Золотой век римской лит-ры. Литературный кружок Мецената. Основные авторы и жанры.

Век Августа

 

Настает золотой век римской поэзии, век Августа, открывающий собой новый период (четвёртый). Проза отступает, в свою очередь, на задний план и всецело господствует поэзия. Вследствие государственного переворота, стеснившего участие общества в политической жизни, занятие литературой, особенно поэзией, принимает в это время огромное развитие. Входит в моду у писателей чтение своих произведений перед публикой, сначала избранной, затем и всякой. Появляется бесчисленное множество поэтов, образующих разные кружки и литературные партии. Первое место между ними занимает кружок Мецената, ближайшего друга Августа. Во главе этого кружка, назначенного самим Августом с целью пропаганды идеологических основ нового строя, стояли Вергилий и Гораций, которые не столько по творческой силе своего огромного поэтического дарования, сколько по классической законченности своих произведений и по громадному влиянию на все последующее время литературы, справедливо считаются главными представителями всей римской поэзии. Важнейшим произведением Вергилия, хотя по характеру своего таланта он был более склонен к воспеванию пастушеского и сельского быта, является «Энеида», высшее выражение римского эпического творчества.

 

Сила поэтического дарования Горация является на одинаковой высоте как в сатирах (и письмах), так и в многочисленных произведениях лирической поэзии, называемых в изданиях одами: только в первых он является чисто национальным поэтом, а в лирике он находится под влиянием греческой мелики, в лице её наиболее чистых представителей Алкея, Сапфо и Анакреонта, в противоположность поэтам предшествующего периода, увлекавшимся александрийской поэзией.

 

В век Августа была достигнута наибольшая высота и элегией, которая не причислялась древними к чисто лирической поэзии, примыкая по стихотворной форме своей (двустишию из гекзаметра с пентаметром, то есть сокращенным гекзаметром) к эпосу. Важнейшие представители элегии, которая была по преимуществу любовной, — Альбий Тибулл, Секст Проперций и Публий Овидий Назон. В произведениях этих пяти поэтов выразился цвет века Августа, выше которого римская поэзия никогда не поднималась. В прозе к этому веку принадлежит огромное историческое произведение Тита Ливия, из 142 книг которого до нас дошли едва 35. Важнейшими представителями ораторского искусства в веке Августа является Гай Азиний Поллион (умер в 6 году н. э.), действовавший на разных литературных поприщах даровитый писатель, и Мессала (умер ок. 4 года н. э.), один из деятельнейших сподвижников Августа; оба были покровителями молодых поэтов. Но красноречие времени Августа было красноречие укрощенное; поэтому судьба ораторов, забывавших о том, что времена переменились, не была завидна. Тит Лабиен и Кассий Север, хотя и не прямо за свои речи, подверглись гонениям, и первый из них кончил жизнь самоубийством, второй — в изгнании.

«Буколики» написано в подражание Феокриту. Вергилий называет их эклогами. Вергилий начинает свое произведение фразой: «Все покоряет любовь, и мы покоримся любви» - это отправной пункт для рассуждения. Он показывает, что безрассудная страсть приводит к гибели. Среди эклог особое место занимает четвертая эклога. Там повествуется о рождении необычного младенца. Любви-страсти противопоставляется любовь материнская. Эта эклога написана на свадьбу Антония и Августа и на рождение сына. Действие «Буколиков» происходит в Аркадии. Это глушь, а Вергилий делает из нее утопию. Впервые эта «благословенная Аркадия» появилась здесь.

 

«Георгики» - о земледелии, без героя, без сюжета, о том, как следует трудиться. Природный мир возникает уже в эклогах. В этой поэме Вергилий следует Лукрецию, доказывает, что человек – одно из созданий вселенной, стремится дать ему опору, покой, счастье. Он видит его в цикле земледельца. Апофеоз «Георгиков» - рассуждение о пчелином рое, похоже на Л. Толстого. Поэма заканчивается: поэт идет по дороге и наступает на череп быка, а из него вылетает пчелиный рой. «Так смерти стало быть нет, а есть продолжение жизни».

 

«Энеида» - большая эпическая поэма. Заказана Августом. Вергилий должен был написать панигири о самом Августе. В прологе должен был написать о мифических предках Августа. Вел род от Венеры. Вергилию дали время для работы – 12 лет, но так и не завершил. Завещал эту поэму сжечь своему другу. Об Августе ни слова – но тот не стал ее уничтожать. Одобрил политические тенденции, что римляне – это избранный народ, которому предназначено править миром.

