Как определить границы дозволенного и последствия действий

«Мне кажется, я не могу установить границы для своего сына» — стало очень частым признанием и криком о по­мощи со стороны многих родителей. Довольно трудно установить справедливые и разумные границы поведе­ния для себя, взрослого, если мы никогда не делали это­го в детстве. На книжных прилавках лежит множество хороших книг по воспитанию детей, но нужно всегда ид­ти на одну главу впереди своего растущего сына. Стра­ницы об установлении оград следует изучить задолго до того, как он подрастет. Вот каких установок придержи­вались мы, и нам это помогало.

Установление пределов дозволенного и оград — про­цесс недемократичный. Существует три стиля воспита­ния. Авторитарные родители устанавливают жесткие правила, предоставляют немного возможностей выбора и ожидают приверженности стилю жизни семьи. Демо­кратичные родители стараются быть справедливыми в любой ситуации, вникают в состояние каждого, предос­тавляют достаточную возможность выбора и принимают решения на основе правила большинства. Все позволяю­щие родители разрешают детям вести себя как угодно и верить в то, во что хочется.

Исследование детей из этих трех групп семей, продол­женное, когда они уже стали взрослыми, дало поразитель­ные результаты. Дети, воспитывавшиеся во вседозволен­ности, став взрослыми, испытывали затруднения при не­обходимости работать вместе с другими людьми и ладить с ними. Демократичный стиль сформировал взрослых, которым трудно принимать решения. Те же, кого воспи­тывали авторитарные родители, были наиболее приспо­собленными взрослыми: они умели принимать решения, следовать нормам и сотрудничать с другими.

Необходимо провести четкое различие между жест­ким авторитаризмом, который можно было бы назвать четвертым стилем воспитания, и авторитетом родителей. Первый, т. е. родитель, который утверждает свою власть при помощи жестокости и насилия, не обращая никако­го внимания на потребности, чувства, состояние других членов семьи, — такой родитель воспитывает детей, еще менее приспособленных к жизни, чем в трех остальных группах. Многие дети из подобных семей становятся извергами в детском коллективе, дерутся, ругаются и в конце концов превращаются в психически нездоровых взрослых. Наиболее продуктивным стилем воспитания является благожелательно -авторитетный, когда роди­тель заботится о ребенке с добротой, пониманием и сочувствием. Такой подход убеждает ребенка, что есть кто-то, кто думает о нем. Ребенок верит, что родители всегда сде­лают, что сказали. И это снимает с ребенка ответствен­ность за ситуацию, с которой сам он не может справиться. Вопреки популярному мнению, дети совсем не малень­кие взрослые! Рахима Бальдвин напоминает нам: Жан Пиаже, швейцарский психолог и философ, пришел к вы­воду, что рациональное мышление не может развиться до возраста 10-11 лет. Бальдвин пишет: «Нам кажется, что мы сможем все объяснить ребенку, как только он начнет говорить. Мы беремся обсуждать с ним все: от поведения и его последствий до вопроса о том, почему море соленое. И действительно, некоторые пятилетки оказываются спо­собными вести такие беседы со своими родителями, но они научились этому за годы подражания такому спосо­бу взаимодействия. Маленькие дети не умеют мыслить рационально, и разумные доводы малоэффективны в уп­равлении их поведением». Только четкие рамки допусти­мого поведения и логические последствия непослушания могут помочь им вести себя должным образом.

Как-то раз, сказав своему сыну, что из его пло­хого поведения последует то-то и то-то, я спро­сила его: «Ты знаешь, почему так будет?» Со всей серьезностью он ответил: «Чтобы мне стало плохо?»

Необходимо многократно напоминать об одних и тех же правилах, доброжелательно и авторитетно. Причем ус­тановленные правила не должны приниматься голосова­нием. Иногда, в зависимости от возраста ребенка, обсуж­дение бывает необходимо, но голосование — никогда. Го­лосовать он будет после восемнадцатилетия.

Установленные границы должны соответствовать возрасту. Четырехлетнего сына нужно держать в строгих рамках, чтобы обеспечить его безопасность и иметь воз­можность наблюдать за ним постоянно. Подростку нужно больше «пространства»; фактор безопасности здесь принимает форму установленного «времени Ч» возвра­щения вечером домой. Запереть его мы не в силах.

