Глава 12. Душа в Министерстве

Гарри бесцельно таращился в окно уже час, когда на стол перед ним с грохотом обрушился толстый фолиант. Слизеринец дернулся и отъехал на метр назад вместе со стулом.

— С добрым утром, — Том невозмутимо сел напротив друга, стараясь не выдавать своего раздражения.

Честное слово! У него метла сломалась, а страдает так, словно всю семью вчера похоронил! Лучший друг придвинулся обратно к столу и, бросив на Арчера укоризненный взгляд, непонимающе уставился на книгу.

— Практикум по защите от тёмных существ, — пояснил Том, — из раздела высшей магии.

— Хм... и?

Том вздохнул — когда Гарри впадал в подобное оцепенение, в первую очередь у него отказывали мозги.

— Я нашел заклинание Патронуса, — терпеливо пояснил слизеринец, — будем учиться защищаться от дементоров.

— О...

Победная, самодовольная улыбка, которую Том заготовил специально для того момента, когда лучший друг рассыплется в благодарностях за такую заботу, развалилась на куски, оставив после себя раздраженный оскал.

— «О»? — переспросил Арчер. — И всё? Ничего больше не хочешь сказать?

— Эм... а что-то ещё нужно сказать? — Поттер отвлеченно листал книгу.

— Ну, даже не знаю, как насчет: «Спасибо Том! Ты гений, чтобы я без тебя делал?» Хм?

— Ого, смотри, тут есть заклинание, которым можно спалить инфернала, круто...

— Гарри, — Арчер вздохнул, почуяв исходящее от лучшего друга напряжение, зеленоглазый волшебник покосился на него, — что с тобой происходит? Ты целую неделю сам не свой.

Гарри поморщился и отвернулся к окну.

— Всё нормально...

— Ага, я вижу, ведь ты весь такой «жизнерадостный», — язвительно намекнул Том.

— Прости, просто... — Гарри шумно выдохнул, — так гадко на душе...

— Ой, да брось ты, — отмахнулся слизеринец, — тоже мне трагедию выдумал. Я понимаю, что ты поначалу эту драму устроил, чтобы они тебе новую метлу презентовали, согласен, идея того стоила, жаль, что не сработало, ведь даже Малфой разжалобился. Но мне-то голову не нужно морочить, я понимаю, что дело в чем-то другом.

Поттер уставился на друга долгим взглядом, словно прикидывая, как отвертеться, Том на нахмурился, давая понять, что никакие отговорки на него не подействуют. Безмолвное противостояние длилось несколько минут и, наконец, Гарри сдался. Плечи его поникли, а сам он как будто стал меньше ростом.

— Я слышал родителей, — тихо сказал он.

— Что? — Том непонимающе поднял брови.

— Там, на поле, когда появились дементоры, я слышал голоса отца и матери, — Гарри замолчал, плотно сжав губы, отчего-то сразу становилось понятно, что говорить об этом ему куда больнее, чем он пытался показать. Том начал жалеть, что затеял этот допрос, Гарри мог обдурить кого угодно, строя из себя неунывающего балбеса, но Арчер давно научился смотреть сквозь все его маски. Лучший друг тем временем собрался с духом и посмотрел ему в глаза: — Я слышал, как их убили, — жестко сказал он. — Как мама умоляла убить её вместо меня. Как отец, защищая нас, пытался задержать Волдеморта, — он помолчал. — Знаешь, я даже рад, что «Нимбус» сломался, так я могу делать вид, что переживаю из-за метлы, и никто кроме тебя не станет задавать идиотских вопросов.

Том решил не заострять внимание на явном уколе в свой адрес.

— Мог бы сразу мне все рассказать, и я не стал бы мучить тебя расспросами, — сказал он, — ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты от меня что-то скрываешь.

— Я не скрывал... просто не хотел говорить об этом, да и зачем? — Поттер криво усмехнулся. — Я их даже не помню, к чему устраивать слезный концерт с размазыванием соплей по лицу спустя двенадцать лет после их смерти?

— Не могу сказать, что понимаю твои чувства, — признался Арчер, — но все равно соболезную... паршиво, наверное, услышать, как умирают твои родители.

— Не то слово, — Гарри сделал глубокий вдох и тряхнул головой, прогоняя остатки мучавших его воспоминаний. — Так что там за Патронус? — бодро поинтересовался он.

Том хмыкнул, но не стал сообщать лучшему другу, что его энтузиазм выглядит чрезмерно наигранным, вместо этого он подался вперед и принялся кратко излагать то, что успел прочитать о дементорах и заклинании против них. По ходу его рассказа Гарри заметно оживился и даже начал потихоньку выбираться из своего тоскливого состояния, задавая попутные вопросы. Под конец разговора он уже настолько воодушевился, что начал нетерпеливо постукивать пальцами по столу, вслух прикидывая, когда лучше приступить к изучению заклинания. В итоге друзья решили устроить первое занятие в выходные, и тема дементоров на этом была закрыта. Ещё какое-то время двое слизеринцев разбирали домашние задания по рунам и нумерологии, Том похвастался своим эссе, которое впоследствии собирался включить в проект, а Гарри признался, что подал заявление на дополнительный проект по зельям. Арчер весело глянул на приятеля.

— Спорю, Снейп там в экстазе заходится по этому поводу, — насмешливо заметил он, Гарри пожал плечами.

— Ну, он вроде бы, обрадовался, — признал он, — даже обещал выделить дополнительную лабораторию для практической части исследования.

— Хм? Очень щедро, — Арчер усмехнулся, — и какое зелье будешь исследовать?

— Веритасерум, — просто ответил Поттер.

— Зелье истины? — Том заинтересованно склонил голову набок. — Почему именно его?

