Причины и последствия употребления наркотиков подростками

Отрочество является для этого особенно благоприятным периодом: душевное беспокойство и физический дискомфорт, характерные для этого возраста, налет ритуальности и магии, который сопутствует употреблению наркотиков, социальное давление разных подростковых групп, поиски самоидентификации — таковы факторы, способствующие тому, что подросток начинает пробовать действие наркотиков.

Надо, однако, различать подростков, которые пробуют наркотики «из любопытства», что на практике носит спорадический характер, и тех, кто употребляет наркотики ежедневно и уже не в состоянии избавиться от зависимости. Таких молодых людей наркотики могут довести — прежде всего из-за финансовых проблем — до отказа продолжать учение, до насилия, проституции, они могут начать сами продавать наркотики другим (33).

Лечение и профилактика

Считается, что американское общество серьезно поражено подростковой наркоманией.

К несчастью, по мнению авторов «Отчета об употреблении наркотиков» (5), национальная политика по отношению к наркотикам после 1960 года могла лишь способствовать ухудшению ситуации.

Для борьбы с этим злом были созданы организации Addition Research Foundation (1949), Ameriacan Council on drug Education (1977) и т. д.

Начиная с шестидесятых годов деятельность этих центров была развернута в больших городах и в небольших поселках, чтобы помочь молодежи, у которой есть соответствующие проблемы. Сегодня эти центры многочисленны, и предлагают разнообразные формы помощи.

Часть воспитательных программ введена в список школьных дисциплин (США — единственная страна, Где профилактика наркомании как предмет вводится С начальных классов), но эффективность этих уроков далека от предполагаемой, некоторые даже говорят, что ситуация лишь усугубилась (4).

В 1985 году некоторые школы попытались провести среди учеников тестирование по выявлению употребления наркотиков и алкоголя. После продолжительных споров от тестирования отказались (27). Национальные, федеральные и местные власти непрерывно борются с употреблением наркотиков, и молодые люди, употребляющие наркотики, рассматриваются теперь в США не как правонарушители, а как больные люди, которым нужна помощь и забота.

НАРКОТИК, СМЯГЧАЮЩИЙ НРАВЫ

Согласно исследованию по проблемам здоровья подростков (во Франции), проведенному одним из отделов Национального института здоровья и медицинских исследований (INSERM), результаты которого были опубликованы, в 1988 году, употребление не только психотропных средств, но и «мягких» наркотиков и часто сопутствующего им алкоголя (коктейль) является таким обычным делом, что это не может не настораживать. Вот цифры: приблизительно 1 мальчик из 2 и 1 девочка из 3 или 4 выкуривают по крайней мере 10 сигарет в день и регулярно употребляют алкоголь, это 52% мальчиков-подростков и 21% девочек.

Наблюдения показали, что употребление табака, алкоголя и «мягких» наркотиков ведет к постоянному увеличению дозы, то есть перерастает в токсикоманию. Взрослые говорят: «Пойду напьюсь» или «Я хорошо принял», подростки же пользуются другими выражениями: «Я — в кайфе» или «Пришел домой в кайфе». Речь идет о гашише. Девочки чаще, чем мальчики, говорят об усталости. Они начинают жаловаться, что сон недостаточно восстанавливает силы. Начинают страдать астенией, апатией.

Думаю, это психосоматические явления. Подростки бьются впустую, они скучают. Скука скрывает страхи, тревогу. Уходя в себя, в свои внутренние конфликты, подростки начинают чувствовать опустошение, у них исчезают внутренние силы. Ресурсы, способность бороться могут выявиться лишь при наличии внешних препятствий, проектов, социальных ставок. В целом же девочки менее подвержены депрессии, чем мальчики.

Исследования упомянутого института показывают, что употребление психотропных средств, алкоголя или наркотиков вызывает куда более сильную агрессию у мальчиков, чем у девочек, — этакий перевернутый образ мужественности. Заключение доклада таково: «Мальчики и девочки создают социальный образ своего пола, мальчики ориентируются на социальный образ мужественности путем вызывающего и агрессивного поведения, девочки же обращаются к пассивной женственности, концентрируются на проблемах своего тела, что проявляется в жалобах соматического характера». В мальчишеской среде гораздо больше вопиющих правонарушений, результатов физического насилия, среди девочек же превалируют функциональные сбои и регистрируется большее, чем у мальчиков, употребление психотропных лекарств — болеутоляющих и успокаивающих. В докладе делается вывод, ошибочный или нет, что вызывающее и агрессивное поведение более свойственно мальчикам, а девочки более пассивны.

