Глава 2. Уголовно-правовая характеристика преступлений, совершенных в состоянии аффекта (статьи 141, 150 УК)

2.1 Объективные признаки преступлений против жизни и здоровья, совершенных в состоянии аффекта (ст. 141, 150 УК)

 

Уголовный закон Республики Беларусь предусмотрел два специальных состава для преступлений, совершаемых под влиянием сильного душевного волнения, - убийство, совершённое в состоянии аффекта (ст. 141) и умышленное причинение тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения в состоянии аффекта (ст. 150).

В общей структуре всех совершаемых убийств, убийства в состоянии аффекта составляют всего 2-3%. В абсолютных показателях они представляют достаточно небольшую величину. Так, в 2004 г. по ст. 141 УК квалифицировано 8 преступлений, в 2005г. – 8, в 2006г. – 4, в 2007г. – 6, в 2008г. – 6 преступлений [11, c. 5].

Всесторонний анализ аффектированных преступлений предполагает анализ всех обязательных признаков указанных составов преступлений, а именно - объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона.

Объектом рассматриваемых преступлений является жизнь и здоровье человека. Жизнь человека — понятие биологическое, всецело подчинённое естественным закономерностям природы. Фактическое здоровье человека - это определенное физиологическое состояние организма и важнейшая предпосылка для участия в общественных отношениях [36, c. 295].

Объект посягательства при убийстве и причинении тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения в состоянии аффекта указывает на особую общественную опасность этих преступлений. Она, прежде всего, состоит в том, что человек лишается жизни и наносится вред его здоровью.

Преступления, совершённые в состоянии аффекта, являются преступлениями с так называемым материальным составом. Иначе говоря, конструкция составов убийства и причинения телесного повреждения в состоянии аффекта содержит три обязательных признака: совершение деяния; наступление последствий в виде смерти, тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения; наличие причинно-следственной связи между деянием и наступившими последствиями.

Специфика преступлений, предусмотренных ст. ст. 141, 150 УК, заключается, прежде всего, в том, что они всегда следуют как ответная реакция на соответствующее поведение потерпевшего [45, c. 77].

С объективной стороны убийство состоит в противоправном лишении жизни другого человека. С внешней стороны убийство выражается в причинении смерти человеку. Убийство (ст. 139 УК) может быть совершено путем не только действия (физическим, химическим, биологическим или психическим воздействием на организм человека), но и бездействием.

Телесное повреждение выражается в противоправном причинении вреда здоровью другого человека. Такой вред также может быть причинен путем как действия, так и бездействия.

Может ли быть совершено аффектированное преступление в форме бездействия? Мнения ученых неоднозначны. Так, В.И. Ткаченко пишет: «Преступления против жизни и здоровья, предусмотренные ст. ст. 104, 110 УК РСФСР (ст. ст. 107, 113 УК РФ), совершаются только путём активных действий. Поскольку для аффекта характерна импульсивность действий, последние обычно состоят из множества физических актов, выражающихся в стереотипном нанесении ударов, как правило, руками и ногами в различные части тела потерпевшего, в отдельных случаях – в его удушении» [61, c. 4].

По мнению А.Н. Попова, «иногда преступления в состоянии аффекта могут быть совершены и путём бездействия. Не очень трудно себе представить ситуацию, когда в ответ на неправомерное поведение потерпевшего у виновного возникает состояние аффекта, и он не выполняет то действие, которое обязан был выполнить» [40, c. 9].

Портнов И. пишет, что «преступление в состоянии аффекта может быть совершено только путём активного действия. Это объясняется тем, что индивид, находящийся в аффективном состоянии, не может находиться в состоянии покоя, поскольку «физиологическая основа аффекта такова, что для его погашения требуется разрядка в действии» [41, c. 26]. Действительно, аффект находит разрядку в подавлении источника, вызвавшего аффектированное состояние. Аффекту присущи стадии протекания, характеризующиеся взрывоопасной динамикой. Все это указывает, как раз, на то, что аффектированное деяние выражается в форме действия.

Принципиально важным, является положение о том, что аффект может быть спровоцирован не только отрицательным действием потерпевшего, но и бездействием. Бездействие по своей социальной значимости может быть равносильно действию, способному произвести такие же изменения в окружающем мире, в том числе в психике другого человека. К формам бездействия можно отнести случаи, когда, например, должностное лицо не выполняет законных требований виновного.

Одним из обязательных признаков объективной стороны рассматриваемых преступлений является наступление последствий в виде смерти (ст. 141 УК), тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения (ст. 150 УК).

Под смертью понимается состояние гибели организма как целого с полным необратимым прекращением функций головного мозга. Для констатации смерти необходимо сочетание факта прекращения функций головного мозга с доказательствами необратимости этого прекращения. Данные обстоятельства устанавливаются на основе комплекса медицинских признаков в соответствии с Инструкцией о порядке констатации биологической смерти и прекращения применения мер по искусственному поддержанию жизни пациента, утвержденной постановлением Министерства здравоохранения Республики Беларусь от 2 июля 2002 г. № 47 [4].

В уголовном праве телесное повреждение определяется как противоправное виновное причинение вреда здоровью другого человека, выражающееся в нарушении анатомической целостности или физиологической функции органов или тканей человеческого организма [63, c. 264].

В зависимости от степени тяжести причиненного вреда УК различает тяжкие, менее тяжкие и легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья или незначительную утрату общей трудоспособное. Характеристика каждого телесного повреждения содержится в УК и Правилах судебно-медицинской экспертизы характера и тяжести телесных повреждений в Республике Беларусь, утвержденных приказом Белорусской государственной службы судебно-медицинской экспертизы от 1 июля 1999г. № 38-с (далее – Правила) [6].

Уголовная ответственность по ст. 150 УК наступает лишь в случае умышленного причинения тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения в состоянии аффекта. Умышленное причинение в состоянии аффекта лёгких телесных повреждений не охватывается данным составом преступления.

