О возвращении уголовного дела прокурору (ст. 389.22 УПК РФ). 5 страница

--------------------------------

<1> При этом важно, что надзорная инстанция могла изменять положение осужденного только к лучшему, поэтому проверка в полном объеме могла также быть только in favorem.

<2> Статьи 360, 410 УПК РФ (в ред. от 18 декабря 2001 г.).

<3> Статьи 360, 410 УПК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.).

 

Действующая редакция Кодекса, как было сказано в самом начале параграфа, закрепила общее правило о том, что суд надзорной инстанции ограничен доводами жалобы. Вместе с тем УПК РФ все же сохранил возможность для расширения пределов рассмотрения уголовного дела. Согласно ч. 1 ст. 412.12 УПК РФ Президиум Верховного Суда РФ в интересах законности вправе выйти за пределы доводов надзорных жалобы, представления и рассмотреть уголовное дело в полном объеме, в том числе в отношении лиц, которые не обжаловали судебные решения в порядке надзора. Каких-либо разъяснений того, что понимается под "интересами законности" УПК РФ не содержит. Европейский суд по правам человека в свою очередь оценивал это понятие как не определенное в законодательстве и судебной практике и признавал, что его использование оказывает негативное влияние на стабильность материальных правоотношений <1>. Тем не менее в действующем законе оно стало определяющим при формировании пределов прав надзорной инстанции.

--------------------------------

<1> ECHR, Galich v. Russia, judgment of 13 May 2008.

 

Положение надзорной инстанции как высшей судебной инстанции дает основание полагать, что содержание "интересов законности" следует трактовать исходя из функций Президиума Верховного Суда РФ. На Верховный Суд РФ как на высший судебный орган помимо прочего возложена задача единообразного толкования и применения закона (ст. 126 Конституции РФ) <1>. Именно в этом ключе необходимо рассматривать понятие "интересы законности": если суд надзорной инстанции установит в деле существенные нарушения закона, неисправление которых может повлечь негативное развитие судебной практики ex nunc, он должен вмешаться, пусть даже стороны в своих жалобах на это не указывали. Такое понимание согласуется с позицией Конституционного Суда РФ, который признает, что "в российской судебной системе толкование закона высшими судебными органами оказывает существенное воздействие на формирование судебной практики. По общему правилу оно фактически - исходя из правомочий вышестоящих судебных инстанций по отмене и изменению судебных актов - является обязательным для нижестоящих судов на будущее время" <2>.

--------------------------------

<1> ECHR, Beian v. Romania, judgment of 6 December 2007, § 39.

<2> Постановление Конституционного Суда РФ от 21 января 2010 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Производственное объединение "Берег", открытых акционерных обществ "Карболит", "Завод "Микропровод" и "Научно-производственное предприятие "Респиратор" (абз. 1 п. 3.4).

 

В этом смысле напрашиваются аналогии с известным французским институтом кассации в интересах закона. Данное производство, используемое достаточно редко, представляет собой проверку законности вступившего в законную силу судебного решения высшим судом страны (Кассационным судом) по инициативе исключительно Генерального прокурора при Кассационном суде на предмет его законности (ст. 621 УПК Франции). При этом исправление допущенного нарушения закона направлено на ориентацию дальнейшей судебной практики, а не на восстановление нарушенных прав - положение сторон после отмены или изменения незаконного решения суда остается неизменным <1>. Отечественная традиция, напротив, всегда тяготела к безусловному восстановлению нарушенных прав граждан в случае, если обнаруживались нарушения закона. Поэтому, разумеется, речь не идет о введении в российский уголовный процесс зарубежного института, однако тенденция, направленная на усиление функции обеспечения единства судебной практики, очевидна.

--------------------------------

<1> Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Указ. соч. С. 398.

 

2. Иные особенности производства в надзорной инстанции. Следует упомянуть и другие отличия надзорного судопроизводства, прежде всего от кассационного, которые должны учитываться при характеристике данного вида проверочного производства. В целом их немного.

