Коллективное бессознательное

Как и основатель психоанализа Юнг в своих теоретических построениях опирался и на клиническую практику, и на философию прошлого. Вероятно, швейцарский психиатр был знаком с западной философией в большей степени, чем Фрейд, не говоря уже о том, что, в отличие от основателя психоанализа, он интересовался и восточной философией, особенно даосизмом и буддизмом. Сам Юнг в своих воспоминаниях отмечал, что еще в юношеские годы настолько увлекся философскими идеями, что долгое время не мог решить, чему посвятить свою профессиональную деятельность — философии или медицине. Но даже после того, как был сделан окончательный выбор в пользу медицины, Юнг не утратил своего интереса к философии. "Вопреки растущим научным интересам, – замечает он, – я время от времени вновь возвращался к моим философским книгам". Он подчеркивал, что философское влияние, которое превалирует в его образовании, восходит к Платону, Канту, Шопенгауэру, Э. Гартману и Ницше. И все же непо-средственно к критическому переосмыслению идей Фрейда Юнга подвела его клиническая практика. При лечении шизофрении он столкнулся с такими случаями расщепления психики человека, которые не могли быть объяснены детскими сексуальными переживаниями индивида и, следовательно, не вписывались во фрейдовские представления о сексуальной детерминации человеческого поведения.

Фрейдовское понятие "либидо" приобретает у Юнга расширительное толкование: под "либидо" он понимает психическую энергию, определяющую интенсивность психических процессов, протекающих в душе человека. Эта энергия соотносится Юнгом не с конкретно-определенной психической силой, обусловленной, например, сексуальными влечениями, как это имело место у Фрейда, а с внутренним психологическим настроем, характеризующим психическую деятельность человека. Утверждая, что "теория сексуальности чрезвычайно важна для меня и в личностном, и в философском смысле" Юнг, тем не менее отрицает ее, как единственное выражение психической целостности личности и приводит многочисленные примеры "неврозов, в которых проблема сексуальности играла подчиненную роль, а на передний план выходили другие факторы, например, проблема социальной адаптации, давление трагических обстоятельств жизни, соображений престижа и т.д.".

Подвергнув критике фрейдовское понимание бессознательного за его чрезмерную сексуализацию, Юнг тем не менее был близок к Фрейду в своей трактовке бессознательных психических процессов. Подчеркнем, что бессознательное для Юнга является исключительно психологическим понятием, характеризующим все те психические процессы, которые или не осознаются, не будучи предметом сознания, или воспринимаются как вытесненные из сознания. Разногласия же между Юнгом и Фрейдом в оценке бессознательного обнаруживаются лишь при раскрытии его содержательной стороны. Так, если основатель психоанализа всю человеческую деятельность сводил к биологически унаследованным бессознательным инстинктам, то по Юнгу инстинкты человека имеют не столько биологическую, сколько символическую природу. Правда, и Фрейд признавал символический характер бессознательного и пытался даже раскрыть символику бессознательных влечений. Но Юнг выдвинул предположение, что символика является составной частью самой психики и что бессознательное вырабатывает определенные идеи, носящие символический характер и составляющие основу всех представлений человека. Эти идеи рассматриваются им не как содержательные, а как формальные элементы психики, которым Юнг дает название "архетипы", понимая под ними нечто всеобщее и имманентно присущее всему человеческому роду. Архетипы действуют в человеке инстинктивно. В своей знаменитой работе "Архетип и символ" Юнг следующим образом поясняет суть этого понятия: "Под архетипами я понимаю коллективные по своей природе формы и образцы, встречающиеся практически по всей земле как составные элементы мифов и в то же время являющиеся автохтонными индивидуальными продуктами бессознательного происхождения. Архетипические мотивы берут свое начало от архетипических образов в человеческом уме, которые передаются не только посредством традиции и миграции, но также с помощью наследственности. Эта гипотеза необходима, так как даже самые сложные архетипические образцы могут спонтанно воспроизводиться без какой-либо традиции. Прообраз или архетип является сформулированным итогом огромного технического опыта бесчисленного ряда предков. Это, так сказать, психический остаток бесчисленных переживаний одного и того же типа".

