Верховная власть в России XVII в.

 

Череда потрясений Смутного времени не прошла для российского народа и Московского государства бесследно. По наблюдению С. Ф. Платонова, народ вышел из Смуты «материально разоренным и духовно потрясенным», государство же, напротив, пыталось не замечать случившихся перемен, стремясь руководствоваться принципом «как при прежних великих государях бывало». Но сам факт смены династии, не говоря уже о череде переворотов эпохи Смуты, заставлял людей относиться к первым государям из рода Романовых иначе, чем к потомкам Ивана Калиты, имевшим неоспоримое преимущество — они были «природными» государями. Именно поэтому и царь Михаил Фёдорович (1613—1645 гг.), и его сын Алексей Михайлович (1645— 1676 гг.) стремились подчеркнуть свое родство с угасшей династией Рюриковичей. В народе же, опираясь на свежие воспоминания о Смутном времени, полагали, что царей отныне следует выбирать на Земских соборах. Уже эти обстоятельства заставляли первых государей из рода Романовых придерживаться иного стиля правления, нежели мог себе позволить Иван Грозный. Сказывались и обстоятельства субъективного характера: первые монархи новой династии вступали на престол в совсем юном возрасте и уже поэтому нуждались в совете и поддержке более опытных лиц. При этом формально царская власть не была ничем ограничена, и пределы власти русских царей определялись лишь особенностями их характера и воспитания.

 

6 В деле государственного управления ближайшей опорой царской власти были традиционные для Московской Руси политические структуры — Боярская дума и приказы, место и роль которых в государственной системе страны в течение XVII в. претерпевали эволюцию. При царе Михаиле Фёдоровиче численность членов Боярской думы (бояр, окольничих, думных дворян и думных дьяков) колебалась в пределах, характерных для предыдущих царствований (30—40 человек). При царе Алексее Михайловиче началось заметное увеличение численности думцев — уже к 1649 г. их количество перешло отметку в 60 человек, к концу его правления выросло до 70, а за короткое царствование Фёдора Алексеевича (1676—1682 гг.) достигло 120 человек. Такой стремительный рост персонального состава Боярской думы вел к своего рода «девальвации» думного чина и росту значения так называемой «Ближней думы», в которую входили только наиболее близкие к государю лица. Другая сторона, способствовавшая ослаблению влияния Боярской думы, состояла в изменении перечня родов, представленных в ней. В течение XVII в. пресеклись некоторые знатные боярские роды — Мстиславские (1622 г.), Шуйские (1638 г.), Воротынские (1679 г.). На смену им приходили представители худородных фамилий, вошедших в Думу благодаря брачным связям с царями новой династии: Стрешневы (1626 г.), Милославские (1648 г.), Нарышкины (1671 г.). Оказавшись в Думе не по знатности, а государевой милостью, они не могли позволить себе идти вразрез с мнением царей. В 1682 г. боярство даже у постели умиравшего царя Фёдора Алексеевича не смогло отстоять своей последней чиновной привилегии — права вести местнические споры.

 

7 В течение XVII столетия эволюционировала и система центральных государственных органов — приказов. Зародившись на рубеже XV—

XVI вв., к началу XVII в. она насчитывала около 25 самостоятельных учреждений, а 1676 г. их количество превысило четыре десятка (при этом постоянно действовавших приказов было около 30, одновременно с ними действовало до полутора десятков временных приказных комиссий). Основной штат приказов составляли дьяки и подьячие. На протяжении царствования Михаила Фёдоровича численность приказных дьяков оставалась практически неизменной (около полусотни человек). Во второй половине XVII столетия их численность постепенно росла, приблизившись в 1682 г. к 60, а затем, к 1694 г., достигнув рекордного значения в 86 человек. Пропорционально увеличивалось и количество подьячих, численность которых была примерно в 10 раз больше. Приказные служащие были послушными исполнителями царской воли: рекрутируясь преимущественно из незнатного провинциального дворянства, а также из неслужилых людей, они не отличались сословной солидарностью. Кроме того, не располагая крупными поместьями и вотчинами, они всецело зависели от государева жалования.