Мальчики выражают свою тревогу агрессивностью, направленной на окружающих, девочки — функциональными сбоями. А на самом деле они просто не могут разыграть карту подлинной зрелости, зрелости сексуальной. Так ведут себя те, кто не сумел выйти из латентной фазы своего развития.

Лишь небольшая часть девочек ведет себя так, поскольку они употребляют психотропные препараты, остальные же кажутся более динамичными, чем мальчики, преуспевают в учении и других занятиях. Их поступки более мотивированы, девочки более решительны, активны по сравнению с мальчиками.

Да, но их решительность направлена на действие социально полезное. Мальчики истеричны и склонны к внешне неблагополучным поступкам, девочки же пассивно-истеричны, но это-то и объясняется тем, что они не видят выхода в своей борьбе за приобретение самостоятельности, за возможность заработать себе на жизнь, они не могут жить отдельно от родителей, жить вместе — девочки и мальчики. Зато, преодолев свои страхи и тревоги, девочки занимают в жизни более активную позицию, чем мальчики, но это верно для той среды, где наркотики не употребляются. Думаю, так происходит потому, что девочки быстрее достигают социальной зрелости. Надо сказать, девочки вообще опережают мальчиков и могут работать с другими девочками в духе солидарности. Резюмируя, можно сказать, что девочки, которые употребляют психотропные препараты и наркотики, наносят вред лишь себе, а все остальные, большинство девочек, у которых нет проблем с наркотиками, активнее мальчиков, хотя те тоже нормально развиты, но несколько апатичны. Они не расположены служить обществу, в то время как девочки считают это идеалом для себя. Даже те мальчики, которые не склонны ни к самоубийству, ни к токсикомании, менее динамичны, чем девочки. И до такой степени, что, возможно, близится время, когда может возникнуть женская доминанта среди той части населения, которая занимается предпринимательством, которая способна на борьбу.

Статистика показывает, что среди наркоманов гомосексуалистов больше, чем лесбиянок.

Это не показательно, так как мужской гомосексуализм вообще распространеннее женского. Девочки могут быть «гомо» без каких бы то ни было внешних проявлений. Две девочки-подростка, которые вместе проводят время, — это нейтральная пара без какой бы то ни было выраженной сексуальности.

Что касается употребления гашиша и марихуаны, то сейчас можно услышать оправдание такого рода: «Обвинять в употреблении „мягких" наркотиков — это вопиющее социальное лицемерие, потому что государство, собирая налоги, способствует производству табака и алкоголя и поощряет медикаментозную токсикоманию. Эти наркотики легализованы, в то время как „мягкие" наркотики запрещены, в отличие от соседних стран, где разрешено их свободное употребление».

Табак и алкоголь могут причинить еще больший вред, чем марихуана, как в плане поражения центральной нервной системы человека, более или менее чувствительной к алкоголю или табаку, так и в плане несчастных случаев. Но я думаю, что «мягкие» наркотики — проблема скорее самих молодых, чем их воспитателей. Надо не столько запрещать, сколько попытаться выяснить, что привело молодых к потребности в наркотиках. Если оставлять детей на волю их воображения и не предлагать им самореализоваться в реальности, они и не захотят уходить из воображаемого мира.

Если оставлять детей на волю их воображения и не предлагать им самореализоваться в реальности, они и не захотят уходить из воображаемого мира.

Граница между «мягкими» и «жесткими» наркотиками неотчетлива. Из опыта следует, что переход существует. Молодые люди хвастаются тем, что могут не переходить этой границы, могут остановить себя. Алкоголизм взрослых имеет светский характер, они пьют для удовольствия. Молодые же курят «травку» не только в моменты разочарования или неудач, стрессов, но просто чтобы «словить кайф», расслабиться после работы. Это почти что ритуал: подростки собираются вместе; даже когда, как они говорят, «выпадают в осадок», им очень нравится вместе предаваться этому занятию, будто это пикник, завтрак на траве. Это групповой образ жизни, псевдогрупповой. Разговор между отцом и сыном: «Эрик, ты опять курил эту мерзость сегодня вечером!» — «Ты, папа, пил свою кислятину, я же не беру это в голову. Ну и не доставай меня». Юные любители собираться вместе и покуривать бьют своих обеспокоенных родителей их же доводами: «А вы? Ваши дружеские возлияния, приятели, ваши годовщины, ваши крестины...»