Иными словами, юнговские "архетипы" представляют собой формальные образцы поведения, или символические схемы, на основе которых оформляются конкретные, наполненные содержанием образы, которыми человек оперирует в своей реальной жизни и деятельности. На первый взгляд может создаться впечатление, что "архетипы" Юнга являются такими же элементами бессознательного, как и "первичные влечения" у Фрейда. Но это не так. Юнговские "архетипы" выступают как более глубинные осадки психики человека, накапливаемые в течение многотысячелетнего опыта приспособления и борьбы за существование не только отдельного индивида, но и всего человеческого рода. Такие архаические формы, остатки, отпечатки сохраняют в себе древний характер психических содержаний и функций примитивного душевного уклада жизни. Любопытно, что Юнг не соотносит их только со сферой человеческого бытия, а распространяет на весь органический мир, то есть выводит за рамки собственно бессознательного психического, "архетип" выступает у Юнга скорее как психоидный феномен.

В 1903 году Юнг сознает в городке Бурхгельцы лабораторию экспериментальной психопатологии, где были проведены первые рабо-ты, позволившие ему обосновать ядро своей философии - учение о коллективном бессознательном.

Известность Юнгу принес прежде всего словесно-ассоциативный тест, позволивший экспериментально выявить структуру бессознательногo. Тест содержал обычно сотню слов. Испытуемый должен был тотчас реагировать на каждое из них первым пришедшим ему на ум словом. Время реакции замечалось секундомером. Затем операция повторялась, а испытуемый должен был воспроизводить свои прежние ответы. В определенных местах он ошибался. Ошибки, по мнению Юнга, случались тогда, когда слово задевало какой-то заряженный психической энергией "комплекс" (этот термин был введен в психологию Юнгом, позднее он стал употребляться Фрейдом и Адлером – кто не слышал об Эдиповом комплексе и комплексе неполноценности. В таких случаях удлинялось время подбора слова-реакции, испытуемые отвечали не одним словом, а целой речью, ошибались, заикались, молчали, полностью уходили в себя. Люди не понимали, например, того, что ответ на одно слово-стимул занимал у них в несколько раз больше времени, чем на другое.

Исследователю достаточно только "дотронуться" до комплекса, как у испытуемых появляются следы легкого эмоционального расстройства. Юнг считал, что этот тест выявляет в сознании испытуемого некие фрагментарные личности, из которых состоит личность человека в целом. Эти личности подсознательны. Комплекс - это выход одной из них на "поверхность" сознания. При этом "Я" человека как бы уходит на второй план, а роль его играет одна из личностей подсознания. У шизофреников диссоциация личности значи-тельно более выражена, чем у нормальных людей, что в конечном итоге ведет к разрушению сознания, распаду личности, на месте которой остается ряд "комплексов".

"Исследования показывают, что существует огромное количество способов, которыми бессознательное не только влияет на сознание, но и полностью управляет. Но существует ли доказательство того предположения, что поэт, будучи в ясном сознании, может оказаться подвластным собственной работе? Доказательство это может быть двух видов: прямое и косвенное. Прямым доказательством может стать поэт, уверенный, что он знает, что он говорит, но на деле говорящий больше, чем ему известно. Косвенные доказательства можно обнаружить в тех случаях, когда за видимой доброй волей поэта стоит высший императив, который вновь предъявляет свои безапелляционные требования, если поэт волюнтаристски обрывает творческий процесс, или наоборот, создает ему физические трудности, из-за которых работа должна быть прервана против его воли.

Изучение людей искусства последовательно демонстрирует не только силу творческого импульса, поднимающуюся из бессознательного, но также его капризный и своевольный характер. Нерожденное произведение в психике художника – это природная сила, которая находит выход как благодаря тираническому могуществу, так и удивительной изворотливости природы, совершенно равнодушной к судьбе человека, который для нее представляет лишь средство. Потребность творить живет и растет в нем, подобно дереву, тянущемуся из земли и питающемуся ее соками. Мы не ошибемся, пожалуй, если будем рассматривать творческий процесс как живое существо, имплантированное в человеческую психику. На языке аналитической психологии это живое существо является автономным комплексом. Это отколовшийся кусок психики, который живет собственной жизнью вне иерархии сознания."

В отличие от Фрейда, который рассматривал бессознательное как основной элемент психики отдельного человека, Юнг проводит дифференциацию между "индивидуальным" и "коллективным бессозна-тельным". "Индивидуальное бессознательное" (или, как Юнг его еще называет, "личное", "персональное бессознательное") отражает личностный опыт отдельного человека и состоит из переживаний, которые когда-то были сознательными, но утратили свой сознательный характер в силу забвения или подавления. Оно охватывает все приобретения индивидуально-личностного существования, включая все то, что находится под порогом сознания.