2.1. Круг субъектов надзорного обжалования. УПК РФ в данном случае использует механизм отсылочного регулирования, устанавливая, что судебные решения могут быть пересмотрены Президиумом Верховного Суда РФ по жалобам и представлениям лиц, указанных в ч. ч. 1 и 2 ст. 401.2 (право на обращение в суд кассационной инстанции). Приведенное положение требует уточнения в части права прокуроров обращаться в суд надзорной инстанции. Ранее уже говорилось о том, что инстанционность внутри кассационного производства предопределила дифференциацию прав прокуроров различных уровней обращаться с представлениями в кассационные инстанции <1>. Надзорное же производство осуществляется в единственной инстанции - Президиуме Верховного Суда РФ, поэтому право обратиться с представлением принадлежит только Генеральному прокурору РФ и его заместителям (прокуроры субъектов Российской Федерации, приравненные к ним военные прокуроры и их заместители таким правом не наделены) <2>.

--------------------------------

<1> См. об этом § 2 гл. 29 настоящего курса.

<2> Об этом также свидетельствует ч. 3 ст. 412.3 УПК РФ, которая упоминает только Генерального прокурора РФ и его заместителей как лиц, полномочных подписывать надзорные представления.

 

2.2. Участие в судебном заседании заинтересованных лиц. Вопрос о регулировании порядка участия в судебном заседании лиц, чьи права и законные интересы затрагиваются обжалуемым судебным решением, также заслуживает внимания при анализе особенностей надзорного производства. В отличие от правил, установленных для участия в кассационном производстве <1>, способом реализации права на участие в заседании суда надзорной инстанции является явка лица в суд. Заявления самостоятельного ходатайства или изъявления своего намерения выступить в судебном заседании указанием на это в тексте жалобы или представления (как в кассации) закон не требует <2>. Добровольный отказ от данного права, т.е. неявка участников, надлежащим образом извещенных о дате, времени, месте заседания, не препятствует производству по делу (обязательным признается лишь участие прокурора). Такой порядок обеспечивает право каждого на справедливое судебное разбирательство и гарантирует возможность донести непосредственно до суда свою позицию по делу <3>.

--------------------------------

<1> См. об этом § 5 гл. 29 настоящего курса.

<2> Пока сложно сказать, является ли эта особенность надзорного производства для законодателя принципиальной или она скорее имеет технический характер, но факт остается фактом.

<3> ECHR, Sejdovic v. Italy, judgment of 1 March 2006, § 86; ECHR, Aldoshkina v. Russia, judgment of 12 October 2006, § 24; ECHR, Stanislav Zhukov v. Russia, judgment of 12 October 2006, § 24; ECHR, Stadukhin v. Russia, judgment of 18 October 2007, § 30; ECHR, Alekseyenko v. Russia, judgment of 8 January 2009, § 65; ECHR, Sibgatullin v. Russia, judgment of 23 April 2009, § 46.

 

2.3. Абсолютный запрет доказывания. Главная на сегодняшний день особенность данного способа пересмотра приговоров состоит в абсолютном запрете доказывания при производстве в надзорной инстанции. Данный вывод с очевидностью следует из двух постулатов: 1) надзорная инстанция осуществляет только проверку законности, не входя в исследование фактической стороны дела; 2) структура судебного разбирательства не предусматривает этапа судебного следствия. Казалось бы, сказанное в равной мере относится и к производству в кассационной инстанции. Это верно. Тем не менее закон устанавливает, что в отличие опять же от кассационного производства в надзорном не допускается представление дополнительных материалов. Иными словами, здесь не допускается не только полноценное (как в апелляции), но даже паллиативное доказывание (как в кассации).

Институциональные особенности, оговоренные в § 3 гл. 29 настоящего курса, дают повод поставить вопрос о соблюдении принципа равенства граждан при обжаловании вступивших в законную силу приговоров, вынесенных судами различных уровней. В одном случае осужденный, обжалующий приговор районного суда и последующее апелляционное определение, наделен правом дважды проверить приговор в кассационном порядке и может представить дополнительные материалы, в другом - осужденный, обжалующий приговор суда среднего звена и апелляционное определение Верховного Суда РФ, вправе обратиться только в надзорную инстанцию (Президиум Верховного Суда РФ), где представить дополнительные материалы уже невозможно. Поэтому на данный момент ответ на поставленный выше вопрос о соблюдении принципа равенства видится скорее отрицательным.

Требования, установленные законом к содержанию надзорных жалоб и представлений, не предусматривают представления никаких новых материалов, подтверждающих позицию заявителя (ст. 412.3 УПК РФ). При принятии решения о законности или незаконности обжалуемого решения суда надзорная инстанция должна опираться исключительно на истребованные материалы уголовного дела и заверенные в надлежащем порядке копии судебных решений, вынесенных по данному уголовному делу.

