С. И. Лучицкая Крестовые походы/ Словарь средневековой культуры. М., 2003, с. 234-239.

Министерство образование Республики Беларусь

Гомельский государственный университет имени Ф. Скорины

Исторический факультет

 

СУРС по Специализации на тему:

«Этнические стереотипы на средневековой Европе»

 

Выполнила: студентка исторического факультета, гр. И-41 Афанасенко Елена

 

 

Гомель 2012

1. Западноевропейский менталитет в период средневековья.
2. Этническая идентификация и процесс автостериотипов. Генезис этнических стереотипов.
3. Начало создания национальных мифов.
4. Стереотипы, автостереотипы, стереотипные образы в исторических источниках средневековья.

1. Западноевропейский менталитет в период средневековья.
Каждый человек в западноевропейском Средневековье был включен в то или иное сословие (первое — духовенство, второе — дворянство, третье — остальная часть общества: купечество, мещанство, крестьянство) и корпорацию (монастырь, приход, рыцарский орден, городская коммуна, купеческая гильдия, ремесленнический цех или иное объединение по профессии и роду занятий, например, корпорация студентов университета или корпорация юристов данного города, сельская община).

Сословно-корпоративный строй защищал человека, гарантировал ему неизменность повседневного привычного порядка жизни, позволял ему на равных участвовать в делах своей корпорации.
Каждое сословие, каждая корпорация занимали свое место в средневековой общественной иерархии (от духовной и светской аристократии до городских нищих, которые тоже составляли отдельное объединение) и выполняли свою функцию в общественном разделении труда (духовенство молится, дворянство воюет, крестьянство пашет).
Корпорации сплачивали общество, что позволяло ему вести диалог с властью через свои представительные органы (парламент в Англии, генеральные штаты во Франции, кортесы в Испании).
Единая церковная организация воплощала идею духовного единства западноевропейской цивилизации, противостоящей Востоку православному и мусульманскому.
Беря на себя посредничество между Богом и людьми, снимая с человека греховность его поступков, Церковь проповедовала не только идеал смирения, но и идею активного участия в мирских делах — во имя веры.
Одно из наиболее сложных и противоречивых явлений средневековой западноевропейской цивилизации это менталитет человека той эпохи. Человек западноевропейского Средневековья - это человек общности, вне зависимости от того к какой общности он принадлежал, был аристократом или крестьянином. Свобода воспринималась как гарантированный статус в обществе. Личность, индивидуальность как самостоятельная ценность стала провозглашаться лишь во времена Возрождения. Корпоративные нормы и ценности, традиции и ритуалы поведения (вплоть до предписанного типа одежды), подкрепляемые христианским мироощущением, считались превалирующими над личными желаниями. И в то же время именно Средневековье было временем необузданных личных желаний, пылких страстей, резких контрастов эмоций и чувств, временем взлета мысли, разрывавшей круг привычных представлений и традиций.
Мир человека того времени, казалось бы, соединил несоединимое. Проповедь христианского милосердия и беспощадность войн и публичных казней, жажду чуда и страх перед ним, стремление оградиться от мира стенами собственного дома и движение тысяч рыцарей, горожан и крестьян в неизвестные земли для освобождения Гроба Господня. Крестьянин мог искренне бояться Страшного суда за грехи и каяться в них и в то же время неистово предаваться самому буйному разгулу во время весенних праздников плодородия, очень далеких от норм христианской морали. Духовные лица с подлинным чувством могли служить Рождественскую мессу и открыто смеяться над хорошо известными им пародиями на церковный культ и вероучения, на псалмы и молитвы. Более того, те же священнослужители частично использовали их в празднике дураков, который шел по календарю за Рождеством и проводился в том же храме. Рыцари лили слезы и даже падали в обморок при виде своей Прекрасной дамы, но, отправляясь в поход, они надевали на жен железный пояс целомудрия и были безжалостны к женщинам завоеванных городов. Страх человека перед смертью и Божьим судом, чувство неуверенности, порой трагичности бытия соединялась с определенным карнавальным мироощущением, которое находило свое выражение не только в самих городских карнавалах, где человек обретал ощущение раскованности, где упразднялись иерархические и сословные преграды, но в той смеховой культуре, которая пришла в Средневековье из античного мира, сохранив по сути, языческий характер в мире христианства.
Христианское мироощущение и яркое эмоциональное восприятие мира способствовало тому, что человек порой столь же реально воспринимал мир, окружавший его, как и мир потусторонний. Рай и ад для него были так же реальны, как собственный дом. Мир воспринимался в противоречивом двуединстве, и человек искренне верил, что он может воздействовать на него не только вспахав землю, чтобы получить урожай, но совершив молитву или прибегнув к магии, которая была весьма распространена и среди аристократов, и среди простолюдинов. С этим связана и символичность мировосприятия средневекового человека. Она выражалась не только в том, что символы были значимой частью средневековой культуры. От креста как символа спасения, рыцарского герба, как символа рода и достоинства, до цвета и покроя одежды, который соответствовал и жестко приписывался представителям различных социальных групп. Для средневекового человека многое в окружающем мире было символами божественной воли или неких мистических сил, вера в которые имела своим началом языческое прошлое. Не случайно столь большое внимание уделялось снам, видениям, толкованию различных предзнаменований.
В обществе, четко поделенном на сословия, была значительная разница между мировосприятием и жизнедеятельностью крестьянина, горожанина, рыцаря, короля, духовного лица. Не случайно мы говорим о средневековой рыцарской культуре, городской культуре и т.д.

