Функции следующего состояния

Как уже говорилось в начале данной части, процесс изменения, происходящий в ходе психотерапии в наиболее общем виде, можно представить так:

психотерапевт (состояние пациента) (состояние паци­ента)

Хотя это представление точное, для нас, практиков ис­кусства психотерапии и изменения, он никакой ценности не представляет. Будучи слишком общим, оно ничего не дает нам для организации и ориентированна нашего пове­дения в психотерапевтическом контексте.

Говоря о таких понятиях, как модели мира, а также об опасностях, связанных с утратой Перформатива, мы по­стоянно подчеркиваем, что ценность любой репрезентации (математической, словесной и т.д.) должна соотноситься с ее употреблением. В нашем контексте главное — не то, точны ли, истинны ли построенные модели, важнее для нас то, полезны ли они в нашей работе с пациентами, которым мы хотим помочь обрести большую свободу выбора в тех областях своего поведения, в которых они бы хотели обла­дать более богатыми возможностями. Полезны ли они, как источник более богатых выборов для нас самих, стремя­щихся к эффективной и динамичной психотерапии.

Кроме того, как уже говорилось, чтобы применять функциональную систему записи с пользой для дела, необ­ходимо, чтобы мы могли идентифицировать:

(1) множество связанных между собой (ассоциируе­мых) опытов (Область определения и область изменения).

(2) регулярности, характеризующие способ ассоциа­ции этих множеств (функцию, правило соответствия, или правила ассоциации, связывающее эти множества между собой).

Одно из наиболее полезных понятий заимствовано на­ми из математики в той ее части, которая известна, как теория Автоматов, Теория Абстрактных Машин. Эта об­ласть математики тесно связана с современной лингвисти­ческой теорией. Нозм Хомский, основатель современной трансформационной лингвистики, разработал несколько фундаментальных доказательств теории автоматов. Поня­тие, которое мы собираемся ввести, неявно присутствует в том, что уже сказано в данной части — это понятие назы­вается функцией следующего доказательства.

Функции следующего состояния — это, по сути, еще один способ описывать функцию. Говоря просто, если мы имеем некоторое состояние мира и некоторое действие, ре­зультатом этого явится некое другое состояние мира. Так и в случае уже введенной нами функциональной записи, си­стема записи функции следующего состояния требует лишь, чтобы мы могли задать:

(а) множество переменных, которые адекватно, с точ­ки зрения будущих целей применения модели, описывают исходное состояние мира (или ту часть мира, которую мы хотим моделировать) — Область Определения Функции — и множество переменных, которые адекватно описывают множество возможных итоговых состояний мира — ОБ­ЛАСТЬ ИЗМЕНЕНИЯ ФУНКЦИИ.

(б) множество переменных, которые адекватно описы­вают множество актов, которые мы стремимся понять и модель которых строим — ФУНКЦИЮ или ПРАВИЛО АССОЦИАЦИИ, связывающие множества.

б-факторный вектор, предложенный нами в данной ра­боте, — это первое приближение к множеству перемен­ных, которые послужат основой для адекватного описания формальной модели психотерапевтического изменения. К счастью, в качестве адекватного дескриптивного словаря как для области определения, так и для области изменения функций следующего состояния выступает то же самое множество переменных, которое доказало свою эффективность как в нашей психотерапевтической работе, так и в нашей работе по построению эксплицитных моделей мощ­ных психотерапевтических ходов известных психотера­певтов Вирджинии Сейтер и Милтона Эриксона (см. Patterns of the Hipnotic Techniques of Milton H. Erichson M.D. Bondlerand Brinder, 1975) M.P.

Вводя понятие мгновенного описания, мы отмечали, что каждый из шести переменных располагает небольшим числом возможных значений, так как число возможных значений невелико, 6-векторы выступают в качестве чрез­вычайно эффективной и мощной модели как в нашей собственной психотерапевтической работе, так и в нашей пре­подавательской работе на семинарах по подготовке психо­терапевтов. Они дают возможность людям, готовящим себя к профессии психотерапевта таким способом органи­зовать свой опыт в сложной среде безостановочного непосредственно психотерапевтического взаимодействия с па­циентами, который позволит им помочь своим пациентам добиться быстрого, прочного удовлетворительного измене­ния. Теперь, применяя предложенную нами систему функ­циональной записи, мы можем конкретизировать макси­мальную общую репрезентацию изменения, происходяще­го в результате психотерапии следующим образом:

f О, R, О, S, I-F, М) С -” (I, R, О, S, I-F, М) С

где перечисленные переменные 6-векторы охватывают всю ранее определенную область изменения значений, и f — это функция следующего состояния и подстрочный знак С указывает, что 6-вектор — это мгновенное состояние пациента.

