Основные виды кондикций из предоставления

Condictio indebiti. Важнейшим случаем предоставления, страдающего отсутствием правового основания, является предоставление, которое совершается во исполнение в действительности несуществующего долга. Возникающая в связи с этим сondictio indebiti опирается на следующие предпосылки.

Предоставление, совершаемое с целью исполнения какого-то долга. Предоставление, с которым связана сondictio indebiti, чаще всего состоит в передаче вещи в собственность. При этом в собственность может передаваться как родовая, так и индивидуально определенная вещь. О возможности передачи приобретателю в собственность индивидуально определенной вещи и, как следствие этого, приобретения им права собственности на такую вещь свидетельствует п. 2 ст. 1104 ГК.

Несуществование долга. Под несуществующим долгом понимается долг, который никогда не существовал или ко времени предоставления уже был прекращен. Несуществующий долг, в частности, оплачивает тот, кто производит повторный платеж или платит больше, чем он должен.

Если условно обязанный в ошибочном предположении, что отлагательное условие уже наступило, совершает предоставление до наступления условия, то он вправе истребовать предоставленное обратно как неосновательное обогащение*(87). Напротив, при исполнении долга, срок исполнения по которому еще не наступил, сondictio indebiti не возникает (п. 1 ст. 1109 ГК), потому что в этом случае долг, хотя бы и с ненаступившим сроком, существует.

Лицо, совершившее предоставление во исполнение чужого долга, который оно считает своим собственным долгом, может кондицировать предоставленное, так как его предоставление лишено правового основания. Если должник по альтернативному обязательству (ст. 320 ГК) предоставляет вещь, ошибочно полагая, что лишь эта вещь является предметом его обязательства, то он вправе истребовать ее обратно*(88).

Заблуждение предоставляющего относительно существования своего долга. Заблуждение касается правового основания предоставления и поэтому не подрывает действительности предоставительной сделки*(89). Оно состоит либо в том, что предоставляющий верит в несуществующий факт (например, в заключение договора, который в действительности не был заключен), либо в том, что он не знает о существующем факте (например, об уже произошедшем прекращении своего долга). Если лицу известно, что долг не существует, и тем не менее оно совершает предоставление по несуществующему долгу, то закон отказывает ему в condictio indebiti (п. 4 ст. 1109 ГК).

Condictio ob causam futuram. Совершивший предоставление может истребовать предоставленное обратно и в том случае, если оговоренное сторонами правовое основание предоставления не осуществилось. Имеются в виду предоставления, рассчитанные на будущее обязательство, возникновение которого предоставляющий ожидает и, возможно, хочет вызвать через предшествующее предоставление: кто-то еще до заключения договора купли-продажи производит по нему платеж, выдает вексель по еще не возникшему долгу к уплате покупной цены и т.д.*(90) Если в приведенных примерах ожидаемый договор купли-продажи не состоялся, то предоставляющий должен иметь возможность истребовать предоставленное обратно. Хотя его предоставление было изначально лишено правового основания, condictio indebiti здесь исключена, потому что в момент предоставления предоставляющий осознавал, что он не обязан его совершать. Осознавая это, он хотел заранее исполнить предполагаемый им будущий долг, так как ожидал, что отсутствующее в момент предоставления правовое основание осуществится впоследствии. Поскольку же оно вопреки предположению предоставляющего не осуществилось, ему причитается сondictio ob causam futuram.

Рассматриваемая кондикция применима и при предоставлениях, совершаемых ради какого-то будущего встречного предоставления, которое не может быть предметом обязательства*(91). Например, А дает Б сто тысяч рублей, чтобы тот назначил А своим наследником или сделал в его пользу завещательный отказ. Если встречное предоставление со стороны Б не происходит, то А может кондицировать у него сто тысяч рублей.

Возникновение сondictio ob causam futuram, так же как и возникновение требования, на установление которого направлена обязательственная сделка, совершённая под отлагательным условием, зависит от будущего неизвестного обстоятельства. Поэтому по аналогии с абз. 1 п. 3 ст. 157 ГК следует признать, что сondictio ob causam futuram исключена, если совершивший предоставление недобросовестно воспрепятствовал осуществлению правового основания.

Condictio ob causam finitam. Неосновательное обогащение может произойти в связи с тем, что правовое основание, существовавшее в момент предоставления, впоследствии отпало. Это, например, имеет место при уплате процентов по основному требованию, которое затем прекращается с обратной силой путем зачета; при исполнении отменительно обусловленного обязательственного договора, если отменительное условие наступает; при отмене уже осуществленного дарения (реального дарения или исполненного дарственного обещания). В таких случаях с отпадением правового основания предоставления у потерпевшего возникает сondictio ob causam finitam.

Содержание притязания из неосновательного обогащения

Возвращение неосновательного обогащения в натуре. Притязание из неосновательного обогащения прежде всего направлено на возвращение обогащения in natura (п. 1 ст. 1104 ГК). Следовательно, если приобретатель стал собственником переданной ему индивидуально определенной вещи, то он обязан возвратить ее обратно; если он получил лишь владение вещью, то он должен вернуть его.

