ВЕЩЬ — отдельный предмет материальной дей­ствительности, обладающий относительной независи­мостью и устойчивостью существования

ВЕЩЬ — отдельный предмет материальной дей­ствительности, обладающий относительной независи­мостью и устойчивостью существования. Определен­ность В. задается ее качественными, количественны­ми, структурными и функциональными характеристи­ками. Общим выражением собственных характеристик В. являются ее свойства. Место и роль данной В. в оп­ределенной системе выражаются через ее отношения с другими В. Понятие "В." является одной из сущест­венных категорий мировой философский традиции, восходящей к философии Древнего мира. На становле­ние понятия В. в античной философии оказали влия­ние идеи единства многообразного, представления о бытии сущего как единстве сохраняющегося, устойчи­вого и изменяющегося. Первооснову составляющих суть бытия В. искали среди конечных, чувственно-кон­кретных предметов в природе и состояниях вещества. В качестве единой природной сущности В. в античной философии выдвигались такие вещественные элемен­ты, как вода (Фалес), воздух (Анаксимен), огонь (Ге­раклит) и др. Главным предметом внимания в этот пе­риод была сама В. во всей ее телесности и веществен­ной силе, хотя вместе с тем в философии Платона, она трактовалась как слабая копия идеи. Основной вклад в разработку понятия "В." как философской категории в Древней Греции был сделан Аристотелем. Под В. Ари­стотель понимал чувственно воспринимаемые предме­ты, обладающие телесностью и составляющие сущно­сти "первого порядка". Понятие В. употреблялось им так же для обозначения предметов, "у которых нет ма­терии", т.е. идеальных. Включение в объем понятия "В." наряду с материальными также и идеальных пред­метов имело большое значение для становления кате­гории "В.". С этого времени понятие "В." прочно во­шло в систему философского знания. Сами В. Аристо­тель понимал как единичные чувственно-воспринима­емые, реальные предметы, существующие независимо от чего бы то ни было: богов, идеи и т.д. Он считал, что каждая В. есть нечто неделимое и единое по числу и что в индивидуальности своего бытия В. существует как отдельное целое. В связи с этим В. есть единица, и

мир представляет собой множество отдельных В. От­дельность, обособленность существования В. относи­тельна. Через отношения с другими В. данная В. при­обретает свои определения и выступает как многое. В. поэтому, по Аристотелю, есть одновременно и единое и многое. Плодотворные попытки вскрыть природу В., их свойства и отношения, установить связь между ни­ми прослеживаются в философии Лейбница. Своим учением о монадах Лейбниц способствовал дальней­шему становлению "В." как категории. Он критиковал пространственное понимание природы В. и развивал субстанциальную трактовку В. По мнению Лейбница, осмысление В. должно связываться не с ее фигурой, формой, протяжением, а ее свойствами. Эта мысль бы­ла выражена в принципе тождества В. неразличимых (principium identitatis indiscernibilium). По этому прин­ципу две В., у которой все свойства первой присущи второй, а все свойства второй присущи первой, тожде­ственны абсолютно и представляют одну и ту же В. Их нельзя различить, так как они представляют одно и то же. Кроме понятия протяженности, как считал Лейб­ниц, необходимо употреблять понятие силы, потому что от природы "вещам дана некоторая действенность, форма или сила". Отсюда следует, что все, что сущест­вует — существует как самостоятельная субстанция. И В. есть субстанция различных свойств и отношений. Состоят В., согласно Лейбницу, из множества монад и субстанций. Каждая субстанция есть единица бытия. Монада не материальная, а духовная единица бытия. Феноменами из мира монад, по мнению Лейбница, и являются материя и все В. объективного мира. "Мате­риальные вещи, — писал он, — не более как феноме­ны, но хорошо обоснованные и связанные". Любая природная В. есть не что иное, как определенным об­разом организованный рой монад, субординированный господствующей монадой. Все В., по Лейбницу, явля­ются вторичными проявлениями мира монад. В фило­софии Беркли и у Юма В. понималась как совокуп­ность свойств, которые отождествлялись ими с ощуще­ниями. Юм трактовал субстанцию как идею совокуп­ности отдельных качеств. По мнению Беркли, "...если наблюдается, что некоторые цвет, вкус, запах, фигура и консистенция даны вместе, то они принимаются за од­ну отдельную вещь, обозначаемую, например, названи­ем "яблоко". Беркли пытался использовать свойства не только как способ анализа отдельных В., но рассматри­вал его значительно шире — как один из принципов фи­лософии. Беркли не признавал объективности свойств В., отождествляя их с ощущениями, идеями, а сами В. ставил в жесткую зависимость от воспринимавшего субъекта. "...Притяжение, фигура и движение, — пи­сал он, — суть лишь идеи, существующие в духе...

