Мой кыяс не меняет религию

 

При встрече Абу-Ханифы с потомком Пророка Мухаммада аль-Бакыром последний спросил его:

- Так ты тот, кто изменил кыясом религию и хадисы моего деда?

- Боже упаси!

- Да нет же, изменил!

- Сядьте на свое место, как подобает Вам, а я сяду, как подобает мне. Поистине, Вы уважаемы для меня так же, каким был Ваш дед при жизни для своих сподвижников.

Когда аль-Бакыр сел, Абу-Ханифа встал перед ним на колени и сказал:

- Я задам Вам три вопроса, а Вы ответьте мне. Кто слабее - мужчина или женщина?

- Женщина.

- А сколько долей [в наследстве] ей причитается?

- Мужчине две доли, а женщине - одна.

- Так говорил Ваш дед; и если бы я изменил религию Вашего деда, то надлежало бы по кыясу, чтобы мужчине причиталась одна доля, а женщине две, ибо женщина слабее мужчины, - воскликнул Абу-Ханифа, а затем задал следующий вопрос: - Что важнее - молитва или пост?

- Молитва.

- Так говорил Ваш дед; и если бы я изменил религию Вашего деда, то кыяс был бы в том, что, очистившись после регул, женщина должна была бы восполнить молитву, а не пост, - подытожил Имам и снова спросил; - Что грязнее - моча или мужское семя?

- Моча.

- Если бы я изменял кыясом религию Вашего деда, то повелел бы ополаскиваться после мочи, а омываться после семяизвержения. Боже упаси изменить кыясом религию Вашего деда!

Аль-Бакыр встал, обнял и поцеловал Абу-Ханифу и оказал ему всяческие почести.

 

О взаимоотношениях с властью

 

Перстень наместника

 

Ибн-Хубайра, наместник Куфы, пригласил как-то к себе Абу-Ханифу и во время встречи показал ему перстень, на котором было выгравировано имя: 'Ата'бин 'Абдаллах.

- Не могу носить его, - признался куфийский губернатор, - ибо на нем начертано чужое имя.

- А Вы в слове бин подправьте немножко, и получится мин, - подсказал Имам.

Поразившись быстроте ответа, губернатор сказал:

- Нам бы хотелось, чтобы Вы чаще навещали нас.

- И что же я буду делать при Вас? - ответил Имам. - Приблизив к себе, Вы совратите меня, отдалив же - опозорите. Но я не представляю для Вас опасности.

Эти слова Абу-Ханифа произносил и халифу аль-Мансуру, и наместнику Куфы Исе ибн Мусе всякий раз, года они говорили ему: «Нам бы хотелось, чтобы Вы чаще навещали нас».

 

Лучше лепешка, чем сожаление

 

Наместник Куфы спросил однажды Имама, почему он держится от него на расстоянии. «Ломоть хлеба, чаша воды и рваная одежда в спокойствии лучше роскошной жизни, после которой наступит

сожаление».

 

Подарки халифа

 

- Почему ты не принимаешь мои подарки?» - спросил аль-Мансур Абу-Ханифу.

- Я никогда не отказывался, - ответил Абу-Ханифа, - ни от чего, чем награждал меня повелитель правоверных из своего имущества. Если бы он наградил меня этим, то я принял бы. Но повелитель правоверных награждает меня из общей казны мусульман, а на нее я не имею права. Я не воин, который сражается за них, чтобы брать то, что берут воины. Я не их родитель, чтобы брать то, что берут родители. Я не из бедных, чтобы брать то, что берут бедняки.

 

Обманутый халиф

 

Абу-Джафар аль-Мансур наградил Абу-Ханифу в общей сложности тридцатью тысячами дирхемов. Не желая брать подарков от халифа, ученый все-таки сумел найти аргумент в пользу своего отказа. «О, повелитель правоверных! - сказал он. - В Багдаде я чужестранец, и у меня нет [надежного] места [для их хранения]. Положите их пока в государственную казну (байт аль-мал)». Аль-Мансур пошел навстречу и ответил на просьбу ученого согласием. Когда же Абу-Ханифа умер, из его жилища стали выносить имущество людей, которые доверили его хранение этому самому «чужестранцу». «Абу-Ханифа обманул нас!» - воскликнул халиф, понявший, как ловко ученый перехитрил его.