Одно из центральных понятий "аналитической психологии" – "коллективное бессознательное" заключает скрытые следы памяти человеческого прошлого: расовой и национальной истории, а также дочеловеческого, животного существования. Это общечеловеческий опыт, характерный для всех рас и народностей. Бессознательные содержания данных коллективных образований рассматриваются Юнгом как возникающие из наследственной структуры психики и мозга человека. Именно "коллективное бессознательное" является для швейцарского психиатра тем резервуаром, где сконцентрированы все "архетипы". По Юнгу, теория коллективного бессознательного объяс-няла и появление духов в сознании медиума, и распад личности шизофреника. Раньше говорили об "одержимости бесами", приходив-шими в душу извне, а теперь выясняется, что весь их легион уже есть в душе. Наше сознательное "Я" есть один из элементов психики, в которой имеются более глубокие и древние слои. Учение о коллективном бессознательном переплетается с жизнью - слова Юнга о том, что психология "имеет характер субъективной исповеди", возникли не на пустом месте. Однако созданное Юнгом учение вовсе не сводится к его личным переживаниям, тому диалогу его сознания с бессознательным, о котором Юнг написал свои мемуары – "Воспоминания, сновидения, размышления". Опыт каждого вплетается в историю поколения, народа, культуры; все мы – дети своего времени.

Вводя понятие коллективного бессознательного, Юнг должен был четко отделить свою концепцию от фрейдовского бессознательного. Он отказывается видеть причину чуть ли не всех неврозов в "эдиповом треугольнике", но не отрицает значимости для психоанализа индивидуальной истории человека. В ней имеются общие для всех людей "стадии роста". Неврозы появляются обычно в кризисные переходные периоды (не только при переходе от детства к юности, но и, например в сорок лет). Личностное бессознательное состоящее из вытесненных "комплексов, забытых, либо никогда не преодолевавших порога сознания представлений", – это результат жизненного пути человека.

Содержания коллективного бессознательного не просто никогда не входили в сознание, "они никогда не были индивидуальным приобретением, но обязаны своим появлением исключительно наследственности". Есть, по Юнгу, глубинная часть психики, имеющая коллективную, универсальную и безличную природу, одинаковую для всех членов данного коллектива. Этот слой психики непосредственно связан с инстинктами, то есть наследуемыми факторами. Они же существовали задолго до появления сознания и продолжают преследовать свои "собственные" цели, несмотря на развитие сознания. Коллективное бессознательное есть результат родовой жизни, которая служит фундаментом духовной жизни индивида. Юнг сравнивал коллективное бессознательное с матрицей, грибницей (гриб - индивидуальная душа), с подводной частью горы или айсберга: чем глубже мы уходим "под воду", тем шире основание. От общего – семьи, племени, народа, расы, то есть всего человечества – мы спускаемся к наследию дочеловеческих предков. Как и наше тело, психика есть итог эволюции. Психический аппарат всегда опосредовал отношения организма со средой, поэтому в психике запечатлялись типичные реакции на повторяющиеся условия жизни. Роль автоматических реакций и играют инстинкты. Подобно любой другой науке, психология изучает не индивидуальное, но всеобщее – универсальные закономерности психической жизни необходимо открыть в индивидуальных проявлениях.

Не только элементарные поведенческие акты вроде безусловных рефлексов, но также восприятие, мышление, воображение находятся под влиянием врожденных программ, универсальных образцов. Архетипы суть прообразы, праформы поведения и мышления. Это система установок и реакций, которая незаметно определяет жизнь человека.

Юнг сравнивал архетипы с системой осей кристалла. Она формирует кристалл в растворе, выступая как поле, распределяющее частицы вещества. В психике "веществом" является внешний и внутренний опыт, организуемый согласно этим врожденным формам. Будучи "непредставимым", архетип в чистом виде не входит в сознание. Подвергнутый сознательной переработке, он превращается в "архетипический образ", который ближе всего к архетипу в опыте сновидений, галлюцинаций, мистических видений. В мифах, сказках, религиях, тайных учениях, произведениях искусства спутанные, воспринимаемые как нечто чуждое, страшное образы превращаются в символы. Они становятся все более прекрасными по форме и всеобщими по содержанию.

