Урок 44 (105). А. И. Солженицын (родился в 1918 г.)

Судьба и творчество писателя.

Цели урока: показать значение фигуры Солженицына в литературе и развитии общественной мысли страны; дать краткий обзор его произведений.

Оборудование урока: портрет А. И. Солженицына, его книги.

Методические приемы: лекция учителя; комментированное чтение.

 

Ход урока

I. Слово учителя

Александр Исаевич Солженицын дебютировал как писатель в 44 года и сразу заявил о себе как зрелый, самостоятельный мастер. Он стал известен всей стране в 1962 году, с выходом «Одного дня Ивана Денисовича», напечатанном в журнале «Новый мир». Вот первое впечатление редактора «Нового мира» А. Т. Твардовского, прочитавшего рукопись ночью, в один присест, не отрываясь: подобного давно не читал. Хороший, чистый, большой талант. Ни капли фальши». Твардовский предпринял невероятные усилия к тому, чтобы рассказ увидел свет. Публикация произведения Солженицына воспринималась как событие не только литературное, но и общественное. «Я был оглушен, потрясен, — писал о своих впечатлениях Вячеслав Кондратьев (автор «Сашки»). — Наверное, первый раз в жизни так реально осознал, что может правда. Это было не только Слово, но и Дело». Григорий Бакланов говорил: «С выходом в свет повести А. Солженицына стало ясно, что писать так, как мы до сих пор писали, нельзя».

Солженицын — фигура, несомненно, культовая для реабилитационного периода новейшей русской литературы. Этот историко-литературный этап завершился «годом Солженицына» (1990 г.). Как очень точно заметил писатель Сергей Залыгин: «Такой сосредоточенности на одном авторе, может быть, никакая литература не знала и не узнает никогда» (из статьи «Год Солженицына»). Во второй половине 1989 года журналы «Новый мир» и «Даугава» печатают «Архипелаг ГУЛАГ», т. е. фактом читательского прочтения в полном объеме этот «опыт художественного прочтения советской эпохи становится в 1990 году. На протяжении всего 1990 года журналы «Новый мир» и «Звезда» печатают романы А. Солженицына «В круге первом», «Раковый корпус» и «Август 14-го». Кроме того, сам писатель, вернувшись в тогда еще Советский Союз, обнародовал свою принципиально значимую работу «Как нам обустроить Россию», которая вызвала и общественный, и политический интерес, — первый Президент СССР М. С. Горбачев уже на следующий день оспорил идеи солженицынской статьи, при этом назван «Самого» — «Великим».

Явление Солженицына во всех смыслах явилось рубежом — Солженицын был последним, кого советская власть не допускала до читателя. С его возвращением период возврата ценностей в литературе и культуре был завершен; возвращение Солженицына в новую Россию очень многими (и самим писателем, в том числе) воспринималось, как надежда обрести всеобщего духовного наставника. Крах подобных иллюзий знаменовал собой еще один рубеж — конец учительской традиции русской литературы.

Каковы истоки явления Солженицына? Родители писателя происходят из старинных казачьих родов. Отец, офицер царской армии, в 1914 году добровольцем ушел на фронт, участвовал в трагическом по ходе генерала Самсонова в Восточную Пруссию в августе 1914 года, погиб он при загадочных обстоятельствах за несколько месяцев до рождения сына. Мать получила образование в Петербурге, на Бестужевских курсах, прекрасно знала европейские языки. Ее отец, трудившийся всю жизнь, самостоятельно «выбился в люди», стал крупным землевладельцем на Кубани. Понятно, что при советской власти семья подверглась гонениям и бесправию. Семьи матери и отца воплощали для будущего писателя сложный образ народа, дух природной свободы.

В 1941 году Александр Солженицын окончил физмат Ростовского университета, учился заочно в МИФЛИ. С началом войны был мобилизован в армию в октябре 1941 года, попал в гужетранспортный батальон («лошадиную роту»). О своем понимании миссии литератора он писал: «Нельзя стать большим русским писателем, живя в России 41-43 годов и не побывав на фронте» (вспомним военный опыт Льва Николаевича Толстого). В феврале 1942 Солженицын попал в артиллерийское училище в Костроме, а затем уже в звании лейтенанта — в Саранск, где формировалась артиллерийская группа разведки. В 1943 после взятия Орла Солженицын награжден орденом Отечественной войны II степени, в 1944 — после взятия Бобруйска — орденом Красного Знамени. В Восточной Пруссии капитан Солженицын вывел из вражеского окружения свою часть. В Восточной Пруссии он и был арестован за критику Ленина и Сталина, в зашифрованном виде обнаруженную при перлюстрации его писем.

Последовали 8 лет заключения и 3 года ссылки: лагеря, спецтюрьма, «шарашка» (специнститут в пригороде Москвы), смертельная болезнь и излечение, осознанное как «Божье чудо» и указание на «предназначенность». Как писатель Солженицын сложился в ГУЛАГе. Свои стихи и прозу он не записывал, а заучивал наизусть. Но и после лагеря, в казахстанской ссылке, после реабилитации, последовавшей в 1957 году, во Владимирской области, где он работал учителем физики, в Рязани Солженицын конспирировал свои рукописи и был готов в любую минуту их уничтожить. Все, что он писал, было проникнуто решительным неприятием советской политической системы. О том, что бы опубликовать свои произведения, не могло быть и речи: «При жизни же моей даже представления такого, мечты такой не должно быть в груди — напечататься. (...) С прижизненным молчанием я смирился как с пожизненной невозможностью освободить ноги от земной тяжести. И не за вещью кончая то в лагере, то в ссылке, то уже реабилитированным, сперва стихи, потом пьесы, потом и прозу, я одно только лелеял: как сохранить их в тайне и с ними самого себя» («Бодался теленок с дубом»).

После опубликования «Одного дня Ивана Денисовича» Солженицын получил множество писем бывших лагерников, дополнявших личный опыт писателя, готовых принять участие в составлении летописи ГУЛАГа. Эта помощь была чрезвычайно важной в работе над очередной редакцией «В круге первом», повестью «Раковый корпус», трехтомным «Архипелагом ГУЛАГ» (Опытом художественного исследования)». Эти произведения, вобравшие и автобиографическое, и опыт многих людей, прошедших через лагеря (Солженицын использовал 227 свидетельств бывших узников ГУЛАГа), и документы, кроме художественной ценности, имели мощное публицистическое звучание, стали событиями не только в культурной, но и общественной жизни страны. Сам автор определил «Архипелаг ГУЛАГ» как «окаменелую нашу слезу», реквием русской Голгофе.