 

Состоит из 12 книг. Вергилий делит на две части. Первая часть – бегство Энея из горящей Трои и прибытие в Карфаген – 5 книг. Вторая часть – повествование о войнах в Италии. Посередине шестой книги – рассказ о спуске Энея в царство мертвых. Эней спускается узнать, куда он плывет и о будущей судьбе Рима. Он как бы объединил «Илиаду» и «Одиссею» в обратном порядке. Вергилий не скрывает, что в качестве примера использовал Гомера.

Важную роль в деле становления нового искусства сыграл кружок Гая Мецената.

 

Гай Меценат происходил из небогатого, но знатного рода. Поклонник философии Эпикура, приближенный Августа, он не раз оказывал ему дипломатические услуги, содействовал заключению мира с Секстом Помпеем и брундийского мира с Антонием. После победы Августа, Меценат отошел от политики, однако, Август продолжал прислушиваться к его советам. Поэтическое наследие Мецената почти не сохранилось. Однако среди своих современников он разглядел и привлек к себе самых талантливых поэтов: Вергилия, Горация и Проперция. В 30-х гг. до н.э. вокруг них сплотился литературный кружок, в который входили также драматурги Варий и Фунданий, критики Аристий Фуск и Квинтилий Вар. Этот кружок, ставший центром литературной жизни Рима, вошел в историю как «кружок Мецената».

 

Становление кружка сопровождалось упорной борьбой с эпигонами древней республиканской литературы. В жизнеописании Вергилия, составленном Светонием, мы встречаем свидетельство многочисленных нападок на «Буколики» и «Энеиду». Гораций в своих сатирах полемизировал с продолжателями Луцилия, эпигонами древней римской поэзии. Кружок Мецената повел на своих противников победоносное наступление. Десятая сатира Горация издана в 35 г. до н.э. В 29 г. до н.э. Вергилий читает возвратившемуся в Рим Августу свои «Георгики», в том же году во время триумфа Августа поставлена трагедия Вария «Фиест». В 23 г. до н.э. изданы Оды Горация. Спустя четыре года умирает, не закончив свою «Энеиду», Вергилий, но по приказу Августа Варий издает поэму в том виде, в каком ее оставил автор. Имперская поэзия добилась абсолютного триумфа.

 

Основной темой поэтов кружка Мецената становится воля к созиданию империи, своеобразная имперская миссия, обусловленная расовой особенностью римлян. По существу, характер этой миссии достаточно явственно определен в «Энеиде» Вергилия.

 

 

14. Міф у трагедіях Софокла. Характеристика образу Едипа в трагедії "Едип-цар"

Найзначнішим нововведенням Софокла в жанрі трагедії вважається скорочення масштабів драми за рахунок відмови від форми трилогії. Наскільки відомо, три трагедії, що Софокл представляв на щорічному змаганні, завжди були трьома самостійними творами, без будь-яких сюжетних зв'язків між ними. Трагедії Есхіла (за винятком трилогії, у котру входили «Перси») незмінно поєднувалися в трилогію в буквальному значенні цього слова — у драматичний твір у трьох частинах, зв'язаних спільним сюжетом, спільними персонажами і мотивами. Основну увагу привертала людина, її характер, рішення, вчинки. Нова техніка робила не другорядною божественну волю, яка у Есхіла втручається в дію, долаючи людські мотиви героїв, і особливо підкреслювала важливість людської волі. Софокл збільшив хор з дванадцяти до п'ятнадцяти чоловік, але хор відігравав другорядну роль і його пісні значно скоротились. Найбільше Софокла прославило інше технічне нововведення: поява третього актора (за деякими даними, перед 458 до н. е.). Арістотель свідчить, що Софокл впровадив театральний декоративний живопис «сценографію».