— Ну знаешь, я читал про допросы в Министерстве, — увлеченно принялся говорить лучший друг, — везде пишут, что зелье правды действует не на всех и некоторые даже способны соврать под его действием, поэтому зелье редко используют и не всегда верят показаниям. А ещё оно очень токсично, и при желании заключенного можно отравить, если устроить ему «случайную» передозировку, это уже не говоря о привыкании и зависимости.

— Хм, и?

— Ну и я хочу исследовать все составляющие компоненты и узнать, возможно ли как-то это зелье усовершенствовать, исключить токсичность и наркотические эффекты и улучшить действие.

— Да ты просто в авроры напрашиваешься, — покачал головой Арчер, и усмехнулся, — откуда такой интерес к допросам?

Поттер неопределенно повел плечом.

— Не знаю, честно говоря, просто однажды вдруг задумался, сколько ошибок и трагедий могло произойти из-за того, что допрос провели неправильно? Например, показания волшебника были ложными или наоборот обвинения оказались несправедливыми, а осужденному не поверили.

Арчер фыркнул.

— Гарри, твоя тяга к справедливости иногда меня пугает, — посмеиваясь, протянул он, — откуда столько благородства?

— Это не благородство, — отмахнулся Поттер, — просто научный интерес.

Том решил не спорить.

 

* * *

В пятницу после занятий Снейп перехватил Гарри в коридоре и сообщил, что в субботу они отправляются в архивы Министерства. Эта новость окончательно разогнала остатки депрессии подростка, и весь вечер он словно на крыльях летал, попутно пытаясь сообразить, что ему необходимо будет взять с собой и с каких документов и разделов будет лучше начать. Арчер всех этих восторгов не разделял и, устав от излишней энергичности приятеля, предложил тому составить план по сбору необходимой информации. Поттер мгновенно закопался в свои записи и книги, и до самого отбоя его не было слышно.

На следующий день, проглотив свой завтрак, мальчик побросал в сумку все, что счел самым необходимым, протараторил невнятное прощание Тому и в десять утра стоял у дверей в кабинет Снейпа, «терпеливо» прожигая взглядом дверную ручку.

— Могли бы и зайти, Поттер, — прокомментировал зельевар, выходя в коридор.

— Я подумал, вы заняты, — звонко отозвался мальчик.

— До этого вас такие мелочи не сильно беспокоили, — насмешливо напомнил декан Слизерина, подросток пожал плечами, даже не смутившись.

Велев следовать за ним, Северус принялся кратко просвещать Гарри о том, как следует себя вести в Министерстве магии, куда ходить разрешено, а куда нет, где находится архив, и чего ему следует ожидать там. Гарри внимал профессору с открытым ртом и старался запомнить любую незначительную мелочь.

Добравшись до школьных ворот, оба волшебника пересекли антиаппарационный барьер, и Снейп остановился, придирчиво оглядев застывшего рядом подростка.

— И ещё, Поттер, — помедлив, сказал он, — постарайтесь ни с кем особенно не разговаривать.

— Конечно, сэр, — тут же ответил мальчик, и они аппарировали.

После умиротворения Хогвартских стен, оживленный Лондон совершенно дезориентировал молодого волшебника. Некоторое время он только растеряно озирался по сторонам, пытаясь привыкнуть к шумному городу. Вокруг гудели автомобили, спешили куда-то магглы и никто даже не взглянул в сторону двух человек, появившихся из ниоткуда посреди улицы. Снейп дал мальчику пару секунд, чтобы сориентироваться в пространстве и, сняв с них отводящие внимание чары, потащил подростка за собой, торопясь поскорее убраться из толпы магглов. Гарри глазел по сторонам так, словно никогда раньше не видел маггловского Лондона. Пока они шли к Министерству, мальчишка счел своим долгом заглянуть в каждую витрину, попадавшуюся на пути и обернуться вслед каждой машине.

— Честное слово, Поттер! — вспыльчиво бросил зельевар. — Прекратите вести себя так, словно вас только что вывели из леса в город!

— Но сэр... — мальчик начал было спорить, но наткнувшись на колючий взгляд профессора, поспешно замолчал и уставился себе под ноги. — Извините, сэр.

— А теперь слушайте внимательно, Поттер, — заговорил декан Слизерина, когда они свернули на безлюдную улицу, целиком состоящую из обветшалых, посеревших домов и заброшенных офисных зданий. — Для посетителей Министерства существует отдельный вход, — он указал на виднеющуюся впереди телефонную будку. — Зайдете в будку и наберете номер 62442, представитесь и укажете цель прибытия. Вы, Поттер, сообщите, что пришли посетить Главный Архив Министерства Магии. Вам выдадут специальный значок, после чего пол будки опустится вниз, так что не разводите там панику. Вам ясно?

Мальчишка кивнул, гадая, когда это он вообще разводил панику. Они остановились у будки, и Снейп продолжил говорить, всё больше напоминая Поттеру обеспокоенного родителя, от этой мысли теплело на душе, и подросток пропустил половину сказанного мимо ушей.

—...когда вы попадете в главный зал Министерства — Атриум, стойте там и ждите меня, — велел зельевар.

Гарри снова кивнул и вошел в будку. Далее мальчик просто следовал инструкциям профессора, с формальностями довольно быстро было покончено и Поттер, наконец, оказался в Атриуме Министерства Магии.

Как ему было велено, слизеринец послушно ждал своего декана у самого входа, и, затаив дыхание, разглядывал огромный зал, сейчас практически пустой. Гарри представлял, что в будние дни здесь должно быть полно волшебников! Вдоль стен располагалось множество каминов, через которые в здание попадали работники министерства, а в центре зала был установлен большой фонтан Магического Братства с золотыми скульптурами Мага, Волшебницы, Гоблина, Кентавра и Домашнего Эльфа. Об этой скульптуре Гарри как-то читал в учебнике по истории магии, но так и не понял, почему все так возвеличивают неизвестного мастера, восхищаясь тонкостью работы и деталей, и забывают смысл, заложенный в основу этого творения.

