Июля 2003 г., Верхнеозерск 6 страница

– Строитель, говоришь? – не слушая его, сказал Резо. – А если правое плечо у него проверить? Что там отпечатано? Серп и молот?

– Ну, проверь, если тебе так хочется, – словно веселой шутке, засмеялся Леван. – Хотя вряд ли это красиво по отношению к гостю…

– Угу… – пробормотал Резо. – Эй, родственник, – по-грузински обратился он к Джелалу, – покажи-ка, дорогой, мне свои документы.

Сообразив по взгляду и интонации, о чем идет речь, Джелал вытащил паспорт и с готовностью протянул милиционеру.

– Ты смотри, – притворно удивился тот, разворачивая паспорт. – Пакистанец, а по-нашему понимает. Правда, что ли, родственник?

– Ну, я же тебе говорю, – поднял брови Леван. – А ты все не веришь…

– Нет у тебя совести, Леван, – сурово сказал Резо. – Это ты дуракам про своих родственников толкуй. Думаешь, я не видел, как этот мирный строитель на мой автомат глянул? Сразу предохранитель проверил. Профессионал. Да и те были не хуже, глаза, как у волков, сверкали. Смотри, Леван, не доведет тебя до добра твоя жадность.

– Ты преувеличиваешь, Резо, – немного поскучнев, возразил Леван. – Наверное, на солнце перегрелся. Отойдем в тенек, я тебе все объясню.

Глянув еще раз на Джелала, Резо словно нехотя последовал за Леваном в будку. Оттуда вышел второй милиционер и, лениво потягиваясь, присел на скамеечку, доставая сигареты. На Джелала он даже не глянул.

Через пять минут из будки выскочил сильно покрасневший и уже не улыбающийся Леван. Он быстро, едва не бегом, подошел к машине, с силой хлопнул дверцей и дал газу, вихрем промчавшись по мосту.

– Держи, – он протянул Джелалу паспорт. – Все нормально.

– Он брал деньги? – медленно, но правильно выговорил Джелал.

– Э-э… – отмахнулся Леван, но потом все же буркнул: – Еще какие!

И спустя минуту, окончательно остывая, пробормотал по-грузински:

– Нет у тебя совести, Леван… А у тебя, можно подумать, она есть…

Еще через десять минут природное жизнелюбие взяло верх над минутным огорчением. Он включил радио и начал громко подпевать грузинской певице, вторя себе взмахами правой руки. Временами от избытка чувств он высовывался в окно, адресуя свои звучные рулады мелькающим пейзажам. Навстречу им проехал большой грузовик. Леван громко закричал, дал длинный гудок и помахал водителю рукой.

– Мой брат, – пояснил он Джелалу. – Двоюродный. Понимаешь?

Джелал утвердительно кивнул. Несмотря на излишнюю шумливость, Леван ему нравился. По крайней мере, весь он со своим порывистым южным характером был на виду и не внушал ни малейшего подозрения.

Леван снова принялся оживленно болтать, мешая грузинскую речь с русской и оживленно жестикулируя. Напрягая все свое внимание, Джелал кое-как сообразил, что тот говорит о красоте этих мест и о том, что он родился здесь и вырос. Джелал вежливо кивал многоречивому грузину, послушно водя головой то в сторону удивительной формы скалы, то в сторону головокружительного провала пропасти.

Быстро, благодаря обществу Левана, пролетела дорога, которую Джелал незаметно для своего спутника запомнил с точностью бывалого топографа. Приобретенные в тренировочном лагере навыки работали сами собой, почти независимо от воли их обладателя. С укатанного грунтового шоссе они свернули налево и по узкой ухабистой дороге поехали в гору. Ехали недолго. Через несколько минут, миновав неглубокое ущелье, Леван еще раз свернул налево, и они оказались в небольшой горной деревушке. С десяток каменных домов были широко разбросаны по живописным холмам. Леван подрулил к воротам одного из дворов, остановился и дважды просигналил, подмигнув Джелалу.

