Проблема соотношение веры и знания в различных философских концепциях

Проблема соотношения знания и веры, рационального и иррационального, в более узком значении - науки и религии имеет давнюю историю. Соотношение знания и веры может вылиться в одну из трех основных позиций:

• абсолютизация знания и полная элиминация веры;
• гипертрофирование последней в ущерб знанию;
• попытка совмещения обоих полюсов.

В размышлениях философов разных направлений и ученых конца ХХ века все чаще можно встретить рассуждения о том, что научной мысли нужна вера, как правой руке левая рука, и неумение работать обеими руками не следует считать особым преимуществом. Обосновывается это тем, что в научном и в религиозном познании задействованы в принципе разные структуры человеческого существа. В науке человек действует как "чистый ум"; совесть, вера, любовь, порядочность - все это "подмога" в работе ума ученого. Но в религиозно-духовной жизни ум - это рабочая сила у сердца.

Эту идею высказал еще русский философ Н.А. Бердяев, утверждавший, в отличие от О. Конта, что знание и вера не мешают друг другу, и ни одна из них не может заменить или уничтожить другую, так как в "глубине" знание и вера образуют единство.

В настоящее время усиливается интерес к проблеме иррационального, то есть того, что лежит за пределами досягаемости разума и недоступно постижению с помощью известных рациональных (научных) средств, и укрепляется убеждение в том, что наличие иррациональных пластов в человеческом духе порождает ту глубину, из которой появляются все новые смыслы, идеи, творения.

Взаимный переход рационального и иррационального - одно из фундаментальных оснований процесса познания. Рациональное (мышление) взаимосвязано не только с чувственным, но и с другими - внерациональными - формами познания.

Большое значение в процессе познания имеют такие факторы как воображение, фантазия, эмоции и др. Среди них особенно важную роль играет интуиция (внезапное озарение) - способность прямого, непосредственного постижения истины без предварительных логических рассуждений и без доказательств.

Кроме того, в структуре научного знания существуют элементы, не укладывающиеся в традиционное понятие научности:

философские,

религиозные,

магические представления;

интеллектуальные и сенсорные навыки, не поддающиеся вербализации и рефлексии;

социально-психологические стереотипы;

интересы и потребности и т.д.

Начиная с немецкой философии И.Канта – Ф.Гегеля и с методологических достижений создателей квантовой физики, представления об активности познающего субъекта и неотделимости исследователя от экспериментальной ситуации стали нормативными.

Исследования Гилберта и Гёделя в математике показали принципиальную открытость для чувственного, внерационального познания любой, даже самой формализованной системы знания, какой не является ни одна естественнонаучная (тем более гуманитарная) дисциплина. Это значит, что вера, интуиция, эстетическое чутье, озарение (инсайт) и т.д. принципиально неустранимы из научного и обыденного мышления.

Более того, с середины XX в. исследованиями теологов более очевидными стали гносеологические обоснования догматики и вероисповедных принципов. Исследования философов - М. Элиаде, Р. Отто, Ж. Дерриды и др. - священного, сакрального показали сложность познавательного и практико-литургического процесса, где вера, интуиция и знание, образ и ценность образуют сложное единство. Развитие, становление любой научной теории осуществляется обычным порядком. И вера здесь занимает такое же место, как и в любом знании.

Однако в этом случае правильнее было бы говорить о другой, нерелигиозной вере, которая состоит в психологической уверенности в правильности содержания высказывания. Эта вера играет важную роль как в обыденной жизни, так и в научном познании. Данная вера обусловлена принципиальной открытостью любого знания, в том числе и знания научного.

Существуют качественно различные виды такой веры, обладающие различной степенью мотивации поступков человека: от уверенности в чем-либо (например, в том, что и завтра университет продолжит работу) до жизненных убеждений в неизбежность торжества добра над злом и т.д.

Подобный тип веры - неотъемлемый компонент практической деятельности. В своей жизнедеятельности человек постоянно принимает решения, осуществляет волевой выбор. Обстоятельства, при которых принимаются решения, очень редко бывают однозначными и чаще всего допускают несколько альтернатив в выборе стратегии и тактики деятельности. Там, где индивид не может прийти к однозначному решению на основе имеющейся информации, и его выбор не навязан ему принуждением, вступает в силу свободная воля. Индивид вынужден опираться на свою веру в успех предприятия. Можно утверждать, следовательно, что вера и знание представляют собой диалектически взаимосвязанные противоположности. Вера помогает действовать в условиях неопределенности. Если бы существовала полная информированность, то отпала бы необходимость в вере. Однако такая информированность в нашем мире принципиально невозможна. Поэтому устранить неопределенность при принятии решении человеку никогда не удастся.