Таким образом, на нашей модели искусство психотера­певтического изменения основано на изменениях в челове­ке, которые могут адекватно описываться средствами сло­варя шестифакторного вектора.

Множество шестифакторных векторов, которые могут иметь место в области изменения функции f, — это собст­венное подмножество множества всех логически возмож­ных комбинаций значений переменных, входящих в б-вектор. Другими словами, результат психотерапевтической встречи ограничен определенными векторами или мгно­венными описаниями пациента. Это один из способов вы­ражения мысли, что в психотерапии вовсе не всякое изме­нение считается успешным исходом, а скорее, только оп­ределенные его разновидности. Исполнение условий правильности 6-вектора — это конкретный способ, позво­ляющий сформулировать ограничения, налагаемые на множество всех конкретных, всех возможных мгновенных описаний, чтобы установить среди них приемлемые исхо­ды (или следующие состояния). Например, согласно на­шей модели, следующее мгновенное описание пациента после психотерапевтического вмешательства неприемлемо и неправильно:

(-,—,К,2,-.—)

Другими словами, пациент, который по данному мгно­венному описанию оказывается блаймером с кинестетиче­ской выходной системой в рамках нашей модели, не счита­ется правильным результатом психотерапевтической ра­боты. Таким образом, предлагаемую нами модель, а также область изменения функции можно далее конкретизиро­вать:

f (I. R, О, S, I-F, М) -*• (Y), где Y — это множество приемлемых б-векторов, задаваемое условиями правиль­ности для мгновенных описаний.

Рассмотрим теперь область определенной функции. В традиционных медицинских и психотерапевтических мо­делях область определения психотерапевтической функ­ции — это множество синдромов, паттернов, симптомов или основания диагноза. Если диагноз в психотерапии и обладает какой-либо ценностью, то лишь постольку, по­скольку в нем идентифицируются часто встречающиеся мгновенные описания пациентов, обращающихся за помощью, и в то же самое время определяется множество подходящих и эффективных маневров и способов со сторо­ны вмешательства психотерапевта или доктора. Разраба­тывая данную модель, мы имели в виду оба эти критерия. В настоящее время мы никак не ограничиваем область оп­ределения функции во множестве всех б-векторов. Из 6-векторов нет таких известных нам логических возможно­стей, которые бы не могли осуществиться. Мы уже говори­ли в различных местах данной книги, что имеются часто встречающиеся неправильные 6-векторы. Одна из наибо­лее распространенных неправильных комбинаций, напри­мер, такова:

(I, R, —-, —, С, Е, —), где i ^ j (то есть где пациент, которому принадлежит этот б-вектор, имеет нечеткую функцию — опыт, поступающий к нему через один вход­ной канал, он репрезентирует средствами репрезентатив­ной системы, которая с этим каналом не связана).

Подсказанная нами мета-тактика состоит в том, чтобы помочь пациенту разрушить нечеткую функцию, предо­ставив ему возможность выбирать между:

(li, Rj, —, —,—, —) где i = j, и нечеткой функцией, написанной нами выше. Отметим, что в нашем последнем рассуждении мы нашли процесс задания множества психотерапевтических функций — класса, представленного в нашей нотации сим­волом f. В качестве полного определения f должна выступать формализация эффективных психотерапевтических маневров и вмешательств, направленных на эффективное Психотерапевтическое изменение. Применяя понятие функции следующего состояния:

f — есть множество функций, такое, что f(X) - Y, где

Х — это множество всех возможных 6-векторов, Y — множество правильных б-векторов. i Другими словами, f есть любое психотерапевтическое вмешательство, любое действие со стороны психотерапевта, результатом которого является мгновенное описание следующего состояния, которое удовлетворяет условиям

