МЕТАФИЗИКА — собрание четырнадцати книг Аристотеля разнородного содержания, традици­онно располагавшихся после (мета-) его Физики.

"МЕТАФИЗИКА" — собрание четырнадцати книг Аристотеля разнородного содержания, традици­онно располагавшихся после ("мета-") его "Физики". По используемой лексике и общему содержанию, эти книги примыкают ко "Второй аналитике". Скорее все­го, большинство книг "М." — это отдельные части из несохранившихся логических сочинений, посвящен­ных формам доказательного знания. В связи с этим уместно напомнить, что в "М." первая философия рас­сматривается как наука, строящаяся на аподиктических доказательствах, первые посылки которых представля­ют собой общие для всех наук начала или определения. Стоит отметить, что в европейской традиции общее на­звание книг стало употребляться как синоним слову "философия" — "метафизика" стала обозначать науку об отвлеченных началах. Сквозная тема книг "М." — критика различных взглядов предшествующих фило­софов, главным образом Платона и пифагорейцев, как учений, которые не могут быть использованы в виде теорий о "сущем как таковом", а также выяснение во­проса о том, что следует понимать под первой филосо­фией, и какие ее понятия должны быть исходными. По­мимо этого, в "М." проясняется также значение многих понятий: тождество, качество, соотнесенное, часть, це­лое и т.д. По утверждению Аристотеля, первая филосо­фия (или, как мы теперь говорим, метафизика) иссле­дует "сущее как таковое", иначе говоря, анализирует утверждения или отрицания в том виде, в каком они относятся ко всему сущему. Так, согласно аристотелев­скому замечанию, "исследование начал умозаключения также есть дело философа, т.е. того, кто изучает вся­кую сущность вообще". Чтобы детально рассмотреть знание о сущем как таковом, Аристотель начинает с анализа умозрительного знания. По его мнению, суще­ствуют только три вида последнего: физика, математи­ка и первая философия. Физика изучает сущее, которое способно двигаться. Исследует она его посредством определений, не мыслимых отдельно от материи. На­пример, сущность "вогнутого" может мыслиться от­дельно от материи, а сущность "курносого" — нет. Предмет математики — сущее, которое не способно двигаться. Определения математики лишь иногда мыс­лятся отдельно от материи, но в большинстве случаев,

как и в физике, они предполагают некий субстрат. Только первая философия изучает неподвижное и са­мостоятельно существующее. Она есть также наука о сущности, т.е. о сути бытия вещи. Основное же опре­деление философии таково: "наука, исследующая су­щее как таковое, а также то, что ему присуще само по себе". Однако сущее и единое, по Аристотелю, — одно и то же. Например, "он есть человек" и "он есть один человек" выражают одну и ту же вещь. Отсюда следу­ет, что философия есть наука о едином. "Так что сколько есть видов единого, столько же и видов суще­го, и одна и та же по роду наука исследует их суть". Каждый род, будучи воспринимаемым одним чувст­вом, изучается одной наукой. В первой философии по­стигают вместе с тем не отдельный какой-либо род, а сущее в целом. Поэтому, по мысли Аристотеля, все ча­стные науки составляют части первой философии. Да­лее, поскольку противоположности относятся к одно­му роду, а значит, изучаются одной наукой, философия исследует помимо единого и иное, т.е. лишенность или инаковое. Согласно Аристотелю, раскрывая сущность, философ должен сперва "исследовать начала умоза­ключения". В соответствии с этим, изучению сущего как такового и должно предшествовать указание досто­верного начала для всего. Таким началом, по Аристоте­лю, выступает закон противоречия: "невозможно, что­бы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отноше­нии". Согласно этому закону, если мыслится что-то од­но, то ему должно соответствовать только одно опреде­ление, выражающее суть бытия. Нельзя быть челове­ком и не быть им, т.е. быть двуногим живым сущест­вом и не являться таковым. Отсюда истинное никогда не может быть ложным; следовательно, нечто одно не­обходимо или утверждать или отрицать. Тезисы "все течет" Гераклита, "всякое смешано во всяком" Анакса­гора, "пустое и полное одинаково имеются в любой ча­стице" Демокрита и подобные изречения других фи­лософов расходятся, с точки зрения Аристотеля, с этим началом. Заблуждение же этих философов коренится в том, что они в качестве сущего признавали исключи­тельно чувственно воспринимаемое, а не определение его сути. Однако в действительности сущее — это именно суть бытия, или определение. Философия должна исследовать то, что составляет сопутствующие свойства сущего как такового и противоположности его как сущего. Диалектика и софистика, также имея дело с сопутствующими свойствами вещей, не изучают при этом сущее как таковое, т.е. определения, выполня­ющие роль первых посылок аподиктического доказа­тельства. Сущее как таковое имеет первые причины, которые должен постигать философ, раскрывая суть