Однако при принятии решения в ситуации неопределенности действует не только воля человека, но и его эмоциональная оценка окружающего мира, его чувства, настроение, оценка окружающего как приятного или неприятного, должного или не должного, правильного или неправильного.

В этих оценках, как убедительно показывают исследования психологов, мысль человека (рациональное) неотделима от эмоций, чувств человека (иррационального). Мы видели, что мировоззрение человека как необходимый компонент имеет и мироощущение - чувства, с помощью которых мы воспринимаем окружающий мир. Природа творчества человека также напрямую связана не с рациональностью, мышлением, а с бессознательными психическими процессами - еще одной гранью иррационального в человеческой жизнедеятельности.

Таким образом, знание и вера, рациональное и иррациональное в жизнедеятельности человека, в его познании окружающего мира, в его практической деятельности представляют собой неразрывное единство, необходимое для целостного, полноценного, полнокровного миропонимания каждого человека. И эта полнокровность должна находить свое выражение и в профессиональной деятельности человека, личности, понимающей и преобразующей окружающий мир.

32. Познание - это освоение человеком окружающего мира, в ходе которого вырабатываются новые знания о действительности. В познании выделяют несколько уровней: чувственное познание, мышление, теоретическое и эмпирическое познание, а также выявляют ряд видов: обыденное, художественное, научное. Структура познавательной деятельности включает в себя: субъекта познания (человека) и объект познание (вещь, предмет, явление), что выражено в понятии «субъект-объектной взаимосвязи». Если в качестве объекта познания выступает другой человек или группа людей, то говорят о субъект-субъектных связях. Раздел философии, рассматривающий круг данных проблем, называется гносеологией.

Практика - предметная, целеполагающая деятельность человека, направленная на освоение и преобразование социального, природного и культурного бытия. Практика имеет культурно-исторический характер, заключенный в многообразии отношений человека с миром. В структуре практики можно выделить: побуждающие силы (потребности, мотивы); целеполагание; деятельностные акты, направленные на овладение, присвоение, преобразование предмета; средства, с помощью которых достигается цель; результат деятельности.

Любой познавательный процесс является элементом практической жизнедеятельности, в результате которой мир преобразуется. Познание осуществляется в практической деятельности, служащей критерием достоверности полученных знаний. Практика является источником научного познания, его движущей силой, дает познанию необходимый фактический материал, подлежащий обобщению и теоретической обработке. Практика формирует самого субъекта познания, определяет строй, содержание и направленность его мышления. Практическое воплощение идей, превращение их в предметный мир есть опредмечивание. Знания опредмечиваются, как в языковой форме, так и в материальной культуре.

Творчество является особым видом практики, порождающей нечто новое, что первоначально возникает в воображении как образ, требующий воплощения в действительности. Научное познание можно отнести к творчеству, поскольку его цель заключается в получении новых знаний о действительности.