– Приехали, – сказал он, с хрустом выгибая занемевшую спину.

Джелал с интересом оглядывался. Поселок был чем-то неуловимо похож на его родную деревню, хотя отличался и формой строений, и их расположением. Но зато между ними были точно такие же каменистые тропы, так же паслись в отдалении овечьи отары, и так же вздымались со всех сторон сизые горные кряжи. И воздух был так же прозрачен и чист.

Ворота открыл изнутри высокий костистый старик в расшитом бисером жилете и войлочной шапочке, сильно похожий на Левана. Только нос был побольше, а под ним – густые белые усы, точно такие же, как у отца Джелала. Он отошел в сторону, впуская машину на обширное подворье, и тут же закрыл за ней ворота, легко ворочая тяжелые створки. Чувствовалось, что силы в старике еще о-го-го сколько.

– Все, дорогой, выходи, – сказал Леван, похлопав Джелала по коленке.

Они выбрались из машины, и Леван обменялся с отцом короткими гортанными фразами. Джелал смирно стоял у машины, настороженно посматривая на узкие неприветливые окна дома. Кто знает, куда привез его веселый Леван? Еще посадит в яму и потребует выкупа…

– Пойдем в дом, дорогой, – по-русски обратился к Джелалу Леван. – Бери вещи, тут тебе придется пожить пару дней. Два дня, понимаешь?

– Да, понимаю, – кивнул Джелал, забирая сумку с заднего сиденья.

– Это мой отец, – сказал Леван, указывая взглядом на старика.

Джелал посмотрел на хозяина. Тот едва заметно кивнул гостю и тут же ушел в глубь двора. Чувствовалось, что большой радости от визита незнакомца он не испытывает. Джелал решил не обращать внимания и вслед за Леваном вошел в дом. Разувшись по примеру Левана в прихожей, он шагнул за ним в одну из комнат – и замер на пороге. В комнате на полу сидели четыре человека и молча смотрели на него глазами, не обещающими ничего хорошего. Леван хлопнул его по плечу.

– Заходи, не стесняйся. Это тоже мои гости, так что знакомьтесь.

Он подтолкнул Джелала в комнату и громко сказал:

– Ну вот, еще один ваш человек. Только что с самолета. Дорогой, откуда ты прилетел? Из какой страны прилетел, спрашиваю?

– Франция… – сказал Джелал, оглядывая всю четверку.

– Араб? – спросил один из них, поднимаясь с пола. Остальные медленно последовали его примеру. Джелал опустил сумку на пол, готовый сопротивляться до последнего. Жаль, что при нем нет его ножа.

– Нет. Пакистан… – ответил он, незаметно меняя позицию.

– О, земляк! – воскликнул другой незнакомец. – Из каких мест будешь, брат? – спросил он Джелала на его родном языке.

После того как Джелал ответил, разговор стал общим. Лед растаял, и временные жильцы Левана радушно приняли новичка в свою семью. Один из них оказался сирийцем, двое были из Йемена, и четвертым оказался земляк Джелала по имени Камаль. Вопросы сыпались со всех сторон. Джелал сам не заметил, как рассказал, что обучался в военном лагере и что оттуда он и прибыл сюда для выполнения важного задания в Чечне. Вообще столь откровенно болтать не следовало, учитывая, что всех присутствующих он видит впервые. Но уж очень он обрадовался земляку, да и все остальные были, по сути, его братьями по вере.

– Ладно, давайте к столу, – пригласил всех Леван. – Говорить можно долго, а вот обед ждать не станет. Отец приготовил шашлык из молодого барашка, так что мойте руки и садитесь за стол.

За обеденным столом, обильно уставленным свежей зеленью, мясом и сыром, разговор продолжился. Джелал узнал, что остальные также были отобраны из тренировочных лагерей. Правда, сириец по имени Керим был в лагере инструктором, а не курсантом. Он и держал себя как старший, и даже выпил с Леваном вина, что в глазах Джелала было смертным грехом. Но все сделали вид, что ничего не заметили, лишь потупили осуждающе глаза, и Джелал поступил так же. Кто знает, как следует вести себя на чужой территории? Керим старший, ему виднее.