Правильности для б-векторов. Вопросы-вызовы, разработанные нами в Метамодели в первом томе “Структуры магии I”, — это эксплицитный и адекватный набор психоте­рапевтических вмешательств на вербальном уровне. По поношению к множеству всех возможных вербальных высказываний пациента (Поверхностных Структур пациентов) они определяют любое соответствующее вербальное (Вмешательство со стороны психотерапевта. Эти вербальные вмешательства чисто формальны, то есть независимы от содержания. На уровне структуры 6-вектора разработанная нами мета-тактика работает так же, как вопросы-вызовы Метамодели работают на вербальном уровне. Рассмотрим, например, множество мета-тактик для работы с пациентом с инконгруэнтной коммуника­цией. Предположим, что мгновенное описание пациента выглядит следующим образом:

^ (-,К.-,2.-,-)С

Задача психотерапевта состоит в том, чтобы рассортировать эту симультанную инконгруэнтность (одновременно обратив ее в секвенциальную (последовательную) конгруэнтность. Другими словами, преобразовать вышеприведенный 6-вектор в пару 6-векторов, каждый из которых правильный.

.Применяя термины, введенные в этой части книги, где говорится об инконгруэнтности, психотерапевт должен рассортировать пара-сообщения на две конгруэнтные по­лярности. В соответствующем месте мы приводили список мета-тактик, позволяющих получать правильный сорт. Возьмем мета-тактику i — режиссер театра и кино. Здесь психотерапевт применяет вербальные указания и кинесте­тические инструкции (придавая телу пациента более конг­руэнтную позу). В данном случае значение — это множе­ство вербальных и кинестетических входных сигналов, идущих от психотерапевта к пациенту. Другой способ пси­хотерапевтического вмешательства — применить технику проигрывания полярностей (описанную в главе об инконг­руэнтности). Имея дело с вышеприведенным 6-вектором, психотерапевт может выбрать такой способ организации своих выходных каналов, которые по силе превосходят од­ну из полярностей, частично проявляемую пациентом и представленную в вышеприведенном б-векторе. Напри­мер, психотерапевт может предъявить пациенту следую­щий б-вектор:

(—, V, —, 2, —, —) t, где t — психотерапевт. Результатом тою, что психотерапевт таким конкрет­ным образом играет избранную полярность, является пе­реход пациента в противоположную полярность, частично представленную в исходном 6-вскторе:

(-, К,-,!,-,-) С

Пользуясь предложенной нами системой записи функ­ции следующего состояния, всю эту часть психотерапевти­ческого вмешательства, в котором психотерапевт устанав­ливает и рассортировывает инконгруэнтные сообщения па­циента, можно представить следующим образом:

(-, V,-, 2,-,-) т. | (-, К.-, 2,-,-) С (-* (-,К,-,1,-.-)

В этом переводе одной из техник психотерапевта в формальную систему записи иллюстрируется одно важное обстоятельство — а именно: что словарь, адекватный для описания множества психотерапевтических вмеша­тельств, множества f, будет включать в себя словарь, вы­ступающий в качестве словаря для области определения и области изменения множества функций f.

Полная формализация психотерапии для каждого чле­на множества логически возможных б-векторов (то есть области определения функции) должна была бы задавать множество маневров или вмешательства (множество f) и конкретный результат, или следующее состояние пациента (ограниченное множество психотерапевтически пра­вильных б-векторов), являющегося результатом операции каждого из членов f, определенных в качестве подходящих для начального состояния, предъявляемого пациентом. Полная формализация психотерапевтического изменения — это такая область исследований, в которой должны уча­ствовать психотерапевты в ходе своей текущей работы. Для того, чтобы полученная в итоге формальная модель была действительно полезна, она должна явиться итогом действительного опыта работы с процессом изменения лю­дей в контексте психотерапевтической практики. Наша цель в данном разделе “Структуры магии II” заключалась в том, чтобы создать системы записи со словарем, способ­ным помочь психотерапевтам организовать и сообщать свой опыт таким способом, который бы прямо помогал им совершенствоваться в своем психотерапевтическом мас­терстве и помог бы в конечном итоге заработать полную формальную модель изменения, способную адекватным образом удовлетворить нужды людей, приходящих к ним, психотерапевтам, за помощью. В следующем разделе мы приводим пример эффективного психотерапевтического изменения, в ходе которого психотерапевт применяет не­сколько мета-тактик, описанных нами выше, и осуществ­ляет формализацию терапевтического сеанса с помощью системы формальной записи, представленной нами в дан­ной книге. Надеемся, что это послужит руководством и первым шагом на пути к построению полной формальной модели психотерапевтического изменения.