идея не может быть сходна ни с чем, кроме идеи, и... следовательно, ни она сама, ни ее первообраз не могут существовать в невоспринимающей субстанции". И далее: "Ибо то, что говорится о безусловном существо­вании немыслящих вещей без какого-либо отношения к их воспринимаемости, для меня совершенно непо­нятно". Если деятели метафизического материализма в Новое время занимались главным образом философско-логическим обоснованием понятия "свойство", со­отношением его с материей и В., то лидеры немецкой трансцендентально-критической философии сосредо­точили свое внимание на разработке категории "отно­шение" и предприняли попытку (Гегель) диалектичес­ки осмыслить ранее метафизически противопоставля­емые понятия "В. — свойство — отношение". В уче­нии Канта вводятся такие понятия, как "вещь в себе" ("В. сама по себе") и "явление", которые, по его мне­нию, связывают познающий субъект с миром. Предме­ты познания, т.е. то, что является самим по себе и не зависит от самого процесса познания и форм его про­текания, Кант и называл "вещами в себе". Это понятие он употреблял в двух основных смыслах. "Вещь в се­бе" обозначает любую часть объективной реальности, которая может действовать через явления на наши ор­ганы чувств и вызывать различные ощущения. Второй смысл обретает понятие "вещь в себе" там, где он обосновывал идею этики и философии истории, фило­софии права и государства. В этом случае под "вещью в себе" понимались особые объекты умопостигаемого мира: бессмертие, свобода определения человеческих действий и Бог как сверхприродная картина мира. И первое и второе значения понятия "вещи в себе" отра­жают объективное, независящее от человека содержа­ние. Однако познать эти объективные "вещи в себе", по мнению Канта, нельзя, так как наша чувственность имеет дело не с В. самими по себе ("вещами в себе"), а с явлениями. Гегель в учении о В., свойстве и отноше­нии стремился преодолеть априорный характер канти­анского толкования этих понятий и дал им иную интер­претацию. Вещественность Гегель рассматривал как реальное конечное бытие сущности. По его мнению, в вещественности она приобретает вполне конкретное очертание и становится определенной единичностью, т.е. В. Таким образом В., согласно Гегелю, есть овеще­ствление сущности, ее мимолетное конечное сущест­вование. Мысли о В. есть субстанции В., а не наоборот. В философии 19—21 вв. понятие "В." часто подменя­ется и заменяется понятием "объект". Однако в некото­рых философских течениях оно сохраняет самостоя­тельное значение. В марксистской философии при ана­лизе социально-экономических проблем понятие "В." ("вещный", "вещность") используется для обозначения

процесса овеществления, когда отношения между людьми получают превращенную форму и выступают как отношения В. (например, в условиях универсаль­ного развития товарных отношений в капиталистичес­ком обществе). Понятие В. употребляется также в ло­гической философии и является центральным элемен­том в современной польской аналитической филосо­фии (см. Реизм). За последнее столетие представления о В. значительно изменились. Это произошло главным образом благодаря многочисленным научным откры­тиям в физике, химии и пограничных науках. Напри­мер, теория корпускулярно-волновой природы элемен­тарных частиц ставит под сомнение положение Лейб­ница о невозможности нахождения двух В. в одном ме­сте пространства, которое лежало в основе традицион­ного понимания В., ибо частицу и волну можно рас­сматривать как В. Распространение новейших комму­никационных (компьютерных и др.) технологий и их философское осмысление изменяют традиционное представление о природе субъект-объектных отноше­ний, и, соответственно, о природе В. в целом. [См. также "Вещь в себе", "Система вещей" (Бодрийяр). ]

И.В. Ощепков