После обеда, вздремнув часок, Леван сфотографировал Джелала на цифровую фотокамеру и умчался обратно в город. Гости остались на попечении его отца. Тот целый день возился в саду, лишь изредка появляясь перед гостями. Впрочем, все, что требовалось, он старательно исполнял, ограничиваясь, в отличие от его словоохотливого сына, короткими жестами и одним-двумя словами. Джелал сделал вывод, что старик, хоть и не одобрял этот промысел сына, все же понимал, что он приносит, при малых расходах и малом риске, большой доход, и поневоле должен был помогать ему в содержании постояльцев.

До вечера Джелал вдоволь наговорился с Камалем. Они уселись в тени кустарника и, неторопливо выкуривая сигарету за сигаретой, вспоминали родные места. Оказалось, что их деревни находятся всего в сотне километров друг от друга, и они даже смогли, правда, с большой натяжкой, найти кое-каких общих родственников. Джелал был если не счастлив, то очень рад, что ему повезло с земляком. По сути, хоть все мусульмане и братья, но все же родные корни есть родные корни, и возможность поговорить на своем языке дорогого стоила. Йеменцы тоже шептались вдвоем, Камаль сказал, что они вообще из одного рода и являются кровными братьями. Сириец Керим остался в одиночестве, но, похоже, это его нисколько не расстраивало. Накурившись анаши, он сидел в доме на кошме, скрестив ноги, и, судя по остановившимся зрачкам, пребывал в блаженном состоянии.

От Камаля Джелал узнал, что за успешное выполнение задания вербовщик обещал ему двадцать тысяч американских долларов. Только сейчас Джелал спохватился и вспомнил, что за все время он ни разу не подумал о деньгах. Слова Камаля отрезвили его. А ведь и верно. Джихад джихадом, но за работу он так или иначе должен получить гонорар. За всякую работу платят, точно так же оплачиваются и услуги профессионального воина. И ничего зазорного в этом нет. Наоборот, чем лучше воин, тем больше ему платят. Дядя Саид, например, всегда был просто набит деньгами, особенно по деревенским меркам, и никто, даже отец Джелала, не говорил, что он поступает плохо. Напротив, все жители деревни, включая муллу Фарида, считали его уважаемым человеком, честно зарабатывающим свои деньги. Ведь далеко не каждый способен ежедневно рисковать жизнью, защищая незыблемые законы Корана.

– Наверное, человек, забравший меня из лагеря, очень торопился и не успел сказать нам о деньгах, – решил Джелал. – Когда прибудем на место, первое, что я сделаю, – это спрошу о своем гонораре. Надо полагать, мне должны заплатить не меньше, чем тебе?

– Спроси, – кивнул Камаль. – И еще узнай, сколько получат твои родственники в том случае, если ты погибнешь.

Джелал прикусил язык. До сих пор считая себя довольно неглупым парнем, он убедился, что по сравнению с тем же Камалем, который был всего на один год старше его, сам еще ничего не понимает в жизни.

Утром следующего дня Леван привез ему паспорт на имя Рустама Рамазанова, гражданина Дагестанской республики. Джелал долго разглядывал «свой» паспорт, искусно состаренный мастером-гравером. Он старательно привыкал к новой личине – первой в его только-только начинающейся карьере профессионального наемника. Жаль, не знает дядя Саид. Вот бы гордился своим племянником. Но ничего, Джелал надеялся, что по завершении операции – успешном завершении – они встретятся и наговорятся обо всем всласть. Но только уже не так, как это было раньше, не как опытный мужчина с маленьким мальчиком, а на равных, как воин с воином, и им будет о чем поговорить.

Леван забрал пакистанский паспорт Джелала, пояснив, что он будет находиться в надежном месте и ждать возвращения своего хозяина. После этого, наскоро перекусив, он помчался по делам назад.