Пример применения системы формальной записи в качестве инструмента психотерапии Ниже дано формальное представление части полного психотерапевтического сеанса. Цель его состоит в том, чтобы помочь вам адаптировать эту систему для собствен­ной работы, будь то клиническая, исследовательская или теоретическая работа. Мы хотим показать, каким образом эту формальную систему записи можно использовать как инструмент, позволяющий поставить диагноз и одновре­менно дающий в руки психотерапевта стратегию, которой он руководствуется в ходе психотерапии, к какой бы пси­хотерапевтической школе он не принадлежал, и которая помогает ему разработать эффективный план оказания по­мощи своим пациентам в изменении, приводящем к появ­лению у пациента желанных возможностей.

Том был направлен к нам для психотерапевтической работы и помощи чиновником управления по надзору за несовершеннолетними. Он — “малолетний преступник”, отбывший срок в исправительном учреждении за избиение своей сестры и вообще любого, кто ему подвернется под руку, и с кем он может справиться. Странно то что по поводу своих действий он испытывает раскаяние, но про­должает воровать, драться, после чего просит прощения. К нам его привели наши друзья — психотерапевты, которые рады всякой возможности испытать нас на каком-либо невозможном случае”. Мы, однако, также отнеслись к этому, как к прекрасной возможности продемонстрировать друзь­ям ценность формальной системы записи (по поводу кото­рой они просто фыркали) и в то же время, если сможем, помочь Тому. Мы спросили Тома, согласен ли он участво­вать в публичном психотерапевтическом сеансе. Он согла­сился и вообще произвел впечатление человека, полного решимости справиться со своими “проблемами”. В начале сеанса Том рассказал авторам о том, что, по его мнению, ему следовало изменить в себе- Пока он говорил, мы мелом на доске записали мгновенное описание

1.(У,К,Д,2.СЕ,-)С

Установив, что это неправильное описание, один из нас обратил внимание присутствующих психотерапевтов на то, что переменные R и S имели значение К и 2 соответ­ственно, а переменные I и R имели значения V и К соответ­ственно, и сказал, что имеется выбор: либо применить об­ратную функцию, предполагающую постановку вопросов Метамодели, либо разрабатывать новые репрезентатив­ные системы. Выбрано было второе решение — тактика функции следующего состояния, известная как проигры­вание полярностей. Для этого он взял часть описания Тома и применил его по отношению к Тому в качестве следующего состояния.

2. (-, -, Д, 2. -, -) t [(V, К, Д, 2, СЕ, -) С], где Д означает языковой входной канал психотерапев­та, сигнал психотерапевта, применяющего визуальные предикаты.

В результате этого его описание изменилось, приобре­тя вид:

3. (У,К.Д, I,MR,V) С

Теперь, имея два мгновенных описания, авторы объяс­нили, каким образом, основываясь на этих двух описани­ях, можно делать выбор между прямым созданием новых репрезентативных систем (структур) и применением функций Мета-модели. Можно было бы создать двойную связь. Имелось множество возможных решений, но наиболее оче­видное состояло в том, чтобы рассортировать множество векторов на полярности, применяя для этой цели любую из описанных в данном томе методик. Мы решили использо­вать пространственную сортировку полярностей, так как ведущей репрезентативной системой у него была кинесте­тическая система, а в этих случаях особенно эффективна пространственная сортировка. Стулья были расположены друг напротив друга, согласно гештальт-подходу, для про­верки правильности сорта пара-сообщений и максималь­ного отделения полярностей друг от друга, принципы сор­тировки по Сейтер-категориям и по предикатам, отражаю­щим применение той или иной репрезентативной системы. В результате сортировки были получены две секвенциаль­ные (последовательные) выраженные полярности:

0/,У,Д,2,СЕ,-) и (У,К,Д,1,МР,-),

гдеО(Д) 0(Д)