 

8 Приказная система управления, как правило, подвергается критике, ее главными недостатками называют «волокиту» (медленное решение дел) и запутанность самой системы приказов (пересечение полномочий приказов отраслевого и территориального характера). Однако анализ документов XVII в. позволяет сделать вывод о том, что большинство дел (за исключением судебных) решалось вполне оперативно. Преувеличивается и степень запутанности приказной системы. Случаи «пересечения полномочий» между приказами были довольно редкими; кроме того, постоянно действовавших приказов «территориального функционала» (Казанский дворец, Сибирский приказ) было гораздо меньше, чем приказов отраслевых (Разрядный, Поместный, Посольский, Стрелецкий, Большого прихода и др.).

 

Земские соборы

 

Если Боярская дума в XVII в. оказалась не в состоянии противостоять крепнущему царскому самодержавию, а приказные служащие объективно работали на укрепление абсолютистской тенденции, то Земские соборы и Церковь обыкновенно считают институтами, пытавшимися ограничить всесилие монаршей власти. Первую половину XVII в. считают «золотым веком» Земских соборов. В литературе бытует мнение о том, что в первые годы царствования Михаила Фёдоровича они заседали без роспуска по несколько лет. Последний тезис историческими источниками не подтверждается. Однако не вызывает сомнения то, что правительство избранного Земским собором царя Михаила на первых порах нуждалось в широкой общественной поддержке и потому было вынуждено подкреплять свои решения (особенно непопулярные) авторитетом «всяких чинов людей всего Московского государства». Нередко апелляции к соборным постановлениям носили формальный характер, и за решение собора мог быть выдан результат совещания царя с боярами и высшим духовенством. Но регулярное использование авторитета «земли» для придания большего веса постановлениям власти свидетельствует о том, что общественные настроения правительству царя Михаила Фёдоровича приходилось учитывать. Последнее не означало, что решения Земских соборов непременно претворялись в жизнь — власть нередко

действовала наперекор мнению участников собора, руководствуясь своими (и далеко не всегда неправильными) соображениями. Таким образом, Земские соборы не ограничивали свободы действия царской власти, а, напротив, придавали этим действиям видимость всенародного одобрения. По мере укрепления позиций первых Романовых соборная практика угасала, хотя временами на долю соборов еще выпадало решение вопросов государственной важности. Так, Земский собор 1642 г. отклонил предложение донских казаков передать под власть царя захваченную ими турецкую крепость Азов, а на соборе 1649 г. был принят новый общероссийский свод законов — «Соборное Уложение». Фактически последним Земским собором стал собор 1653 г., постановивший принять Украину в подданство российского государя (иногда последним собором называют созванное в Москве в 1684 г. совещание о заключении «Вечного мира» с Речью Посполитой).

 

Церковь в XVII в.

 

Считается, что достаточным экономическим и политическим потенциалом, способным противостоять укреплению самодержавия, располагала Русская православная церковь. В XVII в. она дважды оказывалась в ситуации, позволяющей противопоставить формирующемуся в стране политическому строю свою, теократическую модель. Наибольшего влияния на государственные дела добился патриарх Московский и всея Руси Филарет Никитич (в миру — боярин Фёдор Никитич Романов), особый статус которого определялся тем, что он был родным отцом царя Михаила Фёдоровича. Четырнадцать лет (1619—1633 гг.), на протяжении которых он по возвращении из польского плена возглавлял Церковь, стали временем фактического соправительства царя и патриарха. Нередко царские указы писались от лица сразу двух государей — сына и отца. И хотя царское имя всегда ставилось на первое место, по свидетельствам современников именно патриарх был настоящим правителем страны, которому слабохарактерный и воспитанный в российских традициях почитания родителей царь Михаил не смел ни в чем перечить. Участие Филарета Никитича в государственных делах выходило далеко за пределы церковной сферы; патриарх даже проводил свою собственную тайную дипломатическую линию, о поворотах которой не всегда считал нужным уведомлять даже руководство Посольского приказа (считается, что одним из результатов этой политики стало вступление в 1632 г. России в войну с Речью Посполитой). Однако после смерти патриарха Филарета его ближайшие преемники не унаследовали влияния и политического веса царского родителя.