33. Наряду с научным знанием в культуре всегда сосуществует достаточно заметный слой зна­ний, который организован иначе, чем знание научное. Нельзя потребовать от научного знания, чтобы с его помощью описывались все составляющие человеческою бытия и жизненного мира людей.
В контексте культуры наряду с научным знанием формируются различные альтернативные подходы и программы, выходящие за пределы научной рациональности, которые, с одной стороны, способствуют ста­новлению научного знания, с другой стороны, являются порою весьма опасным социальным явлением. Такого рода знания называют по-разному; ненаучное, вненаучное, альтернативное, паранаучное, квазинаучное и т.д. Ненаучное знание – это такие формы познавательной деятельности, которые возникают как: 1) первичные формы осмысления реальности, предшествующие научному знанию; 2) как знание, несоответствующее общепринятым критериям построения и обоснования предлагаемых концепций; 3) как знание, дополняющее существующие виды научного знания; 4) как противореча­щее науке знание, строящееся на игнорировании эмпирических фактов, характеризующееся крайней авторитарностью и пониженным критицизмом. Рассмотрим некоторые виды ненаучного знания.
Этнонаука (еthno – народ) – традиционный вид системы специали­зированного знания, называемый «народной наукой». Этнонаука является результатом накопления и сохранения наблюдений, сведений, положительного опыта, относящихся к тем или иным важным для людей сферам жизнедеятельности. Народная наука выступает как продукт коллективно­го сознания и накопленного опыта. Со временем происходит централиза­ция и спецификация этого опыта. Хранение и применение народной нау­ки становится делом специальных групп или каст общества – шаманов, знахарей, жрецов, старейших племен, владеющих определенными знания­ми. Этнонаука существует, как правило, в устной форме и орга­низована как передаваемое непосредственно от человека к человеку рецептурно-практическое знание. Оно выражалось в лаконичной форме примет, наставлений, заветов, священных обычаев и ритуалов. Знание, аккумулированное в народных науках, является по-своему весьма глубо­ким, целесообразным и высокоэффективным в практическом отношении В современной культуре народные науки существуют как реликтовые об­разования, постоянно лишаемые своей основной питательной среды – традиционной народной жизни, своеобразного миропонимания. Это и оп­ределяет несоизмеримость этнонауки с современным научным знанием. Вместе с тем в свете все более угрожающих экологических проблем представляется возможным иначе посмотреть на «народные технологии», которые были более органично вписаны в природные циклы, не разрушали окружающую среду. С точки зрения «экологии культуры» многовековой, спрессованный в народных науках опыт успешного выживания в порой тяжелых жизненных условиях (как это характерно для северных районов «рискованного земледелия», например) может быть достаточно успешным, а постиндустриальные технологии в отдаленном будущем, возможно, бу­дут больше походить на технологии народные, гармонично вписанные в природную среду.
Протонаучное знание (преднаучное знание, предшествующее на­учному) – знание, представляющее собой первичные формы осмысления реальности, формирующиеся в процессе становления научного знания, когда еще отсутствует необходимый эмпирический материал, не разрабо­таны методы исследования и нормы построения теории. Протонаука опи­рается как на существующие достоверные знания, так и на субъективные предположения исследователя, его творческое воображение. Протонаучное знание создает предпосылки для построения достоверных теоретических концепций, выступая в качестве определенных «строительных лесов» на­учных теорий, с возникновением которых протонаучное знание исчерпы­вает свои возможности. Так, становлению классического естествознания в XVII – XVIII вв. предшествовало учение о флогистоне как основе хими­ческой энергии, теплороде, которому приписывались причины тепловых процессов и т.п. На основе этих представлений давались объяснения хи­мическим и тепловым явлениям, а также осуществлялось становление подлинно научного знания, например, становление основ термодинамики, химической теории и т.д.
Историческая судьба астрологии (греч. astron – звезда и logos – учение) также в известной степени совпадает с историче­скими судьбами других наук и проходит путь от преднаучного (протонаучного знания) к теоретическому. Астрология зарождается на Востоке, затем попадает в Грецию, где она оформляется как достаточно обосно­ванное учение об определенной зависимости между «земными» события­ми, т.е. событиями, происходящими в нашей земной жизни, и событиями «небесными», т.е. происходящими с небесными телами в мире звезд.
С новой силой астрология возродилась в эпоху Возрождения, затем в XIX веке в свете «подлинной» науки и ее четкими и однозначными критерия­ми научности астрология считалась недостойной внимания лженаукой, шарлатанством и была прочно забыта, но уже в XX столетии астрология не может пожаловаться на недостаток внимания к ней со стороны про­свещенного научного сообщества.
Несмотря на довольно распространенное мнение о том, что астро­логические представления либо просто не имеют никакого отношения к науке, либо являются наукообразными (квазинаучными) представления­ми, все же следует иметь в виду, что реальную основу астрологических предсказаний образует многотысячный опыт человечества, отлагающийся в самых разнообразных формах. Астрологические предсказания весьма существенно отличаются от традиционных форм гадания «по звездам», ибо в основании их лежит не поклонение звездам, а теоретические, ино­гда высоко математические конструкции. Теория астрологии включает в себя довольно значительный объем объективных сведений о небесных телах, характере их движения, траекториях и взаимном расположении. Эти представления, конечно же, не являются исключительно астрологи­ческим достоянием, но астрология принимала участие в их разработке. Именно астрологи почти до конца XIX столетия издавали регулярно соз­даваемые таблицы и календари (эфемериды), указывающие движение небесных тел для каждого года, которые обогащали запас знаний астроно­мического характера.
В ходе исторических перипетий астрология совершенствовалась как наука, разрабатывала математические техники вычислений (неслучайно астрологов в Риме называли математиками), уточняла таблицы расположения светил в различные периоды времени, обосновывала прие­мы предсказания. Потребность же в предсказании судьбы никогда не ис­чезала, астрология лишь облекла эту потребность в достаточно рацио­нальные, по крайней мере, небесполезные для науки, формы. В наше время в астрологии усиливается научно-исследовательская компонента, она ссылается на исследования в области биоастрономии, биофизики, тем самым, обнаруживая достаточно сильную тенденцию вписывания астро­логии в инфраструктуру научного знания.
В реальном процессе развития науки наряду с на­учным знанием формируются различные виды ненаучного знания, кото­рые или закладывают основу для становления отдельных наук и допол­няют их, или выступают в роли псевдонаучных построений, наносящих огромный вред научному знанию.