Основные нормы устанавливаются для пятилетки твер­до и безо всякого обсуждения. Что ему нужно, так это бес­конечное повторение, терпение и понимание того, что он еще маленький и иногда может нарушить их. С подро­стком же нужно все обсуждать, чтобы держать руку на пульсе совершающихся в нем перемен, процесса его со­зревания и изменения потребностей. Отрочество требу­ет постоянного анализа того, насколько свободными или строгими должны быть правила в каждый конкретный момент. Вполне вероятно, что не раз он поставит нас в тупик: только что вел себя вполне сознательно и вдруг «откусил больше, чем способен прожевать». Если мы не будем готовы к обсуждению, сын может просто отвер­нуться от нас. Начнется жестокая борьба, и недостаток доброты заставит нас переживать поздно вечером: где он и когда вернется домой. Большинство хорошо приспо­собленных к жизни взрослых, способных регулировать свое поведение, выросли в семьях, где родители были доброжелательны, но строги.

Последствия должны вытекать непосредственно из плохого поведения. Подростки обычно хорошо знают, какого наказания они заслуживают от родителей, и отно­сятся к себе гораздо суровее, чем это делают взрослые. Один подросток вспоминает, как однажды он приехал до­мой на два часа позже, чем обещал. «Мама запретила мне смотреть телевизор в течение двух недель. Это приве­ло меня в бешенство! Она должна была отобрать у меня автомашину на неделю, но только не говорите ей об этом».

Д: Иногда последствия, которые мы декларируем, бывают более неприятны для нас самих, чем для детей. Мы все помним, как в минуту гнева было объявлено о последствиях в истории с Диснейлен­дом, причем реализация обещания потребовала больше времени и сил, чем само поведение, его вызвавшее. Од­нажды в чудесный субботний день мой сын и его товарищ гонялись друг за другом по всему дому, громко и радост­но крича. Рассердившись, я гаркнул: «Если крикнете еще раз, гулять не пойдете!» Конечно, они крикнули, и я, вме­сто того чтобы спокойно провести утро за чтением газе­ты на диване, был вынужден сидеть взаперти с двумя ску­чающими мальчишками, которые ходили и канючили, чтобы я с ними поиграл. Совсем не обязательно сразу же называть последствия. Обдумайте, что вы хотите сказать, а не заявляйте в запальчивости первое, что придет в го­лову, чтобы потом не сожалеть о сказанном.

Будьте осторожны, прибегая к отсроченным наказа­ниям: например, сказав сыну, что в следующую среду, когда наступит время вечерней сказки, он не будет ее смотреть, вы вносите в жизнь маленького ребенка очень много беспокойства. Есть хорошее правило: чем моложе ребенок, тем ближе к проступку должно быть наказание. Мальчики постарше, у которых хорошо развито чувство времени и пространства, могут справиться и с наказани­ями, отнесенными во времени на определенный срок. По­мните, главное — воспитывать у сыновей сознательность и ответственность, а не создавать эмоциональный дис­комфорт.

Устанавливайте границы, которые дают возможность маленьких побед. У одного из лучших кеглистов брали интервью после 300 удачных игр. Телеведущий спросил его: «Когда вы были маленьким мальчиком, что вы испы­тывали, бросив мяч мимо всех кеглей?» Кеглист ответил: «Я никогда не бросал мимо. Я не хвастаюсь. Когда я был маленьким, вместо сегодняшних машин были такие "ке­гельные мальчики", которые расставляли кегли. Отец заставлял меня катить мяч по трассе, и, конечно, мяч закатился бы в лунку, но "кегельному мальчику" была дана инструкция ставить кеглю на пути мяча. Когда я стал старше, мой мяч катился уже между лунками, но и тогда "кегельный мальчик" ставил кеглю каждый раз точно пе­ред ним. Я попадал в кегли все чаще и чаще, пока нако­нец не привык попадать в них всегда. Это отец всегда рас­ставлял кегли так, чтобы я мог в них попасть».

Ключ к сотрудничеству и самомотивации спрятан в постановке реалистичных целей и границ дозволенного поведения. Маленький успех, которого можно добиться, рождает веру в себя, дружелюбное отношение к дисцип­лине и настойчивость. История тринадцатилетнего Джейсона хорошо иллюстрирует, насколько это верно.