 

Любвеобильный халиф

 

Между аль-Мансуром и его женой произошла ссора по той причине, что халиф много предавался любовным утехам со своими наложницами и мало внимания уделял законной жене, требовавшей от него справедливости.

- Кого ты хочешь, чтобы он рассудил нас? - поддался он.

- Абу-Ханифу! - сказала жена.

Аль-Мансуру кандидатура третейского судьи пришлась также по душе, и он вызвал к себе ученого.

- Абу-Ханифа! Жена завела со мной тяжбу, рассуди нас по справедливости, - попросил халиф.

- Пусть повелитель правоверных говорит, - согласился ученый.

- Абу-Ханифа! Сколько мужчине дозволяется иметь жен?

- Четыре.

- А сколько дозволяется иметь наложниц?

- Сколь пожелает, им нет числа.

- А может ли кто поспорить с этим?

- Нет.

- Ты слышала? - воскликнул халиф, обращаясь к жене.

- Но Бог позволил это лишь людям справедливым, - продолжил Абу-Ханифа, - кто же несправедлив или же боится, что будет несправедлив, тому надлежит не превышать одной, ибо сказано Всевышним: «А коль боитесь, что будете несправедливы, то - одна!» (4:3). И всем нам полагается поступать согласно Божьему воспитанию и внимать Его наставлению.

Смущенный аль-Мансур не нашел что сказать. Абу-Ханифа же встал и вышел. Когда ученый достиг своего жилища, посланец супруги халифа в знак ее благодарности доставил ему денег, одежд, наложницу и дорогого египетского осла. Однако Абу-Ханифа не принял подарки.

- Передай ей мои приветствия, - сказал он посыльному, - и скажи ей, что я борюсь за свою религию и делаю это только ради Бога, а не ради близости к кому бы то ни было. И этим я не ходатайствую у Него за земную жизнь.

 

Не спорь с Абу-Ханифой!

 

Когда Абу-Ханифу пригласили во дворец, привратник халифа Раби [ибн Юнус|, недолюбливавший ученого, сказал аль-Мансуру:

- О повелитель правоверных! Этот Абу-Ханифа оспаривает Вашего деда! Ведь по Аббдаллаху ибн Аббасу, если кто поклялся в чем-то, а затем через день или два оговорился, то такая оговорка (истисна') позволительна. Абу-Ханифа же говорит, что оговорка позволяется только вместе с клятвой.

- О повелитель правоверных! - парировал Абу-Ханифа. - Раби полагает, что Вы не можете через присягу подчинять себе свое войско.

- Как это? - спросил халиф.

- Они клянутся Вам [в верности], затем возвращаются в свои дома и делают оговорку, нарушая свои клятвы.

Халиф рассмеялся и сказал:

- Раби! Не спорь с Абу-Ханифой!

- Ты что хочешь, чтобы пролилась моя кровь? - сказал привратник ученому, когда они вышли от халифа.

- Нет, это ты хочешь, чтобы пролилась моя кровь. Но я спас и тебя, и себя! - ответил Имам.

 

Он хотел повязать меня

 

Аббасидский полководец Абу-аль-Аббас ат-Тусы очень плохо относился к Абу-Ханифе, который был осведомлен об этом. Однажды в день казни ученый присутствовал во дворце халифа аль-Мансура, когда там было много народу. «Ну, сегодня я погублю Абу-Ханифу!» - сказал ат-Тусы и обратился к Имаму:

- Абу-Ханифа, повелитель подозвал одного из нас и повелел рубить человеку шею. Можно ли рубить ему шею, не зная за что?

- Абу-аль-Аббас! Повелитель правоверных приказывает истину или ложь? - переспросил Абу-Ханифа.

- Истину.

- Следуй истине, какой бы она ни была, и не спрашивай о ней! Позже Абу-Ханифа сказал одному из своих приближенных: «Он хотел повязать меня, но я сам связал его!».

 

Провокаторы

 

Когда Ибн-Хубайра заключил Абу-Ханифу в темницу, один недоброжелатель Имама пришел к нему и спросил:

- Абу-Ханифа! Допускается ли человеку убить другого, если великий правитель (султан) приказал его казнить?

- Этот человек заслужил казнь? - Да.

- Тогда пусть убьет его!