В случае неосновательной уступки требования ст. 1106 ГК наделяет цедента (потерпевшего) правом требовать восстановления прежнего положения, в том числе возвращения ему документов, удостоверяющих уступленное требование. Если в этой статье под "правом требовать восстановления прежнего положения" понимается направленное против цессионария (приобретателя) притязание цедента на совершение обратной уступки, то обратный переход уступленного требования становится проблематичным, так как корреспондирующая этому притязанию охранительная обязанность цессионария совершить обратную уступку не может быть реализована вопреки его воле органами исполнения в порядке исполнительного производства. Удовлетворение интереса цедента (потерпевшего) в обратном переходе неосновательно уступленного требования не будет связано умонастроением цессионария (приобретателя) лишь в том случае, если мы признаем, что предоставленное ему ст. 1106 ГК "право требовать восстановления прежнего положения" является не чем иным, как правом требовать от суда перевода на себя принадлежащего цессионарию требования, т.е. преобразовательным притязанием, осуществляемым актом судебного решения*(92).

При неосновательном прощении требования у бывшего кредитора (потерпевшего) возникает притязание против бывшего должника (приобретателя) на восстановление прощенного требования*(93). Восстановление происходит через (договорное) повторное обоснование требования того же содержания*(94) и с теми же или равноценными обеспечениями*(95). Однако такое решение вопроса, которое с необходимостью вытекает из п. 1 ст. 1104 ГК, страдает целым рядом недостатков. Во-первых, оно совершенно неприемлемо в тех случаях, когда предоставление, лишенное правового основания, состоит в прощении требования, возникшего из правонарушения (например, требования о возмещении вреда, причиненного имуществу), поскольку это требование не может быть обосновано через договор между бывшим кредитором и бывшим должником по требованию. Во-вторых, оно не учитывает то обстоятельство, что упомянутые выше лица сами по себе не способны установить ранее существовавшее для прощенного требования обеспечение в виде поручительства или залога, при котором залогодателем являлось отличное от бывшего должника лицо. В-третьих, оно не обеспечивает эффективной защиты охраняемого законом интереса потерпевшего в восстановлении его материально-правового положения, потому что лежащая на приобретателе охранительная обязанность восстановить прощенное требование не может быть осуществлена вопреки его воле органами исполнения в порядке исполнительного производства. С учетом сказанного законодателю следовало бы отказаться от конструкции "кондикции прощения" путем введения в Гражданский кодекс специальной нормы, которая бы предоставляла бывшему кредитору по неосновательно прощенному требованию преобразовательное притязание, обязывающее суд восстановить прощенное требование с существовавшими на момент его прекращения обеспечениями*(96).

Пункт 2 ст. 1104 ГК гласит: "Приобретатель отвечает перед потерпевшим за всякие, в том числе и за всякие случайные, недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного или сбереженного имущества, происшедшие после того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения. До этого момента он отвечает лишь за умысел и грубую неосторожность". Предписание второго предложения данного пункта содержит в себе внутреннее противоречие: до указанного в нем момента приобретатель не может отвечать за причинение вреда имуществу по умыслу или грубой неосторожности, так как его вина исключена его добросовестностью*(97). Это противоречие делает невозможным применение рассматриваемого предписания. Поэтому надлежит признать, что добросовестный приобретатель не обязан возмещать вред, причиненный им неосновательно полученному имуществу до того, как он узнал или должен был узнать, что обогатился sine causa.

Поскольку приобретатель, неосновательно получивший в собственность вещь, определенную родовыми признаками, обязан возвратить не эту вещь, а ее равноценный заменитель из числа однородных вещей, вопрос о его ответственности за ухудшение такой вещи не возникает. Следовательно, в п. 2 ст. 1104 ГК речь идет о причинении вреда индивидуально определенной вещи, право собственности на которую чаще всего переходит к приобретателю через традицию, лишенную правового основания. Сказанное свидетельствует об ошибочности утверждения, будто индивидуально определенная вещь не может быть предметом кондикционного иска*(98), а также лежащей в его основании трактовки традиции как каузальной сделки*(99).

Возмещение стоимости неосновательного обогащения. Притязание из неосновательного обогащения изначально направлено на возмещение его стоимости, если возвращение обогащения в натуре невозможно в связи с характером полученного. Так, например, обстоит дело при получении приобретателем выгоды, состоящей в пользовании чужой вещью или чужими услугами. В этом случае приобретатель должен возместить потерпевшему то, что он сберег вследствие такого пользования, по цене, существовавшей во время, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило (п. 2 ст. 1105 ГК).

Возмещение стоимости неосновательного обогащения вступает на место его возвращения in natura и тогда, когда приобретатель по иной причине не способен возвратить неосновательно полученное имущество обратно (например, вследствие отчуждения им приобретенной индивидуально определенной вещи*(100)). Согласно п. 1 ст. 1105 ГК приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения. Кроме того, он обязан возместить убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, если не возместил его стоимость немедленно после того, как узнал о неосновательности своего обогащения.