Лекция 17. Стилистическое использование слов

ИНОЯЗЫЧНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

В современном русском языке новейшего периода появилось огромное количество заимствованных слов. Проблема для отечественной лингвистики не новая, на протяжении истории развития русского языка периодически повторяющаяся.

Были тюркские заимствования (времена татаро-монгольского нашествия), были голландские и немецкие (времена Петра I и Екатерины II), был «золотой» XIX век, когда всё образованное общество говорило по-французски.

Причины заимствований самые разные. Одни заимствования можно считать оправданными, использование в языке других – сомнительными.

Не вызывает сомнения правомерность использования терминологической иноязычной лексики, если это требуется для номинации современных производственных технологий; для номинации сферы, связанной с компьютеризацией и с развитием новых видов связи; для обозначения новых направлений в развитии экономики и в международных связях, а также в других сферах.

Такая терминология заполняет в русском языке лакуны, т.е. называет те понятия и предметы, которых в нашей жизни не существовало. Поэтому нет необходимости изобретать какие-то новые слова, целесообразнее их заимствовать вместе с освоением научного и технического продукта человеческого интеллекта. В этом случае иноязычная лексика не замещает собой русские слова (их нет), а пополняет словарь новыми номинациями, например: компьютер, монитор, принтер, ксерокс, сайт, дисплей, файл, дискета и т. д.; в экономике: маркетинг, менеджмент, дистрибьютор, бартер, брокер, дилер, франчайзинг и т.д.; в области спорта: виндсёрфинг, слалом, бобслей, фристайл, шейпинг, кикбоксинг, армрестлинг и другие.

Но обширный пласт лексики, охватывающий многие сферы нашей жизни, имеет свои национальные номинации. Это явление отмечает Скляревская Г.Н. в статье «Состояние современного русского литературного языка. Взгляд лексикографа», где она пишет: «Особо это можно проиллюстрировать сменой названий в структурах власти: верховный совет стал устойчиво – а не в качестве журналистской перифразы – именоваться парламентом, совет министров – кабинетом министров, – его председатель – премьер-министром (или просто премьером), а заместители – вице-премьерами; в городах появились мэры, префекты, супрефекты. Советы уступили место администрациям, главы администраций обзавелись своими пресс-секретарями и пресс-атташе, которые регулярно выступают на пресс-конференциях, рассылают пресс-релизы, дают эксклюзивные интервью и т.д. [Скляревская, 1991: 258]. Аналогичные примеры можно продолжить. Так, председателя Госдумы стали называть спикером, недоверие, которое пытались выразить бывшему президенту Ельцину Б.Н. в Государственной Думе (1996–2000гг.), назвали импичментом, избирателей – электоратом, подростков – тинейджерами и т.д.

Причин такой активизации иноязычной лексики в современном русском языке множество.

Какая-то часть заимствованной лексики (новейшего периода) уже прочно заняла своё место в словаре русского языка, какая-то часть пока ещё не встроилась в языковую систему и вызывает у носителей языка неоднозначную реакцию. Конечно, со временем часть заимствований уйдёт в пассив, другая часть полностью актуализируется в языке и перестанет быть раздражающим фактором.

