История повседневности». Тема: «Категориальный аппарат курса: среда обитания, картина мира, менталитет, образ жизни».

Реферат по дисциплине

 

Исполнитель:

Студент группы 01274з

Мацкевиц Д. И.

Руководитель:

Дзякович Е. В.

 

 

Москва 2016.

 

Содержание

1. Введение.

2. Особенности изучаемого курса.

а). Предмет истории повседневности.

в.) Методология курса.

3. Основные категории курса «история повседневности».

а). Среда обитания.

в). Мировоззрение, миропонимание, картина мира.

с). Менталитет.

d). Образ жизни.

4. Заключение.

 

Введение.

Начиная говорить о предмете «история повседневности» (далее без кавычек – Д.М.), необходимо сделать небольшой экскурс в историю появления данной дисциплины и уже потом дать характеристику этого предмета.

Затем мне хотелось бы немного углубиться в область, которую изучает история повседневности, определиться с ее предметом, методологией и в конечном счете перейти к основным категориям этого курса, заявленным, в теме реферата. В завершении немного затронуть будущее этого курса и его перспективы.

Цель работы - рассказать и дать, по возможности, исчерпывающий анализ категориального аппарата курса. Но я ее поставил шире, постараться основательно проанализировать такой феномен в исторической науке, как история повседневности.

Как нам известно, наука история получила свое признание не сразу, а только с того момента, как человечество спустилось с небес метафизического постоянства и Ньютоновского видения мира, отошло от деизма и осознало, что история — это не набор каких-то событий, которые меняют друг друга на линейной шкале иуда-христианского понимания времени.

Перед человеком открылась иная картина, картина диалектического движения, а не математической стабильности. И как только человек понял, что он творец и участник своей истории, истории изменения общества, движения по пути спиралевидного восхождения, в этот момент и возникла история, как таковая и исторический метод в науках о духе.

Мы можем считать началом этого великого изменения парадигмы мировосприятия от теологической и метафизической постоянности к историзму и рационализму на первых порах особенно, труд Д. Вико «Основание новой науки об общей природе наций», написанной в 1725 году.

Ну а если брать более основательное положение, то с момента романтизма. Когда историзм плотно вошел в лоно культуры и романтики стали понимать историю, как развитие и «на первый план выдвинули историзм, понимая под ним не поступательное развитие по общим законам, выраженное в идее прогресса, а постоянную смену индивидуально неповторимых образований культуры. Историческому видению романтиков свойственно острое чувство культурной уникальности и самобытности каждой эпохи и народа, их несводимости к единому и общему для всех образцу»[1].

Именно с этого момента мы можем говорить об истории, и ее саморефлексии, до этого были лишь хроники, анналы и хронографы.

Можно говорить, что фактически с 18 по вторую половину 20 века история, как академическая дисциплина просуществовала в неизменном виде. Конечно были ответвления по секторам – история религий, история права, история того или иного этноареала, но всё это укладывалось в общую парадигму исторического видения мира и развития человеческой цивилизации. Такое изучение истории очень важное дело, но оно очень напоминает изучение поверхности Земли со спутника. Хорошо бы спуститься вниз и в деталях рассмотреть эту поверхность, каждый дом, улицу, людей, их одежду, походить между ними и послушать, что их интересует, о чем они говорят и чем они живут и как живут, наконец.

Именно такой подход и характерен для истории повседневности, которая возникла в Европе во второй половине 20 века, как противопоставление официальной истории государств, политики и макроисторических событий. Их изучения и анализа.

В истории повседневности можно выделить французскую и немецкую линии (в сущности, как и в понимании цивилизации и культуры).

Именно немецкие историки (да и сам социум), уставшие от войн, потом напряженности в отношениях Восток-Запад обратили свое внимание к истории микрообъективной исторической реальности.

Они стали изучать Alltagsgeschichte – историю простых людей, их повседневные заботы, трудности, печали и радости, праздники, то, что можно назвать «немой историей», историей, не входящей с круг интересов академических высоких исторических кругов. И одно время к ним даже пренебрежительно относились, говорили, что они «мелко плавают» и интересуются «бабкиным тряпьем», что они отрицают рациональное основание всей западной науки и ценности европейской (а если шире, то и евроатлантической) цивилизации.