Чуть поодаль за простым деревянным столом откровенно скучал дежурный волшебник, у которого должны были регистрироваться не работающие в Министерстве посетители. Когда Поттер шагнул в Атриум, волшебник скосил на него глаза, но, заметив, что мальчик остановился у входа, принялся медленно листать журнал, временно потеряв интерес к посетителю. Наконец в зал спустился Снейп и, взмахом руки велев Гарри следовать за ним, направился к дежурному волшебнику. Некоторое время тот с чем-то там сверялся и вписывал имя зельевара в свой журнал, потом с кем-то связывался по странному приборчику, отдаленно напоминающему маггловский телефон и, наконец, удостоверившись, что этот мрачный высокий волшебник в черных одеждах не представляет угрозы, выдал ему пропуск. Снейп пребывал в безмолвном бешенстве. А волшебник тем временем остановил скучающий взгляд на подростке, пару секунд рассматривал его, явно гадая, где он мог видеть этого мальчишку и наконец, опустив взгляд в журнал, подал голос:

— Имя?

— Э-э-э... Гарри Поттер.

Волшебник снова глянул на мальчика, теперь в глазах читалось любопытство, он быстро посмотрел на хмурого Снейпа, после чего вернулся к разглядыванию Гарри.

— Добрый день, мистер Поттер, — улыбнулся он, — впервые в Министерстве?

— Эм... да... добрый день... — Гарри растеряно покосился на своего декана, тот возвел глаза к потолку и сделался ещё мрачнее.

— Рад лично вас увидеть, — волшебник протянул руку и слизеринец, стараясь особо не кривиться, пожал её. — Как вам Министерство Магии?

— Трудно сказать, — очень вежливо улыбнулся подросток, — я его ещё не видел.

— О, ну, конечно, — ничуть не смутившись, волшебник кивнул и зашуршал страницами своего журнала.

Далее повторилась процедура записи, только проходило всё куда быстрее. Наконец, Поттеру выдали значок посетителя и пропустили. Снейп молчал, но Гарри готов был поклясться, что он слышал весь мысленный монолог своего декана относительно умственных способностей некоторых индивидуумов. Поттер и Северус пересекли Атриум, и подросток, поравнявшись с фонтаном, чуть замедлил шаг, рассматривая скульптуру. В целом, её можно было бы назвать красивой, если бы не бессмысленно-слащавые улыбки на лицах волшебных существ. Гарри ни разу не видел кентавров, но ему представлялось, что у них не такие глупые лица, да и гоблин таращился на волшебника преданным взглядом влюбленной овцы. Гарри однажды встречал гоблинов, и очень сомневался, что они вообще способны выдавить из себя такое кретиническое выражение лица. Кто вообще станет доверять управление банка кому-либо с ТАКИМ лицом? Домовой эльф выглядел совсем уж жалко, мальчик подумал, что Виви при всей свой любви к молодому хозяину никогда таким откровенно пресмыкающимся не казался. Статуя быстро разонравилась слизеринцу... вполне возможно автор и не вкладывал в неё какого-то глубинного смысла, предпочитая выразить в этой скульптуре собственное мнение относительно того, как именно должны выглядеть на фоне величественных магов ничтожные волшебные существа.

Заметив, что он в своих размышлениях совсем отстал от профессора, Поттер поспешил вперед. Снейп, не замедляя шага, направлялся к посту охраны в конце зала. Охранник, молодой аврор в форменной синей мантии, без всяких задержек и вопросов проверил их с помощью специального прибора в виде длинного золотого прута, после чего взял на осмотр волшебные палочки. Он по очереди положил их на специальное приспособление, чем-то похожее на весы, и оно довольно быстро выдало всю возможную информацию о том, из чего сделана каждая палочка и как долго она используется. Гарри весь этот процесс настолько заворожил, что на мгновение забыл, зачем вообще сюда пришел, пока аврор не вернул ему палочку и не пропустил дальше. Следуя за профессором, подросток прошел через золотые ворота в зал, где находилось не менее двадцати лифтов.

— В здании Министерства одиннадцать уровней, — пояснил Северус, нажимая на кнопку вызова лифта, — каждому этажу соответствует свой отдел, — они вошли в кабину лифта, и Гарри увидел длинный столбец кнопок. Возле некоторых значились подписи, а где-то ничего написано не было, и подросток тут же заключил, что на одном этаже, скорее всего, располагается сразу несколько департаментов... или там находится что-то секретное. Второй вариант ему даже больше понравился. Снейп нажал на кнопку, возле которой стояла подпись: «Уровень 9. Отдел тайн».

— А почему «Отдел Тайн»? — поинтересовался подросток, когда лифт, дрогнув, начал движение вверх.

— Основные хранилища находятся на этом уровне, — коротко ответил Северус, — в том числе и Архив.

— А-а-а, — протянул Гарри, разочарованный что ничего «таинственного» на самом деле там нет.

Лифт остановился, и оба волшебника шагнули в небольшую, совершенно пустую комнатушку. Стены были выкрашены в унылый серый цвет, а напротив лифта располагалось две двери. Над каждой из них висели простые прямоугольные таблички. На одной значилось «Отдел Тайн», а на другой «Архив». Снейп остановился возле двери в архив и трижды постучал.

— Запомните, Поттер, если вам потребуется помощь в поиске книг или статей, не бродите там самостоятельно, вам нужно будет обратиться к... а, вот и она.

