Концепт и его структура в когнитивной

ЛИНГВИСТИКЕ

К.О. Ионова

Оренбургский государственный университет

Научный руководитель: Е.В. Турлова, кандидат филологических

наук, доцент

 

Языковая картина мира является центральным понятием лингвокультурологии и когнитивной лингвистики. Языковая картина мира антропоцентрична, окружающая действительность воспринимается человеком в виде образов и реализуется при помощи языковых средств. По мнению Е.С. Кубряковой, картину мира образуют значения, выраженные готовой языковой формой, и значения, которые извлекаются из языковых форм и затем абстрагируются на этой основе. Именно эти значения являются фундаментом языковой картины мира, которая составляет часть концептуальной картины мира, состоящей из образов, представлений, понятий, установок и оценок – концептов.

Многие отечественные и зарубежные ученые-исследователи внесли весомый вклад в развитие когнитивной науки вообще и когнитивной лингвистики в частности: Ч. Филлмор является одним из основателей когнитивной лингвистики, выдвинул теории падежной грамматики и семантики фреймов; Л. Талми исследовал отношения между семантическими и формальными языковыми структурами, а также связями между семантическими типологиями и универсалиями; Дж. Лакофф разработал идею о центральном месте метафоры в мышлении индивида, политическом поведении и общественной жизни; Е.С. Кубрякова способствовала возникновению когнитивно-дискурсивного направления в отечественном языкознании, совместно с В.З. Демьянковым, Ю.Г. Панкрацем, Л.Г. Лузиной ею был создан «Краткий словарь когнитивных терминов» (1996), который определил когнитивную лингвистику как отдельное направление в отечественном языкознании; Н.Н. Болдырев работал над функциональной категоризацией слов.

Когнитивная лингвистика начала своё развитие в США в начале 70-х годов ХХ века. Когнитивизм как принцип научного описания пришел на смену механицизму и бихевиоризму [7].

В рамках когнитивной лингвистики язык понимается как общий когнитивный механизм, как когнитивная система знаков, которая играет роль в репрезентации и трансформации информации. Е.С. Кубрякова отмечает, что «развитию когнитивного подхода к языку способствовало понимание языка как «источника сведений о концептуальных или когнитивных структурах нашего сознания и интеллекта» [5].

По мнению Е.С. Кубряковой, когнитивная наука – это «наука о знании и познании; о результатах восприятия мира и предметно-познавательной деятельности людей, накопленных в виде осмысленных и приведенных в определенную систему данных, которые репрезентированы нашему сознанию и составляют основу ментальных или когнитивных процессов» [5].

Одним из ключевых понятий когнитивной лингвистики, которая изучает и язык, и ментальные процессы носителя языка, является концепт.

Благодаря когнитивному подходу появилась возможность рассмотреть семантику языковых единиц в совершенно ином аспекте. «Концепт является базовой категорией когнитивной семантики. Связь языка с мыслительной деятельностью человека осуществляется посредством концептов» [1].

Понятие концепта разрабатывали такие отечественные и зарубежные ученые, как Е.С. Кубрякова, В.И. Карасик, Ю.Е. Прохоров, Ю.С. Степанов, Н.Н. Болдырев, И.А. Стернин, Д.С. Лихачев, М. Тернер, Дж. Фоконье.

В понимании Е.С. Кубряковой, концепт – это «термин, который служит объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и информационной структуры, отражающей знание и опыт человека; это оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины, которая отражена в психике. Понятие «концепт» отвечает представлению о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессах мышления и которые отражают содержание опыта и знания в виде неких «квантов» знания» [13].

В настоящее время нет общепринятого определения понятия «художественный концепт». И.А. Тарасова рассматривает два подхода к данному определению. В первом случае художественный концепт рассматривается как индивидуально-авторское психическое образование, а во втором – как элемент национальной художественной традиции [8]. При этом И.А. Тарасова уточняет, что индивидуально-авторское образование характерно для лингвостилистических работ, которые выполнены в области когнитивной поэтики и коммуникативной стилистики. Второй подход характерен для лингвистов, определяющих художественный концепт как частную реализацию концепта культуры.

Так, О.В. Беспалова трактует понятие художественного концепта как «единицу сознания поэта или писателя, получающую свою репрезентацию в художественном произведении и выражающую индивидуально-авторское осмысление сущности предметов или явлений». Л.В. Миллер определяет художественный концепт как «универсальный художественный опыт, который зафиксирован в культурной памяти и способен выступать в качестве строительного материала при формировании новых художественных смыслов» [8].

В современной лингвистике существует четыре основных подхода к пониманию структуры концепта: историко-культурологический, культурологический, полевой (семантический) и когнитивный.