 

 

11 Выходец из крестьянской семьи патриарх Никон (1652—1658 гг.) не располагал исходными преимуществами Филарета Никитича, но, тем не менее, пользовался огромным влиянием на молодого царя Алексея Михайловича. Патриарху удалось увлечь государя идеями реформирования обрядов Русской православной церкви для приведения их в соответствие с традициями и нормами греческого православия. Несмотря на присутствие сильной оппозиции церковной реформе со стороны не только русского православного духовенства (возглавленного

 

протопопом Аввакумом Петровым), но и значительной части русской знати (в том числе членов царской семьи), Никон приступил к осуществлению своей программы, состоявшей в исправлении

богослужебных книг и икон, а также замене двуперстного крестного знамения троеперстным. Введение новых обрядов греческого образца вызвало широкий общественный резонанс и привело к расколу Русской православной церкви: подчиниться указаниям патриарха отказались сторонники прежних обрядов (старообрядцы или староверы). Несмотря на активное преследование, официально прекращенное лишь в 1906 г., старообрядчество продолжает придерживаться прежних взглядов и сегодня. Патриарх Никон, пропагандировавший главенство церкви над государством и приоритет патриаршей власти перед властью царя, вскоре утратил влияние на возмужавшего Алексея Михайловича и в 1658 г. демонстративно удалился с кафедры. Вопреки его ожиданиям, обыкновенно мягкий и отходчивый царь Алексей не стал просить его возвращения. Никон, в свою очередь, отказывался благословить своего преемника, и для его отрешения от власти над Церковью в 1666 г. в Москве пришлось собирать Большой церковный собор с участием зарубежных православных патриархов. Одновременно собор признал церковные преобразования Никона правильными.

 

Бунташный век

 

Церковный раскол был заметным, но не единственным социальным конфликтом, развернувшимся в Московском государстве в середине — второй половине XVII в. Этот период ознаменовалось целой серией народных восстаний, что дало современникам основания назвать свое время «бунташным веком». Среди причин народных выступлений того времени главное место, безусловно, принадлежит социальной и экономической политике, проводимой правительством царя Алексея Михайловича. Первое из крупных восстаний «бунташного века» вспыхнуло в Москве в 1648 г. и вошло в историю под именем «Соляного бунта». Поводом к восстанию стали налоговые манипуляции правительства, пытавшего пополнить опустевшую (не в последнюю очередь стараниями близких к царю бояр Бориса Морозова и Ильи Милославского) государственную казну за счет введения дополнительных сборов. Итогом стало резкое повышение цен на соль, которая, в свою очередь, повлекла за собой удорожание многих продуктов питания, поскольку соль была необходима как консервант для хранения мяса и рыбы. 1 июня 1648 г. восставшие москвичи задержали царскую карету и добились от Алексея Михайловича выдачи на расправу наиболее ненавистных чиновников и обещания снизить налог на соль. Восставшие добивались также ликвидации привилегированного положения так называемых «белых слобод» (городских кварталов, население которых было освобождено от значительной части государственных повинностей). Под давлением восставших царю пришлось собрать комиссию для разработки нового свода законов, который был утвержден Земским собором и вошел в историю как «Соборное уложение 1649 года». Отдельная XI глава «Соборного уложения» в ответ на требования провинциального дворянства установила бессрочный сыск беглых крестьян и полностью запретила крестьянский переход от одного землевладельца к другому. Окончательное установление крепостного права стало еще одной причиной народных выступлений последующих десятилетий. Одновременно было объявлено о ликвидации привилегированных «белых слобод» — теперь все посадское население в равной степени должно было нести государственные повинности и платить подати в государеву

казну.