Тяжкие телесные повреждения – это повреждения, опасные для жизни, либо повлекшие за собой потерю зрения, речи, слуха, какого-либо органа или утрату органом его функций, прерывание беременности, психическую болезнь, иное расстройство здоровья, соединенное со стойкой утратой общей трудоспособности не менее чем на одну треть, либо вызвавшее расстройство здоровья, связанное с травмой костей скелета, на срок свыше четырех месяцев, либо выразившееся в неизгладимом обезображении лица или шеи (ст. 147 УК).

Опасными для жизни являются телесные повреждения, которые сами по себе угрожают жизни потерпевшего или при обычном их течении без оказания медицинской помощи заканчиваются его смертью. Опасность для жизни повреждения определяется на момент его причинения, независимо от оказания медицинской помощи и благоприятного исхода. Перечень опасных для жизни повреждений приведен в п. 6 Правил. Опасными для жизни, в частности, являются: проникающие ранения черепа, в том числе и без повреждения мозга; открытые и закрытые переломы костей свода и основания черепа, за исключением перелома костей лицевого скелета и изолированной трещины пластинки свода черепа; ушиб головного мозга тяжкой степени как со сдавливанием, так и без сдавливания головного мозга; и т.д.

Под потерей зрения понимается полная стойкая слепота на оба глаза или такое состояние, когда имеется понижение зрения до счета пальцев на расстоянии 2 м и менее (острота зрения 0,04 и ниже). Потеря зрения на один глаз также относится к тяжкому телесному повреждению, но по признаку стойкой утраты общей трудоспособности свыше одной трети. Повреждение слепого глаза, повлекшее его удаление, оценивается в зависимости от длительности расстройства здоровья.

Потерей речи признается потеря способности выражать свои мысли членораздельными звуками, понятными для окружающих.

Потерей слуха признается полная глухота, а также такое необратимое состояние, когда потерпевший не слышит разговорной речи на расстоянии 3—5 см от ушной раковины. Потеря слуха на одно ухо влечет за собой стойкую утрату общей трудоспособности менее чем на одну треть, и по этому признаку Правила относят ее к менее тяжкому телесному повреждению.

Под потерей какого-либо органа понимается, например, отделение от туловища руки, ноги и т.п. К тяжкому телесному повреждению относится и утрата органом его функций. Например, параличи и другие случаи бездеятельности органов, потеря производительной способности (способности потерпевшего к совокуплению, оплодотворению, зачатию и деторождению).

Прерывание беременности в результате причиненного повреждения относится законодателем к тяжкому телесному повреждению в связи с тем, что насильственное прерывание беременности представляет опасность для жизни потерпевшей. Прерывание беременности, как правило, вызывает сильное кровотечение, создает опасность инфицирования и других осложнений, которые непосредственно угрожают жизни потерпевшей. Для состава тяжкого телесного повреждения не имеет значения срок прерванной в результате нанесенного телесного повреждения беременности. Судебно-медицинская экспертиза в этих случаях должна проводиться совместно с акушером-гинекологом (п. 12 Правил).

К тяжким относится также телесное повреждение, повлекшее психическое заболевание. Под психической болезнью понимается любое как постоянное, так и временное расстройство психической деятельности человека. Как психическая болезнь должны рассматриваться травматическая эпилепсия, травматическое слабоумие, реактивный психоз и другие реактивные состояния. К психической болезни не могут относиться неврозы (неврастения, истерия и т.п.), для которых характерны неглубокие изменения нервной системы и психики (к тому же они носит скоропреходящий характер).

Размеры стойкой утраты общей трудоспособности при причинении телесного повреждения устанавливаются после определившегося исхода повреждения на основании объективных данных и с учетом таблицы процентов утраты трудоспособности.

Под стойкой утратой трудоспособности следует понимать такую утрату трудоспособности, которая никогда не может быть восстановлена либо может быть восстановлена полностью или частично через длительный срок. У детей утрата трудоспособности определяется исходя из общих положений, установленных Правилами, а у инвалидов - как у практически здоровых людей, независимо от инвалидности и ее группы.

Под длительным расстройством здоровья следует понимать непосредственно связанные с повреждением костей скелета нарушения функций на срок свыше четырех месяцев (или 122 дней).

Неизгладимое обезображение лица или шеи как тяжкое телесное повреждение характеризуется тем, что лицу и шее потерпевшего в результате нанесенных повреждений придается безобразный, отталкивающий вид и, кроме того, эти повреждения являются неизгладимыми.

Обезображение лица или шеи (юридическое понятие) может выражаться в нарушении симметрии лица, мимики; открытых рубцах на лице или шее; отделении частей лица (носа, губы, уха) и в других производящих отталкивающее впечатление изъянах лица или шеи.

Менее тяжкое телесное повреждение - это повреждения, не опасного для жизни и не повлекшего последствий, предусмотренных ст. 147 УК, но вызвавшего длительное расстройство здоровья на срок до четырех месяцев либо значительную стойкую утрату трудоспособности менее чем на одну треть (ст. 149 УК).

Под длительным расстройством здоровья следует понимать непосредственно связанные с повреждением последствия (заболевания, нарушения функции и т.д.), продолжительностью свыше 3 недель (более 21 дня) и не более 4 месяцев (или 122 дней) для повреждений костей скелета (п.15 Правил). Например, перелом одного ребра, фаланги пальца и др.

Под значительной стойкой утратой трудоспособности менее чем на одну треть следует понимать утрату трудоспособности от 10 до 33 процентов (п. 16 Правил).

Одним из обязательных признаков объективной стороны рассматриваемых преступлений (ст. 141, 150 УК) является причинная связь. Под ней в уголовном праве понимается «такое развитие событий, вызванное общественно опасным деянием, которое привело к преступному результату и которое происходили без присоединения других человеческих поступков» [32, c. 78].

Вывод о том, что виктимологическая провокация (аффектогенные факторы) является причиной совершённого преступления, вытекает из законодательной конструкции составов ст. ст. 141, 150 и ст. 31 УК. Согласно УК, убийство, причинение тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения должны быть вызваны противоправными или аморальными действиями потерпевшего.

