IV. Кто лучше - раб или господин.

 

 

Случилось раз, пришел к Сократу его сосед Аристарх и стал ему жаловаться

на свою беду.

- Ума не приложу, как мне быть. Был я, - говорит, - богат, торговал, потом

не задалась торговля - разорился. А тут еще на беду война, убили родных,

пришлось взять к себе вдов и сирот. И собралось у меня теперь в доме

четырнадцать душ. Каково всех прокормить! Беда к беде, и не знаю, как быть.

- Жаль мне тебя, друг, - сказал Сократ. - Как же ты думаешь теперь делу

помочь?

- Хотел денег занять, опять торговлю начать, да не дают, потому знают, что

дела плохи.

Покачал головой Сократ и говорит:

- Так-то так, четырнадцать душ кормить, надо припасти; да ведь вот у

соседа твоего более двадцати душ, и ведь сыты. Да еще деньги наживают, -

сказал Сократ.

- Вот сравнил! - сказал Аристарх. - У соседа он один, девятнадцать душ

рабов, у него рабы больше сработают, чем съедят. А у меня четырнадцать душ

свободных греков.

- А свободные греки чем отличаются от рабов? Ведь тем, что они лучше

рабов?

- Конечно, лучше, то - свободные греки, а то - рабы.

- На словах точно выходит - свободные лучше, - сказал Сократ, - а на

деле-то не то; у соседа, говоришь, все хорошо, потому что там рабы, а у тебя

плохо, потому что не рабы, а свободные греки. Видно, рабы умеют работать, а

свободные не умеют.

- И мои бы сумели, коли бы их заставить, - сказал Аристарх, - да не могу

же я их заставить работать! Ведь они знатного рода и родные мне, как их

заставить работать? Обидишь их, начнутся попреки, недовольство, нельзя это.

Ну, а теперь у тебя нет попреков, недовольства? - спросил Сократ. - Все в

согласии живете?

- Какое согласие! - отвечал Аристарх. - Только и слышишь попреки да ссоры.

- Так вот что, - сказал Сократ, - и без работы у вас согласия нет и

кормиться нечем. Ведь родных твоих знатность и благородство не кормят и

согласие не дают. Так не сделать ли тебе вот что: не дать ли тебе им какую

работу по силам? Не лучше ли будет, когда станут работать?

- Я бы сделал так, - сказал Аристарх, - да не понравится им это. Да и в

городе меня, пожалуй, люди осудят.

- А теперь не осуждают? - спросил Сократ.

- И теперь есть добрые люди, осуждают за бедность; осуждают, а денег не

дают, чтобы мне поправиться.

- То-то и есть! - сказал Сократ. - Так ведь всех пересудов не

переслушаешь; а попытайся-ка, посади их за работу, может, лучше дело-то

будет.

И послушался Аристарх Сократа. Через полгода встретил опять Сократ

Аристарха и спросил, как живет. И говорит Аристарх:

- Хорошо живу и все тебя благодарю. Послушался я тебя тогда и теперь

совсем делами поправился. Поверил мне один человек шерсти в долг, домашние

мои эту шерсть спряли, соткали сукна, потом нашили на продажу платья

мужского и женского. Продали - не только за шерсть деньги выручили, а и

барыши взяли. С тех пор стали этим делом заниматься, и все мы сыты, и ссор у

нас нет, и деньги заводятся.

- А люди что говорят? - спросил Сократ.

- Да и люди не бранят, -- отвечал Аристарх и засмеялся.

 

* * *

 

 

Увидал раз Сократ, лежит на площади развалясь молодой господин и

обмахивается от жара.

- Отчего же это ты так уморился? - спросил его Сократ.

- Как не умориться, я нынче из деревни верст десять пешком прошел.

- Что ж уж очень уморился? Разве что тяжелое нес?

Молодой человек обиделся.

- Зачем я понесу? На то раб есть; он нес, что со мной было.

- А он что ж, уморился или нет?

