МАРКС (Marx) Карл (1818—1883) — немецкий социолог, философ, экономист.

МАРКС (Marx) Карл (1818—1883) — немецкий социолог, философ, экономист. Изучал право, филосо­фию, историю, историю искусств в Бонне и Берлине (1835—1841). Докторская степень философского фа­культета Йенского университета (1841). Основные со­чинения: "К критике гегелевской философии права. Введение" (1843); "К еврейскому вопросу" (1843); "Экономическо-философские рукописи" (условное на­звание необработанных черновиков молодого М., на­писанных в 1844, опубликованы в 1932 одновременно Д. Розановым и на немецком языке под названием "Ис­торический материализм" С. Ландшутом и И. Майером); "Святое семейство" (1844—1845); "Немецкая идеология" (1845—1846); "Нищета философии: репли­ка на книгу Прудона "Философия нищеты" (1847); "Манифест коммунистической партии" (совместно с Энгельсом, 1848); "Классовая борьба во Франции" (1850); "Восемнадцатое Брюмера Луи Бонапарта" (1852); "К критике политической экономии. Предисло­вие" (1859); "Господин Фогт" (1860); "Капитал" (т. 1— 3: 1-й том опубликован в 1867, 2-й — в 1885, 3-й — в 1894); "Гражданская война во Франции" (1871); "Кри­тика Готской программы" (1875) и др. (В 1905—1910

Каутский отредактировал и издал под названием "Тео­рии прибавочной стоимости" 4-томные заметки и чер­новые наброски М., — видимо, предполагавшийся им 4-й том "Капитала"). Адекватный анализ содержания работ М. затруднен рядом нетрадиционных (для проце­дур историко-философских реконструкций) обстоя­тельств: 1) Десятки тысяч профессиональных ученых и просветителей конца 19—20 в. обозначали собствен­ную философско-социологическую и иногда даже про­фессиональную принадлежность как "марксист", тем самым стремясь присвоить себе исключительное право "аутентичной" трактовки концепции М. 2) Отсутствие объемлющего корпуса опубликованных произведений, ряд из которых (особенно в СССР) в процессе переиз­даний подвергались существенным трансформациям идеологического порядка. 3) Придание учению М. ста­туса одного из компонентов государственной идеоло­гии, в одних случаях, и опорного элемента идеологий политических движений, в других, неизбежно результировалось, соответственно, либо в его упрощении и схематизации для усвоения народными массами, либо в его бесчисленных модернизациях и эстетизациях гурманами от политики. 4) "Разноадресность" работ М., могущих выступать и как предмет полемики в уче­ных кругах ("Капитал"), и как пропедевтические за­метки для близких по устремлениям неофитов ("Кри­тика Готской программы", статьи в периодической пе­чати). Столь же условное, сколь и распространенное в неортодоксальной марксоведческой традиции вычле­нение творчества "молодого" (до "Немецкой идеоло­гии" и "Манифеста...") и "зрелого" М. не может заре­тушировать то, что несущей конструкцией всей его ин­теллектуальной деятельности оставалась высокая фи­лософская проблема поиска и обретения человеческим сообществом самого себя через создание неантагонис­тического социального строя. (Хотя этот вопрос из проблемного поля философии истории М. нередко пытался решать не совсем адекватным социологическим и экономическим инструментарием.) Как социо­лог основную задачу своего творчества М. видел в на­учном и объективном объяснении общества как цело­стной системы через теоретическую реконструкцию его экономической структуры в контексте деятельностного подхода. В отличие от Конта, исследовавшего индустриальные общества и трактовавшего противо­речия между предпринимателем и рабочим как прехо­дящие, М. изначально постулировал их значимость как центральных в социуме, более того, как ведущего фактора социальных изменений. Таким образом, по М., социально-философское исследование противоречий современного ему общества оказывалось не­избежносопряженным с прогнозами об его истори-

