Компаративистика как метод анализа

ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ

...Дисциплина, пытающаяся понять современность по существу, должна быть неизбежно компаративистской... нужно смотреть на Японию, чтобы понять Запад, на социализм, чтобы понять капитализм, на Индию, чтобы понять Бразилию, и т.д.

П. Бергер

Существует ряд новых особенностей социальных наук, в том числе и культурологии: учет разной степени самоочевидности знания в разных обществах означает, что в одних обществах как более убедительное воспринимается научное рациональное знание, в других — знание мировоззренческое.

Россия — страна поисков смысла. Мировоззренческое и культурологическое знания воспринимаются здесь как самоочевидные. Наблюдается влияние российских процессов на смену социальных теорий. Россия — всегда экспериментальная площадка социальных преобразований, способствующая как возникновению новых теорий, так и их испытанию на практике. Быстрые социальные и культурные изменения вносят новые черты в парадигму культурологии. Среди них — учет фактора пространства, плюрализм и смена ракурсов интерпретации.

Одной из заметных инноваций является компаративистика (сравнение) — как черта всех типов социального исследования. Распространение ее принципов на исследования культуры сегодня особенно заметно.

Сегодня мы, читая об Америке, можем увидеть, что это и о России. Основная причина компаративистского сдвига состоит в появившейся нелинейности исторического процесса, в возможности локальных взаимодействий и локального воздействия на глобальные трансформации. По этой причине происходящее где-то говорит о наличии (или отсутствии) такой же возможности у нас или в другом месте, привлекает к себе внимание.

Сравнение культурных характеристик необходимо в связи с активным процессом модернизации, который разрушает традиционные культуры и требует от стран учитывать опыт друг друга.

Компаративистский анализ соответствует сегодняшней потребности посмотреть на культуры не как на статичные, законченные образования, а как на меняющиеся под влиянием времени и социальных трансформаций (в том числе и модернизационных процессов, сознательно ориентированных на трансформацию культур — их перевод из традиционной в современную фазу).

Компаративистский подход учитывает и взаимодействие, взаимовлияние культур.

С точки зрения компаративистики история культуры не обязательно может быть представлена во всей полноте. В каждом ее фрагменте заметны черты не только своей, но и чужой культуры, отталкиваемое влияние одних и принимаемое воздействие других культур. Это, в принципе, меняет характер даже учебных материалов: акцент может быть сделан не на систематичности, а на изменениях и связности культур, на их репрезентативной представленности.

В заключение нам хотелось бы подчеркнуть эти особенности текста в целом и привести фрагмент компаративистского анализа для студентов.

Рассматривая культуры как коммуникации, два автора Э. Т. Холл и М. Р. Холл¹, ставящие практический аспект компаративистики во главу угла, осуществляющие ее в интересах бизнеса, предложили некоторые объективные критерии сравнения стран, особенно сравнения скрытых различий между ними. Среди них: скорость распространения информации, высокий и низкий контекст (сколько информации достаточно), различия в восприятии пространства (территорий и индивидуального пространства), отношение ко времени, важность завершения работы и др.

Степень достоверности этой схемы проявляется в том, как воспринимается время в России: времена разорваны, не пересекают-

¹ Hall E. Т., Hall M. Я Hidden Differences. Doing Business with the Japanese. — N.Y., 1989.

При этом приводятся схемы, например, восприятия времени (см. схему ниже), достаточно наглядные и все же оставляющие вопросы культурологу о том, почему существуют такие различия в восприятии прошлого (кружок слева), настоящего (центральный кружок) и будущего (кружок справа).

ся, настоящее меньше прошлого и будущего. Сюда можно было бы добавить, что Россия — страна пространства, время здесь течет медленно и возвращается вспять. На этом спокойном фоне люди переменчивы и экстремальны. Пространство Турции невелико, зажато, поэтому время заметно, быстро. Ветер, меняющиеся картины — каждое действие сценично, ярко из-за любви людей к форме, южной природе. Здесь устанавливается как бы некий баланс. Этот эскизный набросок объяснения различий, приведенный нами для примера, может вырасти в серьезное исследование о причинах различий в восприятии времени. Можно добавить, что в Монголии время веками изменялось не трудовыми, а природными ритмами, так как хозяйство было скотоводческим. Это до сих пор проявляется в отношении народа ко времени, которое плохо фиксируется. На вопрос, например, о том, когда состоится встреча, монгол стремится ответить: «Утром», «Вечером», «Днем» — без уточнения часа. Те из студентов, кто воспримет эти особенности с иронией, могут сравнить наше отношение ко времени с немецким. Пунктуальность немцев общеизвестна, и немец воспринимает нас так, как мы — монгола.

Существуют неменьшие отличия между народами и в степени рациональности, в чувстве меры, в отношении к базовым ценностям, к жизни, смерти, детям, семье, роли мужчин и женщин. И сегодня мир учится воспринимать это многообразие как реальность, познавать другую культуру в ее собственных формах, одновременно сравнивая со своей. Это сравнение открывает особенности собственной культуры, а не только культур других народов.

Э. Холл старается быть предельно объективным и основывается не на личном восприятии, а на успехе или неудаче бизнеса. В другой книге он специально останавливается на скрытой размерности, требующей учета при сравнении культур¹. Это восприятие пространства, искусства, дистанция в пространстве по отношению к человеку, роль городов, отношение к будущему.