Представителем историко-культурологического подхода является Ю.С. Степанов, который выделяет 3 уровня:

1) буквальный смысл или внутренняя форма;

2) пассивный, исторический слой концепта;

3) новейший, наиболее актуальный, активный слой [11].

В рамках культурологического подхода работали такие ученые, как С.Г. Воркачев и Г.В. Токарев. Данный подход подразумевает соотношение концептуальной картины мира с языковой. С.Г. Воркачев в своей работе «Методологические основы лингвоконцептологии» отмечает: «В лингвистическом понимании концепта существует три основных подхода. Во-первых, в самом широком смысле в число концептов включаются лексемы, значения которых составляют содержание национального языкового сознания и формируют «наивную картину мира» носителей языка. В число подобных концептов попадает любая лексическая единица, значение которой подразумевает способ (форму) семантического представления. Во-вторых, в более узком понимании к числу концептов относят лишь семантические образования, которые отмечены лингвокультурной спецификой и тем или иным образом характеризующие носителей определенной этнокультуры. И, наконец, к числу концептов относятся такие семантические образования, список которых в достаточной мере является ограниченным и которые являются ключевыми для понимания национального менталитета как специфического отношения к миру его носителей» [2, с.79].

И.А. Стернин является представителем полевого подхода. Он полагает, что у концепта есть базовый слой (ядро) и периферия (интерпретационная часть). Ядро концепта не вызывает разногласий у носителей разных языков, а вот периферия содержит разнообразные и даже противоречивые определения, толкования, которые отражены в афоризмах, притчах, а также в публицистических, художественных и научных текстах. Согласно данной структуре И.А. Стернин выделяет несколько типов концептов: одноуровневые, многоуровневые и сегментные концепты. Одноуровневые концепты содержат в себе только один базовый слой, многоуровневые состоят из нескольких когнитивных слоев, которые различаются по уровню абстракции. И, наконец, сегментные концепты включают в себя базовый слой, окруженный несколькими сегментами, которые равноправны по степени абстракции [12, с.61].

Согласно полевой структуре концепта можно выделить следующие слои: понятийный (базовый), ассоциативно-образный (ближняя периферия) и эмоционально-оценочный (дальняя периферия концепта).

Понятийный слой является необходимым компонентом в глобальной структуре концепта. Он вербализуется лексической единицей в ее словарном значении и в силу своей универсальности составляет ядро концепта.

По мнению М.В. Никитина, «ядро концепта выявляет себя в прямом значении имен, другие зоны – в процессах тропеизации, словообразования, фразеологии, в сочетаемостных комбинаторно-семантических процессах, во взаимодействии эксплицитных и имплицитных смыслов, в превращении и модификации суммарного значения высказываний и текстов за счет этого взаимодействия» [9].

Ассоциативно-образный слой подразумевает совокупность ассоциаций, которые возникают в сознании при репрезентации концепта.

Эмоционально-оценочный слой вписывает концепт в систему ценностей языковой личности и может быть представлен в периферийной зоне концепта, передавая личностные окказиональные оценки и эмоции.

В когнитивной лингвистике структура концепта представляется с помощью терминов «фрейм» и «слот». М. Минский использовал понятие фрейма для моделирования искусственного интеллекта и понимал фреймы как модели стереотипных ситуаций. Он полагал, что процессы человеческого мышления базируются на хранящихся в его памяти материализованных, многочисленных заполненных структурах данных – фреймах, с помощью которых человек осознает зрительные образы (фреймы визуальных образов), понимает слова (семантические фреймы), рассуждения, действия (фреймы-сценарии), повествования [10].

Т.А. ван Дейк считает, что фреймы – это не произвольно выделяемые кусочки знаний, а единицы, организованные вокруг некоторого концепта, тем самым подчеркивается мысль о том, что фрейм необходимо связывать с идеями концепта, категории и прототипа. [3]

Согласно мнению Е.С. Кубряковой, фрейм – это «когнитивная карта слова, которую можно рассматривать как отражение наиболее употребительных контекстов слова или констатацию всех направлений, по которым идут преобразования семантики слова, и как рекомендацию к более полному лексикографическому представлению знаний» [6, с.89].

Таким образом, представленные подходы подразумевают свои определения термина «концепт» и рассматривают механизмы возникновения концептов, а также раскрывают особенности взаимодействия концептов между собой, в результате чего образуется «концептосфера», или «культурный слой». С самого начала когнитивных исследований отмечались структурная организация концепта и его неоднородность. Взгляды ученых на основные компоненты концептов расходились. Однако во всех определениях термина «концепт» можно выделить некоторые сходства: концепт выступает как дискретная, объемная в смысловом отношении единица речи, мышления или памяти, которая отражает языковую картину мира народа. Концепт является единицей когнитивного уровня, вбирающей в себя понятия и значения.