ческих судьбах. (M. не употреблял в своих трудах по­нятия "капитализм", ставшего популярным на рубеже 19—20 вв.) Полагая человеческую историю историей борьбы между собой больших общественных групп ("Манифест..."), М. пришел к выводу о том, что эволю­ция производительных сил буржуазного общества со­провождается противоречивым в собственной основе процессом роста богатства немногих и обнищанием пролетарского большинства. Революция последнего, по мнению М., будет впервые в истории революцией большинства для всех, а не меньшинства ради себя са­мого. "Когда в ходе развития исчезнут классовые раз­личия и все производство сосредоточится в руках ассо­циации индивидов, тогда публичная власть потеряет свой политический характер. Политическая власть в собственном смысле слова — это организованное на­силие одного класса для подавления другого. Если про­летариат в борьбе против буржуазии непременно объе­диняется в класс, если путем революции он превраща­ет себя в господствующий класс и в качестве господст­вующего класса силой упраздняет старые производст­венные отношения, то вместе с этими производствен­ными отношениями он уничтожает условия существо­вания классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное гос­подство как класса. На место старого буржуазного об­щества с его классами и классовыми противоположно­стями приходит ассоциация, в которой свободное раз­витие каждого является условием свободного развития всех". Сформулировав всеобщую теорию общества (см. Исторический материализм), М. не сумел кор­ректно преодолеть заметный европоцентризм своей концепции, оставив открытым вопрос о соотношении "азиатского", с одной стороны, и античного, феодаль­ного и буржуазного способа производства, с другой. (Это позволило в дальнейшем некоторым критикам М. не без оснований проинтерпретировать главную осо­бенность "азиатского" общественного устройства — зависимость всех без исключения трудящихся от госу­дарства, а не от класса эксплуататоров — как законо­мерный итог марксовой идеи обобществления средств производства и, следовательно, как реальную перспек­тиву социальных экспериментов такого рода.) Истори­ческий опыт показал, что в индустриальном обществе (тем более, планируемом) немыслима редукция поли­тической организации к экономической системе. Даже в качестве экономических мечтаний идея "превраще­ния пролетариата в господствующий класс" не может выступить моделью аналогичного переустройства вла­стных и управленческих институтов, обязательно ос­нованных на разделении труда. Революционный императивизм неизбежного саморазрушения буржуазного

строя в границах своей философско-социологической доктрины М. выводил из концепции всевозрастающей пауперизации населения, сопряженной с ростом произ­водительных сил общества. Эта идея, дополняемая те­зисами о "технологической" безработице и росте "ре­зервной армии" труда, оказалась не вполне корректной как в экономическом, так и в исторических аспектах. (Хотя, безусловно, ведущие "болевые точки" буржуаз­ного общества именно 19 в. М. обозначил точно.) Сформулированный "молодым" М. вопрос путей и средств достижения человеком, искалеченным общест­венным разделением труда, гармоничной целостности, обрел более счастливую судьбу. Выступив в дальней­шем в облике проблемы человеческого отчуждения и самоотчуждения (предпосылку которых М. усматривал в частной собственности на средства производства и анархии рынка), эта идея спровоцировала появление весьма мощной интеллектуальной традиции, в значи­тельной мере обусловившей состав доминирующих па­радигм человековедения 20 в. Не будучи особо влия­тельными при жизни М., его идеи, пройдя региональ­ную и национальную адаптацию и модернизацию (за­частую весьма кардинальную): А.Лабриола в Италии, Г.Плеханов и В.Ленин в России, К.Каутский и Р.Люк­сембург в Германии и др. — стали смысловым, доктринальным и моральным ядром идеологий, теорий и про­грамм деятельности практически всех революционистских движений 20 в., провозглашавших собственные мессианизм и социальную исключительность. Органи­зациям такого типа оказался более чем приемлем пота­енный дискурс доктрины М.: мир людей атрибутивно делим на "своих" и "несвоих", находящихся в состоя­нии антагонистического конфликта; ситуация эта кардинально разрешима только через захват "своими" государственной власти; достижим посредством "пер­манентной" революции, т.е. гражданской войны плане­тарного масштаба. [См. также "Немецкая идеология" (Маркс, Энгельс).]

A.A. Грицанов