Подростки интуитивно чувствуют, что алкоголь отравляет организм еще больше. И они, вероятно, правы, однако они упускают из виду другие социальные последствия. Подростки, которые обращаются к наркотикам, стремятся сбежать в воображаемый мир и в мир общения с такими же, как они, вместо того чтобы действовать. Надо сказать им, что наркотик сделает их куда более пассивными перед лицом препятствий, что именно он источник апатии, безразличия. Если алкоголь ведет к насилию, то гашиш — временами к насилию, временами к пассивности, в любом случае он, в отличие от алкоголя, не придает храбрости. И доказательство тому — стакан вина или водки перед смертной казнью, солдатам — перед штурмом, этот удар хлыста облегчает действие.

Но молодые возражают родителям: «Общество спаивает вас, чтобы посылать на бойню. Мы умирать под барабанный бой не хотим».

Табак и алкоголь не мешают созданию чего-то подлинного, творчеству скульптора, музыканта, художника. Наркотик же разрушает... Табак и алкоголь поддерживают активность, тогда как наркотик ослабляет ее. То небольшое желание, которое остается, желание скрытое, запрятанное и оттого еще более бессловесное... Наркотик возвращает вас к состоянию «сытого грудного ребенка». Это феминизирует мальчиков и маскулинизирует девочек.

Открытие эндоморфинов — церебральных гормонов — навело невропатологов на мысль, что морфин и его производные восполняют какой-то дефицит. Такое объяснение из области биохимии означает, что есть люди, которые в силу своих физиологических и метаболических особенностей страдают недостаточным выделением базовых морфинов, морфинов естественных. И так как эти люди склонны к состоянию тревоги больше, чем другие, они и нуждаются в «поддержке».

Это объяснение материалистическое, биохимическое. Оно не может удовлетворить духовные запросы. Действительно, существует разная степень чувствительности. Есть люди, которые после дозы «мягкого» наркотика испытывают немедленную и более сильную реакцию, чем другие. Так же как есть люди, чувствительные к алкоголю, которым достаточно наперстка, есть и другие, которые могут выпить неизвестно сколько и перестать чувствовать действие алкоголя гораздо быстрее. Есть люди, которые после значительной дозы, полученной за короткий промежуток времени, тем не менее сохраняют равновесие, самоконтроль, и с ними не бывает несчастных случаев...

Вообще, гиперчувствительность к алкоголю наследуется от родителей-алкоголиков, когда у ребенка уже in utero [In utero (лат.) — в утробе (матери). — Примеч. ред. ] была ослаблена печень.

Натали Клиффорд Барней заметила: «Алкоголь — наш общий предок», и это высказывание применимо к жителям западных стран.

Ко всем. Нет цивилизации без алкоголя.

Да, но в спорадической форме... До Второй мировой войны на островах Тихого океана алкогольные напитки всегда строго распределялись и хранились для больших праздников. Например, в Меланезии или в Микронезии. Напитки приготавливались путем брожения сока кокосового ореха, жители коралловых островов получали их в очень небольших дозах и лишь во время ритуальных церемоний. То же самое было в Африке. До тех пор пока черные не узнали пшеничной водки белых, они использовали фруктовый алкоголь, который производили на месте в очень ограниченных количествах. В этом есть что-то рациональное, в таком хозяйствовании закрытой общины, и в строгом регламентировании потребления. В Скандинавии — субботними вечерами. В Африке — шесть дней в году, это был все-таки другой ритм.