Взаимодействие иностранного слова с языковой системой русского языка и средой функционирования сказывается на его семантических трансформациях и новых словообразовательных процессах. Что естественно, так как среда функционирования заимствованного слова – это инокультурная для него среда. В качестве примера возьмём заимствованное слово «имиджмейкер» (калька с англ. яз. imagemaker). По словарю под ред. Г.Н. Скляревской [2001: 297], «имиджмейкер – это специалист по созданию имиджа, т.е. впечатления о ком-либо, о чём-либо. «Имиджмейкеры Ельцина утверждают, что у обывателя формируется образ действующего главы государства, способного форсировать принятие любых решений» (Власть, 16.12.97)». Первым в русском языке появилось слово «имидж» (зафиксировано в «Словаре перестройки» 1985–1992) [Максимов, 1992: 78]. «Перестройка в Советском Союзе привлекла на свою сторону британцев. Новый имидж России нам по душе» (ЛГ, 18.11.90). Позже, уже в постперестроечный период, «перекочевала» вся английская парадигма этого слова: имидж, имиджмейкер, имиджмейкинг. Они в короткий срок актуализировались, заполнив лакуну в русском языке, адаптировались к системе языка, о чём свидетельствует образование прилагательного «имиджевый» в соответствии с правилами русской грамматики, например: «… А значит, сделка может быть расторгнута, инвесторы останутся ни с чем плюс имиджевые потери» (24 часа, № 12: 2, 2007). Об адаптации свидетельствует и образование нового слова «имиджмент» (в английском языке такого нет), созданного по модели наиболее употребляемого английского термина «менеджмент». И, наконец, были зафиксированы в словарях: «Краткий словарь современных понятий и терминов». М., 2000; «Современный словарь иностранных слов». М., 2000; «Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца XX столетия» /Под ред. Г.Н. Скляревской. М., 2001; «Современный словарь иностранных слов: толкование, словоупотребление, словообразование, этимология». Л.М. Баш, А.В. Боброва и др. М., 2001. Окончательная актуализация концепта «имиджмейкер» произошла в процессе многочисленных избирательных кампаний (президентских, думских, региональных и т.д.). Из английского концепт «имиджмейкер» вошёл в русский без эмоционально-экспрессивной окраски, но род занятий имиджмейкеров – создание положительного имиджа (образа) какого-либо лица (политика и т.д.), вызвал неоднозначную реакцию у людей. Иностранному слову быстро подобрали русский синоним – «мордодел», в котором уже отчётливо слышится эмоциональная оценка. «… Леонид Яковлевич Гозман, психолог, выслушав наши вопросы, сразу перевёл понятие имиджмейкерства на доступный русский – «мордодел» и уверил, что ничего подобного у Егора Тимуровича нет …» (Семь дней. Москва. 26.10.1995) [Моченов, 2003: 79].

В ситуации, если иностранный учащийся встретит в газетном тексте слово «мордодел», недостаточно будет перевести или объяснить его как «имиджмейкер», так как в русской языковой культуре словообразования с составной частью «морда» относятся к разряду пейоративной лексики. Следовательно, преподавателю РКИ необходимо будет объяснить, что морда – у животных, а у человека – лицо, и использование слова «морда» вместо «лицо» носит оскорбительный характер, значит, и замена «имиджмейкера» на «мордодела» имеет эмоционально-отрицательную окраску.

Аналогичная история произошла с другим заимствованным словом «пиар», которое представляет собой аббревиатуру «PR», фонетически сложенную из названия букв английского алфавита, являющихся начальными буквами словосочетания «public relations».

По данным «Словаря современного жаргона российских политиков и журналистов», «В российской прессе термин «public relations» и его сокращенный вариант (PR) появились в 1991году в изданиях ИД «Коммерсант». В 1995г. тот же «Коммерсант» ввёл в обращение аббревиатурную транскрипцию «пиар». Однако в широкий обиход русифицированный термин «пиар» вошёл только в 1997 году» [Моченов, 2003: 102].

Необходимо, однако, отметить, что «public relations» как явление на российской почве появилось в конце 80-х годов, а как самостоятельная форма деловой активности кристаллизуется во второй половине 1990 – начале 1991 года [Кривоносов, 2001: 40]. Появились люди, освоившие этот вид деятельности – «связи с общественностью» – как специальность, и появилась номинация этой специальности – «пиармен». А с развитием форм деловой активности появились PR-коммуникации, PR-технологии и т.д.; в рамках доминантной деятельности PR (связи с общественностью) возникла необходимость изучения нового явления в российской действительности. Область знания, сформировавшаяся вокруг концептосферы «public relations», была обозначена лексемой «пиарология», а её исследователи – «пиарологами».

В связи с преобразованиями в экономике и развитием частного бизнеса в стране сферой деятельности пиарменов и PR-технологов стало создание имиджа предприятий, банков, развлекательно-оздоровительных комплексов, различных салонов и т.д., а также создание имиджа руководителей и владельцев различных учреждений; пиаровская деятельность в этот период носила больше рекламный характер.