"Воздействие архетипа, независимо от того, принимает ли оно форму непосредственного опыта, или выражается через слово, сильно потому, что в нем говорит голос более мощный, чем наш собственный. Кто бы ни говорил в первобытном образе, он говорит тысячью голосов; он очаровывает и порабощает, и в то же время несет идею, которая через частное посылает нас в область неизбывного. Он трансмутирует нашу личную судьбу в судьбу человечества и будит в нас благодатные силы, которые всегда помогали человечеству спастись от любой опасности и пережить самую долгую ночь.

В этом секрет великого искусства и его воздействия на нас. Творческий процесс, насколько мы можем его проследить, состоит в бессознательной активации архетипического образа, и его дальнейшей обработке и оформлению в законченное произведение. Неудовлетворенность художника ведет его назад к тому первобытному образу в бессознательном, который может лучше всего компенсировать несоответствие и однобокость настоящего. Ухватив этот образ, художник поднимает его из глубин бессознательного, чтобы привести в соответствие с сознательными ценностями, и преобразуя его так, чтобы он мог быть воспринят умами современников в соответствии с их способностями"

Идеи о "коллективном бессознательном" были почерпнуты Юнгом из теории о "коллективных представлениях" французского этнолога Леви-Брюля, которой, по его собственному признанию, он "только дал эмпирическое основание". Казалось бы, данное признание должно свидетельствовать о продолжении Юнгом линии Леви-Брюля, у которого коллективные представления ассоциируются с процессом социализации личности. Но у Юнга выход на уровень рассмотрения социальных аспектов коллективных представлений причудливо переплетался с биологической, а порой и мистической трактовкой человеческого бытия. Юнга прежде всего интересует наследственно данная психологическая структура, отражающаяся в "коллективном бессознательном": он пытается раскрыть структурные особенности коллективных идей с точки зрения их символических элементов. В этом пункте швейцарский психиатр предвосхитил некоторые идеи современных структуралистов. Однако если у последних исследование символической функции бессознательного соотносится с языковой дея-тельностью человека (это наиболее рельефно выражено в максиме Ж. Лакана "Бессознательное структурируется как язык"), то Юнг при раскрытии символических элементов "коллективного бессознательного" обращается к таким идеям, которые имеют религиозную окраску. Именно религиозные представления, по его мнению, выражают фактическую сторону унаследованных данных "коллективного бессоз-нательного", являющегося средоточием мифологических образов, которые составляют скрытое содержание коллективных идей. Поэтому мифологические связи, религиозные отношения представляются ему важными элементами психической жизни человека. Он не только признает позитивную ценность религии, но и с этих позиций критикует Фрейда за "его неспособность понять религиозный опыт".

Швейцарский психиатр ввел понятия "архетип" и "коллективное бессознательное" для того, чтобы рассмотреть природу и содержание бессознательного не в психологическом и биологическом плане, как это имело место у Фрейда, а с точки зрения символического обозначения и схематического оформления структурных представлений человека. Здесь его позиция сближается со взглядами французских струк-туралистов Леви-Стросса, Фуко, Лакана: и Юнг и структуралисты попытались освободить фрейдовское бессознательное от природно данного и биологически унаследованного напластования. Но если структуралистам в какой-то степени удалось дебиологизировать бессознательное, то у Юнга данная проблема получила только видимость разрешения, и "архетипы", и "коллективное бессознательное" оказываются в конечном счете внутренними продуктами психики человека, представляя наследственные формы и идеи всего человеческого рода. Разница между теоретическими построениями Фрейда и Юнга заключается лишь в том, что наследственным, биологическим материалом для основателя психоанализа были сами инстинкты, предопределяющие мотивы деятельности человека, а для создателя "аналитической психологии" - формы, идеи, типичные способы поведения. Правда, биологизм Фрейда был более последовательным и прямолинейным, чем у Юнга, чьи высказывания по этому вопросу носили противоречивый характер. Тем не менее, механизм биологической предопределенности и наследственности сохраняется в теоретических конструкциях обоих психоаналитиков, хотя он и действует на разных уровнях психики человека. Что же касается юнговского представления о религиозных образах, оседающих в "коллективном бессознательном" и признания необходимости рели-гиозных отношений в жизни человека, то в этом вопросе "аналитическая психология" отступила от атеистических установок классического психоанализа, нацеленного на разоблачение религиозных иллюзий.