 

13 В 1662 г. в Москве вспыхнуло новое восстание — «Медный бунт». На этот раз повод к социальному конфликту дала проводимая правительством царя Алексея Михайловича денежная реформа. В целях пополнения государственной казны в 1654 г. в стране впервые стали чеканить монету из меди (ранее в обращении были только серебряные деньги). Номинал серебряных и медных монет официально был объявлен равным, но при этом правительство требовало платить налоги серебром, расплачиваясь за службу и приобретаемые товары почти исключительно медью. Вскоре серебро практически полностью вышло из обращения, а значительно более дешевая медь сделала чрезвычайно высоким уровень фальшивомонетчества. Кроме того, эмиссия денег фактически вышла из-под государственного контроля (царский тесть боярин Илья Милославский, заведовавший Денежным двором, приказывал мастерам чеканить деньги лично для себя). Подобные махинации подорвали доверие к медным деньгам и спровоцировали существенный рост цен. 25 июля 1662 г. многотысячная толпа москвичей двинулась в пригородную царскую резиденцию Коломенское, требуя отменить обращение медной монеты. Шествие вылилось в вооруженное столкновение с правительственными войсками и массовые казни участников восстания. Тем не менее в 1663 г. медные деньги из обращения были изъяты.

 

14 Наиболее масштабным народным выступлением стало казацко-крестьянское восстание под руководством атамана Степана Разина (1670—1671 гг.). В связи с окончательным установлением крепостного права из центральных уездов страны увеличился поток беглых крестьян на Дон, откуда по негласному правилу не выдавали даже уголовных преступников. Не успевшие обзавестись на Дону хозяйством «голутвенные казаки», вчерашние крепостные, были взрывоопасной массой, готовой участвовать в грабительских походах как за пределы страны (под руководством Разина они совершили сначала такого рода набег на владения персидского шаха), так и на территории Московского государства. Весной 1670 г. атаман Степан Разин повел голутвенное донское казачество на Волгу, взял крепость Царицын, после чего без боя занял Астрахань, жители которой сами распахнули перед восставшими ворота. Затем разинцы двинулись вверх по Волге, захватив по дороге города Самару и Саратов. Людям, примыкавшим к восстанию, атаман дарил волю, что вызвало массовый всплеск крестьянских бунтов в Поволжье, Пензенском и Арзамасском уездах. К сентябрю 1670 г. казачье войско осадило крепость Симбирск, но овладеть городом не успело, потерпев поражение от подоспевших из Москвы царских войск. В апреле 1671 г. Степан Разин был схвачен на Дону зажиточными казаками, выдан правительственным войскам и в июне казнен в столице. Мятежная Астрахань сопротивлялась царским войскам до ноября 1671 г. Подавив восстание, правительство жестоко расправилось над участниками «разинского бунта». Облегчения крепостного гнета восстание не принесло; кроме того, московское правительство начало наступление на вольности донского казачества.

 

 

15 Таким образом, Российское государство XVII столетия уже несло в себе проблемы и семена социальных конфликтов, которым предстояло дестабилизировать российское общество на протяжении следующих

двух столетий. Вместе с тем XVII в. окончательно определил и основной вектор политического развития страны, постепенно превращавшейся в самодержавную империю.

 

Библиография:

 

1. Козляков В. Н. Михаил Федорович. М., 2004.

 

2. Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. М., 1987.

 

3. Козляков В. Н. Служилый «город» Московского государства XVII в. (от Смуты до Соборного уложения). Ярославль, 2000.

4. Новохатко О. В. Разряд в 185 году. М., 2007.

 

5. «Око всей великой России». Об истории русской дипломатической службы XVI—XVII вв. М., 1989.

 

6. Памятники русского права. Вып. 5. Памятники права периода сословно-представительной монархии. Вторая половина XVII в. М., 1959.

7. Памятники русского права. Вып. 6. Соборное уложение царя Алексея Михайловича. 1649 г. М., 1957.

 

8. Памятники русского права. Вып. 7. Памятники права периода создания абсолютной монархии. Вторая половина XVII в. М., 1963.

9. Седов П. В. Закат Московского царства: Царский двор конца XVII века. СПб., 2006.

 

10. Тихомиров М. Н. Российское государство XV—XVII вв. М., 1973.

 

11. Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства XVI—XVII вв. М., 1978.

 

Ссылка для цитирования:

 

Лисейцев Д. В. Тема 6. Российское общество и государство в XVII в. // История: научно-образовательный журнал, 2016. Учебное пособие [Электронный ресурс]. Доступ для зарегистрированных пользователей. URL: http://history.jes.su/s207987840001476-2-1 (дата обращения: 19.11.2016). DOI: 10.18254/S0001476-2-1