Но, как всегда в конечном счете история повседневности пробила себе дорогу и стала полноценной дисциплиной, изучающей жизнь каждого дня (английское everyday history).

О французском направлении истории повседневности мы можем говорить только, как о предшествующем этапе процесса, развернувшегося в Германии.

Тут следует упомянуть исследование в области социальной психологии предмета имплицитной и инстинктивной эмоциональности си связь посредством ее субъекта с окружающим миром. Этим занимался Л. Февра.

В этом же ряду стоят исследования в области этнологии.

В итоге, как я уже писал выше, история повседневности стала неотъемлемой частью корпуса исторических наук и вошла в него к концу 1980 годов.

Рассмотрев к краткой форме, насколько позволяет мне объем реферата историю возникновения истории повседневности. Я приступаю ко второй части работы, где по возможности подробно разберу тематику предмета и методологию данного курса, и дам определение науки под названием история повседневности.

2. Особенности изучаемого курса.

а). Предмет истории повседневности.

Поскольку я уже выше констатировал тот факт, что история повседневности прочно вошла в список исторических дисциплин, то мы должны к ней отнестись именно, как к академической дисциплине.

Любая академическая дисциплина имеет свой предмет изучения и конечно же свою специфическую методологию. Именно об них и пойдет речь в этой части работы.

Но с начала я хотел бы дать дефиницию понятия повседневность и истории повседневности, как феномену исторической науки.

В социологии, особенно теоретическом моделировании, давно повседневность понимается, как «реальность, которая интерпретируется людьми и имеет для них субъективную значимость в качестве цельного мира».[2]

Именно людьми, не официальными источниками, государственными органами, а именно простыми людьми. В этом плане трактовка понимания повседневности в российской науке очень близка к немецкому взгляду на нее. Но повседневность не так прост, как кажется, ведь тут играет фактор наличия субъекта, участника этой повседневной жизни, его бытия, его экзистенции. По сей причине можно говорить о двояком характере повседневности (да и как любой феномен, изучаемый классической культурологией). С одной стороны, мы имеем переживание реальности субъектом этой реальности, «в данный момент и в данном месте», из чего вытекает сугубо субъективное понимание повседневности, как изучаемого феномена, но с другой стороны человек проживая свою жизнь повседневно вступает в контакты с другими людьми, сам совершенствуется и изменяет окружающую действительность. И это уже объективная сторона реальности, близкая к пониманию человека именно культурологией.

Исходя из этого можно дать два определения курса история повседневности – первое более тяготеет к изучению быта и микроистории, и этим в большей степени занимается социология и история, второе определение более тяготеет к реконструкции макроисторического плана с использованием микроисторических данных, тут в большей степени поле деятельности культурологов. Итак, подведем итог и дадим обобщенное определение дисциплины.

История повседневности – это научная историческая дисциплина изучающая жизнь или быт «обычных, незаметных, типичных для своего времени и социального слоя индивидов»[3], и использование полученных в процессе этого изучения данных, для макроисторических реконструкций для более глубокого понимания исторических событий прошлого.

Выводим из этого определения предмет изучения историей повседневности. Этим предметом является быт в его динамике, понимаемой не просто как образ жизни людей или человека отдельно взятого, а как ряд событийных бытовых переживаний, и реакции людей на те или иные изменения в социуме, а это диктуется их ментальностью (образ мышления и мировосприятие, система ценностный и этических ориентиров). В этом и состоит предмет курса история повседневности.

Я, давая дефиницию предмету, уже коснулся немного категориального аппарата курса, о котором более подробно будет написано ниже, а сейчас хотел бы немного остановиться на некоторых методах, использующихся историей повседневности, для изучения ее предмета. То есть уделить малость внимания методологии.

Я не буду подробно и глубоко вникать в процесс использования методологии истории повседневности, а лишь пройдусь по верхам этой темы.

Первое, что хотелось бы упомянуть в данном контексте, так это то, что текст не является, как для классического историка «священной которой» по отношению к историку повседневности.

