Дни памяти: Собор новомучеников и исповедников Российских, 7 / 20 ноября. Священномученик Вениамин родился 10 / 23 октября 1892 года в селе Негоново Макарьевского уезда Нижегородской губернии в семье псаломщика

Священномученик Вениамин родился 10 / 23 октября 1892 года в селе Негоново Макарьевского уезда Нижегородской губернии в семье псаломщика. Родители его — Ксенофонт и Анна — были глубоко верующими людьми; они воспитывали десятерых детей: пятерых дочерей и пятерых сыновей. Как и большинство многодетных сельских жителей в дореволюционной России, семья Владимирских жила небогато и часто испытывала нужду. Псаломщик Ксенофонт Владимирский сорок лет прослужил на разных приходах Нижегородской епархии (с 1862 по 1902 год).

По воспоминаниям родных, младший из братьев Вениамин вырос высоким красивым парнем, настоящим богатырем с веселым и добродушным характером. Господь наградил его не только редкостной силой — юноша мог зубами поднять мешок пшеницы, — но и хорошим голосом. Не поддаваясь общему для молодежи начала XX века падению нравов, он никогда не пил, не курил и не сквернословил.

В 1909 году Вениамин окончил Лысковское Духовное училище, а на следующий год получил диплом сельского учителя. В 1912 году его определили на должность псаломщика к Троицкой церкви в село Линьково, где последние годы жизни служил его отец и жила его мать Анна Михайловна Владимирская. Через три года его официально утвердили в этой должности и включили в церковный клир.

В 1921 году Вениамина призвали в ряды красноармейцев и отправили служить в Москву. В связи с этим в селе Линьково прихожане стали обсуждать вопрос, оставлять его за их приходом или найти другого на эту должность, так как, находясь в армии, псаломщик не сможет служить. Родной брат псаломщика, местный учитель Николай Владимирский, учитывая настроение прихожан, словесно и письменно заявил на собрании об отказе Вениамина от занимаемой им должности. И в декабре 1921 года псаломщик села Линьково Владимирский был официально епархиальными властями отчислен за штат.

Вернувшись из армии, Вениамин вновь стал жить в доме родителей, при этом он и не помышлял о рукоположении в сан, лишь обстоятельства личного характера привели его к церковному служению в качестве диакона.

Приглянулась ему красавица из ближнего села Просек — Евдокия, дочь диакона Сергея Александровича Тирского. В это время (в 1922 году) по Нижегородской губернии распространилась эпидемия брюшного тифа. Умирает от болезни сестра невесты семнадцатилетняя Елизавета, заболевает и ее отец, диакон Сергий, а затем и сама Евдокия. Накануне поста, в Прощеное воскресенье, отец Евдокии благословляет выздоравливающую дочь и Вениамина на брак, и они венчаются в Троицком храме села Просек. Столь исключительный день венчания был назначен потому, что приближался Великий пост, а церковь оставалась без диакона.

Будучи на смертном одре, диакон Сергий сказал своему зятю: «Будешь служить здесь». Так по его

благословению Вениамин Владимирский остался служить диаконом до конца своих дней в селе Просек. Диакон Сергий Тирский вскоре скончался и был похоронен рядом с храмом в церковной ограде.

Молодая семья поселилась в зажиточном доме матушки Евдокии, расположенном напротив Троицкой церкви. Матушка была строгой и благочестивой женщиной, до революции она окончила в Нижнем Новгороде гимназию и работала в Просеке учительницей.

За их домом был обширный сад и огород. Отец диакон очень любил работать на земле и ухаживать за садом, что делал очень умело: сам копал, сажал и подрезал деревья и кустарники. Часто односельчане просили его: «Диакон Вениамин, приди, устрой наш сад», — и он никогда не отказывал. Да и колхозный сад ему доверяли, где он трудился из-за нужды. Впоследствии научил он работать в саду и своих детей.

В 1930-е годы месте с диаконом Вениамином в Троицком храме служил настоятель протоиерей Апполон Нечаев. Батюшка этот был уже в преклонном возрасте и проживал со своей дочерью в доме рядом с церковью. Служил батюшка Апполон с диаконом Вениамином исправно, по уставу, служб никогда не пропускали. Любили прихожане на службах слушать, как поет диакон. Высокий, статный, с сильным голосом, он и по сей день хорошо помнится односельчанам и родственникам. Всегда строго соблюдал посты. После службы, как правило, отправлялся исполнять требы. Его знали все — и стар и млад, многим жителям Просека он приходился крестным отцом.

Отец Вениамин очень любил детей. Господь послал им с матушкой Евдокией троих детей: старшая дочь Нина родилась в 1922 году, сын Сергей — в 1924 году и младшая дочь Елизавета — в 1926 году. В дальнейшем все дети отца Вениамина стали учителями и всю свою жизнь посвятили воспитанию детей.

«Он всегда был внимательным, — вспоминает его невестка Ираида Алексеевна, — никогда в храме мимо ребятишек не пройдет: то за носик их тронет, то копеечкой одарит. Всегда аккуратный, чисто одет. Бывало, идет по улице и все, что есть в карманах, детишкам раздает».

Со всеми людьми отец Вениамин умел поговорить, всегда доброжелательно, ласково, либо с шутками-прибаутками, никогда не грубил, людей старался не обижать, всех почитал. Жили они с матушкой Евдокией в любви и согласии. И жена, и его теща называли отца диакона дома не иначе как «Венюшкой», а односельчане с уважением говорили: «диакон Вениамин».