Закончив сортировку полярностей на две четко отде­ленные одна от другой полярности, мы объяснили присут­ствующим ряд возможностей, возникающих на переходе к третьей фазе работы с полярностями, — фазе интеграции. Здесь обе полярности должны быть отражены в одну и ту же репрезентативную систему. Разумеется, это можно осуществить несколькими способами в нескольких репре­зентативных системах. Однако, какая бы техника не при­менялась, формальные характеристики функции следую­щего состояния, которую следует применить, чтобы обес­печить это отображение, остаются одними и теми же. Сама формальная запись этой функции способна подсказать ряд различных подходов.

Например, так как:

(-.V.-.-,-,-)

и

(-, К,-,-,-.-),

мы могли бы отобрать для работы в третьей фазе неис­пользованную репрезентативную систему. В данном слу­чае мы уделили некоторое время на то, чтобы дать обозре­ние происходящего процесса, и показали наблюдателям некоторые стратегии выбора техники, которая лучше дру­гих подходит для отображения полярностей в репрезента­тивную систему, в которой между ними будет установлен контакт, и для перевода пациента в мета-позицию. Мы рассуждали в общих чертах так, что, поскольку ведущей репрезентативной системой Тома является кинестетиче­ская система (К), а его способность к восприятию визуаль­ной информации развита плохо, постольку отображение V создает определенные трудности. Отображение в К выпол­нить было бы легко. Однако выбор другой репрезентатив­ной системы обеспечил бы развитие у Тома нового способа репрезентации опыта. Мы считаем, что если входной ка­нал не перекрыт полностью, то информация, поступающая по этому каналу, репрезентируется в связанной с ним сис­теме (associated), пусть даже' она никак не связана ни с полярностями, ни с проблемами, над которыми мы непос­редственно в данной ситуации работаем.

Так как наиболее правильная функция в психотера­пии — это функция, в результате которой появляется кон­груэнтное мгновенное описание или вектор, мы предложи­ли испытать так называемую сложную интеграцию (интег­рацию, которая не ограничивается тем, что решает проблему, связанную с одним паттерном неправильного взаимодействия, а открывает перед пациентом множество каналов роста и потенциала). Мы применяем с этой целью простую стратегию: отобразить полярности Тома в К, од­новременно через Д и А, в результате чего появляется одновременная репрезентация, то есть мета-позиция. Одно­временная репрезентация в К может вызывать довольно неприятные чувства. Если вы сами вижу-чувствуете или слышу-чувствуете, то могли заметить это, наблюдая, как бранятся между собой в ходе психотерапевтического сеан­са муж и жена. В целях драматического доказательства (Прим. перев.: здесь авторы играют на двойном значений слова dramatic в англ. языке: 1 — драматический — имею­щий отношение к театру, 2 — драматический — обладаю­щий большой силой убедительности). (Мы оба в душе ко­медианты и понимаем, что лишь драматические доказа­тельства способны подвинуть клиницистов на преодоление трудностей, связанных с усвоением новых техник и новых способов подхода к психотерапии), каждый из нас решил сыграть одну из полярностей Тома, как если бы мы были частями его самого. Причем, сделать это одновременно а с большим напором, чем тот, на который способен он сам.

Спокойным тоном мы объяснили ему следующее:

Психотерапевт: Том, ты понимаешь, что в тебе живут две такие части: одна из них сидит на этом стуле, она злится, кричит и вопит. Она хочет, чтобы ты умел постоять за самого себя, не позволяя другим помыкать тобой. Она ви­дит, как с -гобой происходят разные вещи, ей эти вещи не нравятся, она говорит тебе, чтобы ты дрался, не был раз­мазней, маменьким сынком... Ведь так?

Том: Да.

Психотерапевт: Есть в тебе и другая часть, вот та, ко­торая иногда боится, чувствует, что людей обижать плохо, дурно говорить им всякие гадости и оскорблять их. Она просит тебя извиниться, быть хорошим, чтобы люди тебя любили, верно?