Данная особенность преступлений, совершенных в состоянии аффекта, позволяет сделать вывод, что в качестве потерпевшего от убийства, причинения телесных повреждений может выступать только то лицо, чьими противоправными или аморальными действиями вызвано состояние аффекта. Вымещение зла на посторонних лицах (не обидчиках) не должно приводить к смягчению ответственности, невзирая на факт пребывания лица в состоянии аффекта. Оценивая поведение виновного лица, необходимо тщательно анализировать ту роль, которую сыграл потерпевший в ситуации, явившейся непосредственным основанием возникновения сильного душевного волнения, особенно при множественности соучастников события.

Рассмотрим подробнее виды аффектогенных факторов (раздражителей), опираясь наих описание в статьях 31, 141 и 150 УК. К общим положениям при их характеристике относятся следующие.

1) Действия потерпевшего совершаются по его собственной инициативе, эти действия провоцируют ответную реакцию виновного, в связи с чем поведение потерпевшего является виктимным.

2) Вызывающие аффект действия обязательно должны быть либо противоправными, либо аморальными, они могут быть преступными или не преступными, что не имеет значения для их оценки. Однако в любом случае они должны нарушать права и законные интересы человека и, как минимум, противоречить принятым нормам общечеловеческой нравственности. Если аффектированная реакция явилась ответом на правомерное поведение, например на применение силы при задержании преступника, социально полезное или даже социально нейтральное поведение, то оснований для смягчения ответственности нет.

3) Указанные действия должны причинять вред или создавать угрозу причинения существенного вреда правам и законным интересам граждан, общества и государства. Незначительный вред не может служить основанием, для смягчения ответственности.

4) Вызвавший неадекватную реакцию вред может быть причинён не только самому виновному в убийстве, причинении вреда здоровью, но и другим лицам. При этом круг других потерпевших не ограничивается близкими лицами, пострадать могут и совершенно посторонние для виновного лица, а равно интересы общества или государства, например в случае осквернения могилы, памятника или иных святынь. Вместе с тем, подобного рода случаи следует анализировать особо тщательно, не допуская смягчения ответственности за возможную самочинную расправу [11, c. 479].

5) Морально-нравственная характеристика как потерпевшего, так и виновного лица не имеет самоопределяющего значения. В состояние аффекта может впасть и нравственно выдержанный человек, и человек безнравственный (преступник, проститутка, бомж и т.п.). Падшие лица и той же мере подлежат защите законом, что и добропорядочные граждане. Поэтому утверждения, что виновный не мог находиться в состоянии аффекта, поскольку сам вёл аморальный образ жизни или привычен к аморальному окружению, ни в коей мере не могут быть приемлемы.

6)Смягчающим вину аффект должен признаваться в случае как умышленного, так и неосторожного причинения потерпевшим существенного вреда. Если вред причинён невиновными действиями потерпевшего, то состояние аффекта следует признавать смягчающим обстоятельством только в том случае, если совокупность всех обстоятельств давала основание полагать потерпевшего виновным в причинении вреда.

Прежде чем анализировать конкретные факторы, необходимо особо подчеркнуть следующее. В отличие от УК 1960 г. в действующем законе предусмотрены два самостоятельных и различно характеризующихся типа поведения. Во-первых, это противозаконные или грубые аморальные действия потерпевшего (насилие, издевательство и т.д.). Данное поведение может выражаться в одноразовых действиях, однако они должны обладать высокой степенью опасности (для противозаконных действий) или быть грубыми (для аморальных действий). Во-вторых, это противоправное или аморальное поведение потерпевшего. Такое поведение характеризуется действиями, опасность или грубость которых имеют меньшую степень выраженности или интенсивности, однако в силу длительности и систематичности такие действия создают для виновного лица психотравмирующую ситуацию.

К числу аффектогенных факторов первой линии поведения относятся насилие, издевательство, тяжкое оскорбление со стороны потерпевшего, иные противозаконные или грубые аморальные действия потерпевшего.

Первым в ст. ст. 31, 141, 150 УК и наиболее распространенным аффектогенным фактором является насилие. Насилие непосредственно в УК используется только в значении физического насилия и предполагает совершение любого из следующих действий: насильственные действия, причинение боли, побои, истязание, причинение телесных повреждений, убийство, приведение в бессознательное состояние, ограничение или лишение свободы, сексуальное насилие, а равно совершение других действий, которые поглощают собой указанные виды насилия (пытки, похищение человека и т.д.) [11, c. 480-481].

Насилие не обязательно должно соответствовать какому-либо из преступлений против личности, однако непременно должно быть противоправным и причинять существенный вред или создавать угрозу его причинения. Правомерное силовое воздействие не может считаться аффектогенным фактором в уголовно-правовом смысле.

В доктрине уголовного права под насилием подразумевается как физическое насилие, так и насилие психическое. В узком значении к психическому насилию относится только угроза применения физического насилия, в широком - угроза применения физического насилия, уничтожения или повреждения имущества, разглашения сведений и т.д.

В УК для обозначения психического насилия используется понятие «угроза» с указанием того вреда, который предполагается применить к запугиваемому лицу. В качестве аффектогенного фактора может выступать психическое насилие, однако таковым оно является не как составная часть насилия, а как «иные противозаконные действия» [11, c. 482].

Имеющиеся в литературе споры о содержании угрозы как психического насилия, по мнению Бабия Н.А., должны решаться в пользу широкой трактовки данного понятия. В обобщённом виде психическое насилие применительно к анализируемому преступлению может быть определено как угроза причинения существенного вреда охраняемым правам и интересам потерпевшего или других лиц [12, c. 189-200].

Издевательствов уголовном нраве понимается как умышленное причинение человеку психических страданий путём унижения его чести и достоинства насильственными, глубоко оскорбительными, циничными и иными подобными действиями. Оно может выражаться в насмехательстве над действительными или мнимыми умственными или физическими недостатками, принуждении к совершению унизительных действий или претерпеванию унизительных состояний, длительному оскорблению действием и т.п. [11, c. 482].

В современном русском языке издеваться значит крайне оскорбительно, грубо обращаться с кем-нибудь, подвергать всевозможным унижениям, мучить, измываться [56, c. 189].

По своей сути издевательство представляет собой длительное оскорбление. В этом значении данный термин является попыткой законодателя несколько конкретизировать использованный в этой же статье признак «грубые аморальные действия потерпевшего».

Анализ юридической литературы приводит к заключению о недостаточной разработанности в науке и сомнительной ценности для практики введённого в правовой оборот термина «издевательство».