- А если он не заслужил казни?

- Великий правитель не станет приказывать казнить того, кто не заслужил смерти.

Один человек, назначенный халифом аль-Мансуром на ответственную должность в Куфе, хотел навредить Абу-Ханифе. «Клянусь Богом! Я непременно задам ему такой вопрос, который станет причиной его казни!» - решил он и привел Имама к [местной] знати.

- Повелитель правоверных, - сказал он, - повелевает мне рубить шеи, проливать кровь, прибирать имущество. Я должен быть послушен ему в этом или следует ослушаться его?

- Повелитель правоверных повелевает тебе этим богопослуша-ние или богоослушание? - спросил в ответ Абу-Ханифа.

- Конечно, богопослушание!

- Тогда будь послушен повелителю правоверных, да почтит его Бог, во всем, что является богопослушанием, и не ослушивайся его!

Выйдя со своими учениками за дверь, Абу-Ханифа сказал: «Этот человек хотел осложнить мне жизнь, но я сам осложнил ему! - И добавил: - Когда вам задают ставящий в тупик вопрос, то давайте на него такой же ответ».

 

Негодный судья

 

Халиф аль-Мансур признал Абу-Ханифу на судейство, он отказался и был посажен в тюрьму. Через некоторое время халиф снова позвал его.

- Ты не соглашаешься на то, что мы тебе предлагаем?

- Да исправит Бог повелителя правоверных: я не пригоден для судейства!

- Ты лжешь! - сказал тот, повторив свое предложение.

- Повелитель правоверных только что постановил, что я не пригоден для судейства, причислив меня к лжецам. Ведь если я лжец, то непригоден для судейства. А коли я говорю правду, то уже поведал повелителю правоверных о своей непригодности.

Не найдя что ответить, халиф был вынужден вновь отправить ученого в тюрьму.

 

О добрых делах

 

Бедный жених

 

По соседству с Абу-Ханифой жил юноша, который часто ходил на его занятия и был весьма предан ему. И вот однажды он сказал учителю:

- Я хочу жениться на девушке из одной куфийской семьи. Я посватался к ним, но они запросили от меня махр, который превыше моих сил и возможностей. А я так хочу жениться!

- Молись Богу, и они получат то, чего от тебя требуют. Быть может, твоя невеста позволит тебе жениться на ней, согласившись оставить за тобой твой долг, - обнадежил его Имам.

В итоге юноша заключил брачный договор с семьей своей невесты. После чего пришел к Абу-Ханифе:

- Я просил их взять с меня только часть [махра], ибо не могу осилить его весь, но они отказались передать невесту мне иначе, как только после уплаты всего махра. Что Вы на это скажете?

- Возьми в долг, чтобы заполучить свою жену. Поистине, дело будет для тебя легким, несмотря на козни этих людей!

Юноша так и поступил, взяв в дол г у самого Абу-Ханифы. Заполучив свою невесту, молодожен снова отправился к Имаму за советом.

- Теперь объяви, что ты намереваешься покинуть этот город и отправиться куда-нибудь далеко вместе со своей женой, - подсказал ему ученый.

Молодожен арендовал двух верблюдов и вместе с ними отправился к семье супруги объявить о своем отъезде в Хорасан на поиски заработка. Для родителей невесты это было настоящим ударом, и они отправились к Абу-Ханифе за советом.

- Согласитесь вернуть ему то, что вы у него взяли, - предложил им Абу-Ханифа. Когда они согласились на это, Имам передал юноше: - Они проявили великодушие и сказали, что вернут взятый у тебя махр и простят его тебе.

На это юноша неожиданно ответил:

- Я хочу от них нечто большее этого.

- Что тебе больше понравится: согласиться на то, что они поступили щедро с тобой, или сознаться жене в своем долге и в том, что ты не можешь отправиться с ней в путь, пока не рассчитаешься с долгами?!

- Боже мой! Боже мой! Пусть они не слышат этого. Я ничего не Возьму у них [лишнего]!

На том и порешили.

Бедный аристократ

 

Одного богатого человека преследовала целая серия бед и несчастий. Он терпеливо переносил все напасти. Однако дела шли так плохо, что голодная смерть стала угрожать его жене и ребенку. В такой нужде человек отправился на занятия к Абу-Ханифе. Но даже тогда, когда стали расходиться все ученики, он не решился поведать Имаму о своем деле и вернулся домой ни с чем.