К вечеру этого же дня, когда солнце уже целиком ушло за горы и небо над ними окрасилось пурпурно-розовым, к дому подъехал большой джип. Леван, который к этому времени уже успел вернуться, приказал своим гостям собираться в дорогу. Сборы заняли не более трех минут, поскольку все были предупреждены заранее о предстоящей поездке. Без лишних слов Леван попрощался с пятью наемниками, они быстро расселись в вместительном салоне джипа и тут же тронулись в дорогу.

Человек, сидевший за рулем, ничего не говорил. Он лишь искоса поглядывал через плечо, наблюдая за посадкой, и, когда захлопнулась дверца за последним пассажиром, сразу отъехал от дома.

В быстро сгущающихся сумерках они выехали на грунтовое шоссе и свернули налево, взяв направление в глубь гор. Глухо гудел мощный мотор, в салоне царило полное молчание. Человек за рулем больше ни разу не посмотрел на своих пассажиров, словно их и не было. Включив фары, он сосредоточенно вел машину по извилистой горной дороге, время от времени сворачивая лишь на ему ведомых поворотах.

Примерно через полчаса после выезда из деревни он достал мобильный телефон и на своем языке что-то у кого-то спросил. Джелал, напряженно ловивший интонации водителя, понял, что пока все идет хорошо.

Скоро они поехали совсем медленно. Мало того, что дороги как таковой почти не существовало, так она еще и резко шла вверх. Мотор теперь работал на всю свою мощь, толкая тяжелую машину вперед.

Через сорок минут натужного подъема водитель вдруг остановился и заглушил мотор. Пассажиры выжидательно глядели на него.

– Приехали, – сказал он по-русски с сильным акцентом. – Выходи.

Захватив свои сумки, они вышли из машины, посматривая вокруг с вполне понятной опаской. Где-то рядом проходила граница, и здесь надо было держать ухо остро. На небе сияли громадные звезды, и в их свете можно было различить силуэты людей, машины и горных цепей.

Раздался тихий свист. Водитель ответил таким же свистом. Послышались негромкие быстрые шаги. Джелал увидел, что к ним подходит какой-то человек. Он обменялся с водителем двумя фразами, затем водитель сел в свой джип и уехал. Теперь вся пятерка всецело осталась в распоряжении незнакомца, возникшего из темноты.

– Меня зовут Ахмед, – сказал он, когда стих гул мотора. – Дальше вы пойдете со мной. Не разговаривать, не курить.

Ограничившись этим кратким инструктажем, Ахмед повернулся и взмахом руки приказал пятерым наемникам следовать за ним. Те, отлично обученные ночному передвижению в горах, мгновенно и молча выстроились в цепочку и двинулись за проводником.

Дорога все время шла в гору. Джелал, засидевшийся на перевалочных базах, с удовольствием чувствовал крепкий свежий ветерок и твердую каменистую тропу под ногой. Упругая подошва кроссовок бесшумно несла его вперед, и он думал о том, что вот так может прошагать много дней и ночей, не чувствуя ни малейшей усталости. Все-таки большие города были не для него. Выросший на вольном воздухе, он только здесь, в горах, мог по-настоящему ощутить полноту жизни.

Взявший поначалу довольно резвый темп, проводник спустя час пошел медленнее. Джелал догадался, что граница проходит совсем близко. Теперь проводник, пройдя десяток метров, надолго застывал на месте, подняв над плечом правую руку, и по его сигналу вся пятерка замирала, чутко прислушиваясь к каждому звуку. Убедившись, что пограничников поблизости нет, Ахмед взмахивал рукой и продолжал движение.

Благодаря острому слуху Джелал раньше всех услышал тихий металлический звук невдалеке. Он шел в середине пятерки, и потому ему пришлось одновременно предупредить тех, кто был впереди и позади него. Он поднял правую руку, а левой ткнул в спину идущего впереди. Его сигнал, словно разряд тока, пробежал по всей цепочке, и они мигом припали к земле и камням, сливаясь с ночными тенями.