В большинстве определений авторы прибегают к примерному перечню действий, совершение которых, по их мнению, образует издевательство. Как правило, в этом перечне находятся действия, которые либо образуют иные аффектогенные факторы, например насилие, угрозы или тяжкое оскорбление, либо сами по себе не являются издевательством. Мнение Бородина С.В.: «Издевательство может проявляться и в психическом давлении, в угрозах расправы или оглашении каких-либо реальных или вымышленных сведений, компрометирующих виновного либо других лип, в судьбе которых он заинтересован» [14, c. 288]. Калашникова А.А. определяет издевательство как «воздействие на потерпевшего жестокими способами...» [27, c. 21]. Зубкова В.И. полагает: «Издевательство может проявляться в психическом давлении, угрозе расправой, насилием, в распространении клеветнических измышлений, оскорбительных действиях и т.п.» [25, c. 62].

Многие исследователи указывают на то, что термин «издевательство» стоит в одном ряду с такими понятиями, как «особая жестокость», «истязание», «мучения», «пытки», «глумление», «садизм» [70, c. 14]. Обращается внимание и на сложности их разграничения. Так, Галюкова М.И. отмечает: «Складывается впечатление, что следователь или суд, прежде чем квалифицировать деяние должен детально разграничить между собой особую жестокость, садизм, издевательства и мучения. На то, что данное предположение абсурдно, из-за того, что указанные понятия являются синонимами, а действия по их выполнению - тождественными, неоднократно указывали в своих работах учёные-юристы» [20, c. 61].

Общим для этих определений является то, что все авторы связывают издевательство с причинением потерпевшему нравственных, психических страданий. Отличия касаются формы проявления издевательства. Полагаем, издевательство, указанное законодателем в ст. 31, 141, 150 УК - это умышленное причинение потерпевшим душевных и физических страданий виновному независимо от формы их осуществления и длительности. В целях совершенствования правоприменительной практики составов ст. ст. 141, 150 УК изложить в постановлении Пленума Верховного суда Республики Беларусь о практике применения ст.ст. 141, 150 УК данное определение издевательства.

Издевательство во многом сходно с тяжким оскорблением, которое также указано в диспозиции ст. ст. 141, 150 УК в числе аффектогенных факторов, вызывающих совершение преступления. По поводу трактовки тяжкого оскорбления можно условно выделить две основные позиции ученых. Согласно одной из них (юридической), законодатель имеет в виду оскорбление, охватываемое ст. 189 УК, определяющей его следующим образом: «Умышленное унижение чести и достоинства личности, выраженное в неприличной форме (оскорбление)» [11, c. 485; 69, c. 115]. Унижение чести и достоинства представляет собой грубую отрицательную обобщающую оценку каких-либо физических или моральных качеств личности (оскорбление словом) либо унижающее личное человеческое достоинство обращение, совершение в отношении человека циничных или иных подобных действий (оскорбление действием). Обязательным признаком уголовно наказуемого оскорбления является неприличная форма его выражения, что предполагает использование нецензурных выражений, вульгарных эпитетов, уничижительного обращения и иных форм, откровенно циничных или резко противоречащих нормам межличностного общения [36, c. 79].

В соответствии со второй (психологической) позицией оскорбление не обязательно должно быть тяжким с позиции закона, оно должно быть таким с позиции субъекта [31, c. 97].

Иные противозаконные или грубые аморальные действия потерпевшего могут выражаться в совершении преступлений или иных правонарушений, в аморальном поведении, грубо попирающем правила и нормы человеческого общежития. По ст. 102 УК 1960 г. данное основание возникновения аффекта описывалось как иные противозаконные действия потерпевшего, если эти действия повлекли или могли повлечь тяжкие последствия для виновного или его близких. В силу расширения круга охватываемых статьями 141, 150 УК деяний, в том числе и за счёт включения психотравмирующей ситуации в число оснований аффекта, должны были быть или всё ещё должны быть пересмотрены все дела об убийствах, совершённых в состоянии аффекта и квалифицированных как убийство с основным или квалифицированным составом. Такой пересмотр необходим для реализации принципа обратной силы более мягкого закона.

Иные противозаконные действия, по мнению Баркова А.В., - «это любые противоправные деяния, имеющие характер не только преступления, но и иного правонарушения, грубо нарушающего права и законные интересы виновного или иных лиц (превышение власти, самоуправство, незаконное вторжение в жилище, отказ от возврата крупного долга и т.п.). Вместе с тем, наряду с формальным признаком противоправности деяния следует учитывать и степень его общественной опасности. Не может служить поводом для возникновения аффекта, хотя и противоправное, но ничтожное по социальной вредности поведение, например, хождение по газону» [36, c. 79].

Аффект может быть вызван и неосторожным преступлением [45, c. 86]. В., следуя по улице на автомобиле с нарушением правил дорожного движения, совершил наезд на школьника, катавшегося на велосипеде у своего дома. К месту происшествия подбежал отец потерпевшего Т. и, увидев окровавленного сына, бросился на В. И причинил тяжкое телесное повреждение. Суд признал, что Т. совершил преступление в состоянии аффекта, вызванного транспортным происшествием, и осудил его по ст. 113 УК РФ [17].

Иные грубые аморальные действия потерпевшего выражаются в действиях, сходных с тяжким оскорблением и издевательством по глубине поражения нравственных начал в поведении человека. В слове «аморальный» греческая приставка «а» указывает на отрицание корневого слова, т.е. на отрицание морали. Мораль как всеобщий регулятор человеческого поведения в значительной степени оперирует не столько самими правилами поведения, сколько положительными или одобряющими оценками отношения к другим лицам (например, чуткое, уважительное, внимательное, подобающее) или поведения (порядочность, честность, самоотверженность, героизм и т.п.). Отрицающие мораль отношение или поведение могут быть определены через отрицание указанных положительных человеческих качеств (например, невнимательность или бесчестность). Существуют и специальные термины, определяющие отрицательное в моральном плане поведение, например измена, предательство, лицемерие, угодничество и т.п.

