Модель пространства коллекции

По сути дела, надо говорить о двух типах коллекции: внешней, которая адаптирует коллекционера к внешнему образу жизни и в итоге своего становления порождает сценарий «Богатство»; и внутренней, которая запускает феномен самоускорения и порождает самосовершенствующуюся личность.

Начало коллекционного интереса в ситуации новизны, но построенной особым образом. Новое получено еще до того, как ребенок его услышал. То есть ребенок первый раз получает информацию до того, как учитель ее преподает. В восприятии ученика тут важно, что он слышит добавление к своей коллекции; его новизна: «Вот еще что!».

Далее новая информация учителя отчасти перекрывает знания ребенка, отчасти нет. То есть существуют новые факты, которые ребенок не знал, факты, о которых учитель не говорит.

Задание, которое получает ученик, должно существенно (по крайней мере, для него) отличаться от других и быть понятным по процедуре. Точнее, задание должно выполняться по процедуре, которая пополняет коллекцию ученика.

Личностный контроль учителя должен быть предельно ослаблен, так как если ученика «тащит» учитель, то коллекции не будет. Ученик должен отстраниться от урока, быть рядом, быть уверенным в своем превосходстве и отсюда на уроках не только усваивать, но и сопоставлять мнения других. Ученик-коллекционер видит ряд сходного, который для постороннего одно и то же, а для коллекционера интересен нюансами.

Коллекция возникает из отвлечения от одинаковости действия, когда коллекционер сравнивает количественную сторону результата, т. е. то, что другому неинтересно (собирание сходного), ему становится интересно.

В начале коллекции лежит сравнение, дистанцирование от личного; в основе коллекции лежит внутреннее ускорение коллекции. Ускорение возникает в коллекции благодаря успеху дистанцированной позиции. Ускорение заставляет коллекционера перейти от сравнения как движущегося мотива собирания к собиранию ради собирания.

Кризис коллекции наступает, когда индивид доходит до предела роста и ускорения. Кризис дает начало вырождению коллекции. Коллекционер обращается к ней все реже и реже. Коллекция группируется, т. е. начинается сбор частных предметов. Представимы два типа кризиса: во-первых, исчерпание предметов; во-вторых, исчерпание средств.

В первом случае индивид стоит перед расширением коллекции. То, что коллекция сделала с миром, теперь должно произойти с ней. Коллекционер начинает собирать фантазии в продолжение коллекции.

Во втором случае коллекционер переходит к коллекционированию способов сбора коллекции или к изготовлению предметов коллекции, которые он ранее собирал (или все время тратит на работу).

Динамика формирования коллекционера определяется тем, что дети, которые относительно дольше включаются в ту или иную коллекцию, обычно запаздывают с отходом от коллекции. У этих детей как бы большая амплитуда коллекционирования. Они позже зажигаются новой идеей, затем быстрее других собирают полную коллекцию и обгоняют в этом всех, но к тому времени другие уже перестали собирать эту коллекцию. Над коллекционерами смеются, они выставляются примитивными, отсталыми, и постепенно коллекционеры прячут в себя свои увлечения, свои коллекций. Это и есть большая амплитуда: дольше невключенность и отказ от поиска нового вида коллекции, что является следствием большей включенности в прежнюю коллекцию. Большая включенность сопровождается большей скоростью и сосредоточенностью, так как коллекционер начинает собирать свое позже других.

Коллекционирование – это как бы самопознание ребенка, которое приходит позже, чем оно от него требуется. В этом плане коллекция с запозданием – попытка реабилитаций своих ошибок. Это широкое основание коллекционирования, свойственное многим. Собственно, коллекционер собирает так, что его коллекция позволяет ему не реабилитироваться, а обгонять (такое качество свойственно немногим).

Отсюда динамические характеристики коллекционера, его постоянная погоня, но при отсутствии изобретательности более глубокое освоение того, что другие начали осваивать раньше. Умение использовать мнение другого при ошибочности первого хода, так как коллекционер мыслит еще прошлой коллекцией. В итоги коллекционер включается в коллекцию позже других, учится лучше и глубже, но к моменту, когда другие прошли эту коллекцию, он погружается в нее все больше и больше.

Итак, коллекционером становятся относительно коллекционные натуры. Эта относительность в конкретном окружении выталкивает коллекционера в позицию собирания.

Коллекция постоянно растет. Есть предметы первые, которые достались еще в момент возникновения коллекции, на них висит это особое психическое поле. В коллекции есть предметы, которые недавно пополнили ее, они вызывают новое чувство.

С предметами связано подпространство действия: «вот эту марку я купил, продав то и то»; «а за этой пришлось ехать в тот магазин». Это создает в коллекции субъективное пространство предметов. В нем коллекционер помнит, что, где и как он собрал. Таким образом, коллекция вбирает в себя деятельность, ей отданную.

С коллекционными предметами должна быть связана объективная реальность: полотна стоят столько-то, или эти марки несут такую-то информацию, посвящены тем-то событиям, изображают то-то событие. У коллекционера-болельщика идет собирание эмоций болельщиков команды, про которую он собирает статистику. Через объективную реальность собранных предметов коллекция дает коллекционеру замену его ощущений ощущениями, перенесенными из этой реальности.