Нынче субботними вечерами пьяны все. Следовало бы отдать себе отчет, символом чего является желание напиться, желание наркотического дурмана. Все искусственные средства, приносящие радость, — следствие того, что удовлетворение материальных потребностей очень облегчается благодаря развитию Цивилизации и технологии. Люди не знают, что им делать со своими желаниями, трансформируя их в потребность чего-то повторяющегося, чем можно было бы заниматься, ничего не делая, как бы заниматься умственной работой. Молодежь имеет обыкновение собираться без алкоголя, чтобы отличаться от стариков. Чтобы иметь что-то свое. Радости для каждой возрастной категории. Пассивные радости. Но что предлагается молодым для досуга? То же, что и для учения: соревнование. Спорт, игры, что-то чересчур академическое. Развлекаться не получается, приходится выигрывать. Мастерство, индивидуальные возможности, искусство игры быстро становятся большим публичным шоу. Этим не занимаются больше для собственного удовольствия, это спектакль для других. Публика требует представлений. Молодежь прекрасно видит, что любительский спорт исчез в угоду профессиональным рекордам. Олимпийские игры превратились в огромную двигательную машину для получения грандиозных призов, спортсмены принимают допинги, спортивный дух теряется. Реакция молодых: не влезать в эту систему шестеренок, ничего ни от кого не хотеть. Мы оставляем вам ваши вакхические ритуалы и ваши допинги. А нам оставьте наши курильни.

Не надо разговаривать с ними на языке одобрения, но еще меньше подходит язык репрессивного наказания или морального осуждения. Язык нужно выбирать с ясной головой и со знанием дела: «Мы выслушали вас. Общество подает дурной пример или предлагает другие пороки или ловушки. Ваше право предпочитать пассивные удовольствия. Но знайте, что, когда вы станете взрослыми, вам не на что будет опереться. Вы заплатите за отсутствие собственного опыта опасностью превратиться в бродяг».

Принимая гашиш, молодые разрушают даже сексуальные отношения, которые у них все-таки должны быть. Молодые люди могут год-два не утруждать себя поисками партнерши и не испытывать никакого желания победить свою застенчивость — онанизма им вполне хватает.

«Мягкие» наркотики нейтрализуют созидающее и воспроизводящее либидо. Наша роль — не в том, чтобы помешать подросткам, но мы обязаны сказать им, что их ждет. Такой путь развития более чем вероятен. Очень немногие из тех, кто принимал наркотики, даже «мягкие», выбираются из этого — они теряют почву под ногами, теряют соревновательный дух, необходимый, чтобы выиграть борьбу. Подростки так и не приобретут опыта, который позволил бы им найти средства защиты тогда, когда в их жизни возникнут препятствия. А страна, населенная людьми, которые не способны защищать себя и место, где они живут, — настоящая приманка для тех, кто имеет силы и желание завоевывать, это прямая дорога стать жертвой, «колонией».

Известно, что эта слабость перед жизнью, невозможность преодолеть препятствие, сделать усилие делает нас уязвимыми для любых видов вторжения. Ведь так гибли цивилизации.

Мы не должны морализировать, но сказать молодежи: «Либо вы среди тех, кто хочет уйти в тень, либо среди тех, кто говорит: пусть будет трудно, но удар я выдержу» — наша обязанность.

Молодежь не чувствует для себя угрозы СПИДа. Они ведут себя так, как будто ничего не происходит. Крайне трудно заставить их понять, какая опасность подстерегает всех, понять, что должна быть солидарность между людьми, что они не должны передавать инфекцию дальше.

Уничтожение любого риска расслабляет. Подростки ищут риска, который уничтожают контрацептивы. Каждый в одиночку противостоит самым серьезным проблемам общества. Каждый на своем уровне спрашивает себя: «К какому обществу я хотел бы принадлежать?» И может, следовало бы, чтобы каждый подросток был немного маргиналом и чтобы рядом были другие маргиналы.

Можно больше не отделять активных молодых людей от пассивных, победителей от проигравших, завоевателей от мечтателей, настолько употребление наркотиков уравняло всех. Молодые люди, которые занимаются спортом, или те, кто служит в армии, особенно в ударных частях, даже парашютисты, принимают вечером «мягкий» наркотик, после прыжка, после учений, и «плывут». Как те, кто раньше выпивал или курил.

Когда курильщиков «мягких» наркотиков призывают на военную службу, они ведь не прекращают употреблять наркотики. Даже наоборот: в армии есть унтер-офицеры, храбрые и мужественные, как правило, бывшие «коммандос», которые по вечерам тоже курят, но уже гашиш.