Д: Впервые я встретился с Джейсоном и его роди­телями на сеансе психотерапии сразу после то­го, как они лишили мальчика всех привилегий, кроме права есть, спать и ходить в школу. В ходе работы я узнал, что, когда Джейсону было семь лет, его ввиду вы­соких результатов тестирования перевели на класс впе­ред. Теперь, когда его тело выглядело на 16 лет, от него ожидали большего, чем он мог дать в соответствии со сво­им развитием. Джейсон эмоционально отставал от свер­стников, он чувствовал себя изгоем в классе и не мог со­средоточиться на уроках из-за той отверженности, кото­рую испытывал в школе. Дома он тоже замыкался на себе. И его подавленность достигла уровня клинической деп­рессии. Его «кегли» все время оказывались за пределами попаданий: чем ближе он к ним подходил, тем дальше они отодвигались!

Мы нашли несколько решений. Во-первых, чтобы ос­лабить «мертвую хватку» трудностей в общении, Джей­сону разрешили почаще бывать на мероприятиях в се­мейной церкви, где возрастная группа охватывала ребят нескольких классов. Кроме того, семья наняла репетитора, который должен был помочь мальчику наверстать ма­териал по тем предметам, где он особенно отстал. После этого было проведено повторное тестирование на пред­мет оценки уровня развития. Результаты тестирования убедили родителей изменить программу обучения сына на такую, которая бы в большей степени соответствовала его навыкам. Это несколько поуменьшило выдан­ный ему кредит доверия, но зато сняло с него огромное бремя необходимости соответствовать недостижимым стандартам.

Я увидел Джейсона спустя полгода и был поражен про­исшедшими в нем изменениями. Он был воодушевлен, увлечен своими занятиями и горд успехами. Когда он ока­зался в рамках, которые позволяли достичь небольшого успеха в различных областях, жизнь вернулась к нему во всех своих красках. Границы, установленные прежде ро­дителями из самых благих побуждений, душили мальчи­ка. Сейчас родители поддерживают его, а не властвуют над ним. «Мне кажется, как будро с груди у меня сняли двадцатикилограммовую гирю», — говорит он.

Границы дозволенного поведения подобны плетню вокруг пастбища: периодически их нужно ремонти­ровать, заделывать дыры, укреплять и расширять. Как «правила устанавливаются для того, чтобы их наруша­ли», так и мы ставим ограды, зная тем не менее, что наши сыновья неизбежно проверят их на прочность и попыта­ются выйти за их пределы. Мальчик переступает грани­цу разными способами и по многим причинам. Если он просто толкает наш плетень, подобно корове, которая по­тянулась за забор, чтобы достать зелененькую травку по другую его сторону, то, вероятно, сын проверяет нас: ему интересно посмотреть, как мы будем реагировать. Одно­го короткого напоминания будет достаточно, чтобы отре­монтировать забор и удержать его по эту сторону ограды. Если же он ломится сквозь нее подобно быку, увидавшему красную тряпку, то за его отказом оставаться на паст­бище могут стоять совсем другие причины.

Ж: Я всегда настаивала, чтобы наш маленький сын ехал в бакалейный магазин в коляске. Тогда он ничего не ронял с полок, не терялся, его не тол­кали, да и сам поход занимал меньше времени. Но в тот день он разразился плачем, потому что ему не хотелось сидеть в коляске, а когда я отказалась спустить его, он вылез оттуда сам. Его не отвлекала ни игра в подсчиты­вание красных коробок, ни продукты, которые я клала в корзинку. Я посадила его обратно и строго велела не вы­лезать, но это не дало никакого результата. Потом я вдруг вспомнила, что мы ничего не ели с раннего утра, а эта ос­тановка была последней в длинном списке дел на сегодня. Он дошел до предела и заявлял мне об этом единствен­ным доступным ему способом.

Маленькие дети обычно переступают границы, когда они устали, заскучали или голодны. Подросток может на­рушить правила, если он рассердился или хочет отомстить. В обоих случаях проблема возникает не из-за границы как таковой, а из-за какой-то потребности, часто неосоз­нанной, которая осталась незамеченной или неудовлет­воренной.

