Занятие 9. Чувства бывают разные.

«Закончи предложение». Подростки бросают друг другу мяч и называют те или иные чувства, каждый раз начиная со слов: «Я имею право на... (страх, радость, гнев... и т.д.)».

«Изобрази чувство». Ведущий раздает участникам карточ­ки с названием того или иного чувства. Они по очереди пока­зывают чувство группе, остальные пытаются определить, ка­кое чувство изображалось.

«Испорченный телефон». Подростки сидят с закрытыми глазами. Водящий «загадывает» то или иное чувство и без слов передает его соседу, который на это время открывает гла­за. Такая передача продолжается по кругу до тех пор, пока «чувство» не вернется к водящему.

Работа со сказкой. Дети слушают и обсуждают

Сказ о том, как Штирлицев свой страх победил (А. Вергазов)

Сейчас, мой маленький друг, ты услышишь необычную ис­торию про одного маленького мальчика, который сумел спра­виться со своим большим СТРАХОМ.

В некотором царстве, в некотором государстве, в далекой тундре, за семью морями-океанами, реками и озерами жила-была дружная семья потомственных оленеводов Штирлице: папа, мама и сын их Аполлон, ученик 3-го класса. Был У них дом и машина марки «Запорожец».

Шли последние дни первой четверти учебного года. Нелас­ковое солнце тундры, которое и летом-то не баловало жителей этого далекого сурового края по-настоящему теплыми денька­ми, осенью будто совсем исчезло, спрятавшись за грозными серыми тучами. Однако в эту последнюю перед долгожданны­ми осенними каникулами неделю оно, наверное, решило все же подарить им свои прощальные лучи.

Но Аполлона не радовали игривые солнечные зайчики, за­бавно прыгавшие по потолку комнаты. Ему не было дела даже до предстоявшей ему сегодня четвертной контрольной работе по математике. Сколько сил положил он на подготовку к ней, сколько бумаги, чернил и времени истратил!

Встал Аполлон, быстро оделся и умылся. Мама позвала его завтракать жареной морковкой, а затем, взяв рюкзак, доверху набитый учебниками и тетрадками, он уныло поплелся в сторону школы.

А огорчен он был вот чем: уже второй день около большого серого дома, который стоял как раз на полпути от дома Штирлицева к школе, лежала невесть откуда, взявшаяся огромная рыжая собака. Как только кто-нибудь приближался к ней бли­же, чем на 50 шагов, она мгновенно вскакивала с места и начи­нала бешено лаять, брызгая слюной. При этом глаза у нее ста­новились огромными, словно у глубоководной рыбины, и нали­вались кровью цвета томатного сока, так что, наверное, даже Шварценеггер сбежал бы без оглядки. Но Штирлицев не был даже Шварценеггером, поэтому вчера, когда он впервые столкнулся с псом, сначала попытался просто пройти краешком, ос­тавшись незамеченным. Обойти злополучную псину было ни как нельзя: со всех сторон был забор. Почуяв, что ее боятся и пытаются перехитрить, собака быстро сорвалась с места и на всех парах помчалась к Штирлицеву. Увидев это, Аполлон повернулся и ускорил шаг, затем пошел быстрее, еще быстрее и еще быстрее. Наконец понял, что просто уйти не удастся, и пустился наутек. Он несся без передышки, не оглядываясь, остановился лишь за калиткой своего дома. Перед самой калиткой собака все же успела отхватить огромный кусок от его но­вых синих джинсов и даже надкусить ногу в области голени. Продолжая лаять, взбешенная собака еще долго торчала у за­бора беглеца. Тот мгновенно запер калитку и все двери в дом и трусливо выглядывал из окна, скрываясь за жалюзи.