Дверь открылась и на пороге показалась немолодая сухощавая волшебница. Кожа у неё была такой светлой, что казалась почти белой, словно женщина ни разу не выходила на солнце, а серебристо-седые волосы были уложены в аккуратный пучок на затылке, отчего ведьма тут же напомнила Поттеру Минерву МакГонагалл. Только на этой не было очков, и она носила старомодную серую мантию с широкими рукавами, сужающимися к запястьям, и высоким воротником. Гарри видел несколько похожих у Хельги. На груди у женщины был приколот значок «Библиотекарь», ни имени, ни фамилии там не значилось.

Женщина окинула обоих волшебников внимательным взглядом, в котором не было ни любопытства, ни каких-либо других эмоций, и отодвинулась на шаг назад, давая им пройти.

Снейп переступил порог первым, а за ним поспешил Гарри, оказавшись в серой комнате, как две капли воды похожей на предыдущую, с той лишь разницей, что здесь было не две, а пять дверей, без каких либо опознавательных знаков, и в самом углу примостились маленький столик и кресло. Ведьма посмотрела на зельевара, вопросительно изогнув брови, декан Слизерина покачал головой.

— Только юноша, — сказал он.

Гарри переводил недоумевающий взгляд с одного на другую, гадая, чтобы это могло значить, но тут Снейп сам все объяснил:

— Доступ получен только на одного человека, мистер Поттер, так что я буду ждать вас здесь. Когда закончите, Библиотекарь, — он указал на молчаливую ведьму, — проводит вас обратно.

Подросток, завороженный всеми этими странностями, кивнул и посмотрел на волшебницу, она тут же дала ему знак следовать за ней и, выудив из кармана огромную связку ключей, подошла к одной из пяти дверей, открыв замок. Обернувшись на своего декана, Гарри увидел, что Снейп, как ни в чем не бывало, присел за стол и, достав из внутреннего кармана книгу, погрузился в чтение. Решив, что раз профессор так спокоен, то и ему волноваться не о чем, Гарри поспешил за своей странной провожатой, ожидающей его у раскрытой двери. Вместе с ней он вышел в длинный коридор без дверей и окон. Здесь не было даже украшений или картин. Стены были выкрашены все тем же скучным серым цветом и смотреть, увы, было не на что. Через пару минут коридор резко свернул вправо и, повернув следом за ведьмой, Гарри ошеломленно замер, внезапно оказавшись в иной реальности. Они стояли в огромном помещении, больше чем Главный Зал в Хогвартсе, даже больше чем Министерский Атриум, и здесь вдоль стен тянулись шкафы, от пола до потолка заставленные сотнями книг. На нижних ярусах располагались ящички, каждый из которых был подписан и помечен специальным номером. В центре зала, в форме букв «Н» были расставлены читальные столы. Поттер стоял, задрав голову и разглядывая высокий потолок, в который упирались книжные полки, думал, что если забраться на самый верх этих полок и случайно сорваться вниз, можно разбиться и умереть.

— Добро пожаловать в Основной Архив Министерства Магии, — заговорила ведьма, Гарри вздрогнул от неожиданности и повернул голову к ней, но женщина на него не смотрела, она вообще кажется, ни на что не смотрела, вперив взгляд в одну точку. — Меня зовут Библиотекарь, я слежу за порядком в Архиве. Если вам понадобится книга, статья, труд, эссе, научная работа, справочник, словарь, путеводитель, вы обращаетесь ко мне. Я веду дела Архива. Если вам понадобится отчетность по делам, датам, поступлениям, утратам, переплетам, реставрациям, перемещениям, вы обращаетесь ко мне. Я заведую историей Архива. Если вам понадобится дополнительная информация по литературе, которой нет в Главном Архиве, вы обращаетесь ко мне. Я контролирую допуск в Архивы.

Голос у неё был ровный монотонный и почти не живой, у Гарри даже мурашки по спине побежали от этой волшебницы. Да и волшебница ли она? Здесь в Архиве она казалась частью обстановки, словно прожила здесь всю жизнь и знает наизусть каждую книгу, но разве способен на это живой человек?

Библиотекарь двинулась вперед, и мальчик был вынужден пойти следом. Оказавшись возле читальных столов, она указала на них рукой, явно предлагая присесть. Гарри заметил в противоположной стене арку, за которой начинался другой зал. Даже отсюда можно было разглядеть, что он гораздо меньше и выглядит как-то иначе.

— А что там? — спросил он.

— Данные и сведения, которые не вошли в Основной Архив, — спокойно ответила Библиотекарь.

— В смысле секретные? — уточнил подросток.

— Эта информация предоставляется только по предъявлению дополнительного разрешения от уполномоченного представителя Министерства Магии.

— А можно туда заглянуть?

— Допуск разрешен только по предъявлению дополнительного разрешения от уполномоченного представителя Министерства Магии, — ровно повторила она, Гарри вздохнул.

— Жаль.

Лишенный эмоций взгляд почти белесых глаз остановился на лице мальчика, и что-то в глазах Библиотекаря изменилось, хотя это произошло слишком быстро, и подросток не понял, что именно привлекло его внимание.

— Ваш список, пожалуйста, — попросила она.

— Что? А! Ну да! — мальчик поставил на стол сумку и принялся вытаскивать свои многочисленные записи, вперемежку с чернильницей, перьями и рабочими тетрадями с пометками. Где-то среди этой кучи был свиток пергамента с планом и списком вопросов, ответы на которые Поттер надеялся найти в Архиве. — Вот оно! — победно просиял мальчик, протягивая ведьме пергамент, та взяла его в руки и с минуту изучала записи слизеринца в полном молчании. Потом она отложила пергамент и посмотрела на подростка.