Составной частью "аналитической психологии" Юнга является теория "комплексов", то есть бессознательных психических сил индивида, организованных в определенные системные образования, которые оказывают постоянное воздействие на жизнедеятельность человека. В глубинах бессознательного, по мнению Юнга, всегда находятся наготове "комплексы" воспоминаний индивидуального прошлого, и прежде всего родительские, детские или так называемые "семейные комплексы", "комплекс власти", "комплекс неполноценности" и т. д. "Комплексы" – это своего рода "психологические демоны", спонтанные всплески бессознательных актов, взрывающих спокойное, направленное течение психических процессов, это неуправляемые силы, которые как бы свидетельствуют о власти бессознательного над сознательным в психике человека.

На основе концепции "комплексов" Юнг и его последователи попытались глубже проникнуть в механизмы функционирования бессознательного, выявить сложные взаимоотношения между бессозна-тельными и сознательными психическими процессами, раскрыть роль бессознательных влечений в формировании поведения людей. Однако эта концепция мало чем отличалась от теории вытесненного бессоз-нательного Фрейда. И хотя слово "комплекс" стало распространенным термином в западной психологии, медицине и других науках, поскольку с его помощью удавалось образно описать различные бессознательные факторы и мотивы поведения человека, с этим словом нередко соотносятся такие разноплановые проявления бессознательного, что оно фактически утрачивает свою специфику. Ни один из терминов, созданных в рамках психоанализа, не был, по утверждению Фрейда, "так часто неправильно применяем во вред образованию точных понятий".

Составляющее внутреннее ядро психического мира человека бессознательное функционирует, по Юнгу, на всех структурных уровнях психики. Это положение вполне согласуется с фрейдовским подходом к анализу бессознательного психического. Правда, в отличие от Фрейда, Юнг проводит более многоплановую дифференциацию уровней психики, вводя в свои теоретические конструкции ряд понятий, которые, по его убеждению, характеризуют новое видение личности Наряду с такими понятиями, как "коллективное" и "индивидуальное бессознательное", он выделяет "Персону", "Тень", "Аниму", "Анимус", "Самость" и ряд других.[4]

Первый архетип, с которым сталкивается всякий человек в процессе индивидуации, – Тень. Этот "сегмент психики" – еще не архе-тип коллективного бессознательного в подлинном смысле слова. Тень – это вся совокупность вытесненных нашей психикой представлений о нас самих, персонификация личного бессознательного. Тень автономна, это наш темный двойник, и чем больше его подавление, чем идеальнее хочет выглядеть человек в собственных глазах, тем большую Тень он отбрасывает.

Если Тень – наш двойник, то следующий архетип всегда персонифицируется лицом противоположного пола. Это близнецы Анима и Анимус: женское начало – в мужчине и мужское – в женщине. Анима, обитающая в бессознательном мужчины, – чувственно капризное, сентиментальное, коварное и демоническое существо. Она представляет собой источник иррациональных чувствований у мужчины. Анимус, напротив, источник рациональных мнений, не подвергаемых сомнению принципов, решительных суждений ("так положено", "так принято" и т.п.), то есть предрассудков, принимаемых женщиной за непреходящие истины. Юнг обращает внимание на амбивалентность архетипических образов – они лежат "по ту сторону" моральных конвенций, добpa и зла. Анима может предстать в виде русалки, ведьмы, сирены, лорелеи; Анимус является в обличье колдуна, гнома или даже Синей Бороды. Это соблазнительные, искушающие, опасные образы, но именно они придают витальность и "душевность" мужчине, интеллектуальные способности, свободу от предвзятых мнений - женщине.

В процессе индивидуализации Анима и Анимус постепенно одухотворяются, совершается переход к "архетипу смысла", к самости, подлинному центру психики. Происходит возврат к персонификациям с чертами собственного пола.

Движение от "Я" к самости невозможно без универсальных символов. В иные эпохи психотерапия не была нужна именно потому, что содержания бессознательного представали как символы трансцедентного мира, лежащего за пределами нашей души. Психология и психотерапия нужны современному человеку, утратившему символический универсум. То, что мы сегодня обнару-живаем в глубинах собственной души, представало в традиционных обществах как прекрасный, упорядоченный божественный космос.

