крепости имелись ворота. Главными – Porta Praetoria – считались ворота, расположенные на одной из коротких сторон, которая по канонам Ветрувия должна быть обращена на восток, к реке и дороге, что не всегда соблюдалось. Лагерь нередко опоясывали два ряда крепостных стен высотой 10 – 12 м, расположенных на расстоянии 4 – 8 метров друг от друга.. Со всех сторон и, прежде всего, с лицевой, крепость окружалась несколькими расположенными в шахматном порядке линиями рвов и земляных валов. Еще один вал находился в промежутке между крепостными стенами.

Крепость строили из крупных каменных блоков с использованием цемента. Строительным материалом чаще всего служили песчаник и гранит. Для возведения внутренних сооружений применяли кирпич, производимый, как и черепица, в легионных мастерских. На этих кирпичах и черепицах обычно ставился штемпель воинской части. С внешней стороны каменные блоки шлифовались, с внутренней же обычно оставлялись необработанными. Ширина крепостных стен колебалась от 1,2 до 4 м. Во время осады на стенах размещали метательные орудия и арбалеты. Иногда под стенами строили подземные галереи, используемые в разведывательных целях и для внезапных вылазок. Вокруг и внутри крепостных стен были кольцевые дороги, пересекавшиеся с коммуникациями, выходящими из ворот.

На дунайской границе римлянам пришлось столкнуться с проблемой дополнительного укрепления крепостных ворот, поскольку геты и даки, в отличие от германцев и британских кельтов, умели штурмовать укрепления. Поэтому здесь впервые были апробированы располагавшиеся слева и справа от ворот башни, выдававшиеся вперед из крепостной стены. Ворота в дунайских лагерях делали двойные.

Что же касается башен, то первоначально римские лагеря обходились без них. Затем начали строить отдельные башни внутри лагеря. Когда же римские крепости стали подвергаться частым осадам, стали встраивать башни в стены на расстоянии 30 – 40 м. друг от друга. Башни во времена принципата имели многогранную и круглую форму.

Изнутри римский лагерь делился пополам пересекающей его в узкой части via principalis. В передней части (praetentura) – между главными воротами и via principalis – до вывода из легионных лагерей ауксилиариев находились казармы вспомогательных войск, а затем – помещение для военных занятий (schola), казармы легионеров и дома старших офицеров, иногда – плац.

Тыльная часть лагеря (retentura) условно может быть поделена на два сектора: в центре располагались штабные и хозяйственные постройки, а между ними и дорогой, которая шла вдоль крепостных стен с внутренней части лагеря (via sagularis), находились казармы. В центре крепости, прямо на пересечении via praetoria и via principalis была principia – штаб легиона. Рядом устраивался praetorium – резиденция командующего легионом. Около него находилось знаменное святилище – sacellum, где наряду со значками когорт хранились легионный орел и бюсты императоров. В подвальной части святилища обычно была касса с солдатскими сбережениями. Там же держали металлолом, ценившийся в гарнизонах очень высоко ввиду удаленности от центров металлопроизводства. За штабом строили quaestorium – резиденцию лагерного префекта, которая являлась центром хозяйственной жизни крепости.

Далее по направлению к тыльной части лагеря находились гарнизонные мастерские – fabricae. На стадии оккупации, т.е., пока происходило утверждение римского господства на завоеванной территории, внутри лагеря имелось все необходимое для жизнеобеспечения производство. Когда же на прилегающих землях устанавливался мир, часть производства выносили в канабу. Некоторые мастерские, связанные, главным образом, с изготовлением и ремонтом оружия, оставались внутри лагеря и впредь. По соседству с ними находились большие амбары (horrea), вмещающие годовой запас зерна для всего гарнизона, и склады с вооружением.

Госпиталь (valetudinarium) не имел определенного места в планировке лагеря. Строительство госпиталя было важным событием в жизни гарнизона и нередко сопровождалось торжественной установкой алтаря, посвященного Геркулесу или Эскулапу. Госпитальные постройки в I веке сооружали из дерева, начиная с Траяна – из камня.

Римский легионный госпиталь представлял собой типовую застройку площадью 100 на 60 м. Здание прямоугольной формы имело внутренний дворик. Большую часть госпиталя занимали солдатские палаты, в каждой из которых размещалось по 4 – 6 человек. В угловых, более просторных комнатах устраивались офицеры. Каждый госпиталь был обеспечен системой центрального отопления. Операционные могли находиться в специальных небольших помещениях во внутреннем дворике. Лекарства и медикаменты хранились в керамических сосудах в особых складских помещениях. Непременным атрибутом госпиталя было святилище Эскулапа и Гигии. Важное место в римской системе оздоровления раненых и больных воинов играли водные процедуры. Бани, находившееся при госпитале, нередко выделялись в отдельное строение.

Солдатские казармы располагались в ретентуре вдоль via sagularis. Строили их из кирпича и крыли черепицей. В соответствии с количеством когорт в легионном лагере было десять казарм. Каждое отделение из 8 человек (contubernium) занимало отдельную комнату, что делало условия жизни римских легионеров комфортными. Солдатские казармы имели портик – элемент сакральной и гражданской архитектуры, нашедший широкое применение и в зданиях военного назначения. В основании казарм или отдельно по соседству располагались жилища центурионов. Их площадь составляла 240 – 390 кв.м.

Временный лагерь легионеры строили за 3 – 5 часов. Устройство стационарной каменной крепости занимало, видимо, несколько лет. Строительными работами руководили профессионалы-архитекторы и землемеры, которым помогали специалисты из числа иммунов и принципалов. Черновую работу, ясное дело, выполняли рядовые солдаты.

Вслед за сооружением лагеря легионеры приступали к строительству дорог. Дороги имели, прежде всего, стратегическое назначение. Они связывали между собой приграничные укрепления и соединяли лимес с внутренними территориями Империи. Планируя устройство дороги, землемеры выбирали для нее самый прямой маршрут. Приступая к строительству, римляне прежде всего выкапывали на месте будущей дороги широкую канаву глубиной около 1 м, которую заполняли пять слоев покрытия. Нижний опорный слой составляли плотно пригнанные друг к дружке крупные камни. Затем шла поперечная отмостка из плоских плит. Третий слой составляли небольшие камни, связанные цементом. Далее – гравий и, наконец, каменные плиты. В римском шоссе (via calceata) устраивалась колея для колесного транспорта шириной 143 см, ставшая впоследствии образцом для железнодорожной колеи.

Для лучшей сохранности покрытия середина дороги была значительно выше краев, а для стока воды по краям дороги рылись специальные канавы. Иногда вместо траншеи на месте будущей дороги делалась плотная земляная насыпь, поверх которой укладывались камни. Дорога такого типа называлась agger, ее ширина достигала 15 м, а высота насыпи – до полутора метров. Сеть римских дорог достигала 80.000 км.

На плечах римской армии лежало обустройство дорог мильными камнями, постоялыми дворами, часто являвшимися и небольшими фортами. Для бесперебойного обеспечения легионной крепости водой легионеры строили акведуки.