— Пожалуйста, ожидайте, — проговорила она и... совершенно бесшумно растворилась в витках серой дымки.

Поттер поперхнулся.

Ровно минуту ничего вообще не происходило. Вокруг висела гробовая тишина, гулкая и совершенно пустая. Растерянный слизеринец оглядывал зал, недоумевая, что здесь происходит, когда по Архиву пронесся порыв ветра, в котором мальчику явственно почудился вздох! «Ветер» взметнулся вверх к самому потолку, опоясал весь зал, коснулся каждой книги. Казалось, сама комната ожила. С полок срывались книги и папки с бумагами. Зависая в воздухе, они раскрывались и с шорохом перелистывали собственные страницы, словно кто-то незримо просматривал их содержимое. Ящики на нижних ярусах открывались и закрывались сами по себе, иногда оттуда, похожие на бабочек, вылетали библиотечные карточки, разлетаясь к поджидающим в воздухе книгам. Архив наполнился шорохом страниц, запахом старинных переплетов, кожи и чернил. Всё вокруг кружило и дышало, следуя собственной воле и собственному сознанию. Завороженный происходящим, Гарри не сразу заметил, что некоторые книги и свитки опускаются на стол возле него, аккуратно отсортировываясь по названию и тематике. Мальчик осторожно раскрыл один из фолиантов и обнаружил, что в некоторых местах страницы заложены белыми карточками, на каждой из которых был подписан отмеченный раздел и тема. Библиотекарь не только дала ему нужные книги, она выделила для него те главы, которые относились к исследованию. Постепенно ветер стих и в архиве наступила умиротворенная тишина. Поттер медленно опустился за стол и оглядел библиотеку, но её хранительницы нигде не было видно.

— Спасибо! — помедлив, сказал он в пустоту, чувствуя себя довольно глупо.

Ему никто не ответил и мальчик решил, что пора бы, наконец, заняться своим исследованием.

На каком-то этапе время перестало существовать. Гарри уже не знал, сколько он провел в этом Архиве — час или сутки. А может быть неделю? Изучая предложенный ему материал, слизеринец иногда выписывал на пергамент возникающие у него по ходу исследования вопросы, не проходило и пары минут, как к нему на стол с полок опускались новые книги, заложенные белыми карточками с подписями. Те работы, что уже были не нужны, сами по себе возвращались на свои полки и их место тут же занимали новые книги. Просто удивительно, сколько всего можно было найти среди бесчисленных фолиантов и свитков. Следуя за сносками и отсылками к другим авторам, Гарри отправился в прошлое почти на тысячу лет, хотя чем дальше он забирался, тем отрывочнее были сведения. Пролистывая книги, одну за другой, слизеринец начал, наконец, выстраивать некий исторический алгоритм волшебного мира, неполный и отрывочный, но вполне логичный. Увы, до двенадцатого века проследить события почти не удавалось, зато, начиная с середины тринадцатого, история волшебного мира приобретала определенную последовательность.

Первое, что бросалось в глаза, это отсутствие войн. Маги не воевали друг с другом, ни на территории Англии, ни с другими странами. В войны магглов они тоже не вмешивались, предпочитая находиться как можно дальше от их территориальных разборок. Власть принадлежала группе влиятельных волшебников, которых в разных источниках называли Верховными Магистрами. Всего их было тринадцать. За каждым Магистром была закреплена определенная территория, которой они не столько управляли, сколько защищали её. Насколько можно было судить, никто из Магистров не пытался претендовать на большую власть, чем уже у него была. Гарри потратил массу времени, сверяясь с именами, датами и сносками, чтобы выяснить, что каждый из Магистров обладал одним из Наследий, судя по всему, это считалось невероятно почетным даром. Среди них даже было два змееуста, и никто не упоминал ни про «тёмный дар», ни про «злых волшебников». Змееусты, наравне с другими Магистрами были уважаемыми волшебниками.

На самом деле до определенного момента магическое сообщество было невероятно крепкой структурой. Министерства магии с его аврорами тогда не было и в помине. Вместо этого существовал Совет Тринадцати, где заседали правящие Магистры и Золотой Легион — нечто среднее между рыцарским орденом и военной коллегией. Золотой Легион возглавлял так называемый Четырнадцатый Магистр, единственный волшебник во всей Англии, имеющий право начать войну.

Гарри долго пытался понять, что имеется ввиду, когда, просматривая перечень прав и обязанностей Магистров, наткнулся на определение «Право на Войну». Конечно, это казалось довольно необычным, что на одного единственного человека взвалили такую ответственность, не говоря уже о том, какой властью он обладал, раз его приказу вступать в бой готовы были беспрекословно последовать несколько тысяч волшебников. Такого, наверное, и Волдеморту не снилось. И никому даже в голову не приходило, что при желании Четырнадцатый Магистр запросто может в любой момент уничтожить половину магического населения Британии, они просто слепо вверили ему свои жизни. Золотой Легион следил за порядком, защищал мирное население от любых угроз и иногда принимал участие в различных мероприятиях волшебников, одновременно выступая и как охрана, и как помощники в организации праздника. Но никаких войн маги не знали. Это было довольно мирное время, пока в конце четырнадцатого века между пятым и восьмым Магистрами не вспыхнул конфликт. Уоррен Эммервер, пятый магистр Соединенного Королевства, открылся нескольким магглам, раскрыв им правду о существовании волшебников. Он выбрал для этого самых влиятельных людей, включая главу церкви. Эммервер, его свита и шестеро посвященных магглов заключили Договор о Мире и Сотрудничестве. Волшебники пообещали магглам защиту, а те, взамен, поклялись хранить их тайну и укрывать волшебников от ока Святой Инквизиции, развернувшей свои огненные крылья в Европе. Узнав о заключенном соглашении, восьмой Магистр Гелдеверт Ройттер, пришел в ярость и категорически отказался от подобного союза. Кровопролития за этим не последовало только благодаря вмешательству четырнадцатого Магистра, но прежних отношений между этими волшебниками уже не было. Магическое сообщество ослабло в собственных распрях и потеряло бдительность, когда в пятнадцатом веке на землю Англии ступила Святая Инквизиция. В отличие от ситуации в Европе, где обезумевшие от жестокости магглы жгли всех без разбора, в Англию инквизиторы прибыли с конкретной целью. Не было показательных пыток и сожжений, никого не обвиняли в иноверии, не вламывались в дома. Десять служителей церкви в длинных черных одеждах, так похожих на мантии волшебников, прибыли в Англию вести расследование. Искать настоящих магов. Узнав, что происходит, Ройттер заподозрил, что кто-то из посвященных магглов намеренно сдал их инквизиторам, чтобы уничтожить магическое население Англии, или ослабить его, как это происходило в Испании и Италии.