Том: Да, у меня есть обе части, и они дерутся друг с другом, ведут себя, как я, когда сидел на этих двух стуль­ях, только все это у меня в голове, пока у меня, наконец, не кончается терпение. Тогда я делаю что-нибудь не то, и снова у меня неприятности. Причем, я с самого начала знаю, как следует себя вести, и мне так и говорят: ты же знаешь, как себя вести. Но я никак не могу справиться с этим вот (указывает на стул блаймер-полярность) — и бац! Тут появляется этот (указывает на стул плакатер-полярности) и говорит мне: “Извинись”, обзывается (обрати­те внимание на сдвиг в употреблении предикатов), и все думают, что у меня с головой что-то не в порядке.

Психотерапевт: Все у тебя с головой в порядке, Том, и я думаю, что нам удастся помочь тебе в этом деле, если ты сумеешь выдержать нечто необычное, немножко страш­ное, Джон будет играть твою часть, которая сердится, а я — ту, которая приказывает тебе извиниться и быть хоро­шим мальчиком. Будешь играть с нами? Обещаешь остать­ся с нами до конца?

Том: Конечно, если вы думаете, это поможет.

Психотерапевт: Хорошо.

Оба автора без предупреждения, застав Тома врасп­лох, начали ругаться, как это делал сам Том, когда его полярности были сначала пространственно, а затем и в прочих отношениях максимально рассортированы в пра­вильную пару векторов.

Том

(—,—,Д,2,СЕ,У)Джон (—, —, Дк, MR, V) Ричард

Авторы гипертрофировали этот процесс, оба они одно­временно требовали от Тома, чтобы он слушал их, уступал их требованиям, не обращая внимания на другого.

Суть происходящего состояла в том, что Том оказы­вался в мета-позиции, в которой он воспринимал одновре­менно обе свои полярности через каждый входной канал, соответствующей полярности и через связанную с этим ка­налом репрезентативную систему.

Теперь контакт между полярностями и мета-позицией был обеспечен. Результатом этого явилась реакция сооб­щения — чисто аудиального — поступающего по соответ­ствующему выходному каналу: пронзительный вопль и ди­скретное: “Да заткнитесь, вы!” На следующем этапе пред­стояло осуществить окончательную перекодировку и интеграцию.

Авторы начали настойчиво требовать от Тома, чтобы он контролировал их в качестве своих частей, грозя, что иначе они возобновят одновременную игру обеих полярностей, добиваясь от него, чтобы он выслушивал каждого из них и, заняв господствующее место, контролирующее по­ложение, опосредовал коммуникацию между ними, чтобы признавал ресурсы каждого из них, чтобы сам строил жиз­неспособную структуру, в которой у каждой части будет свобода самовыражения, признавая тем самым, что они обе необходимы ему для равновесия.

Таким образом, превратив их из источника своих.не­взгод в ресурсы, позволяющие ему дальше жить, справля­ясь со своими трудностями (Прим. перев.: Обратите вни­мание на форму слов source (источник) и resource (ре­сурс), оба слова произвольны, заимствованы из французского языка и произвольны от латинского слова surgere — подниматься. В слове resource префикс re указы­вает на повторное действие. Таким образом, resource неяв­но имеет смысл “источник нового подъема, вставания на ноги”). После вербальной перекодировки каждой части ав­торы перешли к интеграции, которая проходила в кинесте­тической системе Тома. Для этого его попросили взять от каждого из нас определенные способности в каждую руку, затем осторожно сплести кисти своих рук друг с другом и сделать так, чтобы взятые способности разошлись по всему телу, глазам и т.д. Разумеется перекодировка происходит не снаружи, в руках пациента, однако данный кинестети­ческий акт сопровождается в нейрологическом аспекте по­строенной новой карты для территории, для которой рань­ше существовало две противоречивые карты. Полученные в итоге векторы представляют собой набор мгновенных на­правлений, выборов Тома:

V, V, Д, 2, СЕ,-) С

(К, К, К, I, MR, -) С

А,Д,Д,-,-,-) С

Хотя это мгновенное описание не совсем правильное, тем не менее изменения, происшедшие в Томе за один се­анс, довольно существенные. Они были очевидны присут­ствующим на сеансе. Он послужил адекватным примером того, как система формальной записи помогает прояснить, что именно происходит в процессе психотерапии, высту­пая в то же время в качестве ориентира, помогающего пси­хотерапевту строить свои собственные техники и страте­гии оказания помощи своим пациентам в процессе их из­менения.