Негромко переговариваясь, к ним подходили два пограничника. Лежа на земле и прижимаясь к еще теплому боку валуна, Джелал четко видел очертания их голов в форменных кепи на фоне звездного неба. Они были всего в десяти шагах от залегших нарушителей. Джелал напрягся. Если пограничники продолжат идти прямо на них, то ничего другого не останется, как неожиданно напасть и убить их. Конечно, это не лучший вариант, ибо нападение на пограничный наряд неизбежно вызовет тревогу на заставе и погоню. Но и сдаваться Джелал не собирался…

Со своего места он видел скорчившегося у остроугольного камня Ахмеда. Проводник находился ближе всех к пограничникам, и его они могли обнаружить самым первым. Джелал увидел, что Ахмед медленно вытащил нож из ножен и приготовился для броска, сделав знак остальным, чтобы были готовы к нападению. Джелал подобрал ноги, намечая для себя второго пограничника. Хоть у наемника и не было оружия, он отлично умел убивать голыми руками. Особенно из засады.

Пограничникам повезло. Поленившись обходить обломок скалы, за которым прятался Ахмед, они взяли другое направление и прошли ниже пятачка, на котором затаились нарушители. Когда они удалились, Ахмед спрятал нож и дал сигнал отбоя атаки. Джелал, снова припав спиной к валуну, сделал несколько бесшумных глубоких вдохов, пока сердце не начало биться спокойнее. Выждав еще минут десять, Ахмед взмахом руки приказал маленькому отряду продолжить путь.

Дальнейший переход проходил без осложнений. После того как граница осталась позади, Ахмед вел пятерку быстро, порой переходя на легкую рысь. Передвигаться было легко, поскольку скоро дорога пошла постепенно вниз. Поспевая за проводником, Джелал был озабочен лишь тем, чтобы случайно не подвернуть ногу в темноте. Впрочем, Ахмед, исходивший здесь не одну сотню километров, вел людей по довольно ровной тропе, прихотливо вьющейся среди скал и кустарника.

Несколько раз до слуха Джелала доносился собачий лай. Где-то невдалеке находились невидимые селения. Но Ахмед неуклонно шел дальше, обходя их стороной. Его временные подчиненные послушно следовали за ним, подумывая о том, что неплохо было бы куда-нибудь и прийти. Уже несколько селений миновали они таким образом, а неутомимый Ахмед все вел и вел их за собой, призраком скользя в темноте.

Наконец, когда на востоке едва заметно начала расходиться черная пелена, они вошли в небольшое селение. Ахмед постучал в один из домов условным стуком. Через минуту послышался скрип открываемой двери. На миг керосиновая лампа осветила лицо Ахмеда – и Джелал был поражен тем, что их быстроногий проводник оказался морщинистым стариком, – но затем свет ее уплыл внутрь дома.

– Заходите, – сказал в темноте Ахмед. – Я дальше не пойду.

Один за другим все пятеро бесшумно вошли в дом, следуя за Керимом, который двигался вслед за уходящим огнем лампы. Таким образом они оказались в просторной комнате, вдоль стен которой лежали толстые войлочные подстилки и одеяла. Человек, державший лампу, был немолод и суров. Взглядом указав на кошмы, он хрипло сказал: «Спите».

Дважды ему повторять не пришлось. В тусклом свете лампы все попадали кто куда, с упоением давая отдых гудящим ногам. Хозяин еще не успел уйти, а Джелал уже поплыл в блаженной теплой дремоте…