 

Глава 31. ПЕРЕСМОТР СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ

ПО НОВЫМ ИЛИ ВНОВЬ ОТКРЫВШИМСЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ

 

Литература

 

Тетерин Б.С. Возобновление дел по вновь открывшимся обстоятельствам в советском уголовном процессе. М., 1959; Блинов В.М. Возобновление дел по вновь открывшимся обстоятельствам. М., 1968; Анашкин Г.З., Перлов И.Д. Возобновление дел по вновь открывшимся обстоятельствам. М., 1982; Громов Н.А. Вновь открывшиеся обстоятельства в уголовном процессе. М., 1999; Давыдов В.А. Возобновление уголовного судопроизводства ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств: теория и практика исправления судебных ошибок. М., 2011; Камчатов К.В., Чащина И.В., Великая И.В. Возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. М., 2015.

 

§ 1. Понятие и сущность пересмотра судебных решений

по новым и вновь открывшимся обстоятельствам.

Его соотношение с иными видами пересмотра

 

1. Институциональная постановка проблемы. Рассмотренные выше различные формы проверки судебных решений вышестоящими инстанциями (апелляционное, кассационное и надзорное производства) имеют своей целью исправление допущенных нижестоящими судами погрешностей и нарушений при установлении фактов или применении права или, иначе говоря, исправление судебных ошибок: неправильного применения норм уголовного закона, нарушения уголовно-процессуального закона, ошибочного толкования фактических обстоятельств и т.д. Иной характер носит институт пересмотра судебных решений по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. В отличие от остальных проверочных инстанций эта стадия уголовного процесса призвана разрешить ситуации, когда суд действовал правильно, но состоявшееся решение все равно в конечном счете оказывается, как выясняется, незаконным и несправедливым.

Это возможно, если при рассмотрении дела не были учтены некие существенные для него обстоятельства, о которых суд, рассматривавший дело, по независящим от него причинам не знал и не мог знать. В отличие от похожего основания к пересмотру решения суда в апелляционном порядке (несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела) здесь такие обстоятельства не были учтены судом в силу объективных причин, а не по причине какого-либо упущения (допустим, необоснованного отказа в удовлетворении ходатайства или нежелания проверить доказательство). Эти обстоятельства либо не существовали на момент постановления приговора (например, потерпевший, здоровью которого был причинен тяжкий вред, после постановления приговора от полученных повреждений скончался), либо, хотя и существовали, не явствуют из материалов дела и суд не мог в обычных обстоятельствах про них узнать (например, в дальнейшем установлено, что свидетель дал по делу ложные показания).

Таким образом, создается достаточно парадоксальная ситуация. С одной стороны, приговор (иное итоговое решение) постановлен без учета принципиально важных обстоятельств, которые кардинально изменили бы его существо, если бы были учтены. С другой стороны, суд действовал абсолютно правильно и не допустил никаких нарушений. В отечественной науке поэтому уже давно ведутся споры о том, можно ли в таких обстоятельствах говорить о судебной ошибке или нет. Однако в любом случае подобное судебное решение не может расцениваться как справедливый акт правосудия и подлежит исправлению (отмене) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 мая 2007 г. N 6-П; Постановление ЕСПЧ от 23 июля 2009 г. по делу "Сутяжник против России".

 

Кроме того, речь в данном случае идет не только и не столько о проверке тех или иных судебных решений вышестоящим судом (как в иных инстанциях), сколько о возобновлении производства по уголовному делу. Следовательно, к этому моменту производство должно быть уже прекращено (завершено) итоговым процессуальным решением. Речь чаще всего идет о приговоре, но таковым может быть и постановление о прекращении уголовного дела или, допустим, постановление суда о применении принудительной меры медицинского характера. Поэтому для исправления или отмены промежуточных судебных решений данный способ пересмотра по общему правилу применяться не должен - его логика направлена именно на возобновление уголовных дел в целом (производства по ним).