Весь вечер Штирлицев ловил на себе укоризненные взгляды потомственной оленеводки мамы. Он

Как только кто-нибудь приближался к ней бли­же чем на 50 шагов, она мгновенно вскакивала с места и начи­нала бешено лаять, брызгая слюной. При этом глаза у нее ста­новились огромными, словно у глубоководной рыбины, и нали­вались кровью цвета томатного сока, так что, наверное, даже Шварценеггер сбежал бы без оглядки. Но Штирлицев не был даже Шварценеггером, поэтому вчера, когда он впервые столкнулся с псом, сначала попытался просто пройти краешком, ос­тавшись незамеченным. Обойти злополучную псину было ни­как нельзя: со всех сторон был забор. Почуяв, что ее боятся и пытаются перехитрить, собака быстро сорвалась с места и на всех парах помчалась к Штирлнцеву. Увидев это, Аполлон по­вернулся и ускорил шаг, затем пошел быстрее, еще быстрее и еще быстрее. Наконец понял, что просто уйти не удастся, и пустился наутек. Он несся без передышки, не оглядываясь, и остановился лишь за калиткой своего дома. Перед самой калиткой собака все же успела отхватить огромный кусок от его но­вых синих джинсов и даже надкусить ногу в области голени. продолжая лаять, взбешенная собака еще долго торчала у за' бора беглеца. Тот мгновенно запер калитку и все двери в дом и трусливо выглядывал из окна, скрываясь за жалюзи.

Весь вечер Штирлицев ловил на себе укоризненные взгляды потомственной оленеводки мамы. Он соврал ей, что порвал джинсы, когда перелезал через забор во время игры в казаки-разбойники на перемене. Рассказать про псину, от которой убегал, было стыдно. Мама и так называла его трусишкой и тушканчиком, а еще отругала за испорченные джинсы. Штир­лицев не мог понять, почему она называет его тушканчиком: ведь тушканчики бегают быстро, а он медленно, раз собаке удалось порвать штаны и оставить следы своих зубов на нем. Больше так продолжаться не могло!

Опечаленный, он вышел из дома и с замиранием сердца на­правился в школу, не зная, правда, как он до нее доберется. Школа была совсем рядом, всего и надо-то было перейти ули­цу и пройти мимо злополучного серого дома, у которого уже два дня лежала эта собака. Может быть, она ушла? Но нет, ее лай Штирлицев услышал еще от своего дома.

Обычно путь от дома до школы занимал несколько минут. Так было бы и сейчас, если бы не пес.

Вдруг Штирлицев увидел своего давнего знакомого кота Базилио, который жил неподалеку. Базилио был черным как уголь, и только два зеленых глаза выделялись из этой беспросветной черноты. Базилио считал Штирлицева своим другом, а Штирли­цев считал своим другом Базилио. Аполлон нагнулся, погладил кота и сказал: «Привет, Вася!» Кот утробно замурлыкал и по­терся о ботинки мальчика. Аполлон улыбнулся и пощекотал кота за правым ухом. Базилио забрался на колени, к присевше­му на корточки Штирлицеву, удобно лег там и закрыл глаза. Солнышко пригревало, и Аполлона тоже потянуло ко сну. Но надо было идти в школу. Как только мальчик подумал о школе, в его голове тут же возникла мысль о злосчастной собаке. По­просить кого-нибудь, чтобы помогли пройти мимо собаки? Но улица была пуста. Мама и папа уже ушли на работу, да и стыд­но бояться. Но ведь не пройдешь же так! Она и съесть может!

В отчаянии Штирлицев схватил Базилио и, надев рюкзак, крепко прижал кота к себе, словно надеясь, что он поможет. Как вдруг...

— Что ты меня хватаешь?!

Голос был тонкий и выражал крайнее недовольство. Штир­лицев удивленно огляделся. Улица была по-прежнему пуста,

никого вокруг. Зеленые глаза Базилио смотрели на него воз­мущенно.

— Отпусти меня! Поспать не дал, так хоть сейчас не хва­тай, — с тем же недовольством повторил голос.

Теперь Штирлицев ясно понял, что это сказал Базилио, сидев­ший у него на руках. Штирлицев недоуменно отпустил кота.

— Заговоришь тут от вас, — уже смягчаясь, но все еще оби­женно проворчал кот, умывая лапками мордочку.

Озадаченный всем этим, Штирлицев опустился на землю. Васька сел рядом. Так прошло 2, 3, 5, может быть, больше минут. Аполлон посмотрел на часы. Через 3 минуты он дол­жен был сидеть за партой и писать четвертную контрольную. Он успел бы дойти до школы, если бы не эта собака, чей лай опять стал слышен. Штирлицев чуть не заплакал от безысход­ности. Он не знал, что делать.