Субъективная и объективная информации в пространстве коллекции мистически переплетаются. За каждым предметом тянется шлейф объективной и субъективной ценности (первая марка).

Таким образом, в коллекции происходит перенос реальности других действий и других людей в альбом хозяина коллекции. Реальность других людей для себя в предметах коллекции и своя реальность на этом предмете создают буквально «волшебный предмет» – волшебный предмет для его обладателя. Подлинную цену своей коллекции знает только сам собиратель.

Соединение объективного и субъективного – положительная сторона коллекции. По тому же принципу за одинаковыми действиями коллекционер начинает видеть совершенно разные реальности. Для коллекционера внешне одни действия, например, игра с самим собой, повторяемая раз за разом, – это на самом деле разные пространства, просто их не видно со стороны.

Волшебное качество предмета коллекции приводит к тому, что коллекционер, обладающий этим предметом, получает мощный стимул. Предмет, будучи рядом, постоянно будоражит коллекционера.

В предмете коллекции мотив есть перенесенное на предмет желание, и предмет всегда рядом. Поэтому чем больше времени коллекционер проводит с коллекцией, тем более она стимулирует собирание, тем больше времени ему хочется проводить с коллекцией (синдром «скупого рыцаря»).

Необходимый момент коллекции – ее быстрое разрастание, постоянное расширение, причем коллекционер не может расставаться с предметами, он только расширяет коллекцию, и та становится элементом развития памяти коллекционера.

Память коллекционера имеет, по крайней мере, два момента: с одной стороны, надо четко помнить, какой предмет есть уже в коллекции, чтобы не купить вновь марку, которая уже есть; с другой стороны, марки воспитывают память на сопутствующие переживания и реалии, на внутреннее пространство коллекции. В этом и определенный минус: коллекционеру для воспоминания чего-либо необходимы напоминающие предметы.

Перенесенный мотив является необходимым моментом настоящей коллекции, а отсюда необходимость постоянного ускорения в действии коллекции на коллекционера. Эта ускоряющая динамика побуждает резко ускорять собирание либо изобретать коллекцию с мнимыми параметрами (изготовлять предметы). Причем у настоящего коллекционера перемена коллекции по предметам не ведет к перемене пространства коллекции, которое у него остается сквозным. Поэтому коллекционер, как правило, не отказывается от предметов, которые собирал раньше.

Одной из функций коллекции является защита. Ребенок собирает в основном предметы, которые тогда (или позже) были актуальными ценностями у его сверстников. Таким образом, он как бы постфактум собирает те авторитеты в отношениях, которые в течение общения со сверстниками видел. Приобретая авторитеты, он становится авторитетным для самого себя. Такой «хранитель древностей» является в скрытой форме человеком, стремящимся к победительству, превосходству. Коллекция и позволяет ребенку чувствовать себя таковым.

Опять-таки выделим две формы коллекции: внешнюю и внутреннюю. В первом случае коллекция должна быть ценна для других, во втором – для самого коллекционера. И в обоих случаях коллекция содержит предметы силы, которые дают власть. Раньше предметы давали превосходство, а теперь они у коллекционера, с ними и он получает превосходство.

Этот перенос и есть суть коллекции. Таким образом, пространство коллекции строится именно из перенесенного, и его постороннему человеку на предметах непосредственно не видно. Волшебство работает только для хозяина.

Общение коллекционера с другим человеком может строиться формально, если тот выступает партнером по предметам коллекции: идет размен, информация о магазине, каталоге... Иной тип отношения коллекционера с близким человеком, который понимает содержание психического пространства коллекции. Такой человек является доверенным, на нем отчасти начинает держаться пространство самой коллекции, этим обусловлены чрезвычайно устойчивые отношения коллекционера. Коллекционер никогда не откажется от общения с человеком, который посвящен в пространство коллекции и не нарушает правил этого пространства.

Такой собеседник говорит для коллекционера на его языке и является для него внутренней оценкой; коллекционер, даже не подавая вида, так как до конца этого не понимает, очень памятлив на суждения такого человека; эти оценки могут направлять его долгое время. Все потому, что человек, посвященный в пространство коллекции, становится частью души коллекционера, частью коллекции.

Негативная сторона коллекция состоит в том, что коллекция, набор предметов, становится «узурпатором» души коллекционера, ради нее тот готов на все. Однако виновата не коллекция, а склад души коллекционера.

Самым поразительным качеством коллекционера является его целеустремленность, часто бессмысленная для постороннего «непосвященного».

Как сценарий «Богатство», так и сценарий саморазвивающейся личности отделяют человека от остальных, ведут к одиночеству. Здесь следует различать одиночество и изоляцию. Одиночество близко к экзистенциальному отношению к миру, изоляция – механическое прекращение или дефицит контактов.

Одиночество становится коренным свойством коллекционера, которому проще и приятнее общаться с другими внутренним диалогом, нежели живым контактом.

Знаменательна и судьба коллекции после ее завершения. Коллекция в зависимости от того, что было мотивом ее организации, либо рассыпается (в случае сценария «Богатство»), либо остается живой и бесконечной (как университет М. Ломоносова, как галерея П. Третьякова).