Одним из проблемных вопросов является оценка супружеской измены в качестве тяжкого оскорбления или аморального поступка, лежащих в основе возникновения аффекта. Мнения специалистов по этому вопросу расходятся. Одни учёные (Э.Ф. Побегайло, Н.А. Бабий) рассматривают неверность во всех случаях как тяжкое оскорбление [30, c. 130]. Другие теоретики возражают против такого подхода к оценке измены, поскольку она обычно совершается тайно и не имеет цели унизить достоинство бывшего партнера [35, c. 45]. Полагаем, следует согласиться первой точкой зрения.

Поскольку чувства естественным образом могут охладевать, постольку и продолжение совместной жизни становится противоестественным. Следовательно, возможный разрыв отношений, в том числе брачных, является делом естественным и не может признаваться аффектогенным фактором. Особые сложности возникают в случаях, когда супружеская неверность длится значительный промежуток времени и другая сторона осведомлена об этом, что приводит к постоянным ссорам и дракам. В этом случае возможным является убийство из ревности, которая сама по себе не может являться смягчающей ответственность даже в том случае, если ревность привела субъекта в состояние аффекта.

В качестве основания возникновения смягчающего вину аффекта в указанной ситуации следует усматривать не сам по себе факт разрыва супружеских отношений или измены, а то обстоятельство, в какой форме это сделано. Если измена совершена таким образом, что она является тяжким оскорблением, то именно это тяжкое оскорбление и будет аффектогенным фактором [11, c. 488-489].

Вторая линия провоцирующего аффект поведения определена в законе как длительная психотравмирующая ситуация, возникшая в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

В данном случае имеет место аккумулированный аффект.

Отдельные акты противоправного или аморального поведения, взятые в отдельности, сами по себе не в состоянии породить сильное душевное волнение, поскольку они не являются тяжкими и не являются грубыми. Однако их систематическое повторение в течение длительного времени приводит к накоплению (аккумулированию) отрицательного психологического заряда, который при очередном подобном акте поведения приводит к эмоциональному взрыву. Весьма иллюстративным в этом плане является сравнение с полной чашей, которую переполняет последняя капля. Эпизоды безнравственного поведения оставляют в душе человека неизгладимый след, и каждый последующий из них накладывается на всю сумму предшествующих эпизодов, усиливая общий отрицательный потенциал.

Термин «систематичность» определён в ч. 15 ст. 4 УК как признак, указывающий на совершение лицом более двух тождественных или однородных правонарушений. Подобная конкретизация отсутствует применительно к длительности промежутка времени, в течение которого систематически повторяется противоправное или безнравственное поведение. Очевидно, однако, что и количество нарушений норм нрава или морали, и временные интервалы между ними всегда будут различными, как неповторимыми являются сами люди и конкретные жизненные обстоятельства, совокупный учёт которых и позволит сделать правильный вывод о наличии аффектогенного фактора.

Указанная повторяемость противоправного или аморального поведения и образует длительную психотравмирующую ситуацию, о которой говорится в ст. ст. 141, 150 УК.

Если противоправное или аморальное поведение не было тяжким, грубым или систематически повторяющимся, т.е. не обладало указанными в законе характеристиками, и, тем не менее, привело к совершению преступления в состоянии аффекта или без него, то в соответствии с пунктом 8 ч. 1 ст. 63 УК данное обстоятельство учитывается судом при назначении наказания в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность.

Наличие психотравмирующей ситуации в объективной стороне преступлений, предусмотренных ст.ст. 141, 150 УК, выступает основанием для существенного смягчения уголовного наказания за содеянное. В связи с использованием понятия «психотравмирующая ситуация» в статьях Особенной части УК целесообразно его законодательное закрепление, и предлагаем взять за основу следующее определение, отвечающее требованиям и нуждам уголовного права. Психотравмирующая ситуация - это психически отягощенная ситуация, характеризующаяся комплексным воздействием патогенных факторов, влекущая состояние эмоциональной напряженности, а при длительном воздействии - аффективное состояние, обусловливающая неспособность лица во время совершения преступления в полной мере сознавать значение своих действий или руководить ими [28, c. 65].

В судебной практике возникает вопрос о квалификации деяния, совершенного в состоянии аффекта, когда виновный в аффектированном преступлении причиняет тяжкое телесное повреждение потерпевшему, но в результате дальнейшего развития причинно-следственной связи наступает смерть потерпевшего. Например, виновный в ответ на противоправное насилие со стороны потерпевшего бьёт последнего ножом в бедро. Нож попадает в бедренную артерию, и потерпевший погибает от кровопотери. При обычных обстоятельствах содеянное было бы квалифицировано по ч. 3 ст. 147 УК. Однако для преступления в состоянии аффекта аналогичного состава законом не предусматриваемся. Неверно квалифицировать по совокупности составов, по ст. ст. 144, 150 УК, поскольку вряд ли виновный в состоянии аффекта мог предвидеть, что его действия приведут к смерти потерпевшего. В состоянии сильного душевного волнения «поле» сознания виновного сужается и, как правило, он предвидит только ближайшие последствия своих действий. Кроме того, при такой квалификации виновный будет наказываться строже, чем, например, в случае причинения умышленного убийства в состоянии аффекта. В самом деле, санкция за умышленное убийство в состоянии аффекта - до четырех лет лишения свободы, а санкция за причинение тяжкого телесного повреждения - до трех лет лишения свободы и за неосторожное причинение смерти - до трех лет лишения свободы, что в совокупности даёт шесть лет лишения свободы.

Квалификация по ст. 141 УК неприменима потому, что у виновного не было умысла по отношению к смерти потерпевшего.

Представляется, в этом случае виновный должен отвечать только за причинение вреда здоровью в состоянии аффекта, несмотря на то, что в результате его действий наступила смерть потерпевшего, поскольку все иные варианты оказываются заведомо неправильными. Такую позицию занимает Н.А. Бабий [11, c. 474].

Аналогичным образом квалифицируется содеянное при обстоятельствах, когда виновный в аффектированном преступлении причиняет менее тяжкое телесное повреждение, однако в ходе дальнейшего развития причинно-следственной связи наступает смерть потерпевшего. Деяние квалифицируются по ст. 150 УК.