 

ЭПИЛОГ

В двух томах “Структуры магии” мы попытались в три мере, в которой нам позволяют наши познания и умения, показать некоторые из множества паттернов, свойствен­ных психотерапевтам, какой бы школе они не принадле­жали. Мы никоим образом не намеревались пустить в жизнь новую школу психотерапии. Мы хотели вместо это­го положить начало новому способу обсуждения психоте­рапии, чтобы сходство и подобие различных школ, по-раз­ному подходящих к тому, чтобы изменения стали понятны всем. Наше намерение заключалось не в том, чтобы пока­зать, что какой-либо конкретный подход к психотерапии так или иначе более эффективен по сравнению с любым другим подходом, а в том, чтобы показать, что вес формы психотерапии помогают пациентам измениться. Поэтому вопрос отныне не в том, какой подход наилучший, а в том, как получается, что могут работать вес подходы, несмотря на то, что они кажутся такими разными.

Ответ, предложенный нами в этих двух томах, в основе своей прост. Все техники каждой из форм психотерапии представляют собой техники, оказывающие влияние на процессы репрезентации, представления, создания моде­лей мира у пациента. В той мере, в какой эти техники вызывают изменения в том, как пациент моделирует мир, они эффективны в качестве помощи в изменении. При из­менении у пациента модели мира, изменяется его восприя­тие, а значит, и поведение. Процессы, благодаря которым происходит обеднение модели мира того или иного челове­ка, совпадают с процессами, с помощью которых эту мо­дель можно сделать более богатой, — это процессы опуще­ния, искажения и генерализации. Все формы психотера­пии, все техники различных форм психотерапии — фактически все учение — можно понять в терминах про­цессов репрезентации, или представления.

Нам всегда казалось странным то, что в техниках пси­хотерапии настолько точно отражается расстройство пси­хики, встречающееся у постоянных обитателей психиат­рических заведений. Техника возрастной регрессии, тех­ника диссоциации, например, техника сортировки, описанная нами во второй части данного тома, техники гештальт-терапии, проективные техники психотерапии искусством...лист может продолжаться до бесконечности. Представляя в различных сочетаниях компоненты различ­ных психотерапий, по сути дела, выступая в роли психоте­рапевта, мы применяем формальные паттерны, характер­ные для психотического и шизофренического поведения, чтобы помочь нашим пациентам расти и изменяться так, чтобы это делало их жизнь более богатой.

Все это наводит на мысль, что Рональд Леин прав, ког­да он описывает шизофрению как естественный процесс изменения. Роль психотерапевта больше напоминает роль проводника, который использует естественные процессы, уже постоянно работающие в людях. Мы обнаружили в нашем опыте, что поведение психотиков и шизофреников отличается чрезвычайно высокой степенью повторяемости — создастся впечатление, как если бы они застряли в од­ном паттерне, который им суждено прогонять раз за разом.

Нередко нам приходила мысль о том, что, возможно, они живут в повторяющемся сне, который вынуждены смот­реть вновь и вновь, отыскивая разрешение какого-то неза­вершенного паттерна.

Нам приходила мысль о том, что так называемые “пси­хические больные” люди представляют собой всего лишь гипертрофированный пример того, как проходит жизнь большинства людей, что и упрятали их — убрали с глаз долой — потому, что они являются символом однообраз­ной, лишенной движения и цвета жизни, в которой живут большинство нормальных людей. В определенном смысле цель движения, направленного на раскрытие потенциала, человеческого потенциала, состояла именно в том, чтобы предоставить психологию в распоряжение всех, чтобы всем можно было быть более счастливыми и творческими людьми, Фриц Перлз однажды заметил: “Человек живет в состоянии пониженной жизненности. Хотя в общем он не испытывает глубокого страдания, ему мало известно о по­длинно творческой жизни”.

Помня все это, мы хотим, чтобы вы думали о “Струк­туре магии” так, как думаем мы сами: мы представляем ее себе не только в качестве книги об изменении личности, но как первую книгу о творческой и порождающей личности.

Наконец, мы хотели бы напомнить вам, тем. кто про­читал обе книги “Структуры магии”, что это всего лишь способ рассуждения о ней.