На Бородинском поле после сражения.

Литогр. по рис. А. Адама. 1827.

На первом плане солдаты из полка королевской итальянской гвардии — «драгуны королевы» в белых епанчах (кавалерийских плащах) и драгун­ских касках с конскими хвостами сза­ди, защищающими шею всадника от рубящего удара холодным оружием. Home!

 

 

А. В. Чичерин и С. П. Тру­бецкой в палатке.

Рис. из дневника Чичерина. 19 сентября 1812. Home!

 

 

А. В. Чичерин на марше.

Рис. из дневника Чичерина. 28 октября 1812.

Справа и слева от едущего верхом Чичерина — солдаты Семеновского полка в походной форме: в шинелях, с ранцами, в зачехленных киверах без султанов. Home!

 

 

Пленение маршала Вандама в сражении под Кульмом 30 ав­густа 1813 г.

К. Раль по рис. И. А. Клейна. Раскраш. гравюра. Home!

 

 

Обер-офицер лейб-гвардии Егерского полка.

С. Кивердо. Офорт, акв. 1815. Белая повязка на рукаве мундира но­силась офицерами союзников на терри­тории оккупированной Франции как знак миролюбия. На офицере кивер об­разца 1812 г. с «развалом», двубортный мундир фрачного покроя с высоким стоячим воротником, украшенный, как и обшлага, гвардейскими петлицами. Зе­леный цвет воротника указывает на при­надлежность к легкой пехоте (егерям). На груди серебряный обер-офицерский знак, на поясе повязан офицерский шарф с пышными кистями. Внимание французского художника привлекла подчеркнутая им «затянутость» талии русского офицера (ср: «хрипуны, гвар­дейцы затяжные» в черновом варианте «Домика в Коломне» А. С. Пушкина). Home!

 

 

Портрет Е. Ф. Муравьевой с сыном Никитой.

Неизвестный художник с ори­гинала Ж.-Л. Монье. X., м. 1799—1800.

Екатерина Федоровна Муравьева (урожд. баронесса Колокольцева, 1771—1848), жена писателя и куратора Московского университета Михаила Никитича Муравьева, тетка К. Н. Ба­тюшкова и М. С. Лунина, мать двух

будущих декабристов — Никиты и Александра. В момент написания портрета семья жила в Москве, позд­нее Муравьевы переехали в Петер­бург. Их дом на набережной Фонтан­ки, 25 стал одним из культурных цен­тров столицы. С 1818 г. второй этаж снимал у Муравьевой Н. М. Карам­зин с семьей, на третьем этаже жили сыновья Екатерины Федоровны (о со­браниях членов тайного общества у Никиты Муравьева упоминает Пуш­кин в «Евгении Онегине»). Home!

 

 

Портрет Н. И. Тургенева

(1789-1871).

Е. И. Эстеррайх. Рис. 1820. Home!

 

 

Портрет братьев Коновницы­ных.

К. Гампельн. Рис. 1825.

Изображены (слева направо) сыновья генерала графа П. П. Коновницына Петр (1803-1830), Алексей (1813-1852), Григорий (1810—1844) и Иван (1806-1867). Форма Ивана — прапорщика конной артиллерии — позволяет точ­но датировать рисунок: выпущенный из Пажеского корпуса в апреле 1825 г., он в декабре, вместе со старшим бра­том, был арестован и переведен из столицы в провинцию под тайный надзор. Старшие братья изображены с трубками, рядом с Иваном — картуз с табаком. Home!

 

 

В. К. Кюхельбекер и К. Ф, Ры­леев на Сенатской площади 14 декабря 1825.

Рисунок А. С. Пушкина. Home!

 

 

Портрет А. Г. Муравьевой.

П. Ф. Соколов. Акв. 1826.

Жена Никиты Муравьева, Александ­ра Григорьевна (урожд. графиня Чер­нышева, 1804—1832), вероятно, заказа­ла этот портрет специально для пере­дачи арестованному мужу в Петро­павловскую крепость. На обороте портрета надпись на французском: «Моему дорогому Никите». Муравьев получил этот портрет 5 января 1826 г. и не расставался с ним до самой смер­ти. В ответной записке из крепости он писал жене: «Время от времени я бе­ру твой портрет и беседую с ним. Я очень благодарен тебе за то, что ты его прислала; он... переносит меня в ту пору, когда я не знал горя». Home!