Превосходные наблюдения и замечания Флоренс Найтингейл об особенностях многих больных и об отношении к этому сестер милосердия

"Искусство ухода за больными можно, конечно, в известной степени изучать из книг; но из них невозможно почерпнуть искусства думать обо всем необходимом, так как "необходимое" бывает различно в каждом от­дельном случае".

"Сознание ответственности, все равно в больших или малых делах, ясно только немногим мужчинам, а равно и немногим женщинам. В чрез­вычайных, равно как в малых повседневных несчастиях, довольно часто можно свести первоначальную причину к тому, что кто-нибудь не испол­нил своей обязанности или, по крайней мере, не знаком с ответственностью своего положения".

"Разумеется, ответственность состоит не в том только, чтобы самому исполнять все должным образом, но также и в заботливости, чтобы все другие поступали точно также и чтобы никто тому не препятствовал по незнанию или умыслу".

"На больного никакой шум и никакая суматоха не действует так силь­но, как вызванные без всякой надобности. Они возбуждают в нем в выс­шей степени напряженное чувство ожидания чего-то неизвестного".

"Первое правило всякого порядочного ухода за больными заключает­ся в том, что никогда ни с намерением, ни по неосторожности не следует будить больного. Если его первый сон совершенно растревожен, то можно быть уверенным, что он нескоро вновь заснет. Как оно не кажется странным, тем не менее, верно, что больной, разбуженный после несколь­ких часов сна, легче засыпает вновь, нежели тот, которого разбудили через несколько минут после того, как он уснул".

"Здоровый человек, который спит днем, ночью будет спать не хоро­шо. У больных наоборот: чем больше им дают спать, тем продолжитель­нее их сон".

"Привычку некоторых шептаться в комнате больного можно назвать жестокостью, так как последний, наверное, неминуемо будет напрягаться, чтобы вслушаться в разговор"

"Больному в высшей степени противно, когда окружающие ходят на цыпочках и меняют свой голос. Гораздо лучше говорить своим настоя­щим, хотя бы и грубоватым голосом, нежели слабым или неестественным тоном, который положительно расстраивает больному нервы".

"Попадаются сестры милосердия, которые не могут затворить дверей, не производя оглушительного стука. Или же они отворяют их слишком часто, совершенно без надобности, потому что не подумают обо всем, что можно принести в один раз. Я сама собственными глазами видела ужас, выражающийся на лице одной больной каждый раз, когда входила сестра милосердия в комнату, причем она непременно натыкалась на ящик с уг­лем.

"Далее, хорошая сестра милосердия должна позаботиться, чтобы в комнате больного двери не скрипели, окна не дребезжали, шторы и зана­веси не болтались. Особенно внимание должно быть обращено на это об­стоятельство, особенно в том случае, если больного оставляют на ночь од­ного.

"Всегда следует садиться против больного, чтобы избавить последне­го от необходимости делать усилия для поворачивания головы в сторону говорящего. Ведь у всякого существует потребность смотреть в лицо тому, к кому он обращается со словом. Равным образом, разговаривая с больным стоя, мы его этим заставляем постоянно смотреть вверх. Сидеть необхо­димо как можно спокойнее и избегать в разговоре всякой жестикуляции".

"Никогда не должно неожиданно заговаривать с больным, но, с дру­гой стороны, не следует также томить его ожиданием".

"Гуляющего больного никогда не следует останавливать или обго­нять, чтобы сказать ему что-нибудь. Трудно представить себе напряжение, которое необходимо выздоравливающему, чтобы остановиться лишь на несколько секунд и слушать".

"Всякое движение в комнате больного после того, как с ним попро­щались, пожелав ему покойной ночи, влечет за собою тревожную ночь для него. Если к тому еще больной разбужен, то его, наверное, ожидает бес­сонная ночь".

"Никогда не следует опираться на кровать, садиться на нее или тол­кать ее без надобности, потому что больные это не выносят".

"Обращаясь к больному, необходимо всегда выражаться точно и определенно, в особенности, если от него требуется ответ. Никогда не сле­дует обнаруживать перед ним собственной неуверенности в чем-либо. Это особенно важно, когда дело идет о мелочах. Сомневаться можно про себя, а перед больным нужно иметь вид полной уверенности. Люди, не могущие отказаться от размышлений вслух и перечисляющие каждый раз все дово­ды за и против чего-либо, непригодны для ухода за больными".

"Нерешительность для больных нечто ужасное! Когда они видят окружающих в нерешимости, они предпочитают сами с большими затруд­нениями и напряжением собрать все свои мысли и прийти к какому-либо заключению".

"Входя или выходя из комнаты больного, нужно стараться делать это хотя решительно и скоро, но не внезапно, стремительно, а тем более очень шумно. С другой стороны, уходя для принесения ему чего-либо или уда­лившись из его комнаты, никогда не следует заставлять его ожидать долго возвращения вышедшего. Вообще нужно стараться выработать в себе в отношении больного краткость и определенность во всех вещах, но избе­гать при этом стремительности и торопливости. Конечно, только тот, кто умеет владеть собой, сумеет избрать средний путь между вялостью и сует­ливостью".