2. Этническая идентификация и процесс автостериотипов. Генезис этнических стереотипов.

Христианское представление о том, что человек лишь странник, чужеземец (peregrinus) на земле, приобрела особую актуальность в эпоху крестовых походов. Цель путешествия в земной Иерусалим — обретение небесного Иерусалима, т.е. спасение души. Рассказы паломников о Святой Земле приучили средневековых людей рассматривать ее как свою далекую родину, породили также желание завладеть Гробом Господним, находившимся в руках неверных, и освободить от власти иноверцев ПалестинуКрестовый поход, провозгласивший борьбу против неверных с целью отвоевания христианских святынь, был по существу священной войной. Уже Августин разделил войны на справедливые и несправедливые, имеющие целью грабеж и обогащение. Идея справедливой войны (bellum justum) с особой силой зазвучала в Х в. в связи с набегами на Западную Европу венгров, викингов и сарацин. В борьбе против этих народов идея справедливой войны переплеталась с понятием войны против язычников. Последующим войнам против иноверцев в Испании в эпоху реконкисты церковь стремилась придать конфессиональное звучание. Особую роль сыграло т.н клюнийское движение за церковную реформу, укрепление папства и католического клира. Цель этих войн - подчинить католической вере прежние христианские земли, которые, как считалось, принадлежат cв. Петру, некогда в них проповедовавшему. В т.н. «войнах св. Петра» часто непосредственное участие принимали епископы, аббаты и монахи. Устанавливался сюзеренитет апостольского престола над отвоеванными у неверных землями. Павшие на поле боя рассматривались как мученики, которые на небесах будут удостоены рая, а оставшимся в живых отпускали грехи.Их кульминацией и явилась идея крестового похода в Палестину. О ней говорилось как о наследстве, принадлежащем христианам, которое следует отвоевать. Мысль о том, что «наследие Христово» находится в руках врагов христианства, побуждала христиан к действию. В крестовом походе идея паломничества была соединена с идеей войны против неверных. Идея священной войны дала крестовым походам и идеологическое, и морально-религиозное обоснование, весьма характерное для дихотомии средневекового сознания, противопоставлявшего «верных» и «неверных», «рыцарей Бога» (milites Dei и «врагов Бога» (inimici Dei), Христа и Антихриста, добро и зло. Иоанн предсказывал, что накануне конца света иноверцы будут либо обращены в христианство, либо сгинут с лица земли (уверенные в этом, крестоносцы станут расправляться с ними во время еврейских погромов). Крестоносцы ведут войну с сарацинами, «присными Антихриста» (satellites Antichristi), рассматривавшимися в церковной традиции как воплощение апокалипсического зла.

Крестовые походы оказались не менее важны в плане эволюции западной христианской цивилизации и культуры. В крестовых походах впервые европейцы осознают свое единство, поднявшись над этническим партикуляризмом, и объединяются для общего дела — освобождения Иерусалима. С этой точки зрения, крестовые походы были важным фактором становления европейского самосознания. Само представление о Европе как единой культурной и территориальной целостности складывается в ходе крестовых походов из противопоставления мусульманскому миру.

В средние века основным "аргументом" против евреев было то, что они распяли Христа, который сам был евреем, и, следовательно, речь идет не о национальной, а о религиозной вражде; многие верили, что евреи имеют хвосты, кроме того, они считались нечистыми в физическом смысле. Сегодня мало кто утверждает, что евреи нечистоплотны. Потеряла значение для большинства людей и религиозная рознь. А предубеждение осталось. Развитие товарно-денежных отношений было объективной закономерностью, которая не зависела от чьей-либо злой и доброй воли. Но процесс этот был весьма болезненным. Задолженность и разорение легко ассоциировались в отсталом сознании с образом еврея-ростовщика или еврея-торговца, который становился, таким образом, символом всяческих неприятностей. Церковь и феодалы умело играли на этих настроениях. Им было выгодно развивать торговлю и ремесло, поэтому они поощряли создание еврейского гетто, получая за это хорошую мзду. Когда требовалось дать выход массовому недовольству, его легко можно было направить против евреев. Львиная доля разграбленного еврейского имущества попадала в руки самого феодала, а затем он получал еще деньги и от еврейской общины за спасение от будущих погромов.

Стереотип о воиственности и могуществе мадьяр нашел отражение в западноевропейских хрониках и других литературных произведениях, где мадьярские воины фигурировали под именем всей мадьярской общности. Их называли «унгарии», «хунгарии», «авари», «хунни», «сарацени», «агарени», «турци». На целое распространялась характеристика части: из поля зрения западноевропейских авторов выпали переходившие к оседлости мадьярские скотоводы и их семьи.