Если внимательней присмотреться в то, как понимается текст в этом курсе, можно заметить сильное влияние семиотики, а точнее Московской и Тартуской школы культурологии. Для историка повседневности текст имеет не столько информативный внешний характер, сколько информативный внутренний. Что это значит? А это значит, что надо вникать во внутренний смысл текста, в его скрытую, недосказанную часть, надо понять мотивацию человека, его эмоциональное состояние, в котором создавался текст.

Фактически историк повседневности выходит за рамки текста и рамки сознания самого автора и становится вне их и таким образов их изучает.

Изучая недавнее прошлое, обращаясь к фильмам, документальным материалам, мемуарам, тщательно их анализируя и сопоставляя, историк повседневности фактически работает с символической составляющей этих материалов, в культурологии имеющих общее название культурных текстов.

На основе мемуаров, различного рода дневников, записей создается путем синтеза символики, слов, стиля речи, манеры поведения людей той эпохи, которой занят историк повседневности тот неповторимый колорит, та невыразимая атмосфера, тот образ эпохи, который человек переживает фактически заново. Происходит внутренний диалог, своеобразное «интервью» между историком и субъектом изучения.

Именно по этой причине в истории повседневности так тонка грань между субъектом и объектом изучения и теми, кто их изучает и теми, кто пользуется трудами этих изучающих историю повседневности индивидами.

Грань эта тонка до такой степени, как я уже говорил, что фактически исследователь вживается в мир и окружение, быт и проблемы исследуемых субъектов и объектов, и тут мы приходим к тому, что это уже граничит с психологией. Эмпатия, перенос своего сознания на место изучаемого субъекта, позволяет открыть не доступную для рационального метода классической истории картину мира, основанную не на рациональном, а на эмоциональном базисе и дать собранным материалам «секвециям» - «однотипным по характеру частям текста – фрагменту, факту, контексту, личностной важности для субъекта изучения тому или иному событию» вторичный анализ и сведение всего этого массива в определенный законченный текст уже самого исследователя. Так работает методика истории повседневности.

Хотелось бы только добавить еще то, что исследователи не обязательно работают с одним субъектом. В поле зрения может быть и целая группа однотипных субъектов, объединенных по различным, обычно социологическим, часто духовным (религиозным) параметрам, такие группы принято называть «фокус-группами».

Завершив разбор темы методологии истории повседневности, я перехожу к категориальному аппарату курса, то есть фактически к заявленной теме работы.

3. Основные категории курса «история повседневности».

Из чего складывается обыденная повседневность жизни простых незаметных людей? Об этом уже немного говорилось выше. Что такое категория в научном понимании этого слова?

Речь – орудие мышления, поэтому каждому образу мысли соответствует свой язык: священник не станет читать проповедь на криминальном жаргоне, а влюбленный юноша – говорить с девушкой на свидании, как дипломат на переговорах. У науки тоже есть свой «язык», отражающий особенности научного взгляда на мир. Это и есть категориальный аппарат.

Понятие категории введено Аристотелем. В буквальном переводе с греческого это слово означает «обвинение» (подразумевается обвинительное утверждение, высказанное в суде). Аристотель же трактовал это как «высказывание», «утверждение». Именно в таком смысле он применил этот термин к наиболее общим признакам вещей.
Любое научное понятие – результат обобщения множества конкретных фактов, установленных в ходе наблюдений и экспериментов.

Категориальным аппаратом называется система понятий, используемая той или иной наукой. Эти понятия обобщенно отражают те свойства и связи предметов и явлений, которые данная наука исследует. Категориальный аппарат – это не просто совокупность научных понятий, а именно система взаимосвязанных категорий. Изменение смыслового наполнения одного понятия неизбежно вызовет изменение других категорий, поэтому трактовка научных понятий менялась от эпохи к эпохе вместе с картиной мира.

Привнеся в историческое изучение такие предметы, как быт, образ жизни и менталитет, картину мира (на уровне здравого рассудка) и изучение среды обитания человека или же фокус-группы, история повседневности сильно пополнила арсенал корпуса исторических дисциплин. На некоторых из категорий курса я остановлюсь немного подробнее.

а). Среда обитания.