Периодически границы приходится укреплять так же, как бывает нужен особо прочный загон, чтобы удержать на ферме вновь приобретенного жеребца. Естественное любопытство и энергия будут толкать его к тому, чтобы проверить, может ли он перепрыгнуть через ограду или пройти сквозь нее. То же самое происходит и с мальчи­ками в возрасте от трех до десяти лет у нас по соседству. Обычно мамаши с детьми собираются вечерком на одной из ближайших лужаек, и пока ребятишки играют, ма­мы общаются между собой. Немного беготни, толкотни, борьбы и потасовок между мальчишками вполне допускается. Нельзя лишь всерьез драться и обижать друг дру­га. Однажды вечером игра стала слишком шумной, до­шло до драки, и для нескольких мальчиков она закончи­лась слезами и синяками. Вмешались родители, и игра продолжалась нормально. На следующий день опять слу­чилось то же самое, на этот раз были разбиты до крови носы и коленки. Матери пришли к выводу, что нужно установить более строгие ограничения, чтобы избежать серьезных травм.

Когда жеребенок становится великоват для пастбища, нужно расширить загон, чтобы ему хватало места побегать и размять ноги. Если мальчик начинает перелезать через ограду, настала пора расширить пределы допустимого.

Когда Крису было тринадцать лет, ему захотелось ходить ни свидания. Я установила время его возвращения домой — 9.30 вечера и сказала, что пока не станет старше, он должен; проводить время в компании друзей. Он согласился, и до сих пор у нас с этим проблем не было. Сейчас ему шестнад­цать, у него есть постоянная девушка. Он всегда возвраща­ется домой вовремя, все было вроде бы прекрасно. А потом я обнаружила кухонную табуретку под его окном. Он пояснил, что около 11 якобы отправлялся спать, а потом вылезал через окно, чтобы встретиться с девушкой. Она делала то же самое. В ту ночь он вернулся очень уставшим и забыл табуретку под окном. Я поняла, что он вырос и пора корректировать требования.

Шейла, мудрая одинокая мать

В следующем разделе мы рассмотрим пять основ типов границ, или пределов, которые могут использовать родители, чтобы ввести жизнь сыновей в какие-то рам­ки. Более подробно о том, как и когда в соответствии возрастом применять эти границы, будет рассказано главах 8-10, где пойдет речь об этапах возрастного вития мальчика с рождения до 17 лет.

Словесные наставления (соблюдается соглашение, достигнутое на словах)- Эти словесные соглашения между сыном и родителем не имеют никаких последствий. Соблюдение соглашения поддерживается обеими сторонами. Напоминания бывают нужны редко, а если случаются ошибки, то мальчик сам добровольно исправляет их. Например, девятилетний Джон должен был ежедневно кормить и поить кошку, и если он забы­вал это сделать, то чувствовал жалость к кошке и испы­тывал угрызения совести. Поэтому он сам разработал си­стему, которая напоминала ему об этой обязанности. Со­блюдать соглашение с родителями для него было важно, ибо от этого зависело состояние его любимицы. Никакие наказания не были нужны. Шестнадцатилетний Рекс взял на себя обязанность закупать продукты. Если он за­бывал купить какую-нибудь из трех важнейших состав­ляющих семейного питания, он извинялся за причинен­ные всем неудобства и, не колеблясь, возвращался в ма­газин.

Совсем другая история приключилась с Мэри, сыну которой полтора года. «Я просила его не трогать стеклян­ную вазу, а он двинулся прямо на нее и перевернул. Я шлеп­нула его по руке, но на следующий день он сделал то же самое!» Мэри ожидала, что ребенок последует ее словес­ному распоряжению, которое он был не в состоянии даже понять. До шести лет у большинства детей нет того, что Пиаже называет «конкретным операционным мышлени­ем», которое позволяет ребенку следовать инструкции и запоминать ее на будущее. «Спасая» ребенка, уберите по­дальше все ценные и опасные предметы: это самый на­дежный выход, когда в доме маленькие дети. Словесная инструкция предполагает довольно высокий уровень раз­вития способности соблюдать установленные границы. Это — цель, которой можно достичь, когда ребенок будет к этому готов (обычно после девяти лет). И если вам удалось добиться соблюдения словесных инструкций, може­те праздновать победу.