2. Исторические и сравнительно-правовые корни института. Еще с древнеримских времен практически во всех правовых системах существуют специальные процессуальные институты, призванные решить отмеченную выше проблему <1>. Классическим вариантом можно назвать французскую ревизию , существующую примерно с XVI в. и предусмотренную сегодня действующим УПК Франции 1958 г.: пересмотр окончательного решения по уголовному делу в пользу лица, признанного виновным, если после осуждения возникает новое или обнаруживается неизвестное суду на момент рассмотрения дела обстоятельство, устанавливающее невиновность осужденного либо порождающее сомнение в его виновности <2>. Именно такая концепция преобладает в большинстве стран - ревизия только in favorem (в пользу осужденного) <3>. Во французской доктрине принято говорить, что в отличие от традиционной кассации, где речь идет об исправлении существенных ошибок в толковании права (ошибки в праве), ревизия представляет собой исправление разного рода фактических ошибок, связанных с появлением ранее не известных суду обстоятельств (ошибки в факте) <4>. В то же время, отдавая дань доктринальной эстетике такого противопоставления, где-то не лишенного смысла, его нельзя не признать весьма условным, особенно после того, как в порядке ревизии <5> во Франции стали пересматриваться уголовные дела на основании решений ЕСПЧ (нередко принимаемых все-таки по правовым основаниям). Кроме того, как отмечено выше, само понятие "ошибки" применительно к данному виду пересмотра приговоров и иных судебных решений не всегда выглядит бесспорным.

--------------------------------

<1> См., например: Mommsen T. Strafrecht. In: Systematisches Handbuch der Deutschen Rechtswissenschaft. Leipzig, 1899. S. 153 - 154.

<2> Статья 622 УПК Франции.

<3> В качестве исключения можно назвать Германию, Австрию и с 2003 г. (Закон об уголовной юстиции) Англию. В этих странах такого рода пересмотр дела допускается и in defavorem (против оправданного или осужденного) (см., например, подробнее: Pradel J. Droit . Paris, 2008. P. 470).

<4> См., например: Pradel J. . Paris, 2010. P. 792.

<5> Если рассматривать институт ревизии в широком смысле (см. об этом также п. 2 § 2 настоящей главы).

 

Схожая с французской ревизией концепция была закреплена отечественным законодателем в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., хотя и получила наименование, более близкое немецкому "возобновлению дел" (Wiederaufnahme eines Verfahrens) <1>. Устав предусматривал возможность возобновления дела в связи с "открытием доказательств невинности осужденного или понесения им наказания по судебной ошибке, свыше меры содеянного". Однако кроме этого, основаниями к возобновлению производства могли быть фальсификация доказательств по делу либо преступные действия судьи, т.е. в этих случаях пересмотр возможен был не только в пользу осужденного <2>.

--------------------------------

<1> Сегодня см.: ст. ст. 359 - 373 УПК ФРГ.

<2> Статьи 934 - 935, 938 Устава уголовного судопроизводства 1864 г.

 

Советский уголовный процесс в целом воспринял данную концепцию, но закрепленный в УПК РСФСР институт возобновления дела по так называемым вновь открывшимся обстоятельствам уже не ограничивал reformatio in pejus (поворот к худшему) случаями преступлений против правосудия (преступные злоупотребления следователей и судей, заведомо ложные показания и заключения свидетелей и экспертов и т.п.), допуская его при наличии любых "обстоятельств, неизвестных при постановлении приговора или определения, которые... доказывают невиновность осужденного или совершение им менее тяжкого или более тяжкого преступления, нежели то, за которое он осужден, а равно доказывают виновность оправданного или лица, в отношении которого дело было прекращено" <1>.

--------------------------------

<1> Статья 384 УПК РСФСР 1960 г.

 

Исходя из этих формулировок советская наука уголовного процесса разрабатывала концепцию оснований к возобновлению уголовного дела, разграничив новые (не существовавшие) и вновь открывшиеся (существовавшие, но неизвестные суду) обстоятельства. Критерию неизвестности обстоятельств суду (не были и не могли быть известны) уделялось большое внимание, он рассматривался как фактор, отграничивающий эту процедуру от надзорного производства, с учетом того, что в порядке надзора дело по УПК РСФСР 1960 г. могло пересматриваться не только по правовым, но и по фактическим основаниям. Иначе говоря, в том случае, когда то или иное обстоятельство не было, но могло быть известно суду при более тщательном рассмотрении дела, о чем можно судить по его материалам (заявлено, но отклонено ходатайство; не придано значения информации, содержавшейся в показаниях, и т.п.), уголовное дело должно было пересматриваться в порядке надзора. В том же случае, когда какое-то обстоятельство не было и не могло быть известно суду, никак не вытекая из материалов дела (после вступления приговора в силу появился человек, который якобы что-то видел, хотя о его существовании никто не знал ни в ходе расследования, ни в ходе рассмотрения дела судом и т.п.), уголовное дело должно было пересматриваться по вновь открывшимся обстоятельствам. Такое разграничение было особенно важно при оценке понятия "иные вновь открывшиеся обстоятельства", которые требовалось отграничить от оснований пересмотра уголовного дела в порядке надзора.