Первое, на что мы должны, при анализе и изучении предмета истории повседневности – это тщательно изучить среду обитания изучаемых субъектов или фокус-групп. Именно от того, какова среда обитания изучаемых объектов (далее и субъекты, и фокус-группы я называю объектами изучения – Д.М,) и зависит во многом, какие выводы будут сделаны исследователем при анализе этих объектов. Среда обитания – это в историческом плане определенная территория, занимаемая тем или иным этническим ареалом или союзом этносов, характеризующаяся относительно однородным типом ведения хозяйственной деятельности, общественных отношений, социального устройства и психологическо-ментальной установки сознания в плане ценностной и этической ориентации.

Поскольку главным в истории повседневности является обыденная среда обитания, то, соответственно и фокус-группа тоже берется в соотнесении с ее средой обитания. Это может быть или сельская, или урбанистическая среда, это может быть группа ученных, тогда мы должны сузить среду обитания по области, охватывающей высшую школу. Если мы берем изучение группы рабочих завода, то сужаем урбанистическое поле до размеров предприятий промышленности, если говорим о врачах, уточняем, о каких, где работающих.

В итоге под средой обитания мы понимаем социальную нишу, в которой каждодневно существует изучаемый историком повседневности объект, его связи с другими объектами на всех уровнях бытия, его мыслительную и ментальную, ценностную и этическую ориентировку, обуславливающую и характеризующую его жизнь в этой ниши и его деятельность.

Среда обитания складывается из многих характеристик – это и, повторюсь, место рождения – город или сельская местность, заданное социальное положение, экономические факторы, характеризующие место жизни объекта изучения, возможность найти хорошую работу, получить образование, создать благополучную в социальном плане семью. Материальный достаток и социальное окружение, как близкое, так и не очень.

Все это влияет на уклад жизни, который сам же в свою очередь влияет на стиль жизни – ту матрицу поведения, которая прописана в сознании субъекта или фокус-группы и зависит от среды обитания и той картины мира. Которая сформировалась этой средой.

b). Картина мира

Из окружающей среды, как уже я написал выше, ее характеристик выводится следующая категория курса – «картина мира».

Картина мира целиком определяет особый способ восприятия и истолкования событий и явлений; представляет собой основу мировосприятия, опираясь на которую человеческие общности и отдельные люди действуют в мире; имеет исторически обусловленный характер, что предполагает постоянные изменения картины мира всех её субъектов.

Понятие это было впервые использовано Г. Герцем, потом уточнено для научной. А если точнее физической науки М. Планком. Освальд Шпенглер в «Закате Европы» пишет - «история — это образ, при помощи которого воображение человека стремится почерпнуть понимание живого бытия мира по отношению к собственной жизни».

Таким образом О. Шпенглер делает различие между научной картиной мира и историей, а тут недалеко и до понимания мира в смысловом поле истории повседневности. И именно это подтверждается его словами, что история предстает в виде «некоторой излучаемой отдельным индивидуумом картины мира, в которой становление владычествует над ставшим»[4], то есть «его мир есть осуществление духовной стихии»[5], в противовес официальной картине мира. Научной, которая хоть и имеет место в обыденном и повседневном сознании и бытии людей, но все-таки не так сильно влияет на нашу повседневность, как та картина мира, дефиницию которой я даю ниже.

Картина мира – это комплексное видение мира, окружающей реальности и своего места в этой реальности в целом, сформированное в сознании субъекта или фокус-группы, на основе своего опыта жизни, полученного образования и воспитания, вытекающее из тех характеристик, которые имеет окружающая среда обитания.

Картина мира характеризуется мировоззренческой, эстетической, этической, образовательной и воспитательной направленностью на определенную устойчивую внутреннюю парадигму мировосприятия. Из той картины мира, какую субъект или фокус-группа имеет, вытекает и их менталитет, или как впервые было сказано одним философом, занимавшимся изучением истории и культуры, «ментальность»[6].

с). Менталитет.

Часто говорят с удивлением о различии европейского и русского подхода к этике и ответственности на этическом уровне личности перед коллективом. В русской среде, человек не мыслит себя вне коллектива, вне дружеского окружения или же круга единомышленников. Не так обстоят дела в среде европейцев, доминирование индивидуально-личностного над коллективным делает коллектив не средой, где человек чувствует себя «как у себя дома», а средой конкуренции личностного соперничества. Именно этим можно объяснить такой рывок западной цивилизации вперед в технологическом плане и отставание ее от той же русской этнокультурной среды в плане духовном и нравственном.