Гарри так и не удалось выяснить, что послужило тому причиной: то ли магглы вырезали семью волшебников, то ли убили сына Ройттера, который вопреки воле отца решил последовать философии Уоррена, но в мире магии, впервые за долгое время вспыхнула война, и начали её отнюдь не волшебники. Первыми напали Инквизиторы. Четырнадцатый Магистр официально дал право начать войну и сам, вместе с группой доверенных подчиненных, присоединился к восьмому Магистру. Война то вспыхивала разрозненными очагами в разных уголках страны, то принимала более последовательный характер с открытыми боевыми действиями. Но тактики нападения и защиты здесь не было. Во многих книгах эти триста лет бесконечных распрей называли Временем Развала. Само понятие «война» было упомянуто всего несколько раз. В целом, всё было верно. Это было противостояние двух иллюзий, и никто не знал, как его остановить.

Изначально волшебники не стремились уничтожить всех магглов, не пытались их подавить. К чему нападать на того, кто может ответить тебе только жалкими стрелами и тяжелыми мечами? Это была бы не война. Это стало бы бойней.

В своем высокомерии и чувстве собственной значимости многие маги не замечали только одного. Что напуганные, ожесточенные люди не будут руководствоваться подобными принципами, если схватят волшебника. Им будет все равно мужчина это или женщина, ребенок или старик. Воины Святой Инквизиции с удовольствием пытали и жгли любого мага. Начиная войну, Ройттер понимал это. Но Уоррен был слишком упрям и высокомерен, чтобы признать, что магглы это угроза. И угроза очень серьезная. К середине шестнадцатого века Совет Тринадцати и Золотой Легион окончательно утратили свою власть и вскоре перестали существовать, централизованной власти не осталось.

Удивительно, но даже когда магглы открыто выступали против магии, пытали, сжигали и калечили волшебников, не взирая на пол и возраст, нашлось немало колдунов, продолжающих утверждать, что скрываться от них бессмысленно и со временем магглы смиряться с их существованием и примут мир магии. Они желали жить в согласии с людьми и оставаться на свету. Вторая половина магов, включая большинство Магистров и представителей высшей аристократии, предпочитали пребывать в тени и стереть все следы своего существования из памяти магглов. Война, которую они развязали, длилась до конца семнадцатого века — почти триста лет, и закончилась основанием Министерства Магии в начале восемнадцатого века. К тому моменту мир магии был ослаблен, искалечен и разорен.

По иронии судьбы, сторонников политики пятого Магистра впоследствии назвали Орденом Света или просто Светлыми. А примкнувших к Ройттеру — Орденом Тьмы... Тёмными. Гарри долго перечитывал одну книгу за другой, предполагая, что он ошибся, что это лишь мимолетное упоминание, и оно нигде больше не встретится, но всё было верно. Мир магов разделился на Тёмных и Светлых именно в этот период. И черт бы побрал этих высокомерных болванов, не желающих помнить свою историю, столько лет пребывающих в абсолютном заблуждении относительно понимания Тьмы и Света. Это была не предрасположенность. Не воспитание. Не Добро, и не Зло. Эта была политика, Мордред её побери! Самые обыкновенные политические дрязги. Они прозвали Тёмными и Светлыми две противоборствующие группы магов, основываясь на их взглядах и убеждениях, а не на их склонностях в магии, способностях или деяниях. Так вышло, что владеющие парсельтангом волшебники оказались на стороне Ордена Тьмы и вскоре дар говорить со змеями стали называть даром Тёмных. Потому что, чёрт побери, только в Ордене Тёмных были Змееусты. Гарри не знал, смеяться ему или плакать. Так просто и так сложно. Конечно, вполне вероятно, что со временем всё приняло иной окрас, но изначально Тёмных прозвали Тёмными из-за убеждений, а не потому что они были воплощением зла. Поттер тряхнул головой. Казалось, именно это он так долго пытался найти в своих изысканиях, бесконечно задаваясь вопросом, в чем же разница между Тьмой и Светом. Стоило перерыть море книг и проследить очередность событий, как всё тут же обрело смысл. На этот день они имели то, что пятьсот лет назад было создано, извращено и замарано кровью. Тьма есть зло, а свет — добро. Гарри готов был руку отдать на отсечение, что Слизеринцы, в большинстве своем, потомки сторонников Ордена Тьмы. Отсюда такое бессмысленное и непонятное отвращение к магглам и воспевание чистокровок, как и прочие лишенные логики убеждения. Отсюда эти бестолковые, противоречащие себе нагромождения законов в Министерстве магии.