При этом советскую доктрину, достаточно четко определившую объем понятия "иные вновь открывшиеся обстоятельства", более всего беспокоило отсутствие в законе понятия "новые обстоятельства", т.е. обстоятельства, возникшие уже после вступления приговора в законную силу. Такие обстоятельства доктрина отказывалась трактовать в качестве "вновь открывшихся", поскольку они не "открывались", тем более "вновь", а впервые возникали (появлялись), будучи новыми. Хрестоматийным примером являлась смерть потерпевшего, наступившая в результате преступления, но уже после вступления приговора в законную силу (при его постановлении потерпевший, допустим, еще находился в коме). Речь в данном случае шла не только об отсутствии какой-либо ошибки суда, но и о том, что данное обстоятельство просто не существовало на момент рассмотрения дела.

3. Особенности современного регулирования. При принятии действующего УПК РФ законодатель откликнулся на озабоченность советской доктрины отсутствием понятия "новые обстоятельства" и предусмотрел два типа оснований возобновления уголовного дела: 1) новые и 2) вновь открывшиеся. Сам способ пересмотра стал именоваться сложнее: возобновление производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств (гл. 49 УПК РФ). При этом специфика оснований к пересмотру судебного решения по новым и вновь открывшимся обстоятельствам обусловливает целый ряд особенностей современного российского подхода к данному институту, который в основном сохраняет преемственность с советским регулированием.

Прежде всего, так как речь идет о пересмотре вступивших в законную силу окончательных судебных решений и преодолении принципа res judicata, этот вид пересмотра относится к экстраординарным. Поскольку здесь возникает риск нарушения принципа non bis in idem (недопустимо подвергать оправданного или осужденного повторному уголовному преследованию за то же деяние с возможностью изменения его положения в худшую сторону), законодатель обставляет данную процедуру значительными ограничениями, в том числе по кругу оснований, по субъектам, уполномоченным его инициировать. Кроме того, здесь отсутствует свобода обжалования, предусмотрена сложная многоступенчатая процедура и т.д. Показательно, что эти ограничения гораздо значительнее, нежели в гражданском или арбитражном процессе, где преодоление принципа res judicata хоть и нежелательно, но угрожает лишь стабильности гражданского оборота и правовой определенности положения его участников.

Далее, для пересмотра дела по новым и вновь открывшимся обстоятельствам необходимо наличие особых оснований - тех самых новых либо вновь открывшихся обстоятельств <1>. Эти основания в течение долгого времени характеризовались классической европейской доктриной не столько как правовые, сколько как фактические, что уже отмечалось выше применительно к французскому праву. Сегодня такая оценка поколеблена, по крайней мере отчасти - применительно к некоторым из недавно появившихся "новых" оснований <2>. Но основания возобновления уголовных дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам в любом случае не имеют ничего общего с кругом оснований к пересмотру дела в иных проверочных инстанциях, который хотя и различается по объему от инстанции к инстанции, но имеет концептуально единый (и совершенно иной, чем здесь) характер.

--------------------------------

<1> См. подробнее об этих основаниях в § 2 настоящей главы.

<2> См. об этом применительно к российскому праву § 2 настоящей главы.

 

В связи с тем что проверке чаще всего подлежат все-таки именно фактические обстоятельства, требуется их установление, а значит, процедура не может сводиться исключительно к изучению одних лишь материалов уголовного дела. Отсюда двухэтапность производства, которое включает элементы досудебного (расследование) и судебного производств.