Плетень

Эта граница устанавливается ро­дителями без обсуждения. Ее за­дача — способствовать функцио­нированию хозяйства и научить ребенка ответственности за само­го себя. Пятилетний Мэтт должен был класть свою грязную одежду в кучу, приготовленную для стирки. Обычно он не забы­вал этого делать, но иногда требовалось напоминание. Он выполнял это сразу же, и напоминать ему приходилось все реже.

Различие между плетнем и договором состоит в том, что договор обычно заключается родителями и сыновья­ми постарше на равноправной основе. Здесь имеет место некоторое обсуждение, и сын сам бывает заинтересован в соблюдении договора. Если же используется плетень, то сын не несет полной ответственности за соблюдение установленного порядка. Обязанность родителей — на­поминать ему при необходимости, иначе он будет пере­прыгивать через установленный плетень снова и снова. Хотя ребенок и рад бы сделать все, как требуется, но он еще недостаточно умеет управлять собой. Поэтому и нуж­дается во внешней мотивации (со стороны родителей), чтобы не нарушать установленные правила. Следователь­но, такие ограничения требуют большего внимания со сто­роны родителей и иногда нуждаются в подкреплении за счет возможных последствий-наказаний.

В семье четырнадцатилетнего Сета существует прави­ло: если ты ешь не на кухне или в столовой, то должен сам отнести свою тарелку и остатки еды в мойку. Сет любит есть у себя в комнате, делая уроки, но зачастую он забы­вает отнести остатки на кухню. Мама обнаруживает их спустя недели, когда все уже протухло и покрылось плесенью. Напоминания помогают на некоторое время, но матери Сета необходимо, чтобы это правило соблюда­лось неукоснительно. Поэтому они вместе с Сетом реши­ли повесить диаграмму, на которой было бы отмечено, когда он уносил еду из кухни. Если на диаграмме там, где стоит отметка о возвращении остатков, появляется про­пуск, то мама знает, что Сету нужно напомнить об этом, пока блюдо не стало несъедобным.

 

 

 

 

Резиновая стенка   когда он сам не может удержаться в рамках

 

Иногда плетня бывает недостаточно. Сыновья порой чувствуют себя увереннее в способности нести ответственность, если они четко знают, чего от них ждут и как далеко они мо­гут от этого отойти. Они ис­пытывают прочность границ в словесных препирательствах или выказывают к ним полное пренебрежение, чтобы по­смотреть, каковы будут последствия. Резиновая стенка гибка, но удар последствий бывает тяжелее, чем в случае плетня.

Шестнадцатилетний Джеймс два дня подряд возвра­щался домой на два часа позже установленного срока, т. е. после полуночи, и даже не удосуживался позвонить, чтобы предупредить родителей о своей задержке. В пер­вый вечер ему просто напомнили об установленном «ко­мендантском часе». После второго раза «комендантский час» был перенесен на 10 часов вечера сроком на три не­дели, и было обещано, что при строгом соблюдении его будет возвращено право по-прежнему возвращаться до­мой к полуночи.

Резиновая стенка действует более эффективно, если устанавливается родителями без гнева и угроз. Важно уважать потребность сына иногда толкнуться в нее и про­верить установленные границы на прочность; если родители часто пересматривают установленные пределы, это позволяет им идти в ногу с взрослением мальчика и его расширяющимися потребностями. На этом этапе сыно­вьям нужно пастбище побольше, но пока еще обязатель­но огороженное.

Кирпичная стена

 

 

Мы все знаем историю о кресть­янине, который каждое утро до работы бил своего осла доской. Путник спросил крестьянина, хо­рошо ли осел работает. «Да, — от­ветил крестьянин, — но сначала нужно привлечь его внимание!» Иногда нам бывает нужна кир­пичная стена, чтобы «привлечь внимание» своего сына. Он может перепрыгнуть через плетень, он бывает не в состоянии соблюдать договор, а резиновая стенка может вызывать его возмущение. Кирпичную стену родители ставят, если не хотят обращаться за помощью к обществу (в школу, к соседям, в полицию).