Это я на примере просто решил показать, как себя проявляет менталитет и каковы границы его влияния. А границы его огромны. Так что же такое менталитет?

Менталитетом называются глубинные структуры культуры, исторически и социально укоренённые в сознании и поведении многих поколений людей, объединяющие в себе различные исторические эпохи в развитии национальной культуры.

Основатель аналитической психологии и ученик З. Фрейда, К.Г. Юнг подробно изучил феномен бессознательного. Но установил, что «коллективное бессознательное проявляется у отдельных людей в виде архетипов, которые обнаруживаются не только в сновидениях, но и в реальном творчестве. Архетипы присущи отдельным людям, но в них отражается коллективное бессознательное. Это некие общие формы мысленных представлений, включающие в себя значительный элемент эмоциональности и даже персептивные образы. Например, архетип матери — это всеобщая идея матери с чувственным и образным содержанием собственной матери. Ребенок получает этот архетип уже в готовом виде по наследству и на его основании создает конкретный образ своей реальной матери».

Исходя из этой теории можно сделать вывод, что менталитет характеристика коллективная и не может принадлежать одному субъекту, минимум менталитетом обладает фокус-группа.

Именно менталитетом и его проявлениями. Как на сознательном. Так и на бессознательном уровне можно объяснить тот или иной поступок человека, те или иные склонности и наконец, те или иные предпочтения, образ жизни, мировоззрение и мотивацию к определенного рода поступкам.

Все, выше перечисленное – среда обитания, менталитет и картина мира влияют на образ жизни индивида или же фокус-группы, к анализу которой я перехожу.

d). Образ жизни.

Из всего выше сказанного, из все тез факторов, которые я, в меру своих скромных возможностей описал, вытекает последняя категория, которую мы постараемся сейчас разобрать, а именно – образ жизни.

Под образом жизни понимается — типичные для определенной исторически обусловленной, социальной и экономической, а если брать обобщенно общественной системы отношений в социуме либо же в более мелких социальных группах и формы индивидуальной и коллективной жизнедеятельности человека, определяющей особенности его поведения, общения, склада мышления. Образ жизни — это устоявшаяся форма экзистенции человека в мире, выражающаяся через его деятельность, интересы, убеждения.

Два основных аспекта, из которых состоит образ жизни – это трудовая или же учебная деятельность и, конечно же, быт. Причем быт понимается тут с точки зрения истории повседневности. Это контакт с внешним миром, окружающим объект исследования, то есть его общественная и культурная деятельность, но это же и внутренний мир субъективной ориентации в реальности, выражающийся через привычки и устойчивые поведенческие штампы – паттерны.

Образ жизни может быть также выражен через такие понятия. Как уклад и стиль жизни.

Уклад жизни – это социальная и материальная сторона образа жизни. А стиль – это духовная или же субъективная сторона образа жизни.

Л.Н. Пушкарёва пишет в статье о понимании повседневности: «Попробуем точно определять собственное понимание категории повседневного. (Я могу тут поставить синонимическое равенство с образом жизни – Д.М.) На наш взгляд, она включает: 1. событийную область публичной повседневной жизни, прежде всего, мелкие частные события, пути приспособления людей к событиям внешнего мира; 2. обстоятельства частной, личной домашней жизни, быт в самом широком смысле; 3. эмоциональную сторону событий и явлений, переживание обыденных фактов и бытовых обстоятельств отдельными людьми и группами людей»[7].

 

Сделав анализ феномена категории «образ жизни», я хотел бы подытожить все мною сказанное в этой работе.

История повседневности. Как и любая другая дисциплина имеет свой категориальный аппарат, этот аппарат включает несколько базовых понятий, часть из которых мной была описана выше.

И эти базовые понятия настолько взаимосвязаны, что достаточно малейшего изменения одного из них и это тут же повлечет за собой изменение в других параметрах, или категориях.