В тюрьмах — еще больше. Употребление наркотиков — социальная зараза, она отрицает закон.

Даже молодые участники религиозных движений курят «травку», это для них в порядке вещей.

Возможно, лишь участники молодежных христианских движений могут быть избавлены от этого, потому что их наркотик — божья благодать.

Общественный идеал — это возможность реализовывать свои импульсы, давать внешний выход своей энергии.

Чтобы избавиться от интоксикации, необходима поддержка других людей.

Так же как существуют Анонимные алкоголики, должны существовать Анонимные тусовщики.

Можно ли добиться того, чтобы не наказывали за употребление «мягких» наркотиков? Американцы рассчитывают снять наказание за курение марихуаны. Испанцы также. Во Франции молодые люди, которые курят «травку», считаются нарушителями закона, даже если они не занимаются ее продажей. Если молодого человека задерживают с несколькими граммами марихуаны, теоретически судья может предъявить ему обвинение и приговорить к наказанию с возбуждением судебного дела.

А ведь это всего-навсего потребитель, а не распространитель. Чтобы выяснить, кто поставщик, необходимо надавить на молодого человека, которого Задержали с двумя или тремя граммами. Угрожают «возбудить дело», если он не назовет имя дилера. Тот ведь может продавать и кокаин... Чтобы перекрыть сеть маршрутов и удержать молодежь от контактов с поставщиками «жестких» наркотиков, некоторые врачи в США предлагают разрешить для наркоманов свободную продажу марихуаны: табак ведь продается, а он, возможно, куда более вреден.

Такая позиция отличается от позиции Леона Шварценберга во Франции, который предлагает распространять наркотики или их заменяющие в медицинской среде. Не думаю, что такой подход решит проблему. Употребление «мягких» наркотиков лежит вне компетенции законников. Не наказывать за их употребление — еще не значит разрешать свободную торговлю наркотиками и способствовать ей. Если что-то не получается, нужно извлечь урок: со дня на день это станет законным, тогда как раньше было наказуемо; вместо того чтобы просто не наказывать, явление еще и легализуют.

Подростки не верят в запрет на употребление наркотиков и считают закон абсурдным.

Он действительно абсурден, не запрет на продажу, а запрет на употребление. Проституция не запрещена. Запрещена вербовка. Во многих магистратах не заводят на несовершеннолетнего первое уголовное дело, если подросток был задержан с несколькими граммами. Ограничиваются терапевтическим предписанием. Но закон предусматривает тюремное заключение.

Можно, однако, представить себе и такой диалог.

Молодой человек. Ваше общество не интересует меня. Оно меня не принимает.

Взрослый. Вы и должны его изменить. Но, будучи во власти сна или дурмана, вы не добьетесь того, что несправедливости в мире станет меньше.

Молодежь больше не верит, что общество может измениться, идя по демократическому пути. Они даже перестают участвовать в голосовании.

Но у них нет в то же время и никаких программ общественного развития. Ценности, за которые они держатся, — дружба и любовь — не вступают в противоречие с практикой курения гашиша. С сексуальными отношениями дело обстоит иначе. «Мягкий» наркотик не облегчает сексуального обмена, он позволяет обходиться без него. Это имеет негативные последствия (непереносимость боли, неудобств).

Оптимистический сценарий:

Это всего лишь переходный период, наркотический дым рассеется в конце туннеля. Немногие становятся «кокаинистами». Большинство находит место в жизни.

К счастью, это действительно так, и молодой человек, который регулярно принимает «мягкий» наркотик, совсем не обязательно оказывается выброшен за границы жизни. Но с тех пор, как подросток стал жертвой обстоятельств и начал общаться с токсикоманами, отойдя от тех, «у которых все хорошо», выбраться ему из этого уже трудно. А наверстать упущенное время... Конечно, есть группы подростков, которые помогают Друг другу, чтобы не впасть в зависимость от наркотиков. Они занимаются музыкой, альпинизмом, стрельбой из лука, рисуют. Они строят планы, путешествуют... Поскольку это опасности не представляет, об этом не говорят. Те, кто занимается военными искусствами, не принимают наркотики.