В своем консерватизме Тёмные переспорили самих себя и запутались в собственных мотивах. Забыли, за что боролись и ополчились на весь мир, отрицая часть самих себя, объявив вне закона практически всех. А Светлые, в стремлении к прогрессу ослабли, отвергли все свои традиции и обряды, отказались от того, что составляло само понятие волшебства, и попытались превратиться в магглов, растеряв бесценные крупицы древних знаний так трепетно оберегаемых Тёмными.

Кретины.

И те, и другие.

Столько лет бороться за власть и право голоса, чтобы в итоге из Великих Магистров превратиться в ослабленных, недалеких дворняг, грызущих друг другу глотки за кусок плесневелого хлеба.

Том прав. Этот мир рухнет, если всё оставить как есть.

Конечно, существует понятие предрасположенности, направленности и «окраски» самой магии. Но не она делает негодяев негодяями.

«Мы сами себя очерняем. Сами себя превращаем в изгоев, извергов и убийц. Это с нами делает не магия. А разум. Магия лишь усиливает это. Сердце толкает нас на самопожертвование, любовь и благородство. А разум превращает в чудовищ. Тьма живет в нас самих, царит в сознании, рождая в нём желания и решения, и только в сердце может быть достаточно света, чтобы не позволить нашим амбициям и эгоизму... нашим эмоциям, выйти из под контроля. Во тьме рождаются все чувства и помыслы, а свет эта та грань, которую они не могут пересечь, можно назвать это совестью, благородством, преданностью, одним словом личными качествами, сущностью каждого человека. Если в душе нет света, тьма разбудит в ней хаос. Но если свет это сердце, то тьма это то, что заставляет его биться. Без тьмы, свет это лишь неподвижное полотно, сотканное из любви, но не способное её осознать и постигнуть. Без тьмы, свет это просто пустота».

Гарри задумчиво покрутил в руках закладку, благодаря которой нашел эту статью. Она хранилась в папке, где аккуратно прошитые черными нитями, были собраны научные работы волшебников. Помедлив, подросток недоуменно перечитал заголовок эссе: «За Порогом Пустоты. 1925 год, Лэйн Бишар, Магистр первой ступни отделения Нумерологии. Высшая Академия Магии».

— Странно, — пробормотал мальчик, бегло просматривая статьи других волшебников. Все материалы здесь были посвящены изучению различных направлений магии, и только Бишар писал о самом понятии Тьмы и Света.

Но Гарри не просил этот материал. Его исследование касалось истории, а не философии добра и зла, он даже не о магии как таковой писал, так каким же образом эта папка оказалась на его столе? И почему закладка была именно на этой странице? Возможно ли, что Библиотекарь дала ему эту папку с какой-то другой целью? Но для чего? Слизеринец осторожно огляделся и тут же увидел её. Волшебница, или кем бы она ни была, почти неподвижно стояла в пяти шагах от него и уже какое-то время не сводила с молодого волшебника невыразительного взгляда. Поттер невольно вздрогнул. Её глаза не были похожи на человеческие, они больше напоминали искусственные стекляшки, как у фарфоровых кукол.

— Вы закончили? — спросила Библиотекарь.

Гарри окинул взглядом гору исписанных пергаментов и тетрадей на столе.

— Наверное, да, — кивнул он и поднялся из-за стола, одновременно потягиваясь и разминая затекшие мышцы.

«Сколько же я тут просидел?» — недоуменно подумал он, озираясь вокруг в поиске часов. Все тело затекло и ныло, а перед глазами прыгали белые пятна от усталости. Странно, буквально пару минут назад все было в порядке, а теперь слизеринца не покидало ощущение, что он провел здесь целую ночь. Осознание того, что где-то там его должен дожидаться Снейп внезапно выветрило из головы остальные мысли, и Поттер принялся торопливо собираться, в панике представляя себе реакцию декана.

«Снейп, наверное, в ярости! — думал мальчик, запихивая в сумку свои записи. — Если он вообще ещё здесь! А если он ушел?! Как же я попаду в Хогвартс? И как отсюда выберусь? А вдруг меня не выпустят одного?»

Чем страшнее делались его размышления, тем более неуклюжим становился сам Гарри. Простое, в общем-то, мероприятие по сбору вещей превратилось в кошмар, всё буквально валилось у Поттера из рук. Он помял тетрадь, трижды уронил под стол набор перьев, чуть не разбил чернильницу и под конец готов был разреветься от досады, словно сопливый пятилетка. Библиотекарь, всё это время наблюдающая за ним, шагнула ближе.

— Ваше исследование не закончено, — сказала она.

Поттер замер над своей сумкой и недоуменно посмотрел на неё.

— Да нет, мне в принципе хватает материала...

— Ваше исследование не закончено, — с нажимом повторила она, — вам стоит прийти сюда ещё раз.

— А... но... — Гарри совсем растерялся, не понимая, чего она от него хочет. — Когда?

— В апреле, — коротко велела Библиотекарь, — вы должны прийти сюда в апреле. Я буду ожидать вас.

— Хо-хорошо, — промямлил подросток, сбитый с толку и заинтригованный одновременно, — я попрошу профессора...

«...если он меня сегодня не прикончит», — про себя закончил он, более-менее спокойно убрал оставшиеся вещи в сумку и повесил её на плечо.

— Кажется, я готов, — сообщил он, Библиотекарь ничего не произнесла, лишь повела рукой в сторону выхода, предлагая идти первым, мальчик послушно зашагал вперед.

Обратный путь они проделали в полной тишине, наконец, впереди показалась дверь, и волшебница, выудив из кармана свою связку ключей, отперла замок и отодвинулась, пропуская Гарри вперед. Слизеринец переступил порог и удивленно замер. Снейп был тут! Он так и сидел в том кресле, где Гарри видел его в последний раз, отпивал маленькими глотками чай, читал и совсем не походил на человека, который провел в ожидании целых двадцать четыре часа. Услышав, как открылась дверь, декан Слизерина поднял голову и встретился взглядом со своим учеником.