Таким образом, если потерпевшему был причинен вред здоровью (тяжкий или менее тяжкий) и в результате дальнейшего развития причинно-следственной связи наступила его смерть (при неосторожной форме вины субъекта преступления к смерти потерпевшего), то деяние виновного квалифицируется только по ст. 150 УК.

Закон не предусматривает ответственность за причинение в состоянии аффекта лёгкого телесного повреждения.

Проведенный анализ объективных признаков преступлений, совершенных в состоянии аффекта, позволяет сделать следующие выводы.

Объектом посягательства при убийстве и причинении тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения в состоянии аффекта (ст. ст. 141, 150 УК) является жизнь и здоровье человека, что обуславливает особую общественную опасность этих преступлений. Она, прежде всего, состоит в том, что человек лишается жизни и наносится вред его здоровью.

Рассматриваемые преступления совершаются лицом, находящимся в состоянии аффекта. Учитывая стадии протекания аффекта, характеризующиеся взрывоопасной динамикой, приходим к выводу, что убийство и телесные повреждения могут быть причинены только в форме действия (физическим, химическим, биологическим или психическим воздействием на организм человека), но не бездействия.

Помимо состояния аффекта законодатель при конструировании ст. ст. 141, 150 УК в качестве привилегирующего признака предусмотрел отрицательное поведение жертвы, в результате которого у лица возникает сильное душевное волнение (аффект). Виды аффектогенных факторов (раздражителей) определены в статьях 31, 141 и 150 УК.

Анализ юридической литературы и судебной практики приводит к заключению о наличии пробелов в уголовном законодательстве, преодоление которых возможно только путём правотворческой деятельности. В целях совершенствования правоприменительной практики составов ст. ст. 141, 150 УК изложить в постановлении Пленума Верховного суда Республики Беларусь о практике применения ст.ст. 141, 150 УК определение понятий «издевательства», «психотравмирующая ситуация». Кроме того, предлагается дифференцировать ответственность за умышленное причинение тяжкого и менее тяжкого телесного повреждения в состоянии аффекта, ввиду разной степени общественной опасности данных преступлений.

 

2.2. Субъективные признаки преступлений совершенных в состоянии аффекта.

Субъектом преступлений против жизни и здоровья, совершенных в состоянии аффекта (ст.ст. 141, 150 УК), может быть любое вменяемое физическое лицо, достигшее к моменту совершения преступления 16-летнего возраста и находящееся в особом психическом состоянии. Лица в возрасте от 14 до 16 лет за совершение преступлений в состоянии аффекта по ст. 141, 150 УК уголовной ответственности не подлежат.

В УК БССР 1960г. ответственность за убийство и умышленное тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение, причиненное в состоянии сильного душевного волнения, наступала с 14 лет (ст. 10) [65].

Проведенные Р.Р. Тухбатуллиным в 2007 году исследования позволили распределить по возрастным категориям осужденных за совершение убийств в состоянии аффекта следующим образом: до 16 лет - 6%, 16 - 18 лет - 10%, 19 - 24 - 21,5%, 25 - 29 - 23%, 30 - 49 - 33%, 50 и более - 17,5% [62, c. 34].

Основной процент осужденных приходится на возрастную категорию от 25 до 50 лет. В подавляющем большинстве потерпевшие и осужденные являлись либо супругами, либо сожителями, либо родственниками.

Как видно из приведенных данных, 16% убийств в состоянии аффекта совершаются несовершеннолетними, из них 6% подростками, не достигшими 16-летнего возраста. Это свидетельствует о сравнительной распространенности подобных преступлений среди несовершеннолетних. Сложно согласиться с этим предложением по следующим основаниям. Теория уголовного права придерживается мнения, что привлекать 14-летних к уголовной ответственности следует только за умышленные преступления высокой степени общественной опасности. В анализируемых случаях степень общественной опасности не является таковой, что следует из анализа размера наказания, поскольку преступления, предусмотренные ст.ст. 141, 150 УК относятся к менее тяжким преступлениям и совершаются при смягчающих обстоятельствах.

В качестве исполнителя преступления может выступать только то лицо, которое подверглось психотравмирующему воздействию и впало в состояние аффекта. В правовой литературе указывается на невозможность соучастия в убийстве, совершённом в состоянии аффекта [9,c. 22].

Любое преступление как социальное явление реально проявляется в действиях, поведении людей. Поэтому любой поведенческий акт индивида должен быть осознан им и руководим. Серьезным моментом в рассмотрении субъекта преступления является его вменяемость.

Как пишет А.И. Марцев, «состояние физиологического аффекта сохраняет способность осознания оценки значения собственного поведения и руководства им в границах нормального течения эмоциональных процессов здорового человека. Проявляясь внешне как импульсивные, автоматизированные движения, аффективные действия сохраняют свою сознательно-волевую основу и с полным основанием могут быть отнесены к разряду волевых поведенческих актов» [34, c. 45].

Таким образом, состояние аффекта не лишает лицо, совершившее преступление, вменяемости. Оно способно осознавать характер совершаемых действий и руководить ими. Поэтому физиологический аффект следует отличать от патологического. Последний отличается от физиологического аффекта глубоким помрачением сознания, что лишает виновного возможности осознавать свои действия и руководить ими и соответственно исключает основания уголовной ответственности.

Необходимо отметить, что 14,5% осужденных за преступления в состоянии аффекта, хотя и были признаны вменяемыми, но имели те или иные отклонения психики от нормы и страдали различными психическими заболеваниями: психопатией, олигофренией, эпилепсией и т.п. [62, c. 35] Такого рода болезненные состояния психики, как показывает исследование, у психически неполноценных лиц зачастую обусловливают возникновение способности к неправильным, неадекватным, ошибочным действиям в силу того, что уровень сознательной регуляции у них намного снижен. Такие лица не могут в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими (ст. 29 УК). Закрепленный в данной статье институт в теории уголовного права получил название «уменьшенная вменяемость». Не решая вопроса о преступности или непреступности деяния, она дает более широкие возможности для дифференциации и индивидуализации наказания лиц, страдающих психическими аномалиями.

Таким образом, состояние уменьшенной вменяемости никак не сопоставимо с состоянием сильного душевного волнения при совершении преступления (ст. 141, 150 УК).