Указанный стереотип утвердился сначала во всей средневековой историографии, а затем в историографии европейских стран нового времени. Этому способствовало и произведение латиноязычной литературы королевства Венгрии — анонимные «Деяния мадьяр (венгров)», которые были созданы на рубеже XII—XIII вв. в целях прославления предков тогдашних мадьярских магнатов. В «Деяниях» предки, подлинные или мнимые, часто фигурируют под именем всей мадьярской общности — «хунгари». Действия ее главы — вождя Арпада — сводятся к завоеванию, а затем к пожалованиям тех владений, которыми обладали магнаты на рубеже XII—XIII вв. Венгерский Аноним «населил» Среднее Подунавье X в. противниками «мадьяр-завоевателей» — народами, которых он знал как обитателей соседних стран XII— XIII вв.

3. Начало создания национальных мифов. Национальной мифом (идеей) Средневековья явилась христианская религиозность, зародившаяся на территории Римской империи в 1-2 веках нашей эры. Важнейшей особенностью средневековой культуры является особая роль христианского вероучения и христианской церкви. В условиях всеобщего упадка культуры сразу после разрушения Римской империи только церковь в течение многих веков оставалась единственным социальным институтом, общим для всех стран, племён и государств Европы. Церковь была господствующим политическим институтом, но ещё более значительно было то влияние, которое церковь оказывала непосредственно на сознание населения. В условиях тяжёлой и скудной жизни, на фоне крайне ограниченных и чаще всего малодостоверных знаний о мире христианство предлагало людям стройную систему знаний о мире, о его устройстве, о действующих в нем силах и законах. Добавим к этому эмоциональную притягательность христианства с его теплотой, общечеловечески значимой проповедью любви и всем понятными нормами социального общежития, с романтической приподнятостью и экстатичностью сюжета об искупительной жертве, наконец, с утверждением о равенстве всех без исключения людей в самой высшей инстанции, чтобы хотя бы приблизительно оценить вклад христианства в мировоззрение, в картину мира средневековых европейцев [4, с. 190].

Эта картина мира, целиком определившая менталитет верующих селян и горожан, основывалась главным образом на образах и толкованиях Библии.Исследователи отмечают, что в Средние века исходным пунктом объяснения мира было полное, безусловное противопоставление Бога и природы, Неба и Земли, души и тела.

Этика средневековья находилась под влиянием особенностей феодального способа производства. Необходимо отметить, что особенностью религии и морали является способность накладывать на человека обязательства не извне, а изнутри.

В Европе такой религией стало христианство, возникшее в качестве иллюзорной формы выражения интересов униженных и порабощенных классов, но быстро превратившееся в официальную религию господствующих классов, чьим интересам она отвечала в гораздо большей степени.

При этом христианская церковь стала крупным феодалом, а её представители – духовенство образовали второе сословие господствующего класса феодалов. Христианская же религия стала способом осмысления моральных проблем и освящения складывающихся в феодальном обществе нравов.

Кроме того, и само ученое догматическое христианство было неоднородным: на протяжении всех средних веков возникали самые разнообразные ереси, с которыми Церковь вела борьбу при помощи Церковного суда – Инквизиции. Сельские монастыри были почти единственными центрами культуры на протяжении всего раннего Средневековья (5-8 века). Монастыри владели землями (им передавали свои земли люди, принимавшие монашество), и сохраняли на этих землях технологии обработки и растения, известные древнему Риму. Кроме того, обращая неверных в христианство, введя и освящая таинство брака, церковным судом определяя права наследования, монастыри получали политическую власть над вождями варварских племен и принимали на себя часть политико-административных функций.

 

4. Стереотипы, автостереотипы, стереотипные образы в исторических источниках средневековья.

• Византийский богослов Григорий Палама (1296-1359) особо подвергал критике нравственный образ ислама:

Итак, людей, о которых идет речь, за то, что они, познав Христа, не прославили и не возблагодарили (Рим. 1, 21) Его как Христа, Бог предал превратному уму, страстям и бесчестию, так что живут они постыдно, не по-человечески и богопротивно, подобно Исаву, с детства ненавистному Богу и лишенному отцовского благословения: они живут луком, мечом, в распутстве, находя удовольствие в порабощении людей, убивая, грабя и похищая, предаваясь бесчинству, разврату, содомскому греху. И они не только совершают все это, но и вследствие какого-то безумия полагают, что Бог одобряет их действия. Вот что я теперь думаю о них, лучше узнав их образ жизни.

Вместе с тем "содомский грех" прямо запрещен Кораном и к подобной критике стоит отнестись настороженно.^[25]

 

Список литературы:

Заборов М.А. Введение в историографию крестовых походов (латинская хронография X-XIII вв.). М., 1966;

С. И. Лучицкая Крестовые походы/ Словарь средневековой культуры. М., 2003, с. 234-239.

3. Аверинцев С.С. Судьба европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к средневековью // Из истории средних веков и Возрождения. М., 1976;

4.Кондрашов В. А., Чичина Е. А. Этика: история и теория. Эстетика: Особенности художественных эпох и направлений / В. А. Кондрашов – Р-н/Д: Феникс, 2004.