— Вы уже закончили? — спокойно уточнил он.

Поттер кивнул, пытаясь сообразить, сколько же на самом деле прошло времени, зельевар поставил на столик свою чашку и поднялся на ноги.

— Вы нашли все, что хотели?

— Я... — Гарри несмело оглянулся на свою провожатую, но та опять притворилась соляным столбом и даже не смотрела в их сторону, — я бы хотел приехать ещё раз, сэр, — выдавил из себя он.

Снейп удивленно изогнул брови.

— Я даже затрудняюсь предположить, что же у вас там за исследование, — проворчал он и кивнул, — я постараюсь получить разрешение...

— Разрешение от Архива получено, — вдруг произнесла Библиотекарь и протянула Северусу свиток пергамента, профессор взял его в руки, развернул и ознакомился с содержимым, после чего одарил своего студента очень долгим взглядом.

— Что ж, — наконец, произнес он, — тогда мы вернемся сюда...

— В апреле, — закончила за него Библиотекарь, зельевар бросил на Гарри вопросительный взгляд, тот торопливо закивал.

— В апреле, — со вздохом согласился Снейп. — Идемте, Поттер, у меня нет времени торчать здесь с вами целый день.

Подросток кивнул и обернулся к Библиотекарю.

— Спасибо, мэм, — вежливо улыбнулся он и поспешил за своим деканом, который уже был в комнате с лифтами.

Библиотекарь несколько секунд смотрела им вслед, после чего бесшумно растворилась в воздухе, оставив после себя лишь медленно тающее облако серой дымки. Дверь в Архив плавно закрылась сама по себе, щелкнул замок, и наступила звенящая тишина.

 

* * *

Оказавшись на улице, Гарри тут же зажмурился от яркого света, ударившего по глазам.

— Сэр, — он посмотрела на своего декана, — а сколько я провел в Архиве?

— Минут сорок, не больше, — ответил Снейп и пристально посмотрел на мальчика, — что-то не так?

— Нет, просто.... — Поттер на мгновение задумался, — странное такое чувство, будто я там очень долго пробыл и жутко хочу спать.

Снейп усмехнулся.

— Да, она это умеет.

— Она?

— Библиотекарь, — просто пояснил зельевар, — всё в Архиве подчиняется её правилам, даже время.

— Что? Но...

— Поттер, подумайте, как вы чувствовали себя, когда поднялись из-за стола?

— Словно не спал два дня, — пробормотал подросток, — глаза ужасно слипаются.

— Это её магия. Вспомните, все время, пока вы находились в Архиве, вы не чувствовали ни сна ни голода.

— Не понимаю, — Гарри моргнул, — как это возможно?

— Она замораживает время, — обыденным тоном пояснил Северус, слизеринец пораженно уставился на него, профессор фыркнул. — Вы ведь уже обратили внимание, что Библиотекарь не похожа на обычных волшебников.

— Да...

— Так вот она и не волшебница.

Брови мальчика медленно поползли вверх к линии волос, Снейп усмехнулся и положил руку ему на плечо.

— Приготовьтесь, Поттер, мы аппарируем.

Гарри так и не успел задать все те вопросы, возникшие у него в голове, когда профессор перенес их обоих к воротам Хогвартса, шумный Лондон остался далеко позади. Убедившись в том, что мальчишка не собирается падать в обморок после аппарации, Снейп убрал руку с его плеча и зашагал к школе. Гарри, моргнув пару раз, тряхнул головой и торопливо засеменил за зельеваром.

— Сэр, вы сказали, что она не волшебница, тогда кто? Волшебное существо?

— Упаси вас Мерлин, Поттер, так её оскорблять, она Хранитель, — не оборачиваясь, бросил Северус.

— Хранитель? — Гарри нахмурился, осмысливая новую информацию. — Хранитель чего?

— Архива, Поттер, что вполне логично, — ворчливо отозвался профессор, — имя Библиотекарь вам ни о чем не сказало, да?

— Это её имя, — понимающе протянул Гарри, и помолчал, вспоминая все события этого дня. — Но откуда она там? И зачем? И что такое Хранитель? — на одном дыхании протараторил он.

— Она оберегает Архив, без её позволения вы даже дорогу туда найти не сможете.

— Ого,... она такая могущественная?

— Она совсем не могущественная, — ответил Снейп, — её сила распространяется только на ту область, которую она оберегает. В нашем случае это Архив.

— А откуда она там взялась? — продолжал допрос мальчик.

— Никто не знает точно, откуда возникают хранители. Иногда они просто появляются в месте, наполненном магией, связывают себя с ним и охраняют его. Они не волшебники и не люди. Пожалуй, самым точным определением, которое я когда-либо слышал, было понятие — Душа.

— Душа? — Гарри удивленно поднял брови. — Типа как призраки?

— Нет, безмозглый вы ребенок, — скривился зельевар, — энергия! Крупицы магии в чистом виде.

— О... ого... то есть она как бы Душа Архива? — предположил Поттер.

— Полагаю, можно и так сказать.

Гарри замолчал и задумчиво уставился себе под ноги. Да. Это походило на правду. Все то время, пока он находился в Архиве его не покидало чувство, словно этот огромный зал, заполненный книгами — живой. Там в тихом шелесте страниц и поскрипывании многочисленных стеллажей мальчику чудилось еле слышное дыхание, присутствие. Это было поразительно. Даже сейчас, прожив три года в мире магов, существование такого удивительного существа казалось подростку чем-то совершенно невероятным...

Хотя пора бы, наверное, уже перестать всему удивляться.

Глава опубликована: 07.03.2013

Редактировать текст главы