Изменение смены парадигмы или ментального вектора в 1990-х годах разрушительно сказалось на образе жизни и на среде обитания. Вот один из ярких примеров того, как изменение в структуре одной категории может влиять на изменение в другой. Причем я беру именно предмет истории повседневности, быт, условия труда, межличностное общение и материальную сторону экзистенции людей распавшегося СССР. И как сказал Президент РФ В.В. Пути, это действительно была одна из самых тяжелых геополитических трагедий в конце 20 века. Трагедий для простой, обыденной жизни, для простых и неприметных людей, которую так хорошо описывает в своих произведениях Лауреат Нобелевской премии С. Алексеевич.

4. Заключение.

Аспекты повседневности, которыми определяется базис мироустройства и гармонии, власти, способности к познанию окружающей действительности, характеризуются своеобразным структурированием дисциплинарных пространств социума. Исследуя структуры этих пространств, существовавших в прошлом, люди способны иначе взглянуть на каждый день своей жизни, и соответственно, оценить его; его бренность и кратковременность, малость и быстроту, но и в то же время его связанность с другими такими же днями, будь то свои дни, либо чужие. Каждый такой мимолетный и короткий день не является чем-то случайным, из ряда вон выходящим, но является неотъемлемой частью, горошинкой мозаики внутреннего содержания, из которых, как мозаичное панно, складывается вся культурная традиция.

С другой стороны, изучение истории повседневности помогает узреть типологию там, где она хуже всего просматривается: в персональных решениях, принимаемых в различных ситуациях.

И тогда вдруг нас осеняет, что история повторяется потому, что так медленно меняемся мы сами – не абстрактные, социальные модели, либо же теоретические выкладки классических историков, а именно мы, живые люди. История повседневности являет нам то, что разные люди не могут идти в процессе исторического движения по одной и той же дороге, а потому индуктивный путь – путь к постижению общего (представлений о мире некоторой группы людей или всего общества) через отдельное (жизнь, «повседневность» отдельных людей) – является весьма продуктивным методом воссоздания жизни ушедших поколений.

И именно метод индукции, где от частей, изученных достаточно подробно, мы выходим на уровень общего, где, не теряя всей прелести конкретики, синтезируя и обобщая эти части в общем мы получаем неповторимую картину исторической динамики общества, групп, просто отдельных людей.

И мне думается, что именно этот метод получит в будущей науке достойную оценку и станет доминирующим в истории. Ибо когда абстракция будет наполнена жизнью бытия конкретных ее частей, она оживет и станет для историков своеобразной голограммой, дающей картину том или ином периоде истории в информативной и научной полноте, с какого бы ученный места не подходил к ее изучению.

А за этим будущее истории, как науки, некоторые плоды которого мы уже можем узреть сейчас, в виде различного рода реконструкций исторической действительности, лишённой всякой сухости абстракционизма и отвлеченного теоретического моделирования. Хотя и его не стоит сбрасывать со счетов, ибо только комплексное использование двух типов исследования и может привести историка к наилучшему и желаемому результату.

Все только начинается!

 

 

Используемая литература.

1. Н. Л. Пушкарева, С. В. Любичанковский. - «Понимание истории повседневности в современном историческом исследовании: от Школы Анналов к российской философской школе» статья в сборнике «Историография и источниковедение». - Оренбург., 2014.

2. П. М. Бицилли – Элементы средневековой культуры – Спб, 1995.

3. О. Шпенглер – Закат Европы – М., 1993.

4. Бергер П., Лукман Т. - Социальное конструирование реальности. – М., 1995.

5. Серто М. - Изобретение повседневности. Искусство делать. – СПб., 2013.

6. История культурологии (под редакцией А.П. Огурцова) – М., 2006.

 

[1] 6. История культурологии (под редакцией А.П. Огурцова) – М., 2006.

[2] Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. – М.,

[3] Н. Л. Пушкарева, С. В. Любичанковский. «Понимание истории повседневности в современном историческом исследовании: от Школы Анналов к российской философской школе» статья в сборнике «Историография и источниковедение». Оренбург 2014.

[4] О. Шпенглер – Закат Европы – Москва. 1993 г.

[5] См. там же.

[6] П. М. Бицилли – Элементы средневековой культуры – Спб, 1995.

[7] Н. Л. Пушкарева, С. В. Любичанковский. «Понимание истории повседневности в современном историческом исследовании: от Школы Анналов к российской философской школе» статья в сборнике «Историография и источниковедение». Оренбург 2014.