Мягкий», но не безобидный

В журнале «Конкур медикаль» (февральский номер 1987 года) два психиатра медицинского центра Ар-жантея — доктор Моран, заведующий, и Ж. Гейедро, интерн, — опубликовали статью, в которой доказали существование шизофрении, связанной с регулярным потреблением гашиша в больших дозах. Тезис этот входит в противоречие с распространенным мнением, что «мягкие» наркотики вреда не приносят. Согласно данным этих двух медиков, из четырнадцати пациентов, которых они обследовали за последние четыре года, «ни у кого из обследуемых ни в детстве, ни в отрочестве не было личных или семейных психических отклонений, которые априорно можно было бы расценить как признаки развития патологии шизофренического порядка». Так что единственная точка соприкосновения между всеми пациентами — употребление гашиша в больших дозах. Все начали курить в возрасте немногим старше семи лет и по два раза в день. «Гашиш, как известно, изолирует курильщика от всех и вся, вызывает бред», — утверждает доктор Моран. Опираясь на исследования всех ведущих психиатров, изучавших это явление, эти медики говорят о «травяном хмеле». Хмель, который при условии регулярного употребления гашиша в больших дозах ведет к тяжелым изменениям «ментального автоматизма», регулирующего нашу психику. По доктору Морану, последствия не заставят себя долго ждать: наступает деформация мировосприятия, деформация ощущения пространства, других людей и самого себя. У курильщиков гашиша регистрируется тяжелая путаница в мыслях. Получается, что эта точка зрения («которая все сдвинула с места», по словам одного из авторов статьи) отличается от той, что принята в медицинском мире. В одном из писем протеста, направленном авторам, психиатр из Страсбурга предлагает другую гипотезу: «Если все указанные пациенты злоупотребляли гашишем, значит, с ними не все было в порядке; следовательно, развитие психоза не связано с употреблением гашиша, а является результатом ослабленной психической организации индивида».

Школьники становятся наркоманами не потому, что попробовали «травку» в компании. «Травка» — утверждение группового способа существования. Стоит кому-нибудь из них влюбиться в девушку, как он оставляет компанию; это совсем другое, чем в случае употребления «жестких» наркотиков, что сопровождается страхами перед существованием. «Травка» как сигарета. Но сигарета другого рода — она разрушает не легочные ткани.

Незначительное употребление алкоголя не имеет ничего общего с проспиртованностью, при которой требуется дезинтоксикация в течение шести-семи недель. Алкоголь лишь со временем начинает походить на «жесткий» наркотик. Зависимость от «жесткого» наркотика, возможно, сравнима с алкогольной зависимостью, которая рано или поздно приведет к необходимости дезинтоксикации, радикальной и достаточно нелегкой.

Наставления взрослых типа: «Будь осторожен, граница между „мягкими" и „жесткими" наркотиками прозрачна, может „занести"... Поставщики втянут вас в свою западню...» — не доходят до молодых. Подобные разговоры школьники называют «чтением морали» и «туфтой».

Я предпочитаю другое, более конкретное: «Это верно, что ты можешь вылезти из этого без интоксикации. Но ты не можешь отрицать, что наркотики ослабляют волю к жизни и способность к действию, к тому, чтобы нести ответственность. Когда ты куришь, ты не делаешь ничего другого. И потом, у тебя и желание что бы то ни было делать пропадает». Такое тотальное безразличие обычной сигаретой вызвать нельзя.

Табак никогда не мешал людям участвовать в общественной жизни, хотя и причинял неудобства некурящим соседям, а кроме того, способствовал раку легких.

Погружение в групповое курение «травки» вызвано параличом семейных отношений, в свою очередь вызванных чересчур патерналистским воспитанием, какое получают обычно единственные дети в семье. Все больше и больше молодежи задерживаются в родительском доме, где юноше все тошно, он лишается инициативности и желаний, и единственные слова, которые можно услышать от такого подростка, это: «Для чего все?», «Куда идет мир?», «Все прогнило». С подобной бедностью словаря они окончательно впадают в игру словами.

Словарь тех, кто живет в воображаемом мире, где нет действия, все больше и больше обедняется. Аудиовизуальная одержимость поддерживает гипнотическое и бездеятельное состояние. Только так можно вытерпеть эту «собачью жизнь». Поначалу телевидение для ребенка — это дополнительные ресурсы, расширяющие его воображение. Потом это — отклонение, которое ведет к отсутствию ответственности.