Но долго спать им не дали. Еще солнце только начало подниматься над горами, а их уже поднял хозяин, сказав, что скоро им надо ехать дальше. После намаза последовал скромный завтрак, а к дому уже подъехал грузовой «Урал». Из него вышел высокий плотный молодой мужчина. Поздоровавшись с хозяином, который поспешил уйти в дом, он для начала внимательно осмотрел наемников. Назвавшись Муртазом, сказал, что теперь они поедут в поселок Заречный. Через три часа будут на месте. Затем попросил показать свои паспорта. Осмотр паспортов его более-менее удовлетворил. После этого он придирчиво осмотрел их личные вещи, до дна вывернув сумки. Обнаружив у одного из йеменцев складной китайский ножик – безделушку, в сущности, годную лишь для чистки овощей, – без церемоний зашвырнул его через забор в поле. Коробок с анашой, найденный у Керима, полетел в пламя очага. Пока они паковали сумки, Муртаз, тщательно подбирая русские слова, провел подробный инструктаж, объясняя, как следует вести себя в дороге и особенно на блокпостах, во время тотальных проверок.

– Главное, ведите себя спокойно, – сказал он в который раз, и Джелал невольно вспомнил Левана, своего первого проводника. – Понятно?

Получив утвердительный ответ, он приказал садиться в грузовик. Так и не поблагодарив хозяина за ночлег и завтрак, наемники перелезли через высокий борт «Урала» и расселись на узких деревянных лавочках. Грузовик был открытого типа, и утренний ветер чувствительно щекотал бока холодком. Ничего, поднимется солнце, станет теплее.

Затем долго ехали каменистой, тряской дорогой. Сложив руки на груди и привалившись спиной к борту, Джелал еще какое-то время дремал, наверстывая упущенное. Остальные последовали его примеру.

Первый блокпост, стоящий на границе между Дагестаном и Чечней, они проехали спокойно. Бойцы, еще усиленно зевавшие на утренней прохладе, услышали от Муртаза, что это строители едут в Заречный, и тут же подняли гнутую полосатую трубу самодельного шлагбаума.

Спустя полчаса они подъехали ко второму блок-посту. Тут на них вообще никто не обратил внимания, и шлагбаум был поднят, чтобы все автомобили могли проезжать беспрепятственно, не беспокоя наряд, который то ли беспробудно пил, то ли беспробудно спал в своей будке.

Видя такое, Джелал начинал понимать, почему огромная Россия до сих пор не может справиться с маленькой Чечней. Если вся Российская армия так несет свою службу, то с ней и воевать не надо. Достаточно лишь обойти ее стороной и спокойно делать свое дело.

Но третий блокпост разительно отличался от второго, и даже от первого. Тут несли службу рослые крепкие парни с прищуренными глазами опытных бойцов. Камуфляжная форма и амуниция сидели на них как влитые, подчеркивая атлетичность фигур, оружие казалось продолжением рук. Каждая машина обыскивалась вдоль и поперек бывалыми досмотрщиками, а по бокам стояли бойцы в бронежилетах с автоматами на изготовку и следили за каждым движением водителя и пассажиров. Невдалеке целый взвод расположился вокруг двух бэтээров, готовый прийти на подкрепление в случае возможной перестрелки.

«Урал» был в очереди примерно десятым. Потихоньку, вслед за другими машинами, он подвигался к блокпосту. Джелал и его спутники, издалека наблюдая за действиями спецназовцев, понимали, что здесь их ждет серьезное испытание. Пройти через эту жесткую проверку, даже несмотря на подробные инструкции Муртаза, было делом нелегким.

Отпустив с миром предыдущую легковую машину, постовые перевели дула автоматов на подъезжающий «Урал». Водитель послушно заглушил мотор и вышел из кабины. Муртаз спрыгнул с другой стороны.

– Кого везешь? – спросил один из спецназовцев, огромный мужчина с капитанскими звездочками на мягких матерчатых погонах.

– Здравствуй, начальник, – улыбнулся Муртаз. – Строители это, едут в Заречный, на стройку. Там сейчас работа идет, люди нужны…

– А ну, давай все вниз! – рявкнул капитан, перебив Муртаза. – И вещи свои к досмотру приготовить. Быстро!!!