для подкрепления границ необходимы суровые последствия

Пятнадцатилетний Син долго прогуливал школу, преж­де чем признался родителям, что пропускает уроки. Ро­дители объяснили ему важность получения высоких бал­лов, необходимость окончания школы и поступления в колледж. Син пообещал, что не будет больше пропускать уроки и станет лучше учиться. Однако он продолжал прогуливать, пока однажды отец не заметил его во время уроков в местном ресторанчике. Син показал, что он не в состоянии соблюдать договор, поэтому для него было необходимо установить такие рамки, нарушение которых вело бы к серьезным последствиям.

Прежде чем ставить кирпичную стену, родители дол­жны попытаться найти ответ на несколько вопросов. Ког­да наш сын перестал соблюдать правила? Какие отноше­ния у ребенка с нами, с приятелями, с учителями? С ка­кими проблемами или трудностями он столкнулся? Не это ли отразилось на его поведении? Если затронуты официальные инстанции, как, например, школьная адми­нистрация в случае с Сином, мы должны убедиться в том, что действия семьи согласуются с действиями этих ор­ганов.

Кирпичная стена требует от нас тщательного контро­ля за временем мальчика. В школе Сину решили назна­чить дополнительные занятия, чтобы он мог исправить свои оценки, а родители требовали, чтобы он приходил домой сразу после школы и занимался. Любой выход из дому должен проходить под наблюдением взрослого. Са­мое важное, чтобы Син с отцом проводили больше вре­мени вместе, занимаясь делом, интересным для обоих. Иногда потребность в кирпичной стене возникает, если мальчику не хватает внимания со стороны отца, хотя очень немногие подростки готовы в этом откровенно признаться.

Когда отношения между родителями и сыном восста­новлены, последствия реализовались и мальчик проявил стойкость в соблюдении установленных кирпичной сте­ной ограничений, требования к нему могут опять стать более гибкими, типа резиновой стенки. Однако спешить с этим не стоит; если такое случилось однажды, то про­блемы могут возникнуть и снова, в другой сфере его жиз­ни. Он может хорошо успевать в школе и никогда не про­гуливать уроков, но откажется при этом делать что-либо по дому. Каждый мальчик нуждается в индивидуальном подходе. Родительское терпение, желание уделить ребен­ку необходимое время, скорее позволят воспитать созна­тельного и ответственного мальчика, будут способство­вать формированию у него самомотивации, и тогда по­требность в кирпичной стене будет возникать все реже и реже.

Кирпичная стена — наилучший способ оградить ма­ленького ребенка от беды. Вокруг нашего пятилетнего сына много кирпичных стен. Ему нельзя играть на пере­днем дворе, если там нет взрослых. Ему нельзя играть на улице. Ему нельзя играть со спичками. Ему нельзя вклю­чать кухонную плиту. Ему нельзя садиться в автомобиль с посторонними. Ребенок в возрасте до 7-8 лет не может сам оградить себя от всего этого, поэтому мы должны выставить такие преграды. Некоторые дети нуждаются в постоянном подкреплении установленных правил, что требует немало родительского времени. Именно для это­го мы и существуем, но нас поддерживает сознание того, что сын вырастет и сможет сам устанавливать для себя пределы допустимого.

Железные решетки ( в случае опасности для себя или других)

 

Это самые жесткие границы они требуют круглосуточного наблю­дения за ребенком со стороны ро­дителей или в детской колонии. Железные решетки бывают нуж­ны, если сын нарушил закон или вышел из доверия родителей или других авторитетных лиц. В его поведении прослеживается кри­минальный настрой, даже если сам мальчик этого не за­мечает. Свобода его перемещений должна быть ограни­чена. Он может быть отдан под опеку, временно помещен в специальный детский дом или в другое учреждение для молодежи.

Четырнадцатилетний Митч провел три недели в спе­циальном детском доме после того, как был арестован за кражу трех тысяч долларов, на которые хотел купить ред­кие монеты для своей коллекции. Затем он вернулся домой на два месяца испытательного срока, отработал три тысячи часов на общественных работах и работал два года, чтобы выплатить ущерб своей жертве. Если бы он нарушил условия, ему пришлось бы возвратиться в спецучреждение. Родители Митча сознательно сотруд­ничали со службами помощи семье, чтобы вернуть его к нормальной жизни. Они охотно отправились по приговору суда на семейную консультацию и привели на индивидуальное консультирование сына. Там Митч про­шел психологическое тестирование на предмет того, не являются ли его действия результатом глубокого психического расстройства и не подвергся ли он дурно­му влиянию. Этого тяжелого урока достаточно, и ему нужно дать возможность вернуть себе свободу и личные права.