Если признаки субъекта (вменяемость, возраст) являются обязательными элементами состава преступления и находят отражение в санкции статьи, то признаки личности виновного, не входящие в состав преступления, должны приниматься во внимание при назначении наказания и в ходе его исполнения.

Для квалификации деяний, предусмотренных ст. ст. 141 и 150 УК, большое значение имеет анализ субъективной стороны.

В исследуемых составах преступлений субъективная сторона характеризуется определенными особенностями, коренящимися в самом характере этих преступлений. Так как субъект совершает это преступление, находясь в особом эмоциональном состоянии, именуемом аффектом, подлежащем обязательному доказыванию.

Учитывая, что при указанном эмоциональном состоянии сфера сознания (интеллекта) у виновного значительно сужается, затрудняются волевой самоконтроль и критическая оценка сложившейся ситуации. Это накладывает особый отпечаток на все элементы субъективной стороны преступления [46, c. 83-85].

Прежде всего, это эмоциональное состояние сказывается на формировании и реализации преступного умысла.

Полагаем, наиболее верной является точка зрения, согласно которой преступления в состоянии аффекта могут совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом.

В силу внезапности, интенсивности аффекта виновный может и не осознавать полностью своих действий, не осмыслить до конца, какой ущерб жизни и здоровью потерпевшего он желает причинить. Но о том, что он все же осознает общественную опасность своего деяния, свидетельствуют его действия перед совершением преступления (хватает бутылку, камень, палку, топор, нож, ружье), а потому он не может предвидеть наступления тяжких последствий и не желать этих последствий, хотя и не представляет отчетливо степень их тяжести.

Как правильно отмечает Т.Г. Шавгулидзе, «тот, кто убивает в состоянии аффекта, знает не только то, что от выстрела может умереть человек, но и то, что он убийца, что совершает общественно опасное деяние. Такой именно минимум знаний достаточен, чтобы говорить о сознании общественной опасности как необходимом элементе умысла. При аффектированных преступлениях лицо может осознавать общественно опасный характер своего поведения и предвидеть его общественно опасные последствия, так как в аффекте не исключается сознание фактической и оценочной сторон преступления» [69, c. 90-91].

В подобных случаях виновный часто имеет неопределенное представление об объективных признаках совершенного им преступления, не конкретизирует в сознании ожидаемые последствия, а желает наступления любого из них. Здесь налицо такая разновидность прямого умысла, как неопределенный, или неконкретизированный. Субъект осознает общественно опасный характер своих действий и что этими действиями причиняет вред жизни и здоровью потерпевшего, желает причинения этого вреда, хотя и не представляет, какой вред он хочет причинить. При прямом умысле, если даже последствия не наступили, уголовная ответственность не исключается, но для установления вины лица и правильной квалификации преступления необходимо принять во внимание конкретную цель, к которой стремился виновный, совершая преступление.

Совершение убийства в состоянии аффекта возможно и с прямым определенным умыслом, когда виновный желает смерти потерпевшего. В таких случаях, отмечают Т.Г. Шавгулидзе и И.П. Портнов, наблюдается ярко выраженное желание достижения преступной цели, и именно это желание выступает источником активности поведения [41, c. 25; 69, c. 91]. Причем желание причинить смерть потерпевшему возникает ситуативно, без достаточной мотивации своего поведения.

При этом желание достичь цели (смерти потерпевшего, причинение телесного повреждения) определяется во многом тяжестью повода, вызвавшего аффект, обстановкой преступления, характером личных взаимоотношений потерпевшего и виновного, психофизиологическими качествами личности последнего. О наличии прямого определенного умысла могут свидетельствовать способ совершения преступления, признание самого виновного, показания свидетелей, некоторые объективные признаки, например характер применяемых орудий при нанесении ударов, важность пораженного органа.

Аффектированный умысел, имеющий место при совершении анализируемых преступлений, - это разновидность внезапно возникшего умысла, характерной особенностью которого является внезапность, ситуационность возникновения и реализации. В силу изложенного приготовление к совершению преступлений данного вида невозможно [11, c. 505]. Однако, случаи покушения в аффектированных умыслах вполне возможны [44, c. 11].

Портнов И. пишет, что «поведение потерпевшего подчас бывает настолько предосудительным, бессердечным и жестоким, что у виновного, охваченного гневом, конкретное желание лишить потерпевшего жизни не реализуется лишь по обстоятельствам, от него не зависящим» [41, c. 29].

Таким образом, не отрицая возможности совершения убийства в состоянии аффекта с прямым определенным умыслом, полагаем, что оно совершается преимущественно с прямым неопределенным умыслом. Сказанное подтверждается результатами обобщения и анализа судебной практики. Так, по данным исследования, проведенного Р.Р. Тухбатуллиным, в 45% случаев убийства в состоянии аффекта совершаются с прямым неопределенным умыслом, и лишь в 15% был установлен прямой определенный умысел [62, c. 35-36].

Убийство, причинение тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения в состоянии аффекта может быть совершено и с косвенным умыслом. По данным проведенного Р.Р. Тухбатуллиным исследования, убийства в состоянии аффекта совершались в 38,5% случаев от общего числа уголовных дел с косвенным умыслом. В данном случае виновный сознает, что своими ударами причиняет вред жизни и здоровью потерпевшего, но не представляет себе, какие последствия могут повлечь его действия, и сознательно допускает их или безразлично относится к ним. Активность его воли распространяется лишь на действия, а к наступлению возможных последствий она пассивна. Преступник безразличен к последствиям. Устремленность к самим действиям, представляющим значимость для субъекта в данный момент, и выступает в его сознании как желаемый результат [62, c. 35-36].

В таких случаях превалирует цель действия или так называемой аффектированной разрядки, а не последствий. В этом заключается отличие косвенного умысла от прямого неопределенного умысла. При последнем виновный, ударяя потерпевшего ножом, ломом, камнем и т.д., предвидит неизбежность или возможность наступления общественно опасных последствий (интеллектуальный момент), желает их наступления (волевой момент), хотя и не может точно определить величину причиненного своими действиями вреда.