- Что ему делается! Он здоровый, всю дорогу шел - песни пел, даром что с

ношей.

- Жаль мне тебя, - сказал Сократ, - выходит, что твой раб и тебе и всякому

человеку и себе служить может, а ты ни другим людям, ни себе даже служить не

можешь.

 

* * *

 

 

Другой раз увидал Сократ, что один хозяин бьет плетью своего раба.

- За что ты его так больно бьешь? - спросил Сократ.

- Как его не бить, - отвечал хозяин, - он обжора, лентяй, только и думает

о том, чтобы ему спать, да веселиться, да послаще поесть. Ему и ста ударов

плетей мало!

Сократ отозвал хозяина в сторону и говорит:

- Ну, а ты о чем думаешь, кроме как о том, чтобы тебе помягче поспать,

послаще поесть и повеселиться?

Хозяин ничего не ответил.

- А если ты сам только об этом думаешь, то сколько же тебе плетей следует

за то самое, за что ты наказываешь раба? Не с тебя ли он и пример-то берет?

Обиделся этот хозяин, ушел от Сократа.

 

 

V. КАК ЖИТЬ В СЕМЬЕ

 

 

Когда Сократ стал отрываться от своей каменотесной работы, чтобы ходить на

площадь, учить народ, жена его обиделась, думала, что убытки будут; но когда

стало собираться к Сократу много народу, утешилась, подумала: "За учение

хорошо платят, учителя живут в довольстве; будем так жить и мы". А Сократ

думал не так. Он думал: "Не могу я брать платы за ученье - я учу тому, что

мне голос Бога говорит, учу праведности. Как я за это деньги буду брать?"

Хоть и много собиралось народа слушать Сократа, но он ни с кого не брал

денег. А на содержание семейства зарабатывал своим мастерством: только бы

хватало на необходимое. Жене Сократа жить бедно казалось и тяжело, и стыдно.

Часто роптала она на то, что муж за ученье не берет денег. Доходило дело

иногда и до слез, и попреков, и брани. Жена Сократа - звали ее Ксантипа -

была женщина вспыльчивая. Когда рассердится, то рвет и бросает все, что под

руки попадается.

Доставалось от нее и детям и больше всего самому Сократу. Но он не

сердился и или молчал, или уговаривал ее.

Раз она бранилась, бранилась, а Сократ все молчит; досадно ей стало, и она

со злобы вылила на него ушат помоев.

- Ну, так и есть, - сказал Сократ, - был гром, а после грома дождь. - И

стал вытираться.

Так сам делал Сократ и тому же учил сыновей. Один раз старший сын нагрубил

матери. Сократ и говорит:

- Что ты, - говорит он сыну, - думаешь о тех людях, которые добра не

помнят? Хороши ли такие люди?

- Если люди не хотят делать доброго тем, кто им добро сделал, - я думаю,

что это самые дрянные люди, да так и все думают.

- Это ты верно рассудил, - сказал Сократ. - Ну, а теперь скажи, что если

один человек другого, когда у него нет силы, носит с места на место, кормит,

обшивает, одевает, спать кладет, поднимает, за больным ходит, болезни за

него принимает, его злобу с любовью переносит. Что - такой человек сделал

добро другому?

- Сделал большое добро, - сказал сын.

- Ну, ведь вот это самое, еще больше того сделала для тебя твоя мать. Она

и носила, и кормила, и ночи не спала, и не знала сама, дождется ли она

когда-нибудь от тебя благодарности или помощи. А ты что ей за это воздаешь и

почитаешь ли ее, как следует благодарному человеку?

Смутился сын, но не хотел покориться и стал оправдываться:

- Я бы ее почитал, если бы она была другая, а то накричит, обидит ни за

что. Вот и не выдержишь.

- А ты, когда маленький был, все по делу кричал? А переносила же она, и

любила тебя, и ухаживала за тобой. Так-то и тебе делать надо, - сказал

Сократ.