Список использованной литературы

1. Абдюкова, Л.А. К вопросу о базовых категориях когнитивной лингвистики / Л.А. Абдюкова // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах. Материалы II международной научной конференции. – Челябинск: Издательство Челябинского гос. ун-та, 2003. – С. 3-5.

2. Воркачев, С.Г. Методологические основания лингвоконцептологии. [Электронная версия печ. публикации] / С.Г. Воркачев // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 3: Аспекты метакоммуникативной деятельности. – Воронеж, 2002.– С. 79-95.

3. Дейк, Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация: пер. с англ. / Т.А. ван Дейк. –М.: Прогресс, 1989. 312 с.

4. Кубрякова, Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова и др. – М.: Наука, 1996. – 246 с.

5. Кубрякова, Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика – психология – когнитивная наука / Е.С. Кубрякова // Вопросы языкознания. – Москва, 1994. – № 4. – С. 34-47.

6. Кубрякова, Е.С. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи / Е.С. Кубрякова. – М.: Наука, 2009. – С. 72-81.

7. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. – М.: Гнозис, 2013. – 280 с.

8. Миллер Л.В. Художественный концепт как смысловая и эстетическая категория / Л.В. Миллер // Мир русского слова. – МИРС, 2000. – № 4.

9. Никитин, М.В. Основания когнитивной семантики / М.В. Никитин. – СПб.: изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2003. – 174 с.

10. Пономарева, Е.Ю. Концептуальная оппозиция «жизнь – смерть» в поэтическом дискурсе (на материале поэзии Д. Томаса и В. Брюсова): дисc.... канд. филол. наук: 10.02.20 / Е. Ю. Пономарева. – Тюмень, 2008. – 241 с.

11. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: 3-е изд. / Ю.С. Степанов. – М.: Академический проспект, 2013. – 710 с.

12. Стернин, И.А. Методика исследования структуры концепта / И.А. Стернин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. – Воронеж, 2009. – С. 58-64.

13. Тарасова, И.А. Введение в когнитивную поэтику / И.А. Тарасова. – Саратов, 2004.

 

РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТА «ВОРОВСТВО»

В АНГЛИЙСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ
(на материале лексикографических источников)

 

Б.Г. Вульфович

Кубанский государственный университет

Научный руководитель: В.В. Катермина, доктор филологических
наук, профессор

 

Воровство как социальное явление существует давно. Можно предположить, что оно берёт своё начало с момента появления рыночно-торговых отношений, когда одни люди честно намеревались продать свой товар, а другие получить выгоду, не прилагая усилий, грабя таких людей. С тех пор слой преступников и отступников от закона выделился в каждом обществе и прочно вошёл в народный менталитет по всему миру.

Концепт «Воровство» чётко закреплён в картине мира современного человека и тесно с нею связан. Говоря о концепте, следует отметить, что существует несколько точек зрения на трактовку данного явления. Например, Ю.С. Степанов считает, что «концепт – это ментальное образование..., это как бы сгусток культуры в сознании человека... Концепты не только мыслятся, они переживаются... Концепт – основная ячейка культуры в ментальном мире человека» [4, с.40-41]. Согласно данному определению, концепты существуют в рамках какой-либо определённой культуры и могут различаться в зависимости от того, какой культуре они принадлежат.

По мнению В.И. Карасика, концепт может трактоваться как «многомерное смысловое образование, в котором выделяются ценностная, образная и понятийная стороны» [1, с.132].

Таким образом, концепты отражены в культуре и являются универсальными и персонализированными для каждой национальности. Они несут в себе отпечаток культуры того или иного народа.

Говоря о связи концепта с языковой картиной мира, отметим, что «впервые понятие «языковая картина мира» было введено в науку немецким лингвистом Й.Л. Вайсгербером. Опираясь на учение Й.Л. Вайсгербера, можно сказать, что при рассмотрении ЯКМ сквозь призму синхронии и диахронии представленная концепция, несмотря на свою синхроническую доминанту, вполне открыта и для диахронии, так как она основывается на идее исторической преемственности картин мира, заключённых в одном и том же языке в разные периоды его развития» [2, с.171-174]. Таким образом, языковая картина мира диахронична: несмотря на связь с прошлым, она также имеет отношение к настоящему.