 

 

Те, що увага драматурга зосереджена на вчинках людей, а божественна воля відсувається на задній план, тобто вона, як правило, виявляється в п'єсі як пророцтво, а не першопричина або безпосереднє втручання в дію, наводить на думку, що автор дотримувався «гуманістичних» поглядів. Проте відомі нам подробиці його життя вказують на глибоку релігійність, і трагедії це підтверджують. У багатьох з них перед нами з'являється людина, що зіштовхується в ході пережитого нею кризи із загадкою світобудови, і загадка ця, осоромлюючи всі людські хитрування і проникливість, неминуче призводить до поразки, страждання і смерті. Типовий герой Софокла цілком покладається на початку трагедії на своє знання, а завершується усе визнанням повного невігластва або ж сумніву. Людське незнання — постійна тема Софокла. Своє класичне і найбільш страхітливе вираження вона знаходить у «Царі Едіпі», однак є присутньою і в інших п'єсах, навіть героїчний ентузіазм «Антігони» виявляється в її заключному монолозі отруєним сумнівом. Людському незнанню і стражданню протистоїть таємниця божества, яке володіє всією повнотою знання (його пророцтва незмінно збуваються). Це божество виявляє собою якийсь незбагненний для людського розуму образ досконалого порядку і, можливо, навіть справедливості. Прихований мотив трагедій Софокла — смиренність перед незбагненними силами, що направляють долю людини у всій своїй прихованості, величі і загадковості.

 

При такій світобудові людська воля до дії повинна була б ослабнути, якщо не зовсім зникнути, однак героїв Софокла відрізняє саме вперта спрямованість на дію або ж на пізнання, для них характерне вперте ствердження своєї незалежності. Так, цар Едіп наполегливо і непохитно шукає правду про самого себе, попри те, що за істину йому доведеться заплатити своєю репутацією, владою і, нарешті, зором. Аякс, зрештою усвідомивши ненадійність людського існування, відмовляється від нього і безстрашно кидається на меч. Жоден драматург не був здатний так героїзувати міць людського духу. Хистка рівновага між усевідаючим промислом богів і героїчним натиском людської волі стає джерелом драматичної напруги, завдяки якій п'єси Софокла, як і раніше, повні життя, причому не тільки при читанні, але й на театральній сцені.

 

Що стосується релігійно-етичних поглядів, що проводяться в трагедіях Софокла, то вони мало відрізняються від Есхілових; переважна особливість їх — спіритуалізм, у порівнянні з тими уявленнями про богів, які були успадковані від творців грецької теології і теогонії, від найдавніших поетів. Зевс — всевидюче, всесильне божество, верховний владика світу, організатор і розпорядник. Доля не підноситься над Зевсом, швидше вона тотожня з його визначеннями. Майбутнє в руках одного Зевса, але людині не дано осягати божественні рішення. Доконаний факт служить показником божественного дозволу.

 

Людина — істота слабка, зобов'язана покірно переносити лиха, що посилаються богами. Безсилля людини зважаючи на непроникність намірів божеств, зумовлено тим повніше, що вислови оракулів та віщунів бувають часто двозначні, темні, іноді помилкові і брехливі, і крім того, людина схильна до омани. Божество Софокла набагато більше мстиве і більше карає, ніж охороняє чи рятує.

 

Боги наділяють людину розумом від народження, але вони ж попускають її гріхи або злочини, іноді посилають затьмарення розуму на того, кого вирішили покарати, але від цього міра покарання винного і його нащадків не пом'якшується. Хоча такі відносини богів до людини домінують, але є випадки, коли боги виявляють своє милосердя до мимовільних страждальців: на цьому поданні побудована вся трагедія «Едіп біля Колона»; також Орест, вбивця матері, знаходить захист в Афіни і Зевса від помсти Ериній. Намір Деяніри, коли вона посилала святкове вбрання коханому чоловікові, хор називає чесним і похвальним, і Гілл виправдовує матір перед Гераклом. Встановлюється різниця між вільним і невільним гріхом, беруться до уваги спонукання винного. Цим способом, нерідко в певних виразах, відзначена невідповідність мстивості богів, що поширюється на весь рід винного, якщо страждалець за своїми особистими якостями не схильний до злочину. Ось чому Зевс іноді називається жалісливим, той що вирішує сум, огидний до нещасть, рятівним, як й інші божества.