«Это безвредно, — протестует телеманьяк. — Целебный отвар телевидения менее вреден, чем все ваши медикаменты и ваше светское пьянство». Подростки относятся к «мягким» наркотикам как к чему-то обычному. Для них они означают утверждение своей свободы: «Потому что ваше общество запрещает их... Я могу переступить через это. А это стоит всех ваших наркотиков».

На основании бесед со школьниками, которые регулярно курят гашиш, можно выделить два основополагающих момента, свидетельствующих о «плохой приживаемости» подростков в нашем обществе и о трудностях, с которыми они сталкивается, входя в него: «Без „травки" я стану слишком агрессивным» и «Я лучше себя чувствую на экзаменах и меньше боюсь безработицы».

С раннего возраста дети становятся слабыми из-за протекционизма и постоянной опеки родителей: малыш не должен огорчаться — успокоительное, чтобы он заснул — тоже. Человек перестает терпеть даже малейшее волнение или неудобство. От него скрывают, что такое смерть, болезни, старость. Тревогу заглушают лекарствами, вместо того чтобы снять ее в беседе, вербально, осуществляя социальный обмен. Порог чувствительности у каждого индивида свой, однако замечено, что именно те дети, которых опекают больше других, чувствуют себя неспособными адаптироваться к трагедии ежедневной жизни. И может быть, «травка» подсознательно напоминает подростку те успокоительные средства, которые выписывал педиатр ребенку в раннем детстве.

Вы посещали лицеи и отвечали на вопросы учеников выпускных классов. Они спрашивали вас о наркотиках?

Каждый второй говорил о своем смятении перед наркотиками, смятении, которое разделяла определенная часть класса: «Ребята прибегают к наркотикам и в то же время прекрасно знают, что это опасно. Они только об этом и думают и не знают, что делать».

Я сказала: «Вы могли бы поговорить об этом с психоаналитиком... потому что, если вы заговорите об этом с родителями, они встревожатся...» — «Но психоаналитики дорого стоят». — «Психоаналитики есть во всех диспансерах. Тем, кто захочет прийти поговорить, достаточно только позвонить мне. Сама я больше не консультирую, но я дам адреса диспансеров, где есть психоаналитики, к которым вы можете пойти. Необходимости долго лечиться у вас нет, но вы сможете поговорить с кем-то о ваших тревогах, с кем-то, для кого работой является сохранять присутствие духа, когда вы рассказываете ему о своих страхах».

12 глава

Из-за чего никак не избавиться от отставаний в школе

ФАКТ КОНСТАТИРОВАН: МЕЖДУНАРОДНЫЙ СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ

За последние несколько лет, по мере того как растет стоимость школьного обучения, число тех, кто испытывает трудности в школе, заметно увеличилось, и теперь к этой категории можно отнести подростков, которые прекращают учиться после первого цикла второй ступени [Соответствует нашему восьмилетнему образованию.], и тех, кто не сумел приобрести квалификацию на уровне второй ступени среднего образования, и тех, кто вынужден пойти на малопрестижные работы...

Вообще в последние двадцать лет наблюдается рост стоимости школьного обучения во многих развитых странах.

Однако не менее заметно и то, что в этих странах около 10% молодых людей испытывают трудности в обучении или оказываются в маргиналах еще до того, как закончат обязательное обучение. В самом деле, значительное число подростков бросают школу, получив обязательное образование, или уходят из нее через год-два, не получив никакой квалификации (6) [См. приложение V (библиография).]

Наиболее уязвимыми оказываются подростки из малообеспеченных социальных слоев или этнические меньшинства (5). Кроме того, несмотря на значительные сдвиги, перед девушками, как и раньше, ставится множество препятствий (2).

В большинстве развитых стран более 2/3 общего числа семнадцатилетних подростков продолжают учиться так или иначе, но в девятнадцать лет соотношение меняется: учиться продолжают лишь от 30% до 50% подростков.

Чтобы правильно понять, что значат эти цифры, следует учесть различия в типах обучения, предлагаемого после обучения обязательного. Разделить эти структуры можно на три типа:

· Образование по школьной модели: речь идет о том, чтобы полную школьную программу освоили большинство подростков.