Понятие «языковая картина мира» достаточно прочно укрепилось в современных науках, однако на данный момент не существует точного определения данного явления: «Понятие картина мира, которое уже давно прочно вошло в разные науки: философию, лингвистику, психологию, культурологию, гносеологию, и, используясь с разными определениями, такими как научная, общенаучная, историческая, физическая, до сих пор, однако, не имеет точного определения. О.А. Корнилов в монографии «Языковые картины мира как производные национальных менталитетов» делает попытку дать определение этому понятию в рамках лингвистики. Понятно, что какое бы ни было введено определение, оно не может считаться истинным, поскольку языковая картина мира не является объективно существующей реалией, а лишь «орудием» в познании» [3, с.2].

Таким образом, языковая картина мира, несмотря на тесную связь с идейным миром индивида, не может быть точно детерминирована. Её присутствие в различных науках также способствует этому, поскольку столь широкое применение термина «ЯКМ» ведёт к возникновению субъективности в его трактовке, но не объективности.

Данная статья посвящена отражению концепта Воровство в языковой картине мира английской лингвокультуры. Исследование проводится на материалах англоязычных словарей и статей, в которых рассматривается данный концепт.

Для английского языка характерно наличие большого количества синонимов, отражающих данный концепт, однако отличающихся друг от друга по коннотативному компоненту.

Например, существует понятие felony – the act of committing a serious crime such as murder or rape (тяжкое уголовное преступление) [7]. В то же время существует понятие, использующееся для обозначения менее серьёзного преступления, – misdemeanor – (2) a crime that is not considered to be very serious (категория мелких уголовных преступлений, граничащих с административными правонарушениями) [7].

Более того, существуют понятия robbery (the crime of stealing money or goods from a bank, shop/store, person, etc, especially using violence or threats – грабёж, разбой), burglary (the crime of entering a building illegally and stealing things from it – незаконное проникновение в помещение (с преступными целями); квартирная кража со взломом), theft or larceny (the crime of stealing something from a person or place – воровство, кража), kidnapping (a noun for «to take somebody away illegally and keep them as a prisoner, especially in order to get money or something else for returning them» – похищение людей) [7].

Как видно из приведённых дефиниций, зафиксировано достаточно много слов, принадлежащих одному и тому же семантическому полю, однако имеющих разные оттенки значения. Например, синонимический ряд слова «theft» (кража) может быть представлен следующими лексическими единицами: «embezzlement (растрата, хищение; присвоение (денег, имущества; обманным путём), fraud (обман, мошенничество, жульничество), larceny (воровство, кража), pilfering (воровать с рабочего места), purloining (воровать, совершать мелкую кражу), rip-off (slang – обокрасть ), robbery (ограбление (с применением насилия), грабёж; разбой), stealing (воровство, похищение (чужого имущества)), swindling (мошенничество), thievery (воровство, кража, похищение), thieving (воровство)» [5]. Longman Advanced American Dictionary характеризует «theft» (кража) как «the crime of stealing» or «an act of stealing something» [6]. В тоже время Oxford Advanced Learner’s Dictionary даёт следующую дефиницию данного слова: «the crime of stealing sth from a person or place» [7].

Таким образом, мы можем отметить, что в английской лингвокультуре уделяется особое внимание классификации типов воровства и скрупулёзное стремление чётко провести грани между ними. Также выделим негативную характеристику воровства: данный концепт во всех дефинициях имеет отрицательную коннотацию. В английской культуре укоренилось отрицательное отношение к воровству, а существующая классификация видов воровства может свидетельствовать о стремлении к справедливому наказанию вора за те деяния, которые он совершил.

 

Список использованной литературы

 

1. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. – Волгоград: Перемена, 2002. – 477 с.

2. Патюкова, Р.В. К вопросу о критериях, способствующих и обеспечивающих дрейф языка в аспекте языковой картины мира / Р.В. Патюкова, Н.Н. Оломская // Язык. Личность. Культура: сб. науч. тр. Краснодар, КубГУ, 2015. Книга 2. – С. 171-174.

3. Сираева, Р.Т. Фразеологическая картина мира: основное содержание и признаки / Р.Т. Сираева, Ф.Г. Фаткуллина // Современные проблемы науки и образования. – Уфа, БГУ, 2014. – № 3.

4. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю.С. Степанов. – М.: Языки русской культуры, 1997. – 824 с.

5. Collins English Thesaurus: The Ultimate Wordfinder. Glasgow: Collins, 2001. 1070 p.

6. Longman Advanced American Dictionary – Harlow: Person Education Limited, 2007. 1863 p.

7. Oxford Advanced Learner's Dictionary 8th edition – Oxford: Oxford University Press, 2010. 1796 p.