Наемники подхватили сумки и посыпались с бортов на землю. Джелал, сохраняя хладнокровие, слез не слишком ловко, нерешительно отыскивая ногой колесо для опоры. Ему не хотелось демонстрировать излишнюю тренированность перед внимательными глазами постовых.

– Построились… – прорычал капитан, стоя в небрежной позе.

Его подчиненные тем временем проверили документы у водителя, обыскали машину сверху и снизу. Ничего подозрительного не обнаружив, они обступили со всех сторон пятерку «строителей».

– Положите сумки на землю, – грозно скомандовал капитан.

Наемники опустили свои сумки к ногам. Ими тут же занялись спецназовцы, попросту вываливая все на землю. Джелал понял, как прав был Муртаз, выбросив нож и анашу. Здесь всякая мелочь была важна, ибо бдительные сверх меры постовые могли придраться к чему угодно.

– Так… – протянул капитан, прищуренным взглядом обводя всю пятерку. – Какие-то они на вид диковатые. Что скажешь, прапорщик?

– Да все они одинаковые, товарищ капитан, – отозвался стоящий за плечом капитана прапорщик, квадратный детина с грудью штангиста.

– Давай-ка документики проверим, – сказал капитан. – Ну-ка, дай сюда свой паспорт, – обратился он к Джелалу, глядя на него сверху вниз.

Джелал, стараясь глядеть в глаза капитана как можно спокойнее, протянул ему паспорт. Тот развернул его, внимательно изучая страницу за страницей. Не найдя, к чему придраться, потребовал паспорт у стоящего рядом с Джелалом йеменца.

– Ну, а ты чего из Азербайджана сюда прешься? – спросил он его, листая паспорт. – Дома, что ли, работы не хватает?

– Здесь хорошо платят, – ответил йеменец, улыбаясь.

– Платят хорошо, – проворчал капитан. – Вечно вам, чуркам нерусским, денег мало. Ну, давай твою ксиву посмотрим, – обратился он к Камалю.

Документы у всех пятерых оказались в полном порядке.

– Ладно, бумаги – это не главное, – будто сильно раздосадованный этим обстоятельством, сказал капитан. – Ну-ка, Зыков, проверь у них плечики. Посмотрим, какие отметки там имеются.

Прапорщик шагнул вперед, стал перед Джелалом, оказавшимся первым в шеренге, и, ухмыльнувшись, ткнул пальцем ему в плечо:

– Ну-ка, ты, черномазый, сымай рубаху… Давай веселей!

Джелал недоумевающе посмотрел на него, медля выполнять приказ. Изменившись в лице, прапорщик сильным движением дернул пальцем-крюком ворот рубашки так, что худощавый Джелал поневоле пригнулся. Треснули отлетевшие пуговицы, рубашка слезла вниз, обнажая правое плечо до середины груди. Стоящие поодаль спецназовцы, наставив автоматы, громко засмеялись, поощряя действия прапорщика.

– Чисто, товарищ капитан… – недовольно констатировал Зыков.

– Хм… Ну-ка, у этого посмотри, – показал капитан на Керима.

Керим, изображая полную лояльность, принялся поспешно снимать свитер, путаясь в горловине, что вызвало еще один приступ смеха у бойцов. И его плечо не носило никаких подозрительных отметин.

– Может, и правда строители, – в раздумье сказал капитан. – Кто их, чертей, разберет. На лбу ж у них не написано, кто они есть, а, Зыков?

– Так точно, товарищ капитан, – отозвался прапорщик, с издевкой глядя на то, как Джелал пытается собрать на груди ворот рубахи.

Джелал, словно для того, чтобы сосчитать, сколько осталось пуговиц на рубашке, торопливо опустил взгляд, теребя ворот пальцами. Если бы прапорщик и капитан увидели, какой ненавистью вспыхнули его глаза, они бы наверняка приказали задержать всю группу для более тщательной проверки их личностей. Но Джелал, который в ответ на ухмылку прапорщика в одно мгновение представил, как он полоснул бы ножом по его бычьему горлу, сумел вовремя скрыть свои чувства и поднял голову с уже потухшим и вполне смирным взглядом.