 

 

герой трагедий Софокла «Царь Эдип» (430-425 до н.э.) и «Эдип в Колоне» (405, поставлена в 401, после смерти автора). Э.— герой древних эпических песен, отголоски которых встречаются у Гомера в «Илиаде» и «Одиссее». Первая трагедия Софокла подразумевает следующую предысторию: фиванский царь Лай посягнул на целомудрие юноши Хрисиппа, сына царя Пелопса. В наказание за это у него и его жены Иокасты не рождались дети. Когда он обратился к Дельфийскому оракулу, Аполлон ему ответил, что если у него родится сын, он убьет отца. Когда у царя все-таки появился сын, мать Иокаста по приказу Лая отдала младенца с проколотыми ступнями рабу-пастуху, чтобы тот выкинул его в безлюдном месте. Пастух сжалился над младенцем и пере дал его другому пастуху, который служил коринфскому царю Полибу. Так как Полиб и его жена Меропа были бездетны, они взяли ребенка и воспитали как сына. Мальчик, названный Э. из-за вздувшихся проколотых ног, вырос, и однажды на пиршестве его попрекнули незаконным происхождением. Э. отправился в Дельфы, чтобы узнать правду, но Аполлон не ответил на его вопрос, а вместо этого предсказал, что он убьет собственного отца и женится на матери. Считая Полиба и Меропу своими родителями, Э. решает не возвращаться в Коринф. Недалеко от Дельфов, на узкой дороге Э. встретил Лая на колеснице. Тот оскорбил и ударил Э., и юноша, не зная, что перед ним отец, убил его. Оказавшись вблизи Фив, Э. столкнулся с чудовищем Сфинксом, который задавал всем проходящим загадку, а потом убивал их, так как никто не мог ее разгадать. Загадка звучала так: «Кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?» Э. понял, что имеется в виду человек в его младенчестве, зрелости и старости. Услышав разгадку, Сфинкс бросился в пропасть, а фиванцы поставили Э. царем вместо убитого Лая и женили на вдове Лая Иокасте. От этого кровосмесительного брака родились сыновья Этеокл и Полиник и дочери Антигона и Йемена. Дети уже выросли, когда Фивы поразила страшная эпидемия. В прологе трагедии «Царь Эдип» граждане Фив обращаются за помощью к Э. как мудрому правителю, но Э. уже раньше послал в Дельфы с вопросом, как спасти город, брата Иокасты Креонта. По возвращении Креонт сообщает, что Аполлон требует казнить или изгнать убийц Лая. Э. произносит проклятия в адрес убийц и начинает их розыск. Прежде всего он вызывает знаменитого прорицателя Тиресил, который, однако, не желает назвать убийц. Э. настаивает и угрожает ему, и тогда Тиресий объявляет Э., что он и есть убийца Лая и вдобавок кровосмеситель. Э., проявляя не лучшие черты характера самоуверенность и вспыльчивость, обвиняет Тиресия и Креонта в заговоре с целью лишить его власти. Иокаста вмешивается, чтобы примирить их, и истина начинает постепенно раскрываться. В результате допроса двух пастухов, один из которых когда-то передал Э. другому (он же был свидетелем гибели Лая), страшная правда раскрывается полностью. Иокаста в ужасе кончает жизнь самоубийством, а Э. выбирает для себя, как он считает, еще более тяжкое наказание. Он уходит в изгнание. Трагедию «Царь Эдип» Аристотель считал лучшей из всех трагедий, а образ Э. расценивал как наиболее яркое воплощение трагедийного характера. Смерти Э. посвящена трагедия «Эдип в Колоне». В ней Э., уже глубокий старик, после многолетних скитаний в сопровождении дочери Антигоны приходит к священной роще в Колоне – пригороде Афин. Здесь, где почитаются Евмениды, Аполлон обещал ему смерть — конец его страданий. Появляется дочь Э. Йемена и сообщает о ссоре братьев Этеокла и Полиника и о предсказании Аполлона, что Э., поселившийся под Фивами, а затем там же похороненный, принесет счастье городу и его гражданам. Э., который хотел бы вернуться в Фивы, возмущен этим половинчатым предложением. Приходит Креонт со стражей и сначала пытается убедить Э., а затем захватывает в качестве заложницы Антигону. Но Э. уже заручился заступничеством царя Афин Тесея. Он не дает Креонту арестовать Э. и освобождает Антигону. Тщетной оказывается и попытка Полиника привлечь отца на свою сторону: Э. проклинает обоих сыновей. Затем Э. обещает Тесею, что после смерти будет благодатью для Афин, уходит с ним в глубину рощи и таинственно исчезает, так закончив свой тяжкий жизненный путь.