бытия вещей. К первым причинам, по Аристотелю, от­носятся: форма, материя, начало движения и цель. На­пример, у дома начало движения — строительное ис­кусство и строитель, цель — сооружение, материя — земля и камни, форма — замысел дома. Форма пред­ставляет собой сущность чувственно воспринимаемых вещей как действительных. Материя — это сущность чувственно воспринимаемых вещей в возможности. Возникновение происходит из противоположного, поэтому предполагает материю как субстрат различ­ных альтернатив. Состоит материя из элементов — предельных частей, на которые делимы тела по виду. Элементов четыре: огонь, воздух, вода и земля. Свети­ла совершают непрестанное движение потому, что воз­можность противоречащего их круговому движению отсутствует, а значит, они лишены материи. Если в сущности, способной к возникновению, содержится начало движения, то такая сущность называется при­родой. Природа, по Аристотелю, — это то, из чего не­что возникает, и сообразно с чем нечто возникает. Воз­никновение происходит из состояния лишенности. По­этому для возникающих сущностей основными счита­ются три причины, или начала: материя, форма и ли­шенность. Последние два начала образуют "противо­положение". Началами для цвета будут соответственно поверхность, белое и черное, для дня и ночи — воздух, свет и тьма. Основное начало для вечных сущностей — деятельность. Этой сущностью является ум или Бог, т.е. такое движущее, которое не нуждается в том, что­бы его самого приводили в движение. Зрительным об­разом Бога служит небесный купол, обладающий кру­говым движением. Данное начало самодостаточно, вследствие чего "Бог есть вечное, наилучшее живое существо". В наибольшей степени уму отвечает целе­вая причина. На этом основании именно движение светил представляет собой цель всякого движения. Влияние книг "М." на все последующее развитие евро­пейской философской мысли было чрезвычайно плодотворным. Неоплатоники, средневековые схоласты, фи­лософы Нового времени во главе с Гегелем — все они так или иначе обращались к творческому наследию Аристотеля и черпали свое вдохновение в книгах "М.".

А.Н. Шуман

МЕТАФИЗИКА ОТСУТСТВИЯ — понятие постмодернистской философии,

МЕТАФИЗИКА ОТСУТСТВИЯ — понятие постмодернистской философии, конституирующееся в концептуальном пространстве постметафизического мышления (см. Постметафизическое мышление) и фиксирующее в своем содержании парадигмальную установку на отказ от трактовки бытия в качестве на­личного и ориентацию на его понимание как нон-финальной процессуальности. В постмодернистской рет-

роспективе классическая философия предстает как ме­тафизика "наличия" или "присутствия" (см. Метафи­зика), в то время как неклассический тип философст­вования (начиная с критики "натуралистического объ­ективизма" Гуссерлем и исключая интерпретацию Хайдеггером Бытия как чистого присутствия, подверг­нутую Деррида критике в качестве метафизического "рецидива") оценивается философией постмодернизма как инициировавший "критику метафизики, критику понятий бытия и знака (знака без наличествующей ис­тины); фрейдовскую критику самоналичия, т.е. крити­ку самосознания, субъекта, самотождественности и са­мообладания; хайдеггеровскую деструкцию метафизи­ки, онто-теологии, определения бытия как наличия" (Деррида). Уже пред-постмодернистские авторы де­монстрируют смену аксиологических приоритетов: се­мантически нагруженным оказывается в их системе отсчета не данное ("присутствующее", или "налич­ное"), но, напротив, — отсутствующее. Так, у Ингардена в семантическом пространстве текста центральную смысловую (смыслообразующую) нагрузку несут так называемые "места неполной определенности". Собст­венно, "полное, исчерпывающее определение предме­тов" в литературном или музыкальном произведении оценивается им как "нечто, выходящее за пределы... эстетического", — именно, "множество возможностей, обозначенных местами неполной определенности", от­крывают горизонт "актуализации" тех версий смысла, которые не являются наличными, но "пребывают лишь в потенциальном состоянии" (Ингарден). В семантико-аксиологической системе постнеклассического (пост­модернистского) типа философствования понятие "presens" подвергается деструкции во всех возможных аспектах своего содержания: и presens как "наличие" в смысле завершенной данности "наличного" бытия, и presens как "присутствие" в смысле бытия в present continuous. Постмодернизм отвергает возможность ме­тафизического учения о "смысле бытия вообще со все­ми подопределениями, которые зависят от этой общей формы и которые организуют в ней свою систему и свою историческую связь [наличие вещи взгляду на нее как eidos, наличие как субстанция/сущность/суще­ствования (ousia), временное наличие как точка (stigme) данного мгновения, или момента (nun), нали­чие cogito самому себе, своему сознанию, своей субъ­ективности, соналичие другого и себя, интерсубъек­тивность как интенциональный феномен эго]" (Дерри­да). Постмодернистская текстология фундирована пре­зумпцией "пустого знака", выражающей постмодер­нистский отказ от идеи референции как гаранта нали­чия смысла знаковых структур (см. Пустой знак, Трансцендентальное означаемое): смысл не экспли-

цируется (что предполагало бы его исходное наличие), но конституируется в процессе означивания (см. Озна­чивание) как наделения текста ситуативно актуаль­ным значением, не претендующим на статус ни имма­нентного, ни предпочтительного (правильного, кор­ректного и т.п.). Таким образом, отсутствие исходного значения делает текстовое пространство незначимым (в смысле наличия одного, "наличного", смысла), но открытым для означивания, предполагающего версифицированную плюральность возможных семантик. Аналогична и постмодернистская концепция "нонсен­са" как отсутствия смысла, являющегося условием воз­можности смыслогенеза. Конституирование в филосо­фии постмодернизма М.О. в качестве одной из парадигмальных презумпций во многом конгруэнтно пере­ориентации современного естествознания "от бытия к становлению": так, возможные версии упорядочивания неравновесных сред трактуются синергетикой в каче­стве диссипативных, т.е., с одной стороны, оформляю­щихся за счет энергетических потерь системы (энерге­тического отсутствия), а с другой — принципиально неатрибутивных, имеющих лишь ситуативно актуаль­ную значимость.

М.А. Можейко