Идеальное соединение сознания и коллективного бессознательного совершается через символ. Символы и ритуалы суть "плотины и стены, воздвигнутые против опасностей бессознательного", они позволяют ассимилировать колоссальную психическую энергию архетипов. Стоит догматам затвердеть в оторванности от опыта, как появляется опасность прорыва вод бессознательного, они поднимаются все выше, грозят захлестнуть сознание. Человечество всегда стоит на границе с неподвластными ему силами, готовыми вторгнуться в наш мир, приняв облик психической болезни, религиозного фанатизма или политического безумия. Охраняют человечество "стены" религиозно-мифологических символов. Когда был услышан крик "Великий бог Пан умер!", это было предвестием гибели богов Эллады и Рима, а вместе с тем и античного мира. Христианство пришло на смену язычеству, по-прежнему защищая от "жуткой жизненности, таящейся в глубинах души". Через тысячу лет "стены" ослабли, началась Реформация, пробившая бреши в проецируемых на внешний мир священных образах. Затем последовали рассудочное Просвещение, а за ним – "ужасающие, если не сказать дьявольские, триумфы нашей науки". В итоге европейское человечество лишилось "защитных стен", пребывает в духовной нищете, прекрасный космос вновь превращается в хаос. Отсюда, считает Юнг, и неврозы, и политическое идолопоклонство, и судорожные поиски на Востоке того, что было утрачено у себя дома. Цивилизация, растерявшая своих богов, свои мифы, по мнению Юнга, обречена, ибо миф устанавливает жизненные координаты, придает существованию осмысленный характер.

Коллективное бессознательное – это противоположный сознанию, но связанный с ним полюс психики – саморегулирующейся системы, в которой происходит постоянный обмен энергией, рождающейся из борьбы противоположностей. Обособление какой-то части психики ведет к утрате энергетического равновесия. Отрыв сознания от бессознательного ведет к нарастающему давлению – бессознательное стремится "компенсировать", снять обособленность сознания. "Вторжения" коллективного бессознательного могут вести не только к индивидуальному или коллективному безумию, но и к расширению ("амплификации") сознания. Эта задача стоит перед психотерапевтом: пациент постепенно овладевает своим бессознательным, переводит его на язык символов, пластичных образов искусства и религии. В неожиданных ситуациях, когда сознание не может справиться с возник-шими затруднениями, бессознательное часто автоматически приходит на помощь, проявляет свою компенсаторную функцию. Подключается вся энергия психики. Решение может прийти, например, во сне. Нужно только уметь "слушать", что говорит коллективное бессознательное.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Аналитическая психология – одна из школ глубинной психологии, базирующаяся на понятиях и открытиях человеческой психики, сделанных швейцарским психологом Карлом Густавом Юнгом. В результате переработки Юнгом психоанализа появился целый комплекс сложных идей из разных областей знаний: психологии, философии, археологии, мифологии, теологии, литературы.

Рассмотрим структуру личности по Юнгу. Он утверждал, что душа состоит из трёх отдельных взаимодействующих структур: эго, личного бессознательного и коллективного бессознательного. Эго является центром сферы сознания и включает в себя все мысли, чувства, воспоминания и ощущения, благодаря которым мы чувствуем свою целостность. Эго служит основой нашего самосознания. Личное бессознательное вмещает в себя конфликты и воспоминания, когда-то осознававшиеся, но теперь подавленные и забытые. Юнг ввёл понятие комплекса, или скопления эмоционально заряженных мыслей, чувств и переживаний, вынесенных индивидуумом из личного или наследственного бессознательного опыта. Комплексы могут возникать вокруг самых обычных тем и оказывать сильное влияние на поведение. Юнг утверждал, что материал личного бессознательного уникален и доступен для осознания. Наконец, более глубокий слой в структуре личности – коллективное бессознательное, представляющее собой хранилище латентных следов памяти человечества. В нём отражены мысли и чувства, общие для всех человеческих существ. Эта концепция была основной причиной расхождений взглядов Юнга и Фрейда. Также принципиальной линией размежевания З.Фрейда и К.Юнга является толкование “либидо”, или психической энергии.

Юнг высказал гипотезу о том, что коллективное бессознательное состоит из мощных первичных психических образов – архетипов. Архетипы – врожденные идеи или воспоминания, которые предрасполагают людей воспринимать, переживать и реагировать на события определённым образом; иначе говоря, это универсальные модели восприятия, мышления и действия в ответ на какой-то объект или событие. Среди архетипов, описанных Юнгом, есть мать, ребёнок, герой, мудрец, Солнце, плут, Бог, смерть и т.д. Наиболее важные архетипы – персона (наше публичное лицо), тень (подавленная, тёмная сторона личности), анимус/анима (внутренний образ женщины в мужчине и наоборот, внутренний образ мжчины в женщине), самость (сердцевина личности, вокруг которой организованы и объединены все другие элементы).