В последний раз окинув друга

Однажды у большого дуба,

А по часам – под Новый год

Один, без преданного друга,

Грустил Пушистый Рыжий Кот.

Утешить Джин его пытался

И Фея с палочкой своей,

Но волшебство вдруг оказалось

Бессильно в выборе друзей.

И даже Золотая Рыбка

В смятеньи разведя хвостом,

Сказала с милою улыбкой,

Указывая плавником:

– Желание твое исполнить,

Прости, но не под силу мне.

А подарить тебе знакомых –

Пожалуйста, хоть сотни две!

– А я могу тебе богатство, -

Тут в разговор вступился Джин. –

Хоть Тридевятое все Царство,

Где править будешь ты один.

И палочкой сверкнув вдруг Фея

Сказала, будто невзначай:

– Ты всё везде всегда успеешь,

А вечерами – отдых, чай…

Прислуга, слава и признанье,

Приемы, на столах икра…

– Стоп! – муркнул Кот в слепом отчаяньи. –

–А как же Дружба? – Фи, дурак!

Зачем тебе вся эта дружба?!

Кому она теперь сдалась?!

Сейчас за деньги всё, что нужно

На рынке можно покупать.

Не слушал Кот слова те дальше –

Он просто шел и шел вперед.

А между тем, без тени фальши,

Всё приближался Новый год.

Из глаз кошачьих слезы лились,

Стекая струйкой по усам,

Но Рыжий тут остановился:

Он вдруг заметил где-то там

Вдали, у самых у Курантов,

Какой-то яркий огонек.

И, движимый влеченьем странным,

Пушистый вмиг пустился вскок.

Через секунду был на месте.

Куранты сдерживали звон,

А рядом с пламенями вместе

Стоял Сияющий Дракон.

– Чего стоишь здесь? – Кот мяукнул.

– Да вот…Хозяин Года я.

– А ты чего… – Дракончик буркнул, –

Вода в глазах соленая?...

– Да так… От мира убегаю.

Точнее, от его идей.

– А я наоборот вступаю:

Год больших затей.

Пойдешь со мной? Там интересно:

Там множество больших дорог,

Открытий чудных и прелестных,

Удачи сказочный чертог.

Я подарю тебе Надежду,

Участье, Свет и Теплоту.

– А другом будешь самым верным? –

Спросил Кот Рыжий на лету,

Сидя на шее у Дракона,

Пока тот крыльями порхал.

– Ты разве до сих пор не понял?

Тебе свои я крылья дал.

Ведь друг не тот, кто вечерами

Разделит счастья скорость,

А тот, кто крепкими руками

Не даст скатиться в пропасть.

И так они под бой курантов,

Встречали вместе Новый год.

И год две тысячи двенадцать

Их вдруг увидеть вместе смог.

Позвал на праздник карнавальный

Их в канцелярию к себе.

Звенел бокал с вином хрустальный

И танцевали при луне.

Меж тем на том же дубе старом,

С которого все началось,

Волшебник завистью лукавой,

Не мог факт выдержать всерьез.

«Подумать только! Кот тот Рыжий,

Недавно слезы тут пускал…

И вдруг – ах, надо же, бесстыжий!

Вмиг абсолютно счастлив стал!

И с кем! С Сверкающим Драконом!

Да что же общего у них!»

Грудь Джина сотрясалась стоном.

А Фея думала: «Ну, псих!»

Златая рыбка засмеялась

И хитро улыбнулась ей.

Она давно отнять старалась

Всю силу Джина. Быть сильней.

– Не горячись, слуга Востока,

Тебе я в этом помогу.

А эта старая кошелка

Набросит на друзей пургу.

Тут Фея с палочкой скривилась,

Хотела было убежать,

Но слишком мало стало силы,

Чтоб тех двоих переиграть.

Ну, делать нечего, решила

Против Кота повоевать…

Но так ей жалко было милых

Друзяшек тех уничтожать.

А в тот момент Кот улыбался,

Дракона радостно любя.

Он никогда еще не знал, что

В огромном мире есть друзья.

Дракоша тоже полон счастья

Кружил по городу Кота.

Под фейерверки, без ненастья,

Они летали до утра.

А с первой утренней зарею,

Уснули мило все вдвоем.

Веселой радостной игрою

Продолжился их сладкий сон.

Снежок по миру расстелился,

Но не похожий на пургу.

Джин не на шутку разозлился.

И крикнув: «Больше не могу!»,

Нашел друзей, что мирно спали,

Зубами злостно скрежетал.

Проснулся Кот и тут, зевая,

Волшебника вмиг он признал.

Хотел же было поделиться

Он с Джином радостью своей…

И вдруг заметил, что тот злиться,

Пуская молнии огней.

Меж тем Дракон не просыпался

И, продолжая мирно спать,

Во сне он мило улыбался

И даже пробовал мурчать.

– Ну, выбирай, Бесстыжий Рыжий

Или ты сам пойдешь со мной,

Или сейчас Дракон услышит,

И здесь умрет вместе с тобой.

Но Рыжий Кот не растерялся

И, гордо мордочку подняв,

Ни капельки не колебался,

Четко ответил: «Только я».

В последний раз окинув друга