Таким образом, слово «пиар», заимствованное из английского (амер.) языка и модифицированное в соответствии с русской произносительной системой, изначально было стилистически нейтральным и не имело никакой эмоциональной окраски. Появившиеся первые неологизмы: «пиармен», «пиарология», «пиаролог», образованные от PR (public relations), являются стилистически нейтральными, не содержат эмоциональной оценки, образованы путём словосложения, хотя все слагаемые части в этих словах иноязычные (пиар-, -мен –англ .; -лог(ос) – греч.), по грамматическим формам они соответствуют языковой норме.

Широкой общественности слово «пиар» стало известно, когда «связи с общественностью» активно начали применять в политике, в экономике и в связи с этим в часто повторяющихся избирательных кампаниях (выборы президента, депутатов в Госдуму, выборы регионального уровня и т.д.). Действия пиарменов и PR-технологов в условиях социально-политической борьбы привели к изменению эмоциональной окраски слова «пиар», о чём свидетельствует указанный выше словарь [Моченов, 2003: 102]. «Пиар» (в своём втором значении) – это журналистское клише, означающее любое манипулятивное воздействие на аудиторию через СМИ и другие каналы коммуникации»: «… ЦИК так устрашил себя жупелом чёрного пиара, что не заметил простой вещи. Пиар этот и есть разновидность недобросовестной (анти-) рекламы».

Из сказанного следует, что произошёл заметный семантический сдвиг. Пиар (PR), обозначавшее связи с общественностью, стало обозначать «некорректные связи с общественностью» (в народе – «грязные»), целью которых было очернение и подрыв авторитета противоборствующих сторон и политиков. Содержание концепта «пиар» и всей парадигмы этого слова в социополитической коммуникации наполнилось негативом и приобрело соответствующие характеристики: грязный пиар, чёрный пиар. Слово «пиар» актуализировалось в языке, наполнилось концептуальным содержанием (способно вызвать в сознании не самый приятный фрагмент социополитической картины мира) и адаптировалось в русской словообразовательной системе. Это подтверждается новыми словообразованиями, в том числе частеречными, например: пиар, пиарщик (пиаровец), пиарить, отпиарить, пропиарить, PR-компания, PR-технология и др., хотя некоторые характеризуются как разговорные, но образованы по правилам русского словообразования: суффиксальным, суффиксально-префиксальным способом и словосложением. Вот некоторые примеры использования концептослова «пиар» в СМИ: «Вспомним прошлогоднюю думскую предвыборную кампанию, в ходе которой насмотрелись и наслушались об иных кандидатах такого, что, окажись всё это правдой, их было в пору сразу отправлять на нары. Во всю применялись всякого рода «чёрные пиары» и «технологии» и на президентских выборах» (СПб.В, 24.04.2000); «Российская PR-индустрия накопила большой опыт улучшения имиджей компаний, банков и политических деятелей. Чем, по сути, страна отличается от большой корпорации? Есть президент, есть заводы, есть финансы, есть, наконец, работники. Значит, можно пиарить» (На дне, 01.04.2000 – 15.04.2000); «Джуна – образец удачной пиаровской кампании. Она распустила о себе слух, что у неё лечился Брежнев, и это открыло ей двери в высший свет. А остальное – дело техники» (КП, 02.04 – 09.04.1999) (см. словарь под ред. Скляревской, 2001: 569–570); «При желании я мог бы организовать собственную PR-кампанию, действуя по принципу: сам себя не отпиаришь, кто тебя пропиарит» (Новое поколение, 16.08.2001); «– Был я тут на выставке меда. Замечательно! – сообщил столичному мэру Лужкову самарский губернатор Титов. – А ваш мёд там есть? – Нет, я свой в детдома отдаю, – пропиарился Лужков» (КП. 15. 11 2003: 2).

Таким образом, использование номинации «пиар» в разных сферах (деловой и политической) привело к развитию внутрисловной антонимии. В деловой сфере слово «пиар» и его производные сохраняют стилистическую нейтральность, а в политической – остаются стилистически сниженными, отрицательными.