"Что касается чтения больному вслух, то опыт привел меня к заклю­чению, что больной, который не может сам читать, не переносит обыкно­венно и чужого чтения вслух".

"Но если при всем том необходимо что-либо ему почитать, то это нужно делать медленно. Сильно ошибаются, полагая, что больного чтение тем менее напрягает, чем скорее оно оканчивается, и поэтому читают ему, просто не переводя духа".

"Чтец причиняют истинную муку больному невнимательным, рассе­янным чтением, тут и там прочитывая что-либо про себя, а под конец да­вая ему заметить, что сделаны были некоторые пропуски".

"Только опытные сестры милосердия или люди, сами прошедшие школу тяжелой болезни, могут понимать, как страдают нервы и мысли больного, вынужденного постоянно видеть перед собой все те же четыре стены, тот же потолок и ту же обстановку на время, пока он обречен си­деть взаперти в одной или даже двух комнатах".

"Никогда не забуду я радостного чувства, которое замечала на лицах подобных больных при виде букета пестрых цветов. Точно также припо­минаю, что когда я сама была больна, то после получения букета полевых цветов мое выздоровление начало быстро продвигаться вперед".

"Для самого больного представляется столь же мучительным, сколько и непонятным вопрос, почему он переживает гораздо больше мрачных нежели приятных мыслей, и не может разогнать их даже при сильном ста­рании со своей стороны".

"Больному столь же невозможно двигать переломленным членом, как изменить направление своих мыслей без посторонней помощи. Эта непо­движность духа сама по себе составляет столь же характерное явление страдающего какой-нибудь внутренней болезнью, как неподвижность по­раженного члена или перелом конечности".

"Следовательно, исключительно заботясь о полезной пищи и питье, мы еще мало делаем для больного. Необходимо также позаботиться и о настроении его духа, доставляя ему возможность созерцать приятное, принося ему цветы или вообще что-либо красивое. Впрочем, уже один свет много содействует этому, и мне по крайней мере кажется, что наблю­даемое у многих больных страстное ожидание рассвета имеет своей при­чиной общую жажду света, когда многие предметы делаются видимыми, и упавший дух больного вновь поднимается".

"Далее прошу обратить внимание на то, что каждый и каждая из нас, здоровых людей, привык к тому или другому роду занятий, за исключени­ем некоторых светских барышень, нервная система которых зато не лучше настроена, чем у больных. Так как мы не сознаем развлечения, доставляе­мого занятиями, то нам едва приходит в голову, что отсутствие их очень неприятно чувствуется многими выздоравливающими".

"И действительно, легкая ручная работа, как, например, непродолжи­тельное писание или рисование (если больной к этому способен), произве­дет на него отличное влияние. В меньшей степени это приложимо к чте­нию, хотя именно оно-то часто и является единственным и доступным больному занятием". "Итак, всегда нужно позаботиться о доставлении больному того или другого развлечения. Почти излишне упоминать, что чрезмерные ручные работы так же могут раздражать его, как и совершен­ное отсутствие развлечений".

"Большинству слабых больных почти невозможно принимать твер­дую пищу до 11 часов утра, даже если бы до того они очень ослабели от голода".

"Но зато иногда какая-нибудь ложка крепкого бульона, супа, молоч­ного супа с яйцом каждый час сохраняет голодного больного от полного упадка сил и подготовляет его к возможности дальнейшего приема твер­дой пищи".

"Если сестре милосердия поручено давать больному каждые 3 часа чашку какой-либо горячей пищи, но больной не в состоянии принять такое количество ее в такой форме, то она может попробовать давать ему через час по столовой ложке. Если же он и этого не переносит, то по чайной ложке каждые четверть часа".

"Слабые больные, иногда только вследствие нервного истощения, не способны глотать, и эта слабость еще более усиливается от настойчивого требования, к ним обращенного".

"Иногда, если больные получают свою пищу в строго определенное время, когда они свободны от всяких занятий, то они не только в это вре­мя, но и в последующие 2 часа не в состоянии за нее взяться".

"Тем не менее, в особенности у хронических больных, важно точно определить время, когда они могут кушать, равно как подметить часы, когда они чувствуют всего слабее. Как то, так и другое может со дня на день изменяться. Для всего этого требуется дар наблюдательности и тер­пения - достоинства, которыми должна обладать всякая хорошая сестра милосердия. Ими удается сохранить жизнь большему числу больных, чем это обыкновенно думают".

"Одно из самых частых последствий сильного ослабления от голода - бессонница, потому что больные обыкновенно спят соответственно тому, как едят".

"Больному можно сделать пищу окончательно противной, если в про­межутках от одной трапезы до другой оставлять около его постели нетро­нутые им блюда в надежде, что, может быть, в течение этого промежутка у него явится желание что-либо съесть. Кушанье должно быть подано во­время и вовремя же убрано; все равно, ел ли он или нет.

"Доказано, что больной тем легче справляется с кушаньем, чем мень­ше ему мешает при этом присутствие посторонних. Даже на случай, когда его приходится кормить из рук, сестра милосердия не должна ему позво­лять говорить и сама как можно больше молчать, в особенности обо всем, что касается кушаний".

УЧЕБНЫЙ МОДУЛЬ 3