Неуправляемое поведение - синдром дефицита внимания или утрата контакта?

Для Джонни, Кристофера и Гэйба травма сепарации и мощное чувство стыда, вызванное возникшими из-за нее чувствами, обернулись уходом в себя, попытками справиться с проблемой незаметно и в одиночестве. Между тем, часто мальчики ведут себя вызывающе, когда пытаются справиться со своей болью сепарации и стыдом; своим провоцирующим поведением они просят о помощи. Я убежден, что растущее количество детей с поведенческими отклонениями или диагнозом СДВГ на самом деле не биологический дисбаланс и дефицит, а попытка детей привлечь внимание, заполнить вакуум, созданный матерью и отцом. Их сложности с удержанием внимания или самоконтролем - это не "сбой в системе" и не "тестостероновый взрыв", а результат нескольких лет работы парализующего стыда и накопившиеся душевные раны. Эти отчаянные попытки успокоить свою боль или сопротивление преждевременному отделению часто ошибочно считаются симптомами болезни, а не закономерной реакцией на травму сепарации. Когда мальчики ведут себя буйно, когда их действия идут по нарастающей в сторону агрессии и жестокости, то, что мы видим на поверхности - это вовсе не жажда власти или самоутверждения, а стремление быть обласканным, услышанным, понятым, иметь возможность вести себя, "как девочка",- нуждаться и быть зависимым.

Конечно, есть мальчики со значительными психическими отклонениями, которые нуждаются в своевременной диагностике и лечении. СДВГ - это реально существующее заболевание (на самом деле, за этим названием скрывается целый комплекс психологических симптомов). В 1995 году у более чем пяти миллионов детей были выявлены отклонения, связанные с учебой. Это на 25% больше, чем десятилетием ранее. В рамках отклонений такого рода, СДВГ - это самое быстрорастущее заболевание, количество детей с этим диагнозом удвоилось за последние пять лет.

Пожалуй, самое поразительное то, что соотношение мальчиков и девочек с диагнозом СДВГ составляет десять к одному.

Но если миллионы мальчиков больны СДВГ, и этот диагноз ставят значительно меньшему количеству девочек, я задумался, не является ли сам этот диагноз неадекватной интерпретацией нормального для мальчиков поведения. Я также предполагаю, что этот диагноз отражает ошибочное представление общества о том, как травма сепарации воздействует на мальчиков школьного возраста. Диагноз "гиперактивность" часто ставится на основании наблюдений за поведением, которое, в действительности, может выражать печаль ребенка об утрате эмоционального контакта - печаль, которую он не может выразить иначе, чем через действие или злость. Коротко говоря, комбинация биологически обусловленного "мальчишечьего темперамента" плюс сопротивление Мальчишескому кодексу могут привести к диагнозу СДВГ.

Расти. Мир в огне

Расти был моим первым "поджигателем". Дети, которые любят разводить огонь, пугают психологов даже больше, чем изощренно жестокие дети, потому что их мотивы неясны, а действия могут привести к тому, что пострадает сразу много людей. Но это никак не вязалось с грустными глазами малыша Расти, его кроткими манерами и теми потоками слез, которые вызывало упоминание его "преступлений".

Отправленный к психиатру после того, как он подговорил двух мальчиков старше себя полить связку дров за домом зажигательной смесью и поджечь, семилетний Расти ничего не отрицал. И ничуть не раскаивался. Скорее казалось, что Расти находится в каком-то полусне и не осознает серьезность произошедшего. Люди начали сыпать диагнозами и вариантами лечения, и было установлено, что поведенческое расстройство Расти включает в себя в том числе и СДВГ.

От родителей Расти помощи ждать не приходилось, так как его мама считала, что Расти "чересчур прилипчивый", ведет себя в семье как "младенчик", и потому она заставляла его проводить больше времени в школе и в спортивной секции малой бейсбольной лиги. Родители Расти развелись, когда мальчику было пять лет, и отец его почти не навещал.

Я предложил собрать в одной комнате Расти и его родителей и поговорить о переживаниях мальчика. Устроить такую встречу было непросто, но в конце концов это удалось. Как и следовало ожидать, Расти крепко вцепился в маму, как только она появилась, а она мягко пыталась перенаправить его внимание. Потом появился отец. Весь облик Расти мгновенно изменился: он просто сиял, когда бежал обнять отца. На груди у отца Расти был какой-то значок, что меня не удивило, так как нам сказали, что он работает в полиции следователем. И вдруг на меня сошло озарение. "Мистер Мак-Донелл, а чем именно вы занимаетесь?" - спросил я.

"Разве Расти не сказал? - ответил он. - Я расследую причины подозрительных возгораний в городе. Вот это да! Я удивлен, что Расти вам об этом не рассказывал - я часто брал его с собой, когда он был маленьким. Мне казалось, что он был в восторге".

Не жертва СДВГ и не ветеран-поджигатель, Расти - просто несчастный маленький мальчик, который утратил эмоциональную связь с матерью и с отцом, и своим поведением - обычный для мальчиков ход - молит о любви и внимании. К счастью, большинство мальчиков с диагнозом "поведенческие расстройства" не разжигают костры. Но, возможно, своими выходками, эти мальчики пытаются разжечь огонь в нас, языком действия рассказать нам о своей боли и отчаянии, о ранах, которые не лечатся медикаментами и дисциплинарными техниками.