Но жизнь не ограничивается только политической сферой, она многообразна и красочна. В таких сферах, как наука, медицина, образование, искусство и т. д. также необходимо создавать и поддерживать имидж учёных, успешных руководителей и их предприятий, организаций, кампаний. Пиар и PR-технологии востребованы во многих сферах человеческой деятельности. Поэтому в оппозиции к «чёрному пиару» для разграничения сферы PR-коммуникации появилось словосочетание « белый пиар».

Многие иноязычные слова входят в русский язык как термины, например, экономические, и используются, как правило, в среде специалистов и людей, связанных с экономикой. В бытовой речи они малоупотребительны, потому что основной массе населения многие из них непонятны. Свидетельством такого непонимания может служить пример из жизни – разговор двух пожилых женщин, встретившихся в троллейбусе:

– … Ну, как живете? Как сын, на работу-то устроился?

– Да, слава богу. Устроился на фирму чи киллером, чи дилером. Платят, правда, хорошо. (Чи = то ли, ставропольский диалект ).

Включение иноязычных слов (особенно новомодных американизмов) в русские фразы и тексты зачастую непонятны людям, не владеющим английским языком. Например, в интервью Андрея Ванденко с Егором Кончаловским: «– Экшн жил, экшн жив, экшн будет жить? Значит и вашу консерву схавают?

– Продакшн съел чуть более половины бюджета, остальное, наверное, ушло на рекламу, внутренние расчёты между продюсерами.

– Интересуюсь, как зрители приняли первый фильм?

– За первый уик-энд в прокате собрано более миллиона долларов». (24 часа, № 12. 22. 03. 2007: 10). Очевидно, и иностранным учащимся будет сложно понять подобный языковой симбиоз. Вряд ли можно оправдать такое «речетворчество» с точки зрения стилистики русского литературного языка.

Не менее интересна семантизация иноязычных слов, образующих с русской (аналогичной по значению) лексикой дублетные пары, например: избиратели – электорат, председатель – спикер, представление – презентация, исключительный – эксклюзивный, терпимый – толерантный, согласие – консенсус, предупредительный – превентивный, обмен – бартер, убийца – киллер и другие.

Языковая система не принимает безоговорочно иноязычные дублеты и начинает их как бы «встраивать», определять им сферу функционирования, адаптировать семантику и стилевую отнесённость (выс., нейтр., низк.).

Так, слова спикер, электорат, консенсус, превентивный, толерантный преимущественно употребляются в языке политиков, журналистов и разного рода аналитиков для придания речи большей авторитетности, серьёзности; использование этих слов переводит политический дискурс в статус официально высокого стиля.

Слова презентация и эксклюзивный более распространены в среде бизнес-элиты, употребительны в сфере высокой моды (презентация коллекции моделей В. Зайцева; эксклюзивная модель), в журналистской среде (репортаж с презентации нового фильма в Доме кино; эксклюзивное интервью поп-звезды). Концептуальное содержание таких иноязычных слов включает в семантику добавочные (расширительные, выделительные или ограничительные) значения. Презентация – это не просто представление или показ чего-либо, это торжественное мероприятие с приглашением почётных (в современной номинации «высоких») гостей и сопровождающееся обычно фуршетом или банкетом.

Слова эксклюзивный и исключительный имеют отличия в концептосфере. Концептослово эксклюзивный содержит в своей семантике значение «один единственный», что не допускает возможности появления чего-либо похожего (копии, повтора), например, «эксклюзивная модель платья (шляпы, пальто)», т.е. в единственном экземпляре. Концептослово «исключительный» семы «единственности» не имеет, но имеет сему качественной характеристики, например, «исключительная модель пальто», т.е. очень хорошая модель, красивая, однако изделие может быть не единственным в условиях массового производства.

«Бартер» – экономический термин, форма взаиморасчётов, применяемая в международной практике, когда товар обменивается на товар в перерасчёте на денежный эквивалент. Например, Ирак в условиях экономической блокады поставлял на Запад нефть в обмен на продовольственные товары и медикаменты, Россия также в условиях кризиса 90-х годов совершала бартерные сделки, обменивая природные ресурсы: нефть, газ, уголь, металлы и т.д. на товары первой необходимости. Со временем термин бартер вошел в обиходную речь, но вскоре приобрёл шутливо-ироничный оттенок, используемый вместо простого русского слова обмен.