Абу-Ханифа же по выражению лица этого человека понял, что и действительности привело его на урок. И он последовал за ним, пока несчастный не скрылся у себя в доме. Когда наступила ночь, Абу-Ханифа взял пять тысяч дирхемов и постучал в дверь. «Эй, мужчина! - крикнул он. - Я у твоих дверей кое-что положил. Это твое!» После чего быстро удалился, дабы не смущать его. Хозяин дома вышел, взял сверток, но не желал его развязывать, боясь, что это может оказаться подаянием зимми. Однако жена настояла: «Развяжи узелок [на свертке] - может, Бог развяжет узел [наших проблем]!». Когда он развязал сверток, то прочел в нем слова Има-ша: «Это то, что принес тебе Абу-Ханифа как дозволенное для тебя, дабы ты обрел душевный покой!».

 

Буйный сосед

 

По соседству с Абу-Ханифой жил один сапожник, который часто работал по ночам. Бывало, что, выпив хмельного, он начинал, несмотря на поздний час, громко декламировать стихи:

Потеряли меня, не ведая, какого юношу потеряли -

Смелого воина на случай беды!

Будто я не был среди них знатным,

И будто я не был из рода Амра.

Каждый день меня водили среди людей,

Но все от Бога: и мое унижение, и мое терпение!

Молясь по ночам, Абу-Ханифа всегда слушал эти стихи, полные грусти и печали. Но вот однажды на ночь или две голос сапожника пропал. Когда Абу-Ханифа справился о нем, ему сказали, что его заточил в темницу правитель (султан). Ученый отправился к наместнику Куфы с ходатайством за сапожника.

- Это мой сосед, а потому он может рассчитывать на соседа. Его взял ночной патруль...

- А как его зовут?

- Не знаю. Мне известно только то, что он сапожник.

- Ради Абу-Ханифы опустите всех, кто был схвачен той ночью! Сапожника выпустили, и он пришел отблагодарить Абу-Ханифу.

- Юноша! Мы тебя не потеряли! - утешил его ученый.

Разоблачение предусмотрительных воров

Воры пробрались в дом одного человека и вынесли оттуда все ценное. Уходя, они взяли клятву со своей жертвы, что его жена будет трижды разведена, если он даст знать о них кому-либо. Наутро хозяин дома увидел воров, торгующих его вещами, но никому не мог сказать об этом, иначе потерял бы свою жену. Озадаченный таким положением дел, он стал искать совета у Абу-Ханифы, который взялся помочь ему.

Попросив привести квартального Имама, муэдзина и понятых, ученый обратился к ним:

- Хотели бы вы, чтобы Бог вернул этому человеку его ценности?

- Да, - ответили они.

- Тогда соберите всех нечестивых и порочных, заведите их в дом или мечеть, а затем выводите по одному, всякий раз спрашивая у него: «Он украл у тебя?». Если не украл, то пусть говорит «Нет», а если украл, то пусть молчит. Когда он будет молчать, того и наказывайте.

Так и было сделано. Человек смог, не нарушив свою клятву, вернуть все то, что у него украли.

 

Павлиний вор

 

У соседа Абу-Ханифы украли павлина, и он за помощью обратился к Имаму. Абу-Ханифа посоветовал никому об этом пока не говорить и отправился в мечеть. Когда там собралось много народу, ученый крикнул: «Эй, павлиний вор! Не стыдно тебе приходить в мечеть с перьями на голове?!». Среди присутствующих один человек стал поспешно ощупывать свои волосы. Этим он и выдал себя, а сосед Абу-Ханифы получил назад свою птицу.

 

Собака на процессе

 

В Куфу приехал чужестранец со своей красавицей женой. Некий куфиец влюбился в нее, объявил своей супругой и увел от мужа, который не мог доказать действительность их брака. Ибн-Абу-Л яйла, Абу-Ханифа и другие ученые отправились на место стоянки путника. Имам распорядился привести разных женщин. Собаки иноземца встречали их неизменным лаем. Тогда он велел привести ту самую женщину, о которой разгорелся спор. И собаки вокруг нее завиляли хвостами. «Истина установлена», - сказал Имам. И женщина во всем созналась.