Так, в США и Канаде количество семнадцатилетних подростков, обучающихся в школе, выросло до 87% и 72% соответственно.

Сегодня примером хорошего функционирования модели этого типа может служить Япония, где 94% подростков указанной возрастной группы продолжают обучение в последних классах средней школы.

В большинстве европейских стран школьный сектор в образовании также преобладает. Это Бельгия, Швеция, Нидерланды, Финляндия, Дания, в меньшей степени Франция.

Во всех этих странах более ²/₃ семнадцатилетних подростков сегодня учатся в школе, но большинство этих учеников продолжают техническое или профессиональное обучение, дополняющее их деятельность по совершенно другой системе, чем та, что принята в США или Японии, где обучение аналогично тому, которое соответствует второй ступени школы второго цикла в европейских странах.

· Образование по двойственной модели: его характеризует усиленное внимание к профессиональному обучению.

Так, в Германии, Австрии и Швейцарии сочетают приобретение профессии на предприятии с обучением в школе по усеченной программе; процент подростков, которые обучаются профессии, ремеслу, здесь выше. Меньшее число подростков аналогичного возраста продолжают ежедневное обучение по полной программе.

Образование по сложной модели: человек максимально занят приобретением профессии, он не посещает школьные занятия.

Так, в Великобритании возможность получить специальность предлагается 40% подростков, которые не посещают школу.

Причины школьных неудач

За последние двадцать лет на описание школьных неудач изведено море чернил... и всегда эти писания попахивают идеологической ангажированностью.

Если говорить в самых общих чертах, все сегодня сходятся на том, что существует три рода причин школьных неудач (в каком бы порядке их ни ставили): социальные, психологические, педагогические.

Весьма часто все эти факторы действуют одновременно, но, если мы хотим понять причины школьных сбоев, неудач, надо изучать их во взаимодействии и воздействие каждого фактора в отдельности.

· Причины социальные

Многочисленные статистические анализы ясно показывают, что дети, вышедшие из низших социальных слоев, более подвержены школьным неудачам (8, 9).

В самом деле, препятствия, которые ставят перед человеком географические, социальные, экономические и культурные условия, — все это факторы, которые не могут не влиять на школьные успехи подростков: бедность, плохие бытовые условия мешают представителям менее обеспеченных классов развивать свои интеллектуальные и языковые возможности, подчеркивается разница между ценностями, принятыми в семье и близком окружении, и теми ценностями, что приняты в школе; проблемы, которые возникают у этнических меньшинств: язык, на котором ведется обучение, отличается от родного; в округе, где находится школа, доминирует уровень соответствующего социального класса...

Успехи в школе в большой мере зависят от происхождения и социальной среды.

С другой стороны, позиция родителей в отношении школы, интерес, который они испытывают к образованию своих детей, играет основополагающую роль в мотивах, побуждающих ребенка хорошо работать в классе.

· Причины психологические

Психологические факторы, которые не обязательно связаны с социально-экономическими условиями, тоже имеют очень большое значение.

Действительно, чувство уверенности в себе, степень стабильности семейного очага, физические и умственные недостатки ребенка, его собственный ритм, его мотивации, успехи и поражения, через которые ему уже пришлось пройти (известно, что подавляющее большинство подростков, которые провалили школьные экзамены, по крайней мере один раз оставались на второй год; статья в «Монд» от 18 июня 1987 года указывает, что почти все дети, которые оставались на второй год в подготовительном классе лицея, уже никогда в него не поступали), — таковы некоторые факторы, которые надо учитывать, исследуя причины плохих результатов детей в школе.

Так, очень часто школьные неуспехи — это признак глубокого душевного разлада самого подростка, связанного с тем, каковы его отношения с родителями (16).

Чувство уверенности в себе, которое ребенок получает в семье, — вероятно, одна из лучших гарантий школьных успехов (18).

· Причины педагогические

Третья группа причин имеет своей отправной точкой анализ деятельности воспитателей и учителей.

Количество обучающего персонала и то, каков он, организация занятий и программ, здания и школьное оборудование, процедура экзаменов, отношения между преподавателями и учениками и отношения Между семьей и школой — все это также может влиять на «провалы» учеников в школе.