«Киллер» в переводе с английского языка «убийца» совпадает по значению с русским, но использование двух слов в одном значении было бы неправомерным. В новейшей истории России социально-экономические трансформации в развитии государства породили и новые виды преступлений, одним из которых стали заказные убийства, убийства за деньги. За исполнителем заказных убийств закрепилась иноязычная номинация киллер.

Семантическим сдвигом отмечено и французское слово электорат – избиратели. В русской языковой системе на функциональном уровне слово электорат, используемое часто политиками и журналистами, приобрело оттенок собирательности и даже некоторой абстрактности. Электорат по сути– это безликая общая масса людей, необходимая только в период избирательной кампании. В концептослове электорат содержится и некий оттенок уничижительности, ощущаемый людьми, которых так «обозвали». Например: «Для чего мы рассказываем об этой пиаровской «кухне»? А чтобы выбор, когда придёт час идти к избирательным урнам и, так сказать, исполнять свой гражданский долг, был более осознанным. Если они держат нас за электорат, то и электорат имеет право знать, за какие именно места его держат!» (КП. 03.10.2003). Кандидат в депутаты перед электоратом не несёт никакой ответственности. Русское избиратели более конкретное и живое слово. Избиратели – это люди, которые избирают, выбирают лучших кандидатов. Такой избранный кандидат, став депутатом, несёт ответственность перед теми людьми, которые его избрали, оказали доверие.

Слово избиратели входит в концептосферу доминантного глагольного слова выбирать, в словообразовательной парадигме которого заключено содержание концепта. Это человек, который выбирает, избирает, отбирает; он производитель действия, следовательно, избиратель (избиратели – мн.ч.); избиратель делает свой выбор и т.д.

Слово электорат такого концептуального содержания в русской языковой картине мира не имеет, не продуцирует и подобной словообразовательной парадигмы. Отмечено образование лишь одного прилагательного, употреблённого в словосочетании электоральная активность, да и то в контексте высказывания, с точки зрения стилистки, употреблено явно неграмотно: «Общеизвестно, что электоральная активность избирателей в нашей стране от выборов к выборам падает …» (Русский вестник. Москва, 24.04.2003) [Моченов, 2003: 150]. Не изменяя смысла высказывания, стилистически правильнее было бы сказать: «Общеизвестно, что активность избирателей в нашей стране от выборов к выборам падает». Словосочетание электоральная активность избирателей может рассматриваться только как окказиональное. Также неправильно, на наш взгляд, использовано прилагательное электоральный в следующем примере: «А за силовиками на самом деле стоит большая группа очень хорошо организованных людей. Это 4,5 млн. человек из военнослужащих, работников МВД, ФСБ, всевозможных силовых структур. …Это мощный электоральный ресурс для президентских выборов» (АиФ, 2003. № 50: 7).

В заключение хотелось бы отметить, что заимствование иноязычной лексики – явление характерное для всех языков, и современный русский язык не является исключением.

Мировое сообщество в XXI веке развивается по пути глобализации, а это означает, что международные контакты, межкультурная коммуникация будут только усиливаться. Сожаление вызывает лишь то, что большое количество заимствований в русский язык идет из английского (в основном американского) языка, очевидно, есть и объективные причины. Сам процесс освоения иноязычной лексики русским языком нам представляется интересным и важным для его изучения.

Попадая в новую инокультурную среду, иноязычное слово испытывает на себе влияние всей мощи языковой системы, начиная с фонетических трансформаций, семантических сдвигов (частичной или полной утраты значения), расширения или сужения концептуального содержания, грамматикализации и до полного его обрусения, подобно некогда иноязычным словам: халат, сарафан и др.

Иноязычные заимствования – это актуальная область для изучения, располагающая богатым языковым материалом для лингвостилистических исследований.

Иноязычные заимствования, встраиваясь в систему русского языка, адаптируются, многие подчиняются правилам, которые диктует новая система, и продуцируют новообразования, т.е. слова, которых не было в языке – источнике.