Классической работой, в которой компаративистика получает прочные основания, является книга Г.Хофстеда², выдержавшая не одно издание. Книга интересна предложениями методов компаративистики и критериев сравнения. Она появилась в начавшейся издаваться с 1975 г. серии кросскультурных исследований и методологии. Книга Хофстеда является пятым томом серии. Она более других продвинула методологию компаративистики, и ее методами пользуется сегодня каждое компаративистское исследо-

¹ См.: Hall E. The Hidden Dimension. — N.Y.; L.; Toronto; Sydney-Auckland,
1990.

² См.: Hofstede G. Cultures Consequences: International Differences in Work-Related
Values. - L.; New Delhi, 1984.

вание. Книга явилась результатом осуществления хорошо финансируемого проекта, позволившего эмпирически подтвердить высказанные гипотезы. Был использован банк данных американской компании «Гермес». Общий смысл идей Хофстеда состоит в том, что надо найти конкретные измерители ценностей культур различных стран и учесть их в организации бизнеса.

Хофстед вводит понятие ментальной программы. Она отражает реальность, но тем не менее является конструктом, который получен, исходя из представления о наличии у нее универсального, коллективного и индивидуального уровней.

К числу параметров, которые подверглись измерению, принадлежит дистанция по отношению к власти (Power Distance), избегание неопределенности (Uncertainty Avoidance), индивидуализм и мужественность (Masculinity).

Дистанция по отношению к власти измеряется на основе ответа на вопрос: как часто нанятые боятся выразить несогласие со своими управляющими? К этому вопросу добавлялись другие, развивающие поставленную проблему степени отчуждения от власти и управления. Одновременно этот показатель служит инструментом фиксации социального неравенства (в обществе, организациях). Красноречивую информацию представляют данные таблицы 1.

Следующей характеристикой национальной культуры является степень неопределенности относительно будущего. Три параметра — управленческая ориентация, стабильность занятости и стресс были объединены в критерий, обозначенный как избежание неопределенности (Uncertainty Avoidance). Этот критерий в своем экстремальном виде характеризует культуры, где избежание неопределенности применяется как для общества, так и для организаций и индивидов. Для характеристики управленческих организаций утверждалось: «Компания руководствуется тем, чтобы не быть разрушенной, даже если нанятые думают, что это в интересах компании»¹. Респонденты выражали степень согласия с этим утверждением.

Стабильность занятости характеризовалась вопросом: как долго, по вашему мнению, вы сможете работать в этой компании? Параметр стресса фиксировали по ответу на вопрос: как часто вы чувствуете нервозность или напряжение на работе? Интегральный результат в сведенной форме дан в таблице 2.

Измерения индивидуальности были осуществлены с помощью серии вопросов, касающихся индивидуальных предпочтений или значимости работы, ценностей, свободы и т. п. Результат приведен в таблице 3.

' Hofstede G. Cultures Consequences: International Differences in Work-Related Values. - L.; New Delhi, 1984,- P. 118-119.

И наконец, мужественность. Здесь ролевые предпочтения мужчин и женщин перенесены на народы, сексуально-ролевое представление — на культурные нормы. В результате возможны представления о мужских и женских культурах. Для мужчин и соответствующих культур более важным является свобода, для женщин — кооперация, четко определенная ответственность, время и условия работы, дом, психологическая атмосфера и пр. Строилась система вопросов, ответы на которые позволяли представить индекс мужественности в виде данных таблицы 4.

В приведенных таблицах нет данных по России. Однако автор располагает не вполне проверенными данными американской штаб-квартиры Всемирной организации здравоохранения (1993), использующей данную методику о том, что цифры по России близки данным по Турции и Мексике. Тем самым они подтверждают циви-лизационную общность «второй Европы» и ее сходство со «второй Америкой», т.е. сходство стран второго эшелона развития в Европе и Америке. Одновременно это исследование показывает, что эти страны нельзя считать «второй Европой» и «второй Америкой», а надо «другой Европой» и «другой Америкой». Культурная специфика данных стран порождена не только и не столько тем, в каком

Таблица 1*

Дистанция власти

ряду по скорости развития они находятся, а тем, какие культуры сложились в них в ходе исторического развития.

Одной из основ сравнения, по мнению автора, может стать концепция «моделей мира». Это сжатое представление о мире в определенной традиции, основанной на способах формализации моделей мира. Наиболее полно это исследовано на примере балканской культуры¹.

И наконец, еще один способ компаративности — выделение устойчивых архетипических образований культуры, своего рода «генов» культурного организма.

Проблема самобытности чрезвычайно сложна для изучения. Для этого есть несколько причин: во-первых, она сопряжена с оценкой, отношением к народу, самобытность которого пытаются представить, и часто связана с борьбой вокруг тех или иных особенных свойств нации между «обвинителями» и «адвокатами» среди исследователей, представляющих как свою, так и чужую культуру; во-вторых, описание самобытных черт часто характеризует стадиальные особенности, общие многим народам определенного уровня и не являющиеся сугубо русскими, славянскими, латиноамериканскими и т. п. Знаменитый кубинский писатель Алехо Кар-пентьер, например, характеризует самосознание и сущность Ла-

Таблица 2

Род занятий
Страна	Все профессии	Технические эксперты	Клерки	Специалисты технического обслуживания	Неквалифицированные сельскохозяйственные рабочие
Мексика
Индия
Бразилия
Франция
Колумбия
Япония
Аргентина
Канада
Нидерланды
Германия
Великобритания