Служение его и священника Апполона Нечаева в Просеке продолжалось до осени страшного 1937 года, когда в Нижегородской епархии развернулись массовые репрессии духовенства. Первого арестовали именно отца Вениамина, как наиболее заметную личность в селе. Накануне в его дом пришли представители местных властей и районного НКВД и предложили добровольно оставить служение в храме Божием, но получили отказ от диакона. Об этом предложении отец Вениамин сам объявил народу в церкви. По словам свидетелей, он вышел на правый амвон храма и произнес:

— Мне сказали: откажитесь от сана диакона и останетесь дома, никто вас не тронет.

И тут же твердо добавил:

— Но этого я сделать не могу.

Прихожане поняли, что он прощается с ними. После этого публичного выступления семья каждую минуту ждала ареста, вздрагивая от каждого стука в дом.

Сотрудники НКВД явились за отцом Вениамином очень быстро. 15 сентября 1937 года в доме диакона произвели обыск и его арестовали. Перерыв все, люди в форме нашли только на чердаке подшивку старых журналов «Нива», которые любил читать отец диакон, и устав партии «Союза русского народа». Были изъяты также фотографии и финский нож. На этих уликах впоследствии и было построено обвинение. Когда его уводили, пятнадцатилетний сын Сергей вцепился в него, кричал: «Папка, не уходи! Пустите папку!» Но его грубо отшвырнули и отца увели.

На следующий день Евдокия Сергеевна с сыном ездили в райцентр Лысково и пытались что-нибудь узнать об отце Вениамине, оставить ему передачу. Но говорить с ними отказывались, передач не принимали, сказав только, что в лысковской тюрьме его нет. И еще тридцать лет сын Сергей Вениаминович пытался добиться сведений о своем отце и его реабилитировать. Лишь спустя годы стало известно о его праведной мученической кончине.

Из Просека отца Вениамина действительно увезли в райцентр, где продержали только одну ночь, а затем вместе с другими арестованными священнослужителями и мирянами отправили в горьковскую тюрьму. Там всех согнали в холодные бараки. Кто был немощен и слаб, умирал от холода и голода, иных выводили партиями и расстреливали.

Вместе с другими семнадцатью священнослужителями Лысковского благочиния отца Вениамина обвиняли в принадлежности к «церковно-фашистской диверсионно-террористической и повстанческой организации», возглавляемой протоиереем Никольским.

Единственный допрос отца Вениамина состоялся спустя полтора месяца после ареста, 4 ноября 1937 года:

— Вы арестованы как участник церковно-фашистской организации. Признаете ли вы это?

— Виновным себя не признаю.

— Следствию известно, что вы проводили антисоветскую агитацию среди населения. Признаете ли вы это?

— Нет, не признаю. Антисоветской агитации среди населения я никогда не проводил.

— Материалами следствия установлено, что вы имели холодное оружие. Расскажите, для какой цели вы его имели?

— Да, это верно. Холодное оружие (финский нож) я имел и хранил его у себя в доме. Приобрел я его в 1933

году для своего сына, который сильно просил купить ему финский нож, что и было сделано мной, но его, то есть финский нож, не отдавал сыну, так как он был еще маленьким.

— Следствию известно, что вы его хранили и имели для совершения террористических актов. Вы это признаете?

— Нет, не признаю. Такой цели у меня не было, чтобы совершать террористические акты.

— Вы признаете, что вы незаконно хранили финский нож?

— Да, я это признаю. С моей стороны была допущена ошибка в том, что я хранил финский нож незаконно.

— Следствию известно, что вы завербованы в контрреволюционную организацию благочинным Никольским и под его руководством проводили контрреволюционную подрывную работу.

— Я это отрицаю, никакой контрреволюционной подрывной работы я не проводил и в организации не состоял.

В обвинительном заключении следователь запишет, что Вениамин Владимирский «…является активным участником церковно-фашистской диверсионно-террористической и повстанческой организации, возглавлявшейся попом Никольским, по заданию которого проводил контрреволюционную работу среди антисоветской части учительства, привлекая его к контрреволюционной подрывной деятельности организации, систематически вел среди колхозников антисоветскую агитацию за выход из колхозов, распространял пораженческие слухи о скорой войне и падении советской власти. Виновным себя не признал, но показаниями других обвиняемых изобличается».

Решением Тройки НКВД по Горьковской области от 11 ноября 1937 года диакон Вениамин Владимирский был приговорен к расстрелу. 20 ноября 1937 года приговор был приведен в исполнение.

Родным же и близким священномученика Вениамина было сообщено, как это часто делалось тогда, что он умер в заключении. После ареста отца диакона семья его осталась без кормильца. Фактически сразу же у них отобрали сад и землю, которую обрезали под самый дом, и отдали все колхозу. Матушка Евдокия никуда не могла устроиться на работу как жена врага народа, с большим трудом ей удалось устроиться лишь санитаркой в роддом. Чтобы прокормить детей, ей приходилось подрабатывать шитьем на дому.

После ареста отца Вениамина престарелый священник Апполон Нечаев помогал чем мог семье диакона. Зайдет, бывало, сбоку к их дому, чтобы его никто не видел, постучит тихонько в окошко и скажет: «Матушка, примите Христа ради!» — и подаст матушке Евдокии хлеба или муки, что прихожане к нему в храм принесут.

22 ноября 1937 года арестовали и самого отца Апполона, шестидесятидевятилетнего старика. Спустя месяц, 11 декабря 1937 года, протоиерей Апполон Нечаев был расстрелян.

Мученик Николай Филиппов (1885 – 1937)