– Ладно, – отступил капитан и кивнул Муртазу, – можете ехать.

Муртаз жестом показал наемникам, что они могут подниматься в кузов «Урала». Кое-как запихав вещи в сумки, те полезли наверх. Хлопнули дверцы, «Урал» вздрогнул мощным двигателем и двинул вперед. А бравые спецназовцы уже занялись обыском следующей машины.

– Мы отомстим им, брат, – сказал Камаль Джелалу, когда «Урал» набрал скорость и Джелал сжал рукой раздувающийся ворот рубахи.

Джелал промолчал, жарко блеснув в ответ черными глазами. Такого оскорбления он еще ни разу не испытывал. Знал бы этот русский пес, на что способны худощавые цепкие руки невысокого Джелала, – держал бы себя почтительнее. Но ничего… они еще встретятся.

Скоро на дороге стали попадаться машины, груженные строительными материалами. Тяжело гудя двигателями, они тащили по неуклонно идущему вверх шоссе кирпич и мешки с цементом, пиломатериалы и стопки шифера. Все грузовики шли в одном направлении, и Джелал понял, что поселок Заречный уже недалеко. Дорога, слегка извиваясь, бежала по цветущей долине, постепенно приближаясь к темнеющей цепочке гор.

Через полчаса Джелал увидел блеснувшую впереди ленту реки. На некотором удалении от трассы был разбит армейский лагерь. Большие брезентовые палатки тянулись правильными рядами, сбоку скучилась разномастная военная техника, люди в форме сновали между палатками. Здесь «Урал» был остановлен еще одним патрулем, армейским, но столь жесткой проверки, какая была на предыдущем блокпосту, тут не чинили. Видимо, не считали нужным утруждаться после основательной работы спецназа. Услышав, что везут строителей, сержант кивнул и лениво отошел в сторону, дав приказ рядовому пропустить «Урал».

В двух сотнях метров от КПП текла не слишком широкая, но быстрая и глубокая река. На другом берегу, километра на два вдоль реки, протянулся поселок Заречный. Джелал опытным глазом сразу оценил выигрышное стратегическое положение поселка, за которым высились неприступные горы, а впереди была река и долина без единого бугорка.

Если взорвать единственный мост через реку, прикидывал Джелал, то Заречный становился неприступной крепостью, ибо взять его штурмом было чрезвычайно тяжело. Надежно прикрытый с тыла и флангов горами, он мог удерживать наступление с фронта – с долины – очень долгое время. Ни танки, ни БТРы-амфибии речку форсировать не смогут, для этого она была довольно обрывистой и быстроводной. К тому же все пространство перед рекой простреливалось вдоль и поперек, и при наличии нескольких опытных гранатометчиков любая техника будет сожжена еще на подходе, за пять-семь сотен метров от реки. Ну а пехоте спрятаться вообще негде. Голое поле, а на нем несколько кустиков, которые отлично могут контролироваться снайперами с крыш домов. Единственный выход у русских – настильная бомбежка с воздуха и артиллерийский обстрел. Но, учитывая, что в поселке останется очень много женщин и детей в качестве заложников, можно было ручаться, что они не решатся на такие чрезвычайные меры.

«Это дело прославит меня на века, – с восторгом думал Джелал, забыв на время недавнее оскорбление. – О нас узнает весь мир! Телевидение будет показывать поселок день и ночь. Русские ничего не смогут с нами сделать и примут все наши условия. Это будет поистине великое событие для всего исламского мира. Мусульмане по всей земле будут радоваться нашей победе. О, скорей бы только все началось…»

Судя по лицам его спутников, их обуревали схожие мысли. Подняв головы над высокими бортами, они жадно осматривали раскинувшийся за рекой поселок. Да, теперь они уверовали окончательно, что великий замысел исполнится. И они будут способствовать его осуществлению. О таком счастье они могли только мечтать. Слава Аллаху!