В некоторых семьях этот процесс занимает от трех ме­сяцев до нескольких лет. Это время глубокого душевно­го потрясения и для родителей, и для мальчика, но это и время прощения. Это время стойкого соблюдения уста­новленных границ. Это критический момент, когда еще можно помочь сыну освоить позитивную роль и в семье, и в обществе.

Установление границ и пределов — сложнейший эле­мент в воспитании сыновей. Мы должны отнестись к этой задаче с максимумом ответственности. Лучше всего, если границы соответствуют возрасту ребенка, поэтому мы дол­жны быть очень внимательными наблюдателями. Пове­дение сыновей поможет нам решить, какие рамки соот­ветствуют их уровню зрелости. Наиболее эффективными оказываются те последствия, которые логически вытека­ют из проступка, поэтому мы должны хорошо подумать, прежде чем произнести «сакральную фразу». Наши сы­новья будут верить нам только в том случае, если мы ни­когда не будем нарушать данного слова, поэтому мы дол­жны заранее предвидеть развилки типа «никакого Дис­нейленда!». И установление границ, и проведение в жизнь последствий требуют тщательного контроля, поэтому нам нередко приходится посвящать этому свое время «сверх необходимого». Но в любом случае мы должны дейст­вовать, любя своего сына и сострадая ему, даже в самые тяжелые и страшные минуты его жизни. Мы должны на­учиться признавать и исправлять свои собственные ошиб­ки и благодарить сыновей за то, что они так жизнерадостны и податливы. Нам нужно научиться видеть за по­ведением ребенка желание сделать добро, научиться слушать голос его души.

Ограды; краткое резюме

Словесные наставления (соблюдается соглашение, достигнутое на словах)-

Между родителем и мальчи­ком заключается устное со­глашение, нарушение которо­го не влечет за собой никаких последствий. Напоминания редко бывают нужны, и обе стороны проявляют заботу о выполнении соглашения. Ес­ли случаются нарушения до­говора, то они быстро устра­няются с извинениями. Для соблюдения устного соглаше­ния необходима внутренняя мотивация, поэтому такие ог­рады эффективны для детей старше девяти лет.

Плетень (напоминания бывает достаточно)

Бывает достаточно одного напоминания, чтобы соблюда­лись требования, предъявляе­мые родителями и обеспечи­вающие нормальное существо­вание семьи. Мальчик может иногда перепрыгнуть через та­кую ограду, не выполнив ка­кие-либо требования, поэто­му необходимо предусмотреть какие-либо санкции за нару­шения и обсудить их с ребен­ком.

 

Резиновая стенка (когда он сам не может держаться в рамках)

Если ребенок не может сам установить для себя границы,

кто-то должен определить их для него. Ребенку нужно от че­го-то оттолкнуться, чтобы чув­ствовать себя в безопасности и научиться ответственности. Здесь гораздо большее значе­ние имеют неприятные послед­ствия нарушения этих границ.

Кирпичная стена (для подкрепления границ необходимы суровые последствия)

Для того чтобы привлечь вни­мание сына к соблюдению этих норм, необходимо, чтобы из их нарушения вытекали се­рьезные последствия. Ребенка необходимо «удерживать в рам­ках», иначе он подвергнет себя опасности или попадет в непри­ятность. Задача этой ограды — решить проблему внутри семьи, не привлекая к вмешательст­ву авторитеты извне.

Железные решетки (в случае опасности для себя или других)

Если ребенок представляет опасность для себя или других, то за ним необходимо кругло­суточное наблюдение со сторо­ны родителей или в детском спецучреждении. Сын нарушил закон. Свободное перемещение должно быть ограничено. Он должен продемонстрировать серьезные намерения вести себя добропорядочно, прежде чем ему будут возвращены свобода, пра­ва, доверие и дееспособность.