— Так и будешь сидеть здесь из-за этой псины до ночи? У
тебя же контрольная, — продолжая умываться, сказал кот.

Штирлицев поднял на него глаза.

— А что мне делать? Вон она как зло лает за этим серым
домом, слышишь?

— Слышу. Но ты же не собираешься пропустить из-за нее
контрольную, к которой так долго готовился?

Штирлицев в отчаянии вскочил на ноги и снова сел на зем­лю, обхватив голову руками.

— Ну что же теперь делать?!

— Вначале успокойся. Просто пройди мимо, как ходишь
всегда. Она тебя не тронет. А страх — он хуже смерти, — не
оставляя своего занятия, посоветовал Базилио.

— Ну да, она знаешь какая злющая! Я боюсь, — сказал
Аполлон.

— Раз боишься — сиди здесь и пропускай контрольную.
Или иди домой и вообще не ходи в школу, — равнодушно
сказал кот.

— Нет, что ты, нельзя. Как я могу пропустить четвертную
контрольную?!

— Тогда иди и не бойся. — Базилио начал мыть лапки.

— Но я боюсь, — сказал Штирлицев.

— Тогда сиди здесь или иди домой.

Школа была совсем рядом. Штирлицев и Базилио слышали, как прозвенел звонок на урок. Весь класс, наверное, уже сел

за парты, приготовил тетради и ручки, а учитель написал на доске задание.

Отчаянию Штирлицева не было предела. Не было на Земле в тот момент человека более несчастного, чем он. На глаза мальчика навернулись слезы.

— Слезами делу не поможешь, — сказал Васька.

— Слушай, Вася, а может быть, вместе пройдем мимо соба­ки, а? — умоляюще попросил Штирлицев.

— Нет. Я тебе, конечно, друг, но об этом даже не проси. Я этих псов на дух не переношу. Мне в апреле ротвейлер с ули­цы Карла Маркса клок шерсти прямо с затылка выдрал. И вообще... Так что иди один. Главное — не бойся. Все будет в порядке. Страх — он хуже смерти. А я к тебе вечером зайду, кефирчика выпьем.

Бедняге Штирлицеву ничего больше не оставалось делать. Он встал, взял рюкзак и мелкими шажками направился к школе. Вскоре он заметил собаку. Она лежала на привычном месте и грызла кость. «Загрызла, наверное, прохожего какого-то», — подумал в ужасе Аполлон. Он остановился как вкопанный. Завидя его, собака, как обычно, вскочила и угрожающе зары­чала. Штирлицев отошел было на несколько шажков назад, но затем сделал несколько больших шагов навстречу собаке. Он шел все быстрее и быстрее, а в голове стучали слова Ба­зилио: «Главное — не бойся, главное — не бойся, главное — не бойся!»

Так незаметно для самого себя он прошел мимо собаки!

Уже почти подойдя к школе, он словно очнулся от сна — так велико было его напряжение. Штирлицев оглянулся — собака спокойно лежала и грызла кость. Она не тронула его. Она даже не обратила на него внимания.

«Страх хуже смерти», — вспомнил Штирлицев слова кота Васьки через 40 минут, сдавая выполненную контрольную работу.

Вопросы для обсуждения

— Что чувствовал Штирлицев в начале сказки?

— Почему он никак не мог побороть свой страх?
~ Кто и как помог ему?,

"~ Как понять слова «страх хуже смерти»?

Занятие 10. Стыдно ли бояться?

«Отгадай чувство». Водящий при помощи кисти руки изображает какое либо чувство. Остальные отгадывают.

«Страшный персонаж». Ведущий просит подростков заду­мать одного из наиболее страшных персонажей для детей (Годзилла, Кинг-Конг, Зомби и т.п.), записать его имя на лис­те бумаги. Листочки собираются вместе, тасуются. Затем под­ростки по очереди вытягивают один из них, изображают дос­тавшегося им персонажа, а остальные определяют, что было написано на листочке.

«Страхи пятиклассников». Подростки обсуждают свое по­нимание страхов, делается вывод о том, что все люди в той или иной ситуации испытывают страх и это не всегда плохо. Затем подростки делятся на две команды, каждой из которых нужно за три минуты придумать и записать типичные страхи пятиклассников. Побеждает команда, записавшая большее ко­личество страхов.

Работа со сказкой.