Вопрос об ответственности за неосторожное причинение смерти или неосторожное причинение физического вреда любой тяжести в состоянии аффекта ждёт своего научного осмысления и обоснования. Согласно ст. 23 УК преступление признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, но без достаточных оснований рассчитывало на их предотвращение (легкомыслие), либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть (небрежность).

Проблема заключена в исследовании психологических особенностей возможности предвидения последствий и проявления должной внимательности и предусмотрительности при аффектированном сознании. В настоящее время, как нам представляется, с учётом системного толкования закона ответственность за причинение физического вреда в состоянии аффекта может наступать только в случаях, прямо установленных статьёй 31 УК, т.е. при убийстве и умышленном причинении тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения. Следовательно, неосторожное причинение физического вреда в состоянии аффекта не должно влечь уголовной ответственности. Сказанное относится и к умышленному повреждению или уничтожению имущества [11, c. 474].

Таким образом, субъективная сторона убийства, причинения тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения в состоянии аффекта, предполагает вину в форме умысла как прямого, так и косвенного, а также сильное эмоциональное напряжение, на фоне которого сознание и воля осуществляют управление поведением лица.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

При определенных условиях людям свойственны сильные эмоциональные порывы, быстро возникающие, захватывающие человека целиком. Такие состояния называются аффектами.

В уголовном законодательстве Республики Беларусь только за три преступления, совершенные в состоянии аффекта, установлена пониженная ответственность: это убийство (ст. 141 УК), причинение тяжкого и менее тяжкого телесного повреждения (ст. 150 УК). Состояние аффекта при совершении иных преступлений не признается смягчающим ответственность обстоятельством, хотя может быть расценено как обстоятельство, смягчающее наказание.

Аффект, являясь психологическим понятием, введён законодателем в конструкции ст. ст. 141, 150 УК. Указанное обусловило приобретение им нового, а именно, уголовно-правового содержания и особой роли в уголовно-правовой норме в связи с его постановкой в качестве уточняющего по отношению к «внезапно возникшему сильному душевному волнению».

Аффект в уголовном праве рассматривается как эмоциональное состояние, достигающее такой силы, когда лицо, его испытывающее, не в полной мере может его осознавать, а также контролировать. Кроме того, аффектом можно признать только такое эмоциональное состояние, которое характеризуется особым трёхфазовым процессом развития, то есть должны присутствовать: фаза накопления отрицательных эмоций; фаза эмоционального взрыва; фаза, следующая за эмоциональным взрывом, характеризующаяся эмоциональным опустошением. При этом обязательным является наличие виктимологической провокации.

Понятие «сильное душевное волнение» употребляется лишь в уголовном законодательстве, а в психологии отсутствует. Поэтому для определения данного понятия следует принимать во внимание лишь критерии, которые приводятся в уголовном законодательстве, то есть такой качественный показатель эмоции, как её сила и, опять-таки наличие виктимологической провокации. Отсюда, спектр эмоциональных состояний, подпадающих под «внезапно возникшее сильное душевное волнение», достаточно широк, что приводит к неравнозначности по объёму «аффекта» и «внезапно возникшего сильного душевного волнения», а именно к соотношению их как частного и общего.

В результате употребления психологического понятия «аффект» в УК и не чёткости границ его определяющих, возникли противоречия в науке и практике. Поскольку юридическое понятие «аффект» неадекватно отождествится с психологическим, его нельзя использовать в краткой формулировке. Следовательно, с целью более точного применения уголовного закона, а также единообразного понимания категории «аффект» необходимо внести в текст ст. ст. 31, 141, 150 УК изменения следующего характера: «...совершенное в состоянии сильного душевного волнения (физиологического аффекта или приравненной к нему эмоции)...». Подобная формулировка позволит суду избежать ошибок при квалификации преступлений, спровоцированных отрицательным поведением потерпевших.

Анализируя законодательную конструкцию ст. ст. 141, 150 УК можно выделить следующие недостатки. Во-первых, недостаточная разработанность в науке и сомнительная ценность для практики введённого в правовой оборот термина «издевательство». Во-вторых, неоднозначное понимание термина «психотравмирующая ситуация». В целях совершенствования законодательства, необходимо изложить в постановлении Пленума Верховного Суда Республики Беларусь о практике применения ст.ст. 141, 150 УК определение данных понятий. Полагаем, издевательство, указанное законодателем в ст. 31, 141, 150 УК - это умышленное причинение потерпевшим душевных и физических страданий виновному независимо от формы их осуществления и длительности. Психотравмирующая ситуация - это психически отягощенная ситуация, характеризующаяся комплексным воздействием патогенных факторов, влекущая состояние эмоциональной напряженности, а при длительном воздействии - аффективное состояние, обусловливающая неспособность лица во время совершения преступления в полной мере сознавать значение своих действий или руководить ими.

В-третьих, одинаковая ответственность за совершение разных по степени общественной опасности деяний - причинение тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения в состоянии аффекта (ст. 150 УК). В связи с этим, следует дифференцировать ответственность за умышленное причинение тяжкого и менее тяжкого телесного повреждения в состоянии аффекта.

В-четвертых, если потерпевшему был причинён вред здоровью (тяжкий или менее тяжкий) и в результате дальнейшего развития причинно-следственной связи наступила его смерть (в случае причинения вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего), то из всех рассмотренных вариантов правильной является квалификация только по ст. 150 УК.

Для квалификации преступления по ст. ст. 141, 150 УК необходимо доказать наличие умышленной вины. Умысел может быть прямым, только неопределённым, так как в состоянии аффекта человек не способен предвидеть последствия своих действий, он их, от части, не контролирует; и косвенным.

Если в состоянии аффекта преступление совершается по неосторожности, оно должно квалифицироваться как соответствующее неосторожное преступление. То обстоятельство, что неосторожное преступление было совершено в состоянии аффекта, должно быть учтено как обстоятельство, смягчающее ответственность при назначении наказания. В случае наступления по неосторожности более тяжких последствий преступления, ответственность наступает только за фактически причинённый вред.

Считаем, что Пленуму Верховного суда Республики Беларусь целесообразно было бы дать разъяснения по затронутым нами вопросам в виде постановления о практике применения ст. ст. 141, 150 УК.