Поскольку возникнуть или выявиться такие фактические обстоятельства могут в любой момент, этот способ пересмотра следует считать внеинстанционным. Иными словами, к нему можно прибегнуть в любой момент после вступления приговора в законную силу, минуя иные стадии, например после апелляционного или после кассационного рассмотрения. Если же основания к возобновлению дела выявляются до вступления приговора в силу, на стадии апелляционного рассмотрения либо до истечения срока на него, новые либо вновь открывшиеся обстоятельства должны быть учтены в ходе апелляционного производства, что обусловлено его природой.

Специфика оснований определяет и ряд других особенностей института. Так, если по общему правилу участие судьи в рассмотрении дела нижестоящей инстанцией препятствует его участию в пересмотре того же решения (in propria causa nemo judex, никто не может быть судьей в собственном деле), то здесь это неприменимо <1>, ибо судья никакой ошибки не допустил и в принципе не мог учесть обстоятельства, о самом существовании которых ему не было известно <2>.

--------------------------------

<1> Часть 2 ст. 417 УПК РФ.

<2> Это, однако, не универсальное законодательное решение. Например, ст. 623-1 УПК Франции запрещает участие в ревизии судьи, ранее участвовавшего в рассмотрении дела по существу.

 

До недавнего времени институт возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (до 2002 г. - только вновь открывшихся) имел достаточно ограниченное применение <1>. Сегодня, впрочем, в связи с расширением круга оснований, которые включают в том числе решения Европейского суда по правам человека и Конституционного Суда РФ, данное производство встречается чаще. При этом изначально институт в полном соответствии с классическими представлениями о нем <2> создавался в первую очередь для пересмотра итоговых судебных актов по делу по вопросу о виновности лица и назначении ему наказания. Однако в последнее время с развитием института реабилитации и возмещения вреда (гл. 18 УПК РФ) все чаще объектом пересмотра в таком порядке становятся в российской судебной практике и промежуточные судебные акты (например, постановление о применении мер пресечения, о продлении сроков содержания под стражей <3>) либо приговор в части иных вопросов, подлежащих разрешению при его постановлении (например, вопроса о конфискации имущества, судьбе вещественных доказательств и т.д.) <4>.

--------------------------------

<1> Как, впрочем, и в других странах. Например, во Франции речь максимум идет о нескольких уголовных делах в год: от нуля до пяти или семи (см. точную статистику: Pradel J. . P. 809).

<2> См. п. 1 настоящего параграфа.

<3> Это происходит, когда, например, ЕСПЧ признает незаконным (необоснованным) применение меры пресечения в виде заключения под стражу по уже разрешенному уголовному делу. В такой ситуации российские суды возобновляют производство, чтобы отменить не приговор, а решение о заключении под стражу (пусть оно реально уже не действует), что дает возможность требовать затем возмещения вреда в порядке ч. 3 ст. 133 УПК РФ. Впрочем, строго говоря, необходимость формальной отмены уже не действующей меры пресечения (процессуального принуждения) никак не вытекает из содержания гл. 18 УПК РФ (см. о ней в гл. 32 настоящего курса).

<4> Постановления Президиума Верховного Суда РФ от 15 января 2014 г. N 144-П13; от 6 марта 2013 г. N 13-П13ПР; от 10 июля 2013 г. N 99-П13.

Насколько такая судебная практика соответствует природе рассматриваемого института, вопрос неоднозначный; необходимость и целесообразность ее также может вызывать вопросы. Впрочем, пересмотр промежуточных судебных актов имеет место на основании решений Европейского суда по правам человека и (с учетом обычных сроков рассмотрения жалоб этим органом) уже после разрешения дела по существу, что исключает возникновение ряда практических проблем, которые неизбежно возникли бы при пересмотре промежуточных судебных актов по иным основаниям и при еще не разрешенном по существу уголовном деле.

 

4. Соотношение с иными видами пересмотра. На первый взгляд, отличия рассматриваемого института от иных видов пересмотра уголовных дел вполне ясны, но на деле возникает немало вопросов касательно его соотношения с ними, в особенности с производством в порядке надзора (а после реформы обжалования 2010 г., вероятно, и с кассационным производством) <1>. Дело в том, что на практике в России сложилось отношение к возобновлению уголовных дел ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств как к некоей "резервной", "компенсаторной" стадии, которая может быть использована при неприменимости или после исчерпания иных способов пересмотра уголовных дел. При этом вопреки классическому пониманию допускается использование данного механизма и для исправления ошибок сугубо правового характера, если иным способом устранить их не представляется возможным.